Прилагательные-цветообозначения в тюркских языках в переносном значении могут употребляться для выражения интенсификации признака. Интенсификаторы являются экспрессивным средством, выделяющим какое-либо явление из числа других, подчеркивая его важность для говорящего и адресата. В казахском и киргизском языках выявлено наибольшее количество прилагательных-цветообозначений, употребляющихся для обозначения интенсивности проявления признака, они используются чаще всего для характеристики природных явлений (сильного дождя, мороза и т. п.). В тюркских языках Сибири больше всего прилагательных-цветообозначений представлено в алтайском языке, в других языках подобные употребления единичны и фразеологизированы и чаще используются для экспрессивной характеристики человека. Прилагательное со значением ‘черный’ приобретает значение интенсификатора во всех рассмотренных языках. Модель формирования переносного значения типа ‘черный’ → ‘интенсивный; обладающий высокой степенью проявления качества или свойства’ является общей для многих тюркских языков.
Color designations as intensifiers in the Kazakh language in comparison with Turkic languages of Southern Siberia.pdf Введение В тюркских языках прилагательные-цветообозначения нередко используются в переносном значении для выражения интенсивности признака [Гурдов, 1972; Тюнтешева, 2006; Майзина, 2008; Борисова, 2016; Топоева, 2018; Ойноткинова, 2021; Аннай, 2021]. В роли интенсификаторов они выделяют какое-либо явление из числа других, подчеркивая его важность для говорящего и адресата [Терентье-ва, Ефимова, 2017, с. 165]. В данной статье описывается функционирование казахских прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов в сопоставлении с тюркскими язы-ками Южной Сибири и киргизским языком. Материалом для статьи послужила выборка примеров из произведений худо-жественной литературы на казахском языке, в которых прилагательные-цвето- обозначения употребляются не в прямом значении для обозначения цвета предме-тов, а в переносном - для выражения высокой степени проявления признака, например: ‘черный’ → ‘интенсивный’. Для сопоставления с другими тюркскими языками использовалась научная литература, где рассматриваются вопросы се-мантики цветообозначений, а также словари, в том числе онлайн-словари казах-ского 1, киргизского 2, якутского 3 языков. 1 https://kazahsko-russkij-slovar.slovaronline.com/. 2 https://tamgasoft.kg/. 3 https://sakhatyla.ru/. 1. Категория интенсификации В общем виде значение интенсификации связано с выражением различных ха-рактеристик эмоционального спектра для говорящего, проявление которых под-черкивает важность сообщения, стремление донести мысль до окружающих. Н. А. Лукьянова рассматривает интенсивность как одну из составляющих ка-тегории экспрессивности наряду с эмотивностью и оценочностью: «интенсив-ность связана не с любой количественной характеристикой предмета или явления, а только с такой, которая указывает на отклонение от “нормальной” меры, вслед-ствие чего воспринимается отправителем речи не как обычное соответствие опре-деленной общепринятой мере, или норме явления» [Лукьянова, 1986, с. 56]. И. И. Туранский считает, что сущность категории интенсификации заключается в отражении отношения говорящего к событиям и явлениям. Категория интенсив-ности является средством языковой оценки говорящим каких-либо характерных признаков [Туранский, 1990, с. 34], поэтому средства языковой интенсификации, по мнению В. А. Ладова, «лежат в основе социального и эмоционального выра-жения» [Ладов, 2003, с. 103]. В тюркских языках прилагательные-цветообозначения могут приобретать яркую экспрессивную окраску, употребляясь в переносном значении для обозна-чения интенсивности проявления признака, о чем одним из первых написал А. Гурдов, исследуя семантическую структуру прилагательных белый и черный в английском и туркменском языках [Гурдов, 1972, с. 21]. Для лексемы кара ‘чер-ный’ семантика интенсивности отмечается в казахском, алтайском, карачаево-балкарском, хакасском и якутском языках [СИГТЯ, 2001, с. 593]. И. В. Кормушин называет значение ‘очень, совершенно, совсем’ применительно к тюркскому сло-ву кара «абстрактно-наречным» или «обобщенно-адвербиальным» [Кормушин, 2001, с. 593-594]. Е. В. Тюнтешева отмечает, что фразеологические единицы с компонентами қа- ра ‘черный’, көк ‘синий’, қызыл ‘красный’ с семантикой ‘нечестный, с отрица-тельными чертами характера’ имеют параллели во всех тюркских языках, и упо-минает усилительное значение лексемы көк ‘синий’ в казахском и киргизском языках [Тюнтешева, 2006, с. 93]. А. Н. Майзина выделяет усилительное значение для алтайских лексем ак ‘белый’, кара ‘черный’, кӧк ‘синий’, кызыл ‘красный’, куба ‘бледный’. Она считает, что в данном случае цветовые наименования выпол-няют функцию усилительных частиц: «Это явление связано, прежде всего, с та-ким перманентным свойством цветовых категорий, как проявление интенсивно-сти. По всей видимости, перечисленные выше цветообозначения изначально подчеркивали насыщенность цветового признака, а затем стали приобретать не-цветовое значение» [Майзина, 2008, с. 42]. Такие значения Б. И. Татаринцев назы-вал «производными значениями интенсивности», поскольку они выражают высо-кую степень качества в составе устойчивых сочетаний, например: тув. көк дош ‘очень холодный, замерший’ (букв.: синий лед), кара хөктүг ‘очень забавный’ (букв.: черный забавный), кызыл чанагаш ‘совсем раздетый’ (букв.: красный раз-детый) и др. [Татаринцев, 2002, с. 63]. 2. Употребление прилагательных-цветообозначений казахского языка в роли интенсификаторов В казахском языке в роли интенсификаторов могут выступать практически все прилагательные, обозначающие базовые цвета спектра. Они сочетаются со слова-ми разной семантики более свободно, чем аналогичные цветообозначения в дру-гих тюркских языках, где в роли интенсификаторов употребляются далеко не все цветообозначения, а те, которые могут выступать в этой функции, часто имеют ограничения на сочетаемость. ақ ‘белый’ → ‘сильный, интенсивный’ (о природных явлениях) ақ жауын ‘непрерывно моросящий дождь’ (букв.: белый дождь): Күз келді. Үш күннен бері сілбілеген ақ жауын айықпай тұр ‘Наступила осень. Уже три дня не утихает продолжительный дождь’ (Ауэзов, 1997, с. 168); ақ боран ‘непрекращающийся буран’ (букв.: белый буран): Лезде түтеп кет- кен ақ боран жақындап қалған аласа қораны бұлдыратып, көзден жасырды ‘Мгновенно поднявшийся непрекращающийся буран скрыл от глаз приближав- шуюся невысокую конюшню’ (Ахтанов, 2011, c. 8); ақ дауыл ‘монотонная длительная буря’ (букв.: белая буря): Ақ боран ба, ақ дауыл ма, / соғады - ай көп бұрқақта ‘Белая вьюга или монотонная буря - Очень долго метет’ (Айтхожин); ақ құйын ‘сильный вихрь’ (букв.: белый смерч): Ақ құйындай ұлыған боран ел-жұртты әбігерге салды ‘Завывающая вьюга, как сильный вихрь, заставила людей суетиться’ (Фольклор); ақ түтек ‘сильная пурга’ (букв.: белая пурга): Бетіне төпелеп ұрған қар кір- пік астын жасқа толтырып, көзін аштырмайды. Алдыңғы жақ ақ түтек, жаңа теңкиіп тұрған Дөңқара көзден ғайып болған... ‘Снег, беспрестанно бьющий в лицо, наполняя слезами глаза под ресницами, не дает их открыть. Впереди силь- ная пурга, только что громоздившийся холм Донкара исчез из виду’ (Ахтанов, 2011, с. 7). қара ‘черный’ → ‘сильный’, ‘северный; холодный’ В геосимволике тюркских народов север связан с черным цветом, и, соответ- ственно, слово қара ‘черный’ в составе наименований ветра (боран, жел) пере- дает не только значение ‘сильный’, но и значение ‘холодный’, ‘северный’, на- пример: қара суық ‘сильный сухой холод’ (букв.: черный холод без снега): Қыс қанша қырсығып бақса да дүниеге келген жас шарана табиғаттың тас бауырын жібіткендей қар мен жаңбыр аралас лайсаңның, қара суық желдің ар жағынан бусанып көктем лебі келе жатады ‘Сколько бы ни упрямилась зима, природа, будто только что пришедший в мир младенец, смягчает свою суровость, и за сля- котью снега вперемежку с дождем, за сильным сухим холодом следует дыхание весны’ (Ахтанов, 2011, с. 88). қара ‘черный’ → ‘многочисленный’ Лексема қара ‘черный’ имеет вторичное значение ‘многочисленный’. Основа- нием такого переноса является зрительное восприятие большого количества лю- дей издалека как чего-то темного, черной массы: қара нөпір ‘сплошная масса’ (букв.: черная масса): Бұл той Алшынбайдың үлкен той етем деген бір мерекесі екен. Жиылған қонақтардың аттары топ-топ. Үйірім-үйірім қара нөпір боп көрінеді. Жалғыз сол аттардың өзі де бір қос жылқыдай ‘Этот той был большим праздником, который хотел устроить Алшын- бай. Лошади собравшихся гостей стоят кучками. Всюду вокруг они виднеются сплошной массой. Одна из этих лошадей сойдет за двоих’ (Ауэзов, 1997, c. 200); қара құрымдай ‘очень много, бесчисленно’ (букв.: черная масса): Сондай қиыншылық жағдайда дұшпанның қара құрымдай қаптаған күшінен қобалжы- ған кезде, қуат та, медет те, себеп те болған қазақтың ер намысына тидіре айтқан екі ауыз мақалының күші еді ‘В таком трудном положении, когда дрогнул перед силой врага, двинувшегося бесчисленной массой, и опорой, и поддержкой, и причиной [выстоять] была сила сказанной казахской пословицы о чести мо- лодца’ (Момышулы, 1991, c. 57). қызыл ‘красный’ → ‘очень или не очень интенсивный’ (о явлениях природы) Прилагательное қызыл ‘красный’ в роли интенсификатора при обозначении погодных явлений обозначает как высокую, так и низкую степень проявления признака: қызыл шұнақ аяз ‘лютый мороз’ (букв.: красный безухий мороз): Қыстың қызыл шұнақ аязында Іскендір елу шақырым жердегі қаладан Исақай ешенге бір қап көмір әкеп берген күндері болған ‘Бывали дни, [когда] зимой в лютые морозы Ескендир из пригорода, в пятидесяти километрах от города, на ослике Исакай привозил мешками уголь’ (Аймаутов, 2003, с. 115); қызыл іңір ‘ранние сумерки, время, когда садится солнце’ (букв.: красный ве- чер): Ауыл түтін, өзен күріл. Сарғылт таңдақ. Жел де қоңыр, қызыл іңір ‘Дымок над селом, рев от [бурной] реки. Желтоватая пыль. И ветерок приятный, красный вечер’ (Аймаутов, 2003, с. 73). көк ‘синий’ → ‘очень; сильный’ (о природных явлениях) көктайғақ ‘гололед’ (букв.: синяя скользь): Астана. Қыс. Көктайғақ… / Кө- шелерден өт жайлап ‘Астана. Зима. Гололед… / Осторожно переходи улицы’; көк салпақ ‘весенняя слякоть’ (букв.: синяя слякоть): Даланың қары сөгіліп, көк салпақ лайсаң басталғанмен, әлі жер қарайған жоқ ‘Хотя в степи снег рас- таял и началась весенняя слякоть, земля еще не просохла’ (Жунусов, 2013, c. 153); көк дауыл ‘сильная буря’ (букв.: синяя буря): Шыр айналды шаңырақ, / Сы- қырлады сырғауыл. / Бұрқырады бар аймақ, / Соқты ышқына көк дауыл ‘Закру- тился шанырак 4, / Заскрипел шест. / По всей округе поднялась пыль столбом, / Грянула сильная буря’ (Аманжолов, 2014, c. 65). 4 Шанырак - элемент купола юрты в виде решетчатой крестовины, вписанной в обод. Предназначен для удерживания боковых элементов купола и создания проёма для солнеч- ного света и выхода дыма от очага. 5 https://bilim-all.kz/article/6990-Qola-qaban/. 6 https://didar-gazeti.kz/kms-saat-ayda-eken/. 7 Кобыз - казахский народный струнный музыкальный инструмент. көк ‘синий’ → отрицательная характеристика человека В казахском языке лексема көк ‘синий’ в роли интенсификатора связана с вы-ражением отрицательных характеристик человека: көк жалқау ‘настоящий лентяй’ (букв.: синий лентяй): Одан әрі аузына сөз түспеген әйел баланы аяғымен теуіп, итеріп, үйден қуып шықты. Жақсылықты білмейтін көк жалқау, құдайдан безген ‘Далее женщина, не зная, что сказать, пнула ребенка ногой, оттолкнула и выгнала из дома, настоящая лентяйка, не знающая добра, безбожная!’ 5. В сочетании с соматизмами формируются фразеологические единицы, посред-ством которых человеку дается экспрессивная негативная характеристика: көк ауыз ‘болтун, пустомеля’ (букв.: синий рот): Көкауыз келіннің модасымен оралған жаулық жерге ұшып түсті ‘По-модному завязанный платок пустомели-невестки упал на землю’ (Майлин, 2003, с. 106); көк ми ‘дурак’ (букв.: синий ум): Дастарқан басына жайғасқан соң, «Әй, көк ми, қайдан келесің?» деп, тағы бір қағыта сөйледі атамыз ‘После того как сели за стол, дед, дальше подтрунивая, сказал: «Эй, дурак, откуда ты?»’ 6. сары ‘желтый’ → ‘интенсивный’ При помощи лексемы сары ‘желтый’ в сочетаниях с существительными ‘мо-роз’, ‘ветер’ описываются неблагоприятные природные явления: сары аяз ‘трескучий мороз’ (букв.: желтый мороз): Дала меңіреу ақ кебін. Біресе, жел ысқырып, боран соғады: біресе, сақылдаған сары аяз болады; біресе, шашағы салбыраған бозғыл тұман басады ‘Степь безмолвна в белом саване. То ветер свистит и метет буря, то трескучий мороз бывает, то бледный туман с обвисшей бахромой заволакивает’ (Аймаутов, 2003, с. 225); сары жел ‘постоянно дующий ветер’ (букв.: желтый ветер): Аспанда бұлттар аунайды, / Сары жел қобыз сарнатып ‘В небе кружат облака, / Постоянно дую- щий ветер играет на кобызе 7’ (Габдуллаевич, 2007, c. 63); сары таң ‘долгое летнее время суток’ (букв.: желтый рассвет): Тағы да күз, тағы, міне, / сары таңды ұзақ түн, / Уысында тағы да мен ұйқы дейтін тұзақтың, / Ой-хой, шіркін, тағы да бір күзді, міне... ‘Снова осень, снова вот, / Долгая ночь с долгим летним утром, / И снова я в ловушке сна, / Ой-хой, опять осень, вот... (Макатаев, 2013, c. 171). жасыл ‘зеленый’ → ‘сильный, интенсивный’ Для прилагательного жасыл ‘зеленый’ переносное значение ‘сильный, интен- сивный’ является окказиональным. В нашей выборке представлены единичные примеры, показывающие возможности образного использования данного слова: жасыл жаңбыр / жаңбыр жасыл ‘сильный дождь’ (букв.: зеленый дождь / дождь зеленый): Жасыл жаңбыр жанарынан / Жасыл көктем жауып тұр ‘От сияющего сильного дождя / Зеленая весна наступает’ (Фольклор); Жаңбыр жасыл яки көк пе боран / Жалғандықсыз жазирам ‘Сильный ливень или силь- ный буран, / Без лжи моя широкая степь!’ (Абдыкакимов, Абдрахманов, 2011, с. 341). Возможно, такое значение возникает по аналогии с переносными значениями других цветообозначений, для которых выражение интенсивности является ти- пичным, что подтверждает важный системный признак тюркских цветообозна- чений - возможность выражения значения интенсивности как экспрессивного лексического средства. В табл. 1 показаны сочетаемостные возможности казахских прилагательных-цветообозначений для усиления характеристики природного явления и человека. Таблица 1 Сочетаемость казахских цветообозначений-интенсификаторов со словами разных ЛСГ Table 1 Compatibility of Kazakh color terms-intensifiers with the words of different lexical-semantic groups Цветообозначение Интенсивность природных явлений характеристики человека ақ ‘белый’ ақ жауын ‘непрерывно моросящий дождь’ (букв.: белый дождь) ақ боран ‘непрекращающийся буран’ (букв.: белый буран) ақ бұрқақ ‘вьюга’ (букв.: белая небольшая метель) ақ дауыл ‘монотонная длитель- ная буря’ (букв.: белая буря) ақ құйын ‘сильный смерч’ (букв.: белый смерч) ақ түтек ‘сильная пурга’ (букв.: белая пурга) - қара ‘черный’ қара суық ‘очень сильный холод’ (букв.: черный холод без снега) қара нөпір ‘большое скопление людей’ (букв.: черная толпа) қара құрымдай ‘очень много, бесчисленно’ (букв.: черная масса) қызыл ‘красный’ қызыл шұнақ аяз ‘лютый мороз’ (букв.: красный безухий мороз) қызыл іңір ‘ранние сумерки’ (букв.: красные сумерки) қызыл табан болу ‘набить ноги от ходьбы’ (букв.: быть с красными подошвами) Окончание табл. 1 Цветообозначение Интенсивность природных явлений характеристики человека көк ‘синий’ көктайғақ ‘гололед’ (букв.: синий скользкий) көк салпақ ‘весенняя пора’ (букв.: синяя слякоть) көк дауыл ‘сильная буря’ (букв.: синяя буря) көк ауыз ‘болтун, пустомеля’ (букв.: синий рот) көк жалқау ‘настоящий лентяй’ (букв.: синий лентяй) көк есек ‘упрямый человек’ (букв.: синий осел) сары ‘желтый’ сары аяз ‘трескучий мороз’ (букв.: желтый мороз) сары жел ‘постоянно дующий ветер’ (букв.: желтый ветер) сары таң ‘долгое летнее время суток’ (букв.: желтый рассвет) - жасыл ‘зеленый’ жасыл жаңбыр / жаңбыр жасыл ‘сильный ливень’ (букв.: зеленый дождь) - Чаще всего прилагательные-цветообозначения в роли интенсификаторов ис-пользуются в казахском языке для описания природных явлений, тогда как для экспрессивной характеризации человека зафиксированы только три лексемы: қара ‘черный’, қызыл ‘красный’, көк ‘синий’. При этом прилагательное көк ‘синий’ выступает в составе фразеологизмов в сочетании с соматизмами, являющимися образными средствами выражения отрицательных признаков и свойств человека, приобретая значение интенсификации в составе устойчивого сочетания в целом: каз. көк ауыз ‘болтун, пустомеля’ (букв.: синий рот). Ср. аналогичные образы, возникающие в сходных по структуре конструкциях в других тюркских языках: кирг. көк чоку ‘стреляный воробей; бывалый’ (букв.: синяя теменная кость; о че-ловеке); көк мелтей ‘непомерно упрямый’ (букв.: синий сплав); каз. көк жалқау ‘настоящий лентяй’ (букв.: синий лентяй), алт. кöк тенек ‘очень глупый; глупец’ (букв.: синий глупец), тув. көк мирит ‘совсем глупый человек’ (букв.: синий глупец). Цветообозначения в роли интенсификаторов отражают разную степень интен-сивности проявления признака. Так, сочетание қызыл шұнақ аяз ‘лютый мороз’ (букв.: красный безухий мороз) передает бо льшую степень интенсивности, чем сары аяз ‘трескучий мороз’ (букв.: желтый мороз). Здесь цветовой признак обо-значает реакцию кожи человека на холод: от светлого тона кожи к более темному (желтый - красный). Кроме того, интенсивность признака «холодный» усиливает-ся лексемой шұнақ ‘безухий’. Сочетание қара дауыл ‘сильная буря’ обозначает бо льшую степень силы ветра, чем көк дауыл ‘сильная буря’. Стороны света в тюркской языковой картине мира ассоциируются с различными цветами: север - қара ‘черный’ (ночь, зима), юг - қызыл ‘красный’ (день, лето), восток - көк ‘синий; зеленый’ (утро, весна), запад - ақ ‘белый’ (вечер, осень). Северный ветер холоднее восточного, что отражается в приведенных сочетаниях. Пары этих словосочетаний, различающиеся большей или меньшей степенью проявления признака, формируют шкалу чувственного восприятия. 3. Цветообозначения в роли интенсификаторов в тюркских языках Южной Сибири Возможность использования прилагательных-цветообозначений для выраже- ния высокой степени проявления признака характерно для многих тюркских язы-ков: казахского и киргизского [Тюнтешева, 2006], туркменского [Гурдов, 1972], алтайского [Майзина, 2008; Ойноткинова, 2021], хакасского [Топоева, 2018], ту-винского [Аннай, 2021] и др. (табл. 2). Языки различаются по степени вовлеченности разных прилагательных-цвето- обозначений в сферу экспрессивных средств языка. Так, в хакасском языке в роли интенсификатора выступает только одна лексема хара ‘черный’, которая активно употребляется для экспрессивной характеризации человека - как с положитель-ной, так и с отрицательной стороны, например: хара пасхаҷыл ‘очень странный’, хара соған ‘очень некрасивый, страшный’, хара чалғыс ‘совершенно одинокий’, хара чалғыс пала ‘единственное дитя’, хара хыҷалығ ‘притягательный’ [Топоева, 2018, с. 59]. В онлайн-словаре якутского языка 8 возможность употребления в качестве усилительного слова в некоторых сочетаниях отмечена также только для одного прилагательного-цветообозначения хара ‘черный’: хара ааныттан (или маҥнай- гыттан) ‘с самого начала’; хара сарсыардаттан ‘с самого утра’; хара төрүө- ҕүттэн ‘с самого рождения’; хара көрсүөҕүттэн ‘с первой встречи; как только увидел’; хара сор ‘большое (букв.: черное) несчастье’; хара түөкүн ‘ужасный плут, мошенник’; хара накаас ‘тяжкие муки; муки ада; мука мученическая’; хара балыыр ‘тяжкая клевета’. 8 https://sakhatyla.ru/. 9 https://tamgasoft.kg/. В тувинском языке в этой функции используются три прилагательных: кара ‘черный’, көк ‘синий’ и кызыл ‘красный’. Прилагательные кара ‘черный’ и көк ‘синий’ передают отрицательную оценку признака, тогда как прилагательное кы-зыл ‘красный’ - в целом положительную, ср.: кара чолук ‘совсем плохой, негодяй’ (букв.: черный негодяй), көк механик ‘совсем простой механик’ (букв.: синий ме-ханик; пренебр. о человеке, занимающемся грязной ручной работой). В алтайском языке в этой функции используется четыре цветообозначения: ак ‘белый’, кара ‘черный’, кызыл ‘красный’, кӧк ‘синий’, например: ак тамыкта ‘абсолютная тишина’ (букв.: белая тишина), кара jокту ‘совсем бедный’ (букв.: черный бедный), кызыл эт ‘абсолютно голый, обнаженный’ (букв.: красное тело), кöк тенек ‘очень глупый; глупец’ (букв.: синий глупец) [Майзина, 2008]. В казахском и киргизском языках зафиксировано самое большое количество прилагательных, употребляющихся в роли интенсификаторов. В словаре киргиз-ского языка представлены примеры употребления цветообозначений ак ‘белый’, кара ‘черный’, кызыл ‘красный’, көк ‘синий’, сары ‘желтый’ в переносном значе-нии высокой степени проявления признака: кара нөшөр ‘проливной дождь’ (букв.: черный ливень), кара жамгыр ‘проливной дождь’ (букв.: черный дождь), кара тоңголок ‘гололедица’ (букв.: черный замерзший), кызыл бороон ‘сильный буран’ (букв.: красный буран) 9. Между казахским и киргизским языками наблюдается наибольшая близость в составе и значениях прилагательных-цветообозначений в роли интенсификато-ров. К ним примыкает алтайский язык, в котором значение интенсификации свой-ственно тем же лексемам с семантикой ‘белый’, ‘черный’, ‘красный’, ‘синий’, исключение составляет лексема сары ‘желтый’, для которой значение усиления признака не отмечено (см. табл. 2). Однако по семантике между казахским и кир-гизским языками, с одной стороны, и сибирскими тюркскими языками, с другой, наблюдается различие в сфере функционирования цветообозначений-интенсифи- каторов: в казахском и киргизском языках они используются прежде всего для описания природных явлений, тогда как в сибирских тюркских языках - преиму-щественно для характеризации человека в разных сферах - физиологической и эмотивной (см. табл. 1 и 2). Заключение Особенностью прилагательных-цветообозначений в тюркских языках является возможность их употребления в качестве интенсификаторов - слов, указывающих на степень проявления признака, чаще всего высокую. Интенсификаторы-цвето- обозначения служат средством выражения субъективного отношения к явлениям мира, которое, естественно, сопряжено с эмоциональной окрашенностью, поэтому они являются одним из лексических средств экспрессивности. Во всех рассмот-ренных нами тюркских языках лексема кара ~ хара ‘черный’ регулярно выражает значение высокой степени проявления признака, а также большого количества чего-либо. В казахском языке, в отличие от тюркских языков Южной Сибири, значение интенсификации присуще всей системе базовых цветообозначений, а не отдельным лексемам, характеризующимся уникальными сочетаемостными возможностями. Это подтверждается окказиональным употреблением прилага-тельного жасыл ‘зеленый’ в роли интенсификатора, а также более свободной со-четаемостью прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов со сло-вами разных ЛСГ. В перспективе необходимо проведение целенаправленного сбора материала по разным тюркским языкам с опорой на специальные вопросники и широкие вы-борки из произведений художественной литературы для выявления всех возмож-ных ЛСГ слов, с которыми сочетаются прилагательные-цветообозначения в роли интенсификаторов, и установления сфер их функционирования для характеристи-ки человека, натурфактов и артефактов. Таблица 2 Употребление прилагательных-цветообозначений в роли интенсификаторов в тюркских языках Table 2 The usage of color designations as intensifiers in the Turkic languages Цвето-обозначение Язык казахский алтайский тувинский хакасский якутский киргизский ‘белый’ ақ жауын ‘непрерывно моросящий дождь’ (букв.: белый дождь) ак тымыкта ‘абсолютная тишина’ (букв.: белая тишина) ‘черный’ қара суық ‘очень сильный холод’ (букв.: черный холод без снега) кара jаҥыскан ‘совсем один, один-единственный’ (букв.: черный один) кара jокту ‘совсем бедный’ кара чаңгыс ‘совершенно одинокий’ хара чалғыс ‘совершенно одинокий’ хара пасхаҷыл ‘очень странный’ хара соған ‘очень некрасивый, страшный’ хара чалғыс пала ‘единственное ди-тя’ хара хыҷалығ ‘притягательный’ хара сор ‘большое (букв.: чёрное) несчастье’ хара түөкүн ‘ужасный плут, мошенник’ кара нөшөр ‘про-ливной дождь’ (букв.: черный ли-вень) Окончание табл. 2 Цвето-обозначение Язык казахский алтайский тувинский хакасский якутский киргизский ‘красный’ қызыл шұнақ аяз ‘лютый мороз’ (букв.: красный безухий мороз) кызыл эт ‘абсолютно голый, обнаженный’ (букв.: красное тело) кызыл эът ‘голое тело’ (букв.: красное мясо) кызыл бороон ‘сильная буря без снега’ (букв.: красный буран) ‘синий’ көк есек ‘упрямый человек’ (букв.: синий осел) кöк тенек ‘очень глупый; глупец’(букв.: синий глупец) көк инек ‘абсолют-ная корова’ (букв.: синяя корова) көк мелтей ‘непо-мерно упрямый’ ‘желтый’ сары аяз ‘трескучий мороз’ (букв.: желтый мороз) сары жел ‘постоянно дующий ветер’ (букв.: желтый ветер)
Аннай Э. К. Экспрессивная лексика тувинского языка, характеризующая человека (в сопоставительном аспекте): Дис. … канд. филол. наук. Новосибирск, 2021. 232 с.
Борисова М. В. Структурная классификация имен цвета в якутском языке // В мире науки и искусства: вопросы филологии, искусствоведения и культурологии. 2016. № 11 (66). С. 61-67.
Гурдов А. Семантическая структура английских прилагательных white, black и туркменских ак, кара и их деривационный потенциал в сопоставляемых языках: Автореф. дис. … канд. филол. наук. М., 1972. 35 с.
Кормушин И. В. Цветообозначения // Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. 2-е изд., доп. М.: Наука, 2001. 822 с.
Ладов В. А. Интенциональность в языке: проблема выразимости // Рабочие тетради по компаративистике. Гуманитарные науки, философия и компаративистика. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2003. С. 103-108.
Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления русского языка. Новосибирск: Наука, 1986. 188 с.
Майзина А. Н. Семантическое поле цветообозначений в алтайском языке (в сопоставлении с монгольским языком). Горно-Алтайск, 2008. 263 с.
Ойноткинова Н. Р. Цветообозначения в мифологическом дискурсе алтайцев // Томский журнал лингвистических и антропологических исследований. 2021. № 1 (31). С. 47-63.
Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков. Лексика. М.: Наука, 2001. С. 592-608.
Татаринцев Б. И. Этимологический словарь тувинского языка. Новосибирск: Наука, 2002. Т. 2: Д, Ё, И, Й. 386 с.
Терентьева Е. В., Ефимова А. А. Количественная определенность признака у относительных прилагательных (потенциальные интенсификаторы) // Историческая и социально-образовательная мысль. 2017. T. 9, № 1. С. 164-169.
Топоева Л. М. Характеристика человека в устойчивых словосочетаниях с компонентом цветообозначения белый / черный в английском и хакасском языках // Символ науки. 2018. № 4. С. 57-60.
Туранский И. И. Содержание и выражение интенсивности в английском языке: Дис. ... д-ра филол. наук. Н. Новгород, 1990. 310 c.
Тюнтешева Е. В. Человек и его мир в зеркале фразеологии (на материале тюркских языков Сибири, казахского и киргизского). Новосибирск: Любава, 2006. 224 c.