Features of Russian historiography on the foreign campaign (1813-1814).pdf История заграничного похода русской армии 1813-1814 гг. традиционно затмевается героическими событиями предшествующего года. В российской исторической науке преобладает перекос в сторону историографических исследований, посвященных проблематике Отечественной войны 1812 г., работ же, содержащих анализ кампании 1813-1814 гг., не так много. Заграничный поход 1813-1814 гг., начавшийся с изгнания армии Наполеона из России и завершившийся созданием новой системы миропорядка, привел к большим изменениям. Наполеоновский проект единой Европы не состоялся, но в тот же момент оформился Священный союз. Россия не только утвердила свое место среди великих держав, но и на несколько десятилетий стала одной из ведущих сил европейской политики. С этого момента началось становление национального самосознания русского народа. Начиная с середины XIX в. российская историография сделала из Отечественной войны основу для создания национальной идентичности. Наполеоновские войны породили множество всевозможных легенд, послуживших базой для формирования ключевых российских исторических мифов. Будучи тесно связанными с историографией, исторические мифы породили то, что сегодня принято называть исторической политикой или политикой прошлого. На сегодняшний день темы, связанные с заграничным походом русской армии 1813-1814 гг., в силу своей значимости для российской истории становятся актуальными. В этой связи необходимо проследить то, как в отечественной исторической науке освещалось это событие и на какие аспекты кампании 1813-1814 гг. историки обращали большее внимание. Впервые к историографии заграничного похода русской армии 1813-1814 гг. исследователи обратились в рамках широкомасштабного празднования столетнего юбилея Отечественной войны. Это было сделано в монографии Ю.С. Карцова и К.А. Военского «Причины войны 1812 года» [1] и статье В.П. Алексеева «Отечественная война в русской исторической литературе», вошедшей в семитомное издание «Отечественная война и русское общество» [2]. Ю.С. Кар-цов и К.А. Военский в предисловии к книге дали свою периодизацию литературы по истории Отечественной войны 1812 г., выделив два периода: «официально-легендарный» (1813-1860 гг.) и «период обнаружения, исследования и опубликования новых документов» (после 60-х гг. ХХ в.). Авторы, проанализировав труды историков первой половины XIX в., упрекнули их в шаблонности суждений, недостатке исторической перспективы, в непонимании общей картины событий и предвзятости. Однако причин «близорукости», помимо близости к описываемой эпохе, они не определили. Представителей второго периода в историографии авторы критикуют за увлечение фактами и документами в ущерб представлению в целом, а также непонимание решающего значения экономического фактора. Ю. С. Карцов и К. А. Военский, подводя итог, приходят к выводу о «подготовительном» [1. C. 307] характере всей предшествующей историографии. В статье «Отечественная война в русской исторической литературе» В. П. Алексеев, в отличии от своих предшественников, ограничивавшихся только историографическим обзором, анализирует работы, выделяя «национально-патриотическое» и «научное» направления в историографии эпохи 1812 г. Автор критикует национально-патриотическое направление за недостаточную научную базу, за влияние божественного проведения на ход событий, игнорирование социальной стороны войны, подытоживая, что оно дало только военную историю «с небольшой долей критического элемента». По его представлению, научное же направление находится на стадии становления, поскольку научная картина Отечественной войны 1812 г. еще не сформирована. Вместе с тем В.П. Алексеев, Ю.С. Карцов и К. А. Военский еще не делали различий в подходах к изучению темы между либеральной и официальной историографией. Историки критиковали своих предшественников, которые особое внимание уделяли личности императора Александра I, при этом упускали важное значение экономического фактора, а внешнюю политику представляли именно как выражение воли правящего монарха. В советский период в отечественной исторической науке не было написано ни одного обобщающего исследования о заграничном походе русской армии 1813-1814 гг. Практически отсутствуют монографические работы, посвященные анализу сражений, действия отдельных регулярных соединений. Не появилось и основательных научных биографий российских полководцев, отличившихся в кампании 1813-1814 гг. Кроме того, взгляды и оценки большинства советских историков сильно зависели от государственной идеологии. Тем не менее исследователи регулярно обращались к историографическим вопросам заграничного похода 1813-1814 гг. в контексте внешней политики России начала XIX в. В работе Е.В. Тарле «Об изучении внешнеполитических отношений России и деятельности русской дипломатии в ХУШ-ХХ веках» [3] представлен небольшой историографический обзор, в котором автор касается темы дореволюционной историографии, но не дает ей характеристики, как и не оценивает советские работы по внешней политике этого периода. Работа Л.Г. Бескровного «Очерки военной историографии России» [4] стала первым обобщающим исследованием такого рода в отечественной исторической науке. Автор предпринял попытку историографического анализа дореволюционных работ по истории эпохи 1812 г., косвенно затронув некоторые аспекты заграничного похода русской армии 18131814 гг., таких авторов, как А.И. Михайловский-Данилевский, М.И. Богданович и др. Кроме того, в ряде работ советских историков по различным вопросам истории Отечественной войны 1812 г., Священного союза и других были сделаны историографические обзоры. Здесь можно отметить исследования П.А. Жилина [5], Н.С. Киняпиной [6], Л.В. Маркова [7], H.A. Троицкого [8]. В конце 1980-х гг. вышла статья В.А. Дунаевского «Освободительный поход русской армии в 1813 г. (Некоторые аспекты советской историографии и источниковедения)» [9], посвященная обзору историографии заграничного похода русской армии в 1813 г. В ней дается обзор работ советских историков по теме, не разделяя их на периоды. Автор говорит о противоречивом характере кампании 1813 г., который заключался в агрессивных внешнеполитических планах Александра I, направленных на использование своего влияния в целях реакции. Однако, говоря о самом походе, автор акцентирует внимание на освободительных, прогрессивных тенденциях. Историк отмечает, что в советской исторической науке существовал «неверный» взгляд на позицию М.И. Кутузова в отношении участия России в заграничном походе, унаследованный от дореволюционной историографии, который заключался в нежелании полководца переносить военные действия за границу. По мнению В. А. Дунаевского, М. И. Кутузов напротив, желал освобождения Европы. Практически одновременно были опубликованы две работы времени перестройки - монография Б.С. Абалихина и В.А. Дунаевского «1812 год на перекрестках мнений советских историков, 1917-1987» [10] и исследование Н.А. Троицкого «Отечественная война 1812 года. История темы», авторы которых поставили перед собой цель - проанализировать историографию Отечественной войны 1812 г. Эти работы внесли значительный вклад в исследование эпохи 1812 г., став первыми попытками критического анализа русской дореволюционной и, главным образом, советской историографии. Хотя тема исследования в обоих трудах ограничена одним годом, в них затрагиваются и разбираются работы, относящиеся к участию России в 3-й и 4-й антинаполеоновской коалициях, Тильзитском мире, континентальной блокаде и заграничный поход русской армии 1813-1814 гг. H.A. Троицкий выступил с резкой критикой советской историографии Отечественной войны с позиций историзма и марксизма. В то же время в работе не освещается переходный период от дореволюционной к советской историографии, не прослеживается судьба историков этого времени, упущены некоторые «неудобные» для периодизации имена, в частности великого князя Николая Михайловича, близкого к либеральному направлению. В конце 80-х гг. ХХ в. в печати разгорелись жаркие споры между H.A. Троицким [11], с одной стороны, и Б. С. Абалихиным и В. А. Дунаевским - с другой [12], связанные с разными взглядами авторов на ряд ключевых вопросов истории Отечественной войны 1812 г., а в частности на историю самого термина «Отечественная война», роль, действия и оценку И. М. Кутузова, Александра I, стратегию Наполеона в 1812 г., создание VI антинаполеоновской коалиции. Дискуссия продолжалась и в последующие годы Б.С. Абалихиным в исследовании «1812 год: актуальные проблемы истории» содержащей историографический анализ некоторых проблем Отечественной войны, в частности, стратегии Наполеона в 1812 г., истории Бородинского сражения, контрнаступления русских войск и др., а также в работах H.A. Троицкого, посвященных вопросам новейшей историографии темы [13]. Несмотря на достоинства работ, опубликованных в годы перестройки, их авторы сохраняли приверженность ряду установок марксистско-ленинской историографии, что выражалось в сохранении шаблонов предшествующих годов. Внешнюю политику Александра I 1812-1815 гг. советские историки считали реакционной; в заграничном походе они усматривали превалирующее реакционное значение. Кроме того, по их мнению, участие и роль Александра I в заграничном походе русской армии 1813-1814 гг. нивелировались или сводились к минимуму. По мнению исследователей, победу одержала именно русская армия и талантливые военачальники, отдельное место отводилось личности М. И. Кутузова, роль императора в этом была незначительной. Нужно отметить недостаточные внимание и анализ наследия дореволюционной историографии, взгляды представителей которой априори считались устаревшими и необъективными. Для данного периода характерной чертой является постоянное обращение к тезисам классиков марксизма-ленинизма, чьи утверждения старались доказать советские историки. Несмотря на заявленный вектор на объективность, зачастую такое цитирование выражало не более чем прикрытие для «приукрашивания» истории, когда «выдергивались» из текста и муссировались «выгодные» высказывания и, напротив, замалчивались «невыгодные». В советский период на развитие историографии эпохи 1812 г. большое влияние оказала политическая конъюнктура, определяемая государственной идеологией. В течение этого длительного периода работа историков была ориентирована государственными структурами и общими обстоятельствами «внутренней дисциплины» на создание враждебного образа противника. Такого рода установка по определению отвергала то, что принято называть «новой исторической наукой» или «новой историографией». Потому как проникновение в человеческий контекст событий прошлого неизбежно размягчало бы «образ врага» и заставляло бы более критически относиться к действиям своей стороны. С окончанием холодной войны связывают начало подлинной «интернационализации» исторических изысканий в сфере изучения наполеоновских войн. Это проявилось не только в приобщении историков Восточной Европы к методологическим разработкам западной гуманитарной науки, но и в том, что западноевропейские и американские исследователи стали активно обращаться к трудам восточноевропейских историков и начали расширять источниковую базу трудов за счет российских архивов. Отличительной особенностью исследований, вышедших после 90-х гг. XX в. от предыдущего этапа, явилось то, что помимо заметного влияния западной историографической традиции изучения наполеоновских воин, российские историки обратились к опыту историописания рубежа XIX-XX вв. Решающую роль в этих поисках для многих российских авторов имел уникальный опыт участия в движении военно-исторической реконструкции, благодаря которому «человеческое измерение» наполеоновской эпохи стало для них естественным, а нередко и главным элементом в военно-исторических исследований. Один из крупных исследователей эпохи 1812 г. В.М. Безотосный в своей статье, не потерявшей актуальности и по сей день, дал обобщенную характеристику современной российской историографии Отечественной войны 1812 г. Он подчеркнул, что отечественная историография 1812 г. подверглась не менее тяжелому испытанию - совершенному отсутствию финансирования, что привело к потере кадров. Тем не менее В. М. Безотосный, несколько преувеличивая достижения постсоветского периода, говорит о нем как о чрезвычайно плодотворном и принципиально новом в качественном отношении, так как фактически впервые для российской историографии главным стимулом исследований стало само развитие военно-исторической науки [14. С. 295]. В ряде работ и коллективных трудов последних лет, не посвященных специально историографическим вопросам, авторы считают необходимым уделить внимание историографии отдельных моментов и аспектов эпохи 1812 г., русско-британских, русско-шведских отношений и т. д. Эту тенденцию мы можем видеть на примере исследований В. В. Рогинского [15], A.A. Орлова [16], В. Г. Сироткина [17], энциклопедии «Отечественная война 1812 года. Энциклопедия» [18], и ее существенно дополненных переизданиях «Заграничные походы российской армии. 18131815 годы» [19] и «Отечественная война 1812 года и освободительный поход русской армии 18131814 годов» [20]. По мнению В.П. Тотфалушина, в 1990-е гг. историки стали отказываться от стереотипного изображения событий 1812 г. и внешней политики этого периода в целом [21. C. 166]. Иначе говоря, впервые начались дискуссии по теме Отечественной войны 1812 г. и Наполеоновских войн в рамках регулярных научных конференций, посвященных эпохе 1812 г., сформировалось новое поколение исследователей. Наиболее подробный обобщенный анализ состояния отечественной историографии заграничного похода приведен во введении к работе Н.А. Могилевского «От Немана до Сены: заграничный поход русской армии 1813-1814 гг.» [22. C. 10-14]. Автор указывает на то, что в российской исторической науке очевиден огромный перекос внимания в сторону Отечественной войны 1812 г., в ущерб кампании 1813-1814 гг. В рамках празднования 200-летнего юбилея Отечественной войны 1812 г. и заграничного похода русской армии 1813-1814 гг. Институтом российской истории РАН был проведен ряд конференций, посвященных проблемам этого периода. По их итогам были опубликованы сборники статей [23, 24], авторы которых обращались как к общим проблемам историографии заграничного похода [25-27], так и к ее отдельным аспектам [28]. Подводя некоторые итоги, хочется заметить, что несмотря на наличие достаточного количества трудов, затрагивающих разные аспекты темы исследования, до сих пор отсутствует целостная работа по историографии заграничного похода русской армии 18131814 гг. Научные исследования по-прежнему посвящаются преимущественно историографии Отечественной войны 1812 г. и внешней политике первой четверти XIX в. При этом трактовки воззрений как дореволюционных, так и советских историков достаточно противоречивы и не всегда последовательны. Проблемой является и то, что далеко не все устоявшиеся в советской историографии тезисы и оценки, в настоящее время во многом устаревшие, пересмотрены и отвергнуты.

Скачать электронную версию публикации