The Sky Shooter image in solar myths of the Tungus-Manchu peoples.pdf В фольклоре тунгусо-маньчжурских народов распространены мифы о небесном охотнике-стрелке. Небесный охотник является ключевой фигурой солярных мифов, сюжеты которых отличаются у разных народов тунгусо-маньчжурской группы. Небесный стрелок как фольклорный персонаж наиболее часто встречается в мифах эвенков. Древняя мифологическая основа образа небесного стрелка обнаруживается в мифах эвенков о Манги. Образ Манги в мифологии эвенков распространен и разнопланов - это и предок-человек, и предок-медведь, и неземной великан, прилетающий на землю на своих блестящих летающих лыжах. В солярных мифах Манги выступает как охотник, сказочный богатырь, достигающий верхнего мира на волшебных лыжах. В среде эвенков России наиболее распространен миф о Манги, спасающем солнце в погоне за лосями, похитившими небесное светило. Этот миф объясняет причину смены дня и ночи [Мазин, 1984, с. 9]. Мифы о Манги поясняют также происхождение созвездий - Большой, Малой Медведиц и Млечного пути. Детальный вариант космогонического мифа о Манги, записан В. С. Пежемским в 1920 г. от эвенков с. Ербогачен Иркутской обл. По сюжету мифа, Манги, совершив проступок (чуть не убив сестру на охоте), спасаясь от гнева отца, бежит на небо. Проникнув в верхний мир через отверстие Сангар (Полярная звезда), Манги встречает двух охотников, которые гонятся за лосихой с лосенком. Манги первым настигает и добывает лосиху, лосенок же, испугавшись, бежит через небесное отверстие Сангар на землю. Согласно мифу, именно таким образом на земле появляются лоси, а сцену той мифической охоты можно увидеть ясной ночью на небе в виде Млечного пути, который эвенки называют «Манги Кинглэн» (Лыжня Манги) [Материалы…, 1936, с. 273-275]. «Стабильное присутствие образа лося в эвенкийских мифах о Манги указывает на взаимосвязь мифа с неолитическим культом лося, сопровождавшим раннюю стадию этногенеза тунгусов, сохранившимся в мировоззренческих традициях современных эвенков» [Варламов, 2009, с. 151-152]. Наглядную демонстрацию взаимосвязи мифа о Манги и древнего культа лося мы можем наблюдать на наскальных рисунках древности. Так, на известной наскальной писанице на р. Мая изображена сцена, которую А. И. Мазин охарактеризовал как сцену мифа о Манги, преследующего лося, которыйпохитил солнце [Мазин, 1986, с. 8]. В эвенкийских мифологических повествованиях, опубликованных в России, мы не находим образ манги-стрелка, поражающего солнечные светила, и мотив «множественности солнц» на небе в мифически далекие времена. Возможно, этот сюжет не был зафиксирован в записях немногочисленных собирателей и исследователей фольклора эвенков. Но, оказывается, в современном фольклоре эвенков, живущих на территории КНР, сохранились сюжеты о небесном стрелке по имени Манги, в которых стабильно присутствует мотив множественности солнц на небе. Фольклорный материал, содержащий мифы о Манги, любезно передан нам в дар в виде диска во время официального визита делегации эвенков Якутии в Хулунбуирский аймак Эвенкийского автономного округа Внутренней Монголии КНР в 2015 г. Диск содержит три фольклорных повествования о Манги. Приведем краткое содержание солярногомифа китайских эвенков. В глубокой древности на небе было 13 солнц, которые своим жаром мешали жизни на земле. Богатырь Манги своими стрелами убивает 12 солнц из 13. Когда он начинает целиться в последнее солнце, то оно (именуемое Сигунто, от слова сигун - ‘солнце’, имеет женскую ипостась) выхватывает у него из рук лук и побеждает богатыря. Одолев Манги-стрелка, персонифицированное солнце по имени Сигунто обрекает Манги вместе с его женой открывать ей небесные двери на западной стороне неба, куда она уходит отдыхать. Этот миф также поясняет причину смены времени суток - рано утром Сигунто восходит на восточной стороне неба, возвращаясь кзападным небеснымвратам поздно вечером 1. Образ стрелка, а также мотив множества солнц присутствует в фольклоре южных тунгусов: нанайцев, орочей, ороков, ульчей, удэгейцев. В мифах этих народов имеется общий для всех культурный герой Хадау (Хадаву, Ходай, Хадо, Хаду), спасающий землю от невыносимой жары, убив из лука два лишних солнца, иногда этот геройвыступает без имени [Лебедева, 1982, с. 9]. В сюжете нанайского мифа о небесном стрелке присутствует три солнца: «Давным-давно, когда люди на земле только стали появляться, было страшное пекло, потому что на небе было три солнца. Много людей в ту пору погибло. 1 Архив Якутского научногоцентра. Ф. 5. Оп. 14. Ед. хр. 178. И один отважный человек взял лук и стрелы и, едва три солнца закатились, побежал туда, откуда они должны были подняться утром. Храбрец убил одно солн-це, затем второе. Оставил он только одно солнце. С той поры только одно солнце обходит землю. В морозные же дни появляются иногда отсветы двух погасших солнц» [Нанайскийфольклор…, 1996, с. 339]. В схожих по сюжету мифах удэгейцев изначально присутствовали два солнца, которые высушивали воду и траву, изгоняя животных и обрекая людей на гибель. Чтобы спасти людей, богатырь Егдыга стреляет в одно из солнц, которое становится тусклым и затем превращается в луну. Миф поясняет существование Солнца и Луны [Фольклор удэгейцев…, 1998, с. 81]. Как видим, в мифах южных тунгусов о небесном стрелке отсутствует знаковый для эвенков образ лося. Вместе с тем взаимосвязь с более ранними миро-воззренческими традициями, несомненно, присутствует. Главный персонаж космогонических мифов южных тунгусов Хадау является старшим сыном первопредков - лося илягушки [Сем, 1998, с. 60-61]. Весьма схожий сюжет обнаруживается в мифологии еще более южных народов Юго-Восточной Азии, например племен, объединенных под названием «мяо»: «И народ мяо сохранил песню о стрельбе героя Ян Я в солнца, которые светят вместе с лунами. У мяо в песне подробно рассказывается о том, как были выкованы из золота солнца и из серебра луны, как оставшиеся одно солнце и одна луна испугались и не хотели больше выходить на небо, пока их не позвал петух. По другой, более поздней легенде мяо, этот подвиг совершил Чжан Го-лао (бессмертный, образ которого мяо заимствовали из даосской мифологии)» [Рифтин, 1965, с. 449-477]. Образ небесного стрелка весьма популярен в китайской мифологии. Мифологический герой-лучник по имени И совершает множество подвигов, подобных двенадцати подвигам Геракла. Одним из его выдающихся подвигов является спасение людей от жара десяти солнц. По просьбе верховного правителя И стреляет из лука и поражает 9 из 10 солнц на небе [Юань Кэ, 1987, с. 309-319]. В фольклоре северных (российских) эвенков мотив множественности солнц находит отражение лишь в эпическом жанре, например в эвенкийском героическом сказании о Торгандуне [Дулин буга Торгандунин..., 2013]. В этом сказании небесные персонажи представлены образами, связанными с Солнцем, Луной, рассветом и отдельными звездами. Небесные персонажи сказания являются жителями верхнего мира и живут как обычные люди (имея супругов, детей и хозяйство). Верхний мир имеет несколько ярусов, а каждый ярус - своих духов-хозяев, т. е. небесных героев-персонажей. Духами-хозяевами второго яруса верхнего мира является супружеская пара Сигурдэн и Геван, где Сигурдэн - это почтенная старуха, а Геван - почтенный старик. Имя собственное Сигурдэн образовано от слова сигун - ‘солнце’. Слово сигун является обще-тунгусским и в различных вариантах имеется у нанайцев, солонов, негидальцев, орочей, удэгейцев, ульчей, ороков [ССТМЯ, 1977, с. 78]. Имя духа-хозяина Гевана означает «рассвет» [ЭРС, 2004, с. 131]. Духом-хозяином третьего яруса верхнего мира является старец Дылачанкур. Имя образовано от слова дылача - ‘солнце’, -ңкур - суффикс, обозначающий принадлежность к мужскому роду или группы людей к родовой организации [Там же, с. 179]. Как видим, духами-хозяевами двух верхних ярусов верхнего мира являются персонажи, имена которых образованы от двух эвенкийских слов, передающих одно понятие «солнце»: Сигун и Дылача. Вероятно, распространенные солярные образы в эпосе эвенков вошли в фольклорные традиции во взаимосвязи с длительным процессом этногенеза тунгусо-маньчжурских народов на востоке - в Приамурье. Таким образом, солярные мифы тунгусо-маньчжурских народов являются этиологическими, поясняющими происхождение небесных светил, созвездий, а также причину смены времени суток. В солярных мифах тунгусо-маньчжурских народов образ небесного стрелка различен в мотивах его героических подвигов. В мифах эвенков России он выступает «спасителем солнца», а в мифах народов Приамурья и эвенков Китая - «спасителем людей от жара множества небесных светил». Ключевой образ лося, характерный для мифов эвенков таежной зоны, в мифах приамурских народов проявляется косвенно - в происхождении образа культурного героя, и полностью отсутствует в мифологии эвенков Китая. На наш взгляд, различия в образе небесного стрелка и мотивах в солярных мифах обусловлены воздействием восточной мифологии и связаны с этногенезом тунгусоманьчжурских народовв среднем и нижнем теченииАмура.

Скачать электронную версию публикации