From the history of Siberian and other Russian words related to water transport.pdf Статья завершает серию публикаций [Аникин 2017; 2018], посвященных происхождению и истории русских, в том числе русско-сибирских, обозначений судов (морских и речных) и лодок. В настоящей статье критерии отбора материала несколько изменены: речь пойдет о некоторых названиях не только судов и лодок, но также отдельных их частей (паруса, компас), а также объектов, связанных с локализацией судна (стоянка), названия ветров (что особенно существенно для парусников). В целом в статье при отборе материала сохраняется сибирский вектор, но привлекаются и диалектные, а также старорусские слова, которые в Сибири не засвидетельствованы. При этом следует учесть ранее уже высказывавшееся соображение, что в лексикон русских первопроходцев и ранних русских насельников Сибири могли входить великорусские слова, некоторое время бытовавшие в Сибири, но по разным причинам не закрепившиеся там и не оставившие следов своего существования ни в памятникахписьменности, ни в говорах. Рассматриваются слова, относящиеся к разным периодам истории водного транспорта в России, особенно важно разделение допетровской и (после)петровской эпох. Таким образом, статья содержит наблюдения по исторической лексикологии, точнее, по истории нескольких русских слов, принадлежащих к определенной тематической группе, а именно к лексике, относящейся к водному транспорту, а также к связанной с ним географической терминологии. Эти наблюдения посвящены главным образом происхождению слов, устанавливаемому на фоне сведений об истории использования плавательных средств при колонизации обширных пространств Севера и Сибири. Часть наблюдений связана с этой тематикой лишь косвенно, но может представлять интерес для истории русской лексики. В статье используются сведения о литературной истории слов. Предваряя конкретные лексикологические наблюдения, следует также учесть важное соображение общего характера, высказанное в свое время П. Авери и нередко используемое в Русском этимологическом словаре [РЭС, 2007-]. В пору становления русского флота в Петровскую эпоху (конец XVII - начало XVIII в.) из голландского и английского языков русским усваивались термины корабельного флота, терминология же галерного (гребного, шхерного) флота складывалась в основном на итальянской основе [Avery, 1981, p. 72-93], что видно уже по слову галера < итал. galera. Относящаяся к указанной эпохе (и более раннему времени) русская терминология итальянского происхождений была весьма многочисленной. Подавляющее большинство этих слов ушло в прошлое, но некоторые сохранились. Небольшая часть этого материала затрагивается в настоящейстатье. 1. Дора Это название разновидности лодок встречается в архангельских говорах: дόра ‘небольшая плоскодонная лодка с широкой кормой’ [СРНГ, вып. 8, с. 130], дόра, дόрка ‘большая плоскодонная лодка с высокими бортами для выхода в море’ [АОС, вып. 11, с. 457, 462; CГРС, вып. 3, с. 253]. Оно используется современными писателями 1: в рассказах Ю. Казакова о жизни архангельских и мурманских рыбаков: … дора обходит с кормы; уВ. Голованова в повествовании на фоне Баренцева моря: на доре… пройти морем до западного берега. Художественная литература дает и свидетельство того, что слово встречается в Сибири, хотя в словарях сибирских говоров оно как будто отсутствует: Мы плывем по Байкалу на старом рыбацком корыте с мотором, называется «дора» (Г. Николаев) 2. Указаний на принадлежность лексической единицы традиционной, диалектной лексике Сибири приведенный текст не дает. Речь идет, скорее всего, о слове, принесенном в Сибирь (на Байкал) в XX в., вероятно, уже после войны новыми русскими поселенцами. При ответе на вопрос о происхождении этого слова до сих пор был дан, насколько известно автору этих строк, лишь один ответ: оно расценено, правда, в виде предположения, какрефлекспраслав. *dora ‘щель, трещина’, ‘яма’ [SP, t. 4, s. 111]. В этом случае название лодки дора было бы родственно рус. драть и близкой лексике. Однако сравнение названия лодки с праслав. *dora и рус. драть явно страдает приблизительностью, во всяком случае оставляет место для других объяснений. Скорее всего, рассматриваемое рус. дóра является проникшей в XX в. в русский язык, в том числе в диалектную речь, адаптацией широко известного по всему миру названия рыбацкой лодки, которое в неадаптированном виде выглядит по-русски как дори 3. Источником заимствования послужило, видимо, англ. (США) dory (dorey) ‘морская плоскодонная гребная лодка’ неясного происхожде 1 Цит. поНациональному корпусу русскогоязыка [НКРЯ]. 2 См. [НКРЯ]. 3 https://ru.wikipedia.org/wiki/Дори. ния. Это слово известно с XVIII в., получило распространение в середине XIX в. в Северной Атлантике при промысле трески. Сотни шхун выходили из портов Новой Англии (на северо-востоке США) в океан, неся на борту до 50 лодок дори. Далеко от берегов лодки спускали на воду, в каждую садились один-два рыбака, позднее те же лодки с уловом поднимали на борт шхун 4. Из английского слово заимствовано также в нем. Dory (Doriboot), франц. doris (< англ. dories мн.), норв., швед. doris идр. [ODEE, p. 285]. 2. Бар Слово бар засвидетельствовано в архангельских говорах в значениях ‘глубокое место в море, где останавливается пароход’ [СРНГ, вып. 2, с. 112] и ‘стоянка морских судов в устье реки’ [СГРС, вып. 1, с. 58]. В ЭССЯ [вып. 1, с. 160] оно отнесено к праслав. *barъ ‘топь, болото’ наряду с рус. диал. бар ‘болото, место, не пригодное для хозяйственных целей’, укр. диал. бар ‘сырое место между холмами’ и др., но очень похоже на то, здесь имеет место лишь случайное сходство. Предложенное в ЭССЯ объяснение сомнительно. Рассматриваемый диалектизм, относящийся к устью реки, следует отождествить с известным географическим термином бар ‘песчаная подводная отмель в устье реки, отгораживающая реку отморя’. В русский язык этот термин, известный у нас с 1741 г. [СлРЯ XVIII, вып. 1, с. 139], пришел, видимо, через посредство англ. bar и/ или швед. и норв. bar ‘отмель, бар’, далее из франц. barre ‘мель у входа в порт, устье реки’ < cт.-франц. barre ‘преграда’ [Фасмер, т. 1, с. 122]. Из французского через посредство англ. bar (эллипсис названия bar-room ‘разновидность кабаре в американском стиле’) в значении ‘барьер перед стойкой, где подают выпивку’ усвоено и рус. бар в значении ‘стойкадля выпивкии закуски; небольшойресторанстакойстойкой’. Сдвиг значения ‘отмель, бар’ > ‘глубокое место в море’, отраженный в диалектных словарях, обусловлен метонимией: морские суда, которые не могут пройти черезречной бар, могут остановиться на ближайшем глубоком месте. В диалектную речь поморов слово пришло от моряков дальнего плавания. Оно, естественно, использовалось и в плавании по северным морям, прилегающим к Сибири: бар Индигирки и под. Но сибирские диалектные словари этого географического термина как будто не знают. 3. Бинéт Засвидетельствованное в говорах Беломорья слово бинéт значит ‘парусная пристежка, прибавочная парусная полоса на лодьях’[Даль, т. 1, с. 87; СРНГ, вып. 2, с. 292]. В словаре Фасмера оно отсутствует. Речь идет, собственно, об узком парусе, который в хорошую погоду пристегивали к нижней части парусов для увеличения ихплощади. По всей вероятности, рассматриваемое слово следует отождествлять с рус. уст. боннет, бенет, банета, бонé ‘колпак’, также ‘маленький парус, приставляющийся снизу к большому’ [СлРЯ XVIII, вып. 2, с. 109], которое происходит из франц. bonnet, уменьш. bonnette ‘колпак, чепчик’, известное и как название добавочного паруса. Но архангельский диалектизм, вероятно, усвоен не прямо из французского, откуда заимствованы также голл. bonnet, ср.-н.-нем. bonnet, bonnit в тех же значениях [NEW, p. 76]. Гласный первого слога в рус. форме бинéт, бенет можно объяснить посредством типа н.-нем. Beneet, Pinnet XVII в. [Kluge, 1911, S. 116] или похожей голландской формы. 4 http://www.barque.ru/projects/ 1976/ marine_rowboat_dori. Словомогло быть известно в Сибири, ноподтвержденийэтому нет. Франц. bonnet относится к семье романских слов недостаточно ясного происхождения, куда относятся также исп. boneta ‘добавочный парус’, итал. boneta. Рус. уст. бонета [Avery, 1981, p. 81] является одним из остатков русской морской терминологииитальянского происхождения, в отличие от германизма бинéт. 4.1. Беть, бетинг, битс В «Житии» протопопа Аввакума, в повествовании о злоключениях, которые мученик-протопоп претерпел от воеводы Аф. Пашкова во время плавания по Ангаре, встречается слово беть, обозначающее часть судна. Оно появляется в следующем контексте: И он велѣлъ меня в казенной дощеникъ оттащить: сковали руки и ноги и на беть кинули 1673 [СлРЯ XI-XVII, вып. 1, с. 182]. Слово появляется и в сибирских памятниках XVIII в.: дощаник… в ширину по бете полтрет[ь]и сажени [Панин, 1991, с. 11]. Попутно следует заметить, что упомянутое Аввакумом название старинного судна дощаникъ (дощеникъ), котороебыло хорошо известно в Сибири, образовано с помощью суффикса -ик от др.-рус. дъщаныи, также тщаныи (тщанъ) ‘досчатый’ [Срз., т. 1, с. 763; т. 3, с. 1060], рус. дощанóй, досчанóй ‘сделанный из досок’ [Даль, т. 1, с. 476], дощаны́ и (досч-, -ой) ‘то же’ [СлРЯ XVIII, вып. 6, с. 247] - из праслав. *dъščanъ(jь) ‘то же’ (от *dъska ‘доска’), откуда и субстантивирован-ное ст.-рус. дощанъ (дъщанъ, дщанъ, тшанъ, чанъ и др.) ‘чан, кадь, бочка’ [SP, t. 5, s. 170]. Cловом дощаник обозначали также ящик, ларь, сколоченный из досок. Упоминание слова беть у Аввакума оказывается наиболее старшей письменной фиксацией этого слова. Оно хорошо сохранилось в севернорусских говорах: беть ‘поперечная скрепа барок; бревно, которое кладется с борта на борт’ [Даль, т. 1, с. 85], ‘доска в средней части лодки в виде скамейки с отверстием в середине для закрепления мачты’ Южное Поморье, онеж., бéтова нашесть ‘доска в средней части лодки, на которой укрепляется парус’ арх. [СРНГ, вып. 2, с. 284], беть, -и ‘массивная распорка в центре лодки с отверстием, в которое вставляется мачта’ арх., волог., бедь, бять ‘то же’ арх. [СГРС, вып. 1, с. 85, 111, 249], беть ‘поперечное крепление в лодке с отверстием для мачты’, ‘скамья в середине лодки’ низовья Печоры [СлНПеч, вып. 1, с. 32], бéтины мн. ‘поперечные балки в середине лодки, служащие упором для ее бортов’ пск. [ПОС, вып. 1, с. 197]. На значительную степень адаптации слова (заимствованного, см. ниже) указывает его перенос из сферы судостроения в домостроительную: волог. беть ‘поперечное бревно - распорка в основании крыши подсобных помещений (гумна, овина, сарая)’, волог. бéти мн. ‘настил из жердей под крышей гумна, овина, на которомобычно сушат горох’ [СГРС, вып. 1, с. 111]. Как видно уже по цитированному тексту из «Жития» Аввакума, слово беть было известно в Сибири, но, видимо, лишь на ранних стадиях русского освоения, в XVII-XVIII вв., позднéеоно какбудтоне встречается. Несмотря на то что самая ранняя фиксация слова беть относится лишь к XVII в., оно является, по всей видимости, одним из старых русских заимствований скандинавского происхождения, к которым принадлежат, в частности, существительные варя́г, берковец ‘мера веса’ (только др.-рус.), вúтязь, вόрвань ‘жир рыбиморских животных’, кнут, ларь, пуд, сельдь, я́бедник, я́беда. Предполагается исходное др.-рус. *бьть < др.-сев. biti ‘палубная, поперечная балка’, ср. исл. biti ‘перекладина, балка на рыбацком судне, поддерживающая палубу’, в сходных значениях также др.-швед., др.-гутн. biti [Meyer, 1928, S. 142- 144; Thörnqvist, 1948, S. 24-25, 112, 266; Фасмер, т. 1, с. 162] 5. Рус. беть ‘распор 5 Cм. также [Черных, т. 1, с. 88], где, однако, беть ошибочно даетсявстатье бечевá. ка в центре лодки с отверстием, в которое вставляется мачта’, совпадает по значению с древнесеверным сложением siglubiti ‘поперечная балка, через которую на малых судах проходит мачта’ (sigla ‘мачта’). В отношении гласной первого слога в слове беть < др.-рус. *бьть приводят аналогии типа рус. сельдь < др.-рус. *сьлдь < др.-сев. sild, síld [Thörnqvist, 1948, S. 24; 266; Фасмер, т. 3, с. 597]. Весьма поздняя старшая письменная фиксация слова беть (у Аввакума) скорее всего случайность. Terminus ante quem заимствования cлова беть - XII в., при освоении Беломорья новгородскими колонистами, но не исключено и заимствование в более раннюю эпоху [Thörnqvist, 1948, S. 112]. Та же этимология, что иу рус. беть, также усаам. bihtta ‘беть (влодке)’ [Ibid., S. 25]. Для географии слова существенно известное с XIV в. франц. bitte ‘якорный битенг (тумба для швартовки судна)’ скандинавского происхождения. Во французский язык слово попало от норманнов (тех же варягов), через Нормандию, из того же источника, что для рус. беть, т. е. из др.-cев. biti. Из французского слово попало на югЕвропы: итал. bitta, исп. bita идр. [ML, S. 99]. Др.-сев. biti восходит к герм. *bit-, с которым связаны корабельные термины н.-нем., голл. beting, уст. beeting, откуда нем. beting, швед. beting, норв. beiting, датск. bedding, из голландского - рус. би́тенг ‘стойка, надолба; лежачий брус, врубленный в две бревенчатые стойки (бабки, кнехты), для закрепы снастей, особенно для якорного каната’ [Даль, т. 1, с. 88], битенг ‘брус на палубе, за который крепится якорный канат’ 1724 [СлРЯ XVIII, вып. 2, с. 25-26]. Название палубной балки по метонимии перешло на кнехтыили стойкидля закрепления снастей. Из нижненемецкого и голландского происходит также англ. bitts мн. ‘парные стойки, кнехты на палубе (для закрепления тросов)’ [Meulen, 1909, p. 30-31; 1959, p. 16; Фасмер, т. 1, с. 169; ODEE, p. 97]. Уже из английского в XIX в. усвоено рус. битс ‘стойка под палубой’ [Даль, т. 1, с. 88], осмысленное в русском как форма единственного числа, подобно рус. рельс < англ. rails мн. и под. Наряду с указанным беть в значении балки-скрепы на барках и дощаниках существует рус. беть ‘род нижнего рея, на лодьях и шняках, растягивающего исподние углы паруса’ арх. [Даль, т. 1, с. 85; СРНГ, вып. 2, с. 284]. Это слово, возможно, тоже из др.-сев. biti, но в незасвидетельствованном значении типа ‘рея’, ср. в отношении семантики др.-сев. áss ‘балка’, но также ‘рея, служащая для растягивания паруса’. Эта рея использовалась при плавании в бейдевинд 6 и называлась поэтому beitiáss, др.-швед. bētās. Е. Мейер допускала заимствование беть ‘род реи’ из др.-сев. *beit или *beiti ‘рея, служащая для плавания в бейдевинд’, которое в связанном виде содержится в cлове beitiáss [Meyer, 1928, S. 143-144; Thörnqvist, 1948, S. 25-26]. Помимо беть в указанных значениях существует рус. беть в значении ‘бейдевинд’ арх., красная беть ‘полный бейдевинд или почти полветра’, крутая беть ‘курс как можно ближе к ветру’ арх. [Даль, вып. 1, с. 85], ‘буря на море’ арх. [СРНГ, вып. 2, с. 284]. Возможное тождество с названием реи подтверждается семантической параллелью в рус. галс ‘курс судна относительно ветра’ < ‘канат для крепления нижних концов паруса’ < голл. hals [Meyer, 1928, S. 143-144; Фасмер, т. 1, с. 389; Thörnqvist, 1948, S. 221-222]. 6 Cр. рус. бéйдевинд ‘курс, путь, бег судна сколь можно ближе к ветру’: идти в бейдевинд ‘идти под парусами круто, вкруть’ [Даль, т. 1, с. 80], ‘курс корабля под углом к направлению ветра’ 1751 [СлРЯ XVIII, вып. 1, с. 191] - из голл. bij de wind ‘по ветру (идти под парусом)’ [Meulen, 1909, p. 32-33; 1959, p. 17], ср. также н.-нем. bî de(n)wind, нем. bei dem Wind, датск., норв. bidevind, швед. bidevind, англ. by the wind ‘по ветру (рядом с ветром)’. 4.2. Битис Речь идет о названии одного из ветров на Байкале: би́тис, бúтезь ‘покачень, боковик (ветер)’ байк., ‘галфвинд, полветра, боковой ветер’ [Даль, т. 1, с. 88], бúтезь ‘ветер, дующий над Байкалом под углом к его берегам’ ирк., битись, битезь байк. [СРНГ, вып. 2, с. 297]. Предполагается, что слово занесено в Сибирь носителями северно-русских говоров, но в самих этихговорах не сохранилось. Слово явно заимствованное. Источник усматривается в упомянутом выше (см. 4.1) др.-сев. beitiáss, ср. др.-швед. bētās ‘рея, служащая для растягивания паруса (при плавании в бейдевинд). Название реи, позволяющей за счет растягивания паруса плавать в бейдевинд, могло быть перенесено на сам ветер [Meyer, 1928, S. 143-144; Thörnqvist, 1948, S. 25-26; Фасмер, т. 1, c. 169]. Сомнения вызывает большой пространственно-временной разрыв между словом и его этимоном, не-вполне понятна и фонетическая сторона. 5. Матка В современном литературном языке хорошо известно слово кόмпас, на профессиональном жаргоне моряков - компáс. Последняя форма сохраняет старое ударение слова, заимствованного в Петровскую эпоху из голл. kompás [Meulen, 1909, p. 106; Unbegaun, 1957, p. 179], а не из итал. compasso ‘циркуль’, вопреки М. Фасмеру [Фасмер, т. 2, с. 305; ЭСРЯ МГУ, вып. 2/8, с. 239]. В русской терминологии галерного флота существовал реальный итальянизм буссола < итал. bussola ‘компас’ [Avery, 1981, p. 82]. Для варианта буссо́ль ‘геодезический прибор для определения азимутов; прибор у артиллеристов’, бусо́ль [Даль, с. 1, с. 145] предполагают посредство франц. (< итал.) boussole [Фасмер, т. 1, с. 251], возмож-но французское влияние на заимствование из итальянского. Существовало вместе с тем народное название компаса, которое некогда относилось к этому прибору в его более раннем облике. Оно иногда встречается и в русской литературе, например, уП. И. Мельникова-Печерского (см. [НКРЯ]). Старинный компас, сохранявшийся у поморов до конца XIX в., был важной реа-лией их плаваний, в том числе плаваний на восток, откуда наличие слова в рус-ских говорах крайнего Северо-Востока, не только в северно-русских: матка ‘компас (cамодельный, у рыбаков и охотников)’ камч., сиб., Алеутские острова, Курилы, сев.-рус. [СРНГ, вып. 7, с. 32], мáтка, уменьш. мáточка ‘небольшой первобытного устройства компас у поморов’ арх. [Подвысоцкий, 1885, с. 88], матка ‘деревянный компас (у жителей побережья Белого моря)’: две матки ло-дейные 1666; куплено на домовые лоди и на кочи четыре матки болших в деревянных ставках 1695 [СлРЯ XI-XVII, вып. 9, с. 46], matka ‘компас’ Холмо-горы, 1618-1619 гг. [Ларин, 1959, с. 143, 237]. Упоминания компасов-маток (в том числе магнитных) в относящихся к помо-рам старорусских документах весьма многочисленны. Магнитная матка представ-ляла собой коробочку, в центре которой на шпильке находилась намагниченная игла. О таких компасах говорится во многих архивных документах, относящихся к поморам. Например, в приходно-расходных книгах Соловецкого монастыря за 1645 г. сказано, что монастырь купил лодейных восемь маток. В 1678 г. для путешествия на лодье промышленника Семена Тарабакина Антониево-Сийский монастырь купил лодейную матку-вставку для морского пути. Компасы, по-ви-димому, изготавливались в Холмогорах, где начинался Мангазейский морской ход - путь морем на восток. Применять магнитный компас поморы начали весьма рано. Матки были на судах Ивана Ерастова, совершившего в 1636-1640 гг. поход на Индигирку, и на кочах Семена Дежнева, когда он в 1648 г. обогнул Чукотский полуостров и открыл пролив между Азией и Америкой [Корякин, Хребтов, 1994, с. 100]. С этим старинным названием компаса, по всей вероятности, связано и старое название Новой Земли - Матка, о чем писали еще в XIX в. А. Подвысоцкий в своем словаре архангельских говоров предполагал, что архипелаг назван Маткой, возможно, потому, что в такое дальнее плавание, как плавание до Новой Земли, «опасно плавать без матки» [Подвысоцкий, 1885, с. 88]. От уменьшительного маточка происходитназвание Новоземельскогопролива Маточкин Шар 7 . Неоднократно отмечалось, что наиболее вероятным этимоном рус. матка является фин., карел. matka ‘путь, дорога, путешествие, направление’. Скорее всего, исходным значением рус. матка ‘вид компаса’ и было ‘направление’. В пользу данной этимологии свидетельствует севернорусское выражение матку держи на матеру ‘держи курс на сушу’ [Кожеватова, 1997]. Согласно А. И. Попову, в случае с рус. матка < п.-фин. matka произошло не заимствование, а «присвоение» исконно русскому матка ‘мать’ новой семантики дополнительно к прежней [Попов, 1957, с. 60-61]. По существу, это народная этимология, но она действует в данном случае в условиях полного совпадения в звучании русского и карелофинского слова. От заимствованного слова образован дериват маточник ‘матка, компас’ (XVII в.), совпадающий с дериватом от исконного матка - маточникъ в значении ‘матрица, форма для отливки монет’ XVII в. [СлРЯ XI-XVII, вып. 4, с. 46]. Маточникъ (матошникъ) в качестве названия компаса в некоторой степени потеснил производящее матка [Unbegaun, 1957, p. 182]. Можно предположить, что заимствованное название матки-компаса (направления) - эвфемизм при обозначении жизненно важного для плавания по морю предмета, объекта, так как ошибка в ориентировании, выборе направления движения чревата гибелью. Поморы, по всей вероятности, совершали дальние плавания (на ГрумантШпицберген и Новую Землю) еще до знакомства с компасом с магнитной стрелкой. В плаваниях для ориентирования на море и определения направления движения они использовали деревянный компас и солнечные часы. Деревянный компас приходилось ориентировать также по господствующим ветрам (отсюда название ветромер). В центре компаса стоял штырь для определения линии «север - юг» по тени от солнца в полдень 8. Принятие для слова матка ‘старинный компас’ исходного значения ‘направление’ применимо и к «домагнитной» истории реалии. Сложнее и обладает меньшей объяснительной силой этимология слова матка ‘компас’, предложенная Б. Унбегауном, которая подходит, по-видимому, только для магнитного компаса. Согласно этому исследователю [Unbegaun, 1957, p. 180 -181], рус. матка ‘компас’ усвоено при знакомстве поморов с астролябией западных мореплавателей. В этом случае примерно в конце XVI в. название коробки астролябии было перенесено (по внешнему сходству) на коробку компаса у поморов. Приходится допускать, что источник внешнего влияния утерян: название матка рассматривается как калька-заимствование из западноевропейского языка, в котором коробка астролябии обозначалась калькой лат. mater, букв. ‘мать’, которая, в свою очередь, является калькой араб. umm. Однако свидетельств раннего знакомства поморовсастролябиейнет; источник влияния на русский гипотетичен. Как будто нет данных, что к названию матки как магнитного компаса имеет отношение ст.-рус. матица (матица желѣзная) ‘магнит’, встречающееся в памят 7 Известно, что географический термин шар ‘пролив’ (в апеллятивной лексике, относящейся к Мангазейскому морскому ходу, в названиях проливов - Маточкин Шар, Костин Шар и проч.) происходит из субстратного источника, относящегося к вымершим финноугорским языкам и родственного коми шор ‘ручей’. Коми шар ‘пролив (в среднем и нижнем течении Печоры)’, нен. şār ‘пролив’ < рус. 8 Подробнее обэтом см.: http://shturman-tof.ru/Bibl/Bibl_1/Bibl_1_6.htm никах письменности с XV в., а бытовавшее в них, возможно, и гораздо ранее [СлРЯ XI-XVII, вып. 9, с. 45]. 6. Дыня Речь идет о сибирском диалектном названии части лодки: ды́ ня ‘ребро в дне лодки, куда крепятся шпангоуты’ ю.-краснояр. [ЮКС, c. 54], ды́ ни мн. ‘отверстия в ребрах карбаса для стока воды в льяло’ арх. [СРНГ, вып. 8, c. 296]. Слово интересно своей фонетикой: оно продолжает дериват от праслав. *dъ(b)no ‘дно’: из *dъnja ‘то, что относится ко дну лодки’, с рефлексацией северно-псковского типа -ъn’ja > -ыня (о таком развитии см. [Николаев, 1990, c. 56]). Слово как будто не сохранилось (не засвидетельствовано) в великорусских говорах. При обычном развитии ожидалось бы *доня. Значение ‘отверстия в ребрах карбаса…’ возникло по метонимиииз ‘ребровдне карбаса’. * * * Несколько заключительных замечаний. В трех статьях автора, посвященных сибирским и иным русским словам (в настоящей статье и в [Аникин, 2017; 2018]), относящимся к водному транспорту, были рассмотрены названия плавательных средств: 1) коч, 2) бат, 3) вéтка, 4) сойма, 5) бýса, 6) бáрка, 7) камья, 8) хáлка, 9) дόра; названия ветров (также соответствующего курса парусного судна): 10) битис, 11) бейдевинд; частей судна или лодки: 12) бинет, 13) беть, 14) дыня, 15) матка; название вида подводного рельефа: 16) бар. Часть этих слов может быть наследием севернорусской колонизации (1-5, 10, 13-15), большинство из них такженаследием новгородской (2, 4, 5, 10, 13-15). Коч и сойма обозначали суда, характерные прежде всего для арктического мореплавания, в том числе морского пути в Сибирь (Мангазейского морского хода), т. е. соотносились с самым северным путем в Сибирь (из трех основных). Кочи встречаются в документах, относящихся к Охотскому морю [Бурыкин, 2006, с. 122]. Слова бат, ветка и буса - названия лодок-однодеревок, использовавшихся, вероятно, как вспомогательные средства передвижения. Слово буса получило рас-пространение на Амуре, возможно, из-за того, что было перенесено на китайскую лодку, джонку. На обследованном относительно небольшом материале как будто не просле-живаются явно (но на более широком материале, скорее всего, проявились бы) свидетельства единства происхождения таких транспортных средств, как лодка и сани, о чем не так давно писал А. Ф. Журавлев. Волочение лодки по суше аналогично волочению саней. Лингвистически это отражается в совпадении названий санного полоза и доски на дне лодки (рус. диал. полоз - болг. плаз), а также в этимологическом тождестве отдельных названий лодки и саней в разных языках, например тур. kayık ‘лодка’, диал. ‘сани’ [Журавлев, 2005, с. 293]. Ввиду слова ды́ ня (см. п. 6) можно отметить рус. диал. днище как название «широкого полоза» посредине дна судна [СРНГ, вып. 8, c. 72]. Заслуживают внимания случаи переноса названий из сферы водного транспорта в домостроительную (беть), а также совпадения названий лодок-однодеревок икорыта длякормления скота (бат, комяга).

Скачать электронную версию публикации