To the study of the structure of hagiographic fragments containing visions (Kiyevo-Pecherskiy Patericon and the Life of .pdf Древнерусские видения, являющиеся частью христианского литературного на-следия, - материал достаточно обширный и разнообразный по тематике. По со-держанию их можно разделить на две группы. Первая - эсхатологические виде-ния, приоткрывающие тайны загробной жизни. Их исследованию в русской рукописной книжности посвящена монография А. В. Пигина [2006]. Вторая груп-па - видения, связанные с событиями земного бытия средневекового человека, регламентирующие его духовную жизнь 1. 1 Попытка систематизации видений данной тематики предпринята в нашей статье [Ко- валева, 2019]. Кроме того, неоднородны видения и по степени формального выделения в повествовании. На раннем этапе своего существования они встречаются исклю-чительно в составе других жанров средневековой словесности, являясь «сущест-веннейшим элементом агиографии, исторических сочинений, хождений, торжест-венного и учительного красноречия» [Ромодановская, 2002, с. 296]. В виде отдельных сочинений они начинают появляться в XVI в. (Видение Хутынского пономаря Тарасия, Повесть о видении Антония Галичанина), сосуществуя наряду с видениями, включенными в памятники другой жанровой принадлежности. Апо-гея жанр видений достигает в XVII в., в эпоху Смуты. Связанные с политическим контекстом данного периода, они, по словам Е. К. Ромодановской, «оттесняют все другие жанры» [Ромодановская, 2002, с. 296]. На этом материале видения как жанр впервые в отечественном литературоведении исследованы Н. И. Прокофье-вым. Им описан особый тип героя, свидетель и участник чудесного события, - тайнозритель [Прокофьев, 1967]; структурно-содержательные признаки жанра 1) молитва или раздумье тайнозрителя, после чего он впадает в «тонок сон»; 2) видение, во время которого чудесные силы, сообщая тайнозрителю откровение, разрешают какой-либо вопрос или призывают к действию; 3) пробуждение и ис-пуг тайнозрителя; 4) постижение тайного смысла откровения; 5) приказание о проповеди откровения среди народа [Прокофьев, 1964, с. 40]. Схема, выявленная Н. И. Прокофьевым на материале ограниченной группы видений, не может претендовать на универсальность, что отмечено и Е. К. Ромо-дановской [2002, с. 306]. Учитывая широкую распространенность видений в Сред- невековье, а также разные формы их бытования, она формулирует крупную зада-чу изучения жанровой специфики видений «на основе всего связанного с ними материала», в том числе, «когда, будучи “малой формой”, они играют лишь вспо-могательную роль в больших сочинениях» [Там же, с. 296]. Видения как «малая форма» к исследованиям не привлекались, поэтому нами рассмотрена репрезентативная группа видений, связанных с основанием церкви / монастыря, выявляющихся исключительно в составе повествований [Ковалева, 2017]. Их структурная схема выглядит следующим образом 1) состояние изме-ненного сознания тайнозрителя (молитва / «тонок сон» / исступление ума); 2) соб-ственно видение; 3) радость / страх тайнозрителя после видения; 4) повиновение воле Высших сил / отказ исполнить повеление. Однако эту схему нельзя назвать абсолютно устойчивой даже в отношении отдельной тематической группы. Един-ственный ее постоянный элемент - «собственно видение». В нем тайнозрителю является представитель Высших сил и отдает повеление, исполнение которого приводит к созданию церкви / монастыря. Что касается остальных элементов схе-мы, они варьируются авторами в зависимости от контекста сочинений и при анализе могут быть «прописаны» более детализировано. Однако если абстрагиро-ваться от содержания рассказов о видениях и задаться вопросом, как организова-но данное событие в повествовании, то выявляется общая схема построения фрагментов, включающих видения 1) ситуация, вызвавшая вмешательство Выс-ших сил; 2) видение / несколько видений; 3) основание церкви / монастыря. Решившись выйти за пределы тематической группы видений, связанных с ос-нованием церкви / монастыря, мы обнаруживаем, что и фрагменты, включающие видения другой тематики, построены аналогично. Это позволяет предположить присутствие в древнерусской словесности общей структурной схемы, органи-зующей построение любого фрагмента «с видениями». Для доказательства этой мысли обратимся к Слову об Исакии Печернике из раннего памятника пер- вой трети XIII в. - Киево-Печерского патерика 2 и Житию Александра Свирского 2 В работе используется текст Киево-Печерского патерика, опубликованный в издании [Древнерусские патерики…, 1999, с. 7-80]. Далее в круглых скобках указываются страни- цы этого издания. XVI в. 3 Из этих образцовых в своем роде сочинений для сопоставительного ана-лиза нами выбраны два фрагмента, включающие контрастирующие по содержа-нию и результатам воздействия на тайнозрителя рассказы о видениях. В патери-ковом Слове об Исакии Печернике заглавному герою являются бесы в обличии ангелов и бес, принявший образ Христа, замучившие затворника до полусмерти; Александр Свирский, напротив, удостоен видения ангелов и Троицы, по велению которой приступил к созданию собственной обители. Далее при анализе обратим внимание не только на общие структурные элементы, но и на различающиеся, постараемся объяснить их наличие в повествовании. 3 В работе используется текст Жития, опубликованный в издании [Житие Александра Свирского, 2002, с. 23-105]. Далее в круглых скобках указываются страницы этого изда- ния. 4 Структура житий данного типа подробно описана в работе Х. М. Лопарева [1911, c. 13-36]. Исакий Печерник - один из первых печерских затворников и первый извест-ный русский юродивый. Посвященное ему Слово, как и другие рассказы Киево-Печерского патерика об иноческих подвигах, принадлежит к особой разновидно-сти агиографических сочинений - патериковому житию. Если житие-биос (к дан-ной разновидности относится Житие Александра Свирского) - это последова-тельный рассказ о жизни святого от рождения до преставления, включающий все необходимые с точки зрения канонической житийной схемы эпизоды 4, то пате-риковое житие - агиографическое произведение малой формы «Его составитель... следует принципу избирательности в освещении жизненного подвига героя. В центре повествования оказывается один или несколько эпизодов жизни святого, обычно наиболее яркие, эпически выразительные, остальные известия о нем автор в сжатом виде помещает в начале или в конце патерикового “слова”» [Ольшев-ская, 1999, с. 245]. Слово об Исакии начинается кратким вступлением о начале подвижнического пути заглавного героя, заканчиваясь таким же кратким сообщением о его пре-ставлении и прославлением иноков Киево-Печерского монастыря. Основную часть составляют два взаимосвязанных смысловых блока, посвященных духовно-му падению и восстанию инока. Интересующий нас рассказ о том, как Исакий был прельщен бесами, находится в первом. В Житии Александра Свирского, считающегося единственным русским свя-тым, который удостоился явления Троицы, каждый значимый шаг духовного пути подвижника сопровождается видениями. Во вступлении и основной части памятника содержатся три видения, одним из которых ознаменован путь будущего инока в Валаамский монастырь Христова Преображения, а благодаря двум другим осуществляется поселение Александра в пустыни. В основную часть сочинения включены еще четыре видения. Два из них составляют главу «О приходѣ святаго аггела къ преподобному», и два - главу «О видении святыя Троица». Эти видения, в отличие от всех остальных маркиро-ванные заголовками, имеют особое значение в Житии, являясь неоспоримым сви-детельством избранности подвижника в качестве основателя обители. Сопоставим по эпизодам фрагменты, содержащие видения, из патерикового Слова и Жития Александра, чтобы видеть, в каких местах смысл описываемых событий совпадает, а в каких расходится. Поскольку Житие Александра доста-точно пространно и детализировано, эпизоды, не связанные напрямую с основа-нием монастыря, без ущерба для смысла опускаются. Интересующие нас события начинаются с того, что оба главных героя прини-мают постриг. Став монахами, они стремятся к совершению духовных подвигов. Исакий сразу после пострижения беспрепятственно затворяется в пещере и в те-чение семи лет ведет строгий аскетический образ жизни. Александр, напротив, последовательно проходит разные этапы послушания в монастыре. Преуспев в духовных подвигах, он становится «от всех хвалим и славу имяше». Чтобы из-бежать славы, он хочет уйти в пустынь. Однако игумен считает, что Александр не готов к подвигу безмолвия, так как иноку не подобает «не утвердивше ногу на корени перваго степени общаго житиа послушаниемь, верха молчанием и единъ-ства касатися, и без времени своеволне водитися» (с. 44). Александр остается в монастыре до явления ему Богородицы. После рассказа о всех своих видениях, «како ему на пути, и како ему в монастыри явленая», Александр получает разре-шение от игумена покинуть монастырь, так как тот узрел «внутреннима очима, яко благодать Божиа бѣ на нем (Александре. - Т. К.)» (с. 46). Живя в пустыни, подвижник достигает такой духовной крепости, что своей молитвой изгоняет бе-сов с того места, на котором поселился. Далее в сочинениях следуют рассказы о видениях святых. Они начинаются в момент молитвенного состояния обоих героев. В патериковом рассказе Исакию вечером, когда он «по обычаю... нача кланятися, поя псалмы», являются бесы в образе ангелов, двух «красных» юношей, лица которых «блистастася... акы солнце», предупреждающих «Вѣ есвѣ аггела, се идеть к тебѣ Христосъ со агге-лы» (с. 77). Александр, «творя обычные мольбы и моления», сначала дважды ви-дит истинного ангела, а через какое-то время ему явлены еще два видения - Троицы и ангела. Ключевой момент видений Исакия и Александра - повеление, данное подвиж-никам представителями потустороннего мира. Исакию бесы велят поклониться главному среди них - бесу, принявшему образ Христа. Основа всех видений Александра - повеление ангелов и самой Троицы построить в указанном свыше месте церковь и основать монастырь. Оба тайнозрителя повинуются воле потус-торонних сил. Однако Исакий, «не разумѣв бѣсовскаго дѣйства, ни памети пре-креститися», сразу исполнил повеление, попав под власть бесов. По воле так на-зываемого Христа они взяли сопели, гусли и бубны и заставили подвижника плясать. Александр же, напротив, не решается принять на себя роль основателя монастыря, опасаясь бесовских козней. Так, после третьего явления ангела акцен-тируется эта мысль «Александръ, любя безмолвие, и сладостно в пустыни хож-даше, паче же, стоя на молитвахъ и моляся Богу избавити того всяческы от всякиа льсти вражиа» (с. 58). Подвижник исполняет Высшую волю, получив подтвер-ждение истинности повеления из уст самого Всевышнего «Яко же глаголах убо к тебѣ древле, пакы глаголах ти и нынѣ тождѣ глаголю тебѣ: “Да созиждеши церкви и братию събери, и монастырь съградивъ, и келии постави”» (c. 59). Затем в обоих рассказах представители потустороннего мира исчезают. За-вершает рассказы о видениях описание состояния героев. В патерике - телесного бесы, «утомивше» подвижника, оставили его «елѣ жива суща». В Житии речь идет о духовной радости инока «Преподобный же Александръ зѣло возрадовася о сем и прослави всемогущаго Бога» (с. 60). В патериковом Слове после духовного падения и трехлетнего пребывания Исакия, измученного бесами, в тяжкой болезни начинается его духовное восхож-дение, он «нача уродствовати», ходя в монастыре. В дальнейшем подвижник об-ретает такую духовную крепость, что вновь поселяется в пещере, и бесы уже не победят его. В Житии Александра, как и было предсказано, будущий святой ста-новится духовным наставником многих подвижников и игуменом собственного монастыря. Переместим внимание на структуру представленных фрагментов. В их по-строении выявляется общая схема 1: 1) свершение героем подвига во имя Всевышнего; 2) видение / 4 видения (Слово об Исакии Печернике / Житие Александра Свирского); 3) исполнение воли представителей иного мира. При наличии общей схемы фрагменты не просто различаются по содержанию, но и сама логика повествования патерикового Слова противоположна повествова-тельной логике Жития. Если в Житии Александра представлена картина последо-вательного духовного возвышения святого, то патериковый герой, являя пример своеволия 5, опасность которого известна уже в раннюю пору христианского аске-тизма, достигает святости через духовное падение. Он представляет собой особый тип святого в агиографии - раскаявшегося грешника, «грешного святого» 6. Кроме того, анализируемые видения находятся между собой в оппозиции по признаку «истинное видение» - «бесовское наваждение». 5 Тема самовольного затворничества, не поощрявшегося во времена игуменства Феодо- сия и Никона Печерских (см. об этом [Древнерусские патерики…, 1999, c. 412]), развер- тывается также в Словах о Никите и Лаврентии Затворниках. 6 Сюжет с участием этого героя имеет специфические черты и вписывается в богослов- скую триаду «грех - покаяние - спасение» (см. об этом [Климова, 2010, с. 12]). Представим сопоставительную таблицу различающихся структурных элемен-тов повествований (табл. 1). Таблица 1 Фрагменты «с видениями» Исакия Печерника и Александра Свирского (структурные отличия) Table 1 Fragments “with visions” of Isakiy Pechernik and Alexander Svirsky (structural differences) Киево-Печерский патерик Житие Александра Свирского 1) самовольный затвор Исакия в пеще-ре для свершения подвига; 1) повиновение Александра запрету игумена на уход из монастыря в пус-тынь; 2) пребывание Исакия в болезни после видения 2) осуществление Александром после видения замысла Всевышнего Рассмотрим более подробно структуру самих видений (схема 1, элемент 2). Обратим внимание, что единственному видению патерикового Слова в Житии Александра соответствует группа из четырех связанных по смыслу видений, по-священных непосредственно созданию Свирского монастыря. Четыре видения Александра строятся по схеме 1: 1) молитвенное обращение Александра к Богу; 2) собственно видение явление ангелов и Троицы (ключевой момент каждого из видений - повеление построить церковь и основать монастырь); 3) исчезновение представителей иного мира; 4) радость святого, прославление Всевышнего (элемент добавлен в двух по-следних видениях). В целом видения Александра имеют схожую структуру, поэтому можно гово- рить о них как о едином целом и сопоставлять структуру видения Исакия с их общей структурой. Видения обоих подвижников, как и сами повествования о них, построены по схеме 2: 1) молитвенное состояние тайнозрителя; 2) собственно видение (ключевой момент - повеление представителей иного мира); 3) повиновение тайнозрителя воле потусторонних сил; 4) исчезновение представителей иного мира; 5) духовное / физическое состояние тайнозрителя после видения. Также в структуре видений выявляется три различающихся элемента, которые можно представить следующим образом (табл. 2). Таблица 2 Видения Исакия Печерника и Александра Свирского (структурные отличия) Table 2 Visions of Isakiy Pechernik and Alexander Svirsky (structural differences): Видение Исакия Печерника Видение Александра Свирского 1) повеление Исакию беса поклониться мнимому Христу; 1) повеление Александру Высших сил воплотить Божий промысел; 2) незамедлительное повиновение Иса-кия; 2) промедление Александра в исполнении повеления; 3) физические страдания Исакия 3) радость Александра, прославление Всевышнего Схематично опишем, каким образом в рассмотренных фрагментах «с виде-ниями» осуществляется развертывание событий. В каждом из них одна и та же ситуация (схема 1, элемент 1) развивается по-разному (табл. 1, элементы 1), вы-зывая вмешательство высших сил. Она служит «завязкой», позволяющей ввести видения в событийную канву сочинений (схема 2). Сами видения, как и фрагменты, в структуру которых они входят, начинаются с «молитвенного состояния тайнозрителя» (схема 2, элемент 1), затем появляет- ся один или несколько персонажей - представителей иного мира, и с этого мо-мента начинается «собственно видение». В его основе лежит формально схожее действие, осуществляемое этими персонажами (в наших текстах это повеление) (схема 2, элемент 2), но наполненное в каждом из рассказов различным смыслом (табл. 2, элементы 1). Исполнив свою роль, представители потустороннего мира исчезают, завершая тем самым видения. Поскольку очевидцы видений по-разному реагируют на их действия, итог видений для каждого из них также различен (табл. 2, элементы 2, 3). Тем не менее эти отличия характеризуют схожий момент - «состояние» очевидцев после видений (схема 2, элемент 5). На этом рас-сказы о видениях в обоих текстах завершаются. В дальнейшем повествовании результат реакции тайнозрителя на повеление представителей потустороннего мира получает воплощение, в обоих памятниках разнящееся (табл. 1, элементы 2), однако оба повествования завершает общая си-туация (схема 1, элемент 3), когда разрешаются обстоятельства, потребовавшие вмешательства высших сил. Элементы выявленных нами общих схем в совокупности представляют собой механизм, осуществляющий движение событий в повествовании, и видение - од-но из необходимых функциональных звеньев этого механизма. Что касается раз-личающихся элементов, то они взаимосвязаны с поведением главных героев по-вествований и их смысловой организацией в целом. Детальный анализ общих и различающихся элементов в структуре агиографи-ческих фрагментов, содержащих видения, представляют собой особую тему для исследований.

Скачать электронную версию публикации