The problem of the military defense planning of the Russian Far East in 1896-1900. Part 1. After the Sino-Japanese War o.pdf Японо-китайская война 1894-1895 гг. стала важнейшей вехой в истории Дальнего Востока. Победа сравнительно молодой, но хорошо обученной японской армии над войсками слабеющего Китая кардинально изменила военно-стратегическую ситуацию в регионе - стало очевидно, что на международной арене появился новый, достаточно сильный игрок, обладавший не только имперскими амбициями, но и значительной военной мощью для их удовлетворения. Вмешательство Российской империи, вместе с Францией и Германией, в ход Симоносекских мирных переговоров между Японией и Китаем, сопровождаемое открытым военным давлением (мобилизация Приамурского военного округа весной 1895 г.1, сосредоточение русской эскадры в г. Чифу) привело к отказу Японии от ряда первоначальных требований, возвращению Ляодунского полуострова с Порт-Артуром (в настоящее время г. Люйшунь в КНР) обратно Китаю и потере Страной восходящего солнца лица на международной арене [1. Л. 10 об.-11, 20 об.; 2. P. 44-47; 3. С. 191-210; 4. P. 247-293; 5. С. 38-61; 6. С. 93-101; 7. С. 98-107]. Для Командующего войсками Приамурского военного округа и наиболее образованной части офицеров Окружного штаба уже тогда было очевидно, что в результате именно Япония стала новым наиболее вероятным военным противником России на Дальнем Востоке, к столкновению с которым следовало серьезно подготовиться. Округ нуждался в усилении войск, развитии военно-транспортной инфраструктуры и разработке новых планов, рассчитанных на войну с Японией, а не только с Китаем или Британской империей. Ряд мер в этом направлении действительно был предпринят, однако история их до сих пор остается практически не изученной - они оказались в тени более поздних и более ярких событий: Китайского похода 1900-1901 гг., русско-японского соперничества в Маньчжурии и Корее в 1900-1904 гг., проблемы вывода русских войск из Маньчжурии и подготовки двух стран к Русско-японской войне 1904-1905 гг., на изучении которых и оказалось сосредоточенным основное внимание исследователей, в том числе современных (см., например: [3; 8-10; 11; 12. С. 195-383]). В результате меры по обеспечению безопасности российского Дальнего Востока, предпринятые с 1896 г. по весну 1900 г., оказались практически не изученными. Так, проблема разработки российской стороной военных планов на случай столкновения с Японией в указанный период последний раз всерьез поднималась более 100 лет назад полковником П. Н. Симанским, сотрудником военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны 1904-1905 гг. [13. Т. 1. С. 176-189]. Этот пробел в историографии и призвана восполнить данная статья. Первые два года после окончания мобилизации войск Приамурского военного округа весной 1895 г. никаких новых планов сосредоточения войск в Окружном штабе не разрабатывалось. Причина состояла в том, что план сосредоточения войск на случай войны с Японией на территории Китая и непосредственно Приамурского военного округа был разработан еще перед мобилизацией 1895 г. [6. С. 93-101; 7. С. 98-107], и в каких-либо существенных коррективах не нуждался по причине отсутствия заметных изменений в силе группировки русских войск в регионе. Динамика роста штатного состава нижних чинов на Дальнем Востоке (т. е. в Приамурском военном округе и с 1898 г. - в Квантунской области) выглядит следующим образом (показатели приведены по данным на 1 января каждого года): в 1895 г. - 32,1 тыс. чел. (возрос по сравнению с предыдущим годом на 2,1 тыс. нижних чинов, т.е. 7%), 1896 г. - 38,2 (6,1 тыс., 19,1%), 1897 г. - 44,8 (6,6 тыс., 17,4%), 1898 г. - 48,3 (3,5 тыс., 7,8%), 1899 г. - 61,3 (13,0 тыс., 29,2%), 1900 г. - 64,0 (2,7 тыс., 4,5), 1901 г. - 82,0 (18,0 тыс., 28,1%), 1902 г. - 80,9 тыс. чел. (1,1 тыс., 1,4%) [14. Л. 1 об.; 15. С. 41-42]. Решение же вопроса о возможности ведения боевых действий с японской армией на территории Кореи требовало предварительно масштабного изучения этого, практически неизвестного Окружному штабу театра военных действий (ТВД). Последнее и было активизировано в 1896-1897 гг. посредством отправки в королевство различных рекогносцировочных партий. Уже в 1895 г. в эту страну было командировано несколько офицеров Генерального штаба «с целью развить возможно шире знакомство наше с положением дел в Корее, исследовать, по возможности, все важнейшие пути в этой стране и освежить данные, собранные прежними исследователями» [16. С. 1]. С 11 августа 1895 г. по 10 марта 1896 г. в Корее работал Генерального штаба капитан И.И. Стрельбиц-кий, с 14 октября 1895 г. по 21 апреля 1896 г. - Генерального штаба капитан М.А. Соковнин, с 29 ноября 1895 г. по 13 марта 1896 г. - Генерального штаба полковник В.П. Карнеев, с 30 ноября 1895 г. по 17 марта 1896 г. - подполковник В.А. Альфтан, с 10 мая по 20 октября 1896 г. - Генерального штаба капитан С. П. Илинский, и с 1 августа по 20 декабря 1896 г. - капитан А.Г. Лубенцов. В результате эти 6 экспедиций прошли 10 089 верст, сняли 5 178 верст (в масштабе 1,2, 2 3, 5 и 20 верст в дюйме) и собрали данные о северной части Кореи и путях от Фусана (в настоящее время г. Пусан в Республике Корея) к Сеулу и от Сеула к Гензану (в настоящее время город и порт Вонсан в КНДР) и Ычжу (в настоящее время населенный пункт Ыйджу в КНДР). Осенью 1898 г. северную часть Кореи прошла экспедиция ротмистра А.И. Звегинцова и Генерального штаба подполковника барона Н.А. Корфа. Осенью 1898 г. - зимой 1899 г. северную часть Кореи прошла туда и обратно экспедиция Генерального штаба подполковника В.А. Орановского, сумевшая пройти от урочища Новокиевского (в настоящее время пос. Краскино на территории Приморского края, РФ) через север Корейского полуострова и далее по территории Китая до Порт-Артура и вернуться обратно [13. Т. 1. С. 160, 766; 16. С. 1, 4-160; 17. С. 13-14, 95, 125, 222-223, 229-230; 18. С. 1-96; 19]. Однако в связи с необходимостью включения в систему обороны дальневосточных территорий Российской империи, взятых в аренду на 25 лет Порт-Артура, Квантунского полуострова и началом работ по строительству ЮМЖД [13. Т. 8, ч. 1. С. 37-38; 19. С. 1; 20. С. 331-337] ко второй половине 1898 г. планы сосредоточения войск образца весны 1895 г. уже безнадежно устарели и совершенно не годились для сложившихся условий. К этому времени в Окружном штабе были получены первые свежие сведения о состоянии Корейского полуострова в военном отношении, что дало возможность постепенно приступить к разработке нового плана сосредоточения войск на случай войны с Японией. Работы велись постепенно, и их результаты отправлялись в Военное министерство по мере готовности. Особенностью процесса было то, что наработанные выкладки посылались не в качестве отдельных документов, а каждый раз включались (за редким исключением) в состав документов общего характера, посвященных вопросам необходимости усиления группировки русских войск в регионе. Первое и основное, что было осознано и закреплено в «руководящих положениях по подготовке Приамурского военного округа к войне» еще осенью 1898 г., - это что задача войскам округа должна быть поставлена «исключительно оборонительного характера, состоящая в сосредоточении всех сил к угрожаемым пунктам, дабы затянуть оборону их до крайнего предела, замедлить развитие успехов неприятельского оружия до прибытия главных резервов, направляемых из России» (цит. по: [13. Т. 1. С. 177, 771]). Войск не хватало катастрофически, в связи с чем от разбрасывания сил было решено отказаться, положив в основу концепции обороны дальневосточных территорий защиту только тех главнейших пунктов, с потерей которых, во-первых, коренным образом ухудшалось военно-стратегическое и внешнеполитическое положение России в регионе, и, во-вторых, которые хотя бы теоретически представлялось возможным удерживать до прибытия подкреплений. Такими пунктами признали, первостепенной важности, Владивостокскую крепость и Порт-Артур, который тогда еще не был укреплен, а также менее важными - среднее течение р. Сунгари (река в Северо-Восточном Китае, правый приток р. Амур; находится на территории нынешних провинций Цзилинь и Хейлунцзян КНР) и устье р. Амур. Причем последнее - «дабы не дать противнику даже нравственного перевеса в борьбе с нами». Именно к этим точкам Командующий войсками округа генерал-лейтенант Н. И. Гродеков предполагал стягивать прибывающие из Сибири подкрепления, чтобы иметь возможность, опираясь на них, вести операции как в направлении: на Ляодунский полуостров или Корею, так и на Южно-Уссурийский край, если бы расположенным на его территории войскам понадобилась помощь (цит. по: [13. Т. 1. С. 177, 771]). Эти соображения легли в основу разработанного в конце 1898 г. в штабе Приамурского военного округа плана, который затем дополнялся и совершенствовался весной-летом 1899 г. [13. Т. 1. С. 177]. Основные его положения в отношении войск ЮжноУссурийского отдела были сформулированы к 28 ноября 1898 г., сведены с очередными предложениями по усилению войск округа и Владивостокской крепости в единый документ и отправлены в Главный штаб [21. Л. 38-43; 22. Л. 42 об.-61]. Начало документа было у Н.И. Гродекова достаточно красноречивым: «Не вполне обеспеченное положение главного нашего пункта на берегу Тихого океана - крепости Владивосток, вследствие малочисленности гарнизона, не имеющего всех необходимых средств для упорной обороны без подпитки извне, заставило меня ввести в мобилизационный план этого года ускоренную мобилизацию для некоторых частей войск ВЫСОЧАЙШЕ вверенного мне Округа» [21. Л. 38]. Сама крепость тогда еще была укреплена крайне слабо [7. С. 107-146, 155-159], но даже при существовавшей длине оборонительного обвода в 50 верст, имевшегося гарнизона в 7 батальонов для ее защиты было явно недостаточно. Нормальная мобилизация не давала возможности быстро прийти им на выручку. Ближайшие к Владивостоку пехотные части, дислоцировавшиеся в гарнизонах с. Раздольное (1-й Восточно-Сибирский стрелковый полк), г. Никольск-Уссурийский (в настоящее время г. Уссурийск на территории Приморского края, РФ) (2, 3 и 4-й ВосточноСибирские стрелковые полки) и урочище Барабаш (8-й Восточно-Сибирский стрелковый полк) при нормальной мобилизации, согласно мобилизационному росписанию № 17 (в Приамурском военном округе его эквивалентом было мобилизационное росписание № 3), могли прибыть во Владивосток только через 9, 11 и 12 дней соответственно [21. Л. 38]. Другим аргументом в пользу введения ускоренной мобилизации крепости и ближайших к ее району войск, «стала оценка сил и средств нашего вероятного противника на Дальнем Востоке - Японии», а также проявленной ей в последнее время активности. И то и другое вызывало у командования Приамурского военного округа заметное беспокойство. В документе отмечалось: «По сведениям, имеющимся в Округе, Япония, в сравнительно весьма короткий срок, может мобилизовать, сосредоточить и выбросить на берега залива Петра Великого десант в 4-5 дивизий. Если же Япония станет мобилизоваться исподволь, и исподволь же сосредотачивать войска к пунктам посадки, то появление десанта под стенами Владивостока может случиться почти внезапно. Такой план нельзя считать невыполнимым, приняв в расчет значительное превосходство в силах Японии, громадные транспортные средства и выгодность географического положения ея владений, отстоящих всего на расстоянии 48 часов хода от Владивостока. С другой стороны Японии не может не быть известным, что мы во Владивостоке не имеем, за исключением Скры-плевского маяка, никаких средств для заблаговременного извещения о прибытии неприятельского флота; на содействие же обороне Владивостока со стороны нашего флота, казалось бы, возможно рассчитывать только при исключительных обстоятельствах. Тревожные сведения, получавшиеся из Японии в начале текущего года, по-видимому, вполне подтверждали приведенные соображения. С конца Января и в течение всего Февраля месяцев, стали поступать от агентов и коммерческих людей и проникать в печать сведения об усиленной деятельности в Японской армии и ея арсеналах, о заготовлении в бухтах Сасебо (город и порт в Японии, в префектуре Нагасаки. -Р.А.) запасов угля и риса и о сосредоточении в этой бухте Японского флота, под предлогом морских маневров» [21. Л. 38-38 об.]. При таких обстоятельствах, по мнению Командующего войсками округа, открытие Японией «неприязненных против нас действий» вызывало необходимость заблаговременно принять все меры для обеспечения важнейшего пункта на Дальнем Востоке - Владивостока [Там же. Л. 38 об.]. Меры эти сводились к следующему: 1. Для Владивостокской крепости и ее гарнизона было введено ускоренное приведение в боевую готовность и 6-часовая мобилизация. В этот срок должны были быть закончены все работы и все передвижения войск гарнизона, необходимые для занятия батарей и прикрытия их, для занятия главных позиций и организации «наблюдательной и охранительной службы». С весны 1898 г. при береговых батареях Владивостокской крепости постоянно присутствовала дежурная артиллерийская прислуга и прикрытие, а снаряды, хранившиеся в нишах орудийных двориков, находились «в готовом виде». 2. «Для первоначальной выручки Владивостока» были назначены войска Хабаровского, Никольского, Раздольнинского и Анучинского гарнизонов, которые мобилизовались в 8-часовой срок (за исключением некоторых частей, указанных ниже) и перевозились к станции Надеждинской по железной дороге. 8-й Восточно-Сибирский линейный батальон, дислоцировавшийся в урочище Барабаш и тоже поступающий на усиление Владивостока, прибывал туда только на третьи сутки. 3. Войска, расположенные в Барабаше, Славянке и Посьете, тоже мобилизовались в 8-часовой срок и занимали назначенные им места и позиции для охранения побережья от урочища Новокиевское до устья р. Суйфун (в настоящее время р. Раздольная в Приморском крае, РФ). 4. Войска самого Новокиевского гарнизона мобилизовались «нормальным порядком», согласно мобилизационному росписанию № 17 (т. е. Приамурского военного округа № 3), и следовали затем походным порядком к Владивостоку. «Введение в этих войсках ускоренной мобилизации, признано неудобным вследствие того, что неприятельский десант, высадившийся в окрестностях Посьета, пользуясь выгодными условиями местности, может отрезать команды, оставленные для домобилизации своих частей, вследствие чего все Новокиевские войска лишились бы вовсе большей части своего обоза». 5. Поскольку допускалась возможность демонстрации неприятеля в районе устья р. Амур, с отправкой противником для этой цели отдельного десантного отряда, то для укрепления Николаевска-на-Амуре и его гарнизона тоже была введена ускоренная мобилизация (на тех же основаниях, как и для Владивостока) [21. Л. 38-39]. Для выработки деталей ускоренной мобилизации, Н. И. Гродеков дал следующие «руководящие основания»: А. Для полевых войск. 1. Части войск должны выступить в «наивозможно большем численном составе», со всем запряженным в мирное время обозом. 2. Для домобилизации по нормальным условиям, в пунктах квартирования частей должно было быть оставлено лишь строго необходимое число офицеров и нижних чинов, которые должны были привести до-мобилизованые части на пополнение уже выступивших в поход частей. 3. Части войск перед выступлением должны были выделить кадры для формирования запасных частей и команды для «окарауливания» оставленного на месте имущества, если исполнение этой обязанности не представлялось возможным возложить на соответствующую запасную часть [21. Л. 39]. Б. Для крепости Владивосток и укреплений устья р. Амур. 1. Части войск должны были приготовиться к бою в «наивозможно большем численном составе». 2. Для окончания мобилизации по нормальному положению должно быть выделено строго необходимое число офицеров и нижних чинов. 3. Личный состав гарнизонов (офицеры и нижние чины) должны были быть заблаговременно распределены по назначениям, которые выпадают на них при мобилизации (служба на батареях, сторожевая и т.д.) [21. Л. 39 об.]. На основании этих данных в феврале 1898 г. особой комиссией были выработаны подробные проекты ускоренной мобилизации для полевых войск и для Владивостокской крепости, которые к 28 ноября того же года уже успели ввести в действие. «В проектах этих детально разработано по часам, что кому надлежит делать при объявлении ускоренной мобилизации, как в строевых частях войск, так и в штабах и управлениях и рассчитано для каждой части войск имущество, оставляемое на месте и берущиеся с собою» [Там же. Л. 39 об.]. Все эти проекты тоже были представлены в Главный штаб [Там же]. Согласно разработанному проекту 6-часовой мобилизации Владивостокской крепости, в случае ее объявления, наличным числом нижних чинов укомплектовывались артиллерийской прислугой все береговые батареи, а вот для батарей сухопутной обороны оставалось всего 7 фейерверкеров и 126 рядовых. По тому же проекту в любой угрожаемый сектор обороны крепости могло быть сосредоточено от 1 600 до 2 000 штыков в не более чем 6-часовой срок по объявлении мобилизации [21. Л. 40]. Кроме того, был детально разработан и принят к исполнению план сосредоточения, в случае объявления ускоренной мобилизации, войск Хабаровского, Раздольнинского, Никольского и Анучинского гарнизонов к станции Надеждинской Уссурийской железной дороги [21. Л. 40; 22. Прил. 2. Л. 44-61]. В случае практической реализации этого плана походным порядком до станции Надеждинской передвигались: Приморский драгунский полк, 1-й Читинский казачий полк (кроме одной сотни, расположенной в урочище Барабаш, одной сотни, которая будет переведена в Хунчунский караул, и еще одной - дислоцировавшейся во Владивостоке), 1-й ВосточноСибирский стрелковый полк и 4 орудия 5-й горной батареи 1-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады (остальные 4 орудия были назначены с сотней 1-го Верхнеудинского казачьего полка Забайкальского казачьего войск [ЗКВ] и двумя сотнями Уссурийского казачьего войска [УКВ] занять г. Нингуту (в настоящее время г. Ниньань провинции Хейлунц-зян КНР) для связи с войсками, сосредотачиваемыми в Маньчжурии и прикрытия строящейся там железной дороги на участке от русско-китайской границы до долины р. Муданьцзян). Все остальные части войск, расположенные в указанных гарнизонах (2, 3 и 4-й Восточно-Сибирские стрелковые полки, 3-й и 10-й Восточно-Сибирские линейные батальоны, 2-я и 4-я легкие и 1-я мортирные батареи 1-й ВосточноСибирской артиллерийской бригады, 3-я и 4-я батареи 2-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады, две роты Восточно-Сибирского саперного батальона и первоочередная сотня УКВ), перевозились туда же по железной дороге [Там же]. Части войск гарнизонов урочищ Посьет, Зайсанов-ка, Барабаш и Славянка (8-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, 5, 9 и 11-й Восточно-Сибирские линейные батальоны, 2-я Мортирная батарея 1-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады - из урочища Новокиевское и сотня Читинского казачьего полка ЗКВ), всего 3 974 штыка, 130 шашек и 6 орудий, мобилизовались в 8-часовой срок и располагались затем для охранения побережья, причем для этого требовалось около 24 часов. Новокиевский отряд в составе 5, 6 и 7-го Восточно-Сибирских стрелковых полков (8-й ВосточноСибирский стрелковый полк присоединялся к нему по прибытии колонны в урочище Барабаш), 3-й легкой и 6-й горной батарей 1-й Восточно-Сибирской артиллерийской бригады, а также, в перспективе, 1-я сотня Читинского казачьего полка ЗКВ, которую предполагалось «в скором времени», расположить в Хунчун-ском карауле, мобилизовался нормальным порядком и должен был быть готов к выступлению на 17-й день по объявлении мобилизации. Для передвижения отряда от урочища Новокиевское до станции Надеждин-ской (192 версты) отряду требовалось 9 дней (считая в том числе один день на дневку), так что к станции Надеждинской весь отряд численностью в 7 616 штыков, 130 шашек и 16 орудий прибывал по плану на 26-й день по объявлении мобилизации [21. Л. 40]. Станция Надеждинская была выбрана пунктом сосредоточения в силу трех основных стратегических соображений: «1) сосредоточение может быть произведено весьма удобно и безопасно; 2) отсюда отряд может быть двинут наиболее удобным образом к вероятным пунктам высадки в глубине как Амурского залива (побережье между реками Лянчихэ и Черной), так и Уссурийского залива (бухта Кангауза); 3) отсюда всего удобнее воспрепятствовать неприятелю произвести полное обложение Владивостока; в последнем отношении имеет для неприятеля особое значение позиция на высоте южного берега р. Лянчихэ. Позиция эта командуя на оба фронта, на север и на юг, пересекает полуостров во всю ширину, следовательно перехватывает все пути, ведущие к Владивостоку. Оборона флангов позиции может быть поддержана судовою артиллериею» [Там же]. Поэтому ближайшей целью собранного у станции Надеждинской отряда должно было стать «воспрепятствование неприятелю утвердиться на упомянутой позиции», тем более что от станции Надеждинской через станцию Угловая на Владивосток шла «серединою полуострова» Муравьева-Амурского хорошая военная дорога, построенная летом 1898 г. К моменту написания плана дорога была доведена только до долины р. Лянчихэ, но, по мнению Н.И. Гродекова «в скором времени будет доведена до Угловой» [21. Л. 40 об.]. Из этих выкладок следовал вполне закономерный вывод о том, что недостаточная обороноспособность Владивостокской крепости приковывает к ней, в случае начала действий неприятеля именно против этого пункта, все военные силы Южно-Уссурийского края. «Несоответствие сил крепости есть главная причина слабости обороны этого пункта», поскольку численный состав крепостной артиллерии не допускал назначения необходимого числа артиллерийской прислуги на батареи сухопутной обороны, т.е. на 132 9-фунтовые полевые пушки оставалось 7 фейерверке-ров и 126 рядовых [21. Л. 40 об.]. Исходя из этого, Н. И. Гродеков формулировал очередные ходатайства по усилению Владивостокского гарнизона и артиллерии крепости [Там же. Л. 40 об.-41 об., 42 об.]. Только в случае их удовлетворения «можно будет считать Владивосток способным к самостоятельной обороне и явится возможность, если не всем войскам, расположенным в Приморской области, то хотя бы большей части их дать назначение резерва, способного быть направленным сообразно обстоятельствам на Маньчжурский или Южно-Уссурийский театр» [Там же. Л. 41 об.]. В условиях сложившейся внешнеполитической и военно-стратегической ситуации на Дальнем Востоке успешное выполнение всех стоящих перед округом задач Н. И. Гродеков считал возможным лишь в случае значительного усиления и остальных войск, не входящих в состав гарнизона Владивостокской крепости. «Через 5 лет постройка Маньчжурской железной дороги настолько подвинется вперед, что положение наше в несколько раз будет сильнее настоящего, даже при сохранении существующей численности войск. Но надо пережить эти пять лет, надо в течение этого срока во что бы то ни стало прикрыть достраивающийся Великий Сибирский путь, надо, наконец, сохранить за собой Порт-Артур и отстаивать Владивосток. Следовательно, ближайшее пятилетие есть именно тот период, который надо считать наиболее рискованным и нуждающимся в усилении нашего военного положения в Приамурском крае», - заключал Командующий войсками округа. Подчеркнутый в цитате фрагмент был выделен начальником Главного штаба в тексте документа, а на полях наложена резолюция: «Задача весьма трудная» [21. Л. 41 об.]. Гродеков всерьез опасался, что неприятель, пользуясь превосходством сил, может одновременно с Владивостоком начать военные действия и против войск Новокиевского гарнизона, воспрепятствовав их присоединению к отряду, сосредоточивающемуся к станции Надеждинской. Причем такой вариант действий неприятеля Н.И. Гродеков считал «наиболее вероятным и отвечающим обстановке, так как Новокиевскому отряду приходится совершить фланговый марш в 192 версты по узкой прибрежной полосе, имеющей покуда всего один путь». Изыскания для второго, более отдаленного от берега пути ко времени составления документа были уже начаты, но до завершения строительства этого пути было еще очень далеко [Там же. Л. 42]. В случае такого развития событий войска Новокиевского отряда могли быть «оттиснуты на другой театр - Маньчжурский, к Гирину (в настоящее время г. Цзилинь в одноименной провинции КНР). Другими словами, явится невозможность сосредоточить к Владивостоку все войска Южно-Уссурийского отдела - и сила выставленного обсервационного отряда к Владивостоку не превзойдет 9 240 штыков. За сим, за исключением войск, охраняющих побережье Посьетского участка, в Приморской области от Амура до Владивостока не будет ни одного батальона, кроме двух запасных, одного в Никольском, другого в Хабаровске. «Такое положение, конечно, не может считаться нормальным и полное несоответствие сил Округа с современными для него задачами на ЮжноУссурийском театре в военное время высказывается с полной очевидностью» [21. Л. 42-42 об.]. Что же касается соображений «относительно организации военных операций на Маньчжурском театре, в целях оказания содействия крепости Порт-Артур», то они к 28 ноября 1898 г. еще не были закончены и Н.И. Гродеков обещал представить их в дополнение к отосланным документам позднее [Там же. Л. 42 об.], что и было сделано. В целом в первый период кампании, т.е. до прибытия резервов из Сибири, войска Приамурского военного округа должны были образовать два корпуса и один отряд, имевшие каждый свое назначение. Южно-Уссурийский корпус должен был задержать наступление противника в случае его высадки в Амурском или Уссурийском заливах, препятствовать обложению Владивостокской крепости с суши, парируя попытки противника занять наиболее выгодные для него позиции, выставить отдельный отряд для охранения побережья Посьетского участка от границы с Кореей до Амурского залива, а также прикрывать строящуюся железную дорогу до долины р. Му-даньцзян, заняв особым конным отрядом г. Нингута, наблюдать за дорогой от него до г. Хунчун и установить связь с Маньчжурским корпусом [13. Т. 1. С. 177]. В соответствии с этими задачами ЮжноУссурийский корпус, в котором предполагалось иметь всего 23 батальона, 14 эскадронов, 76 орудий и 3,5 инженерных роты при 4 артиллерийских парках, 2 лазаретах, 9 госпиталях, 2 транспортах и 1 аптеке, делился на три части: 1. Обсервационный отряд, сосредотачиваемый у станции Надеждинской Уссурийской железной дороги: 18 батальонов, 8 эскадронов, 58 орудий и 2,5 инженерных роты при 4 артиллерийских парках, 2 лазаретах, 8 госпиталях, 2 транспортах и 1 аптеке. 2. Приморский отряд в районе зал. Посьета: 5 батальонов, 2 сотни, 14 орудий и 1 инженерная рота при 1 госпитале. 3. Конный отряд в г. Нингута: 4 сотни и 4 орудия. В состав Маньчжурского корпуса должны были войти войска из Забайкальской и Амурской областей: 14 батальонов, 27 сотен, 32 пеших и 18 конных орудий и 1,5 инженерных роты при 3 парках, 5 госпиталях, 1 транспорте и 1 хлебопекарне. Перед ним были поставлены задачи: выступить в южную Маньчжурию, где и начать операции против японской армии и, по прибытии резервов из Сибири, оказать поддержку Квантунскому отряду. Большая часть этих резервов направлялась на среднее течение р. Сунгари, а меньшая - напрямую из Забайкалья в г. Хабаровск для усиления Южно-Уссурийского отряда. Впоследствии, в 1899 г. эти задачи были немного скорректированы, и Маньчжурскому отряду предписывалось: прикрыть территории северной и средней Маньчжурии, строившуюся линию КВЖД от долины р. Муданьцзян до Забайкалья, при необходимости противодействовать восстанию местного населения, а также, «если то потребуется», идти на выручку Кван-тунскому отряду [13. Т. 1. С. 178, 771]. Для их решения корпус предполагалось разместить сначала на оборонительной линии на среднем течении р. Сунгари от г. Бодунэ (в то время город в Маньчжурии на правом берегу р. Сунгари, в 32 км к югу от впадения в нее р. Нонни, на территории Гиринской провинции в Китае; в настоящее время г. Фуюй в провинции Цзи-линь КНР) до г. Гирин, превратить последний в укрепленный пункт, занять перекресток путей, ведущих в обход этой позиции, из Кореи и южной Маньчжурии (г. Омосо) и далее, по мере необходимости, двигаться на юг навстречу неприятелю. Николаевский отряд в составе 1 батальона, 1 крепостной артиллерийской роты и 1 инженерной роты должен был оборонять устье р. Амур [13. Т. 1. С. 178, 771]. Таким образом, в основе плана лежала концепция превентивной обороны, т. е. идея о возможности разгромить основные силы Японии еще на территории северо-восточного Китая - в Маньчжурии. Однако достаточными для успешной реализации силами она обеспечена не была. К 1 января 1898 г. во всем Приамурском военном округе штатный состав нижних чинов был лишь 48,3 тыс. чел. [14. Л. 1 об.]. Активная роль отводилась именно Маньчжурскому корпусу, развертывание которого на линии Бодунэ - Гирин предполагалось осуществить следующим образом. Основные силы, в составе 11 батальонов, 22 пеших и 6 конных орудий, 3 сотен и 1,5 инженерных рот при 3 парках, половине лазарета, госпитале, 1 транспорте и 1 хлебопекарне, сосредотачивались в с. Удачен -центральном пункте оборонительной линии, прикрывавшей весь район Сунгарийской базы. Он представлял собой важнейший транспортный узел, через который шли дороги как на север, так и на юг, к побережью Печилийского залива. Именно в этом месте отрезок ЮМЖД, идущий от г. Ажехе на станцию Куан-ченцзы, должен был пересекать р. Сунгари. Два крайних фланга позиции должны были занять: г. Гирин -2 батальона, 6 сотен, 8 орудий при одном госпитале, и г. Бодунэ - 1 батальон, 2 сотни и 2 орудия. Большая численность отряда, выделенного для занятия г. Ги-рин, объяснялась тем, что город этот был заметно крупнее, в стратегическом и экономическом отношениях - важнее, по отношению к противнику занимал выдающееся положение и к тому же именно через него предполагалось поддерживать связь между Маньчжурским и Южно-Уссурийским корпусами. Решение последней задачи возлагалось на 4 сотни при 4 горных орудиях, выдвинутых от ЮжноУссурийского отряда к г. Нингута [13. Т. 1. С. 178-179, 771]. Анализировавший этот план при подготовке первого тома отчета военно-исторической комиссии по описанию Русско-японской войны 1904-1905 гг. полковник П. Н. Симанский отмечал: «Приведенные только что рассуждения, в настоящее время (в 1908-1909 гг. -Р. А . ), конечно, странно читать, тем более, что разница между отрядами (направленными для занятия г. Гири-на и г. Бодунэ. - Р.А.) получалась только в 1 батальон, 4 сотни и 6 орудий. Если же в те дни эти рассуждения все же имели известный смысл, то это только показывает, с какими ничтожными силами думали мы тогда бороться с Японской армией» [13. Т. 1. С. 771]. У Куанченцзы - важнейшего транспортного узла, через который проходили дороги на города Бодунэ, Удьячжан, Гирин и Мукден (в настоящее время г. Шеньян в КНР), а также важнейший тракт, соединявший плодородные территории по среднему течению р. Сунгари с побережьем Ляодунского залива и застенным Китаем, должен был расположиться авангард Маньчжурского отряда в 12 сотен и 6 орудий; в тылу, в городах Сан-син (в настоящее время г. Илань провинции Хейлунцзян КНР), Цицикар (в настоящее время г. Цицикар провинции Хейлунцзян КНР), Мер-гень (в настоящее время г. Нэньцзян провинции Хей-лунцзян КНР) и Айгун (в то время - город и крепость на правом берегу р. Амур в 30 км ниже по течению реки от Благовещенска; в настоящее время - г. Айгун в КНР) - 3,5 сотни; на опорных пунктах предполагалось установить небольшое число пушек, для охраны сообщения по рекам - вооружить скорострельными орудиями 4 парохода, принадлежавших Министерству путей сообщения [Там же. С. 178-179, 771]. Распыление сил получалось колоссальным. Малочисленным войскам Приамурского военного округа предстояло, по сути, занять огромный район, растянув каждый из двух корпусов на 200 верст по фронту. Более того, расстояние между самими этими корпусами получалось около 600 верст, а низовье и устье р. Амур оставалось совершенно изолированным ТВД [Там же. С. 178]. Разработка этого плана велась постепенно. Распределение сил по отрядам было готово уже в 1898 г., а вот основные предположения о развертывании Маньчжурского корпуса (состав его почти не менялся) доделали только в следующем году. Предвиделись трудности и с самим процессом сосредоточения Маньчжурского отряда в указанных выше пунктах, поскольку в случае начала мобилизации и сосредоточения войск в период речной навигации всю операцию можно было провести сравнительно быстро (по дальневосточным меркам). В этом случае назначенные для занятия г. Гирин войска должны были прибыть туда на 46-й день, в Удьячжан - на 72-й, в Бо-дунэ - на 67-й и в Куанценцзы - на 64-й). Однако если сосредоточение войск падало на период когда навигация прекращалась или того хуже - на период весенней распутицы, то сосредоточение войск превращалось в серьезную проблему. В этом случае войска Маньчжурского корпуса могли добраться до среднего течения р. Сунгари не ранее чем через 99 дней (без 2 парков и 1 подвижного госпиталя) или 110 дней (с этими учреждениями), т.е. примерно через 3,5 месяца! В Гирин войска добирались на 60-70-й день, в Удьячжан - на 73-99-й, в Бодунэ - на 47-й и в Куанченцзы -на 80-90-й. Таким образом, опоздание составляло для отдельных частей от 20 до 44 дней, а для Маньчжурского корпуса в целом - 38 дней. Иными словами, если в сезон речного судоходства последняя воинская часть прибывала к месту назначения на 72-й день, то в сезон, когда оно было закрыто, - на 110-й день [13. Т. 1. С. 179, 772]. Что касается подкреплений из Сибири (25 батальонов, 42 сотни - всего 32 тыс. чел), то их предполагалось сосредотачивать в станице Стретенской, куда они могли прибыть не ранее 130-го дня мобилизации. Далее их в период навигации можно было отправить, в зависимости от складывающейся обстановки или на Южно-Уссурийский, или на Маньчжурский ТВД. В случае же прекращения навигации войска эти застревали в Забайкалье до начала нового сезона речного судоходства, так как перемещение больших масс войск сухопутно по дороге Цурухайтуй - Цицикар «представляло непреодолимые затруднения в продовольственном отношении» и в то время считалось едва ли осуществимым [Там же. С. 179, 771]. В направленном в Военное министерство отзыве Командующего войсками Приамурского военного округа Начальнику Главного штаба № 696 от 11 мая 1899 г. отмечалось: «Главное преимущество сосредоточения войск в навигационный период по сравнению с таковым же в зимнее время, заключалось в том, что в первом случае Гирин будет занят на 27 дней ранее, нежели во втором, Удьячжан - на 41, Бодунэ - на 28, а Куанченцзы - на 25 дней. Если Сибирские подкрепления начнут пребывать в Стретенск во время навигации и когда войска Забайкальской области будут уже перевезены, то эти подкрепления могут сосредоточиться в Бодунэ приблизительно через 5 месяцев по объявлении мобилизации; если же войска из Сибирского военного округа начнут прибывать в Стретенск в то время, когда будет еще идти перевозка войск Забайкальской области, то указанный выше срок несомненно увеличится, так как для отправки из Стретенска всех Забайкальских войск нужен промежуток времени в 40 дней» (цит. по: [13. Т. 1. С. 179-180, 772]). Основная часть приведенных выше соображений была отправлена Н. И. Гродековым в Главный штаб отзывом № 1527 от 27 ноября 1898 г. [13. Т. 1. С. 180, 772], где встретила ряд замечаний со стороны начальника этого учреждения генерал-адъютанта В.В. Сахарова, наложившего 5 января 1899 г. на этом документе резолюцию: «Мне представляется, что малочисленность наших войск требует большего сосредоточения, почему Маньчжурский корпус должен был быть, в особенности первое время, до прибытия подкреплений, придвинут ближе к Уссурийскому (корпусу. - Р.А.). Поддержка от Гирина Порт-Артура вряд ли возможна, в виду крайней слабости сил Маньчжурского корпуса и отдаленности его, а прикрытие постройки железной дороги является второстепенною задачею. Уссурийский корпус отнюдь не должен обращаться в гарнизон Владивостока, а должен быть предназначен для полевых действий, дабы при известной обстановке мог быть употреблен на том или другом театре. Выделение к Посьету 5 батальонов не слишком ли ослабит главные силы Уссурийского корпуса? Не будет ли правильнее ограничиться у Посьета одним лишь наблюдением, не задаваясь широкими боевыми целями?» (цит. по: [13. Т. 1. С. 180, 772]). Более того, он еще и высказывал недовольство относительно разработанной Окружным штабом организации полевых управлений, отмечая, что «войск -горсть, а управлений так много, что трудно разобраться. Выходит какая-то опереточная организация» (цит. по: [13. Т. 1. С. 772]). По сути замечания начальника Главного штаба были правильными, только с реальной обстановкой, сложившейся на Дальнем Востоке из-за перехода империи к активной внешней политике в регионе, да и политикой Военного министерства в отношении Приамурского военного округа соотносились очень слабо. Маньчжурский корпус, равно как и Уссурийский, действительно был крайне малочисленным, поскольку какого-либо ощутимого усилени

Скачать электронную версию публикации