Recidivism of convicts sentenced to imprisonment.pdf Российская статистика свидетельствует о возрастающей судебной практике по назначению наказания в виде ограничения свободы как в качестве основного, так и дополнительного к наказаниям и иным мерам уголовно-правового характера без изоляции от общества. Так, начиная с 2010 г. количество осужденных к рассматриваемому наказанию увеличилось с 8 до 32 тыс. человек. Обратную тенденцию, но с некоторыми колебаниями можно обнаружить и с численностью общей массы осужденных без изоляции от общества, состоящих на учете уголовно-исполнительных инспекций. Так, например, если в 2003 и 2004 гг. происходил незначительный спад числа осужденных, состоявших на учете уголовно-исполнительных инспекций Федеральной службы исполнения наказаний (с 634 466 человек в 2003 г. до 588 289 человек в 2004 г.), в 2005 г. их количество увеличилось до 598 251 человек, в 2006 г. опять произошло снижение до 574 441 человек, а в 2007 г. -небольшой рост до 590 703 человек. Начиная с 2007 г. наблюдается стабильное снижение числа осужденных, состоящих на учете уголовно-исполнительной инспекции, с 590 703 до 452 767 человек в 2013 г. [1]. На фоне наметившегося увеличения численности осужденных к ограничению свободы четко прослеживается тенденция роста преступности данной категории осужденных. В период исполнения уголовного наказания в виде ограничения свободы в 2010 г. было совершено 142 преступления, в 2011 г. - 504, в 2012 г. - 730, в 2013 г. - 1 123, в 2014 г. - 1 044. Таким образом, в 2014 г. темп роста к 2010 г. составил 7,3. Уровень преступности рассматриваемой категории осужденных за этот период также возрастал и достиг в 2014 г. 15,6 в расчете на 1 000 осужденных. Учитывая, что в период отбывания ограничения свободы большая часть осужденных совершали по два преступления, структуру их рецидивной преступности на 90% образуют преступления против собственности, при этом каждое третье совершенное преступление - это квалифицированная кража (ч. 2 ст. 158 УК РФ) и неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ). 14,2% составляют простые кражи, 9,5% - квалифицированный грабеж, по 4,7% приходится на квалифицированные мошенничества и разбои. В каждом пятом случае в период отбывания ограничения свободы были совершены преступления против личности: угроза убийством или причинение тяжкого вреда здоровью (9,5%). На умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, истязание, причинение смерти по неосторожности приходится по 4,7%. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка составляют в рецидивной преступности 9,5% и представлены заведомо ложным сообщением об акте терроризма. Удельный вес всех остальных преступлений в структуре преступности осужденных к ограничению свободы не превышает 1%. Нельзя не отметить, что похожая структура рецидивной преступности характерна и для осужденных, находящихся под надзором европейских служб про-бации. Так, согласно ежегодным отчетам европейских служб пробации 47,3% всех преступлений, совершенных осужденными, находящимися под надзором, относятся к кражам, 13,3% составляют мошенничества и подлог, 0,8% - грабежи, 17,6% - дорожно-транспортные преступления, 19,2% - насилие в отношении лица, 1,8% - сексуальные преступления [2]. По половому признаку осужденные к ограничению свободы, совершившие преступления в период исполнения этого наказания (далее рецидивисты), представлены в основном лицами мужского пола (82%), хотя удельный вес женщин, в сравнении с осужденными к другим наказаниям без изоляции от общества, высокий и составляет 18%. Следует отметить и то, что число женщин среди общей массы осужденных к ограничению свободы является также значительным и достигает 12,7%. Половина рецидивистов были осуждены к ограничению свободы в возрасте от 18 до 30 лет (50%). На долю осужденных в возрасте 30-35 лет приходится 14,5%. Осужденные в возрасте 35-40 лет, 40-49 лет и старше 50 лет составляют в каждом случае около 5%. Следует заметить, что общая масса осужденных к ограничению свободы, состоящих на учетах уголовно-исполнительных инспекций, по данным И.Н. Смирновой, представлена осужденными в возрасте от 30 до 39 лет (29,66%) [3. С. 86]. Таким образом, состав рецидивистов является более молодым, чем общая масса данной категории осужденных. В группе рецидивистов, по сравнению с общей массой, отсутствовали лица старше 60 лет. В связи с этим среди них оказалось меньше лиц, которые к моменту совершения нового преступления были женаты или замужем (16,5%). В общей массе осужденных к данному наказанию удельный вес женатых (замужних) составляет около 25,42% [3. С. 86]. Это обстоятельство, как представляется, свидетельствует о том, что брачные отношения, рассматриваемые в отдельности, не являются прогностическим показателем наибольшей вероятности совершения преступления в период исполнения наказания. 12,5% осужденных, совершивших новое преступление, имели детей по сравнению с 56% таких лиц в общей массе осужденных к лишению права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, в связи с чем нельзя не отметить важность этого показателя, который необходимо учитывать в совокупности с семейным положением. Образовательный уровень рецидивистов несколько ниже, чем общей массы. По результатам нашего исследования только 17% рецидивистов имели среднее образование, 1,2% - среднее техническое, в то время как в общей массе рассматриваемой категории осужденных таких насчитывается 49,15 и 3,39% соответственно. Не меньший интерес представляет и бытовая характеристика осужденных рецидивистов по сравнению с общей массой осужденных к этому наказанию. Так, 40,5% рецидивистов положительно характеризовались в быту, 37,5% имели удовлетворительную характеристику, в то время как 97% общей массы имели исключительно положительную характеристику. Кроме того, на момент осуждения к наказанию в виде ограничения свободы среди рецидивистов оказалось 89% лиц, которые нигде не работали и не учились. Для сравнения в общей массе таких насчитывалось 61% [3. С. 87]. При этом среди работавших рецидивистов только 15% имели положительную производственную характеристику, 50% - удовлетворительную. У каждого третьего характеристики в уголовном деле вообще не было. В связи с этим не меньший интерес представляет выявление наиболее криминогенной категории осужденных к ограничению свободы с точки зрения их предшествующей (первичной) преступной деятельности. Ввиду этого небезынтересным является сравнение структуры преступности общей массы осужденных к ограничению свободы с первичной преступностью рецидивистов. По нашим данным, структура преступности общей массы осужденных к ограничению свободы на 20% представлена умышленным причинением средней тяжести вреда здоровью (ст. 112 УК РФ) и нарушением правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств (17%). Доля преступлений против собственности составляет 17,5%, среди которых кражи - 6%, неправомерное завладение транспортным средством без цели хищения (ст. 166 УК РФ) - 5%, мошенничество - 3% и грабежи - 2%. Преступления против общественной безопасности и общественного порядка составляют около 6% и представлены преступлениями, предусмотренными ст. 222-226.1 УК РФ. Преступления против порядка управления составляют 2,5% и представлены преступлениями, предусмотренными ст. 324-327.1 УК РФ. Удельный вес всех остальных преступлений в структуре преступности осужденных к ограничению свободы не превышает 1%. Подавляющее большинство лиц было осуждено к ограничению свободы за преступления небольшой тяжести (около 86%), 13% - за преступления средней тяжести, 1% - за тяжкие и 0,08% - за особо тяжкие преступления. В структуре первичной преступности рецидивистов, по сравнению с общей массой, кратно возрастают неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (51 против 5%), кражи (28 против 6%), грабежи (4,7 против 2%), преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 228 УК РФ (14 против 7%). Наряду с этим уменьшился удельный вес умышленного причинения средней тяжести вреда здоровью (14 против 20% в общей массе), отсутствуют преступления против общественной безопасности и общественного порядка (ст. 222-226.1 УК РФ), преступления против порядка управления (ст. 324-327.1 УК РФ). Учитывая это, количество осужденных к ограничению свободы за тяжкие и особо тяжкие преступления среди рецидивистов возрастает до 8%, против 3,36% в общей массе. Если к этому добавить, что число ранее судимых в группе рецидивистов более чем в два раза превышает аналогичный показатель в общей массе осужденных к ограничению свободы (54 против 26%), то наибольшая степень вероятности совершения нового преступления приходится на осужденных за неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения, кражи, грабежи, преступления, предусмотренные ч. 1 ст. 228 УК РФ. Следует отметить, что по сравнению с общей массой осужденных к ограничению свободы среди рецидивистов втрое меньше тех, кто имел поощрения за надлежащее выполнение установленных для них обязанностей и ограничений (0,7 против 2,2% в общей массе). Такая тенденция прослеживается во всей структуре поощрений. Благодарность объявлялась только 3% рецидивистов против 9% в общей массе, досрочно снималось взыскание с 2,3 против 7% в общей массе, получали разрешение на проведение выходных и праздничных дней за пределами муниципального образования 20% осужденных против 62% в общей массе, а на проведение отпуска за пределами муниципального образования - 7 против 22% в общей массе. Более того, 55% рецидивистов до совершения нового преступления не исполняли требования приговора суда, нарушали установленные для них обязанности и ограничения. В общей массе этот показатель достигает 34%. Несмотря на это, только в 65% случаев уголовно-исполнительная инспекция предупреждала их об ответственности в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, в том числе выходила в суд с представлением о замене этого наказания. Однако суд в каждом третьем случае отказывал уголовно-исполнительной инспекции в удовлетворении представления в части замены и каждому второму нарушителю дополнял ранее установленные осужденному ограничения. В конечном счете указанные меры воздействия не стали препятствием для совершения нового преступления, при этом каждое третье совершенное преступление - это квалифицированная кража (ч. 2 ст. 158 УК РФ) и неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ), в 9,5% случаев - квалифицированный грабеж либо угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью. Если проанализировать дисциплинарную практику в общей массе осужденных к ограничению свободы, то в 95% случаев уголовно-исполнительная инспекция предупреждала нарушителей установленного для них режима отбывания наказания об ответственности в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, в том числе в каждом четвертом случае выходила в суд с представлением о замене этого наказания, в каждом втором случае - о дополнении ранее установленных осужденному ограничений, в 73,5% случаев - о возбуждении уголовного дела по ст. 314 УК РФ. Кроме того, в период исполнения данного наказания 55% рецидивистов не работали, при этом каждый второй из них прекратил работать и не имел легального источника дохода после вступления приговора суда в законную силу, что не могло не отразиться на структуре их рецидивной преступности, в которой доля преступлений против собственности составляет 90%, при этом каждое третье совершенное преступление - это квалифицированная кража (ч. 2 ст. 158 УК РФ) и неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ч. 1 ст. 166 УК РФ), 9,5% - квалифицированный грабеж. Если к этому добавить, что 35% совершенных ими преступлений было учинено в течение первых трех месяцев нахождения на учете уголовно-исполнительной инспекции, то проведенное исследование позволяет сделать несколько выводов. Во-первых, учитывая, что в действиях каждого третьего из обследованных осужденных имеется специальный рецидив преступлений, предусмотренных ст. 158 и 166 УК РФ соответственно, которому предшествовало неоднократное привлечение к административной ответственности за мелкое хищение или управление транспортным средством, следует критически отнестись не только к взаимодействию уголовно-исполнительных инспекций и органов внутренних дел по предупреждению преступлений и других правонарушений, но и к тому, что поскольку эти административные правонарушения не относятся к нарушениям общественного порядка, действующее уголовно-исполнительное законодательство не предусматривает права уголовно-исполнительной инспекции применить к такому осужденному меру взыскания в виде официального предостережения о недопустимости нарушения осужденным установленных судом ограничений, а осужденного, совершившего такое же повторное нарушение порядка и условий отбывания наказания в течение одного года после применения к нему взыскания в виде официального предостережения, признать злостно уклоняющимся от отбывания наказания в виде ограничения свободы. В связи с этим необходимо изменить п. «д» ч. 1 ст. 58 УИК РФ, в соответствии с которым нарушением порядка и условий отбывания наказания в виде ограничения свободы является только нарушение общественного порядка, за которое осужденный был привлечен к административной ответственности. В качестве нарушения порядка и условий отбывания наказания в виде ограничения свободы в п. «д» ч. 1 ст. 58 УИК РФ следует предусмотреть совершение административного правонарушения, являющегося однородным преступлению, за которое лицо было осуждено к ограничению свободы. Во-вторых, существующий порядок фиксации совершенных осужденным нарушений требований приговора суда далек от совершенства. Электронная фиксация допущенного осужденным нарушения должна подкрепляться фактической его фиксацией. Это возможно при взаимодействии уголовно-исполнительных инспекций с органами внутренних дел, в обязанности которых следует вменить производство задержания осужденного к ограничению свободы, нарушившего установленную для него обязанность или ограничение. В-третьих, принимая во внимание, что 55% рецидивистов после вступления в силу приговора суда не работали, а уголовно-исполнительное законодательство не предусматривает возможности соединения содержания этого наказания с трудом, как с иной некарательной воспитательной мерой, необходимо предоставить суду право возлагать на осужденных к ограничению свободы обязанность работать, если это наказание назначено в качестве основного либо дополнительного к лишению свободы. Как представляется, такое право суду следует предоставить не только при назначении ограничения свободы, но и в период его отбывания по представлению уголовно-исполнительной инспекции. Следует также согласиться с И.В. Соколовым, что при введении в действие наказания в виде ограничения свободы не был в должной мере использован зарубежный опыт исполнения наказаний, не связанных с изоляцией от общества, в частности, в Уголовно-исполнительном кодексе Российской Федерации необходимо установить обязанность уголовно-исполнительных инспекций осуществлять контроль за средствами существования осужденного, а также обязанность осужденного содействовать осуществлению такого контроля [4. С. 9].

Скачать электронную версию публикации