The history of Maximus the Greek’s epistles against Luther (in defense of icon worship).pdf В России «вопрос о протестантстве так быстро явился, что пришлось быстро искать на него ответ», писал Д. Цветаев [1890, с. 522]. Термин «лютеране» поя-вился в Европе в 1520 г., само движение было определено после Аугбургского сейма 1530 г. На Руси упоминания о Реформации находятся в дипломатических документах времен Ивана IV. Причины распространения лютеранства в России связаны как с противодействием новому вероисповеданию в Европе (лютеране бежали от преследований), так и с политическими условиями в Московской Руси, переживавшей сложные отношения с католиками, в первую очередь с Польшей и Литвой, и искавшей союзников в борьбе с ними. Православная Церковь и люте-ране независимо друг от друга боролись с латинянами. Ограниченное число богословских произведений против лютеран историк объяснил тем, что «религиозное беседование возлагалось у нас на избранных све-дущих лиц» [Там же]. Такой личностью в первую очередь посчитали Максима Грека, и описание истории борьбы с лютеранами начинали с его сочинений. Н. М. Карамзин писал: «Сия важная перемена Церковная не укрылась от внима-ния наших современных богословов: об ней рассуждали в Москве, и Грек Максим написал Слово о Люторовой ереси, где, не хваля мирского властолюбия Пап, строго осуждает новости в Законе, внушаемые страстями человеческими» [Карам-зин, 1892, с. 122]. Архиепископ Филарет (Гумилевский) назвал пять произведений ученого монаха, которые оценил как имеющие отношение к антипротестантской тематике [Филарет, 1859, с. 197]: «Слово о поклонении святых икон списано против еретик» [Сочинения…, 1859, с. 485] (далее: «Слово о поклонении ико-нам»), «Слово на хулникы Пречистыя Божия Матери» [Журова, 2008, с. 391-397; 2011, с. 172-181], «Сказание, который убо въ человеческом естестве пръвыи грех» [Журова, 2008, с. 331-333; 2011, с. 127], «Сказание о рукописании греховнем» [Журова, 2011, с. 276-291], «Сказание противу глаголющих, яко плотским сово-куплением и рождьством хотяще множитися человеческий род, аще не согрешили праотци» [Преподобный Максим Грек, 2014, с. 278-280]. Этот выбор историка Церкви, видимо, был обусловлен некоторым соотнесением тематики сочинений Святогорца с идеологией лютеран, исповедующих свою концепцию первородного греха, создавших учение, отвергающее почитание икон, культа святых и Богоро-дицы. В списке сочинений против лютеран, приведенном в предисловии к казанско-му изданию трудов Максима Грека [Сочинения…, 1859, с. 13], указаны те же произведения, что и у Филарета. Опубликовано «Слово о поклонении иконам» под заголовком «Инока Максима Грека. Слово на люторы», и оно стало самым известным в науке. В круге сочинений против лютеран заголовки, к сожалению, смешаны. Так, под названием «На люторы» сохранился безымянный пространный трактат в двух сборниках конца XVI в.: РНБ. Q.I.493, л. 1 - 48 об. и O.XVII.71, л. 152 - 270 об., указанных А. И. Ивановым [1969, № 147]. Н. В. Синицына установила, что этот текст в справочнике А. И. Иванова ошибочно приписан Максиму Греку и что он принадлежит старцу Артемию [Преподобный Максим Грек, 2008, с. 529]. А. Никольский к сочинениям Максима Грека против лютеран относил только два произведения: «Слово о поклонении иконам» и «Слово на хульникы Пречис-тыя Божия Матери» [Никольский, 1864, с. 17-30]. В. С. Иконников считал, что эти сочинения афонца направлены против жидовствующих [Иконников, 1915, с. 225-226]. Близкую к этому позицию занимал Макарий (Булгаков), хотя он пи-сал, что «Слово о поклонении иконам» может относиться как к иудеям, так и к лютеранам, и у историка Церкви не находим прямого высказывания о том, что Максим Грек писал против лютеран. Макарий считал, что в этом сочинении Мак-сим Грек ограничился защитой почитания икон [Макарий, 1874, с. 274-276]. В монографическом исследовании протестантизма в России И. И. Соколовым продемонстрирован широкий взгляд на лютеран и сделан вывод об их положи-тельном влиянии на русское общество. Историк также считал, что в сочинениях Максима Грека о христианской нравственности можно найти антилютеранские мотивы [Соколов, 1880, с. 56-57]. Другой исследователь XIX в., Д. Цветаев, поставил своей задачей «новое изу-чение сказаний Максима и сопоставление их с действительно известными и про-веренными критикой фактами его жизни». Он остановился на содержании «Слова о поклонении иконам» и пришел к выводу, что нет оснований считать его направ-ленным против лютеран, но оно, пишет педагог-историк, «было употреблено ближайшими учениками Максима Грека для борьбы с лютеранством» [Цветаев, 1890, с. 537]. В этом сочинении нет упоминаний Лютера и лютеран, основная те-ма - защита иконопочитания. Цветаев изложил логику суждений автора Слова, опротестовывавшего учение иконоборцев, которое основывалось на второй запо-веди Закона Божьего («Не сотвориши себе всякого подобия» (Исх 20: 4), доказы-вавшего истинность православно-христианского иконопочитания и растолковы-вавшего смысл поклонения иконам и священным предметам. «Слово на хульники Божией Матери» вслед за Никольским и Макарием Цветаев отнес к сочинениям против жидовствующих. В современной науке, зарубежной в том числе, «Слово о поклонении иконам» считают сочинением Максима Грека; так, греческая исследовательница И. Касапи отнесла его к антииудейским статьям афонского монаха [Касапи, 2008, с. 299]. О. В. Курило в кратком историографическом обзоре монографии «Лютеране в России XVI-XX вв.» отметила, что изучением темы по преимуществу занимались немецкие авторы со времен Петра I. В отечественной науке исследования протестантизма появились в XIX в. [Курило, 2002, с. 23-27]. Во всех исследова-ниях история лютеранства в России XVI в. представлена в основном фактами, относящимися ко второй половине столетия, анализом отношения Ивана IV к лю-теранам, к которым царь проявлял большой интерес [Там же, с. 36-39]. Докумен-тальные сведения о восприятии лютеранского учения в Московской Руси первой половины XVI в. практически отсутствуют. Из письменных источников наиболее ценными являются сочинения против иконоборчества, большинство из которых требует атрибуции. Кроме того, нельзя забывать, что на Руси в первой половине - середине XVI в. с разной степенью интенсивности велись дискуссии о почитании икон в связи с ересью жидовствующих («Книга на еретиков» Иосифа Волоцкого) и ересью Матвея Башкина и Феодосия Косого. Иван IV приглашал на собор 1553-1554 г. Максима Грека в качестве свидетеля по делу Башкина: «ко мне писание пришли на нынешнее злодеиство». Инок от этого предложения уклонился, но за-мысел своего высказывания на тему иконоборчества он, конечно, вынашивал. В какой степени и как он реализовался, на этот вопрос предстоит ответить. Иконоборческая тема в Московской Руси середины XVI в. представлена в двух вариантах: лютеранском и ереси Башкина. Максим Грек выбрал Лютера в свои оппоненты. Стоит обратить внимание, что полемические сочинения Святогорца, как правило, направлены против учений иноземцев: Николая Булева, Афродитиа-на, Иоанна Людовика Вивеса, агарян, магометан, Мартина Лютера. Афонский монах, переживший два суда, надо полагать, сознательно не вмешивался во внут-ренние идеологические споры. (Сочинения против иудеев требуют отдельного анализа.) В свое время Ф. Калугин решил, что Максим Грек при составлении «Слова о поклонении иконам» заимствовал целые тирады из 6-го и 7-го Слов «Просвети-теля» Иосифа Волоцкого [Калугин, 1894, с. 200-201]. Вообще в рукописном на-следии Святогорца не отмечены межтекстовые связи с сочинениями московских публицистов (кроме цитат адресатов в ответных посланиях инока). На самом деле между Словом 7 «Просветителя» и «Словом о поклонении иконам» совпадений практически нет. А вот Слово 6 «Книги на еретиков» представлено особым вари-антом в «Слове о поклонении иконам», т. е. сочинение Иосифа Волоцкого, на-званное в рукописной традиции XVII в. «Словом о поклонении святых икон, спи-сано против еретик», атрибутировано соловецкими книжниками Максиму Греку. Этот список требует отдельного анализа, поскольку в нем есть важные особенно-сти. В настоящее время ведется оживленная дискуссия об истории текста «Книги на еретиков» [Алексеев, 2019; Манохин, 2019]. Цикл Слов об иконопочитании («Послание иконописцу», 5-7-е Слова «Книги на еретиков») - предмет изучения А. И. Алексеева [2019, с. 247-252], А. Криза [2009; 2011, с. 211-227]), но, как по-казывают новые источники, исследование еще не закончено. «Слово о поклонении иконам» вошло в состав Соловецкого собрания сочине-ний Максима Грека, причем под разными вариантами названий. Так, в содержа-нии (сформированном в 1899 г.) рукописи РНБ. Соловецкое собр. № 494/513, тре-тья четверть XVI в. [Синицына, 1977, с. 266], указано: гл. 77 «Слово обличително на Лютора иконоборца», в самом сборнике текста нет (как и ряда других). В ру-кописи РНБ. Соловецкое собр. № 497/516, конец XVI в., л. 322-325 заголовок та-кой: «Инока Максима Грека. Слово на люторы» (именно этот список опубликован Казанской Духовной Академией). В содержании сборника Парижской националь-ной библиотеки Man. Slave 123, конец XVI в., история которого связана с Соловецким монастырем [Шашков, 1983, с. 10], текст представлен как «Слово на лю-торы и латину зломудренныхъ», глава 109, (л. 703-708). Под другим вариантом названия - «На люторы и латину зломудреных, о иконном покланянии» - сочине-ние находится в составе сборника РНБ. Q.XVII.67, нач. XVII в., л. 56 об. - 70. В Полном собрании (Собрание в 151 гл.), РГБ. Ф. 304. № 201, л. 288-291, слово названо «На люторы». Заголовок в знаменитом сборнике Прохора Шошина - РНБ. Солов. 495/514, 1660 г. - «Слово о поклонении святыхъ иконъ, списано про-тив еретикъ» - наиболее точно отражает содержание сочинения (под таким заго-ловком оно вошло в научный оборот). Вариативность надписаний порождена творчеством редакторов рукописей и отражает рецепцию полемического сочине-ния. Время составления заголовков приходится на последнюю треть XVI в. и пер-вую треть XVII в., на период расселения лютеран в России после Ливонской вой-ны, создания общин, строительства лютеранских церквей. Видимо, увлеченность антипротестантской темой спровоцировала поиск текста, изобличающего против-ников иконопочитания, и таким текстом соловецкими книжниками было «назна-чено» «Слово о поклонении иконам», которое может оказаться связанным с ка-ким-то этапом истории Слова 6 «Книги на еретиков». Стоит обратить внимание, что в составе Троицкого собрания сочинений Максима Грека (РГБ. Ф. 304. Тро-ицкое собр. № 200, 20-е гг. XVII в.) «Слова о поклонении иконам» нет, что повы-шает коэффициент достоверности использования источников книжниками (Дио-нисием Зобниновским) Свято-Троицкого монастыря. Итак, из шести сочинений, указанных А. И. Ивановым в разделе «Сочинения, направленные против лютеран и иконоборцев» как принадлежащие Максиму Греку [Иванов, 1969, с. 116-119, № 146-151], авторство ученого монаха, безус-ловно, имеют «Слово на хульники Божией Матери» (оно представлено 65-й гла-вой прижизненного Хлудовского собрания и направлено против учения Копро-нима) и введенное В. Ф. Ржигой в научный оборот «Слово о поклонении святых икон противу явльшегося в немцех иконоборца Лютора» (далее «Слово против Лютера») [Ржига, 1935-1936, с. 92; Иванов, 1969, № 148]. «Слово против Лютера» сохранилось в Румянцевском сборнике РГБ. Ф. 256. Собр. Румянцева. № 264, се-редина XVI в., л. 241 - 245 об. (далее текст цитируется по рукописи, листы указа-ны в круглых скобках) 1. 1 Текст опубликован [Голышенко, 1979, с. 244-253] и переведен на современный рус-ский язык [Максим Грек, 2020, с. 140-147]. Когда Максим Грек, живший в России с марта 1518 г. по январь 1556 г., мог познакомиться с учением немецкого протестанта? До смерти Лютера в 1546 г. ватопедский инок находился в Тверском Отроче монастыре. В 1546 г. Святогорец вел переписку с митрополитом Макарием, с протосинкеллом Алексеем, к нему приезжали посланцы архиерея, например, с Андреем Семеновым он вел беседы, в которых могла подниматься тема лютеранства. Видимо, в 1548 г. Максим Грек был переведен в Свято-Троицкий монастырь. В мае 1551 г. игуменом этой обите-ли царем был назначен старец Артемий. Будучи врагом обрядности во времена своей жизни на Руси, что, видимо, позволило Матвею Башкину назвать его на суде своим сообщником, Артемий мог подвигать Максима Грека на полемику. Вероятно, в этих дискуссиях поднимался вопрос о Лютере. Надо полагать, что Максим Грек не был знаком с трудами немецкого реформатора, созданными в 20-30-е гг. XVI в., и Аугсбургским исповеданием, составленным Филиппом Мелан-хотоном в 1530 г. Могли ли спровоцировать Святогорца на высказывание против Лютера события 1552 г., когда по приглашению Ивана IV приехал датчанин Ганс Мессингейм, привез Библию и книги, в которых излагалось лютеранское веро-учение (они не были переведены на русский язык)? Скорее всего, до середины XVI в. именно устные рассказы приезжих иностранцев были на Руси основным источником о лютеранском движении, в том числе и для Максима Грека. Судя по указанию самого Святогорца, он воспользовался слухами о Лютере: «иже и многых прельстилъ, всегда... прельщает окаанныи, якоже слышу, увh- щеваа... иже не поклонятися иным иконам» (л. 241 об.). Свое сочинение москов-ский публицист строит как прямое обращение к немецкому реформатору: «Сие и показати покушюся не православнымъ и здравымъ вhрою, но новоявленому прелестнику в немецком языце, егоже Люторомъ нарицают» (л. 241 об.). Опреде-ление цели высказывания - характерная черта речи Максима Грека. Если учиты-вать это авторское свидетельство, надо полагать, что сочинение было написано до 1546 г. Но когда факт смерти Лютера стал известен в Москве (в Твери)? Из всех положений учения Лютера (догмат оправдания верой и учение о свя-щенстве, упразднение сословия священников, уменьшение числа таинств, от- вержение почитания икон Богородицы, святых, культа мощей и реликвий, непризнание значения Священного предания и др.) в сочинении Святогорца рас-сматривается только вопрос об иконоборчестве, который был одним из актуаль-ных в идеологической борьбе Московской Руси первой половины XVI в. «Слово против Лютера» начинается со вступления, наполненного библейски-ми цитатами (Авв 3: 3; Пс 18: 7; Лк 12: 49), служащими доказательством славы пришествия Христа, принесшего огонь на землю, от которого возгорелись боже-ственные апостолы и осветили вселенную «лучами разумного Солнца Правды», наставляя достойных на путь благоверия. Образ «Солнца Правды» находим в «Слове о поклонении иконам»: «Воспеваем и славим апостолов Христовых, как проповедавших нам Солнце правды - Христа, превечного Бога» [Сочинения…, 1859, с. 489]. Этого фрагмента нет в Слове 6 «Книги на еретиков». Образ (Солнце правды) заимствован у пророка Малахии (Мал 4: 2) и представляет общее место в проповедях. О спасительной чести и поклонении святым иконам, обещает Мак-сим Грек, «сказано будет» благодатию Святого Параклита. Логика рассуждений на тему иконопочитания и аргументация во многом восходят к трудам святых отцов. Неточности представлений Максима Грека о протестантском учении также свидетельствуют об устном происхождении источников, которыми пользовался Святогорец. Так, он исходил из положения, что лютеране поклоняются иконам Христа, Богоматери и Иоанна Крестителя: «...иже не поклонятися иным иконам, точию образу Спаса Христа и Пречистыя Божия Матере и Иоанна Крестителя, а образов святых апостолъ и пророкъ, и мученикъ и преподобных гнушатися. Въпрошаемъ, коея ради вины заповhдает не кланятися прочим священным обра-зованиом? Образу же Божия Матери и Предтечя велит и всяко речет, яко за пре-въсходящую и неприкладную святыню ихъ» (л. 241 об.). (Почитания Богородицы и Иоанна Предтечи у лютеран не было.) Основной пафос своей речи Максим Грек направил в защиту поклонения ико-нам апостолов, в первую очередь Петра и Павла. Верными друзьями Христа на-зывает их инок и доказывает, что уважение к иконному изображению учеников равнозначно воздаянию чести учителю: «Не вhси ли, о несмыслене, яко и честь, и бесчестие иконное на пръвообразное преходит?» (л. 241 об.). Заканчивает эту тему приговором Лютеру: «враг убо еси Богу, другъ же бhсовом» (л. 242). Следующее положение, которое Максим Грек выносит на обсуждение, - при-равнивание поклонение иконам идолослужению: «Оно же како не трепещеши, глаголя, яко еже поклонятися святым иконам равно есть древнему идолослуже-нию?» (л. 242). Богомерзким хулением называет это учение лютеран Максим Грек, цитируя Послание апостола Павла Коринфянам (2 Кор 6: 14-16) и заключая: «Вижь, како благовhрно раздhляет божественыи апостолъ святаа от сквръных и богомрьскых!» (л. 242). Как контраргумент Святогорец приводит обычай, когда католики трижды преклоняют колена перед Папой и кардиналами, и «преклонся, лобзаешь ногу его, аще и еще носит осквръненую от плоти одежду. Вопрошаемъ, рци ми, чесо ради со многою вhрою и благоговhниемъ трижды пред нимъ пре-кланяеши колhно свое и лобзаеши ногу оного?» (л. 242 об.). Многократно повто-ренное «рци ми», создающее эффект диалогического общения, скорее всего, слу-жит риторическим приемом полемической речи (очень распространенным в традиции сочинений Максима Грека), нежели выстраиванием реальной истори-ческой коллизии («Рци ми, что болше и честнhе...», «И всяко речеши мнh, яко...» и др.). Невозможно представить ситуацию, чтобы Лютер обратился к Максиму Греку. Упрек немецкому богослову со стороны афонского монаха - способ (про-вокативный) организации полемики (виртуальной). Продолжая тему критики уничижения икон и уподобления их идолослужению, Максим Грек приводит новые аргументы в пользу защиты иконопочитания. Так, он предлагает сравнить почитание иконы Петра с изображением царя на медали (цате) и выражает уверенность, что большей чести заслуживает икона, и если умаление образа царя заслуживает наказания, то бесчестие иконы приведет чело-века к вечным мукам. Напоминает Ковчег Завета, которому поклонялись иудеи ради божественной славы и заключает: «Такожде и мы, покланяющеся святымъ образом, не доскh и вапом покланяемся, но писаным честнымъ образом умно препосылаемъ честь къ пръвообразному» (л. 243 об.). Далее он возвращается («Рекохом повыше и нынh глаголемъ») к критике упо-добления икон идолам. Этот момент в повествовании (как бы возобновление те-мы) может указывать на второй этап работы Максима Грека над сочинением. В таком продолжении не появилось новых мотивов, но прежние получили более развернутое изложение. Так, снова подтверждена честь икон «верных другов Вышнего» (апостолов), повторена мысль о почитании сына царя, как и самого властителя, и проведена параллель с поклонением Христу и его ученикам. Еще раз упомянуты три образа в поставленном вопросе: если иконы Христа, Богомате-ри, Иоанна Крестителя, написанные красками (вапом) на доске, признаются лю-теранами, то почему другие иконы отвергаются, и ученый монах отвечает: «Не досцh, ниже вапом поклонение и честь даем, поклоняющеся писанhи иконh, но самому пръвообразному» (л. 244 об.). В заключительной части Слова Максим Грек, как всегда, как принято в его по-лемической речи, вводит мотив, утверждающий силу православной веры: «Мы же, прилежаще святымъ иконам вhрных и любимых другов Вышняго и с любо-вию божественою, и вhрою на них взирающе, и божественую ихъ любовь и вhру юже к Вышнему въ умh приемлюще, и ихъ тръпhние и твръдость, юже показаша к наносимым имъ гръчяишим мукам, дивящеся, веселиа божественаго наплъня-емься и, блистаниемъ божественыя любви освhтившеся, блъшиа вhры и любве яже къ Богу приложение приемлем» (л. 244). Система апеллятивов 2 в Слове создает эффект присутствия адресата, и прямое обращение к нему усиливает полемичность речи автора. Имя Лютера названо только в самом начале повествования, а далее персонифицированных обращений нет. Именования выступают инструментом для регулирования личных оценок, они экспрессивно-эмоционально окрашены и выражают отношение Максима Гре-ка к Лютеру: «Ты кто еси, треокаанне, безчествуаи», «Не вhси ли, о несмысле-не...», «Уже разумhеши ли, окаянне...», «Но, о человhче...», «Ты же, треокаанне, идолослужению...», «Ты же, о несмыслене...» и др. Максим Грек выстраивает не-полный диалог с адресатом: «Что же тебh видится о ...», «Ты же священныя их иконы уничижаеши ли?», «Что же речеши о древнhм кивотh»...», «хулиши, ока-анне...», «Уже разумhеши ли, окаянне, въ какову пропасть погыбелную поревае-ши себе и послушающихъ тебе?». Императивы и вокативы усиливают суггестив-ность речи: «Виждь, како Съдhтель Самъ славит...», «Виждь, како Владыка всhх не отрhвает», «К симь же отвhчяи...», «Престани убо...», «Познаи себе самого: кто ты еси...». Заканчивает Святогорец свою обвинительную речь приговором: «Сего ради и ты съкрушен будеши...». 2 Под апеллятивом здесь понимаем языковое средство, выполняющее функцию обра-щения. Таким образом, особенностью текста Максима Грека против Лютера можно считать множество апелляций к адресату, отсутствие этнонима «лютеране», по-вышенный экспрессивно-эмоциональный тон повествования, который свидетель-ствует о сильной авторской рефлексии на тему иконоборчества, неточное пред-ставление Максима Грека о протестантском учении и выбор для полемики с лютеранами темы иконопочитания. Сочинение пронизано прямыми обращениями к Лютеру, но могут ли они от-ражать реальную ситуацию общения автора и адресата и служить датирующим признаком Слова Максима Грека? Или они играют роль риторического приема? Речь автора построена в виде обращенного монолога, по классификации В. Е. Хализева [2002, с. 232], который, как правило, представлен в речах пропо-ведников, он создает внутреннюю напряженность в обстановке межличностного общения, но не требует немедленного отклика. К обращенному монологу по сво-ей природе близок неполный диалог. Полемические послания Максима Грека час-то организованы как монолог в диалогическом режиме. Средства адресации построены с помощью побудительных конструкций, например императива, вока-тива. Следует отметить, что в «Слове против Лютера» нет апелляций к коллек-тивному адресату, а именно к лютеранам, тогда как в антилатинских посланиях и трактатах Максим Грек обращался к Николаю Немчину (Булеву) и латинянам. У автора к середине XVI в. был накоплен большой опыт создания полемических текстов, и обращения в них были функционально значимы. Как правило, он ис-пользовал единичные антропонимы и целую систему разнообразных апеллятивов, с помощью которых разыгрывал сценарий полемического действа [Журова, 2008, с. 44, 416-418]. Слово против Лютера было рассчитано на русского читателя, оно, скорее все-го, преподносило урок полемики (как многие другие сочинения ученого монаха), а не являлось личным посланием немецкому реформатору. К драматургическим приемам Святогорец не раз прибегал в своих сочинениях. Так, сюжет краткого Послания Николаю Немчину (1520-1521) построен на якобы «просьбе» Николая к Максиму Греку вознести за него (Николая) молитвы Спасу Христу [Преподобный Максим Грек, 2008, с. 133-138]. Конечно, ничего подобного быть не могло. Трудно предположить, чтобы сочинение Максима Грека против Лютера было написано до 1546 г. (дата смерти Лютера), когда ученый инок находился в Твер-ском Отроче монастыре, а сами сочинения Лютера еще не дошли до Руси. Скорее всего, ученый монах с помощью прямых обращений к Лютеру усиливал полемич-ность повествования. Слово против Лютера написано до 1552 г., когда в Москве появился Мессингейм с трудами протестантов. Может быть, сочинение появилось в 1551 г., когда игуменом Свято-Троицкого монастыря был назначен старец Ар-темий, который обращался к вопросам иконопочитания и был знаком с учением лютеран. Уточнить датировку можно на основе текстологии памятника. История текста «Слово о поклонhнии святых икон противу явльшегося в нhмцhх иконоборца Лютора» своеобразна. Единственный прижизненный спи-сок с авторской правкой сохранился в составе Румянцевского сборника середины XVI в. (РГБ. Рум. 264, л. 241 - 245 об.), текст расположен в отдельной тетради. Кроме этого, сочинение вошло в сборники Поморского собрания трудов Максима Грека, которые датируются XVIII-XIX вв. [Синицына, 1977, с. 278; Буланин, 1984, с. 239-247]. Прижизненный список и старообрядческие тексты отличаются в первую оче-редь вариантом названия, так, в рукописи РГБ. Ф. 209. Собр. Овчинникова, № 131, первая четверть XVIII в., к заголовку сделана приписка: «Сия словеса пpепо- добнаго Максима Гpека списашася из книг pазличных дpевлеписмянных. Склада Максима Гpека, Святыя Гоpы» (л. 745-749); в рукописях РНБ. F.I.425, конец XVIII - начало XIX в., л. 545-550, и ГПНТБ СО РАН, ОРК и Р. Собр. Тихомиро-ва, № 271, 1860-е гг., л. 678-684, сохранился сокращенный вариант этой припис-ки: «Складъ Максима Грека, Святыя Горы». Эти надписания сделаны редактора-ми Поморского собрания. Поморские списки имеют ряд общих разночтений с прижизненным Румянцевским текстом и индивидуальные варианты чтений. Са-мым важным моментом истории текста «Слова против Лютера» стал тот факт, что в Поморском собрании не учтена авторская правка списка Рум. 264. Так, в спи-сках старообрядческого кодекса нет таких важных дополнений и уточнений, как авторская правка (автографы Максима Грека выделены ижицей): «прославися святое имя отъ конца небесе до конца его», «просвhтишя всю вселеную, по ре-ченному, просвhтишя млъния Твоя вселеную», «възгорhлся», «и в нем же положени бышя», «и часто бесhдующаго», «не доскh и вапом покланяемся», «каков ниже поклонишися», «приатъ патриарха всhхъ Владыка». Эти примеры показывают, как Максим Грек редактировал текст. Поморские списки, как видим, использовали неправленый вариант. С другой стороны, обращают на себя внимание чтения в старообрядческих сборниках, которые более полны, чем в Рум. 264. (пропуски в Рум. 264 выделе- ны курсивом 3): «и Скрыжали Завhта, имже от растояниа поклоняхуся июдеи, и грhхъ не вмhняшеся имъ. Чесо ради поклоняхуся имъ? 4 Явh, яко славы ради божественыа Являющагося въ скинии» (л. 243); «А иже вhрныа угодники и други присныя, и сыны възлюбленыа всhхъ Царя и Съдhтеля» (л. 244). Совершенно 3 Разночтения Поморского собрания приведены по списку ГПНТБ СО РАН. ОРКиР. Собр. Тихомирова, № 271. Л. 678-684. 4 В рукописи Рум. 264 зачеркнуто «имъ», но само местоимение указывает на гаплогра-фическую ошибку. очевидно, что две рукописные традиции «Слова» - румянцевская и поморская - имеют самостоятельные протографы. Архетипичным следует признать поморский вариант. Поскольку Румянцевский сборник датируется началом 50-х гг. XVI в. [Синицына, 1977, с. 176], то архетип «Слова против Лютера» мог появиться в конце 40-х гг. XVI в. Возможно, это был 1548 г., когда Максима Грека перевели в Свято-Троицкий монастырь. Таким образом, ученому греку принадлежит одно слово против лютерского учения - «Слово о поклонhнии святых икон противу явльшагося в нhмцhх ико-ноборца Лютора», хотя мотив поклонения иконам и священным предметам встре-чается в его сочинениях. Самое известное из них - «Слово на хульники Божией Матери», сохранившееся в известном прижизненном Румянцевском сборнике и собраниях, составленных русскими книжниками в конце XVI - начале XVII в. «Слово против Лютера» относится к последнему этапу творчества публициста, ко времени его нахождения в Свято-Троицком монастыре. Выбор Святогорцем оп-понента - Лютера, а не московских еретиков - обусловлен позицией писателя, пережившего тяжкие обвинения соборов 1525 и 1531 гг. во вмешательстве в дела Русской церкви и не желавшего касаться внутренних проблем Московского госу-дарства [Буланин, 2017, с. 92].

Скачать электронную версию публикации