Textological aspects of studying Khakas non-fairytale prose.pdf Проблема текстологического изучения является наименее разработанной частью исследовательской области хакасской фольклористики. В связи с ростом этнического самосознания в Республике Хакасия и повышенного интереса к хакасскому языку и его диалектам необходима глубокая проработка вопроса текстологического изучения фольклорных текстов и, в частности, несказочной прозы. Без этого невозможно полноценное исследование жанрового своеобразия, особенностей языка и поэтики фольклорных текстов. Анализировать тексты несказочной прозы - трудоемкая и сложная задача. Фольклорные произведения имеют свою историю, жанровую специфику и бытование в нескольких вариантах, так как вариативность - неотъемлемоесвойство фольклора. Источниковой базой исследования фольклорных текстов в данной статье послужил очередной 34-й том академической серии «Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока» «Несказочная проза хакасов», изданный в 2016 г. 1 Оригиналы текстов хранятся в Рукописном фонде Хакасского научно-исследова-тельского института языка, литературы и истории, а также в архиве Института филологии СО РАН. Часть текстов представляет собой расшифровку аудиозаписей из Архива традиционной музыки Новосибирской государственной консерватории им. М. И. Глинки. Публикация рукописных текстов и расшифрованных аудиозаписей несказочной прозы соответствует принципам публикации Серии: записи текстов представлены на хакасском языке с соблюдением особенностей диалектов и говоров, сохраняются пояснения сказителя, реплики аудитории, повторяющиеся слова, оговорки, заместительные слова, возгласы, отдельно выделены распевы. Омузыкаленные фрагменты представлены в вербальной и нотной записях. В соответствии с принципами подготовки академического издания [Принципы…, 2003] тексты в оригинале и переводе разделены на смысловые блоки, имеющие порядковый номер. Символом (*) обозначены те слова, которые сопровождаются дополнительными пояснениями, размещенными в примечаниях к национальному тексту и комментариях к переводу. Некоторые тексты не имеют названий. Однако при публикации собиратели и составители тома дали им условные наименования в квадратных скобках. Например: мифы о птицах [Таарт паза турна] ([Коростель и журавль]) [НПХ, 2016, с. 132-133], [Кекӱк] ([Кукушка]) [Там же, с. 134-135], предание о родах [Коковтарданар] ([О Коковых]) [Там же, с. 156- 157]. Наименования текстов несказочной прозы имеют утвердительный характер, поэтому даже при наличии вопросительного слова знак вопроса в названии текста не ставится. Например: [Харачыхайтың хузурии ноға азыртыр] [Почему у ласточки раздвоенный хвост] [Там же, с. 130-131]. Знаки препинания в национальных текстах проставлены в соответствии с современными правилами оформления письменных текстов на хакасскомязыке. Встречающиеся в текстах фразеологизмы переведены по смыслу, а в комментариях даетсяих буквальный перевод:  айназы тут парып ‘разозлившись’ (букв. ‘его айна поймал’; так говорят, когда человекнаходится в состоянии гнева) [Там же, с. 132];  атхан уғы чирге тӱспес ‘хорошим стрелком был’ (букв. ‘его стрела на землю не падала’) [Там же, с. 130].  Азыр азах ‘крот’ (букв. ‘раздвоеннаянога’) [Там же]. Названия населённых пунктов в Указателе даны так, как они именовались во время записи текстов. Например: с. Тёя Аскизского р-на Хакасской АО [Там же, с. 514]. При указании районов, параллельно с историческим, дано современное наименование. Например: в улусе Малый Монок Аскизского (ныне Бейского) р-на [Там же]. В Словарь непереведённых слов включены 56 слов, которые оставлены без перевода для передачи национальной специфики фольклорных текстов. Например: абахай ‘красавица, жена’, аргымах ‘сильный, крепкий, выносливый конь’, хурут ‘сушёные лепёшки из арчи, твёрдо высушенного сыра’ и др. В переводах и научных комментариях при передаче образного смысла национальных фразеологизмов иидиомдаютсяпояснения самих исполнителей. Подача национальных текстов осуществляется в строгом соответствии с архивными записями. В национальном тексте сохранено своеобразие устной речи исполнителя, употребление им диалектизмов. В рукописях наблюдается индивидуальный стиль письма собирателя. Из Рукописного фонда ХакНИИЯЛИ, экспедиционных записей сотрудников ИФЛ СО РАН, архива НГК им. М. И. Глинки составителями были отобраны про ния, легенды и мифы саха (якутов)» (1995), «Мифы, сказки, предания манси (вогулов)» (2005), «Мифы, легенды, предания тувинцев» (2010), «Несказочная проза алтайцев» (2011). 33 изведения, наиболее интересные в сюжетном и языковом аспектах. Корпус тома составили 90 ранее не опубликованных текстов несказочной прозы хакасов. Каждый текст сопровождается переводом на русский язык, а также фольклористическими, лингвистическими, этнографическими и географическими комментариями. Тексты размещены в томе по тематическому принципу: о сотворении земли и человека, светилах, духах-хозяевах, злых духах, зверях-птицах, родах, названиях местностей, об алыпах иохотниках. Устойчивые сюжеты хакасской несказочной прозы представлены в текстах, записанных в разное время. Корпус тома составляют записи фольклорных текстов, зафиксированные в период с середины XIX в. по 2010 г. Для сопоставления вариантов были использованы опубликованные тексты преданий, записанные В. В. Радловым и Н. Ф. Катановым [Образцы…, 1907а; 1907б], которые представили обширный материал по лингвистике, этнографии и фольклору тюрков Сибири, записанный имив период с 1889 по 1892 г. 2 В публикациях Н. Ф. Катанова конца XIX в. собраны образцы всех жанров хакасского фольклора, в том числе и несказочной прозы. Тексты преданий были записаны им со слов сагайцев, качинцев и бельтиров Минусинского округа в 1878 г. В начале XX в. записи хакасского фольклора систематически не велись. Только с открытием ХакНИИЯЛИ в 1944 г. фиксация фольклорных произведений обрела планомерный характер, интенсивнее стали исследования народной культуры хакасов. Существующие научные работы дают представление о жанровом своеобразии, тематике и содержании национального фольклора. Большой вклад в определение жанрового состава хакасского фольклора и изучение исторических преданий внесли К. М. Патачаков (1950-е гг.), М. И. Боргояков (1970-егг.), В. Я. Бутанаев (2000-егг.) и др. Исторические предания были использованы хакасским этнографом К. М. Патачаковым для рассмотрения вопросов происхождения родов и племенных групп хакасов. Результатом работы стала книга «Родовой состав и народные предания о происхождении бельтыров» [Патачаков, 1959]. К фольклорным материалам неоднократно обращался тюрколог М. И. Боргояков. История хакасских родов с привлечением исторических преданий представлена в его статье «Вопросы этногенеза хакасов XVII-XVIII вв. и исторические предания» [Боргояков, 1974, с. 122]. Ценные материалы по историческому фольклору хакасов, духовной и материальной культуре, этнической истории хакасов, этнонимике и топонимике содержатся в трудах В. Я. Бутанаева. Большое научное и практическое значение имеет подготовленный им «Хакасско-русский историко-этнографи-ческий словарь» [Бутанаев, 1999]. Предания и легенды хакасов были рассмотрены в работах «Исторический фольклор хакасов» [Бутанаев, Бутанаева, 2001], «Мир хонгорского (хакасского) фольклора» [Бутанаев, Бутанаева, 2008], где авторами впервые были проанализированы сюжеты исторического фольклора хакасов. Эти работы значимы в деле собирания преданий и определении жанрового состава нарративов. Несказочная проза у хакасов именуется кип-чоох и подразделяется на пурунғы кип-чоохтар (мифы о временах первотворения) и полған нимедеңер кип-чоохтар ‘рассказы о том, что былоʼ (историческиеи топонимические предания). Кип-чоохи подразделяются на несколько тематических групп: чирнің паза кізі пӱткенінеңер (о сотворении земли и человека), чылтыстардаңар (о светилах), ээлердеңер 2 Фольклор тюркских народов опубликован в труде «Образцы народной литературы тюркских племен, живущих в Южной Сибири и Джунгарской степи» (1868). В. В. Радловым было издано десять томов «Образцов…» (СПб., 1866-1907). Записи хакасского фольклора сделаны в ходе его поездки по Хакасии в 1863 г. Позднее они вошли в 9-й том «Образцов народнойлитературы тюркских племен» [1907а; 1907б]. (о духах-хозяевах), айна-чиктердеңер (о злых духах), аң-хустардаңар (о зверях и птицах), сӧӧктердеңер (о родах и сеоках), чир-суғ аттарынаңар (о названиях местностей), алыптардаңар (обогатырях), аңчылардаңар (обохотниках). Тексты мифов сохранились фрагментарно, поэтому отличаются краткостью изложения, простотой сюжета, небольшим объёмом. Художественно-изобрази-тельные средства в мифах несут не поэтическую, а смысловую и характерологическую нагрузку. Преданиям, в отличие от мифов, присуще более развернутое содержание и, соответственно, больший текстовый объем. Особый интерес представляют тексты мифов и преданий, включающие стихотворные строки. Так, в мифах встречаются небольшие песенки животных и птиц (медведя, зайца и жаворонка) (от 4 до 8 строк), а в текстах некоторых преданий - песни героев повествования (до 36 строк). Ряд текстов на распространенные сюжеты удалось записать на всех диалектах. В основном это предания об особо почитаемых и уважаемых в народе героях: Ханза-пиге (Хаңза пиг), Очен-пиге (Ӧҷең пиг), Ир Тохчыне (Ир Тохчын), Амыр Сарыге (Амыр Сарығ), Тасха Матыре (Тасха Матыр). Эти предания повествуют о временах монгольского нашествия на хакасскую землю. Каждый из рассмотренных вариантов имеет свои особенности в сюжетно-тематическом плане и в поэтико-стилевых приемах. Диалектные особенности текстов отражены в примечаниях икомментариях ктому. Собиратели хакасского фольклора фиксировали устную речь, ориентируясь на фонетический принцип, в то время как основной принцип орфографии литературного хакасского языка - фонетико-морфологический. Фонетический принцип учитывает графику и орфоэпию звука. Морфологический принцип заключается в единообразном написании одной и той же морфемы. Так как собиратели ориентировались на фонетический принцип, в их записях отчетливо прослеживаются диалектные особенности речи исполнителя, в частности диалектное произношение именных иглагольных формообразующих аффиксов. В ходе текстологического анализа образцов несказочной прозы были выявлены характерные черты каждого диалекта и сопоставлены с общепринятой литературной нормой, представленнойв «Грамматикехакасскогоязыка» [1975]. Хакасский литературный язык был создан на базе двух самых крупных диалектов: сагайского и качинского, поэтому орфографические нормы хакасского языка были разработаны с учетом особенностей только этих двух диалектов. Кызыльский и шорский диалекты использовались в условиях традиционного, семейного общения, что и отразилось в записях фольклорных текстов, в наибольшей степени у кызыльцев. Если на первых порах собиратели фиксировали образцы фольклора на диалекте исполнителя, то впоследствии грамотные сказители-кы-зыльцы начали самостоятельно записывать фольклорные произведения, ориентируясь на нормы хакасскоголитературного языка. Для проведения текстологического анализа нами были отобраны тексты, обладающие художественной и исторической ценностью, получившие широкое бытование среди локальных групп хакасов: качинцев (хаас), кызыльцев (хызыл), сагайцев (сағай) и шорцев (шор). 1. Текстологические особенности несказочной прозы на качинском диалекте Тексты на качинском диалекте были записаны от И. Е. Доброва, 1877 г. р., уроженца аала Хурунар Ширинского р-на; Б. В. Кокова, 1915 г. р., уроженца пос. Хызыл-аал Ширинского р-на; К. Л. Сукина, 1893 г. р., уроженца аала Хозаннар Ширинского р-на; К. Ф. Тортуковой, 1911 г. р., уроженки с. Ново-Марьясово Орджоникидзевского р-на; А. М. Арабкаевой, 1927 г. р., уроженки с. Монастырёво Орджоникидзевского р-на; Х. Спирина (нет сведений), Д. Ф. Шандаковой (нет сведений). Рассмотрим 2 наиболее распространенных сюжета. Предание «Тулбар атта-ңар» («О тулбаре») 3 [НПХ, 2016, с. 215-227] повествует о сыне Апрей-сайзана, который был угнан в землю Хоорай-хана. На родину он вернулся на своем быстром коне - тулбаре. В конце записи есть примечание сказителя: Хорай ханы - иргiде хорай чон полтыр, оларның ханын Хорай ханы тiҷеңнер ‘В старину народ хоорай был, оказывается, их ханаХоорайханом называлиʼ. Текст поделен на 18 блоков. В предании употребляются качинские диалектизмы, часть из которых представлена в табл. 1. Предание «Öҷең пиг» («Очен-пиг»)4 [НПХ, 2016, с. 228-239] повествует о трагической судьбе алыпа по имени Очен-пиг. В текст включен плач его жены Постай-Арыг. Она оплакивает своего мужа и сына по имени Сап, погибших в войне с моолами. Текст поделен на 6 блоков. В предании употребляются качинские диалектизмы, часть из которых представлена в табл. 2. Для качинских диалектизмов характерно нарушение нёбной гармонии гласных в аффиксах настоящего времени -ча, -чадыр: чiпчадырбыс ‘едим’, тiпчадыр ‘говорит’, тогда как согласно литературной норме, ориентированной на соблюдение закона гармонии гласных, следовало бы писать чiпчедербiс, тiпчедiр. Таблица 1 Качинские диалектизмы в предании «Тулбар аттаңар» («О тулбаре») Table 1 Kachin dialect words in the historical tale “About the Tulbar” № блока Диалектное употребление Литературная норма Перевод 1 аалдың аалның ‘села’ 2 ӱч ӱс ‘три’ ачып азып ‘открыв’ ким кем ‘кто’ 3 тiпчадыр тiпчедiр ‘говорит’ iчiрiп iзiртiп ‘напоив’ 5 чуртуна чуртына ‘до жилища’ 6 мегее мағаа ‘мне’ 13 пуға ағаа ‘ему’ 3 Зап. В. Е. Майногашевой 9 января 1968 г. от Ф. И. Кокова. Рукоп. ф. ХакНИИЯЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 121. Л. 1-2. Пер. В. В. Миндибековой. 4 Зап. участниками КФЭ 10 мая 1984 г. от Б. В. Кокова в Абакане Хакасской АО. АТМ НГК. Колл. А0013.1, № 2. Расш., пер. В. В. Миндибековой, нотировкаГ. Б. Сыченко. Таблица 2 Качинские диалектизмы в предании «Öҷең пиг» («Очен-пиг») Table 2 Kachin dialect words in the historical tale “Ochen-pyg” № блока Диалектное употребление Литературная норма Перевод 1 Öҷең пигдең андар Öҷең пигдеңер ‘об Очен-пиге’ чаабынаң чаанаң ‘войной’ кис килеге кис килерге ‘переправиться’ 2 кичiрiп кизiрiп ‘переправив’ йахсы чахсы ‘хороших’ ӧлбох ӧлiбӧк ‘тоже погиб’ 4 чуртуна чуртына ‘в свой чурт’ 5 теп тiп ‘так’ 6 саалап чаалап ‘с войной’ кизбалып кизiп алып ‘надев’ полазың поларзың ‘будешь’ 2. Текстологические особенности несказочной прозы на кызыльском диалекте Тексты на кызыльском диалекте записаны от исполнителей С. П. Кадышева, 1885 г. р., уроженца аала Тарчи Ширинского р-на; А. И. Янгуловой, 1926 г. р., уроженки с. Ошколь Ширинского р-на; Е. Ф. Баскаулова, уроженца улуса Агаскыр Орджоникидзевскогор-на; П. В. Янгулова (нет сведений). В тексте предания «Тӱк Тиин хашхы» («Беглец Тук-Тиин»)5 [НПХ, 2016, с. 215-227] повествуется о скитаниях беглеца Тук-Тиина. Он не смирился с новой властью, в отличие от своих братьев, поэтому скрывался сорок лет. Несмотря на трудности, он помогал своемународу. Текст состоит из 14 блоков. В предании употребляются кызыльские диалектизмы, образцыкоторых представлены втабл. 3. Текст предания на кызыльском диалекте свидетельствует, что для речи представителей этой локальной группы были характерны щелевые звуки ш, щ и ж. В литературной обработке текстов наблюдается замена специфичных для диалекта фонем [ш], [ж] на общепринятые фонемы [ч], [ҷ]. Следует отметить, что буквы ш, ж в литературном хакасском языке использовались только в заимствованиях. В кызыльском диалекте наблюдается выпадение согласных л, р перед согласными г, ғ в глаголах: поған ‘был’ (лит. полған), паған ‘шел’ (лит. парған), киген ‘пришел’ (лит. килген), кӧген ‘видел’ (лит. кӧрген). Текстологический анализ мифоло 5 Зап. В. И. Доможаков 25 июля 1947 г. от П. В. Курбижекова в с. Чёрное озеро Ширинского р-на Хакасской АО. Рукоп. ф. ХакНИИЯЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 159. Л. 99-104. Пер. Л. К. Ачитаевой. гического рассказа на кызыльском диалекте позволил выявить примеры нарушения закона гармонии гласных. В частности, фонетическое звучание глагольного аффикса настоящего времени -че не зависит от гласных в корне, в то время как в литературном хакасском языке соблюдение закона гармонии гласных является обязательным. Таблица 3 Кызыльские диалектизмы в предании «Тӱк Тиин хашхы» («Беглец Тук-Тиин») Table 3 Kyzyl dialect words in the historical tale “Tuk Tiin the Outlaw” № блока Диалектное употребление Литературная норма Перевод 1 хашхы хасхы ‘беглец’ таштығ тастығ ‘каменный’ поған полған ‘был’ пеглерi пиглерi ‘правители’ шонын чонын ‘свой народ’ айленiбiскен айланыбысхан ‘вернулся’ 2 хасаға хазарға, тизерге ‘скрываться’ шыл чыл ‘лет’ ахша ахча ‘денег’ кижiг кiчiг ‘младший’ 3 сӧлiге сӧлирге ‘рассказать’ хамжы хамҷы ‘плетью’ 4 ужeнжe ӱзiнҷi ‘на третий’ 5 ушхастырбалып паған усхастырып алып парған ‘позади себя посадив, поехал’ 6 пышшатханда пысчатханда ‘когда кроила’ ажылып азылып ‘открывшись’ аш шип одырлаш ас чiп одырлар ‘еду едят’ 3. Текстологические особенности несказочной прозы на сагайском диалекте Тексты на сагайском диалекте были записаны от исполнителей М. О. Укачиновой, 1870 г. р., уроженки с. Кызлас Аскизского р-на; Н. Е. Туртугешева, 1888 г. р., уроженца с. Верхние Сиры Таштыпского р-на; И. И. Нербышева, 1898 г. р., уроженца с. Малый Монок Бейского р-на; Т. С. Бурнаковой, 1923 г. р., уроженки с. Верх-Тея Аскизского р-на; М. Е. Карачаковой (нет сведений о дате рождения), уроженки с. Кизлас Аскизского р-на; Н. В. Амзаракова (нет сведений о дате рождения), уроженца улуса Кызлас Аскизского р-на; А. Р. Ултургашева (нет сведений); С. Т. Боргоякова (нет сведений). В мифологическом рассказе «Тағ кiзiлері» («Горные люди»)6 [НПХ, 2016, с. 90-91] повествуется отом, какнужно вестисебя человеку при встречесгорным духом. Текстрасшифрованс аудиозаписи, состоитиз 10 блоков. Таблица 4 Сагайские диалектизмы в мифологическомрассказе «Тағ кiзiлері» («Горныелюди») Table 4 Sagai dialectics words in the mythological story “Mountain People” № блока Диалектное употребление Литературная норма Перевод 1 олардың оларның ‘у них’ ханҷа нинҷе ‘сколько’ мiне мына ‘вот’ 2 азырапчилер азырапчалар ‘кормят’ идох iдӧк ‘также’ алче алча ‘берёт’ арлапчелер арлапчалар ‘убирают’ азырапчелер азырапчалар ‘кормят’ 4 чуртапчинда чуртапчатханда ‘когда жила’ 5 мигее мағаа ‘мне’ 6 чатчем чатчам ‘лежу’ 7 чоохтанманчам чоохтанминчем ‘не говорю’ 8 нойма ниме ‘что’ В примере, записанном на сагайском диалекте, в глаголах настоящего време-ни с основами используются варианты -че / -чи вместо литературного -ча / -че (табл. 4). 4. Текстологические особенности несказочной прозы на шорском диалекте Шорские тексты были записаны от исполнителей Н. Д. Шулбаева, 1872 г. р., уроженца с. Тлачах Таштыпского р-на; М. И. Сыргашева, 1873 г. р., уроженца д. Кызылсук Таштыпского р-на; Е. К. Туртугешевой, 1925 г. р., уроженки с. Нижний Матур Таштыпского р-на; А. Е. Кожаковой (нет сведений). Текст «Тайызынаң чеенiнiң тайғазар аңнап парарға чоохтазып алғаны» («О том, как дядя с племянником договорились идти в тайгу охотиться») 7 [НПХ, 6 Зап. Л. К. АчитаевойиГ. Б. Сыченко от Т. С. Бурнаковой 17 октября 1998 г. вс. ВерхТёя Аскизского р-на РХ. Расш., пер. В. В. Миндибековой, нотировка Г. Б. Сыченко. АТМ НГК. Колл. 136, № 105. 2016, с. 310-314] построен в форме диалога между дядей и племянником. В нем отражены традиции, которые соблюдают хакасы во время охоты и пребывания в тайге. Охотничий рассказ состоит из 5 блоков. В тексте употребляются шорские диалектизмы, часть из которых представлена в табл. 5. Таблица 5 Шорские диалектизмы в охотничьем рассказе «Тайызынаңчеенiнiң тайғазар аңнап парарға чоохтазып алғаны» («О том, какдядя сплемянником договорились идти в тайгу охотиться») Table 5 Shor dialectics words in the hunting story “How How Uncle and Nephew Agreed to Go to the Taiga to Hunt” № блока Диалектное употребление Литературная норма Перевод 1 айахтығблар айахтығлар ‘с тарелкой’ iкилең iкӧлең ‘вдвоём’ чоохтанмодыр чоохтанып одыр ‘говорит’ кiзиге кiзiге ‘человеку’ 2 итплең иттең ‘с мясом’ мiнi мыны ‘это’ миң алдымдағы минiң алнымдағы ‘передо мной’ 3 арталабыс артынҷагыбыс ‘наша кладь’ 4 еблерiне иблерiне ‘свои дома’ оңдайблаң оңдайнаң ‘таким образом’ 5 онаң алынҷа ‘отдельно’ пiр эмес пiр нимес ‘не одно’ кэлдiбiс килдiбiс ‘вернулись’ В шорских диалектизмах отражаются фонетические особенности устной речи шорцев. В частности, зафиксировано употребление гласного звука [э] вместо литературного [и]: еблерiне ‘свои дома’(лит. иблерiне), а также наличие шипящих звуков [ш], [ж] вместо литературных [с], [з]: тушта ‘во время’ (лит. туста), таш ‘камень’ (лит. тас). В рукописных текстах отразились особенности того диалекта, на котором они исполнялись, однако записи, сделанные собирателями, не знающими диалекта исполнителя, содержат неточности в передаче диалектных слов, а также описки. Собиратели иногда заменяли диалектные слова их литературным аналогом, поэтому в одном тексте встречаются разные варианты написания одного и того же слова. На появление описок повлиял, по-видимому, и язык самого собирателя, который мог записать отдельные слова на своем родном диалекте, независимо от того, как они были произнесены. В рассмотренных нами рукописях выявлены 7 Зап. У. Н. Кирбижекова в 1952 г. от Е. П. Миягашева. Рукоп. ф. ХакНИИЯЛИ. Ф. 1. Оп. 1. Д. 293. Пер. В. В. Миндибековой. расхождения с утвержденными орфографическими нормами хакасского языка. При подготовке текстов к публикации все случаи расхождений с литературной нормой былиотмечены и прокомментированы в примечаниях. В расшифрованных аудиозаписях зафиксированы диалектные черты и особенности местного говора, которые отличаются от хакасского литературного произношения. Проведенный нами анализ позволил выявить некоторые текстологические аспекты изучения несказочной прозы хакасов. Рассмотренный материал даст возможность в дальнейшем провести параллели с алтайской, тувинской, шорской и якутской фольклорно-языковой традицией. Системное изучение и публикация текстов несказочной прозы вводит в научный оборот новые источники для изучения языка, фольклора идуховной жизни народа.

Скачать электронную версию публикации