The tendency of archaization of the Russian public consciousness on the example of actions of Alexander Brener and Pussy.pdf «Возвращение к прошлому, в том числе архаическому, можно назвать универсальным социальным механизмом, присущим практически всем обществам на протяжении всей их истории» [1. С. 35]. В России за последние годы особое распространение получила тенденция архаизации, которая выражает себя как социальный процесс со своей специфической природой. Проявление данного процесса находит отражение в одной из наиболее остро воспринимаемых и неоднозначных сфер общественной жизни - в современном искусстве и реакции на него. В данной работе осуществляется сравнительно-исторический анализ двух достаточно известных и показательных перформансов российского акционизма периода 1990-2000-х гг., позволяющих проследить рассматриваемую тенденцию. В качестве базовой предпосылки выдвигается тезис о распространяющейся в последние годы архаизации российского общественного сознания, нашедшей отражение в острой и болезненной реакции православной церкви, власти и общества на некоторые проявления современного искусства. Под архаизационными тенденциями подразумевается направленность и стремление общества к архаическому социокультурному опыту, что проявляется в разных по формам ориентациях на архаические социальные практики и культурные смыслы, возникающие в условиях социальных изменений. Архаизационные изменения являются универсальным механизмом, позволяющим обществу сохранять идентичность и социальный порядок в кризисных условиях [2. С. 9]. Таким образом, одной из причин тенденции архаизации является распространение в обществе кризисного самочувствия. В качестве объектов исследования данной статьи послужат два перформанса, которые позволят проследить процесс распространения архаизации внутри российского общества в хронологическом аспекте. Хронологически первой из рассматриваемых нами акций стал жест Александра Бренера, который был совершен в 1995 году и получил название «Убить постмодерниста». Во время службы в Елоховском соборе художник неожиданно подбежал к алтарю и стал скандировать: «Чечня! Чечня!». Как позже объяснил акционист, этим жестом он пытался предложить себя прихожанам в качестве Иисуса Христа. Многие считают, что именно с этого момента у современного искусства начались проблемы с православной общественностью [3]. На сайте, посвященном хронике протестного искусства, говорится о том, что многие приняли Бренера в церкви за очередного юродивого. «Но это только домыслы. На самом деле служители церкви вызвали милицию, и Бренера отвезли в участок». Он мог стать героем, но не стал из-за либерализма ельцинской власти. Его отпустили тогда под мое поручительство через несколько часов, - утверждает галерист Марат Гельман. Таким образом, площадкой для выражения своей позиции в отношении актуальнейшей на тот момент проблемы российский акционист выбрал храм как помещение с максимальной концентрацией сакрального. Отметим также, что временем для своего «вторжения» Бренер избрал момент литургии. Александр Бренер как «классик» отечественного акционизма стал одной из «икон» для девушек из феминистской панк-группы Pussy Riot. Гельман считает, что свою самую громкую акцию они сделали буквально по его «следам» в Елоховском соборе, причем они сами подчеркивали эту преемственность. Речь идет о панк-молебне «Богородица, Путина прогони!», который был совершен 21 февраля 2012 г. в Храме Христа Спасителя. В этот день 5 девушек в ярких платьях и балаклавах вошли на территорию главного храма страны, взобрались на амвон (на который, согласно христианской догматике, женщинам вход запрещен) и течение нескольких минут пели так называемый панк-молебен «Богородица, Путина прогони!». В сравнении с акцией 1995 г. феминистки исполнили свою акцию не во время литургии, на тот момент в храме не совершались вообще какие-либо богослужения. Текст панк-молебна содержал в себе призыв к Богородице прогнать еще не избранного на тот момент нынешнего президента РФ. Кроме того, девушки указывали на слияние государственной и церковной власти, а также на слепое повиновение прихожан воле политиков и русского патриархата. Оценки, данные последней акции, были различны -от восторга до отвращения, от стремления подарить девушкам все премии мира до желания закидать их камнями. Есть и оценка судебного приговора: трем участницам Pussy Riot Хамовнический суд Москвы дал два года колонии общего режима по статье «Хулиганство по мотивам религиозной ненависти». За этим решением последовали бурная реакция общества, дискуссия в СМИ и социальных сетях, а также жесткая позиция власти, в частности, президента нашего государства (прогнать которого девушки просили Богородицу в своем панк-молебне). Вот что говорил в интервью В. В. Путин после оглашения приговора участницам Pussy Riot: «На самом деле правильно, что их арестовали, и правильно сделали, что суд у нас такое решение принял. Потому что нельзя подрывать основы морали, нравственности, разрушать страну. Мы с чем останемся тогда?». Они «докатили до суда, а суд залепил им двушечку. Я здесь ни при чем. Они этого хотели, они это получили» [4]. Таким образом, девушки - участницы акции были осуждены на 2 года тюремного заключения, а сам казус по масштабу своего влияния на общественное сознание россиян превзошел все предшествовавшие ему схожие представления, в том числе во многом идентичный перформанс в Елоховском соборе 1995 г. Марат Гельман, сравнивая судьбу Бренера, акцио-ниста «первой волны», и судьбу Pussy Riot, акциони-стов «второй» волны, приходит к выводу о «здоровье» общества 1990-х и «болезни» общества 2010-х: «Сравните акцию Pussy Riot с акциями Александра Бренера в 1990-х. Бренер на Лобном месте вызывал Ельцина на бой. Его забрали в кутузку и наутро выпустили. Когда шла вторая Чеченская война, он ворвался в Елоховский собор, срывал с себя одежды, переворачивал стулья, кричал: «Чечня, Чечня». Ущерб от него был гораздо больше, чем от Pussy Riot. Его снова забрали - оштрафовали на 500 рублей. Сегодня об этом почти никто не помнит, а о Pussy Riot знает весь мир, при том, что художественные жесты были практически идентичны. Так что художники проверяют состояние общества - при Бренере оно оказалось здоровым и правильно отреагировало на его акции, а сейчас общество и власть в первую очередь не здоровы» [5]. Следует обратить внимание на то, что именно казус Pussy Riot стал важным символом, обозначившим начавшийся с третьим президентским сроком Владимира Путина процесс архаизации общественного дискурса. Факт наличия в обвинительном заключении по делу ссылок на решения Трульского (VII в.) и Лаоди-кийского (IV в.) соборов выглядел как абсурдная деталь, давшая повод для сарказма. Однако по сути это был лишь один из маячков глубокого и серьезного процесса архаизации общественного сознания, определенно набравшего обороты в России за последние годы. Этот процесс проявляется в разных формах. Это и постоянные апелляции власти к «духовным скрепам» и поиски ею все новых «сакральных мест». Это и законы об «оскорблении чувств», которые уже дают работу судам. Это и «мироточение» разнообразных неживых объектов, которое становится предметом общественного обсуждения. Это и вытеснение в нынешнем дискурсе власти разговоров о реформах концептом «славного прошлого». Признаков архаизации много. И неверно ее рассматривать только как манипулятивную стратегию власти. Как кажется, речь идет о серьезном срыве общественного сознания, реагирующего таким образом на стресс постсоветского транзита. Примечательно, что в этом смысле панк-молебен Pussy Riot сумел угодить в важную и болезненную точку и ярко обнажить наметившуюся тенденцию общественного сознания. Слова художника и галери-ста Марата Гельмана о «здоровье» общества 1990-х и «нездоровье» общества 2000-х можно трактовать и в аспекте распространяющегося в последние годы процесса архаизации. Данная проблема есть предмет для изучения, в том числе учеными-историками, поскольку в связи с данной тенденцией имеет ряд важных последствий. Стремление найти как можно больше «сакральных мест», «духовных скреп», оскорбления чьих-либо чувств (в первую очередь, верующих людей) приводит к столкновению между различными социальными группами, недоверию к власти со стороны общества, антиконституционному альянсу православной церкви и государства.

Скачать электронную версию публикации