Etymology as a way of life (to the 70th anniversary of Academician Alexander Anikin).pdf В декабре 2022 г. исполняется 70 лет выдающемуся этимологу Александру Ев-геньевичу Аникину, действительному члену Российской академии наук, заве-дующему сектором русского языка в Сибири Института филологии СО РАН. Сфера научных интересов А. Е. Аникина широка и разнообразна - это русская, балто-славянская, тунгусо-маньчжурская и самодийская этимология, литературо-ведение, фольклористика. А. Е. Аникин является автором более чем двухсот на-учных публикаций, среди них свыше двадцати книг, бо льшую часть которых составляют этимологические словари. Литературоведческие интересы А. Е. Ани-кина связаны с творчеством Иннокентия Анненского, с «отражениями» в его про-изведениях русской и французской поэзии, русской прозы, античной драмы и философии. В сфере его научных интересов также лежат проекции текстов Ан-ненского в поэзии Анны Ахматовой [Аникин, 2011а]. А. Е. Аникин является от-ветственным редактором нескольких томов в серии «Памятники фольклора наро-дов Сибири и Дальнего Востока», посвященных устному народному творчеству разных сибирских народов: эвенков [Эвенкийские героические сказания, 1990], тувинцев [Тувинские народные сказки, 1994], удэгейцев [Фольклор удэгейцев, 1998], юкагиров [Фольклор юкагиров, 2005]. Наиболее значительный вклад в отечественную филологическую науку А. Е. Аникин внес как специалист по русской, в том числе диалектной, этимоло-гии и этимологии языков народов Сибири и Дальнего Востока. Попробуем провести некоторую общую линию научной этимологической тра-диции в русистике, в которую вписана деятельность А. Е. Аникина. Начало этой линии положено М. Фасмером, автором самого популярного эти-мологического словаря русского языка [Vasmer, 1950-1958] (рус. перевод [Фас-мер, 1986-1987] (первое издание 1964-1973 гг.)). Будучи широко образованным лингвистом, специалистом по славянским языкам, по языковым контактам славян с финно-уграми, иранцами, тюрками и др., исторической и синхронной ономасти-ке, он смог воплотить свои обширные знания в изданном на немецком языке за-мечательном словаре, отражающем истоки основного состава русской лексики. Перевод этого словаря на русский язык осуществлен О. Н. Трубачевым [Фас-мер, 1986-1987] - научным руководителем кандидатской диссертации А. Е. Ани-кина. Будучи блестящим этимологом (главный редактор более чем тридцати вы-пусков Этимологического словаря славянских языков [1974-2005]) и широким специалистом по истории русского языка, славистике и индоевропеистике, О. Н. Трубачев отказался от идеи создания собственного этимологического слова-ря русского языка и осуществил перевод на русский язык этимологического сло-варя М. Фасмера, научное редактирование и дополнение его русского издания. Масштаб дополнений позволил увеличить объем русского издания словаря на один том, т. е. приблизительно на треть. Таким образом, О. Н. Трубачев фактиче-ски стал соавтором М. Фасмера, но официально ограничился ролью переводчика, редактора и комментатора. Под руководством О. Н. Трубачева в 1984 г. А. Е. Аникин защитил кандидат-скую диссертацию «Опыт семантического анализа омонимов на праславянском фоне» в Институте русского языка АН СССР. Таким образом, налицо прямая науч-ная связь с этимологической деятельностью О. Н. Трубачева и опосредованная - с трудом и этимологической практикой М. Фасмера. Эту традицию А. Е. Аникин осмысливает неоднократно: во вводных статьях своих словарей, например, [Ани-кин, 2007б, с. 8-9], в научных работах и докладах [Аникин, 2003в]. Вслед за О. Н Трубачевым он отмечает существенно расширившуюся теоретическую, лек-сикологическую и лексикографическую базу для этимологического словаря рус-ского языка, важность привлечения материала языков, которые не могли быть учтены М. Фасмером вследствие ограниченности знаний об этих языках, отсутст-вия или недоступности соответствующих исследовательских работ, в том числе этимологических, а также лексикографических источников, накопления новых материалов за десятилетия, прошедшие со времени первого издания словаря М. Фасмера и его перевода на русский язык. Важное направление этимологических изысканий А. Е. Аникина связано с по-исками генетических связей и ареальных контактов между языками разных семей в русле современной макрокомпаративистики. В поле зрения исследователя попа-дают две противоположных в определенном смысле области. С одной стороны, это балто-славянские, с другой - самодийско-тунгусо-маньчжурские параллели. Для балто-славянских языков существует глубокая традиция описания как в гене-тическом, так и в ареальном отношении, она опирается на достаточно древние письменные источники, тогда как для урало-алтайских языков само генетическое родство подвергается сомнению, существует не так много общепринятых рекон-струкций, письменные памятники, на основе которых можно было бы достоверно датировать глубокие срезы реконструкций, отсутствуют. Задача установления родства, процессов и направления заимствований, ареальных контактов и интер-ференции усложняется многократно. Приходится использовать методы ступенча-той реконструкции, требующие анализа большого количества факторов, которые помогли бы установить время возникновения тех или иных явлений, скорость их изменений, возможность взаимного влияния в определенном времени и простран-стве и т. д. Это выводит проблематику, рассматриваемую в соответствующих ра-ботах А. Е. Аникина, в русло современной макрокомпаративистки, позволяет ре-конструировать праязыковые состояния глубокой древности. Проблеме балто-славянских связей посвящены многочисленные статьи (см. [Аникин, 1994; 1995а; 1995б; 1999; 2003а; 2003б] и др.) и доклады на научных конференциях. В русле этой проблематики А. Е. Аникиным составлены два сло-варя: 1) «Этимология и балто-славянское лексическое сравнение в праславянской лексикографии. Вып. 1 (*а- - *go-)» [Аникин, 1998]; 2) «Опыт словаря лексических балтизмов в русском языке» [Аникин, 2005]. В первой из этих работ А. Е. Аникин обобщает, анализирует и дополняет со-став лексики, отражающей балто-славянские взаимодействия, которая приведена в «Этимологическом словаре славянских языков» под ред. О. Н. Трубачева и «Праславянском словаре» под ред. Ф. Славского. Приведем пример словарной статьи из работы [Аникин, 1998, с. 359]: Вторая работа содержит «корпус апеллятивных, или, как их чаще называют, лексических б[алтизмов]. русского языка» [Аникин, 2005, с. 3], заимствований из мертвых или живых балтийских (балтских) языков, включающий чуть более 500 словарных статей. Во введении к книге А. Е. Аникин отмечает среди прочего одну из главных сложностей при установлении состава балтизмов в русском язы-ке. Это взаимное наложение генетической близости балтийских и славянских языков и их тесных контактов на разных этапах сосуществования. Всё это порож-дает ситуацию «невидимых» (В. Н. Топоров) балтизмов, близкородственных за-имствований в праславянский период взаимодействия балтийских и славянских языков и период «славянизации восточно-славянскими племенами балтов» [Там же, с. 18 и далее]. А. Е. Аникин, однако, обсуждает и основания для включения в состав словаря спорных и «ложных» балтизмов, выделяемых на основании со-мнительных и даже неприемлемых сближений, объясняя их широкое привлечение «стремлением уточнить границы балтийского пласта в русском и других славян-ских языках» [Аникин, 2005, с. 5]. Другой языковой ареал, который также представлен в фундаментальных тру-дах А. Е. Аникина, включает языки, относящиеся к урало-алтайской языковой общности. В совместной с Е. А. Хелимским работе «Самодийско-тунгусо-маньч- журские лексические связи» [Аникин, Хелимский, 2007] рассматривается лекси-ческая интерференция между русским языком (в особенности его сибирскими диалектами) и языками народов Сибири. Предложено более 300 предполагаемых лексических параллелей контактного происхождения, значительная часть кото-рых ранее либо вообще не рассматривалась, либо интерпретировалась иначе. Вы-явлены параллели между прасамодийским и прасеверносамодийским языками, с одной стороны, и пратунгусоманьчжурским языком, с другой, обнаружены пра-тунгусоманьчжурские и эвенкийские заимствования в селькупский язык, заимст-вования в эвенкийский язык из прасамодийского и прасеверосамодийского, а также из отдельных самодийских языков. По суммарному числу параллелей в самодийской лексике тунгусо-маньчжурские языки уступают только финно-угорским. Авторы считают такую ситуацию закономерной с учетом исконно об-щих элементов - наследия ностратической, восточноностратической и (возможно) урало-алтайской эпох с языковыми следами длительных взаимодействий вдоль самодийско-тунгусо-маньчжурской этнической границы, пересекающей всю Си-бирь с юга на север [Там же, с. 14]. Проведенное исследование показало, что ин-тенсивные контакты между прасамодийцами и пратунгусоманьчжурами имели место еще в эпоху, предшествовавшую распаду самодийского и тунгусо-маньч- журского праязыков, т. е. до рубежа новой эры. Важным отличием работ А. Е. Аникина от многих других, выполненных в русле сравнительно-исторической грамматики, является обращение к пластам заимствованной лексики, тогда как классические работы по компаративистике выполняются с целью установления генетического родства языков на основе по-иска родственных слов. А. Е. Аникин идет другим путем - выявляя неродствен-ные слова, пришедшие из других языков и ассимилировавшиеся в языке-реципиенте порой таким образом, что их трудно отличить от исконных языковых средств. Отграничение заимствованной лексики, доказательство ее «чуждости» в языке, несмотря на то что в процессе функционирования слова успешно мимик-рируют по законам принимающего языка, облекаются в новые «одежды», уста-новление направления и хронологии заимствования - это существенно более сложная задача, чем доказательство родства. Если процедуры установления род-ства слов отточены столетиями сравнительно-исторических исследований, то ал-горитмы анализа процесса заимствования далеко не так очевидны. Выполнение подобных исследований требует от ученого глубоких знаний в области историче-ской фонетики и лексикологии, владения информацией из области археологии, этнографии, истории миграций народов на соответствующей территории, необхо-димых для того, чтобы строить реконструкции глубиной в несколько тысячеле-тий, разграничивая исконную и заимствованную лексику, слой за слоем снимая исторические напластования в словарном запасе языков разных семей, отделяя субстратные, адстратные, суперстратные явления, устанавливая родство и резуль-таты ареальных взаимодействий. Еще одно направление исследований А. Е. Аникина - русская диалектная эти-мологическая лексикография. А. Е. Аникин является автором двух словарей заим-ствований, в одном из которых содержится информация о диалектной лексике, пришедшей в русский язык из языков коренных народов Сибири [Аникин, 1997; 2000], а в другом представлен результат обратного процесса - заимствования рус-ских слов в сибирские языки [Аникин, 2003г]. Особенностью этих словарей является комплексный характер: их жанровую принадлежность можно охарактеризовать одновременно как словари заимство-ванной лексики, диалектологические, этимологические и отчасти исторические. В них приводятся данные по этимологии русских диалектных слов, зафиксиро-ванных в сибирских говорах русского языка, а также по этимологии около 30 язы-ков, представленных на территории Сибири и Дальнего Востока: коми-ижемско- го, обско-угорских (хантыйского и мансийского), самодийских (ненецкого тунд-рового, ненецкого лесного, селькупского, нганасанского, энецкого, камасинского и др.), кетского, тюркских (сибирско-татарского, алтайского, шорского, хакасско-го, тувинского, тофского, долганского, якутского), тунгусо-маньчжурских (эвен-кийского, эвенского и др.), юкагирского тундренного, юкагирского колымского, чукотского, корякского, ительменского, эскимосского, алеутского. «Этимологический словарь русских диалектов Сибири: Заимствования из уральских, алтайских и палеоазиатских языков» [Аникин, 1997; 2000] представля-ет собой образец диалектного этимологического словаря и в то же время важное дополнение к словарю Фасмера. Во введении к словарю А. Е. Аникин обозначает задачу своего лексикографического труда и, пока в виде строгого отрицания воз-можности, обсуждает задачу, конгениальную той, которая была решена М. Фас- мером и, в роли переводчика, комментатора и автора дополнений, О. Н. Трубаче-вым. Первая задача вынесена в название труда - этимологический словарь рус-ских диалектов Сибири. Вторая задача - «сплошная этимологизация всего русско-го словаря» - обозначается на этом этапе как «трудоемкое мероприятие», которое «осуществлять в одиночку… никто не берется» [Аникин, 2000, с. 3]. Объем слов-ника этой работы А. Е. Аникина - 4 тыс. единиц. Важным оказывается ареал исследований, с которым связана научная судьба А. Е. Аникина, - это Сибирь и Дальний Восток. Выигрышность этой позиции тоже обозначена в названии сло-варя: автор отмечает, что в качестве источников для заимствования отраженной в словаре русской диалектной лексики выступают языки, существенная часть которых функционирует на территории Сибири: это уральские (некоторые финно-угорские и самодийские), алтайские (некоторые тюркские, монгольские и тунгу-со-маньчжурские) и палеоазиатские (чукотско-камчатские, эскимосско-алеут- ские, кетский, юкагирский, нивхский, айнский) языки. Во введении к словарю А. Е. Аникин признает недостаточность словаря М. Фасмера именно в отношении лексики сибирских диалектов как части русского национального языка и языков Сибири и Дальнего Востока как источника заимствований [Там же, с. 4-5]: автор отмечает в целом удовлетворительную подачу тюркских, монгольских и финно-угорских источников русских заимствований, но перечисляет языки, которые не отражены в словаре М. Фасмера: селькупский, енисейские, тунгусо-маньчжур- ские, якутский, юкагирский, чукотско-камчатские языки [Там же, с. 6]. Словарная статья этого словаря имеет следующий вид [Аникин, 2000, с. 81]: Задача отбора материала для словаря заимствованной лексики, составления словника не тривиальна: разграничение исконной и заимствованной лексики при-менительно к языкам коренных народов Сибири и Дальнего Востока затрудняется тем, что генетические связи между алтайскими и уральскими семьями, а также родство языков внутри этих семей по-прежнему остается дискуссионным. Чтобы установить источник заимствования диалектного слова из сибирских языков, нужно располагать обширными лексикографическими источниками как по сибир-ским русским диалектам, так и по многочисленным сибирским языкам, однако далеко не все языки Сибири располагают такими источниками. Тем более ценным является охват всех доступных на сегодняшний день публикаций, из которых можно извлечь ту или иную информацию о лексике коренных народов. В «Этимологическом словаре русских заимствований в языках Сибири» пред-ставлены обратные процессы - заимствование русских слов в уральские, алтай-ские, палеоазиатские языки. В нем представлены только старые (дореволюцион-ные) русские заимствования. Каждый русский этимон сопровождается комментариями о его истории, географии и происхождении, приводятся сведения о фонетических и иных процессах адаптации этимона в языках-реципиентах, суммируются данные из всех доступных источников. См. пример словарной ста-тьи [Аникин, 2003, с. 210]: Два этих словаря демонстрируют сложные процессы лексической интерфе-ренции между русским языком и языками Сибири, раскрывая эти процессы с обе-их сторон. Материалы этих словарей могут пролить свет на многослойные языковые процессы на территории Сибири и Дальнего Востока, позволяют реконструи-ровать ключевые моменты, в которые происходили контакты русских с коренны-ми народами Сибири, а также предков тех народов, которые населяют террито-рию Сибири и Дальнего Востока в настоящее время. Тем самым языковая картина мира русских прирастает за счет сибирских и дальневосточных говоров. Работа над этими словарями - русских диалектизмов, заимствованных из си-бирских языков, и русизмов в языках Сибири - явилась подготовительным этапом для наиболее масштабной и пока не законченной лексикографической работы А. Е. Аникина - «Русского этимологического словаря» (в дальнейшем - РЭС) [Аникин, 2007а; 2007б; 2008; 2009; 2011б; 2011в; 2012; 2013; 2014; 2015; 2016; 2017; 2018; 2019; 2020а; 2020б], который выходит ежегодно на протяжении 15 лет начиная с 2007 г. В настоящее время издано 15 выпусков (А - Е[ренга]), каждый из которых насчитывает в среднем более 920 слов. Таким образом, общий объем этимологизированного лексикона русского языка составляет уже около 14 тысяч слов 1. Начало издания словаря предварялось публикацией проекта, в котором излагаются идеология, традиция и принципы построения словаря [Аникин, 2007а]. 1 Для сравнения: первый том русского издания словаря Фасмера (А-Д) содержит около 4000 словарных статей. В проекте словаря А. Е. Аникин отмечает преемственность РЭС по отноше-нию к словарю М. Фасмера [Там же, с. 14]: при формировании словника предпоч-тение отдается словам, «тесно связанным с традиционной культурой, историей, бытом и контактами русского народа» [Там же, с. 10], а в подходе к семантике - в стремлении избегать обязательного поиска индоевропейских праформ для мак-симума слов, подвергшихся этимологическому анализу [Там же, с. 16 и далее]. Задачей РЭС являлось «по возможности отразить достижения последних десяти-летий в этимологическом изучении русской лексики» [Там же, с. 12]. В результате планировавшееся собрание дополнений к словарю М. Фасмера перешло «благо-даря их количеству в новое качество» [Там же, с. 11] - полноценный и самостоя-тельный этимологический словарь русского языка. Естественно, первый и после-дующие выпуски словаря вызвали большой научный интерес, что отразилось в рецензиях русистов и славистов разных стран (см., например, [Илиади, 2009; Шилов, 2009; Добродомов, 2010; 2012; Králik, 2009] и др.). Каждый из выпусков РЭС включает диалектную, в том числе сибирскую, а также устаревшую и просто древнюю лексику. Поэтому так загадочно выглядят многие начальные и конечные заголовочные слова выпусков, например: а - аяюшка (вып. 1); б - бдынъ (вып. 2); бе - болдыхать (вып. 3); боле - бтарь (вып. 4); буба - вакштаф (вып. 5); грак I - дбать (вып. 12); дигнитарь - дрощи (вып. 14) и т. д. Одно, а то и оба слова в такой паре почти во всех выпусках РЭС оказываются не знакомы «рядовому носителю языка», не заглядывавшему в исто-рические или диалектные словари. Одно из важных отличий РЭС от других этимологических словарей русского языка состоит в том, что в нем богато представлена сибирская диалектная лекси-ка, тем самым языковая картина мира русских существенно расширяется за счет привлечения не только рафинированного языкового материала, но и разнообраз-ных страт, отражающих специфику жизни русских на территориях, где они нахо-дятся в постоянном контакте с представителями других народов - носителей дру-гих языковых картин мира. Приведем пример одной из словарных статей - для диалектного слова бистер [Аникин, 2009, с. 206]: РЭС А. Е. Аникина - это словарь для специалистов, лаконичный, полный со-кращений и отсылок к лингвистическим работам и словарям. Возможна ли дос-тойная альтернатива такому этимологическому словарю со словником, связанным во многом с русскими древностями, с редкими, устаревшими, диалектными сло-вами? Интересной, хотя и несопоставимой по составу словника, альтернативой является прекрасная книга В. В. Виноградова «История слов» [1999] 2, в которой прослеживается видимая миру по реальному употреблению в письменных текстах и не обязательно реконструируемая путем сравнительно-исторических и сопоста-вительных сближений история 1 500 слов, описание каждого из которых состав-ляет связный рассказ или короткую заметку. На фоне лаконичных и зашиф- рованных указаний на языки-источники, авторов и труды в словаре Фасмера и, в меньшей степени, в РЭСе сборник словарных статей В. В. Виноградова вос-принимается как научный нарратив, что отличает его от стандарта словаря с чет-кими границами зон и максимальной унификацией данных. Очень важно то, что автор приводит большое количество контекстов разных эпох. Этимологические экскурсы также представлены в виде связных текстов, что увеличивает объем словарной статьи, но позволяет читателю проследить движение мысли автора и его аргументацию. 2 Эта книга составлена после смерти В. В. Виноградова его коллегами и соратниками на основе его рукописных и частично опубликованных в составе работ другой тематики мате-риалов. Разница в стиле, в «подаче материала» видна при сравнении объема словарных статей на одно слово, например: Бытность в 5-м выпуске РЭС [Аникин, 2011в, с. 288-289] (185 слов) и в книге В. В. Виноградова [1999, с. 66-71] (2 699 слов). Статья в РЭС по объему иногда бывает сопоставима с короткой заметкой В. В. Виноградова, ср., например: Балка 1 в РЭС [Аникин, 2008, с. 143-144] (238 слов) и Балка во второй части «Истории слов» [Виноградов, 1999, с. 747], представляющей как раз заметки, этюды и выписки (131 слово). Эта разница объ-ясняется, помимо всего прочего, специализацией и стандартизацией представле-ния материала в той традиции этимологического словаря, которой придерживает-ся А. Е. Аникин, и свободной эссеистической манерой изложения, присущей не ограниченному рамками жанра словаря В. В. Виноградову. В заключение хотим отметить, что А. Е. Аникин пока опубликовал только 15 выпусков «Русского этимологического словаря», в которых привел описание около 14 тысяч слов, начинающихся на первые пять-шесть букв русского алфави-та. Хочется пожелать ему долгих лет жизни и крепкого здоровья, чтобы он смог полностью реализовать свой грандиозный и, несомненно, важный для современ-ной русистики замысел.

Скачать электронную версию публикации