Social-historical conditions of professionalizing of investigative activity at the stage of the Soviet criminalistics formation.pdf Переход криминалистики в 1917 г. в иное соци-ально-историческое пространство инспирировал рядзначимых для развития научно-криминалистическогознания следствий. Радикальное изменение научно-мировоззренческой парадигмы, культурная револю-ция, изменение самой идеологии права и законода-тельства в области уголовного судопроизводства,предварительного расследования преступлений ин-спирировали массу проблемных вопросов научно-познавательного и практического характера. Самоисторическое время поставило криминалистов передвопросом: с чего начать обновление и развитие совет-ской криминалистики?В этой переходной для науки ситуации криминали-стами решалась предельно масштабная и сложная винтеллектуальном плане задача - адаптация достав-шейся в наследство науки к новым социально-историческим реалиям, радикально изменившимся со-циально-правовым, научно-мировоззренческим, науч-но-познавательным ценностям и приоритетам. В соци-ально-историческом плане этот период времени харак-теризуется уничтожением прежнего уголовного судо-производства и предварительного расследования, от-сутствием надлежаще подготовленных кадров следова-телей, сопровождается привлечением на следственныедолжности людей малообразованных, не имеющихопыта следственной работы. Низкий профессионализмследственных кадров существенно сказывался на каче-стве расследования преступлений. Поэтому так остростояла задача адаптации прежних и разрабатываемыхнаучно-криминалисти-ческих знаний к интеллектуаль-ным возможностям следователей. От оптимальности ееразрешения напрямую зависели качество расследова-ния, повышение уровня профессиональной подготовкиследователей к следственной работе. Адекватное удов-летворение данной особенности воспринималось кри-миналистами как социальный заказ.Деятельность криминалистов в этом направленииесть приметный этап научно-рационального и рацио-нально-практического развития научно-криминалисти-ческих знаний. Методологическим ключом пониманияего существа является масштабное упрощение крими-налистических знаний. Упрощение в значительной мереопределяло научную проблематику, глубину научныхсуждений, стиль подачи материала, характер кримина-листических рекомендаций по расследованию преступ-лений. Не случайно Р.С. Белкин расценил данный ме-тодологический этап в становлении и развитии крими-налистики как примитивный. Адаптация научно-криминалистических знаний, адекватных интеллекту-альным возможностям следователя, есть характернаячерта становящейся криминалистики.Особое внимание криминалистов к уровню готов-ности следователей к следственной работе и формиро-вания у них необходимых знаний было обусловленоотсутствием у действующего состава следователейюридического образования и опыта следственной ра-боты. Как отмечал В.И. Громов, «в условиях советско-го строительства классовые интересы рабоче-крестьян-ского государства требуют, чтобы к работе в эти орга-ны привлекались прежде всего рабочие и крестьяне,которые, однако, часто являются малоподготовленны-ми к такой трудной и ответственной работе. Ни длякого не секрет, что качественный состав наших работ-ников милиции и уголовного розыска пока являетсянедостаточно квалифицированным. Призванные отплуга и станка и допущенные к этой работе в качестведобровольцев или выдвиженцев, эти работники, хотябольшею частью политически грамотные и с достаточ-но крепкой подготовкой в области марксизма и лени-низма, однако, обнаруживают большие проблемы взнании техники расследования, не говоря уже о крайнеслабой юридической подготовленности к работе. Всеэто вместе взятое создает для этих работников, в про-цессе их работ в органах дознания, чрезвычайныетрудности» [1. С. 4].В других работах данного периода с сожалениемконстатировалось, что расследование уголовных делсопровождается массой ненужной, бесполезной рабо-ты. Ведение следствия осуществлялось нередко из лю-бопытства или пополнения отчетности [2. С. 94].«Сплошь да рядом, - отмечают С.А. Голунский иГ.К. Рогинский, - имеют место случаи, когда следова-тель, вместо того чтобы самому руководить расследо-ванием, или растерянно мечется из стороны в сторону,или, что еще хуже, позволяет руководить собой потер-певшему, представителям разных местных организацийи т.п.» [3. С. 12].В связи с низким качеством расследования 40% уго-ловных дел прекращалось судами, благополучно пройдячерез руки следователей и прокуроров [4. С. 87].В результате проводимой кадровой политики каче-ство расследования уголовных дел было крайне низ-ким. В обращении Генерального прокурора Союза ССРк следователям и районным прокурорам в 1948 г. под-черкивалось, что «Первоочередной задачей следовате-ля и прокурора является сейчас неослабная борьба заулучшение качества следствия. Несмотря на ряд прове-денных мер, качество следствия до сих пор не находит-ся на должной высоте.Все еще значительно количество дел, возвращенныхсудами к доследованию. Нередки до сих пор случаи,когда суд лишен возможности разрешить поступившееуголовное дело и вынести приговор только потому, чтоследователь ограничился недопустимо поверхностнымвыяснением обстоятельств дела или пренебрег соблю-дением важнейших требований процессуального зако-на, а наблюдающий прокурор прошел мимо этих нару-шений. В результате - суды вынуждены возвращатьподобные дела к доследованию.Далеко еще не изжиты нарушения установленныхзаконом сроков расследования. Нарушения сроков рас-следования зачастую допускаются даже по тем делам,где мерою пресечения к обвиняемым избрано содержа-ние под стражей. Плохое качество следствия, вызы-вающее необходимость возвращения судами дел к дос-ледованию, служит одной из причин нарушений сроковследствия. …Волокита неизбежно приводит к сниже-нию качества проведенного следствия» [5. С. 329].Криминалисты, понимая весь драматизм ситуации,пытались высказать тревогу в своих публикациях. Так,Г. Александров в одной из своих статей, опубликован-ной в начале 1950-х гг., с горечью писал: «Следствен-ный аппарат осуществляет важную задачу, возложен-ную на советскую прокуратуру, - борьбу с преступно-стью. Все это свидетельствует о необходимости уде-лять особое внимание изучению, подготовке, неуклон-ному совершенствованию и воспитанию кадров совет-ских следователей. В этой работе до сих пор имеютместо серьезные недостатки» [6. С. 12].А.М. Ларин, обрисовывая ситуацию с кадрами сле-дователей, писал: «Значительные трудности с внедрени-ем в практику криминалистических рекомендаций обна-ружились в послевоенные годы у органов прокуратуры.Следователей, прокуроров с высшим юридическим об-разованием тогда было мало. Преобладали сотрудники,окончившие среднюю юридическую школу либо крат-косрочные (3-6-месячные) курсы, а то и самоучки с не-оконченным средним образованием» [7. С. 18].Положение продолжало оставаться тяжелым и в1960-е гг. Так, в частности, В.Н. Кудрявцев отмечал,что «…некоторые обзоры причин преступности со-ставляются в практических органах суда и прокурату-ры кустарно, без соблюдения элементарных требова-ний судебной статистики» [8. С. 18].Тотально низкий образовательный уровень следова-телей, отсутствие профессионального опыта, невоз-можность рекомендовать следователям для изучениябуржуазную криминалистику служили ориентирами,недвусмысленно указывавшими на то, каким требова-ниям должны соответствовать криминалистическиезнания, чтобы быть востребованными следователями, аглавное - правильно понятыми.Для криминалистов в данных условиях единственновозможным выходом из сложившейся ситуации могбыть только один путь - обращение к текущей практи-ке расследования преступлений и следственному опы-ту. Только поняв, как работает малообразованный, неимеющий опыта следственной работы следователь,выявляя и сопоставляя ошибки и удачные находки,можно было говорить о разработке адекватных его ин-теллектуальным возможностям научно-криминалисти-ческих знаний и тем самым повышать профессиональ-ный уровень следователей.Поэтому далеко не случайно в криминалистическойлитературе утверждалось, что «Научная разработкаспециальных приемов по раскрытию преступлений иизобличению преступников… возможна только путемглубокого изучения многообразной следственной исудебной практики. Только всестороннее изучениеэтой практики подскажет криминалистам, какие дейст-венные приемы необходимо разработать в борьбе спреступностью» [9. С. 11].Как следует из контекста трудов первых кримина-листов, задача сводилась к вырабатыванию знаний,базирующихся на осведомленности как что-либо сде-лать, осуществить в данных обстоятельствах, в форми-ровании некоторого минимума элементарных умений инавыков.И.Н. Якимов, столкнувшись с абсолютной неподго-товленностью следователей к следственной работе, в1925 г. писал, что его работа «имеет своею целью датьв научной и систематической обработке по возможно-сти полное изложение научных приемов и способов,необходимых и полезных при расследовании преступ-лений, проверенных долгим опытом, простых по суще-ству, применяемых при всяких условиях расследованияпреступлений, не требующих технических приспособ-лений и особых навыков, а потому и доступных не спе-циалисту» [10. С. 24-25].Аналогичным образом понимал уровень требованийк научно-криминалистическим знаниям и В.И. Громов.Он полагал необходимым разработать такие «методыработы по расследованию преступлений, которые дос-тупны «каждому среднему работнику без отношения кего личным и индивидуальным качествам и способно-стям» [1. С. 6].Сообразовывая свои взгляды с необходимостью адек-ватного соотношения научно-методических рекоменда-ций по расследованию преступлений с интеллектуальны-ми возможностями следователя, он изложил требования,которым должны были соответствовать научно-криминалистические знания в криминалистической мето-дике. Это по терминологии В.И. Громова должны быть«элементарные сведения», «элементарная методическаяинструкция», содержащая некоторую совокупность «пра-вильных», «рациональных, «простых», «упрощенных»,«облегченных», «технически не сложных, «экономическиобоснованных» правил, приспособленных для «расследо-вательских действий в отдельных случаях».Открыто выраженное намерение вырабатывать на-учные знания на элементарном, доступном для всякоголица уровне было реакцией криминалистов на сущест-вующую в практике расследования ситуацию с кадро-вым составом следователей.На банальных сравнениях следователю разъясня-лось, в чем состоит отличие средств криминалистиче-ской техники от бытовой. В учебнике 1938 г. доходчи-во объяснялось, что «в практике следственной работыприменяется много различных технических приемов исредств, однако далеко не все они являются кримина-листическими.Следователь, например, для вызова свидетелей мо-жет пользоваться телефоном, однако телефон от этогоеще не становится средством криминалистики. Теле-фонный аппарат только при том условии может счи-таться средством криминалистики, если он специальноприспособлен, например, для автоматической записиразговоров преступников (как это практикуется в неко-торых странах), причем это сделано на основе изученияповадок преступников, их приемов конспирации и пр.»[11. С. 4].Такой обыденно-бытовой стиль подачи материала,употребленная терминология были понятны всякому«расследующему работнику» среднего ума, неспециа-листу. Для того чтобы научно-криминалистическиезнания были адекватны интеллектуальным возможно-стям следователя криминалистам, необходимо былопредельно упростить научно-криминалистические зна-ния, изложить следственный опыт, текущую практикуна уровне здравого смысла, само собой разумеющейсяясности и простоты.Как следует из анализа литературы, конструирова-ние научно-криминалистического знания осуществля-лось по неполной индукции, через простое перечисле-ние наиболее значимых, с точки зрения того или иногоавтора, объективных свойств объектов, сопровождаю-щихся устремленностью к адекватному воспроизведе-нию практической стороны следственной деятельно-сти. В мире практического сознания, текущей повсе-дневности индуктивность более всего осуществима иприменима в опыте. Форма вывода, называемая индук-цией, осуществляемая через простое перечисление,значима для подтверждения научных обобщений, онаслужит средством, повышающим вероятность обобще-ний. Но индукция часто ведет не только к истине, но и кзаблуждению, поскольку формальная индукция опреде-ляет лишь внешнюю форму знания. Как заметил Имма-нуил Кант, «логика, которая, как всеобщая пропедевтикавсякого применения рассудка и разума вообще, не мо-жет проникать в науки и предвосхищать их материю,есть лишь искусство разума придавать познанию вооб-ще форму, соответствующую рассудку, и, следователь-но, лишь в этом смысле она может быть названа органо-ном, который служит, конечно, не для расширения, а дляоценки и исправления нашего знания» [12. С. 429].Предпочтительность индуктивного метода, как един-ственно научного, стимулировалась естественно-научным знанием. Индуктивный метод вырабатываниянаучного знания не выводил мысль далее фрагментарно-описательного видения познаваемой реальности. Пони-мание ограниченности такого способа получения науч-но-криминалистического знания нарастало. В 1940-1950-е гг. констатировалось, в частности А.И. Вин-бергом, одностороннее развитие криминалистики, увле-ченность частной проблематикой [13. C. 103].Положение дел продолжало оставаться аналогич-ным и во второй половине 1960-х гг. Так, в двух раз-ных статьях, опубликованных в журнале «Социалисти-ческая законность», безымянные авторы в остром, кри-тическом тоне отмечали, что «серьезный ущерб делунаносит недостаточный уровень научных исследованийв области криминалистики» [14. С. 10]. В другой статьеподчеркивается, что «некоторые научные работникивидят свою задачу в составлении комментариев и прак-тических пособий для практиков, в выработке реко-мендаций по отдельным, частным вопросам юридиче-ской практики. Между тем коммунистическое строи-тельство нуждается прежде всего в глубоких теорети-ческих исследованиях, способных направлять практи-ку» [15. С. 67].Вырабатывание криминалистами знаний лишь о том,как следователь должен осуществить ту или иную мани-пуляцию с объектом, конечно, не могло направлять прак-тику, наоборот, практика направляла науку. Наука двига-лась вслед за практикой и комментировала ее промахи инаходки, возвращая некоторые результаты обобщения ввиде наставлений о действиях следователя.Однако наряду с такого рода пониманием способа по-лучения научно-криминалистического знания, формиро-вания профессионализма, отрицательно сказывающемсяна качестве расследования преступлений крепло понима-ние необходимости поправления ситуации.В литературе отмечалось, что для того, чтобы изме-нить практику расследования, «необходимо более ор-ганизованно построить расследование. Необходимо,чтобы следователь знал тактику допроса свидетелей ине вызывал дважды свидетеля, которого достаточновызвать один раз. Необходимо, чтобы работник рас-следования, производящий осмотр места преступления,умел обнаружить все оставшиеся там следы… крими-налистика должна вооружить работников следствен-ных и розыскных органов новыми средствами безоши-бочной оперативной работы, построенной под угломзрения максимального обладания искусством следст-венной техники, помноженной на высокую политиче-скую бдительность, культурность и внимание к интере-сам и нуждам живого трудящегося человека. Этой за-даче должно быть подчинено и все содержание нашейкриминалистики» [16. С. 6].Именно эти задачи и пытались решать И.Н. Якимови В.И. Громов.Предложенная И.Н. Якимовым концепция общегометода расследования преступлений по косвеннымдоказательствам (уликам) служила предпосылкой реше-ния не только практических, но и научно-позна-вательных задач. В этом методе соединились практико-прикладная и теоретико-познавательная проблематика.Метод расследования по косвенным уликам в концен-трированном виде воплощал в себе эмпирическую мно-гогранность в качестве единства. Выстроенная на егооснове схема расследования была устремлена на разви-тие не только формального понимания расследования вцелом и единства многообразного, но и на содержатель-ную целостность. Критерием взаимосвязи многообразияи целостности служила у И.Н. Якимова практическаярациональность и целесообразность. Схема И.Н. Якимо-ва есть интеграл всех возможных содержаний следст-венного опыта и обоснования его ценности в доступнойдля того времени и знания разумной основательности,позволявшей проводить некий аналог с естественныминауками. Однако концепция И.Н. Якимова не была при-нята современниками.Умозрительный характер схемы расследования несовпадал с существовавшим и доминировавшим в товремя в криминалистике наглядно-чувственным отно-шением к расследованию, не соответствовал практиче-скому, бытийному состоянию видения предметов(«вещей») следователем. Как писали критики, умозри-тельность и идеализация предметной сферы, метафизи-ческий характер метода, его сходство с аналогичным«буржуазным методом» и послужили основанием длясомнений в научной состоятельности и практическойнадежности схемы. Для доминировавшего бытийно-описательного знания умозрительность есть лишь однавидимость, но не знание, которое существовало и об-наруживалось ими исключительно в чувственном опы-те. Однако критики упускают из виду возможностьконструирования интегративного, абстрактно-идеали-зированного, теоретического образа научного знаниякак возможного горизонта достижимого и познаваемо-го опыта.В тривиальной обыденности текущей следственнойпрактики усилилось понимание необходимости рацио-нализации труда следователя, совершенствования прак-тики расследования преступлений, ее оптимизации иповышения эффективности. В.И. Громов видел научно-познавательную задачу в том, чтобы искать и формули-ровать в опыте и практике такие универсальные правилаи стандарты, опираясь на которые мог бы реально и ра-ционально действовать следователь. Результатом обоб-щения следственного опыта и практики расследованиястала предложенная В.И. Громовым организационно-методическая концепция, рационализирующая деятель-ность следователя по расследованию преступлений, ор-ганизации отдельных следственных действий. И хотясам он никогда ее так не называл, ее существо состоитименно в научно-методическом обеспечении процессарасследования, в оснащении следователя рекоменда-циями по организации расследования в целом и прове-дению отдельных следственных действий в их взаимо-связи. Для криминалистической методики это было нетолько началом перспективного научно-познавательногодвижения в сторону реального укрепления самостоя-тельного значения криминалистической методики, но иреакцией на ту проблемную ситуацию, которая сложи-лась уже в 1920-х гг. в уголовном судопроизводстве, впрактике расследования.Объективная необходимостьПознание опыта и практики, формирование профес-сионального мышления следователя посредством при-меров оправдано, в известной мере, уровнем подготовкиследователей к следственной работе. Ориентируясь напотребности практики, криминалистами делалась ставкана целесообразно-практическую рассудочность практи-ческого сознания, что не лишено было оснований. Сле-дователи, только что вышедшие из архаичной деревни,от станка вряд ли были подходящим слоем для воспри-ятия действительно научной теории. Для продуктивногопонимания и освоения научной теории практическомусознанию не хватало ни ментальных, ни интеллектуаль-ных ресурсов. В этих условиях задать высокие научныестандарты было практически невозможно.Вместе с тем «точка зрения жизни» подсказывала,что расследование преступлений, овладение «искусст-вом следственной техники» должно было формировать у«расследующего работника» новую очевидность, новыеприоритеты, новый тип субъекта и субъективности.Идейную основу такого рода понимания научности со-ставила идея целесообразно-практического познанияследственного опыта и практики. Это был вполне оправ-данный шаг. Как отмечается в современных философ-ско-мировоззренческих исследованиях, «человеческоемышление (сознание) по источнику знания предстает ввиде рассудка и разума (или иначе - чувственного и ра-ционального познания). Рассудочные представлениявсегда конкретны и наглядны; оперирующий наглядны-ми представлениями субъект, по сути, оперирует реаль-ными объектами в силу их простого тождества по со-держанию. Человек труда, имеющий дело с единичнымиобъектами, отдает предпочтение наглядным представле-ниям: они говорят ему гораздо больше о мире, чем пус-тые абстракции; эмпирическое познание он ценит зна-чительно выше, чем теоретическое» [18. С. 23].Примеры как нельзя более убедительно демонстри-ровали связь криминалистической методики с действи-тельностью, с повседневной практикой расследования.В складывавшейся социокультурной ситуации зада-ча криминалистов состояла в том, чтобы практициз-мом, подаваемым на уровне «элементарной инструкции»,выдаваемой за научно-криминалистическое знание, про-яснить и усилить здравый смысл и тем самым подгото-вить переход сознания от обыденно-житейского практи-цизма к формированию нового здравого смысла, опи-рающегося уже на эмпирическое, научное знание. Пре-одолеть тривиальное понимание следственной деятельно-сти как искусного ремесла было не просто уже в силутого, что за этим стоял интеллект, базирующийся исклю-чительно на здравом смысле. Показать ограниченностьздравого смысла можно было только на основе здравогосмысла, на такой аргументационной основе, которая самаможет быть выстроена на здраво-рассудочном уровне,даже если этот уровень граничит с упрощенчеством ипопулярничаньем. Оперативная откликаемость практи-цизма на вопросы текущих событий усиливали его кон-куренто- и жизнеспособность. Практицизм и здраво-рассудочное мышление становятся ступенью восхожде-ния к научному знанию, формирования профессиональ-ного мышления следователя. Криминалисты, балансируяна грани здраво-рассудочного практицизма и научнойэмпирии, задействуя первый советский опыт расследова-ния преступлений, надеялись поставить повседневнуюпрактику расследования на «строго научную базу», выра-ботать научно-криминалистические знания о расследова-нии преступлений.Повышение качества расследования находится в пря-мой связи с профессионализмом следователя: каков про-фессионализм, таково и качество расследования. Однакопримерами, даже самыми яркими, ни одна из поставлен-ных перед криминалистами задач не могла быть решена.Объемность познания, постижимое и непостижимое, не-обходимое и случайное, возможное и действительное,существование и сосуществование - вопросы, которыевне теории невозможно осмыслить и вывести на уровеньнаучно-обоснованного закономерного знания. Эмпириче-ское знание и базирующийся на его основе профессиона-лизм при всех оговорках и допущениях ведут к односто-ронности формирования следственного мышления. Длянауки одинаково важны и теория, и практика.

Скачать электронную версию публикации