On perspectives and primary results of comparative studies in the sphere of constitutional legal protection in northeast.pdf В период с сентября 2014 по март 2017 г. авторами было проведено исследование конституционно-правовой охраны в странах Северо-Восточной Азии и России, промежуточные результаты которого нашли отражение в целом ряде научных публикаций, материалах международных конференций, периодических изданиях и в монографии1. В настоящей публикации содержатся итоговые («отчетные») материалы, обобщающие ключевые этапы названого исследования. Северо-Восточная Азия представляет для России сферу жизненно важных интересов. Здесь сосредоточено от 60 до 80% запасов стратегически важных ресурсов мирового значения: лес, пресная вода, цветные и редкие металлы, нефть, газ, каменный уголь и т. д. Особо следует отметить, что именно в этой части мира Россия непосредственно соприкасается с крупнейшими, помимо Европейского союза, экономиками мира - США, Японией, Китайской Народной Республикой, АСЕАН [1]. Президент Российской Федерации В.В. Путин неоднократно отмечал, что «Россия всегда ощущала себя евроазиатской страной. Мы никогда не забывали о том, что основная часть российской территории находится в Азии. Правда, надо честно сказать, не всегда использовали это преимущество. Думаю, что пришло время нам вместе со странами, входящими в Азиатско-Тихоокеанский регион, переходить от слов к делу - наращивать экономические, политические и другие связи. Все возможности для этого в сегодняшней России есть» [2]. В состав Северо-Восточной Азии принято включать территориальные пространства России, Японии, Монголии, Китайской Народной Республики, Корейской Народной Демократической Республики и Республики Корея. Настоящее исследование основано на целой системе источников с их комплексной (проблемной) интерпретацией, что предопределяет теоретическую и практическую необходимость изучения области динамики политических и юридических процессов в названных странах [3. С. 61-66]. Неразрешенность политических и юридических проблем в государствах рассматриваемого региона порождает факторы дестабилизации мирного, эволюционного, прогрессивного, социально-позитивного развития, не только в самих перечисленных государствах и в регионе, но и оказывает соответствующее влияние на состояние стабильности современного миропорядка. Между государствами региона существуют множественные нерешенные проблемы в политической и юридической областях, которые потенциально затрудняют дальнейшее продвижение по пути межнационального культурного, политического и экономического сотрудничества. В данном контексте, прежде всего, необходимо упомянуть такие обстоятельства, как сохраняющийся раскол Кореи, нестабильность на Корейском полуострове, раскол Китая, наличие вероятностных угроз в сфере взаимоотношений между КНР и Тайванем, а также наличие территориальных разногласий и связанное с этим отсутствие мирного договора между Российской Федерацией и Японией. Большинство проблем в международных отношениях обусловлено наличием внутригосударственных проблем конституционализации наиболее значимых сфер общественной жизни и их охраны особыми социальными институтами, при помощи которых достигается стабильность в системах социальных отношениях и обеспечиваются предпосылки цивилизованного диалога между странами. Данный аспект в значительной степени подчеркивает роль конституционно-правовой охраны в области обеспечения безопасности и усиливает почву для конфликтов, сформировавшихся в ходе длительной истории конституционно-правового развития рассматриваемых стран. Многие специалисты из сферы юридических, политических и социологических наук убеждены, что существующие между государствами СевероВосточной Азии противоречия усложняют или даже делают невозможным нормальное «региональное конституционно-правовое строительство». Полагаем, что такой подход отрицательно влияет на правовое и политическое мышление, укрупнение и укрепление межнациональных, межкультурных связей, прогрессивные управленческие и экономические решения. В современных условиях недостаточно и даже наивно полагаться на иллюзорные представления о благополучном состоянии конституционно-правового регулирования в странах Северо-Восточной Азии. Необходимо использовать все имеющиеся возможности коммуникативных, технических и научно-исследовательских средств для установления любых закономерностей и противоречий, влияющих на выстраивание межкультурного, цивилизованного диалога в форматах правового поля с вектором на интеграцию рассматриваемых государств (для международного сотрудничества и в разрезе общепризнанных принципов международного права). Конституционно-правовая охрана выступает непременным условием существования любой национально-правовой системы, является одним из звеньев, объединяющих между собой государства и иные социальные общности. В настоящее время потенциал конституционно-правовой охраны каждого из государств неодинаков. В первую очередь это касается развития самих национальных правовых систем. В каждом из государств Северо-Восточной Азии, несмотря на относительно высокие темпы роста объемов конституционно-правового регулирования, неодинаково формируются представления о сущностном предназначении позитивного права, его ценностных свойствах для реализации политических, правовых, экономических культурных и других интересов. Названные обстоятельства соразмерно влияют на международные отношения, складывающиеся между Россией и её Дальним Востоком с Японией, Республикой Кореей и Китаем, КНДР, а также Монголией. Конституционное право, осмысление его предназначения и состояние его реализации (конституционализм) могут рассматриваться как фактор, определяющий вероятность прогнозов тактических и стратегических изменений конкретного геополитического пространства и их потенциального влияния на соседние участки политической географии. Конституционное право и конституционно-правовая охрана обозначенных государств СевероВосточного азиатского региона позволяют создавать сценарии развития политической обстановки в регионе. Для всех рассматриваемых государств СевероВосточной Азии равнозначным объектом конституционно-правовой охраны выступает реализация политики встраивания данного макрорегиона в общий процесс и динамику развития Азиатско-Тихоокеанского региона. Конституционно-правовая охрана здесь приоритетно направлена на такие виды социальных отношений, которые позволяют их участникам стимулировать рост экономического и демографического развития, технической и технологической модернизации производства, кардинального улучшения инвестиционного климата. Применительно к проблематике конституционно-правовой охраны, полагаем правильным вести речь не только и не столько об охране самой конституции, сколько об охране общественных отношений, составляющих предмет конституционного права. В данном контексте уместно заметить, что конституционно-правовая охрана выражается в деятельности специально уполномоченных, а также иных заинтересованных субъектов, которая не выходит за рамки правового поля и направлена на установление и поддержание предполагаемого определенного конституционного порядка. Рассматривая перспективные цели государства в обеспечении основных демократических ценностей, В.Н. Бутылин обоснованно отмечает, что научные исследования и юридическая практика предполагают нахождение путей смягчения властно-императивного характера государственной охраны и усиление ее организационной, цивилистической и гуманитарной составляющих, что касается (в первую очередь) и правоохранительных органов. Для достижения такого положения вещей правоохранительные органы определяют приоритетные направления, цели и задачи государственно-правовой охраны, планируют свою деятельность, осуществляют правотворческую и программно-правовую, а также собственно-охранную, контрольную и координирующую деятельность, обеспечивают ее материально-техническое и кадровое оснащение, обмениваются опытом, в том числе в ходе международного сотрудничества [4. С. 2, 26]. М. В. Романова, характеризуя систему охраны прав, свобод и законных интересов человека и гражданина, обоснованно заметила, что в большинстве случаев «охрана осуществляется в самых различных областях общественных отношений: политической, экономической, правовой, социальной, научной, медицинской, организационной, технической и др. Это свидетельствует о разнообразии инструментов охраны, системном подходе в процессе ее реализации и сложности обеспечительного механизма» [5. С. 201]. Тем не менее феномен конституционно-правовой охраны может быть рассмотрен и в отношении отдельных объектов ее охраны [6-7]. Конституционно-правовая охрана государств Северо-Восточной Азии обслуживает как первоочередные потребности общественных отношений внутри каждой отдельной из рассматриваемых стран, так и приоритетные потребности региона в целом для создания и модернизации опорной транспортной и энергетической инфраструктуры, способной дать импульс всем отраслям экономики региона, а также оказать положительный эффект на качество жизни населения и инвестиционный климат. Как институт механизма государственной власти в каждом из государств Северо-Восточной Азии конституционно-правовая охрана предполагает создание специального инструментария для реализации региональной политики координации деятельности публичных органов при организации и проведении мероприятий, направленных на снятие соответствующих инфраструктурных ограничений. В результате проведенного авторами комплексного исследования (2014-2017 гг.), были установлены характерные черты конституционно-правовой охраны в каждой из стран региона. Авторы умышленно воздержались от единой жесткой системы критериев для описания соответствующего феномена в государствах Северо-Восточной Азии, чтобы иметь возможность подчеркнуть его особые национально-правовые свойства и идентичность [8. С. 35-36]. I. Специфика конституционно-правовой охраны в Китайской Народной Республике. Особенности конституционно-правовой охраны в КНР обусловлены приоритетным существованием особых разновидностей источников китайского конституционного права. Полагаем возможным выделить следующие элементы конституционно-правовой охраны в КНР: - политический элемент (выражается в зависимости установления и реализации мер конституционно-правовой охраны от политической конъюнктуры и сформировавшихся в КНР политических традиций и обычаев); - юридический элемент (заключается в установлении компетентными субъектами правотворчества в КНР мер конституционно-правовой охраны и средств их реализации в нормах права); - организационный элемент (отражает организационно-управленческую систему государственных органов и должностных лиц, а также материально-технические средства, участвующие в охране основ конституционного строя КНР); - идеологический элемент (сложившаяся в КНР система политико- и социально-правовых взглядов, ценностей, выражающих отношение населения КНР и его отдельных групп к основам государственности). Прогнозируемые пути дальнейшего развития конституционно-правовой охраны в КНР определяют ее ориентацию, с одной стороны, на либерализацию по отношению к рядовым гражданам, а с другой - на ужесточение в плане борьбы с коррупцией и должностными преступлениями. Наметившийся путь оптимизации юридико-технической составляющей законодательства, учет китайским законодателем достижений западного государственно-правового строительства могут быть оценены не иначе как положительно, свидетельствует о грамотном и продуманном подходе. Авторы не исключают, что уже в течение ближайшего десятилетия Китай с его экономическими и политическими амбициями, прогрессивным развитием способен стать общемировым лидером по ряду направлений (в том числе в социально-правовой сфере). Российским правотворческим и правоприменительным органам, их должностным лицам в процессе учреждения и осуществления мер конституционно-правовой охраны, по-видимому, не стоит пренебрегать соответствующим опытом своего ближайшего соседа и стратегического партнера. II. Специфика конституционно-правовой охраны в Японии. Наиболее консервативным государством в формате конституционно-правового строительства и конституционно-правового регулирования в разряде государств Северо-Восточной Азии является Япония. Обозначим особенности конституционно-правовой охраны в Японии: - конструкция конституционно-правовой охраны в Японии (фундамент которой заложен в Конституции 1947 г.) в современных условиях претерпевает коренные изменения в связи с корректировкой внутреннего и внешнего политического курса на расширение общего объема охраны конституционализма и во многом основывается на интерпретациях законодательства органами исполнительной власти Японии (прежде всего - Правительством); - субъектный состав конституционно-правовой охраны составляют публичные органы Японии (общегосударственные и местные), действующие в тесной взаимосвязи с научно-исследовательскими организациями и иными общественными институтами; - объектами конституционно-правовой охраны являются охраняемые в большинстве современных демократических стран ценности и интересы (Конституция, государственная власть, законодательство, правовой статус и ответственность государства и личности и др.); - методологическое и инструментальное содержание конституционно-правовой охраны выражено в системе подходов, приемов (способов) и средств обеспечения законности и правопорядка в Японии, которые тяготеют к концепции «мягкой силы», которая на сегодня претерпевает существенную деформацию с тенденцией на ужесточение; - высокие показатели эффективности конституционно-правовой охраны обусловливаются тремя ведущими ориентирами: идеологическим (общегосударственная и общесоциальная приверженность к национальным религиозно-историческим традициям и убежденности участников общих и конкретных правоотношений в исключительной роли Японии в мире), социально-активным (наличие стойких общественных связей и разнообразных общественных институтов, складывающихся в полноценное гражданское общество) и официально-профилактическим (первичная нацеленность государства и его органов на поддержание, разработку и реализацию предупредительных мер по борьбе с правонарушемостью); - борьба с преступностью в Японии осуществляется на основе ценного накопленного опыта в этой области, связанного с привлечением общественности (общественных институтов) в эту деятельность и общего понимания необходимости обеспечения соразмерности наказания совершенному деянию и достижения общих и частных превентивных целей. Японский конституционализм демонстрирует свою состоятельность и имеет глубокие социальные корни, что отражается во всех аспектах юридической практики и нуждается в изучении для определения и применения соответствующего положительного опыта в нашем государстве. III. Специфика конституционно-правовой охраны в Республике Корея (Южной Корее). Южная Корея, исторически являясь частью единой Кореи, демонстрирует приверженность западным концепциям конституционно-правового регулирования. К особенностям системы конституционно-правовой охраны в Республике Корея можно отнести следующие: - Южная Корея является прогрессивным и высокоразвитым государством со своей исключительной национальной идентичностью и правовыми традициями; - Конституция Республики Корея по своему содержанию и структуре имеет много общего с основными законами западных государств, является демократически ориентированной и устанавливает разветвленную систему конституционно-правовой охраны; - объектами конституционно-правовой охраны в Республике Корея признаются высшие нормативно-правовые акты и правовые ценности (Конституция и другие законы, демократический порядок), законные интересы социальных общностей и отдельных лиц (члены парламента и избирательных комитетов, народ, политические партии, судьи, частные предприятия, фермеры, рыболовы и иные индивиды), экономические ценности (экономика государства, государственные земли), а также массовые социально-значимые процессы и их результаты (охрана от войны, обеспечение национальной безопасности, культурное развитие); - основными субъектами конституционно-правовой охраны и конституционного контроля в Южной Корее являются высшие органы государственной власти, прежде всего, Национальная Ассамблея, Президент и Конституционный Суд, уполномоченные применять различные меры и использовать специальные средства обеспечения конституционной законности (в том числе исключительные); - национальная политика противодействия преступности и антикоррупционные механизмы в Южной Корее как основной элемент реализации конституционно-правовой охраны также доказывают свою состоятельность, а накопленный в этой области опыт позволяет государству поддерживать высокие уровни конституционной законности даже в условиях международной нестабильности и глобальных угроз. IV. Специфика конституционно-правовой охраны в Корейской Народно-Демократической Республики. Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) является уникальным государством, обладающим исключительно самобытным восприятием конституционно-правового регулирования и системы конституционно-правовой охраны. Обозначим несколько принципиальных выводов относительно действующей системы конституционно-правовой охраны в КНДР: - конституционно-правовая охрана в КНДР (осуществляемая на основе действующей Конституции КНДР 1961 г.) в основной своей сути заключается в охране действующей официальной идеологии чучхе (с учетом течений сонгун и чхонсанри); - к субъектам конституционно-правовой охраны КНДР относятся не только государственные и иные публичные органы, но и партийные организации, а также отдельные граждане (объединения граждан); - объекты конституционно-правовой охраны КНДР определяются социалистическими ориентирами и включают в себя: власть и социалистический строй государства; экономическое (в том числе производственно-техническое) и культурное достояние нации; интересы трудового народа; жизнь и здоровье граждан; материнство и детство; - содержание конституционно-правовой охраны КНДР представляет собой совокупность подходов, средств и приемов (способов) поддержания законности и правопорядка, в своем большинстве - репрессивных, но не исключающих предоставление отдельных преимуществ лояльным власти гражданам, посредством ранжирования населения и назначения их на государственные и партийные должности; - закрытый режим выбора и применения методов и средств конституционно-правовой охраны в КНДР обусловливается кулуарностью государственно-политической организации высших органов власти КНДР и недоступностью информации об их деятельности (в особенности - для зарубежных источников); - конституционно-правовая охрана в КНДР реализуется с высокой степенью эффективности за счет комплексного, методичного и долговременного использования «стабильного набора» идеологических, организационных и экономических инструментов. Основы конституциализма в Северной Корее на протяжении длительного периода подтверждают свою незыблемость, а также состоятельность в практике отдельно взятого государства и, по мнению авторов, могут и должны быть изучены с позиции их применимости для совершенствования российской правовой системы. V. Специфика конституционно-правовой охраны в Монголии. Рассуждая о закономерностях закрепления и реализации мер конституционно-правовой охраны, можно выделить ее специфические черты: - политико-правовой (гибридный) характер оснований конституционно-правовой охраны (политическое убеждение, чрезвычайные обстоятельства, отсутствие возможности исполнять полномочия и т. д.); - сравнительно-развернутый перечень объектов конституционно-правовой охраны (начиная от государственных интересов, прав и свобод человека и гражданина и заканчивая биологическими ресурсами и благом народа); - разнородность оснований конституционно-правовой охраны, относящихся как к правомерному, так и неправомерному поведению; - контрольно-надзорный и политико-ориентированный правовой статус Конституционного Суда (Цэца) Монголии; - широкий круг субъектов конституционно-правовой охраны (включающий в себя органы и их должностных лиц от всех ветвей власти на разных уровнях правовой системы). Обозначенные свойства в самом общем виде характеризуют систему конституционно-правовой охраны в Монголии. При этом направленность и смысл законодательства Монголии указывают на наличие двух факторов, существенно повлиявших на его содержание и структуру - это преемственность существовавшей ранее советской системы управления и заимствование аналогичного опыта у Китайской Народной Республики. Для Российской Федерации обеспечение тесного взаимодействия с Монголией (в том числе в политико-правовой сфере) относится к одной из ключевых задач внешней политики. По справедливому мнению В.В. Грайворонского, наша страна длительное время имеет важные стратегические интересы в Монголии, в том числе в политической, экономической, военной, экологической, культурной, гуманитарной и других сферах. Россию и Монголию связывают, в первую очередь, общая граница протяженностью 3,5 тыс. км и многовековая история преимущественно дружественных взаимоотношений. Россия внесла большой вклад в возрождение и защиту государственности и независимости Монголии, в развитие экономики и культуры, в превращение ее в современную процветающую страну [9]. Вектор дальнейших отношений между государствами был задан Декларацией о партнерстве между Российской Федерацией и Монголией (Улан-Батор, 25 августа 2009 г.). Подписанное в начале сентября 2014 г. соглашение об отмене визового режима [10] дополнительно подтверждает дружественность намерений наших государств и позволяет создать дополнительные условия для дальнейшего сближения стран, что отвечает интересам каждой из сторон. VI. Специфика конституционно-правовой охраны в Российской Федерации. Интеграция России в социально-политические, культурные и иные отношения со странами СевероВосточной Азии обусловлена не только спецификой современной геополитической ситуации, но и самой сущностью общественно-исторического развития. Конституционно-правовая охрана в России -сложное социальное явление, и одновременно, универсальный социальный феномен, обуславливающий конституционализм, поглощающий доминанты правовой культуры, средства правой пропаганды. Он объединяет социальные ценности, обеспечивает реализацию потребностей и нужд, является объектом общественных интересов, рассматривается как социальная потребность, является неотъемлемым критерием государственного суверенитета, функцией механизма государственной власти, механизма государства и государственного аппарата (отдельных органов). По результатам изучения проблематики конституционно-правовой охраны в России мы пришли к следующим выводам. Во-первых, конституционно-правовая охрана в России представляет собой сложное социальное обстоятельство, обладающее юридическими, конституционно-правовыми свойствами. Во-вторых, конституционно-правовая охрана в России является функцией механизма государственной власти, механизма государства, государственного аппарата (отдельных государственных органов), характерным признаком правового государства, формой реализации правомочий гражданского общества, а также параметром легальности и легитимности государственной власти, объективно обусловленным институтом конституционного права, составной частью национальной системы права, обеспечивающей цели и задачи конституционно-правового регулирования, параметром правового режима конституционной законности. В-третьих, в государственной политике конституционно-правовой охраны, рассматриваемой в качестве формы деятельности, присутствуют как минимум две стороны. В первую очередь, речь идет о концептуальной составляющей, которая содержит базисные, теоретические представления о деятельности государства в исследуемой сфере (цель, назначение, содержание, средства и т. д.), а также совокупности конкретных действий предпринимаемых / предпринятых по реализации конституционно-правовой охраны. Тем не менее, несмотря на очевидные плюсы правовой интеграции России со странами Северо- Восточной Азии, приходится констатировать, что в России сложилась в целом негативная тенденция к восприятию зарубежного опыта конституционного строительства и охраны. Так, по результатам проведенного авторами статистического исследования мнения прокурорских работников из Уральского, Сибирского и Дальневосточного федеральных округов (охвативших 25 регионов России), был сделан вывод о том, что использование юридического опыта стран Северо-Восточной Азии более 75% опрошенных считают нецелесообразным [11. С. 13-14]. На основании изложенного, подведем выводы по вопросу об интеграции конституционно-правовой охраны в России и странах Северо-Восточной Азии: 1) конституционно-правовая охрана как особая категория правоведения является неотъемлемой частью конституционализма, элементом национальной безопасности и общегосударственной охранной деятельности в России и иных странах, включая государства, входящие в состав Северо-Восточной Азии; 2) помимо собственно охранительного аспекта конституционно-правовая охрана России является сложным социальным явлением, объединяющим публичные ценности и обеспечивающим общественные интересы (потребности) за счет многоуровневой инструментальной структуры и множественности проявлений; 3) общие факторы, параметры взаимодействия и развития систем конституционно-правовой охраны в России и в странах Северо-Восточной Азии связаны с историческими особенностями, спецификой становления экономической системы в условиях рассогласования экономики и социокультурной сферы, наличием общих геополитических проблем и необходимостью расширения сотрудничества между крупнейшими «игроками» региона; 4) программные и концептуальные правовые основы интеграции системы конституционно-правовой охраны России с аналогичными системами современных государств Северо-Восточной Азии заложены в ряде нормативно-правовых актов законодательного и подзаконного уровня, принятых на среднесрочную и долгосрочную перспективы; 5) одним из наиболее эффективных и базовых объектов конституционно-правовой охраны для межгосударственного сотрудничества и интеграции является институт государственного управления, согласованное использование которого позволяет выявить общие приоритеты государственной политики России в Северо-Восточной Азии и развивать основные (прежде всего внешнеэкономические) направления сотрудничества. В итоге, обобщая целый ряд проведенных исследований, полагаем возможным заключить, что конституционно-правовая охрана - это универсальный социально-правовой феномен и элемент конституционализма, функционирование которого обеспечивается специально уполномоченными на то субъектами, который опосредует защиту конституционных ценностей в государстве и его национальные интересы (суверенность), а также основные параметры правового регулирования, исходя из особенностей формы государства и уровня легитимации публичной власти. Функциональная характеристика конституционно-правовой охраны позволяет рассматривать последнюю как комплекс официально установленных правотворческими субъектами мер, обеспечивающих незыблемость конституционного строя, которые могут быть применены в случае отклонения от основных позитивно-правовых предписаний, составляющих основы государственного строительства. ПРИМЕЧАНИЕ 1 С основными публикациями авторов по теме исследования можно ознакомиться на сайте elibrary.ru: https://elibrary.ru/ author_items.asp?authorid=499288

Скачать электронную версию публикации