Factors and the background of the study of rock art monuments of the Middle Yenisei (1940s-1990s).pdf История изучения памятников наскального искусства в бассейне Среднего Енисея насчитывает уже не одно десятилетие. За эти годы на территории Среднего Енисея провели свои изыскания такие известные исследователи-энтузиасты, как Д.Г. Мессершмидт, Ф.И. Страленберг, Г.Ф. Миллер, А.В. Адрианов, Я.А. Шер, Д.Г. Савинов, М.А. Дэвлет и многие другие. Безусловно, всех их объединяла любовь к древности, поиску, многогранности исторического прошлого данного региона. В настоящей работе мы попытались осветить факторы, которые сыграли решающую роль в изучении и введении в научный оборот одного из интереснейших археологических материалов - наскальных рисунков (петроглифов) Среднего Енисея в 1940-1990-е гг. Для начала отметим, что изучение памятников наскального искусства рассматриваемой территории было начато еще в дореволюционный период. Причинами интереса были государственные потребности, к таким можно отнести экспедиции Д. Г. Мес-сершмидта, Ф.И. Страленберга, Г.Ф. Миллера и др., т.е. рассмотрение петроглифов шло в ходе постепенного исследования территории Российской империи на предмет полезных ископаемых, изучения народов и картографирования; дополнительные или вспомогательные, т.е. в ходе непосредственно полевых раскопок шло постепенное исследование петроглифов, хотя тогда им отводилось не столь значимое место; личная инициатива исследователей, в ходе которой местные энтузиасты отмечали значимость рисунков в качестве археологических источников, к таким исследователям-энтузиастам можно отнести Н.М. Ядринцева, И.Т. Савенкова, А. В. Адрианова и многих других. Безусловно, данные факторы продолжали играть важную роль и в дальнейшем, однако на первый план выдвигаются новые, ранее не прослеживаемые причины. Приведенные нами ниже факторы расположены по принципу их значимости в деле изучения рисунков в 1940-1990-х гг. Ведущим стимулом в деле изучения наскальных рисунков являются «новостроечные работы», в первую очередь связанные со строительством важного промышленного объекта - «Красноярской ГЭС». «Новостроечные работы» привели к масштабному, аварийному изучению и введению в научный оборот археологических памятников. Именно эти работы привели к созданию специализированных отрядов, занимающихся исследованием и копированием памятников. Под влиянием данного фактора был образован Каменский отряд Красноярской археологической экспедиции (КАЭ) ЛОИА АН СССР, работавший с перерывами в зоне затопления Красноярского водохранилища с 1963 по 1970 г. Руководил работой отряда известный отечественный ученый Яков Абрамович Шер. Перед отрядом стояло несколько задач: во-первых, это полное документирование местонахождений, попадающих под затопление; во-вторых, обследование памятников и выявление особенностей петроглифов, не входящих в зону водохранилища; в-третьих, проведение мониторинга состояния рисунков [1. С. 218]. Одним из значимых элементов в работе Каменского отряда КАЭ ЛОИА стали подготовительные работы по внедрению логико-математической методики классификации рисунков, а также первые попытки выявления количественных закономерностей в распределении рисунков внутри композиции [2. С. 147]. Участники экспедиционных работ являлись также и новаторами в совершенствовании методики исследования наскальных рисунков. Так, копия рисунка, снятая на кальку, тут же заливалась тушью и наклеивалась на лист. Словесное описание производилось под контролем второго лица. Для классификации была разработана специальная шкала вариантов техники выбивки, в которой были предусмотрены различные виды следов инструмента. Широкое распространение во время «аварийных» работ получило фотографирование петроглифов (в одном только 1968 г. было сделано 2 000 фотографий рисунков). С ряда изображений снимались пластмассовые слепки [3. С. 180-182]. Результаты деятельности Каменского отряда нашли свое отражение в выдающейся работе Я. А. Шера «Петроглифы Средней и Центральной Азии» [4]. По мнению ряда исследователей, именно в этот период произошел перелом в отношении к петроглифам Среднего Енисея, выявилась необходимость полной фиксации всех рисунков каждого памятника, а также монографического исследования памятников наскального искусства. Для памятников наскального искусства Сибири этот перелом был связан с именем видного отечественного ученого А.П. Окладникова [5. С. 48]. В качестве второго фактора, появившегося под непосредственным влиянием первого, можно отметить развитие местных центров по изучению наскального искусства, которое привело к всплеску научно-исследовательской деятельности в данном регионе. Данный фактор достаточно хорошо прослеживается на примере экспедиционных работ красноярских, московских, хакасских, кемеровских археологов. Ввиду большого количества персоналий, принимавших участие в исследовании рассматриваемого региона, отметим лишь наиболее значимые и масштабные экспедиционные работы. Даже в период сложных, не только для отечественной науки, но и государства в целом, условий военного времени интерес к древностям Енисея не пропадал. Так в 1939 г. сотрудником Красноярского краеведческого музея В.П. Левашовой был разработан план археологических исследований на территории южной части Красноярского края, рассчитанный на пять лет. План предполагал широкомасштабную работу по учету и обследованию всех археологических памятников данного региона. Важной особенностью плана являлась совместная работа трех музеев: Красноярского, Минусинского и Абаканского. Предполагалась, что каждый отряд пройдет по определенному маршруту. Руководителем экспедиционных работ была назначена сотрудница Красноярского краеведческого музея В.П. Левашова [6. Л. 7]. Из объяснительной записки к маршруту 1940 г. перед экспедицией ставится конкретная задача, вызванная гибелью и уничтожением исторических памятников, - сплошное копирование и учет. К сожалению, в 1939 г. намеченные планы были скорректированы в виду напряженной ситуации как внутри самой страны, так и за ее пределами. Наблюдалась острая нехватка средств [Там же. Л. 1]. Несмотря на это, коллектив Красноярского краеведческого музея решает выполнить свою часть плана самостоятельно, вне зависимости от других участников намеченной экспедиции. Работы начались в июле-августе 1940 г. Полевые исследования возглавила З.К. Глузская, в то время заведующая отделом краеведческого музея [7. С. 682]. В состав экспедиции была включена и ранее упомянутая В. П. Левашова, которая приняла деятельное участие в корректировке маршрута экспедиции. Маршрут включал в себя следующие пункты: с. Копьево - гора Сулек - с. Подка-мень - Ефремкин улус - Усть-Фыркальск - с. Соле-ноозерное - озеро Шира. Однако сама В.П. Левашова по медицинским показаниям принять участие в экспедиции не смогла [6. Л. 24]. С целью предотвращения актов вандализма участниками экспедиции устанавливались надписи: «Государственный заповедник, ломать, писать строго запрещается» [Там же. Л. 20]. Участники экспедиционных работ отмечали, что отряд испытывает острую нехватку фотографического оборудования и транспорта. Однако при этом работы продолжались и все отмеченные рисунки по маршруту следования экспедиции были эстампированы, сфотографированы, было отмечено превосходство фотофиксации перед методом визуального копирования [Там же. Л. 44]. Отметим еще одного организатора исследований Р.В. Николаева. В 1955 г. им была организована экспедиция, в задачи которой входило: разведывательные работы и учет памятников, расположенных в зоне затопления будущего Красноярского водохранилища; раскопки могильников карасукской и тагарской эпох в Оглахтинской долине, а также помощь в раскопках Салбыкского кургана [8. Л. 1]. Всего за полевой сезон были исследованы петроглифы в пунктах: с. Мохово, Боярская и Оглахтинская писаницы [9]. При изучении погребений в районе с. Мохово, датируемых карасукско-тагарским временем, была выявлена особенность, которая проявилась в превалировании зооморфных изображений над антропоморфными. Важным пунктом экспедиционных работ была Боярская писаница. При осмотре писаницы особое внимание было уделено изображениям жилищ. Р. В. Николаев выдвинул предположение о том, что сооружения сложены из бревен. Также он дал описание сцен охоты, изображений тамг [8. Л. 3]. Стоит отметить, что Р. В. Николаев сравнивал свои наблюдения с описаниями, оставленными еще в 1904 г. известным исследователем А. В. Адриановым. Р. В. Николаев отметил, что имеют место расхождения в описании рисунка: «При ряде сходных черт этот рисунок значительно отличается от изображений жилищ на Боярах, описанных Адриановым» [Там же]. Следующим пунктом экспедиции Красноярского краеведческого музея под руководством Р.В. Николаева стала Оглахтинская долина, где на курганных могильниках были зафиксированы рисунки, тамги и тюркские надписи. Было отмечено сходство тамг хакасов с более ранними изображениями тамг, относящимся к тагарской эпохе. На Оглахтах также было отмечено преобладание зооморфных изображений над анропоморфными [Там же. Л. 7-9]. Значимую лепту в дело изучения наскального искусства под влиянием данного фактора внесла Хакасская археологическая экспедиция МГУ под руководством Л.Р. Кызласова совместно с сотрудником Минусинского музея Н. В. Леонтьевым, работы которой пришлись на 1950-1979 гг. В результате экспедиционных работ был собран значительный материал по истории и искусству хакасов, легший в основу совместной монографии Л.Р. Кызласова и Н.В. Леонтьева «Народные рисунки хакасов» [10], до сих пор являющейся наиболее полным собранием по этнографическим изображениям. В 1959 г. перед Хакасской экспедицией стояла задача найти и исследовать памятники XI-XVIII вв. Для этого был разработан специальный маршрут, в который вошли несколько районов Хакасии: Боградский, Ширинский и Орджоникидзевский. Маршрут пролегал по таким местонахождениям петроглифов, как Оглах-ты, Сулек, Абакано-Перевоз. В ходе осмотра Сулек-ской писаницы были отмечены факты вандализма в период с 1939 по 1954 г. [11. С. 162]. Важным достижением экспедиционных работ стали масштабное эс-тампирование и фотографирование петроглифов. Имел место в деятельности Хакасской экспедиции обмен опытом по изучению наскального искусства. Так, летом 1968 г. на местонахождении Оглахты были выполнены совместные работы с ранее упомянутым Каменским отрядом ЛОИА. В результате были осуществлены совместное копирование и фотографирование наскальных изображений [12. С. 86]. Экспедиционные работы 1970 г. дали значимый результат. Благодаря систематическим археологическим работам стало возможным научное обоснование этапов исторического развития племен и образования государственности древних хакасов [13]. Нельзя не отметить деятельность Кемеровского центра по изучению наскального искусства, которая началась с Петроглифического отряда КемГУ. Именно Петроглифический отряд Южносибирской археологической экспедиции под руководством Б.Н. Пяткина, который начал свою деятельность в 1970-х гг., провел наиболее значимые работы по внедрению в научный оборот не только памятников, но и методик копирования этого исторического источника. Во многом деятельность отряда определялась личностью Б. Н. Пяткина как организатора и энтузиаста. Из воспоминаний участника отряда О. С. Советовой: «Это была очень разносторонняя личность, новатор, который предложил ранее не известные способы копирования и документирования... Он бегал по коридорам университета и зазывал в свой отряд» [14]. В задачи экспедиции входили работы по копированию наиболее известных местонахождений наскального искусства: Шалаболинская писаница, Оглахты, Суханиха, Тепсей и Бычиха. Широко была применена техника копирования сюжетных композиций на микалентную бумагу. Одним из первых обследованных и скопированных памятников была Шалаболинская писаница, находящаяся на правом берегу р. Тубы между с. Шалаболино и Ильинка. Эта писаница была издавна известна местным жителям, от которых узнали о ней ученые и путешественники XVIII в. Этот памятник упоминали и приводили отдельные рисунки все исследователи енисейских писаниц. В состав отряда входили профессиональные художники, в том числе В.Ф. Капелько, благодаря которому был внедрен способ копирования на микалентную бумагу [15. С. 106]. В результате в науку вошел новый, более объективный способ копирования изображений, который широко применяется и сегодня. Были проведены графический и стилистический анализ наскальных рисунков, разработана хронологическая шкала. В результате деятельности экспедиции был собран значительный комплекс материалов, связанных с наскальными изображениями Среднего Енисея по различным историческим эпохам. Важным моментом деятельности Петроглифического отряда стало совершенствование методики работы с петроглифами, в результате чего были получены более точные копии изображений, появилась возможность обнаружения множества деталей, незамеченных предшественниками [16. С. 10]. После ухода Б. Н. Пяткина с кафедры руководство отрядом попеременно осуществлялось Я. А. Шером, О.С. Советовой, Е.А. Миклашевич. Однако, по мнению О. С. Советовой, масштабы работ отряда значительно сократились с уходом Пяткина [14]. Следующим фактором, взаимосвязанным с предыдущим, является личный интерес исследователя. Безусловно, личный интерес присутствует и в организации научных экспедиций, однако там основной движущей силой является так называемый государственный заказ, организуемый научными учреждениями. В этом факторе значимы личность исследователя, его интерес и желание. Отметим, что данный фактор пересекается с развитием краеведческого движения, которое приходится на 1930-1990-е гг. [17]. Так, в 1948 г. было принято постановление Совмина СССР «О мерах улучшения охраны памятников культуры», которое давало правовую основу для работы по охране и изучению памятников истории. Все крупнейшие новостроечные и историко-этнографические экспедиции послевоенного времени, особенно в зонах строительства гидростанций и водохранилищ, с 1940-х по 1980-е гг. финансировались на основе этого документа [18. С. 22]. Среди краеведов можно выделить такую фигуру, как В.А. Зырянов, который в 1940-е гг. занимался обследованием памятников наскального искусства и курганов (более 100 курганов), копировал и фотографировал их. Им были обследованы такие памятники, как Тепсей и Ильинская писаница. Он отмечал, что курганы и петроглифы требуют особой разведки и зарисовки, а также фотофиксации [19. Л. 4, 12]. Говоря о личном интересе исследователя, нельзя не отметить работы на памятниках Среднего Енисея московского ученого Марианны Арташировны Дэвлет. В 70-х гг. прошлого столетия она обследовала один из значимых памятников региона - Боярскую писаницу. Материалы работ были опубликованы в работе «Большая Боярская писаница» [20]. Исследовательница отмечала: «Нельзя не признать, что писаницы в значительной мере отражали реальный мир, окружавший их творцов и служивший питательной почвой их искусства. Однако, как ни заманчиво видеть в рисунках Большой Боярской писаницы изображение реального поселка - так сказать, зеркальное отражение или зарисовку с натуры, - с подобным взглядом вряд ли можно согласиться» [Там же. С. 10]. Особое место в истории изучения памятников наскального искусства занимает деятельность археолога Минусинского краеведческого музея, обследовавшего большинство памятников рассматриваемого региона (Тепсей, Оглахты, Шалаболинская и др.) Н. В. Леонтьева. В 1971 г. Н.В. Леонтьевым было произведено обследование правобережья Енисея (Малоарбатский писанец, Малый писанец), а в 1974 г. Комарковской писаницы. В ходе работ был применен новый метод копирования на прозрачную полиэтиленовую пленку фломастером или шариковой ручкой. Этот метод, как показала практика, в основном дал удовлетворительный результат. В 1982-1984 гг. им были обследованы и скопированы петроглифы Шишкинской писаницы [21]. Также в 1980-х гг. Николай Владимирович совместно с ленинградским исследователем Н. А. Боко-венко обследовал Кавказскую писаницу. Исследователи отметили особенность памятника, а именно преобладание рисунков, выполненых краской, в то время как для Минусинской котловины характерны выбивка и гравировка [22. С. 87]. Благодаря Н. В. Леонтьеву был собран значительный археологический материал Среднего Енисея. Таким образом, мы можем отметить, что в рассматриваемый нами хронологический период влияние на исследователей наскального искусства Среднего Енисея оказывали три фактора: новостроечные работы, развитие местных центров и личный интерес исследователя. Внутри каждого фактора можно выделить еще более мелкие направления, которые, несомненно, найдут отражение в диссертационном исследовании автора.

Скачать электронную версию публикации