Concepts JARGY ‘the court’, ‘thanks, thanks’ and BYIAN ‘blessing’, ‘thanks’ in the shaman text of the Alta.pdf Шаманизм как социальное явление имеет огромное влияние на современную культуру тюрков Южной Сибири, и концептуальное содержание шаманских тек-стов заслуживает тщательного изучения. Концепты-слова JАРГЫ ‘суд, решение’, ‘благодать, благо’ и БЫЙАН / ПЫЙАН ‘благословение’, ‘благо’ в шаманских тек-стах алтайцев ключевые и содержат национально-культурный компонент. Цель данной статьи - выявить лингвокультурную семантику этих слов-концептов в ша-манских текстах алтайцев. Изучение фольклорных концептов на материале таких специфических дискурсов, как шаманский, способствует определению историче-ски сложившихся духовно-культурных ценностей, архетипов и мифологем в куль-туре сибирских тюркских этносов. В данной работе мы придерживаемся лингвокультурологического определения термина «концепт». По определению Ю. С. Степанова, концепт - это культурно-ментально-языковое образование, сгусток культуры в человеческом сознании, «пучок» представлений, понятий, знаний и воображений, которым сопровождает-ся слово [Степанов, 1997, с. 14]. Концепт включает в себя следующие компонен-ты: основной, актуальный признак - значимый для всех носителей языка и куль-туры, который, выражаясь вербально, является средством общения представите- лей определенного народа; дополнительный, пассивный признак - доступный для определенной социальной группы; этимологический признак или внутреннюю форму - происхождение слова не осознается во внешней форме, поэтому и явля-ется наименее важным для носителей культуры, однако, как отмечает ученый, на этом признаке возникают и существуют остальные значения [Степанов, 1997, с. 44-45]. Исследуемые слова-концепты в алтайской традиционной культуре историче-ски связаны с буддизмом. Как отмечают историки, первые факты проникновения и распространения буддизма на Алтае прослеживаются уже в пазырыкской куль-туре [Боковенко, 1992]. Существуют исторические сведения о распространении буддизма и в Первом Тюркском каганате, во времена правления кагана Таспара (553-581 гг.). По данным С. Г. Кляшторного, В. А. Лившиц, при правлении кагана Таспара была создана буддийская община, стали воздвигаться буддийские храмы и монастыри, где лично каган принимал участие в обрядах [Кляшторный, Лив-шиц, 1971, с. 132]. Буддизм в Центральной Азии широкое распространение полу-чил в древнеуйгурском каганате. Уйгуры к середине VIII в. в значительной степени находились под влиянием центральноазиатской версии буддизма, который после завоевания Турфана в 604 г. был провозглашен государственной религией. В 762 г. Бегю-каган провозгласил манихейство государственной религией Уйгурского каганата. Новое учение рас-пространилось среди знати, а большинство простолюдинов оставались буддиста-ми и шаманистами. Принятие манихейства вызывало вооруженное сопротивле-ние: в 780 г. Бегю-каган был убит из-за слишком резких мер по внедрению новой религии, его преемник обратился в несторианство, которое, впрочем, не было широко распространено [Берзин, 1996]. В середине VIII в. уйгуры завоевали северных тюрков и правили на территории современной Монголии, Саяно-Алтая и прилегающих к ним районов до конца IX в. Благодаря тому что они стали переводить буддийские тексты с согдийского, китайского и тибетского языков, тюркские народы, являвшиеся частью каганата, заимствовали буддийскую лексику. Как считают историки, следующая волна буддийского влияния приходится на время существования Джунгарского ханства, когда шаманы подвергались гонениям и преследованиям [Потапов, 1991, с. 130-131]. Отголоски хождения буддийских сутр (по-алтайски судур) в народной среде сохранились в сказаниях алтайцев. Из книг «Ай-Судур» или «Судур-Бичик» эпический герой узнает свою судьбу. О проникновении буддизма к южносибирским тюркам свидетельствуют и другие буддийские концепты, теонимы и топонимы (Мангдышире, Майтура, Япкара, Сумеру и др.), легендарные сюжеты и мотивы из буддийского фольклора. Материалом нашего исследования послужили опубликованные и неопублико-ванные шаманские тексты, записанные в начале ХХ в. А. В. Анохиным у алтайцев (см. список источников). В камланиях (12 текстов) божествам Верхнего мира и духам-хозяевам священных гор лексема jаргы ‘суд, решение’, ‘благодать (свет)’ имеет 85 употреблений, а лексема быйан / пыйан ‘благословение’, ‘благо’ - 35 употреблений. Максимально высокая частотность употребления слова jаргы наблюдается в двух текстах: в мистерии шамана Баланди лексема jаргы ‘суд, ре-шение’, ‘благодать, свет’ имеет 32 употребления, из них понятие алтын jаргы - 19 ед. [8] 1, в мистерии шаманки Мыза - 31 употребление (ТОКМ 2, ф. 16, д. 15). 1. Концепт JАРГЫ ‘суд, решение’, ‘благодать, благо’. Перед тем как анали-зировать семантику данного слова-концепта в текстах, обратимся к различным лексикографическим источникам для установления его происхождения. 1 Здесь и далее обозначено количествоупотреблений слова в 12 текстах. 2 Архив Томского областногокраеведческогомузея. В Алтайско-русском словаре выделены значения јаргы: 1) суд; јаргыга берер подавать в суд; 2) рел. суд; кудайдыҥ јаргызына турар предстать пред божьим судом; 3) миф. суд (на который идет душа умершего) [АРС, 2018, с. 189]. Данное слово встречается в сибирских тюркских языках, например, в хакасском - чарғы [ХРС, 2006, с. 945], в казахском - жаргы ‘устав’ [КРС, 2002, с. 89]. В. И. Рассадин считал слово jаргы монгольским заимствованием [Рассадин, 2008, с. 159]. В Этимологическом словаре монгольского языка указаны следующие значения: ǰarγu (ǰar-γu, ǰaru-γu) халх., бур. зарга, калм. зарh ‘тяжба’; ‘судебный процесс, суд’; ‘иск, жалоба’ [Санжеев идр., 2015, с. 61]. Йар ~ жар ~ чар относится к классу древнейших общетюркских (и, вероят-но, тюркско-монгольских) лексических основ. Это позволяет исключить версию о монгольском происхождении слова (например, Meng. Gl.716: уйг. диал. džarla- < монг. dzarla-, монг. dzar), так как нет доказательств, тем более что на базе жар ~ чар ~ йар образовалось в древнейшие периоды большое гнездо первичных и вторичных производных форм [Левитская, 1989, с. 19]. В Древнетюркском словаре слово jarqy не зафиксировано, хотя однокоренные слова имеются, например: I. ЖАР / ЙАР / ЧАР со значениями ‘клич’, ‘призыв’, ‘зов’, ‘сбор’, ‘клик’; II. ЙАРЛЫҒ - jarlyg / йарлык / žarlyɣ / čarlyɣ ‘извещение, объявление, оповещение, приказание’; III. ЧАРЛА - клич, извещение, крик, приказ, приказание, опасность, просьба, помощь и т. д. [Там же, с. 18-19]. Судя по словообразовательному форманту -гу / -гы, слово jаргы является тюркским по происхождению. В древнетюркском языке формант -ғы имел многофункциональную семантику: он наряду с употреблением в назывном и качественном значении выражал выполнение действия, а также желательность, пожелание, долженствование [Тектигул, 2013]. Имя на -ɣu (-gü) в древнетюркском языке было довольно популярно. Г. Рамстедт отмечал, что «в языках же более позднего происхождения его можно обнаружить главным образом в словах, унаследованных из древнего языка, например: ӧlgü ‘умирать’, ӧlgülik, ӧlgülük ‘смерть’, ӧlgülik, ӧlgülük ‘смертный’; tutɣu ‘держать, хватать’, tutɣuɣa ‘для того, чтобы схватить, для схватывания’, tutɣuda ‘в схватывании, взятая’, qutadɣu bilig ‘знание (умение) быть счастливым, наука стать счастливым’; ičkü ‘питье, напиток’…» [Рамстедт, 1957, с. 89-90]. Э. В. Севортян подчеркивал, что в азербайджанском языке формант -ғы занимал важное место среди словообразовательных формантов. Наряду с самыми разнообразными значениями в современных огузских языках, в узбекском, уйгурском языках семантика у этого аффикса ограничена, а в хакасском, тувинском языках он имеет ограничения с точки зрения количества [Севортян, 1966, с. 227-228]. В современных тюркских языках (кроме уйгурского) аффикс сохранился в виде реликтового образования в составе слов, обозначающих процесс и состояние, орудие, признак и др. Например, каз. шапқы ‘резак’, бұрғы ‘сверло’, тепкі ‘пинок’, күлкі ‘смех’, азерб. бөлгі ‘делить’, біткі ‘растение’, алт. чапкы ‘капкан’, гагауз. бычкы ‘пчела’, уjку ‘гаснуть’, кирг. көчкү ‘лавина, обвал’, шыпырқы ‘веник’ [Тектигул, 2013]. На основе рассмотренного можно заключить, что слово jаргы по происхождению тюркское, оно восходит к древнейшей общетюркской (и, вероятно, тюрко-монгольской) лексическойоснове йар ~ жар ~ чар. Лингвокультурную специфику слова jаргы в шаманских текстах алтайцев определяет архаичный контекст употребления его лексических значений: 1. суд, решение; 2. благодать, благо. Jалагалу Пай Тепсеҥ, / Jалбыракту Пай кайыҥ куу cÿргек;/ Ас кижиниҥ пажын бычаттан, / Ас ÿр мал айтан (?) / Куҥурчыдыҥ jаргызы оо келетен [Анохин, 1924, с. 74]. - ‘Священная поляна с лентой, / Свя-щенная берёза с листьями - серое место с препятствиями. / Решение Кунгурчы, головы немногих людей создающего, / Головы немногочисленного скота создаю-щего, / Туда приходит’. Последнее предложение правильнее было бы перевести: ‘Благодать Кунгурчы к ней снизойдет’. А. В. Анохин давал подстрочный перевод к своим текстам, уточняя неясные слова и понятия у самих шаманов, которые в переводе на русский язык не всегда могли точно передать значения алтайских слов. Функция судьи у божества Тенгери фиксировалась уже в древнетюркских па-мятниках [Малов, 1951, с. 62, 66, 99; Стеблева, 1972, с. 214]. Алтайцы, как и дру-гие тюркские народы, называли Тенгери Кудаем, иносказательно - Айас-Кааном: Теҥередиҥ jаргызы ‘Небесное предопределение’ (‘Небесный суд’. - перевод мой. - Н. О.) [Анохин, 1924, с. 103], Айас-Каанныҥ jаргызы ‘Айас-Каана суд’ [Там же, с. 101]; Кудайдыҥ jаргызы ‘суд, решение, благодать Кудая’, агару (ару) тöзимниҥ jаргызы ‘решение, благодать чистого духа’. В шаманских текстах в роли судьивыступают, кроме божеств, родовые духи (тöс), духи - хозяевагор. Ач jобол Jезим-тöстöҥ болгон болзо - / Кажы jердеҥ болотон? / Айдып пергей не, сурап турум. / Кажы jердеҥ болгон:/ Jаткан Алтаинаҥ болотон бо? / Jаан jериниҥ теҥеризиниҥ jаргызы болтон ба? (ТОКМ, ф. 16, д. 19). ‘Если алчная болезнь от Дьезим-духа не исходит, / То откуда она? / Не подскажет ли [Дьезим-дух], я прошу. / Из какого места явилась [болезнь] / Не из Алтаяли, где мыживем? / Не суд ли неба, [этой] большойземли?’. Уктаҥ-тöстöҥ jайнаган / Агар тöзим jаргызы. / Ас бажыма табыш-сын, / Уюктазам, тÿжÿм кубулбазын, / Уюку аразына аза алдырбазын, / Кудаим jаргызы jетсин (МАЭ, ф. 11, д. 22). ‘У рода, у духов[-предков] выпрошенная / Чистого духа моего благо-дать. / Пусть малой голове моей вручится, / Когда усну, сон мой пусть не изменится, / Во сне аза пусть не схватит, / Благодать Кудая моего пусть дойдет’. Jезим паскан, Тискинек! / Кÿн эбирбес Кÿлер-Туу, / Ай эбирбес АлтынТуу, / Сÿт-кöлгö jунунган, / Сÿмöр-тайкадаҥ jаргы алган. ‘Опирающийся на Дьезим (букв. ‘Медный’), Тискинек! / Кюлер-Туу (букв. ‘на Бронзовую гору’), которую солнце не обходит, / Алтын-Туу (букв. ‘Золотую гору’), которую месяц не обходит. / Омывающийся в Сют-Кёле (Молочном Озере). / Получивший решение от Сюмер-горы’ [Анохин, 1924, с. 67]. В алтайских камланиях под благодатью имеются в виду различные блага: души скота, детей, здоровье, счастье. В русском языке слова благо и благодать также синонимичны, но значение слова благодать больше определяется религиозным контекстом. БЛА́ГО - 1. Доб-ро, счастье. Стремление к общему благу. Желаю вам всяких благ; 2. чаще мн. То, что служит к удовлетворению потребностей, материальные утехи жизни (книжн.). Поеду на юг: там все земные блага [ТСРЯ, 1994, с. 146]. В философии с понятием «благо» связано понятие ценности, в более узком смысле благо в этике - синоним добра. БЛАГОДА́ТЬ - 1. Полнота благ, довольство (разг.). Какая у вас тут благо-дать!; 2. Свыше ниспосланная сила, помощь. Нет ни в чём вам благодати [Там же, с. 147]. В религиозном контексте благодать - это снисхождение Бога к чело-веку, божественная сила, исходящая от Бога к человеку для его спасения. В пони-мании православных христиан божественную благодать получают те, кто живет по божьим заповедям. Для христианина Бог свет есть; и те, которые не приняли света Его, не приняли еще благодати, потому что приемлющие благодать прием-лют свет Божий и Бога. В основе любой религии, в том числе и в шаманизме, лежат морально-эти-ческие догмы. В сознании алтайцев благодать, полученная у божеств и духов, также является высшей духовной ценностью. Благодать, благо получают те, кто соблюдает морально-этические правила жития, является добродетельным. Блага могут даровать лишь добрые божества и духи Верхнего или Среднего мира. Так, в камлании шаманка Мыза спрашивает у своего духа-покровителя, будет ли жить счастливо и благополучно та семья, для которой совершается обряд. В своих на-ставлениях шаманка просит, чтобы хозяин юрты жил благочестиво, соблюдал мо-рально-этические правила жития (не пил алкоголь, был гостеприимным, не слу-шал сплетников и клеветников, был добродетельным и сострадательным по отношению кбедным) (ТОКМ, ф. 16, д. 15). Подземные божества не являются подателями благ, поэтому их лишь уми-лостивляли, задабривали жертвами, но взамен просили полного невмешательства в жизнь людей (например, чтобы не было падежа скота, чтобы не было преж-девременной смерти) (ТОКМ, ф. 16, д. 18). В большинстве случаев шаманы за помощью обращались к духам - хозяевам почитаемых гор. Об этом А. В. Ано-хин писал: «В названии известной горы, скалы, тайги, озера, реки шаманист-алтаец всегда соединяет личного духа, которому он молится, и просит о дарова-нии вещественных благ. Духи гор в категории добрых духов занимают первое место после верховного божества Ульгена 3 и его сыновей, а также почитаемого Теҥери ‘Неба’, небесных светил - Кӱн ‘Солнце’, Ай ‘Луна’, излучающих свет, тепло…» (МАЭ, ф. 11, д. 17, л. 33). Благодать, дарованную светлыми божествами, алтайские шаманы образно представляли золотым светом - алтын jаргы, нисходящим с небесных сфер к ду-хам - посредникам между людьми и божеством - Дьайык’у (Jайык) и духу до-машнего огня (От-эне). Поскольку дух - хозяин огня выступал посредником между миром божеств и миром человека, то многие обряды, устраиваемые во бла-го людей, начинались с ритуального освящения и угощения огня. Как отмечала Н. П. Дыренкова, «ни одна жертва не пойдет к Ульгеню прежде, чем ее не примет огонь. Огоньпоедает жертву, передавая ее божествам» [Дыренкова, 1927, с. 71]. Сÿт-Кöлим, Сÿмер-тайкам! Алтын jаргы берзин! ‘Сют-Кёл, Сюмер-горамоя! Золотую благодать пусть дадут!’. Jаргы jердеҥ алтын jаргы пурултуп, / Jалыр отко пириктирзин [Анохин, 1924, с. 73]. ‘С судного места золотую благодать возвращая, / К пламенному огню пусть присоединит’. Некоторые шаманы у божеств просили благословения и различных, материаль-ных и нематериальных, благ: богатства, прироста скота, деторождения, здоровья, счастья, удачи. Айлдаҥ чыкпас - / Ач jобол болды, / Ӱйдеҥ чыкпас / Ӱзÿлбес jобол болды. / Jезим-тöстöҥ / Алтын jаргы сурап турум? (ТОКМ, ф. 16, д. 19). ‘Из аила не выйти - / Алчная болезнь была. / Из жилища не выйти - / Непрекращающаяся болезнь была. / У Дьезима-духа / Золотого суда (т. е. благодать) прошу’. Алтын jаргы алгандый мин, / Алкыжыҥ jетсин ӱсӱне Ӱльгенге, / … / Беш катта Энем - Кӱн-эне кайракан эде, / Алтын jаргы сурай барыгар (МАЭ, ф. 11, д. 163). 3 Существует мнение, что Ульген не являлся божеством, скорее, он был тёс - обожест-вленным предком ряда тюркских этносов или родов. Исследовательница ссылалась на тот факт, что камлания Ульгену были записаны лишь у некоторых групп алтайцев, в основном от телеутских, шорских, хакасских шаманов. В одном из преданий представители сеока öлӱп считают себя потомками Ульгена [Муйтуева, 2004, с. 17]. Это также объясняется раз-нородным составомалтайского этноса, сложившегося из разных тюркских племен. ‘Будто золотую благодать получил я, / Твое благопожелание до Ульгена пусть дойдет. / … / В пятом слое почитаемая нами Мать - Мать-Солнце, / Золотуюблагодатьу нее попросите’. У божества шаман также просил души детей и скота. Л. П. Потапов о душе ре-бенка (сус или кут) писал, что это как благо, дарованное божеством, представ-ляющееся в виде солнечного луча, как средство передачи зародыша, посылаемого божеством, человеку. Сус или кут спускают по золотой нитке к священной бере-зе, установленной в юрте, а оттуда - в колыбель, которая всегда находится у очага под охраной огня [Потапов, 1991, с. 62]. Представления о луче как средстве пере-дачи души-зародыша ребенка легли в основу некоторых древнетюркских и монгольских генеалогических легенд, а также шаманских образов луча как блестящей, золотой нити, связывающей небеса с землей [Там же]. Свое убеждение о том, что представление о солнечном луче как средстве передачи души человеку, посылаемого божеством, было известно и древним тюркам, Потапов подтверждал фольклорными примерами. Этот образ имеется и в телеутском эпосе в виде сияющей, как солнце, нитки, тянущейся к небу, связывая с ним «душу» богатыря [Там же]. Одним из ярких примеров сталагенеалогическая легенда, обнаруженная в Египте в XIV в., в которой отмечается, что «в горах Каратаг, на границе с Китаем, воды затопили одну из пещер и замыли в ней глиной яму, имевшую форму человека. В течение девяти месяцев под воздействием солнечных лучей эта глиняная модель ожила. Так появился в прародительской пещере предок тюрок по имени Ай-Атам, который женился на женщине, появившейся в этой пещере также в результате затопления. У них родилось 40 детей» [Там же, с. 63]. Тюркские легенды в Египет могли быть занесены мамлюками-кыпчаками. Одним из ярких примеров является шаманская сцена раздачи душ зверей, скота и детей в «Камлании Ульгену». Присутствующие по очереди подходят к шаману, кладут к его ногам шапки «алча», для того чтобы принять от божества Эрмен-Каана души-кут зверей (МАЭ РАН 4, ф. 11, оп. 1, д. 163). Шаман, преодолевая каждый небесный слой, проситблагословения: Алкыжым jетсин, калыҥ черӱ. / Ӱсӱне Ӱлгенге, алдынгы улуска. / Тӧрт катта Энем-Jайучы, / Оҥ кӧзимынаҥ кӧрзӧдиле, / Оҥ алкыжын бергедиле, / Алтын jаргы алгандый мин, / Алкыжыҥ jетсин ӱстӱне Ӱлгенге (МАЭ РАН, ф. 11, оп. 1, д. 163). ‘Благословение мое пусть дойдет, многочисленное войско, / Наверху Ульгену, внизу народу. / В четвертом слое Мать-Дьайучы (букв. Мать-Тво-рец), / Краем правого глаза пусть смотрит, / Правое благословение свое пусть даст, / Как будто золотую благодать я получил, / Благословение твоедо верхнего Ульгена пусть дойдет’. Благодать (как результат решения божества) образно представляется нитью, кото-руюможноразвязатьиспустить вниз - jаргы чечер ‘благодатьразвязать’. Тӧрт катта Энем-Jайучы, / Алтын-ба jаргы чечкей-бе биде? / Тӧрт катта Энем-Jайучы, / Алтын ба jаргы чече бе салзаҥ (МАЭ РАН, ф. 11, д. 163). ‘В четвертом слое Мать-Создательница, / Золотую благодать развяжет ли? / В четвертом слое Мать-Создательница / Золотую благодать развя-жи, спусти’. Шаманское понятие алтын jаргы ‘золотой суд, золотое решение (божества)’, возможно, появилось от слова jарык (или jаркын) ‘свет, сияние, блеск’, лежащего 4 Архив Музея антропологии иэтнографии Российской академиинаук. в основе буддийского понятия алтын jар[ы]гы ‘его золотое сияние, блеск’. Могло ли появиться слово jаргы в результате употребления в притяжательной форме jарыгы ‘его свет, блеск, луч’? Имело ли оно какое-нибудь отношение к буддий-ским понятиям, в частности к понятию золотого блеска, отраженному в буд-дийской сутре «Алтун яруг»? Понятие золотого блеска было популярно в до-мусульманской, шаманской и буддийской культуре тюрков, а также монголов. На монгольском и бурятском языках эта сутра известна как «Алтан Гэрэл». В монгольских языках заимствование буддийских религиозных терминов, в том числе из санскрита, первоначально шло через уйгурский язык, позднее - через тибетский. Буддийские трактаты широко стали переводиться на монгольский язык именно с тибетского [Яхонтова, 1996, с. 34]. Поэтому, скорее всего, мон-гольскими языками слово ǰarγu было заимствовано из тюркских языков. В «Сутре золотого блеска» источником золотого светаявляется Будда: Как только рождается [Будда], его тело испускает свет, который запол-няет всю вселенную, унимает бесконечные страдания в Трех Мирах, удов-летворяет существ всевозможным счастьем; наделяет счастьем существ ада, животных, голодных духов, богов, людей - всех тех существ; и все существа дурных уделов обретают покой. Его тело светится прекрасным золотистым светом, сверкает, словно чистоезолото… 5 Вера в исцеляющую силу сутры делала ее очень популярной в народной среде. Одним из ключевых понятий этого произведения является понятие греха и очи-щения через исповедь. В Древнетюркском словаре у слова JARUG II зафиксированы следующие зна-чения: 1. Свет, сияние, блеск, луч: köktün bir kök jarug tüšti с неба упал голубой луч [Наделяев и др., 1969, с. 244]. JARUQLUƔ светлый, сияющий: altun öŋlüg jaruqluɣ nom сияющая золотым блеском учение [Там же]. В алтайском языке ЈАРЫК I 1. 1) светлый; 2. в знач. сказ. светло; 3. свет, сияние. ЈАРЫК II свет, мир, земля; ЈАРЫК III 1. Треснутый [Там же, с. 191]. В лексическом составе «Altun Yaruk» на древнеуйгурском встречается слово yarlıg, yarlıkla- YRLYGY (y(a)rlıgı) [Savaşči, 2006, s. 31], YRLYQ’P (y(a)rlıkap) [Ibid., s. 46]. JARLÏQ: 1. повеление, предписание, приказ (iδimiz jarlïɣï повеление нашего господина (MK I 87) 6; 2. Свод религиозных предписаний, сутра (iki jegirmi bölük jarlïɣ), состоящая из двенадцати отделов (ТТ VI20) 7 [Наделяев и др., 1969, с. 242]. Возможно, в древнетюркском языке обе лексемы YARLIG и JARUG существовали параллельно. Могло произойти наложение понятия алтын jарык ‘золотой свет, блеск, луч’ на шаманское понятие суда - jаргы. Замещение одного понятия другим возможно в результате конкуренции понятий разных культур. При адаптации понятий из чужого языкак своемуязыку, как правило, происходит соотношение этого понятия с понятиями уже существующими, отбор определенных смыслов. В свою очередь, вопрос о том, испытывало ли шаманское понятие jаргы влияние христианского понятия посмертного суда, также требует доказательства. Таким образом, в шаманской картине мира небесный суд, суд богов (jаргы), считается высшей инстанцией определения жизненного пути человека. Концепт jаргы ‘благодать’ имеет образные составляющие, связанные с мифологическими 5 Сутра золотистого блеска. Глава 1: Благородная сутра золотого света. URL: http:// abhidharma.ru/A/Vedalla/Content/TK/Syvarnaprabhasottama/0001.pdf (дата обращения 07.08. 2019). 6 Словарь Махмуда Кашкарского (Дивану лугат-ит-турк, 1072-1072 гг; QB (QBH, QBK, QBN - Кудатгу Билиг (Наука о том, как становиться счастливым, поэма этико-дидактиче-скогосодержания, сочинениеЮсуфаБаласагунского, 1069-1070 гг.). 7 TTVI - буддийская сутра Sekiz jükmäk, написанная уйгурским письмом. представлениями шаманистов. В понимании шаманов небесный суд богов счи-тался высшей инстанцией определения жизненного пути человека. Благодать, дарованную светлыми божествами, алтайские шаманисты образно представляли золотым светом, сиянием, нисходящим с неба к духу - покровителю дома и до-машнему огню. В шаманском сознании алтайцев золотая благодать является высшей ценностью, удовлетворяющей материальные и духовные потребности человека. Ее получают те, кто соблюдает морально-этические правила жития, со-вершает благодетельные поступки. В историческом аспекте образный компонент рассмотренного концепта указывает на связь с буддийским понятием золотого блеска (алтын jарык) как божественной благодати, нисходящей свыше доброде-тели. 2. Концепт БЫЙАН ‘благословение’, ‘благодать, благо’. В буддийском про-исхождении этого слова в культуре алтайцев не приходится сомневаться. По мне-нию В. И. Рассадина, слово быйан / пыйан ‘благословение’, ‘благо’, ‘богатство, счастье’, ‘благодарность’ заимствовано из монгольского языка (buyan ‘доброде-тель, благодеяние < санскр. puna’) [Рассадин, 2008, с. 46]. Если учесть тот факт, что в монгольских языках заимствование буддийских религиозных терминов, в том числе из санскрита, первоначально шло через уйгурский язык, лишь позд-нее - черезтибетский, то оно вряд ли было заимствовано измонгольского. BUJAN I [санскр. p`unya чистый, священный] благодатный поступок, благо-деяние; заслуга [Наделяев и др., 1969, с. 120]. Слово встречается в Турфанских текстах 8: qamaɣ täŋrilär bujanlarï [ijin] qamaɣlïɣ ašlarïnta adïrtï bar - все боги соответственно своим добрым делам имеют различие во всех своих кушаньях; bujan edgü qïlïnč - благочестивый, благодатныйпоступок [Там же, с. 120, 121]. BUJANLÏƔ благодатный, благочестивый, имеющий отношение к благим по-ступкам: bujanlïɣ sumir taɣïɣ turɣurtuŋuz - Ты воздвиг благодатную гору Sumeru (TT III 163) 9; bujanlïɣ bilgä biliglig jeväklärim bütsünlär пусть мое снаряжение будет полным благодатью имудростью (Suv 3541) 10 [Тамже, с. 121]. В Словаре монгольского языка слово buyan ‘благо’ зафиксировано в следую-щем контексте: buyan ögbe tengri tǖndü dušmanāsa - тенгри дал ему благо от врага [Поппе, 1938, с. 126]. В монгольском языке буян имеет несколько значений, свя-занных с буддийскими понятиями: 1) добро, благо, добродетельный, нравственно-религиозные заслуги; 2) благотворительность, счастье; арван цагаан буян десять священных белых добродетелей (не воровать, не красть, соблюдать моральную чистоту, говорить истину, говорить вежливо, не нарушать обещаний, не клеве-тать, не завидовать, не вредить другим, держаться истинного учения); буян арвид-хах умножать добродетели [БАМРС, 2001, с. 298]. В Алтайско-русском словаре у слова быйан выделены другие значения: 1) бла-годарность, спасибо; быйан айдар говорить спасибо; быйанын јетирер благода-рить; Ол сыган эмеген туштаган болзо, ого быйан айдар эдим (Д. Каинчин). Если бы встретилась та женщина цыганка, высказал бы ей благодарность; 2) милость; салымныҥ быйаны милость судьбы; 3) благодать; Кудайдыҥ быйаны Божья бла- 8 Bang W. und A. von Gabain. Turkische Turfan-Texte. I. Bruchstücke eines Wahrsage- buches. SPAW, 1929, XV, S. 241-268; Turfan-Texte. III. Der groβe Humnus auf Mani. SPAW, 1930, XIII, S. 183-211. 9 Большой гимн в честь Мани; список берлинской коллекции, написан четким манихейским письмом, в плохой сохранности. 10 Suvarņaprabhāsa - Altun jarug (сутра «Золотой блеск»), перевод с китайского; петербургский список найден С. Е. Маловым в 1910 г. возле г. Сучжоу (Северо-Западный Китай) и издан В. В. Радловым и С. Е. Маловым, является поздним (1687 г.) списком перевода, выполненного Сынгку Сели-Тудунгом из Беш-Балыка, предположительно X в.; десять книг (всего 675 страниц по 22-25 строк на странице) уйгурским письмом, хранится в СанктПетербурге. годать [АРС, 2018, с. 142]. Следует также указать значения ‘благословение, благопожелание’ (Слердиҥ быйаныр jетсин ‘Пусть ваше благословение испол-нится’); быйанду ‘благодатный, благой’ (быйанду иш ‘благое дело’). В шаманских текстах слово быйан чаще передает значение ‘благословение’ (быйаны jетсин ‘пусть его благословение дойдет’). Благословения и благодати просят у доброго божества Кудая, а также у духа - хозяина Алтая. Агар пажына пыйан полор? (ТОКМ, ф. 16, д. 15). ‘Невинной голове его благословение будет?’ Бу jаткан Алтайымнаҥ быйан сурадым! (ТОКМ, ф. 16, д. 15). ‘Уэтого Алтая своего благословения прошу!’ Jезим-адам алкыш перди бе? / Jе, Кудайым, пыйан перди бе? / Конгон jуртым амыр полор бо? / Азраган палам энчӱ полор бо? (ТОКМ, ф. 16, д. 15). ‘Дьезим-отец мой благословение свое дал ли? / Ну, Кудай мой свою благодать дал ли? / Живущий мой род в мире будет ли жить? / Выкормлен-ные мною детибудут ли житьспокойно’. Агар тöскö, агар башка биян бер, / Азраган малына, / Jуртаган jуртына, / Алтын jаргы бергей не? (МАЭ, ф. 11, д. 22). ‘Чистому духу-тёсу, светлой голове благословение дай, / Выкормленному скоту его, / Семье, которую онсоздал, / Золотую благодать (свет) даст ли?’. В некоторых контекстах оно выражает значение ‘благодать’ и может вступать в синонимичные отношения со словом jаргы. Слово быйан передает лексическое значение ‘благодать’ в сочетании с прилагательным ак ‘белый’. Как и золотая благодать, белая (священная) благодать, по представлениям шаманов, может быть спущена божествами с небана домашнийогонь. Алтын кырлу ак jаик! / Агар тöстиҥ jаргызын, / Ак биянын ÿзÿ отко тарт! / Ӱзÿ кÿйген ак jалгын, / Ӱч талалу таш очок, / Одус башту от-эне! (МАЭ, ф. 11, д. 22). ‘С золотой каймой белый дьаик! / Решение чистого духа-тёс’а,/ Белую благодать к горячему огню притяни! / Жарко горящее белое пламя, / С тремя гранями каменныйочаг, / С тридцатью головамиогонь-эне!’. Таким образом, слово быйан в шаманских текстах передает два значения: ‘бла-гословение’ и ‘благодать, благо’. В сочетании с эпитетом ак ‘белый’ - ак биян - оно выражает значение ‘священная (букв. белая) благодать’. Белая благодать, как и золотая благодать, представляется светом, лучом, нисходящим с неба на до-машнийогонь. Заключение Ключевые концепты шаманских текстов JАРГЫ ‘суд’, ‘благодать, благо’ и БЫЙАН / ПЫЙАН ‘благословение’, ‘благодать, благо’ представляют собой куль-турно значимые и ценностные понятия, отражающие представления шаманистов-алтайцев. Этимологический анализ показал, что в историческом слое этих кон-цептов-слов содержатся представления, имеющие общие основы сбуддизмом. Лексические значения слова jаргы и его культурная семантика сформирова-лись в результате сложных культурно-языковых процессов. Понятие алтын jаргы ‘золотая благодать (свет)’, отраженное в шаманских текстах алтайцев, возможно, появилось под влиянием буддийской сутры «Алтун яруг» («Сутра золотого блеска»), популярной у тюркских и монгольских народов в Средневековье. На этимологическую связь этих слов-концептов указывают устойчивые концепту-альные признаки. Концепт АЛТЫН JАРГЫ имеет концептуальные признаки ‘не-что золотое’, ‘нечто сияющее и опускающее с неба в домашний огонь’. Можно предположить, что произошло наложение понятия золотого блеска (алтын jарык ‘золотой свет, блеск, луч’) на шаманское понятие небесного суда (jаргы). Та-кое замещение вполне возможно в результате конкуренции понятий разных культур. Другое слово быйан / пыйан могло бытьзаимствовано из санскритав тюркские языки через буддизм. В алтайском языке у этого слова сформировались свои устойчивые лексические значения. В рассмотренных шаманских текстах у слова быйан / пыйан реализуются значения - ‘благословение’, ‘благодать, благо’. Свя-щенная (букв. белая) благодать, как и золотая благодать (алтын jаргы), понимает-ся как божественный белый свет, спущенный снебанадомашнийогонь.

Скачать электронную версию публикации