The funeral ceremony as a factor of Jewish traditions conservation (by Tomsk data of the second part of the 19th - early.pdf Существование любого народа вне своей земли предопределяет трудности в сохранении национальной культуры. Показательным примером может служить история евреев, чьи общины существовали на огромной территории, с разными геополитическими и культурными особенностями. Говорить о существовании общины, по мнению исследователей, можно при наличии нескольких признаков: во-первых, это складывание устойчивой и численно достаточной этнической общности в том или ином месте и, во-вторых, когда к необходимости выжить в новом месте добавляются устойчивое стремление жить по законам своих предков, потребность национального самосохранения [1. С. 8]. Особенности становления и развития еврейской общины в том или ином месте не раз становились предметом изучения различных исследователей. Тем не менее некоторые аспекты существования еврейской общины в Сибири, возникшей фактически вопреки действовавшему российскому законодательству в XIX столетии, требуют дополнительного изучения. В данной работе изучается организация похорон умерших членами еврейской общины в Томске, так как особенности процесса погребения можно рассматривать в качестве одного из показателей сохранения национальной культуры и этнического самосознания. Точная дата появления еврейского кладбища в г. Томске неизвестна, но с уверенностью можно сказать, что места, где из года в год евреи хоронили умерших, появились задолго до складывания общинных институтов. При этом особенности похоронного ритуала не соблюдались. И только с зарождением еврейской общины элементы похоронного обряда стали соблюдаться и в Томске. Определить точное время появления еврейской общины в Томске достаточно сложно из-за отсутствия таких традиционных институтов религиозной жизни, как кагалы, и позднего появлением раввинов на томской земле. Можно предположить, что в Томске общинное самоуправление возникает одновременно с появлением первых молитвенных учреждений в середине XIX столетия, так как первая синагога в Томске была открыта только в 1850 г. [2. С. 152]. Члены правления общины избирались раз в три года. Процедура выборов, как правило, была достаточно длительной - от нескольких месяцев до года. Тайным голосованием избирались три кандидатуры членов правления, которые утверждались городскими властями, а затем списки передавались на рассмотрение губернских властей. Результаты выборов сообщались общине опять через городское правление [3. Ст. 1309. С. 238]. Особенностью выборов в Томске было то, что ссыльные евреи не имели права участвовать в выборах, в отличие, например, от еврейских общин Верхнеудинска и Якутска [1. С. 42]. Одновременно избирались и члены погребального общества, занимающиеся соблюдением порядка на кладбище и организацией похорон. Расходы на содержание погребального общества составляли значительную статью еврейского правления. В погребальное общество входили евреи, знающие порядок организации похорон по еврейскому обычаю, и рабочие. Согласно еврейской традиции за службу в «Хеврэ Кадиша» - братство святых (так назывались погребальные общества) - не предполагалось никакой оплаты, ибо честь, оказываемая при погребении, неоплатна, так как даже мертвое тело человека достойно уважения. Следует помнить, что бальзамирование тела в иудаизме запрещается, так как кровь и внутренности неотделимы от тела. Кроме того, не поощрялась и кремация. В случае, если тело было кремировано, а урна с прахом не предана земле, то семья не должна была соблюдать семидневный траур. Выставлять тело в открытом гробу считалось оскорбительным, так как могли прийти враги умершего и порадоваться его смерти. Отсрочка при захоронении тела была возможна только в случае приезда близких родственников издалека, наступления субботы или праздника. Хоронить в субботу или в праздники запрещалось [4. С. 280-282, 290]. При этом процесс погребения у евреев не имеет никакой духовной санкции. Талмуд не придает похоронам какого-либо духовного начала, погребение у евреев считалось делом не Веры, а человеколюбия. Оно рассматривается как филантропический долг, который, по закону Моисея, стоит выше всех сино-гогальных обязанностей, поэтому занимающиеся похоронами освобождаются на то время от всех религиозных обязанностей, таких как молитва, пост, соблюдение праздников, особенно если у умершего нет родственников, которые занялись бы его погребением. Не все могли быть допущены к исполнению этих священных обязанностей: одни - по недееспособности или незнанию обрядов, другие - в случае дурной репутации, иные - по бедности и недостатку средств для исполнения предписанных религией правил при погребении. Кроме того, Закон Моисеев запрещает потомкам Аароновым, составляющим некогда священническую касту, т.е. лицам из рода Левитов и Ко-генов, прикасаться к мертвым телам, которые считаются, безусловно, нечистыми. Приготовление к погребению состояло в очищении тела теплою водою, исполняемом обыкновенно членами братства - шамесами. Обычай «криа», когда все присутствующие родные в знак особой печали раздирали отворот своего верхнего платья вершка на два и не зашивали его в продолжении траурной недели, в Томске не соблюдался (из-за удаленности региона от центров религиозной жизни). После омовения и троекратного провозглашения «тогор» - чист, члены общества переодевали покойника в установленную правилами веры особую одежду «тахрихим» (саван и талит). Белая одежда подчеркивала равенство богатых и бедных перед смертью. Мужчин также заворачивали в талит с поврежденными кистями в знак того, что на него больше не распространяются земные требования. После, прочитав молитвенное благослов-ление, погребальное братство приступало к похоронной процессии. Несмотря на то что у евреев считается почетным нести тело на кладбище на носилках, а процессию, по обычаю, должны возглавлять два или три шамеша с кружками в руках, провозглашавших стихи Притчей Соломона «благотворительность спасает от смерти, милостыня предшествует покойному» и собирающих приношения на всем пути следования до кладбища, в Томске эта часть ритуала упускалась. Тело чаще всего на кладбище доставляли на лошади, что в целом допускалось еврейской традицией, хотя в этом случае тело несли к могиле на руках. После прибытия на кладбище один из участвующих в похоронах членов погребального братства от имени братства и родных просит прощения у покойного. Когда тело погребут, он обращается к скончавшемуся, если тот состоял в браке, с объявлением, что брачные узы его расторгнуты смертью, говоря «жена твоя тебе больше не жена, а ты ей не муж». Затем члены погребального общества, исполнив молитву «цидук-гадин», должны утешать членов семейства, провожать их на квартиру умершего, где последние должны просидеть 7 дней в трауре, называемом шива. (Шива - обрядовый траур, обязательный для всех старше 13 лет детей скончавшегося, выражается прекращением для них всех житейских занятий. Родственники умершего не должны выходить из дома, а обязаны ежедневно трижды молиться сообща и совершать поминовение совместно с членами братства, изучающего Талмуд.) Похороны детей до 13-летнего возраста совершались безо всяких церемоний [5. Л. 282, 283 об.]. Капитал погребального общества пополнялся за счет денег за отводимые могилы и добровольные пожертвования при погребении зажиточных евреев. Эти средства уходили на оплату труда сторожа при кладбище (около 3 руб.) и организацию похорон бедняков [6]. Несмотря на тот факт, что служба в погребальном обществе считалась почетной, томские члены общества допускали злоупотребления в своей деятельности. Мещанин г. Томска И.И. Ицкович даже подал жалобу в духовное правление на действия членов погребального общества [7]. После сообщения о смерти отца Ицковича в погребальное общество им был отправлен катафалк для перевозки тела на кладбище. Приехавший возница Друс потребовал от И.И. Ицко-вича 8 руб. за перевозку тела. Получив требуемые им незаконно деньги, он на полпути выпряг двух лошадей (было запряжено 4) и уехал, предварительно получив с Ицковича еще 5 руб. [8]. Распорядитель погребального общества М. Дашевский объяснил, что он не несет ответственности за действия возницы, который требовал с Ицковича деньги за то, что «покойный перед смертью украл у возницы корову и убил ее, причем шкура и мясо были у него опознаны» [9]. Однако подобные объяснения не удовлетворили правление, так как покойный 75-летний человек 9 лет проживал безвыездно в Колывани и за 6 месяцев до смерти был перевезен в г. Томск к сыну. Из-за тяжелой болезни он не вставал с постели и, таким образом, не мог совершить приписываемые ему преступления. Действия членов погребального общества вызвали негодование среди членов еврейской общины, в результате чего в 1886 г. М. Дашевский был отстранен от занимаемой им должности, и распорядителем погребального общества был избран Р.А. Бейлин, староста хоральной синагоги [7]. Его деятельность на этом посту не вызывала нареканий со стороны общины. Подобные нарекания на деятельность погребальных обществ встречались в целом по Империи, в результате для предупреждения злоупотреблений Министерство внутренних дел в 1867-1868 гг. утвердило несколько отдельных уставов для погребальных обществ. Ими определялись цель погребального общества, состоявшая в погребении умерших евреев; состав общества, куда входили лица обоего пола, имеющие самостоятельное хозяйство, достигшие 25-летнего возраста, «неопороченные судом» и проживающие в месте учреждения общества не менее трех лет. На каждые три года избирался новый состав правления из членов общества, не занимающих общественной должности, владеющих известной недвижимостью и не имеющих на себе недоимки в податях и повинностях. Были определены и обязанности правления, заключающиеся в содержании в должном порядке еврейского кладбища, погребении умерших и наблюдении за «исполнением установленных на сей случай религиозных обрядов», а также составлении и представлении обществу отчетов о действиях правлений и по хозяйственной его части. Что касается председателя правления, то он, немедленно по получении известия о безнадежном положении больного, должен был отправить в его дом для исполнения религиозных обрядов несколько членов погребального общества. В случае смерти больного он должен был лично с четырьмя членами, избранными по жребию, присутствовать при погребении и наблюдать, чтобы оно производилось по установленному обряду. Далее уставы определяли источники поступления средств для нужд общества: 1) единовременные взносы его членов, не менее 5 руб. от каждого; 2) добровольные пожертвования, собираемые при похоронах; 3) плата за погребение, размер которой не должен был превышать 90 руб. Размер платы назначался исходя из возраста и материального состояния умершего правлением братства, по соглашению с его родственниками или наследниками [5. Л. 256-256 об.]. Уставы определяли также, что в случае невыплаты назначенной за погребение платы родственниками умершего или отсутствия надлежащего залога, который по истечении условленного срока подлежит продаже с публичного торга, они сами лишаются права на услуги со стороны общества. Только в случае отсутствия у покойного имущества или бедности его родственников правления погребальных братств обязывались отводить бесплатно место на кладбище и оплачивать из кассы общества услуги по организации похорон. Контроль за действия общества возлагался на городскую администрацию, которая наблюдала, чтобы общества не выходили из указанного им круга деятельности, а также разбирала жалобы, поступающие на похоронные общества. В 1915 г. «Еврейское похоронное общество г. Томска» было внесено в реестр обществ и союзов Томской губернии Губернским присутствием по делам об обществах [10. С. 76]. Что касается мест для захоронения, по мнению составителей «Томского некрополя», еврейское кладбище возникло в первой трети XIX столетия [11. С. 5]. Расположенное к востоку от православного Вознесенского кладбища вдоль Иркутского тракта (ныне ул. Пушкина), оно было единственным в Томске, где евреи хоронили умерших. Еврейское кладбище было закрыто для погребений постановлением Томского горисполкома от 7 июля 1939 г. вместе с расположенными рядом с ним кладбищами других конфессий [12. С. 5]. Таким образом, рассматривая организацию похорон у евреев в Томске во второй половине XIX -начале XX столетия, можно отметить, что элементы похоронного обряда начинают соблюдаться только с появлением институтов общинного самоуправления в середине XIX столетия. Кроме того, ввиду удаленности региона от центров религиозной жизни евреев, малой грамотности сибирских евреев в вопросах религии и ритуала, а также в виду невозможности приглашения большого количества специалистов в религиозных делах зачастую часть погребального обряда в Томске евреями не соблюдалась. Определенный отпечаток на соблюдение обычаев накладывали и межличностные отношения, и возможные конфликты внутри членов еврейского общества. В результате правительство было вынуждено издать особые положения, регулирующие вопросы организации похорон. Тем не менее стремление к захоронению своих умерших по еврейским обычаям можно считать одним из показателей сохранения евреями своей национальной культуры в Сибири.

Скачать электронную версию публикации