Realization of thought in a language: propositional frame-based organization of single-root word nests and stable word c.pdf Мир познается человеком с помощью категоризации, на что обращают вни-мание философы и лингвисты: Аристотель, Н. Н. Болдырев, Дж. Брунер, Л. Вит-генштейн, А. Вежбицкая, Е. С. Кубрякова, Дж. Лакофф, Н. Хомский и др. Цель настоящего исследования - выявить гносеологическую роль такой деривационной категории, как гнездо однокоренных слов и типизированных устойчивых слово-сочетаний в русском и китайском языках и гнездо типизированных устойчивых словосочетаний с единым вершинным (ядерным) компонентом в китайском и те-леутском языках. Важно отметить, что в китайском языке конкретная лексическая единица идентифицируется как словосочетание или сложное слово, образованное при помощи сложения двух корней, основ, с учетом характера лексической сочетаемости [Семенас, 2005, с. 34]. Словообразование наиболее очевидно проявляет формально-семантические особенности категоризации мира. Словарный состав в современных развитых языках представлен преимущественно производными единицами либо типизиро-ванными устойчивыми словосочетаниями, создающимися серийно, по аналогии в рамках таких абстрактных суждений, как пропозициональная структура (ПС). «Именно способность производного слова объективировать пропозициональные структуры и затем служить их простому угадыванию, способность служить такой единицей номинации, которая удобна для упаковки информации и использования ее в речевой деятельности, и характеризует производное слово как особую когни-тивно-дискурсивную структуру. Попадая в разряд единиц, служащих обозначе-нию одной и той же пропозициональной структуры, а значит, одной и той же ситуации, объекта, процесса или признака, производное слово становится тем самым объектом когнитивной семантики» [Кубрякова, 2004, с. 394]. Типизированные устойчивые словосочетания с единым ядерным компонен-том, равно как и однокоренные производные слова, в пределах гнезда не только репрезентированы в рамках ПС, но и пропозиционально связаны между собой. На глубинном уровне данная связь проявляется в пространстве пропозициональ-ных структур, единых для представителей современной земной цивилизации. Данное положение согласуется с мыслью В. фон Гумбольдта о том, что на самом абстрактном уровне все языки устроены одинаково и в результате можно гово-рить о едином человеческом языке [Гумбольдт, 1984]. Попадая в плен конкретно-го языка, ПС своеобразно актуализируются в вербализованных стереотипных суждениях - пропозициях, отягощенных как веками сложившейся языковой фор-мой, так и культурными традициями нации, проявляющими особенности этниче-ской языковой картины мира. Исследования в области словообразования с использованием метода пропози-ционально-фреймового моделирования проводятся представителями Кемеровской дериватологической школы, которыми за 27 лет опубликовано более 1 000 науч-ных трудов. В рамках Кемеровской дериватологической школы пропозициональ-но-фреймовый подход используется на материале русского, телеутского, киргиз-ского, алтайского, китайского языков при анализе словообразовательных типов; гнезд, ниш; компактных пропозиционально организованных тематических объ-единений производных слов либо типизированных устойчивых словосочетаний, оформленных специализированным формальным средством; многозначных про-изводных единиц; словообразовательно-пропозициональной синонимии. В преде-лах словообразовательных категорий в аспекте пропозициональной связанности исследуются полимотивационные процессы (см. работы Л. А. Араевой, Е. В. Бе-логородцевой, О. А. Булгаковой, К. А. Демиденко, И. В. Евсеевой, Т. В. Жуковой, П. А. Катышева, Т. В. Ковалевой, У. В. Керексибесовой, М. С. Косыревой, И. А. Крым, В. С. Кузнецовой, С. И. Ли, Е. Е. Максаковой, М. Н. Образцовой, С. В. Оленева, М. А. Осадчего, А. В. Проскуриной, С. К. Соколовой, М. Дж. Та-гаева, И. П. Фаломкиной, А. Н. Шабалиной). Саратовские исследователи с когнитивных позиций рассматривают слово-образовательные типы и гнезда однокоренных слов в русском языке. С позиции представителей Саратовской лингвистической школы когнитивная интерпретация гнезда однокоренных слов вскрывает языковое моделирование мира через «ове-ществленный мотивировочный признак, запечатленный в вещественном значении вершинного слова гнезда», что дает «возможность установить корреляции разных ментальных моделей, а также корреляции разных денотативных сфер в сознании познающего мир человека» [Крючкова, 2004, с. 282]; пропозиционально-фреймо-вый метод при этом выявляет «векторы концептуализации референтной области» [Кэртепе, 2010, с. 5]. Подход к гнезду однокоренных слов и устойчивых словосочетаний с единым ядерным компонентом как к формально-семантическому единству, представляющему «комплексную ситуацию, или фрейм (в значении “комплексное знание, заданное в форме стереотипных значимостных ситуаций”)» [Осадчий, 2013, с. 9], «позволяет обнаружить направления семантических связей, устанавливаемых между ядерным, вершинным словом и его однокоренными “собратьями”. Внутренняя системность гнезда однокоренных слов порождается “сюжетным”, “ситуативным” характером человеческого мировидения» [Там же, с. 8]. «Носитель языка интуитивно ощущает в гнезде систему “очевидных” ролевых связей между словами-явлениями» [Там же]; «фиксирует наиболее прототипичные ситуации (фреймы), закрепляя их подсознательно в совокупности родственных слов. И уже затем языковое мышление осуществляется в пространстве этих ситуаций. Категоризация мира посредством связей в гнезде осуществляется в пределах фрейма, который выступает как элемент или единица категоризации» [Образцова, 2013, с. 63]. В процессе мотивации слово получает лексическое наполнение через соотнесенность с тем или иным корневым единством и формальное, типовое - через связь с определенным словообразовательным типом. «Специфика деривационного пространства, возникающая в рамках гнезда однокоренных слов, определяется спецификой всей словообразовательной системы в целом, взаимодействием комплексных словообразовательных единиц (типов и гнезд). А его целостность обусловленаособенностямиядерного компонента корневого единства» [Там же]. В каждом языке заложен специфичный взгляд на мир [Сепир, 2003, с. 131]. При этомсуществуют языковые универсалии, обеспечивающие непротиворечивое понимание между носителями разных языков. Например, в основе пропозиции «мясо животного» в различных языках находится ПС «результат - действие - объект». В то же время производные слова и устойчивые словосочетанияв разных языках образуются в границах разных пропозиций и пропозициональных структур, что провоцирует различную их категоризацию. Тем не менее пропозициональное устройство языкового мышления характерно для носителей современных языков, что доказательно представлено при анализе словообразовательных гнезд в разноструктурных языках. Общим в структуре гнезд рассматриваемых языков являетсяналичие у всех членов гнезда единого вершинного слова. Представляется значимым для выявления особенностей этнического мировосприятия рассмотрение гнезд, в ядре которых находится слово, именующее один и тот же жизненно важный для разных народов объект. В качестве такого гнезда в русском, китайском и телеутском языках нами рассматривается гнездо однокоренных слов и типизированных устойчивых словосочетаний с единым ядерным компонентом в рамках фрейма «коневодство». Анализу подвергаются лексемы и устойчивые словосочетания мутационной семантики. Размеры статьи не позволяют уделить должного внимания тому, как человек относится к именуемому объекту, что сфокусировано в модификационном значении и является объектом отдельного исследования. Выбор языков для сопоставления неслучаен. Мы живем в эпоху глобализации, которая представляет собой неоднозначное явление. С одной стороны, наблюдается стремление к унификации культур, а с другой - возникает неподдельный интерес к этнокультурам. Современный мир переживает своеобразный этнический ренессанс. Люди начинают проявлять интерес к своим и чужим культурным традициям. В мировом сообществе возрастает внимание ко всему, что связано с этнокультурными особенностями. В последние годы такими мировыми авторитетными организациями, как ООН и ЮНЕСКО, проводятся мероприятия, направленные на сохранение культурного разнообразия. В России активно развиваются экономические и культурные контакты с китайцами. Становится актуальным изучение китайского языка для осуществления эффективной межкультурной коммуникации. Русский и китайский языки используются в международной коммуникации, телеутский язык - язык коренного малочисленного народа севера России. В настоящее время телеутов насчитывается в мире около 2 500 человек, большая часть которых проживает в Беловском, Гурьевском, Новокузнецком районах Кемеровской области. Около 1 500 телеутов компактно обосновались в с. Беково Беловского района. Телеутский язык, относящийся к тюркской языковой группе, используетсятелеутами только в устнойформе общения в быту. Анализ в аспекте пропозиционально-фреймового моделирования гнездового пространства фрейма «коневодство» в разноструктурных языках позволяет выявить общие и этнические черты познания мира. В дальнейшем планируется сопоставительное исследование иных словообразовательных гнезд в русской, китайской и телеутской лингвокультурах1. Материалом исследования послужили однокоренные слова и типизированные устойчивые словосочетания с единым ядерным компонентом фрейма «коневодство», выявленные в результате бесед со студентами и преподавателями Цицикарского университета, извлеченные из китайско-русских словарей [Синьхуа цзы дянь, 2004; Баранова, Котов, 2010; Большой китайско-русский словарь, 1983], Телеутско-русского [1995] и Русско-телеутского словарей [2002], Словообразовательного словаря русского языка [Тихонов, 1990], из видео-и аудиоматериалов экспедиций в места поселения телеутов, которые проводились преподавателями Кемеровского государственного университета с 2007 по 2018 г. Анализируемый материал не является окончательным, но он обладает достаточными информативными данными для выполнения поставленной цели. В русском языке в пределах фрейма «коневодство» представлено два гнезда с вершинами конь и лошадь, в телеутском также обнаружено два гнезда с вершинами мал и ат, в китайском - одно гнездо слексемой马 [mǎ]. На разных этапах работы над статьей были использованы значимые для конкретного этапа методы. При сборе материала из словарей - метод сплошной вы 1 В качестве удачного примера можно привести кандидатскую диссертацию М. Н. Об-разцовой, где описаны словообразовательные гнезда в телеутском и русском языках в пре-делах фрейма «пчеловодство» [Образцова, 2013]. борки. В беседах с информантами применялся метод анкетирования; проведена серия психолингвистических экспериментов по методу «свободной классификации», ориентированных на выявление ядерных и периферийных зон исследуемого фрейма. Проведенные эксперименты выявили, что значительное число устойчивых словосочетаний в телеутском и производных единиц в китайском языках обозначают коня по его масти. При анализе материала использовались также описательный, сопоставительный методы, метод пропозиционально-фреймового моделирования. Гнезда в границах фрейма «коневодство» проанализированы на единых методологических основаниях: в них выделены пропозициональные структуры, пропозиции, показана специфика пропозиционального разворачивания фрейма «коневодство» в каждом из рассматриваемых языков. Анализ лексикографических источников показывает, что зоолексема马 [mǎ] в китайском языке - единица, обладающая значительным деривационным потенциалом, имеет широкое фреймовое расслоение. Данная лексема образует ряд производных единиц, относящихся к разным предметно-понятийным областям: названиям других животных (ср.: 马猴 [mǎ hóu] ‘огромная мартышка’,马蝉 [mǎ chán] ‘цикада’ и др.); наименованиям флоры и фауны (马齿型玉米 [mǎ chǐ xíngyùmǐ] ‘кукуруза зубовидная’, 马齿苋 [mǎchǐ xiàn] бот. ‘портулак огородный’) и др. [Фу Хуайцин, 2004]. Имеются также названия лошадей с модификационной семантикой, которая в настоящем исследовании не рассматривается, ср.: 骏马 [jùn mǎ] ‘благородный скакун, рысак’; 驽马 [nú mǎ] ‘кляча; одёр’. В связи с поставленной целью остановимся на анализе семантических связей производных слов с мутационной семантикой в гнезде с ядерным компонентом马 [mǎ] в рамках фрейма «коневодство», реализованном следующими ПС и пропозициями (П): ПС объект1, имеющий отношение к объекту2 по возрасту: П детеныш коня: 小马 [xiǎomǎ] - жеребенок: ‘小 маленький +马 лошадь’; ПС результат - действие - объект: П мясо коня: 马肉 [mǎ ròu] - конина: ‘马 конь/лошадь + 肉 мясо’; ПС средство - действие - объект: П средства, предназначенные для коня: 马槽 [mǎ cáo] - кормушка для лошадей: ‘马 лошадь + 槽 кормушка’; 马鞭 [mǎ biān] или马策 [mǎ cè] - плетка для лошади: ‘马 лошадь + 棒 плетка’; 马具 [mǎ jù] - конский убор, сбруя, упряжь; 马被 [mǎ bèi] - попона: ‘马 лошадь + 被 надевать; укрывать’; 马掌 [mǎ zhǎng] - конская подкова; ПС место - действие - объект: П место для коня: 马场 [mǎ chǎng] - ипподром: ‘马 лошадь + 场 площадь, поле’; 马廐 [mǎ jiù] - конюшня: ‘马 лошадь + 廐 скотный двор’; ПС средство использования объектом: П средство передвижения с использованием коня: 马车 [mǎ chē] - конная повозка, телега’; ПС субъект - действие - объект: П работник, ухаживающий за конями: 驯马师 [xùnmǎ shī] - тренер, дрессировщик лошадей: ‘驯 тренировать + 马 лошадь + 师 тренер’; 马夫 [mǎ fu] - конюх (взрослый работник): ‘马 лошадь + 夫 работник’; 马童 [mǎ tóng] - конюх (подросток): ‘马 лошадь + 童 подросток’; 养马员 [уǎngmǎ yuán] - конюх: ‘养 кормить + 马 лошадь + 员 работник’; 马车夫 [mǎ chēfū] - кучер: ‘马 лошадь + 车 телега, повозка + 夫 работник’; ПС объект - количество: П большое количество коней: 马群 mǎqún - табун лошадей: 马 лошадь + 群 много. В китайском языке в рамках гнезда представлены именования пастухов - взрослых и подростков. Крайне редко употребляется马夫 [mǎ fu], наиболее частотно употребление养马员 [уǎngmǎ yuán], где формально представлено действие, совершаемое конюхом. Кучер также выполняет действие конюха (кормит коней), однако по профессии он является кучером, на что указывает формально представ ленное средствоработы - телега. В китайском языке лексема马 [mǎ], как уже сказано выше, переводится как «лошадь», «конь». В то же время в устной речи в использовании данной лексемы проявляютсягендерные различия: 母马 [mǔ mǎ] - кобыла, кобылица, где «мать» + «лошадь»; 公马 [gōng mǎ] - жеребец, конь, где «мужской» + «лошадь» [Синьхуа цзы дянь, 2004]. В русском и телеутском языках слова объездчик, кучер, попона, кормушка для коня, плетка для коня, сбруя, упряжь, подкова, кобыла, табун не входят в состав анализируемогогнезда. В культуре телеутов конь занимает также особое место. На протяжении кочевого образа жизни лошади для этого народа имели сакральное значение: участвовали в обрядовых действиях, выступали культовым объектом поклонения и почитания. Относительно недавно телеуты стали вести оседлый образ жизни, большую значимость конь приобретает в ведении хозяйства, служит источником получения молочных и мясных продуктов питания. В телеутском языке обнаружены типизированные устойчивые словосочетания, объединенные в рамках гнездовых пространств с вершинными словами мал и ат. Оба гнезда представляют пропозиционально связанные фрагменты национальной языковой картины мира телеутов. В телеутском языке лексема мал является многозначной - она обозначает и рогатый скот, и коня. Лексема ат в типизированных устойчивых словосочетаниях обозначает коня. Гнездо с вершиной мал включает устойчивые словосочетания, реализованные в следующих пропозициональных структурах ипропозициях: ПС «место - действие - объект» - П «пастбище для коня» (мал кÿзедер jeр); ПС «субъект - действие - объект» - П «тот, кто пасет (коней)» (мал кÿзечи); ПС «результат - действие - объект» - П «мясо коня» (мал эди - конина). Такое пропозициональное представление коня в смысловой структуре гнезда типично для оседлого образа жизни телеутов. Таким образом, в телеутском и китайском языках наименование пастбища входит в состав анализируемого гнезда. В русском языке есть два пропозиционально связанных между собой слова: пастбище и коневище, являющихся словообразовательно-пропозициональными синонимами [Араева, 2015] и входящих в разные гнездовые пространства (ср. также конюх и пастух). Данные языковые факты выявляют дискурсивность мышления человекаиразмытостьграниц гнезд однокоренных слов. В гнезде с ядерным словом ат обнаруживается набор типизированных устойчивых выражений, представляющих архаичную систему суждений телеутского народао конях. Всмысловой структуречленов гнезда с ядерным компонентом ат реализуется прагматическая значимость онтологических качеств животного. «В современном телеутском языке многие названия мастей сохранились, но активно они уже не используются. Это объясняется отсутствием лошадей ряда мастей, которые раньше выводились. Наименования олö ат (красно-пегая), қара ат (чалая) воспринимаются информантами как незнакомые, давно забытые» [Языковая картина мира телеутов, 2016, с. 117]. В рассматриваемом гнезде в телеутском языке была разветвленная древняя система наименований коней по масти. По словам информанта И. М. Потаповой (жительница с. Беково, 1952 г. р.), чей отец занимался разведением лошадей, мастям этих животных присущи разные оттенки (белый, красный, темный, светлый ит. п.). Этим, на наш взгляд, объясняется наличие устойчивых сочетаний, которые телеуты в прошлом использовали для обозначения коня определенной масти. Так, для наименования коня саврасой масти были характерны устойчивые словосочетания: ақ коңыр ат - белый саврасый конь, қара коңыр ат - черный саврасый конь, қызыл коңыр ат - красный саврасый конь. «Каждая из приведенных единиц демонстрирует индивидуальный ракурс восприятия масти коня, когда на первый план выходит один конкретный признак (оттенок)» [Там же, с. 118]. Подобные наименования можно обнаружить в азербайджанском языке (см. словарную статью с заглавной лексемой qonur в толковом словаре азербайджанского языка) [Orucov, et al., 2016, c. 3, s. 179]. В китайском языке, как и в телеутском, именования коней по масти представлены в пределах одного гнезда. Ср.: 乌马 [wū mǎ] ‘вороная лошадь’ (乌 ‘черный’, 马 ‘лошадь’); 淡栗色马 [dàn lì sè mǎ] ‘светло-каштановая лошадь’ (淡栗 ‘светлокаштановый’,色 ‘цвет’,马 ‘лошадь’) и др. [Доу Бань, 2011]. Смысловая структура этих именований детерминирована ПС «объект по внешнему признаку». В русскомязыкеименования коней по мастивходятвразныегнезда. В гнездах с ядерными компонентами мал и ат, формирующих культурно значимые участки деривационного пространства телеутского языка, отсутствуют лексемы, обозначающие детенышей лошади. Жеребята называются в зависимости от возраста: сарбаға ‘жеребенок-сосунок до года’, jабаға ‘жеребенок с года до двух лет’, қунан ‘жеребенок двух-трех лет’ идр. В русском языке в рассматриваемом гнезде представлены пропозиции: место содержания и разведения коней: конюшня, конеферма, конезавод, конесовхоз; работник, ухаживающий за конями: конюх, конопас, коновал «лечит коня, занимается коновальством»; место выпаса коней: коневище (пастбище); лицо, занимающееся кражей коней: конокрад крадет коня, занимается конокрадством, коневодит. Наименование мяса животного в русском языке происходит по продуктивной модели, путем присоединения к корню форманта -ин/а/ и его варианта -атин/а/: конина и малораспространенное лошадятина. В телеутском и китайском языках наименование мяса коня входит в типизированный ряд устойчивых словосочетаний, образованных от названия животного с прибавлением суффиксоида. Суффиксоиды могут выступать в качестве самостоятельных слов, но в пределах производных слов либо устойчивых словосочетаний выполняют функцию суффиксов - производят серийно, по одной модели производные единицы и устойчивые словосочетания, проявляя работу мозга по аналогии. В телеутском языке для наименования мяса животного используется суффиксоид эди (это мясо). Ср.: мал эди - конина, ϳыбран эди - суслятина, ÿй эди - говядина и др. В китайском языке название мяса животного образуется также типизированным способом: к имени животного присоединяется суффиксоид肉 [ròu] ‘мясо’. Ср.:马肉 [mǎ ròu] ‘конина’,猪肉 [zhū ròu] ‘свинина’, 鸡肉 [jī ròu] ‘курятина’, 鹿肉 [lù ròu] ‘оленина’ и др. Ряд ситуаций, участником которых выступает рассматриваемое животное, в русском языке представлен в смысловой структуре дериватов, функционирующих в гнезде однокоренных слов с ядерным, вершинным компонентом лошадь. Производные лексемы лошадник/лошадница и безлошадник, лошадный, безлошадный, обезлошадеть, обезлошадить, обезлошадение, двухлошадный, мало-лошадный, многолошадный выявляют значимость ситуаций наличия/отсутствия лошади в хозяйстве. То есть в данном гнезде характеризуется не лошадь, а человек - по наличию/отсутствию у него лошадей. Примеры свидетельствуют о семантической специализации гнезда с вершиной лошадь в русском языке. В русских говорах отмечены также слова лошевод, безлошадить, лошонок [Катышев, 2005, с. 22]. Анализ пропозиционально-семантического наполнения рассмотренных гнезд, организующих деривационное пространство разноструктурных языков, проявляет многоаспектное видение коня и связанных с ним реалий. В гнездах русского, китайского и телеутского языков фрейм «коневодство» реализуется в пределах единых пропозициональных структур: субъект - действие - объект; средство - действие - объект; место - действие - объект; результат - действие - объект. То есть в разноструктурных языках в пределах гнездового пространства значимыми оказываются: субъект, ухаживающий за конями; место содержания коней; средства ухода за конями; продукт, получаемый от коня. Лексемы с данными значениями представлены во всех рассматриваемых языках, т. е. они являются ядерными, обозначают реалии, с которыми человек, содержащий коня, имеет дело повседневно. Одновременно наименования детенышей коня в телеутском языке находятся в пределах других гнезд, несмотря на то, что в этом языке названия детенышей животных типизированы. В русском языке наряду с жеребенком в говорах существует лексема лошаденок. Но нет такого слова, как коненок. Наименование ипподрома в китайском языке, в отличие от русского, обнаружено в границах анализируемого гнезда. Названия коней по масти в китайском и телеутском языках зафиксированы в пределах гнезда с ядерным словом конь, в русском языке наименования коней по масти отмечены в других гнездах. Данные факты свидетельствуют о своеобразной категоризации мира разными языками: ядерные единицы в гнездовом пространстве одних языков могут отсутствовать в гнездовых пространствахдругих языков. Пропозициональное устройство языков позволяет применить пропозиционально-фреймовую методику при описании и изучении комплексных единиц словообразования. Ценность такой методики объясняется ее применением в типологических исследованиях в области словообразования и межкультурной коммуникации. Описание и объяснение пропозиционально-фреймового устройства участков словообразовательной системы разноструктурных языков (словообразовательных типов, гнезд однокоренных слов), в совокупности организующих непрерывное деривационно-мотивационное пространство, во-первых, позволяет выявить доминирующие типологические закономерности в работе словообразовательного механизма, во-вторых, способствует обнаружению собственно языковых, когнитивных и культурных особенностей носителей языков. Учет такого рода особенностей является одним из условий эффективной межкультурной коммуникации. В дальнейшем целесообразно представленную методику изучения и описания словообразовательных ресурсов разноструктурных языков адаптировать к лексикографической практике, к созданию сопоставительных электронных словарей пропозиционально-фреймового типа, в которых деривационная система разных языков получит обоснование в терминах когнитивной лингвистики. Описание гнезд однокоренных слов и типизированных устойчивых словосочетаний с единым ядерным компонентом в аспекте пропозиционально-фреймового моделирования в разноструктурных языках облегчает изучение этих языков, представляет особую значимость для переводчиков, дает возможность проникновения в этническую языковую картину мира. Пропозициональная связанность характерна не только для однокоренных слов, типизированных устойчивых словосочетаний с единым ядерным компонентом, но и для разнокоренных дериватов, что делает возможным создание на едином методологическом основании учебников для изучения иностранных языков.

Скачать электронную версию публикации