Positional length of vowels in South Siberian Turkic languages.pdf Введение Статья посвящена анализу позиционной долготы гласных, функционирующей в тюркских языках различных регионов, в том числе в языках народов Южной Сибири. Проблемы долготы гласных всегда находились в центре внимания тюр- кологов, но рассматривались в основном два типа долгот - первичная, или этимо-логическая, и вторичная, или стяженная; позиционная долгота оставалась вне тео-ретических интересов исследователей. Вместе с тем существенное - вплоть до длительности стяженных единиц - удлинение широких гласных в определенном фонетическом контексте сформиро-валось в закономерность, последовательно и систематично реализующуюся в тюркских языках. Цель статьи - сопоставить имеющиеся в тюркологической литературе ауди-тивные и экспериментально-фонетические данные, выявить общность и специфи-ку в реализации рассматриваемой закономерности. История формирования проблематики позиционной долготы гласных В тюркских языках различия гласных по длительности используются в каче- стве системообразующего признака: фонемы противопоставляются как краткие и долгие. Дискуссия о лингвистическом статусе квантитативных параметров гласных ведется в тюркологии с середины XIX в., но до сих пор не утратила своей остроты. Кроме проблемы происхождения этимологической и стяженной долгот, в тюр-кологии с середины прошлого века обсуждается - в том числе и на материале си-бирских тюркских языков - вопрос о функционировании и статусе позиционной долготы гласных, проявляющейся в удлинении широких гласных открытого слога перед слогом с узким гласным. Впервые термин «позиционные долготы» использовала Л. А. Покровская в «Грамматике гагаузского языка…». Описывая вокальную систему языка гагау-зов, она отмечает: «Гласный нижнего подъема (широкий) а и гласные среднего подъема (полуширокие) е, о, ö в первом безударном слоге слова становятся дол-гими, если за ними следуют узкие гласные в ударном слоге. Обычно это бывает конечный слог. При этом ударные узкие гласные - краткие, слегка редуцирован-ные» [Покровская, 1964, с. 37-38]. Исследователь сибирских тюркских языков Н. П. Дыренкова, говоря о локали-зации шорского ударения на последнем слоге и трактуя его как долгоѰтное, отме-чает ряд исключений, когда ударение падает на 1-й слог и вообще на слог с широ-ким гласным: парбаѰдым, келбеѰссин и т. д. Профессор М. Рясянен значительно расширяет ареал распространения данной закономерности. Он отмечает удлинение широких гласных в турецком, карачаев-ском, чувашском, башкирском, хакасском (койбальский диалект), киргизском и казахском языках, считая это явление особенно характерным для языков По-волжья. Н. К. Дмитриев указал на удлинение конечного гласного туркменских имен-ных основ перед аффиксами личной принадлежности 1-го и 2-го лица. Р. М. Би- рюкович констатирует аналогичное удлинение гласных в чулымско-тюркском языке и перед аффиксами 3-го лица, трактуя это явление как рефлекс былой оппо-зиции в языке по краткости-длительности [Бирюкович, 1975]. Но во всех указанных работах отмечаются лишь частные моменты общей за-кономерности. Тюркологи, описывающие регулярное появление позиционной долготы гласных в шорском (Н. П. Дыренкова), туркменском (Н. К. Дмитриев), чулымско-тюркском (А. П. Дульзон, Р. М. Бирюкович) языках, констатировали это явление перед аффиксами личной принадлежности. Наиболее адекватно универсальная для многих тюркских языков особенность отражена М. И. Боргояковым, зафиксировавшим для хакасского вокализма удли-нение широких гласных «нормальной» долготы до длительности стяженных, т. е. долгих, перед слогом с узкими ы и i независимо от морфологической структуры слова [Боргояков, 1966]. Позднее это наблюдение было подтверждено, дополнено и развито на экспериментально-фонетическом материале по сагайскому и качин-скому диалектам хакасского языка Г. В. Кыштымовой. При такой трактовке удлинение конечных гласных именных основ перед аф-фиксами личной принадлежности, отмеченное Н. К. Дмитриевым для туркмен-ского и Р. М. Бирюкович для чулымско-тюркского, а также отсутствующие в туркменском и якутском чулымско-тюркские долгие гласные в двуслоговых словах типа se:mis ‘жирный’, te:mir ‘железо’ можно рассматривать как частные моменты общей закономерности. Во всех этих случаях следует говорить не о вос-становлении так называемой первичной долготы гласных, а о позиционном удли-нении (более) широких гласных перед (более) узкими [Селютина, 1998, с. 48-49]. Позиционная долгота гласных в южносибирских тюркских языках по аудитивным и инструментальным данным Интерес лингвистов к проблематике позиционной долготы гласных актуали-зировался в 1980-е гг. в связи с введением в информационное пространство тюр-кологов большого объективного экспериментально-фонетического материала по сибирским языкам различного генезиса и типологии, полученного под руководством Заслуженного деятеля науки Тувинской АССР В. М. Наделяева с приме-нением разработанной им комплексной исследовательской методики, включаю-щей как собственно лингвистические, так и аппаратные методы и приемы. Наибольший массив данных получен по тюркским языкам, диалектам и гово-рам и хранится в архиве ЛЭФИ ИФЛ СО РАН. Инструментальные материалы по-служили надежной и информативной источниковой базой, в том числе и при ре-шении дискуссионных проблем природы и статуса долготы гласных - первичной, стяженной и позиционной. Ниже анализируются результаты исследований, выполненных и опубликован-ных фонетистами Сибири. Используются материалы по хакасскому языку [Кыш-тымова, 2001]; диалектам алтайского языка (большинство из которых получили статус самостоятельных языков): северным - кумандинскому [Селютина, 1998], чалканскому [Федина, Широбокова, 2019], тубинскому [Сарбашева, 2004], и юж-ным - алтай-кижи (онгудайский говор [Баданова, 2011], усть-канский и усть-кок- синский говоры [Селютина, Добринина, 2015]), теленгитскому [Дарыджы, 2021]; тувинскому (каа-хемский говор) [Дамбыра, 2005]; языку барабинских татар [Ры-жикова, 2007]. Хакасский язык. Тенденция хакасского вокализма к удлинению широких глас-ных а, е, o, ӧ, а также этимологически широкого гласного и (восходящего к *ä) в позиции перед узкими ы, i до длительности стяженных зафиксирована и квали-фицирована как «фонетический закон хакасского языка» М. И. Боргояковым. Исследование данного фонетического явления аппаратурным способом, выпол-ненное Г. В. Кыштымовой, позволило не только подтвердить эти выводы, осно-ванные на слуховых наблюдениях, но и развить их [Кыштымова, 2001, с. 92-103; 133]. Анализ хакасских бисиллабов со слоговой структурой V-CVC 1 (ағыр ‘болей’, адыр (междометие), эмiс ‘соси’, oдыр ‘садись’, ӧдiк ‘обувь’, изiр ‘пьяней’, игiр ‘кривой’) с неоднородной вокальной осью, представленной широкими гласными в 1-м слоге и узкими - во 2-м (а-ы, о-ы, э-i, o_-i, а также и-i) показал, что гласные инициальных слогов превышают по длительности финальные гласные в среднем в 3,1 раза. Квантитет широких гласных возрастает до длительности стяженных долгих, происходит чередование краткого гласного с долгим. 1 Здесь и далее: C - согласный, C1 (2, 3) - 1-й (2-й, 3-й) согласный словоформы; V - гласный, V1 (2, 3) - гласный 1-го (2-го, 3-го) слога. Позиционное удлинение широких гласных констатируется в двуслогах с крат-ким звонким или сонорным согласным в интервокале. В бисиллабах с глухим долгим интервокальным согласным (очы ‘младший’, читi ‘семь’, хаты ‘же-на=его’, ачых ‘открытый’, öкiс ‘сирота’, хатығ ‘твердый’, читiр ‘донеси’, кöкiс ‘зазнайство’) удлинения гласных 1-го слога не происходит. В трисиллабах все широкие гласные 1-х слогов удлиняются до долгих в пози-ции перед слогами с узкими ы, i. Во 2-м открытом слоге удлиняются лишь широ-кие гласные а, э в препозиции к узким ы, i, если между ними находятся согласные г, ғ: харағы ‘глаз=его’, хулағы ‘ухо=его’, чӱрегi ‘сердце=его’, тирегi ‘тополь=его’, ибдегi ‘домашний’. Если же между широким и узким гласным оказываются дру-гие согласные, удлинения широких гласных медиального слога не отмечается: палазы ‘ребенок=его’, пазары ‘правописание’, хозаны ‘заяц=его’. Кумандинский язык. Инструментальные исследования показали, что в бисил-лабах со слоговой структурой типа CV-CVC (табл. 1) средняя относительная длительность (СОД 2) широкого гласного а 1-го открытого слога составляет 160,4 % СДГ; СОД узкого гласного ы 2-го слога - 39,6 % СДГ; соотношение V1 : V2 = 4,06 [Селютина 1998, c. 33-49]. 2 СОД - средняя относительная длительность, СДГ - средняя длительность гласного, СДЗ - средняя длительность звука (в словоформе). Таблица 1 Длительность гласных а и ы в кумандинских бисиллабах типа CV-CVC Table 1 Duration of vowels a and ы in Kumandy bisillabs of the CV-CVC type № Словоформа и ее значение Относительная длительность, % V1:V2 к СДЗ к СДГ C1 V1 C2 V2 C3 V1 V2 1 ta:iъm ‘гора=моя’ 80,0 230,7 52,8 58,3 78,1 159,6 40,4 3,95 2 ta:iъm ‘гора=моя’ 59,9 249,0 53,4 57,8 80,0 162,4 37,7 4,31 3 ta:rъm ‘порох=мой’ 74,5 236,6 23,1 77,0 88,8 150,9 49,1 3,07 4 ta:rъm ‘порох=мой’ 99,0 219,1 49,5 56,5 75,7 159,0 41,0 3,88 5 sa:dъp ‘продав’ 88,8 201,0 53,0 33,8 123,3 171,2 28,8 5,94 6 sa:dъp ‘продав’ 88,7 215,1 58,1 47,8 90,3 163,6 36,4 4,50 7 sa:iъm ‘сак=мой’ 122,6 186,5 58,6 56,2 75,9 153,7 46,3 3,32 8 sa:iъm ‘сак=мой’ 116,5 191,1 49,1 38,8 64,7 170,3 29,7 5,73 9 qa:dъm ‘бумага=моя’ 62,3 235,2 68,0 45,3 89,3 167,7 32,3 5,19 10 qa:dъm ‘бумага=моя’ 81,8 184,0 80,3 57,6 96,4 152,3 47,6 3,20 11 qa:nъm ‘кровь=моя’ 96,1 211,7 59,5 62,2 70,4 154,6 45,4 3,40 12 qa:nъm ‘кровь=моя’ 79,0 151,5 96,4 71,1 102,2 136,2 63,9 2,10 13 qa:nъm ‘кровь=моя’ 59,8 262,5 54,4 34,0 89,2 177,1 22,9 7,72 В среднем 85,9 215,3 59,1 53,1 86,7 160,4 39,6 4,06 В кумандинских три- и тетрасиллабах также реализуется тенденция к значи-тельному удлинению этимологически краткого широкого гласного открытого слога перед слогом с узким гласным. Гласный, маркируемый позиционной долго-той, может иметь любую локализацию в словоформе, кроме конечного слога: 1-й слог - сағысқан «sa:iъsXan» ‘сороѰка’, қомурсқа «qo:mursXa» ‘насекомые’; 2-й слог в трисиллабах - ташқары «tъS:qa:rъ» ‘наружу, на улицу’, ийттери «IjttП:rI» ‘собаки=их’; 2-й слог в тетрасиллабах - ӱредӱчи «үrE:dУ_MѢPI» ‘учитель’, кӱнкӧрӱский «kУ_nWO:rүsWIj» ‘цветок-огонек’. Таким образом, в языке кумандинцев в би- и полисиллабах с широким глас-ным в открытом слоге, предшествующем слогу с узким гласным, отмечается за-кономерное значительное удлинение этимологически кратких широких гласных а, е, о, ӧ перед узкими ы, и, у, ӱ, свидетельствующее о чередовании в данной по-зиции кратких широких гласных с долгими того же качества. Следовательно, в кумандинской вокалической системе, наряду с не завершившимся еще процес-сом образования стяженной долготы, в определенных фонетических условиях происходит фонологизация позиционной долготы гласных. Чалканский язык. В языке чалканцев проблема позиционного удлинения откры-тых гласных рассматривалась на аудитивном уровне Н. Н. Фединой и Н. Н. Ши- робоковой [2019, с. 36-39]. В чалканском языке широкие гласные фонемы а, е, о, ӧ в первых открытых слогах словоформ-бисиллабов реализуются в более дли-тельных репрезентациях перед узкими неогубленными гласными ы, и последую-щего слога, например, удлинение твердорядных гласных: ат ‘конь’ - а:дым ‘конь=мой’, аш ‘пища’ - а:жы ‘пища=его’, сат- ‘продавать’ - са:дып ‘продав’, от ‘огонь’ - о:дым ‘огонь=мой’, пар- ‘идти’ - па:рып ‘уйдя’; удлинение мягко-рядных гласных: эр ‘муж’ - э:ры ‘муж=ее’, эт ‘мясо’ - э:дым ‘мясо=мое’, кӧс ‘глаз’ - кӧ:зым ‘глаза=мои’. Перед узкими огубленными гласными у и ӱ удлинения предшествующего ши-рокого гласного не происходит: алу ‘дурак’, палу ‘болячка’, тьайу ‘пешком’, каду ‘твердый’, койу ‘густой’, кану ‘злой’, крэлу ‘неудачник’, кещу ‘брод’, позу ‘те- ленок’. Тубинский язык. Проблема функционирования позиционной длительности гласных в туба-диалекте алтайского языка рассматривалась С. Б. Сарбашевой на экспериментальном материале [2004, с. 84-87]. Результаты обработки метриче-ских данных, полученных на выборке из бисиллабов, в которых гласный 1-го от-крытого слога является широким а, е, о, , а гласный 2-го слога - узким ы, и (пайым [p : jъm] ‘богатство=мое’, пажым [р : ъm] ‘голова=моя’, қазым [q : zъm] ‘гусь=мой’, қарым [q : rъm] ‘снег=мой’, пежим [p : Нm] ‘пятерка=моя’, пелим [р : l im] ‘спина=моя’, қолым [qо : lъm] ‘рука=моя’, jолым [ o : lъm] ‘дорога=моя’, п гим [p : Нm] ‘крышка=моя’, к лим [k : lim] ‘озеро=мое’), показали, что СОД широкого гласного составляет 215,1 % СДЗ, СОД узкого вокального компонента словоформы - 44,6 % СДЗ. Таким образом, в туба-диалекте закономерность позиционного удлинения ши-роких гласных реализуется очень контрастно: если в тубинском в бисиллабах со слоговой структурой типа CV-CVC широкий гласный превосходит по длительно-сти узкий в 4,8 раза, то в кумандинском в тех же структурах - в 4,1 раза, в близко-родственном хакасском языке - в 2,4 раза. Алтайский язык. Проблематика позиционной долготы гласных в опорном диа-лекте алтайского литературного языка - алтай-кижи - рассматривалась с приме-нением экспериментально-фонетических методов [Баданова, 2011, с. 51-58; Се-лютина, Добринина, 2015, с. 375]. По данным Т. А. Бадановой, удлинение широких гласных а, е, о, ӧ перед узки-ми ы, и в рассматриваемом фонетическом контексте можно констатировать в ал-тайском языке не только в бисиллабах (салы м [sa:lъm] ‘судьба’, ажыл [Ma:@ъD] ‘зелёный’, темир [te:mir] ‘железо’, одын [о:dъn] ‘топливо’, т жим [tЙѪ@А2] ‘грудь=моя’), но и в цепочке аффиксов (сура- ‘спрашивать’, сура + ган + ыс [suraia:nъs] ‘спрашивали’; с н- ‘радоваться’, с н + ер + иҥ [s :ne:ri ] ‘будешь радоваться’), или в двуслоговых аффиксах (-лези [-le:zi], -келек [-ke:lik], -калак [-qa:lъq]), а также в их фонетических вариантах. Во всех словоформах широкий позиционно долгий гласный 1-го открытого слога превосходит по длительности узкий гласный 2-го слога в среднем в 1,9 раза, совпадая по квалитативным показателям со стяженными долгими гласными вто-ричного образования. Как показал анализ акустических данных по локальным подговорам усть-канского и усть-коксинского говоров диалекта алтай-кижи, позиционная длитель-ность довольно последовательно, хотя и менее контрастно, чем в сопоставляемых южносибирских тюркских языках, проявляется у открытых гласных перед слогом с более узким гласным (ажы «a:Zъ» ‘пища=его’, аҥы «a:Nъ» ‘зверь=его’, тары «ta:rъ» ‘порох=его’, каны «qa:nъ» ‘кровь=его’, абыс «a:bъs» ‘священник’, карып «qa:rъp» ‘жаря’), реализуясь с различной степенью выраженности: в усть-канском говоре отношение V1 : V2 составляет в среднем 1,5, в усть-коксинском говоре - 1,2 раза. На рис. 1, 2 представлены звуковые файлы, иллюстрирующие существенное удлинение алтайских этимолгически кратких широких гласных а, е в препозиции к узким гласным ы, и. а д ы м ЭѪ ; Щ> 2 ќ Рис. 1. Осциллограмма, спектрограмма и ЧОТ 3 3 ЧОТ - частота основного тона. алтайской словоформы адым «a:dъ>m» ‘имя=мое’ Fig. 1. Oscillogram, spectrogram and pitch graph of the Altai word form адым “a:dъ>m” ‘my name’ э д и м w В>Ѫ ; Щ>ѓ 2 Рис. 2. Осциллограмма, спектрограмма и ЧОТ алтайской словоформы эдим «е>:dъ>ѓm» ‘мясо=мое’ Fig. 2. Oscillogram, spectrogram and pitch graph of the Altai word form эдим “е>:dъ>ѓm” ‘my meat’ Результаты вычислений квантитета гласных в алтайских три- и тетрасиллабах с неоднородной вокальной осью позволяют констатировать маркирование макси-мальной длительностью широких гласных открытых слогов в препозиции к слогу с узким вокальным компонентом независимо от позиции (неконечного) слога в словоформе. Теленгитский язык. Слуховой анализ теленгитских бисиллабов, выполненный А. К. Дарыджы [2021, с. 77-79], показал, что все широкие гласные а, е, о, ӧ 1-го открытого слога удлиняются перед узкими гласными ы, и, у, ӱ: а:зу ‘клык’, ба:лык ‘рыба’, э:жик ‘дверь’, те:мир ‘железо’, о:дун ‘дрова’, со:лун ‘новость’, ӧ:дӱк ‘обувь’, бӧ:рӱк ‘шапка’. В трехслоговых словоформах позиционное удлинение широких гласных отме-чается как в 1-м, так и во 2-м слогах открытого типа. Но при этом удлинению подвергаются лишь гласные а, е (в улаганском говоре а, ä) и только перед узки- ми гласными ы, и: а:мыра- ‘отдыхать’, э:зирик ‘пьяный’, орта:лык ‘остров’, теҥе:ри, теҥä:ри ‘небо’, кедä:ри ‘прочь, в сторону’. Тувинский язык. В тувинском каа-хемском говоре в дву- и трехслоговых струк-турах в 1-м открытом слоге удлиняются все широкие гласные: а, э, о, ɵ перед сло-гом с узкими гласными ы, и, у, ү при условии, что 1-й и 2-й слоги разделены шум-ными звонкими з, д, ж или малошумными м, л, н, р, й согласными: адыг « :dъi» ‘медведь’, демир «d :mir» ‘железо’, ожук «o: uq» ‘тренога’, бɵрү «bɵ:rү» ‘волк’; азырал «a:zъral» ‘кормление’, одуруг «o:durui» ‘строка’, эзирик «e:zirik» ‘пьяный’, д рек « :d rek» ‘утка’ [Дамбыра, 2005, с. 165-182]. В трех- и четырехслоговых словоформах во 2-м и 3-м открытых слогах удли-няются лишь широкие неогубленные гласные а, э (в соответствии с законами ту-винского сингармонизма широкие огубленные в непервом слоге не функционируют) перед узкими гласными ы, и: улажыр «ula: ъr» ‘соединяться’, хоралыг « ora:lъi» ‘вредный’, элезин «ele:zin» ‘песок’, гленир « le:nir» ‘жениться’; азы-раныр «azъra:nъr» ‘кормиться’, холурадыр « olura:dъr» ‘бурчать’, р ледир « r le:dНr» ‘выше’, белеткенир «b6eletke:nir» ‘готовиться’. Экспериментальные данные свидетельствуют о существенном фонематиче-ском удлинении широкого гласного открытого слога перед узким, при этом отно-сительная длительность широких единиц превышает длительность следующего узкого гласного в 1,7-5,5 раза. Барабинско-татарский язык. По аудитивным наблюдениям Т. Р. Рыжиковой, в языке барабинцев широкие гласные удлиняются при наращении притяжатель-ных аффиксов, включающих в звуковую оболочку узкий гласный, в то время как аффикс множественного числа -лар, имеющий в составе широкий гласный, про-лонгации не вызывает: қас ʻгусьʼ - қаазым ʻгусь=мойʼ, но қаслар ʻгусиʼ; қаш ʻбровьʼ - қаажы ʻбровь=егоʼ, но қашлар ʻбровиʼ; қалақ ʻлопаткаʼ - калаағым ʻлопатка=мояʼ, но қалақлар ʻлопаткиʼ. Длительность гласного а корневого слога в бисиллабах қаазым, қаажы, калаағым при аффиксации увеличивается прибли-зительно в 2 раза. Представленные примеры свидетельствуют о функционировании в языке ба-рабинских татар тех же алгоритмов реализации процессов удлинения гласных в определенном фонетическом контексте, что и в других южносибирских тюрк-ских языках: удлиняются широкие гласные (қаазым, баажы) и лишь в открытом слоге перед слогом с (более) узким гласным, слоги при этом отделены звонким или малошумным согласным (қаазым, но қаслар). Позиционная долгота появля-ется не только в 1-м слоге бисиллабов, но и во 2-м слоге трисиллабов в препози-ции к гуттуральным согласным ғ и г: калаағым, кӧлмӓӓге. Результаты исследований позиционной долготы гласных Результаты анализа звуковых оболочек словоформ в южносибирских тюрк-ских языках свидетельствуют о формировании в определенном фонетическом контексте и фонологизации позиционной долготы гласных наряду с незавершив-шимся еще процессом образования стяженной (вторичной) долготы. В би- и полисиллабах южносибирских тюркских языков (хакасский, шорский, кумандинский, чалканский, тубинский, диалект алтай-кижи и его говоры (онгу-дайский, усть-канский, усть-коксинский), теленгитский, барабинско-татарский и тувинский) фиксируется регулярное значительное - вплоть до длительности стяженного гласного и более - удлинение в открытом слоге широкого этимологи-чески краткого гласного а, е (э), о, ö (в тувинском ɵ), в хакасском также - этимо-логически широкого и (← *ä), в теленгитском и барабинско-татарском ä, если за ним следует слог с узким гласным ы, и (в хакасском i), у, ӱ (в тувинском ү). Обязательным условием реализации данной трансформации является отсутст-вие глухого (долгого, сильного) согласного или биконсонантного сочетания в постпозиции к широкому гласному - слоги с широким и узким вокальными компонентами словоформы должны быть разделены (полу)звонким либо сонор-ным согласным (кум. ат «at» ‘имя’ - ады «a:dъ» ‘имя=его’, но қатын «qatъn» ‘женщина’; хак. адыр «Э:dъr» (междометие), но атыр «Эt:ъr» ‘заставь выстре-лить’). При этом рассматриваемая закономерность наиболее ярко проявляется в лексемах с закрытым финальным слогом. По показателям длительности позиционно долгий широкий гласный может не только совпадать со стяженным долгим гласным, но и превосходить его: в хакас-ском языке соотношение V1 : V2 в бисиллабах рассматриваемого типа составляет 1,5-3,1, в кумандинском - 1,7-4,06, в языке туба-кижи - 4,8 (разброс 3,7-7,3), в тувинском (каа-хемский говор) - 1,7-5,5. Общая закономерность позиционной долготы имеет специфику реализации в конкретных идиомах. В хакасском языке все широкие гласные удлиняются до долгих только перед узкими ы, i и только в первом открытом слоге би- и поли-силлабов. При этом регулярное удлинение кратких гласных до длительности стя-женных долгих единиц происходит в тех случаях, когда 1-й и 2-й слоги разделены интервокальным кратким звонким или малошумным согласным. В непервых сло-гах полисиллабов аналогичному чередованию подвергаются лишь широкие фо-немы а, э и лишь в тех случаях, когда слог с широким гласным отделяется от сло-га с узким гласным консонантами г или ғ. По особенностям реализации рассматриваемой тенденции язык кумандинцев отличается от хакасского языка. Широкие гласные пролонгируются и в непервых слогах, удлиняться перед узким гласным могут все широкие гласные любого от-крытого слога, причем не только перед ы, и, но и перед значительно менее час-тотными узкими у и ӱ, и не только в тех случаях, когда слоги разделены соглас-ными г или ғ, но любыми звонкими и сонорными консонантами. Для языка кумандинцев точнее было бы говорить об удлинении всех гласных более широко-го образования перед гласными более узкими. В этом язык кумандинцев сходен с шорским, где удлиняться перед последующим узким гласным может широкий гласный любого открытого слога. Сопоставительный анализ показал, что в зависимости от фонетического кон-текста реализации закона позиционной долготы широких гласных все рассматри-ваемые южносибирские тюркские языки можно поделить на две группы. Если в 1-м слоге би- и полисиллабов кумандинский, шорский, теленгитский и тувинский демонстрируют возможность удлинения всех широких гласных как перед неогубленными узкими ы, и, так и перед огубленными у, ӱ (тувинское ү), то в хакасском, чалканском, тубинском, алтай-кижи и барабинско-татарском по-зиционная долгота фиксируется лишь перед нелабиализованными узкими ы, и (табл. 2). Важно отметить, что теленгитский по данному признаку примыкает к куман-динскому - северному диалекту алтайского языка, а также к шорскому и тувин-скому, а не к алтай-кижи, вместе с которым входит в южную группу алтайских диалектов. Тубинский и чалканский, традиционно квалифицируемые как северо-алтайские диалекты, напротив, обнаруживают сходство с южным диалектом ал-тай-кижи - опорным диалектом литературного языка. Причиной таких трансфор-маций, возможно, является наличие тувинских этнических компонентов в составе теленгитского этноса, а также более позднее его вхождение в состав России, вследствие чего он подвергся меньшему ассимилирующему воздействию со сто-роны нормированного языка по сравнению с чалканским и тубинским, испыты-вающими сильное давление со стороны языка более многочисленного титульного этноса Республики Алтай. Таблица 2 Фонетический контекст реализации позиционной долготы гласных в 1-м слоге би- и полисиллабов Table 2 Phonetic context of realization of positional lengthening of vowels in the 1st syllable of bi- and polysyllables Язык Широкий гласный 1-го слога Соглас-ный Узкий гласный 2-го слога а е о ӧ 1 и 2 зв. сон. ы и 3 у ӱ 1 Хакасский + + + + + + + + + - - Кумандинский + + + + - + + + + + + Шорский + + + + - + + + + + + Чалканский + + + + - + + + + - - Тубинский + + + + - + + + + - - Алтай-кижи + + + + - + + + + - - Теленгитский + + + + - + + + + + + Тувинский + + + + - + + + + + + Барабинский + + 04 0 - + 0 + + 0 0 Таблица 3 Фонетический контекст реализации позиционной долготы гласных в непервых слогах три- и полисиллабов Table 3 Phonetic context of realization of positional lengthening of vowels in non-first syllables of tri- and polysyllables Язык 5 Широкий гласный предшествующего слога Согласный Узкий гласный последующего слога а е 6 о ӧ 1 и 2 зв. сон. ы и 3 у ӱ 1 Хакасский + + - - - г, ғ - + + - - Кумандинский + + + + - + + + + + + Шорский + + + + - + + + + - - Алтай-кижи + + 0 0 - + + + + - - Теленгитский + + - - - + + + + - - Тувинский + + - - - + + + + - - Барабинский + + 0 0 - г, ғ - + 0 0 0 Примечания к таблицам 2 и 3: 1 В тувинском письме используются литеры ɵ и ү. 2 В хакасском языке узкий переднерядный гласный и «i» 1-й ступени отстояния сохра-няет функциональные характеристики этимологически широкого гласного *ä. 3 В хакасском языке используется литера i, обозначающая узкий гласный мягкого ряда «Н». 4 Знак 0 означает отсутствие данных. 5 По языкам чалканцев и туба нет данных. 6 В улаганском говоре языка теленгитов и в языке барабинских татар в непервых слогах употребляется широкий переднерядный гласный ä. Отмечаются расхождения в алгоритмах проявления закономерности позици-онного удлинения широких гласных и в непервых слогах полисиллабов (табл. 3). Если широкие неогубленные гласные звуки а, е (улаганский, барабинско-татар- ский ä) удлиняются перед узкими ы, и (хакасский i) во всех рассматриваемых языках, то позиционно обусловленная долгота огубленных гласных о и ӧ (тувин-ский ɵ) перед узкими лабиализованными у, ӱ (тувинский ү) фиксируется лишь в кумандинском и телеутском, в которых, в соответствии с законами лабиального сингармонизма, нет запрета на употребление широких огубленных о, ӧ и узких у, ӱ в непервом слоге словоформы. Шорские гласные о, ӧ также подвергаются за-кономерной пролонгации, но в препозиции к неогубленным ы, и - лабиализован-ные у, ӱ в аффиксальных морфемах не употребляются. Как уже отмечалось, специфика проявления закона позиционной долготы ши-роких гласных в южносибирских тюркских языках определяется и качеством интервокального межслогового согласного: если в хакасском и барабинско-та- тарском позиционное удлинение гласных непервого слога полисиллабов возмож-но лишь в препозиции к гуттуральным моноконсонантам г и ғ, то в остальных языках любой шумный звонкий или сонорный согласный, разделяющий слоги с широким и узким вокальными компонентами, не является препятствием для формирования позиционной долготы гласных. Новые перспективы в изучении долготы гласных открывает положение о дву-ядерности гласных как рефлексе более древнего языкового состояния [Уртегешев, 2021; Рыжикова и др., 2021; Селютина и др., 2003; Уртегешев, Кошкарева, 2018]. Заключение Л. А. Покровская, впервые обратившая внимание на функционирование пози-ционной долготы широких гласных в гагаузском языке, считает ее нефонематич-ной. Однако такой трактовке противоречит следующее ее же замечание: «Соглас-но правилам орфографии, они не отражаются на письме, но в письменной практике ясно заметно стремление их отобразить» [Покровская, 1964, с. 38]. Сле-довательно, носители языка интуитивно ощущают фонематичность рассматри-ваемых долгот, а, как известно, самые точные фонологи - малограмотные пред-ставители этноса, говорящие на родном языке и умеющие писать, но плохо владеющие орфографией. Удлинение широких гласных перед узкими носит столь выраженный характер, что позволяет говорить - исходя из системного подхода к трактовке фонетиче-ских явлений - о фонологизации позиционной долготы гласных и, следовательно, определять широкие гласные первых слогов рассматриваемых словоформ как реализации долгих фонем, которые следовало бы обозначать на письме удвоением соответствующего символа - аналогично стяженным долгим гласным. Позиционное удлинение гласных было отмечено В. И. Филоненко в балкар-ском языке, проявление закономерности удлинения широких гласных перед узкими характерно также для языка сибирских татар, для тюркских языков По-волжья - татарского (западный диалект), башкирского, чувашского, описано в казахском и киргизском, зафиксировано в азербайджанском и туркменском. Рассматриваемая закономерность систематического и последовательного удлинения широких гласных открытого слога перед узкими является типологиче-ски общей для тюркских кыпчакских языков, а также языков, подвергшихся силь-ной кыпчакизации. Сибирский тюркоязычный ареал возник в результате перестройки более древ-него тюркского ареала [Широбокова, 2015]. Е. И. Убрятова [1980] указывает на три источника длительного и разновременного процесса тюркизации в Южной Сибири: орхонско-тюркского, древнеуйгурского и древнекыргызского. Хроноло-гически это увязывается с древнетюркским каганатом (до 745 г.), с древнеуйгур-ским каганатом (745-840 г.), кыргызским каганатом (после 840 г.). Следы древне-тюркского в языках Южной Сибири отсутствуют, но хорошо прослеживаются в якутском; следы древнеуйгурского отчетливо сохранились в тувинском и тоф-ском. Современные тюркские языки Сибири, кроме якутского, все кыпчакские. Источником этой кыпчакизации мог быть язык древних кыргызов, оставивший яркий след в современных тюркских языках Сибири. Как отмечалось выше, позиционная долгота гласных наблюдается и в тувин-ском языке (каа-хемский говор), хотя тувинский язык не относится к кыпчакско-тюркской группе. В генеалогической классификации Н. А. Баскакова он отнесен к уйгуро-огузской группе тюркских языков; А. М. Щербак выделяет тувинский язык вместе с тофаларским и уйгуро-урянхайским в отдельную урянхайскую группу [1994, с. 27-42]; в «Сравнительно-исторической грамматике …» эти же языки объединены в тобаскую, или урянхайскую, группу [2002, с. 5, 600-660]. В процессе исторического развития тувинский язык испытал сильное воздей-ствие языка кыргызов [Убрятова, 1980]. Тувинцы усвоили грамматику кыпчакско-го типа, но сохранили собственно древнетюркскую фонетику, воспринятую и ви-доизмененную через призму артикуляционно-акустической базы, свойственной древним чикам [Наделяев, 1986]. Уйгуро-огузская фонетическая система в тувин-ском языке в основном сохранилась, пережив, тем не менее, определенные транс-формации. Следы влияния кыпчакских тюркских языков проявляются в тувинской фонетике, в частности в развитии подсистемы позиционной долготы гласных. Тот факт, что даже в тувинском языке уйгуро-огузского типа, сохранившем доминантные принципы древнетюркской звуковой системы, несмотря на дли-тельный период активного взаимодействия с языком кыргызов, реализуется, тем не менее, свойственное кыпчакским языкам позиционное удлинение гласных, свидетельствует о продуктивности рассматриваемого фонетического явления, о восприимчивости тюркских языков к его глубокому укоренению и динамично-му распространению. Гагаузский язык, фонетической системе которого также свойственна позици-онная долгота гласных, принадлежит к огузской группе тюркских языков. Вместе с тем в литературе выдвигаются гипотезы о происхождении гагаузского от пече-нежского, куманского языков, которые исследователи относят к кыпчакским, ли-бо занимающим промежуточное положение между кыпчакскими и огузскими. Азербайджанский, туркменский - тюркские языки огузской группы, но вобрав-шие в себя элементы языков кыпчакского ареала. Чувашский - язык булгарской группы, испытавший сильное контактное воздействие со стороны казанско-та- тарского и мишарского языков. Таким образом, при проведении исследований историко-сравнительного ха-рактера распространение на фонетическую систему языка действия закономерно-сти позиционного удлинения широких гласных, являющейся типологически об-щей для языков кыпчакских или сильно кыпчакизированных, может служить маркером наличия в этническом образовании кыпчакско-тюркских компонентов и свидетельствовать о разновременных и разнохарактерных взаимодействиях с языками кыпчакской группы.

Скачать электронную версию публикации