Siberian avant-garde as a cultural phenomenon (based on the 1960s?1980s works of artists).pdf Российский авангард 60-80-х гг. XX в. как совокуп-ность многообразных новаторских направлений в ис-кусстве является мощным феноменом художественнойкультуры России.При всем разнообразии художественных явлений,включаемых в понятие «авангард», они имеют общиечерты:- общие культурно-исторические корни;- общую атмосферу, в которой они возникли;- характеристики автопрезентации;- осознанный, заостренно-экспериментальный ха-рактер.Все эти черты присутствуют в творчестве сибир-ских художников-авангардистов.1960-1980-е гг. в художественно-культурной жизниСибири проходят, как и во всем СССР, под флагомсоцреализма: выставки «Сибирь социалистическая»,региональные, зональные, цензура в отборе работ, гос-заказы и т.д. Полотна большинства сибирских худож-ников рассказывают о грандиозном освоении Сибири,стройках и людях, живущих в этих суровых условиях.В это время, на фоне формальных, навязанных систе-мой и стандартами полотен, появляется «иной» образнеофициального творчества, отличающийся искренно-стью и открытостью собственного, философского ху-дожественного восприятия мира.А. Ерофеев в своей статье «Возвращение авангарда»пишет об этом так: «В условиях социалистическогореализма, когда имелись и другие образы искусстваэтого времени, более понятные и адаптированные квкусам посетителей эпохальных экспозиций, более ти-ражированные и популяризированные, но и скоро вы-шедшие из моды, вдруг возникает «другая культура»[2. С. 3].Авангард 1960-1980-х гг. в Сибири - искусство «не-официального» движения, которое, как любая оппози-ция нашего века, с максимальной пронзительностьювоплотило веяния времени. Это равнозначные и частныепроявления альтернативного сознания, опирающиеся наиндивидуальные утопии преодоления соцреализма по-средством личной, а не коллективной и усредненнойсистемы ценностей. Авангард, не имея внешней под-держки, мог опираться только на личную мотивацию.Так возникло искусство «индивидуальных мифологий»,всякий раз иное, наделенное оригинальной пластикой.«Группой их, пожалуй, не назовешь. Движениемтоже. Никаких громких совместных акций они не со-вершали, общих манифестов не подписывали. Каждыйимел личные счеты с искусством» [1. С. 2]. Каждый«…настолько индивидуален, к созданию произведенийподходит настолько с личными наблюдениями, пере-живаниями, своей философией, отношением к жизни.Живи он, скажем, в Москве, с обилием в ней художни-ков и художественной информации, не притупилось либы в нем присущее его природе открываться и удив-ляться всему новому? Художник в Сибири видит мир, незамутненный мнениями художественных авторитетов,назойливой информацией, лавиной выставок и самоеглавное - требованиями рынка. Его искусство - чистоепознание мира, для себя», - так о сибирских художникахв своей публикации говорит искусствовед Е. Худоногова[4. С. 1]. Из этого можно сделать вывод, что у художни-ка в далекой провинции другие условия для развитияиндивидуального творчества.Многие сибирские художники-авангардисты берутза основу своего миропонимания сибирский этнос. Ис-пользование первобытного искусства в творчестве за-падных художников-авангардистов не редкость, побольшей части их привлекала возможность творческипереосмысленного использования отдельных приемовнаивного искусства. Для сибирских художников архаи-ческие росписи в первую очередь были поводом дляразмышлений о происхождении символа и его графи-ческой красоте, о привнесении символико-философ-ских начал в живопись, поскольку лапидарная изобра-зительная конкретика символа сама собой подразуме-вает наличие в нем множества смыслов.Р. Боровикова в своей статье «Имя из легенды» пи-шет об этом: «В Сибири складывается новый русско-сибирский авангард, наделенный своими специфиче-скими чертами, свойствами. Российская культура, раз-лившаяся в другом, Сибирском ландшафте, климате,пространстве, заряженном другой историей, обретаетновые черты. В Сибири идет процесс формированиякультурного своеобразия, процесс художественногообживания пространства, осмысления истории, этно-графии, процесс самоидентификации» [3. С. 6-7].Художников сибирского авангарда объединяет то,что все они свой путь в исскустве начинали с реализма.Некоторых сибирских художников-авангардистов мыможем отнести к наиболее значимым именам в историирусского искусства XX столетия.В первую очередь это красноярский художник Анд-рей Поздеев. «Он не принадлежал к столичному кругу1960-1980-х гг., а следовательно, не имел такой худо-жественной среды, в которой вольно или не вольнопрокручиваются близкие творческие идеи, имеетсякруг почитателей, способный поддерживать художни-ка, создавая условия для развития. Андрей Поздеевжил в Красноярске, но все-таки его имя звучало почтимифически, появление его работ на выставках былособытием. В ряду мастеров тогдашних грандиозныхэкспозиций Андрей Поздеев отличался искренностью иоткрытостью собственного художественного воспри-ятия. Полыхающие цвета, энергичность кисти, экспрес-сия оставляли ощущение пылкого и страстно пережи-того мира» [4. С. 1].Первые живописные и графические работы Поздее-ва выполнены в духе своего времени и написаны впол-не реалистично. На какой стадии своего развития ху-дожник преодолел грань, отделяющую его от доброт-ного мастера «красноярского реализма» до художника-авангардиста? Таким событием стали так называемые«акварельные группы», когда-то организуемые Союзомхудожников СССР. Художники уезжали далеко от Мо-сквы и без малейших симптомов «идейного руково-дства» писали то, что их привлекало. Это были своеоб-разные курсы совершенствования мастерства, где ху-дожники обменивались творческими наработками. Ли-дерами в особом проявлении свободы в творчестве бы-ли коллеги из прибалтийских республик. Собственно,они-то и стали своеобразным эталоном степени свобо-ды для художников с периферии. В результате работыв этих группах у А. Поздеева изменилось мировос-приятие, что и выразилось в его блистательных экс-прессивных акварелях, где главный герой - Город -предстал как живое и нервное существо, отзывающеесяна настроение художника. Это новое качество искусст-ва А. Поздеева окончательно закрепило присущее емужизненное кредо, поиск живописной и философскойистины. В результате художник порвал отношения свнешним миром «официальщины», ограничиваясь необ-ходимыми для физического существования контактами.С этой «точки» начинается в его искусстве многосту-пенчатое воплощение мироздания от реальности к абст-ракции через портреты, натюрморты и пр. Реальность вего произведениях предстает многоплановой, единой от«микрочастиц» красноярского быта до звезд и при этом,благодаря свойствам живописной техники, сохраняющейв своей материальности духовную первооснову.В 1960-е гг. у А. Поздеева формируется своеобраз-ная творческая теория, скорее эмпирическая, чем тео-ретически рациональная, - душа есть огонь, сквозьпризму этого горения художник смотрит на мир. Таковыпоиски пластической формы у Поздеева 1960-1970-х гг.В мировоззрении художника полно и подробно разра-батывается система психологических воззрений наприроду цвета в живописи. О становлении творчестваА. Поздеева Е. Худоногова пишет: «Целостность твор-ческого пути Андрея Поздеева заключается в движенииот низшего к высшему. Если начало его творчествапронизывает эпирический восторг перед чувственнымсовершенствованием Бытия, его метафизической и ми-фологической тайной, то последний период связан смистикой символов, знаков, чисел, раскрывающей дляпосвященных гораздо более скрытый смысл космиче-ского образа мира. Древние символы, эзотерическиезнаки и мандалы выстраиваются в стройное архитек-турное сооружение композиции. Такая композиция -результат долгих раздумий над сутью задуманных об-разов, сцепляющих самые различные впечатления вединый замысел, требующий развернутости в цикл ра-бот. Ни один холст не может быть изъят из ряда, ибосмысл тогда останется нераскрытым. Если в работахПоздеева 1960-1970-х гг. преобладала стихия свобод-ного живописного мазка, которая захватывала в пер-вую очередь наше осязательное ощущение Бытия, тоуже с конца 1970-х гг. Поздеев успокаивает живопис-ный поток, вводя его в более стройное плоскостноерусло последующих пластических задач» [4. С. 1].Так, постепенно художник выстраивает свои циклыживописных полотен 1980-х гг. Вырабатывается лако-ничный язык цветовой плоскости, где пространствоусловно и символично. Больше нет темы сюжетов, естьобразы - ассоциации, геометрическая композиция, ус-ловность цвета, его символика: черное и белое, красноеи желтое, голубое и охристое. Все это создает сложнуюкомбинацию эмоциональных и метафизических пере-живаний. Экспрессия 1960-1970-х гг., выразившаяся встихии цвета, породила лаконичный ритм последую-щих образов. «Порой работы Андрея Поздеева воспри-нимаются как рациональные, умозрительные комбина-ции форм» [5. С. 72]. Но в основе всегда лежит проду-манная система символов: круг и квадрат, повторяю-щиеся элементы задают определенный ритм. Основаэтого ритма - высшая гармония пифагоровой системычисел и принципа золотого сечения как символа гармо-нии Вселенной.Огромная художественная эрудиция, духовное го-рение, новые открытия в живописи (знаковость, симво-лика формы, образа, цвета) - именно это позволяет на-звать А. Поздеева родоначальником школы сибирскогоавангарда и поставить его творчество в один ряд с ми-ровым искусством авангарда.Однако исконно русская природа его творчества -фольклорное и игровое начало цветокомпозиционногорешения - все это отличает и выделяет его работы, ко-торые не имеют аналогов в искусстве западных коллеги позволяют говорить о создании индивидуального,неповторимого стиля, в основе которого мифологиче-ское мышление и традиционный сибирский фольклор.Это ставит имя Андрея Поздеева в ряд замечательныхмастеров XX в.Новосибирский художник Николай Грицюк заслу-живает не меньшего внимания: работы мастера справед-ливо считают классикой изобразительного искусстваСибири, его авторитет общепризнан. «В годы соцреа-лизма его работы стали глотком живительного воздуха,позволявшим не потерять интереса к искусству в атмо-сфере идеологических стандартов» [Там же. С. 73].При всей самобытности личности и творчестваН. Грицюка, начинал он свою деятельность, так жекак А. Поздеев, с городского пейзажа. Ранние его ак-варели, особенно виды Новосибирска, вполне вписы-ваются в привычные рамки тех лет. Но уже с первыхлистов виден особый почерк Н. Грицюка. Он вносит вжанр пейзажа декоративность, многоголосие цвета,уделяет особое внимание ракурсам и выбору точкизрения. Позднее мастер нашел в этом жанре собствен-ный, отличный от других путь, когда конкретный мо-тив служит лишь поводом для создания цветоритми-ческой композиции.Постепенно вживаясь в реальные мотивы «живого»города, художник все более отходит от точного повторе-ния того, что видит перед собой. В конце пути, как ре-зультат, возникают изобразительные, абстрактные обра-зы, только отдалено напоминающие реальность, автор ихназывает «композициями». «Данный метод работы непозволяет отнести работы Грицюка к чистой абстракции,поскольку в них по большей части присутствуют поройедва заметные, натурные элементы, однако сильно изме-ненные. В таких работах обычно присутствует ассоциа-тивный подтекст, который оставляет для зрителя свободуинтерпретации изображенного, ведь действительностьбыла для художника основой свободного полета эмоцийи фантазии, объектом игры, в результате которой нампреподносится мир, увиденный с иной точки зрения, апотому неожиданный и изменчивый» [5. С. 74]. В руслеподобного отношения к конкретным мотивам лежит не-традиционная технология исполнения работ, характернаядля Н. Грицюка: стремясь максимально точно передаватьсвои переживания, художник расширяет диапазон ис-пользуемых материалов, употребляя гуашь, темперу,фломастер, масло, иногда коллаж, т.е. аппликацию, при-чем все это причудливо соединяется, иногда на одномлисте можно встретить все эти материалы. Художниксоздает преображенную реальность, лепит ее пластиче-ски, и потому границы различных материалов для негоне существуют. Важный момент, отличающий работыН. Грицюка, - «их многослойность, наполненностьсмыслами. Именно поэтому они вызывают отклик у всехлюдей, хотя амплитуда оценок здесь очень широка: отвосхищения до отрицания...Импульсивность, раскованность и безудержнаяфантазия в работах мастера соединены с глубиноймышления, поэтому зритель, общаясь с ними, получаетполную свободу для воображения, сопереживания иразмышления, ему не навязывается нечто раз и навсе-гда данное. В этом, пожалуй, заключена разгадка сек-рета привлекательности работ художника... При этомавтор нередко дает нам подсказки, чтобы мы, оттолк-нувшись от реальных и узнаваемых фрагментов реаль-ного мира, смогли оказаться в ином измерении» [Тамже. С. 75]. Главные его произведения - свидетельствоострого размышления художника о современном мире,попытка прорваться сквозь устоявшиеся и привычныеграницы художественного мышления своего времени.Сегодня его работы не потеряли актуальности и силыэмоционального воздействия.Проанализировав творческий путь А. Поздеева иН. Грицюка, можно сделать вывод, что творчество си-бирских художников-авангардистов, основанное насумме выдвинутых в 1960-1980-х гг. идей и приемов,радикально изменило климат художественной жизни, атакже характер и направленность творческого процессав изобразительном искусстве Сибири.Несмотря на то что авангард вернулся в необычныхформах, отличных от форм авангарда 1920-1930-х гг.,значение этого факта выходит далеко за рамки локаль-ной «тенденции». Думается, что он принципиален длявсех проявлений советского искусства и должен рас-сматриваться как важный этап в развитии местногосамосознания. Николай Рыбаков - «…один из ведущихСибирских художников, хорошо известный профес-сиональному сообществу в общероссийском культур-ном пространстве. Его выставки всегда становилисьзаметным художественным событием. Высокое мас-терство, удивительные авторские техники, симфониче-ская разработка фактуры и колорита, метафизический иобразный строй его работ, наконец, тематические при-вязанности делают его творчество индивидуально уни-кальным. Художник разрабатывает своеобразный си-бирский стиль, используя и соединяя архаическую зна-ковость древнего сибирского искусства и достиженияавангарда ХХ в. Он ищет пластические архетипы, вы-разительную характерность сибирского искусства.В творчестве Рыбакова Сибирь предстает как местодуховной встречи Запада и Востока, Севера и Юга, ар-хаики и современности, устойчивого и преходящего», -пишет о творчестве художника искусствовед В. Назан-ский [6. С. 1]. Сам художник определяет стиль своихработ как «абстракцию настроения».Рыбаков, пытаясь понять истину, много путешест-вует по малообжитым местам, где живут эвенки, хака-сы, буряты - народности, сохраняющие традиции имышление предков. По мнению художника, «в миредействует основной информационный код, который онназвал "память любви". Высшая гармония Вселенной -Красота. Красота - путь эволюционного развития отхаоса к порядку». Художник выдвигает одну из версийэтого пути: развитие формы. «Несколько тел, элемен-тов, частей разных конфигураций в течении тысячеле-тий приспосабливались друг к другу, находя самыеустойчивые, функционально обозначенные формообра-зования. В результате отшлифовались три фигуры:шар, конус, параллелепипед, которые составляют осно-ву форм видимого мира» [Там же].Николай Рыбаков ощущает себя не только потом-ком русских староверов, но и наследником скифов,кыргызов, древних тюрок, палеоазиатов. Он работаетв русле трансавангарда, на грани абстрактного и пред-метного, находя свои пластические ходы. Художник спомощью живописного языка передает свои пережи-вания в специфической манере письма. Этот способявляется для него единственным, позволяющим наи-более точно выполнить поставленную задачу. Он раз-рабатывает свой стиль, «...насыщенный вертикальны-ми токами времени, духом места. Это определяет ем-кость семантического поля, силовые линии которогопроявляются в сложной фактурной, тактильной орга-низации произведений, их можно ощупывать взгля-дом. За этим изощренным мастерством стоит не со-зерцательный пассеизм, а живое чувство связи, пре-емственности. Постоянный поиск связи между архаи-ческим и современным художественным сознанием,усилие найти, почувствовать и выразить дух местаопределяют значение творчества Николая Рыбакова»[Там же].Приобщенность к большому искусству - явлениеисключительно редкое для провинции. «Подлинныеоткрытия под силу гениям, каких единицы, вродеА. Поздеева, либо мастерам талантливым и самодоста-точным, черпающим вдохновение в самих себе, не за-висящим от внешних обстоятельств» [7. С. 2]. К этойкатегории художников можно отнести Александра Ма-кеева. Не имея высшего специального образования, невыезжая из Ивановки (Кемеровская область), находясьмного лет в замкнутой профессиональной среде, онстал по-настоящему большим художником.Начало творчества Макеева типично для художников1970-х гг. Он начинал как автор тематических картин,посвященных Великой Отечественной войне. «Казалосьбы, продолжай Макеев работать в этом же русле - и се-годня было бы все: официальное признание, привиле-гии, звания... А вот не прельстился карьерой. Истинно-му художнику ремесло от конъюнктуры скучно и втягость» [Там же]. У художника появилась потребностьв творческом самовыражении, он обращается к инди-видуальному поиску, открывающему и по сей день но-вые грани дарования мастера: «...для Макеева путь попрямой оказался неприемлемым. Потребность в сверх-задаче, живущая в душе истинного художника не по-зволила успокоиться и остановиться на месте, она выве-ла его на новый творческий уровень», - считает искус-ствовед М. Чертогова [Там же].Искусство А. Макеева очень камерно и одновремен-но элегично. «Это мир поэтических грез и видений, от-ражающий тайные состояния души, ее влечения, пред-чувствия, томления. Полифонии эмоциональных оттен-ков отвечает сложная гармония полутонов, образующихтонкий колористический строй. Атмосфера чарующегомарева мерцает переливами не ясного света (или свече-ния?). В ее пространстве возникают бесплотные лики -образы отраженных воспоминаний, они едва проступа-ют, стремясь окончательно раствориться в светоцвето-вом потоке. Волнующая живописность, доминирующаяв создании художественного образа, концентрирует всебе его лирическую и духовную наполненность, онавыражает эмоциональные, интуитивные ощущения ав-тора. Проникаясь романтической традицией, осмысляяопыт ее великих представителей, он вырабатывает своюживописно-пластическую систему, позволяющую гово-рить об авторском стиле, его целостности, глубине иподлинной оригинальности» [7. С. 2].Представляемый Макеевым жанр романтическихфантазий не традиционен для кузбасского изобрази-тельного искусства, его реалистической линии разви-тия. «Макеев насыщает пластическую выразительностьобразной глубиной, рождающей многогранность ассо-циаций. Открыв свою творческую линию, не имеющуюаналогов в кузбасском искусстве, он демонстрирует еевысокие художественные образцы» [Там же].Таким образом, творчество Н. Рыбакова и А. Ма-кеева является возрождением сибирского авангарда,вновь органично связавшего общемировые новатор-ские поиски с региональным, культурным историко-этнографическим контекстом.Проанализировав творчество Сибирских художни-ков 60-80-х гг. XX в., мы можем говорить о том, чтоони положили начало индивидуальному творчеству вхудожественной жизни Сибири; сибирский авангарддействительно является феноменом на фоне социали-стической действительности. Напрямую связывая этап1960-1980-х гг. с произведениями сибирских художни-ков-авангардистов, мы понимаем значение их вклада вовсемирную историю изобразительного искусства и мо-жем говорить о сибирской школе, имеющей свои корнии традиции, воспитавшей учеников и последователей -профессиональных художников, работающих в Сибирив наши дни. Именно этот фактор существующей пре-емственности между творческими поколениями, гар-монией между ними, является характерным и опреде-ленно положительным в художественной ситуации внастоящее время. Рассматривая сибирский авангардкак средство человеческой самореализации, можнообнаружить новые импульсы, способные оказать воз-действие на культурно-исторический процесс художе-ственной жизни Сибири и России в целом.

Скачать электронную версию публикации