On the problem of the legal effect of judgments of the Constitutional Court of the Russian Federation and decisions of c.pdf Согласно ч. 2 ст. 71 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» Конституционный Суд по итогам рассмотрения и разрешения дел о нормоконтроле, конституционно-правовых споров о компетенции, официального толкования Конституции РФ, отнесенные к его юрисдикции в ходе отправления конституционного правосудия, выносит итоговые решения в форме постановлений [1]. Выступая в качестве разновидности судебных актов, постановлениям Конституционного Суда РФ присущи все общие признаки, свойственные решениям других органов судебной власти: 1) служат способом разрешения возникшего правового конфликта, защиты прав, свобод и законных интересов физических и юридических лиц, обеспечения стабильности российской правовой системы и правопорядка; 2) фиксируют конечный результат судебной деятельности по разбирательству конкретного юридического дела; 3) это официальные процессуальные акты-документы, выражающие государственную волю и принимаемые от имени Российской Федерации; 4) устанавливают юридические факты и конкретные правоотношения; 5) содержат государственно-властные предписания, с которыми законодательство связывает совершение конкретных юридических действий, возникновение, изменение и прекращение материальных и процессуальных правоотношений; 6) выносятся в соответствии с материальными нормами права и в рамках установленных Законом юридических процедур; 7) облекаются в определенную правовую форму, имеют свою структуру и содержание; 8) носят общеобязательный характер, распространяются в отношении конкретных субъектов права и применительно к сложившейся определенной правовой ситуации; 9) принимаются и вступают в свою юридическую силу в специальном процессуальном порядке; 10) характеризуются исполнимостью, и их реализация обеспечивается применением мер государственного принуждения. Вместе с тем, учитывая особый конституционно-правовой статус и функциональное предназначение Конституционного Суда РФ, цели и задачи конституционного судопроизводства, юридические последствия, вызываемые принятием им итоговых решений постановления Конституционного Суда, обладают рядом специфических особенностей, позволяющих их отграничить от актов судов общей и арбитражной юрисдикции. В первую очередь следует иметь в виду, что деятельность Конституционного Суда РФ по осуществлению судебного конституционного контроля носит преимущественно правоустанавливающий, а не правоприменительной характер, предполагающий юридическую оценку оспариваемых законодательных актов на соответствие положениям Конституции РФ путем издания правовых велений общего характера, направленных на вытеснение нормативных актов из массива российского законодательства, признанных неконституционными и утратившими свою юридическую силу и тем самым оказывающими важное воздействие на сферу правотворчества и в целом на систему российского права. Одновременно вынесение такого рода постановлений Конституционным Судом служит необходимым юридическим основанием или специальной нормой права об отмене уполномоченным органом государственной власти ранее принятых правовых актов либо их отдельных положений и лишь формально юридически закрепляет порядок исключения дефектных нормативных актов из российского права путем использования надлежащих правотворческих процедур органом, являющимся первоначально творцом создания названных актов [2. С. 103-104]. При этом действие постановления Конституционного Суда РФ о признании несоответствующим нормативного акта положениям Конституции РФ подкрепляется свойствами общеобязательности, окончательности, непосредственного действия и непреодолимости, поскольку оно адресовано всем субъектам права, не подлежит обжалованию и пересмотру, не нуждается в подтверждении другими органами публичной власти и не может быть преодолено повторным принятием отмененного акта либо воспроизведением признанных неконституционными его отдельных положений в иных нормативных актах и, следовательно, имеет юридическую силу, превышающую силу дисквалифицированного правового акта, и фактически приравнено к положениям самой Конституции (ч. 2 ст. 79, ч. 2, 3 ст. 87 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Его принятое итоговое решение о признании оспариваемого нормативного акта неконституционным и утратившим юридическую силу имеет такой же нормативный характер во времени, пространстве и по кругу лиц, как решение нормотворче-ского органа, и приобретает так же, как нормативные акты, общее значение, не присущее правоприменительным по своей природе актам судов общей и арбитражной юрисдикции [3]. Помимо этого, постановление Конституционного Суда об объявлении нормативного акта не соответствующим Конституции РФ сохраняет определенное преюдициальное значение для остальных судебных органов в том смысле, что выводы Конституционного Суда о лишении юридической силы акта, признанного неконституционным, становятся своеобразным пра-вопрекращяющимся юридическим фактом, который не требует дополнительной аргументации, и они обязаны им руководствоваться при юридической оценке нормативного акта, содержащего аналогичные нормы права в случае возникновения схожей (тождественной) правовой ситуации. Что же касается актов судов общей и арбитражной юрисдикции в сфере осуществления нормоконтроля, то их применение ограничивается проверкой нормативного акта федерального закона или другого нормативного правового акта, обладающего большей юридической силой, кроме Конституции РФ (ч. 1 ст. 253 ГПК РФ, ч. 1 ст. 192 АПК РФ), и признание оспариваемого акта или его части недействующим полностью не предотвращает возможности воспроизведения положений названного акта в иных законодательных актах, имеющих более высокую юридическую силу, либо пересмотра и отмены решений судов общей и арбитражной юрисдикции вышестоящими судебными инстанциями [4, 5]. В частности, вынесение решения Верховного Суда РФ о признании нормативного указа Президента РФ, постановления Правительства РФ, актов органов государственной власти субъектов РФ недействующими не исключает права стороны-заявителя, не согласной с принятым решением Верховного Суда, подать повторно обращение о проверке конституционности акта, признанного противоречащим федеральному закону, в Конституционный Суд РФ, и, следовательно, при вынесении постановления Конституционного Суда в пользу заявителя решение Верховного Суда РФ утрачивает свою юридическую силу, а действие оспариваемого нормативного акта вновь восстанавливается [6. С. 43]. Кроме того, в случаях, если суды общей и арбитражной юрисдикции приходят к выводу о несоответствии проверяемого закона Конституции РФ, подлежащего применению в конкретном деле, и отказывают в его применении, то это не освобождает их от обязанности обратиться с запросом в Конституционный Суд РФ, который правомочен принять соответствующее постановление о признании закона неконституционным, т. е. лишить акт юридической силы и в специальном порядке полностью исключить дальнейшее его применение. Как следствие, возможность использования высшими судами общей и арбитражной юрисдикции процедуры официального опубликования принятых ими решений не может служить достаточной конституционной гарантией утраты силы актов, признанных противоречащими Конституции РФ, поскольку их решения не могут считаться обязательными для иных судов по делам и они правомочны самостоятельно толковать и давать юридическую оценку проверяемых нормативных актов, подлежащих применению в конкретном деле. Еще одной существенной особенностью действия постановлений Конституционного Суда, в отличие от решений судов общей и арбитражной юрисдикции по делам о нормоконтроле, является то, что в них закрепляются правовые позиции, раскрывающие смысл и содержание Конституции РФ и оспариваемых законодательных актов, либо может даваться новое истолкование нормативных актов, признанных конституционными вопреки неадекватному толкованию, придаваемому в сложившейся судебной правоприменительной практике, которые в дальнейшем продолжают действовать и применяться в неразрывном единстве выявленного Конституционным Судом РФ конституционно-правового смысла, подтверждающего коиституционность нормативно-доктринальных начал интерпретированных положений законодательных актов. Однако в наибольшей степени нормативный характер постановлений Конституционного Суда в сфере нормоконтроля проявляется тогда, когда после признания не соответствующими Конституции РФ нормативных актов он указывает на необходимость восполнения имеющихся пробелов в российском законодательстве, преодоления конституционных коллизий и иногда может конкретизировать содержание законов и устанавливать параметры создания будущих правовых норм. В качестве дополнительных юридических последствий вынесение постановления Конституционного Суда РФ о признании нормативного акта или отдельных его положений неконституционным предусматривает возложение обязанности на уполномоченный правотворческий орган государственной власти совершить конкретные действия об отмене актов, утративших силу, либо внести изменения и дополнения в действующие законодательные акты, а также суды и иные правоприменительные органы скорректировать сложившуюся правоприменительную практику с учетом сформулированных им правовых позиций до момента принятия соответствующего нового нормативного правового акта (ч. 3-5 ст. 79; п. 1-4 ст. 80 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации») [7. С. 24]. Аналогично в результате разбирательства конституционно-правового спора о компетенции между органами государственной власти Конституционный Суд выносит постановление, подтверждающее или отрицающее полномочие соответствующего государственного органа, и уполномоченный орган государственной власти обязан издать акт либо совершить действие правового характера, послужившее причиной спора о компетенции, и в случае признания конституционного права издавать акт не входящим в компетенцию издавшего его органа, названный нормативный акт утрачивает свою юридическую силу (ст. 95 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации»). Другой отличительной особенностью природы постановлений Конституционного Суда РФ по делам об официальном толковании Конституции РФ, позволяющей их отграничивать от актов судов общей и арбитражной юрисдикции, является то, что они включают в себя конституционно-правовые установления, способствующие преодолению неопределенности понимания конституционных положений, выходящих за рамки разбирательства конкретного дела и позитивно влияющих на правотворческую и правоприменительную деятельность органов государственной власти РФ и ее субъектов. Будучи объективизированными результатами толкования конституционных норм и принципов, вырабатываемые Конституционным Судом нормативные интерпретационные право-положения, или «квазинормы», становятся официальными обязательными эталонами, стандартами истолкования положений Основного Закона, составляющими конституционно-правовую основу регулирования всего процесса правотворчества в Российской Федерации, в соответствии с которыми должны быть приведены акты действующего законодательства и не могут противоречить принимаемые законы и иные нормативные правовые акты [8. С. 44]. В ходе официального толкования Конституции РФ Конституционный Суд РФ на практике нередко идет дальше простого уяснения и разъяснения конституционных положений, а в ряде случаев он де-факто занимается судебным правотворчеством в поисках права либо преобразования Конституции без изменения ее текста путем адекватного истолкования «буквы и духа» Основного Закона в целях восполнения имеющихся пробелов в конституционно-правовом регулировании общественных отношений и обеспечения верховенства Конституции РФ, прямого непосредственного действия ее норм [9. С. 206; 10. С. 12]. Одновременно сформулированные Конституционным Судом прецеденты толкования оказывают корректирующее нормативное воздействие на правоприменительную деятельность судов общей и арбитражной юрисдикции, призванную применять конституционные положения в интерпретации, даваемой в его постановлениях об официальном толковании Конституции РФ, и пересмотреть ранее вынесенные решения, расходящиеся с истолкованными Конституционным Судом РФ конституционными нормами [11. С. 326]. Напротив, юридическая сила постановлений Пленума Верховного Суда РФ, содержащих официальные разъяснения по вопросам судебной практики, не тождественна постановлениям Конституционного Суда РФ об официальном толковании Конституции РФ, так как названные акты носят подзаконный характер и не распространяются на сферу правотворчества, общеобязательны для исполнения только для нижестоящих судов, конкретизируют и уточняют содержание предписаний применяемых судами правовых норм и не могут выходить за рамки подлинного смысла и содержания истолкованных ими норм права [12. С. 143]. В частности, согласно постановлению Конституционного Суда от 21 января 2010 г. № 1-П дача абстрактного толкования юридических норм Высшим Арбитражным Судом РФ выступает результатом обобщения накопленного опыта применения арбитражными судами норм права и направлена на обеспечение единообразного понимания и применения судами арбитражной юрисдикции правовых норм путем принятия соответствующих нормативных велений, вносящих необходимые коррективы в судебную арбитражную практику, однако они не должны устанавливать новые нормы права, противоречащие конституционно-правовому смыслу интерпретированных Конституционным Судом РФ конституционных положений, наделенного исключительным правом проверять конституционность оспариваемых законодательных актов, в том числе с учетом смысла, придаваемого им официальным и иным видом толкования, или обыкновений сложившейся правоприменительной практики в деятельности высших судебных инстанций Российской Федерации (ч. 2 ст. 74 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации») [13].

Скачать электронную версию публикации