Editorial policy of the newspaper “Birzhevye Vedomosti” in the context of historical shift (July 1914 - October 1917).pdf Период с июля 1914 по октябрь 1917 г. оказался для отечественной журналистики эпохой перемен как в содержательном плане, так и в идеологическом аспекте. Газета «Биржевые ведомости» стала одним из ведущих периодических проектов; с ней сотрудничали видные писатели, ученые, философы, журналисты, а редакционная коллегия отличалась профессионализмом, оперативностью работы, интересом к событиям истории и развитию литературного процесса. А. Кауфман отмечал: «“Биржевые ведомости” в некоторые трудные периоды русской жизни служили делу прогресса, и своим успехом издание было обязано энергии, предприимчивости, чуткости их издателя и нескольким поколениям писателей ижурналистов» [Кауфман, 1912, с. 1077]. Военная кампания заставила редакторов повременных изданий пересмотреть подход к наполнению разделов и тематике, а также изменить художественноэстетическую программу. Первое сообщение о войне было опубликовано на титульной странице утреннего выпуска «Биржевых ведомостей» от 20 июля: под заголовком «Война объявлена» размещены правительственные сообщения, статьи о численности немецкой армии, о положении России в мире. С этого момента в структуре и в содержании газеты произошли значительные перемены: появились разделы, отражающие ход истории (традиционными остались рубрики, освещающие события на мировой экономико-политической арене): «Письма в редакцию», «Отклики», «Письма из действующей армии», «Сведения о ходе боевых действий», «На западно-европейском театре войны», «Елка в окопах», «Мелочи войны», «Дневник войны», «Летопись войны»; «Лазареты», «Срочная почта», «Герои», «Оторванные от Отечества». Страницы газеты наводнились очерками известных литераторов, которые способствовали формированию антинемецких настроений 1: тему о жестоком поведении немцев открывает 6 августа Анчар (В. Боцяновский) заметкой «Немцы о самих себе», которую 21 августа продолжает С. Маковский статьей «Стратегия вандалов». 29 августа В. Кузьмин-Караваев публикует статью «Кичливые дикари», в которой приводит примеры жестокости врагов по отношению к русским воинам, опровергающую представления об интеллигентности, высоком интеллектуальном развитии представителей немецкой нации. 9 сентября Н. Рерих размещает письмо о вандализме германцев, 10 сентября с возмущением по поводу разрушения Реймсского собора выступил С. Маковский, 30 октября вышла статья Ф. Сологуба «Мира не будет» с упреками правительству за недостаточную жесткость по отношению кпленным врагам, в номере от 2 декабря С. Городецкий призывал нещадно «бить немцев», отказаться от проявлений немецкой культуры. Заметки о зверствах германских солдат и командования публиковались в течение 1915 г. 2 Тенденция к открытому антагонизму была отчасти продиктована требованиями цензуры, о которых упоминал А. Измайлов в июне 1915 г. в письме кФ. Сологубу: «Цензура требует, чтобы писали о Германии, как враги» [Федор Сологуб…, 1999, с. 63]. Вместе с тем в сложившейся обстановке цензурные предписания совпадали с позицией издателя С. М. Проппера. Как вспоминал член редакции И. И. Колышко, «с 1914 г. в России не было более воинственного патриота, как Проппер. Даже суворинское “Вечернее время”, устроившее немецкий погром, склонилось перед усердием “венгерца”3. Для “Биржевки” вновь наступили золотыедни» [Колышко, 2009, с. 219]. Еженедельно сотрудники газеты размещали аналитические материалы на военную тему, делились армейским опытом. И. Ясинский, в 1915 г. вернувшийся из действующей армии в Галиции, разместил в газете серию статей о событиях на передовой. Как представитель редакционной коллегии и участник благотворительного проекта «Елка в окопах» по доставке подарков солдатам, купленных редакцией на пожертвования народа, Ясинский вместе с сотрудниками издания (С. Проппером, А. Агеевым, С. Животовским, проф. М. Чубинским) отправился на кавказский фронт. Эта поездка была освещена им в серии путевых очерков, повествующих о жизни людей в Батуме, Тифлисе, Хопе, о событиях в разоренных городах, о состоянии войск и положении мирного населения 4. Внимание публи 1 Свободы печати лишились все издания с августа 1914 г. В 1915 г. в прессе отмечался разгул цензуры (Лукиан. «О печати» (№ 15011), «А. А. Катенин о цензуре и о ближайших задачах печати» (№ 14915); «Еще о цензуре. (Беседа с А. А. Катениным (№ 14921)»; СтрувеП. «Свобода печати» (№ 15003)). 2 Немецкие зверства (№ 14716); Неопровержимые доказательства немецких зверств (№ 14766). За эти публикации редактора Д. А. Розанова судили, обвинив в диффамации, но вскоре оправдали («Дело “Биржевых Ведомостей”» (№ 14773)). Но серия статей и заметок продолжилась и после инцидента: Год немецких зверств (№ 14972); Германские зверства (№ 14949); Немецкие зверства (№ 15100). 3 В 1880 г. «Биржевые ведомости» приобрелавстрийскийподданный статскийсоветник СтаниславМаксимилиановичПроппер (1855-1931). 4 См. публикации Ясинскоговежедневныхутренних январских выпусках 1915 г. циста сосредоточено на реалиях быта, на специфике культурно-исторического бытия и национального сознания жителей. Философ-публицист и экономист П. Б. Струве делился впечатлениями о происходящем на восточном фронте, описал положение галичан, их чувство национального подъема и сплочения с русским народом. Обозреватель К. Шумский (К. Соломонов) в утренних выпусках освещал события на германском, австрийском, кавказском фронтах, анализировал действия врага, итоги сражений, а в вечерних номерах («Дневник войны») представил обзор событий с линии фронта 5. Документальный и художественный интерес представляют свидетельства писателей, которые в разное время выступили с материалами о событиях с передовой. В. Муйжель с ноября 1914 г. считался собкором газеты в Польше, Литве, Галиции и до середины 1915 г. опубликовал более шестидесяти художественнопублицистических очерков, которые частично были включены в книгу «С железом в руках, с крестом в сердце. (На восточно-прусском фронте)». Внимание автора сосредоточено на описании эмоционального состояния русских и австрийских военных, пленных немцев, мирного населения, беженцев в моменты сражений, на изменении мировоззрения и осознании каждым человеком трагической сути войны. Ход боевых действий, победы и поражения армии для Муйжеля не являются предметом описания, он акцентирует внимание на психологии войны, в традиции Л. Н. Толстого отмечает ее стихийность, утверждает, что война уничтожает социальные барьеры; победа русского народа возможна только в единстве, «когда народы, распри позабыв, в великую семью соединятся» (№ 14334). Тон авторского повествования лирическо-восторженный; эмоциональный накал в изображении судеб людей, манера субъективной оценки реалий войны, образный строй в описании картин местности - все это отличает очерки Муйжеля от свидетельств с передовой, наполненных фактами и призывами «бороться до победного конца». Похожей манерой повествования отличались публикации И. Эренбурга, который жил в Париже и с апреля 1916 г. вплоть до закрытия газеты присылал корреспонденции, основанные на впечатлениях, полученных в Лионе, Марселе, Ницце, Тулоне, Генуе, Гавре. В его заметках и путевых очерках героями становятся солдаты, проявляющие на войне высокие моральные принципы: они руководствуются не идеей героизма, а чувством сострадания и помощи ближним, находящимся на пороге жизни и смерти. Войну Эренбург воспринимает как трагедию, пишет о жестокости немцев, чудовищном военном быте и бессмысленном уничтожении людей. Недолгое время в 1915 г. с газетой сотрудничал М. М. Пришвин: в середине февраля он отправился на фронт в Галицию 6, некоторое время находился в резерве Красного креста в Вильно и Гродно. В апрельских публикациях «Отзвуки войны» он делится опытом помощника врача в госпитале, в художественной манере передает впечатления от событий на линии фронта, рассуждает о чувстве страха и ответственности на войне. В этом ряду следует отметить цикл очерков спецкора газеты Н. С. Гумилева «Записки кавалериста» (с февраля 1915 по январь 1916 г. прошло 17 публикаций). Их можно назвать документально-художественным ис 5 Состав военкоров в течение 1914-1916 гг. менялся: Сувойкин, М. Первухин, А. Тро-повский, Ф. Купчинский, Л. Ган, Ф. Пуже, В. Самойлов; Я. Окунев, Н. Брешко-Брешков-ский, П. Боборыкин, Л. Пасынков, В. Ропшин (Б. Савинков); В. Унковский; Тан (В. Бого-раз); П. Анненский. 6 Это была вторая поездка Пришвина в армию, впервые он отправился на фронт 28 сентября и пробыл во Львовской, Тернопольской, Ивано-Франковской областях и в Польше до 18 октября 1914 г. Официально он выступал как военкор «Русских ведомо-стей», публикации в «Биржевке» появились после описанных событий, происходивших весной 1915 г. точником сведений о событиях, в которых автор участвовал, когда состоял на службе в лейб-гвардии Уланского полка (осень 1914 - весна 1916 г.). Особого внимания заслуживают корреспонденции А. Тырковой, которая была в газете Проппера единственным публицистом с женским взглядом на события войны 7. В конце декабря 1914 г. с санитарным отрядом она отправилась на фронт под Варшаву, а после краткого перерыва в марте - в Галицию. В февральских номерах 1915 г. появились ее первые очерки, наполненные психологическими зарисовками и рассуждениями о смысле войны: в них автор обращается к внутреннему миру простых людей, описывает их поведение, переживания, страдания и отношение к смерти. А. Тыркова показывает, как война способствует проявлению новых качеств в людях (открытости, простодушия, умения радоваться пустякам), определяет характер и заставляет ценить жизнь; повествует не только о чувстве духовного единства и сплочения людей на войне, но и о проявлениях нравственности по отношению к ближним как о неизбежном и необходимом условии остаться человеком в условиях жестокости и насилия. Пристальное внимание автора к внутреннему миру человека, тип эмоционального-чувственного повествования, наблюдения за изменениями поведения раненых солдат, прапорщиков, офицеров, медицинских сестер и фельдшеров, простых крестьян и горожан, портретные зарисовки и картины жизни мирного населения в разоренной Галиции, описание мелочей походной жизни, восхищение красотой природы Карпат - все это задает читателю субъективно-психологический вектор понимания смысла войны. Литературный отдел газеты интенсивно наполнялся антигерманскими рассказами, произведениями на патриотические темы. В 1915 г. эта тенденция укрепилась: не только в содержании, но и в названиях появились тематические акценты, связанные с событиями на передовой и с отражением петроградской действительности 8. Поэты и прозаики активно откликались на переломные в ходе войны события. Например, стихотворения Р. Ивнева «Дорога к Кракову свободна…» - поэтический отклик на победу русских над австрийцами при освобождении Перемышля; Ф. Сологуба «У Босфора»; художественные зарисовки П. Гнедича «На Босфоре (Из записной книжки)», рассказы А. Коринфского «К великой годовщине (1914 - 19 июля - 1915)», Г. Галина «Последние дни Сербии». Заведующий литературным отделом А. А. Измайлов со страниц газеты и в личных письмах обратился к писателям с просьбой прислать в редакцию фельетон об отношении к войне, а также рождественские рассказы, в которых прямо или косвенно отразились бы события истории. Призыв редактора не остался без внимания потенциальных авторов. Л. Андреев в письмах от 12 августа и 19 сентября 1915 г. отмечал: «…утренние “Биржевые ” очень похорошели, и я читаю их неуклонно от доски до доски. Очень рад буду, когда случится, давать статейки Успех “Биржевых ведомостей” мне дорог - газету ещё ждут славные дни, - и я знаю, насколько и Вы дорожите ею, сколько сил и стараний уже вложили и ещё вложите, чтобы поднять её от неизвестности на степень серьёзного и необходимого органа» [Измайлов, 2017, с. 97, 110]. Уже 18 октября была напечатана статья «Пусть не молчат поэты», в которой Андреев акцентирует вни 7 Также были опубликованы страницы из дневника Н. Плевицкой «Шесть месяцев на передовых позициях» (1915. № 14665). Певица с начала войны находилась в лазарете как сестра милосердия, а после - на линии боев, но с газетой на постоянной основе не со-трудничала. 8 Мазуркевич В. «Якорный пен-экспеллер» (Тоже антинемецкий рассказ) (№ 14599), Белов В. Под личиной… (Рассказ офицера) (№ 14656), Л. Мягкое сердце (Рассказ солдата) (№ 14594); Байкова В. Последний экзамен. Весенняя картинка петроградской институтской жизни (№ 14796, 14798); Грин А. Игрок. Петроградский рассказ (№ 15278, 15280); Арб-ров Т. Все условно… Картинка петроградскихнравов. (С натуры) (№ 15286). мание на сознательном отказе от актуализации темы войны: «Факт почти повального отвращения к литературе “о войне” достаточно известен, а в настоящее время, благодаря давности и отсутствию возражений, это отвращение стало чуть ли не каким-то неписанным законом Я вовсе не преувеличиваю значение писательского слова и не думаю, что как только сядут поэты за темы “о войне”, так сейчас же получится нечто вечное, бессмертное и вещее Главное же заключается в том, чтобы заставить услышать войну, сосредоточить на ней и её вопросах не только чисто внешнее внимание, но и внутренне глубоко ею заинтересовать, потрясти и взволновать Нет - пусть не молчат поэты!» [Андреев, 1915]. СЛ. Андреевым был солидарен критик и журналист С. Изгоев, который откликнулся статьей «На перевале» (Русская мысль. 1915. Кн. 11. С. 140). Следует отметить, что на страницах «Биржевки» Измайлов уже публиковал обзоры об осмыслении войны писателями: статья о беллетристах Я. Окуневе и В. Белове (№ 14674), работа «Литература и драма» (№ 14972), в которой были названы неудачные произведения на тему войны (Б. Лазаревского, В. Ленского, М. Кузмина, М. Арцыбашева, Л. Андреева). Автор обвиняет писателей в стремлении угодить читателю в понимании патриотизма, в истеричности произведений, в неправдоподобности рассказов. Его позицию опротестовал Ф. Сологуб: в письме критику он выразил негодование по поводу обвинения писателей в ложном патриотизме и спекулировании темой войны [Федор Сологуб, 1999, с. 255-256]. Л. Андреев промолчал, вероятно, по причине перерыва в сотрудничестве с газетой с мая по октябрь 1915 г. Вопрос о специфике женского взгляда на войну был поднят А. Чумаченко в статье «Война в женской лирике» (№ 14676), в которой отмечалась особенность лирического начала стихотворений Л. Столицы, М. Моравской, П. Соловьевой, М. Шагинян, З. Гиппиус: эта поэзия отражает чувственное понимание войны, сти-хи наполнены эмоциональными порывами, мотивами ожидания, веры в будущее. Стремление к аналитическому осмыслению литературной ситуации прочитывается в статье А. Чеботаревской, в которой был дан ответ критикам на обвинение писателей в антиобщественности, пошлости и национализме, отмечены недостатки «военной» литературы: несвоевременность, запаздывание произведений в печати по отношению к событиям истории, скудость изображения, отсутствие точности в передаче особенностей движения коллективной души [Чеботаревская, 1915а] 9. В этом же ключе в июне 1915 г. рассуждал и М. Волошин: «Все, что пока пишется о войне (кроме солдатских писем) в прозе и стихах - это еще не настоящая поэзия, не художественная литература. Каждый пишущий сейчас не имеет возможности (а быть может, и права) не считаться ни с гражданскими, ни с публицистическими задачами момента. В искусстве война начнет приносить свои плоды только тогда, когда она будет кончена и еще много лет спустя» [Волошин, 1915]. М. Волошин с мая 1915 г. был парижским корреспондентом «Биржевых ведомостей», и с этого времени по май 1916 г. он разместил в газете цикл из 9 статей «Париж и война» и несколько отдельных публикаций [Волошин, 2007]. Автор рассуждал о различном понимании и ощущении смерти на войне, об условной правде Германии, которую приняли большинство европейских держав, о психологии молодого поколения воинов на передовой. Он писал о состоянии литературы в контексте переломных событий, о французских поэтах и памятнике в честь погибших поэтов Жозе де Шармуа, дал обзор книг на военную тему. Аналитиче 9 С критикой позиции Чеботаревской выступил публицист Homunculus (Н. И. Радин), входивший в состав редакционной коллегии газеты. Его заметка вызвала гневный протест Чеботаревской, а также необходимость акцентировать внимание на ключевых положениях статьи, оставшейся непонятой оппонентом и породившей в его сознании ложные пред-ставления осути рассматриваемойпроблемы [Чеботаревская, 1915б]. ские корреспонденции Волошина позволили читателю составить представление о войне в культурном контексте, оценить события не с точки зрения их документальной фиксации, а в процессе длительного осознания сути и последствий войны. Активным публицистом газеты был Ф. Сологуб, опубликовавший до ее закрытия более 30 работ (часть была написана в соавторстве с А. Н. Чеботаревской): они посвящены не только батальным реалиям, но и социально-политическим проблемам в стране 10. После буржуазно-демократической революции 1917 г. он разместил ряд критических статей, художественно-публицистических очерков, в которых описал последствия становления Временного правительства, отметил торжество анархии, народной жестокости, варварское отношение представителей новой власти к культурно-историческим ценностям, обозначил проблемы социального неравенства, развала народного хозяйства 11. В 1916 г. взгляд на войну высказал в серии очерков А. Белый, тематически продолжив художественно-пуб-лицистическую линию Андреева и Сологуба: в художественной форме с элементами описательности и лирических размышлений он дал оценку настроениям народа и событиям, свидетелем которых являлся 12. Несомненно, прозаические, драматические и публицистические очерки Андреева, Сологуба, Чеботаревской, А. Белого способствовали укреплению в читательской среде репутации газеты как патриотически ориентированного издания. Следует отметить, что в определенных интеллектуальных кругах (преимущественно в среде писателей, художников, философов) к газете Проппера относились недоверчиво и скептически. Это было связано с долговременной репутацией газеты как образца желтой прессы, несмотря на активную деятельность А. А. Измайлова по реформированию издания 13. Например, ее сотрудник М. Волошин 10 Подробнее см.: Павлова М. М. Первая мировая война в публицистике Федора Со-логуба // Политика и поэтика: русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. Публикации, исследования и материалы. М.: ИМЛИ РАН, 2014. С. 5-29. Публикации содержат тексты с примечаниями и комментариями, по автографам РО ИРЛИ воспроизводятся опубликованные и не появившиеся в печати статьи по цензур-ным соображениям илииным причинам. 11 Самосожжение зла (№ 11161); Охрана искусства (№ 16180); Без хозяев (№ 16326); С двух сторон (№ 16340); Над классами (№ 16376); Бунт (№ 16447); Революция - смерть (№ 16471); Дружная инедружная (№ 16483). 12 См.: Глухова Е. В., Торшилов Д. О. Андрей Белый в Первую мировую войну // По-литика и поэтика: русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. Публикации, исследованияиматериалы. М.: ИМЛИРАН, 2014. С. 165-242. 13 А. А. Измайлов по приглашению редактора И. Ясинского был введен в основной кол-легиальный состав редакции, после чего в структуру и основное направление газеты (под-заголовок: «политическая, общественнаяилитературная газета») был введен литературный компонент - еженедельный раздел «Литературное обозрение», а также ряд мелких рубрик: «Литературные заметки» / «Литература», «Литературные мелочи», «Литературный кален-дарь», «Литературные странички», «В литературном обществе», «Библиография», «Ма-ленький фельетон», «Калейдоскоп», в которых давался обзор современной словесности и печатались фельетоны и небольшие юмористические рассказы Евг. Венского (Е. И. Пят-кина), д.’Актиля (А. А. Френкеля), освещались события литературной жизни столицы (вы-ступления футуристов, символистов и акмеистов, литературные чтения и диспуты). В 1910-х гг. по инициативе Измайлова в газете стали появляться сообщения о жизни и творческих планах авторов, составленные на основе интервью или сведений из личной корреспонденции критика. Эти публикации давали читателю возможность составить пред-ставление о жизни литературной богемы, о творческих планах, художественных практиках и исканиях писателей. В начале 1914 г. А. А. Измайлов ввел авторскую рубрику «Темы и парадоксы», в которой до весны 1916 г. размещал пространные аналитические статьи о творчестве писателей-современников в контексте историко-литературного процесса 1900-1910-х гг. К тому же Измайлов привлек к участию в издании многих известных литев письме Е. О. Кириенко-Волошиной от 9 июня 1915 г. замечал, что «это, повидимому, газета, от которой можно ждать всяких неожиданностей» [Волошин, 2011, с. 362]. Иванов-Разумник категорически не признавал возможности публикации в издании и в письме от 26 марта 1916 г. отговаривал А. Белого (который жил за границей и газеты не читал) от сотрудничества с «Биржевкой», олицетворяющей желтую прессу, сожалел об участии в газете Н. А. Бердяева и М. О. Гершензона [Андрей Белый…, 1998, с. 66-67] 14. Работа редакции, в частности, усилия А. А. Измайлова по привлечению к сотрудничеству философов, ученых, писателей, искусствоведов, музыкантов, способствовала укреплению ее репутации как серьезного информационного издания, далеко не бульварного характера, а также популярности в интеллектуальной среде. Сам критик в письме к А. Амфитеатрову от 14 ноября 1914 г. отмечал: «“Биржевые Ведомости” с наступлением войны подверглись большой реформе. Сейчас нет почти ни одного большого литературного имени, которое отказывало бы нам в участии В газете пишет прогрессивная профессура. Словом, в ней уже не зазорно печататься» [Измайлов, 2017, с. 282]. Стараниями Измайлова газета отличалась от других изданий («Речи», «Нового времени», «Русского слова», «Русских ведомостей», «Петроградского голоса», «Утра России»). В одном ряду с «Биржевкой» оказались общественнополитические и литературные журналы «Война» и «Отечество», созданные для освещенияреалийвойны иукрепления патриотических чувств народа. В военное время газета избавилась от репутации органа либерально-буржуаз-ной направленности и стала восприниматься как авторитетное массовое издание, в котором печатались именитые авторы, рядовые солдаты, прапорщики, офицеры, священники, военные врачи и все, кто мог художественным словом отразить реальность. Сотрудники издания (А. Измайлов, А. Чеботаревская, И. Ясинский и др.) осуществлялиотбор материала кпечати. Одним из нововведений, указывающим на изменение редакционной политики газеты, является выпуск в 1915 г. тематических номеров, посвященных переломным моментам истории: «Сербский день - 24 января» о военных событиях в Сербии и помощи братскому народу (№ 14630, 14631); выпуск, посвященный смерти С. Ю. Витте (№ 14700, 14701); о падении крепости Перемышль «День русской славы» (№ 14718, 14719); о войне Италии с Австрией «Evviva l’Italia» (№ 14837, 14838); «Годовщина великой Отечественной войны» (№ 14972). Такие выпуски давали читателю возможность ознакомиться с событиями и составить представление о них на основе авторитетных позиций журналистов, ученых, писателей, чиновников. В довоенное время редакция придерживалась традиции выпуска подобных номеров, приуроченных к Рождеству и Пасхе, но они наполнялись преимущественно литературным материалом. В условиях нового социально-полити-ческого режима возникла необходимость выпускать дополнительные тематические номера, их содержание способствовало формированию общественного сознания и гражданской позиции населения. Также стал популярным принцип анкетирования деятелей политики, литературы, искусства. Тема войны превалирует в опросах интеллектуальной аудитории: в ноябре 1914 г. опубликована первая анкета «Война до конца» (№ 14470), в 1914-1915 гг. проводились опросы на темы, связанные с событиями и традициями: «Что читать во время войны» (№ 14544), «Следует ли авторам отвечать критике?» (№ 15252, 15254, 15256, раторов, критиков (Вл. Боцяновского, А. Волынского) и активно размещал на страницах издания как собственные художественные опыты, так и новинки современной поэзии и прозы, а также основал традицию выпуска тематических номеров, посвященных памяти классиков мировой и отечественной словесности. 14 Н. Бердяев в 1914-1916 гг. опубликовал более тридцати очерков, статей и заметок о современных событиях. М. Гершензон с июля 1915 г. опубликовал двенадцать работ на социально-исторические илитературные темы. 15258) 15. В середине декабря 1914 г. редакция провела опрос среди представителей духовной, научной и художественной элиты на предмет уместности использования елки в праздничные дни с позиции традиций и истории обычая, пришедшего на русскую землю из Германии («Отказаться ли от елки?» (№ 14556)). В последнем годовом выпуске редакция уведомляет читателей о том, что «поход против рождественской елки потерпел неудачу», в связи с чем предлагает анкету о немецких традициях на Руси («Отказаться ли от встречи Нового Года?» (№ 14584)). Ответы показали, что иностранная традиция встречать Новый год прочно укоренились в русской культуре и даже в условиях исторического слома отказаться от нее не представляется возможным. Так, А. Ремизов пишет: «А встретить его звездой, как Рождество Христово, т. е. взять обряд добрый, но совсем уж нерусский лишь бы встретить с желанием, чистым сердцем, совестью и любовью к родимой земле», К. Маковский заключает: «Встреча Нового Года с повышенным настроением, с пожеланиями, надеждами - обычай прекрасный инельзя егоотменять» (Там же). Тематика анкет распространялась и на злободневные события. Так, в письмах А. Измайлов обращается к писателям с просьбой не отказать с ответом на вопрос о необходимости союза России и Англии. Отклики в виде статей прислали: Ф. Сологуб, П. Виноградов, проф. В. Сперанский, гр. И. Толстой, кн. Е. Трубецкой, Л. Андреев [Федор Сологуб, 1999, с. 252; Измайлов, 2017, с. 101-102]. Ответы публиковались в течение месяца; в конце марта тема продолжилась в опросе общественно-политических и церковных деятелей (№ 14747) и была завершена статьей Л. Пасынкова «Руку - союзникам…» (№ 14749). Нередко тема анкеты в силу актуальности проблемы продолжалась в серии статей и заметок 16. В течение 1915 г. тему русско-английских отношений развивали сотрудники газеты (З. Гиппиус, А. Чеботаревская, Вяч. Иванов, П. Струве, М. Ковалевский), они рассматривали Англию как необходимого союзника и как дружественную страну, чья социально-экономическая и культурная жизнь может быть воспринята «как плодотворный фактор дальнейшего развития нашей культуры» [Струве, 1915а], а сближение народов принесет «большие выгоды и для роста наших производительных сил, и для дальнейшего развития нашего социального законодательства» [Ковалевский, 1915]. Инициатива анкетирования исходила не только от Измайлова, этот принцип был подхвачен и участниками издания: в начале февраля была опубликована анкета о евреях, в которой Л. Андреев, Ф. Сологуб иМ. Горькийвысказалипозицию против развивающихся в обществе антисемитских настроений и обратились к читателям с просьбой дать ответы на вопросы, поставленные в письме 17. Однако авторитетным мнением авторы считали позицию сотрудников газеты, к которым они обратились за ответом в личных письмах. П. Струве выразил отношение к проблеме в статье «По поводу одной анкеты», в которой отметил необходимость решения еврейского вопроса не личными протестами и манифестациями, а только юридическим путем [Струве, 1915б]. Андреев, Сологуб и Горький с этой же просьбой обратились к А. Измайлову, однако ответа не получили ни в лич-ной переписке, ни в официальной публикации [Измайлов, 2017, с. 103] 18. Сотруд 15 Тему продолжил Л. Андреев в статьях «В защиту критики», «Ответ художника кри-тику» (№ 15275, 15276). 16 В редких случаях результаты социальных опросов обобщались и публиковались в виде аналитических статей (Кауфман А., проф. «Хлеб духовный и хлеб насущный. (Из анкетына высших женскихкурсах)» (1915. № 15261, 15269)). 17 Анкета об евреях (Открытое письмо к публике трех русских писателей) // Биржевые ведомости. 1915. 3 февр. № 14648, утр. вып. С. 4. 18 Призыв к читателям остался почти без внимания (неизвестный автор заметки в 7-м выпуске «Журнала журналов» за 1916 г. утверждал то, что анкета в газете Проппера была ники газеты регулярно интервьюировали представителей театральной, музы-кальной, литературной элиты; социальные опросы проводил журналист Арно (А. И. Гессен); редакцией собирались отклики общественности на события 1915 г.: «Общие прения по бюджету» (№ 14610); «Полгода войны. Отзывы членов г. Думы» (№ 14619), «Депутаты о парижской конференции и миссии П. Л. Барка» (№ 14639); «А. И. Гучков о положении дел» (№ 14724); «† Граф С. Ю. Витте. Отзывы государственных и общественных деятелей и дипломатов» (№ 14699); «Грозит ли Петрограду полное отсутствие угля?» (№ 14727); «О русской женщине - сестремилосердия» (№ 14758). В целом анкетирование и интервьюирование представителей власти, художественной и чиновничьей элиты отражало настроения в обществе, состояние искусства, литературы и позволяло в рубежный период истории, когда переоценка традиций и устоев неизбежна, передать отношение современников к наследию классиков, к новым художественным решениям, обозначить приоритеты и искания, высказать взгляд на реалии действительности, который для читателя являлся ориентиром в понимании и интерпретации событий. Еженедельно в издании размещалась информация о жизненных и творческих планах писателей, художников, артистов, политиков. Активная социально-поли-тическая позиция, военный опыт, авторитет личности в интеллектуальных кругах и в массовой аудитории стали ориентиром для редакции в выборе объекта беседы и его представления читателю. Огромной популярностью пользовались Ф. Шаляпин, Л. Андреев, К. Бальмонт, Ф. Сологуб, К. Маковский, их профессиональная деятельность не оставалась без внимания в течение военного периода. Однако наибольший публицистический резонанс получила фигура писателя на войне. Объектом внимания редакторов «Биржевых ведомостей» с августа 1914 г. стал А. И. Куприн. Он долгое время поддерживал профессиональные отношения сА. Измайловым и до осени 1916 г. активно участвовал в жизни издания 19. В ноябре 1914 г. Куприн ушел в армию в звании поручика после 20 лет, проведенных в отставке, и прослужил в Гельсингфорсе до начала мая 1915 г.: изучал полевые и стрелковые уставы, обучал солдат и командовал ротой. Сотрудничая с несколькими изданиями («Биржевые ведомости», «Огонек», «Новое слово», «Русское слово», «Аргус», «Нива» и «Журнал журналов»), он регулярно делился с читателями военным опытом. В этот период отношение Куприна к литературе было однозначным: «Писать военные рассказы я не считаю возможным, не побывав на позициях» [Из интервью…, 2007, с. 346]. Рассуждая о военной беллетристике и поэзии, Куприн находил их далекими от истинной литературы, неверно отражающими события на передовой. Кроме того, он сомневался в возможности достоверно передать впечатления о войне и правдоподобно их отразить: «Воспроизведение истинных событий войны не давалось даже гениям а описать войну, битву, схватку с врагом и доподлинно художественно передать все это, - невозможно, как и немыслимо в точности описать сны»; «Писать об этой войне я не могу, ибо происходящее огромнее и неизмеримее всяких творческих вымыслов, и никакая писательская фантазия не сможет преодолеть той правды боевой, которая происходит там» [Фрид, 1915]. Читателей газеты личность Куприна привлекала творческим переживанием событий, гражданской позицией, неравнодушием к судьбам людей на передовой (в октябре 1914 г. на даче писателя в Гатчине был организован лазарет для воинов; находясь на службе, Куприн со страниц газеты напечатана по недоразумению), но общественная деятельность авторов продолжилась в других изданиях и завершилась третейским судом. Кульминация этой скандальной исто-риибыла освещенавапрельских номерахгазетыПроппераза 1916 г. (№ 15505, 15509). 19 Сотрудничество с газетой Проппера писатель прервал, заключив контракт с «Русской волей» с условием не печататься в других петроградских газетах (Письмо А. Куприна А. Измайлову, 1916). обращался к читателям с просьбой о пожертвовании для армии). В рассуждениях о войне он руководствовался опытом и в беседах с сотрудниками «Биржевых ведомостей» вспоминал о дружеских отношениях с солдатами и офицерами, но о психологии человека на войне никогда не размышлял, считая свой военный опыт недостаточным. Тем не менее отношение к Германии он обозначил в редакционном интервью: «Германцы наших дней представляют исключение по своему самодовольству, самоуверенности и грубости Читая же теперь о зверствах, насилиях и всевозможных гнусностях германской армии, я вижу в этом начало ее распада» (№ 14919). После демобилизации Куприн регулярно получал письма из армии, вел переписку с воинами на передовой и собирался в конце 1915 г. отправиться на фронт корреспондентом, однако состояние здоровья писателя не позволило это сделать, ион остался на гражданской службе. В целом газета Проппера в военные годы заявляла о себе как о демократическом издании, которое было ориентировано на столичную и провинциальную аудиторию. Приоритетом в политике редакции стало отражение хода истории, установка на укрепление патриотического духа, морально-нравственных ориентиров народа на социально-политическом и художественно-эстетическом уровнях. В 1918 г. Ясинский писал Измайлову: «Вы были долгое время сотрудником “Б В”, когда я был их редактором. Поэтому вы помните, в каком истинно демократическомдухевеласьгазета икаким страшным гонениям она тогда подвергалась. То было время расцвета газеты, и защита в ней насущных интересов рабочих, крестьян и вообще всей русской и еврейской бедноты сделала ее чрезвычайно популярной в провинции, аг. Пропперу принесла миллионы» (ПисьмаИ. Ясинского, л. 9). Весной 1916 г. в составе редакции произошли изменения, неблагоприятное финансовое положение издания давало повод журналистам и писателям думать о скором его прекращении. А. Измайлов в апреле ушел из газеты на должность главного редактора «Петроградского листка» и потерял возможность работать в качестве штатного корреспондента в иных изданиях. 4 мая редакторские обязанности сложил М. М. Горелов, 24 мая заявил об уходе из редакции С. А. Адрианов, к ним присоединился управляющий конторой М. М. Сыров. Право на вы-пуск газеты перешло Товариществу на паях в лице С. М. Проппера, В. А. Бонди, М. М. Горелова и М. М. Серова; было основано акционерное общество с неравными долями, каждый из совладельцев газеты имел право продать или купить пай. Бывший владелец газеты с мая 1916 г. наряду с В. Бонди, П. Васильевым, Р. Висмонтом, Д. Розановым и М. Гореловым приступил к обязанностям редактора. Однако в заявлении Проппер назвал перемены слухами и утверждал, что «пая товарищества “Биржевых Ведомостей” никому не проданы», что «никакие сделки с этими паями ни с кем не заключены и что все паи, за исключением данных в дар некоторым сотрудникам и служащим, остаются исключительно в руках С. М. Проппера и его семьи» [Проппер, 1916]. И. Ясинский отмечает, что Проппер намеренно разделил право владения газетой, чтобы сохранить влияние и не потерять власть над изданием: « он в качестве человека предприимчивого и предусмотрительно-расчетливого решил преобразовать своё издательское предприятие в акционерное общество, большинство акций записать на себя, с тем чтобы оставаться господином положения, положить предел ропоту эксплуатируемых им работников и в то же время приобрести репутацию в высшей степени современного, прогрессивного, великодушного и благородного издателя» [Ясинский, 2010, с. 680-681]. В это же время произошел конфликт между Проппером и М. М. Гаккебушем в борьбе за управление газетой, что способствовало созданию в читательских кругах атмосферы краха издания. Новый коллегиальный состав вынужден был скорректировать тематическую линию литературно-художественного отдела в связи с требованиями пролетариата и цензуры. На имя издателей стали приходить письма рабочих с требованием отказаться от печатания «Очерков Выборгской стороны» Ясинского по причине того, что им «надоела эта заводиловка, где одна канитель и нет настоящей сути» (Письмо И. Ясинского А. Измайлову, 1916). После февраля 1917 г. в политике газеты произошли изменения: на страницах появились статьи о новой власти, об организации Временного правительства, зазвучали призывы к его поддержке. Появилась рубрика «Искусство в дни революции», которую вел И. Ясинский. В ней он опубликовал поэтические циклы:

Скачать электронную версию публикации