Organization of Chinese trade in Mongolia in the second half of the 19th - early 20th centuries on materials of expediti.pdf Вопросы организации китайской торговли в Монголии представляют большой интерес при изучении русско-монгольской торговли до 1911 г. В данном случае под организацией торговли понимается система порядка, сложившаяся в процессе китайско-монгольского товарообмена, включающая механизм функционирования, принципы и нормы, соответствующие экономическому поведению его участников. Исследование форм торговых предприятий, особенностей ведения торговли, отношений между китайским купечеством и монголами позволяет выделить некоторые тенденции торгово-экономических отношений в Монголии в целом. Монголия, являясь частью Цинской империи, до второй половины XIX в. была закрытым районом. Управление в регионе осуществлялось на основе установленных еще в конце XVII в. правил и норм, объединенных в «Уложении Китайской палаты внешних сношений». Правительство проводило политику изоляции Монголии от внешнего влияния. До 1860 г. вся торговля, ввозная и вывозная, находилась в руках китайцев. Русская торговля с монголами была ограничена приграничными районами. С разрешением въезда русским в Монголию стало возможным всестороннее изучение этого региона. Уже в конце 1858 г. русский уполномоченный в Тяньцзине граф Е.В. Путятин выступил с предложением о необходимости снаряжения экспедиций в Китай с целью всестороннего исследования этой страны в научном и торговом отношениях. Предложение это было одобрено правительством, а осуществление его было возложено на ИРГО. В течение второй половины XIX в. при участии ИРГО был организован ряд экспедиций в Монголию. Экспедиции 60-х гг. XIX в. имели целью изучение торговых путей и будущих перспектив русской торговли. Торговый путь из Кяхты через Ургу до Калгана был уже хорошо известен русским географам, научный интерес представляли остальные части Монголии. В целом экспедиции 1860-х гг. носили разведывательный характер. В течение второй половины XIX в. по территории Монголии прошли экспедиции Н.М. Пржевальского, Ю.А. Сосновского и З.Л. Матусовского, Г.Н. Потанина, М.В. Певцова, А. М. Позднеева и др. Путешественники не только открыли для России географию Монголии, но и получили богатые этнографические, зоологические, археологические, экономические и другие сведения. Немало внимания в дневниках путешественников уделяется вопросам китайско-монгольской торговли, ее организации. Замечания Г. Н. Потанина содержат богатый материал по вопросам хошунной2 торговли в Монголии. Его участие в нескольких экспедициях (Первая монгольская экспедиция 1876-1878 гг., Вторая монголо-тувинская экспедиция 1879-1880 гг. и др.) дает возможность охарактеризовать особенности экономических связей между монголами и китайскими торговцами в северо-западной части Монголии. М. В. Певцов, неоднократно проезжающий степи Монголии и застенный Китай (экспедиции 1876 г., 1883 г., экспедиция 1878-1879 гг. в Монголию и Северный Китай), в своем путевом дневнике подробно описывает систему откупов китайских торговых компаний, собирает очерки о состоянии торговли в Урге, Кобдо, Улясу-тае, Калгане. Интересны замечания Н.М. Пржевальского, П.Я. Пясецкого, П.К. Козлова и др. Статистические материалы содержат заметки З. Л. Матусовско-го, А. М. Позднеева, В. П. Попова. Работа А. М. Позд-неева «Монголия и монголы», выполненная по результатам экспедиций 1876-1878 гг. и 1892-1893 гг., является всесторонним исследованием жизни и быта обитателей монгольских степей. В данной работе на основе анализа этих материалов представлены некоторые аспекты организации китайской торговли в Монголии во второй половине XIX в. До 60-х гг. XIX в. китайские купцы чувствовали себя в Монголии свободно и уверенно. Крупнейшими торговыми фирмами к середине XIX в. считались три торговых дома, главные конторы которых находились в Гуйхуачэне3: «Дашэнкуй», «Юаньшэндэ», «Тянь-иъдэ». В материалах русских путешественников упоминается самая крупная китайская фирма в Монголии - «Дашэнкуй». Торговые дома активно поддерживались государством. Пользуясь монопольным положением на монгольском рынке и спецификой товарообмена («сезонная» торговля: летом товар обменивали на скот, зимой - на кожи), торговцы устанавливали неоправданно высокие цены. Крупные торговые дома имели возможность вести торговлю с кочевниками в кредит. В систему кредита были вовлечены все хошуны. Китайские компании стали ростовщиками Монголии: «...хошунная торговля китайцев весьма выгодна, и эта выгода обусловливается главным образом тем, что они дают товар в долги, которые собирают ежегодно» [1. С. 317]. Проезжающий по Монголии в 70-х гг. М.В. Певцов отмечал явное «неудовольствие [монголов] на китайские торговые компании в Монголии, эксплуатирующие безжалостно туземное население» [2. С. 93]. Путешественники в своих наблюдениях часто отмечают разоренные хошуны, бежавших от кредиторов монголов. Члены экспедиции 1892-1893 гг. А.М. Позднеева столкнулись с проблемами покупки баранины в хошуне, который был практически разорен китайцами банкирского дома «Дашэн-куй»: стада увели за долги [1. С. 407]. К приходу русских купцов китайское купечество занимало положение монополиста на монгольском рынке. По мнению Я.П. Шишмарева4, в начале 60-х гг. XIX в. в Монголии насчитывалось более 10 тысяч китайских торговцев [3]. В 1903 г. капитан В.П. Попов отмечал: «китайцы ведут с Монголией крупную торговлю... наша торговля с Монголией возрастает крайне тихо...» [4. С. 159]. П.К. Козлов, имевший беседу с русскими купцами в Гучене, отмечал, что «торговля сосредоточена в руках китайцев» [5. С. 343]. К приходу русских торговцев в Монголию в регионе торговали представители двух купеческих сообществ - шаньсийцев и пекинцев. А. М. Позднеев писал о шаньсийских торговцах в Урге: «богатые [лавки] представляют собой не что иное, как отделения для розничной продажи... Менее богатые и наконец вовсе мелочные лавки... приобретают даже все свои товары из ургинского Маймайчена... На серебро или чай они не торгуют почти вовсе, но в обмен на свой товар принимают от монголов решительно все: и шерсть, и волос, и овчину...» [1. С. 104]. Шаньсийские купцы традиционно вели меновую торговлю на сырье. Обладая капиталами, позволяющими вести торговлю в кредит, они имели четкую организационную структуру. Все мелкие приказчики и хошунные торговцы принадлежали к огромной торговой сети, формировавшейся шаньсийскими торговцами полтора века. Ярким примером эффективной работы этой системы является деятельность постоялого двора в Улясутае, описанная в дневниках А. М. Позднеева. Постоялый двор в Улясутае, хозяевами которого являлись торговцы из Хух-Хото, занимался распродажей товаров, прибывших в Улясутай купцов. Из этих же товаров они отпускали в долг мелким торговцам, имеющим кочевую торговлю по степи. Мелкие торговцы, не имеющие достаточно средств для оплаты всей суммы стоимости товаров, договаривались с купцами о сроках возврата долга и ценах на товар. Уплата за товар производилась продуктами скотоводства (кожа, шерсть) [Там же. С. 260]. Таким образом, система кредитования мелких торговцев крупными торговыми домами позволила китайцам практически полностью взять в свои руки хошунную торговлю. В 1910 г. В.П. Попов, посетивший Монголию в составе Московской экспедиции, отмечает: «...везде, где кочевник, там и "майхен»" китайца; он кочует вместе с монголом, живет с ними круглый год одной жизнью, одевая их в дешевую да-лимбу, снабжая всем необходимым и собирая от монгола все, что последний может продать» [6. С. 63]. Пекинские фирмы появились на территории Монголии после дунганских восстаний. Их лавки с ярким и привлекательным убранством располагались в торговых центрах Урги, Улясутае, Кобдо. В отличие от шаньсийцев, пекинские торговцы производили обмен на серебро [1. С. 102]. Ассортимент их товаров составляли китайские ткани, изделия и ткани иностранных фирм: «...хотя английские купцы не появлялись сами ни в Улясутае, ни в Кобдо, ни в Хами, английские товары заходят уже в Кобдо и некоторые довольно распространены в крае» [7. С. 93]. Изолированность некоторых кочевий и отдаленность от торговых центров позволяли сохранять статичный характер хошунной торговли. В. П. Попов, посетивший Монголию в составе Московской торговой экспедиции в 1910 г., отмечал: «Вместо тарбаганьей шкуры, покупаемой ныне русскими в Заин-Шаби и Улясутае до двух рублей за шкурку, монгол здесь, среди далеких кочевий, получит за 50-60 копеек товару и будет доволен» [8. С. 63]. Хошунная торговля оставалась в руках китайцев и по причине долговых обязательств кочевников: сын выплачивал долги по смерти отца, жена расплачивалась за мужа, в случае отсутствия родственников за должников платил хошун. Китайских торговцев отличали глубокое понимание рынка, гибкость и мобильность. Ярким примером этому служит торговля железными печами. До появления русских в Монголии дома нагревались жаровнями или очагами. Прибывшие русские торговцы стали делать железные печи и продавать их китайцам. К середине 1870-х гг. почти у каждого богатого купца имелась железная печь [7. С. 76]. В 1879 г. проезжающий через Западную Монголию М. В. Певцов сделал заметку в путевом журнале о том, что «железные печи в Кобдо и Улясутае стали приготовлять тамошние кузнецы-китайцы на продажу, сначала горожанам, а потом и окрестным монголам» [2. С. 70]. Имевшие вековые традиции торговли с кочевниками китайские компании, воспользовавшись дороговизной провоза железа из России, быстро подхватили спрос, организовали производство на местах. Итак, путевые дневники и журналы, отчеты по итогам экспедиций позволяют самым непосредственным образом увидеть различные аспекты организации китайской торговли в Монголии во второй половине XIX в. Среди отмеченных в наблюдениях русскими путешественниками особенностей организации китайской торговли в Монголии можно выделить следующие. Во-первых, китайское купечество имело широкую торговую сеть по всей территории Монголии: от крупных торговых домов в городах и административных центрах (Урга, Улясутай, Кобдо) до лоточников в небольших поселениях в глубинке. Несмотря на появление на монгольском рынке русских торговцев, по материалам путешественников ИРГО, китайцы занимали прочные позиции в регионе. Во-вторых, организованная система долговых обязательств связала монгольские хошуны с китайскими торговыми домами. В-третьих, широкое использование меновой торговли отличало китайских торговцев. Натуральный товарообмен и сезонный характер торговли позволяли китайским торговцам получать продукты скотоводства по довольно низкой стоимости, а долговые обязательства хошунов всегда гарантировали поступление скота и кожи. В-четвертых, русские путешественники отмечают широкий ассортимент китайских лавок: китайские торговцы имели в ассортименте не только китайские товары, но и русские изделия, изделия и ткани иностранных фирм; товары ввозились в Монголию с учетом потребностей и привычек кочевника. Наконец, дневники экспедиций описывают одну из главных особенностей организации китайской торговли в Монголии - систему мелких скупщиков, работающих от крупных торговых компаний. Такая система кредитования мелких торговцев крупными торговыми домами практически полностью подчинила китайскую хошун-ную торговлю крупным фирмам. Все эти особенности непосредственным образом повлияли на русско-китайскую конкуренцию на монгольском рынке. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Императорское Русское географическое общество (ИРГО) относится к числу наиболее известных учреждений, оказавших большое влияние на культурное и научное развитие России. ИРГО было создано в Петербурге в 1845 г. Общество сформировало целую сеть отделов и подотделов. До 1917 г. в Сибири действовали шесть филиалов ИРГО, а в других регионах страны - 10. В Сибири первый отдел ИРГО -Сибирский - был открыт в 1851 г. в Иркутске (в 1877 г. переименован в Восточно-Сибирский). Научная деятельность ВосточноСибирского отдела ИРГО проводилась по разным направлениям: в области этнографии, археологии, истории, ботаники, зоологии и других наук. 2 Хошун - административная единица в Монголии. В период правления династии Цин (1691-1911) - основная военно-административная единица и одновременнофеодальное удельное княжество. 3 Гуйхуачэн - город на территории Внутренней Монголии; в настоящее время - город Хух-Хото. 4 Я.П. Шишмарев (1833-1915 гг.) - посол, переводчик. С 1861 г. секретарь и переводчик консула К.Н. Боборыкина в Урге, позже управляющий консульством, и. о. консула, консул, ген. консул России в Монголии.

Скачать электронную версию публикации