Formation and Development of International Scientific Relations of Yenisei Siberia in the Last Third of the 19th Centur.pdf Международное сотрудничество стремительно охватывает все больший круг вопросов политики, экономики, социокультурной сферы, особое значение оно имеет в исследовательской деятельности, во многом обусловливая направления развития науки. Современное совершенствование телекоммуникационных средств позволяет включать в международную коммуникацию расширяющуюся сеть контактов, в том числе провинциальных регионов. На данный момент не существует обобщающих исследований, посвященных международным научным коммуникациям Приенисейской Сибири. Работа Л.Б. Ус преимущественно основана на зарубежных контактах западносибирских исследователей [1]. Е.Г. Водичев рассматривает другой хронологический период международных научных связей сибирской науки [2]. Также в трудах обобщающего характера (Е.А. Дудзинская [3], С.А. Проскурин [4], Б.И. Мелехин [5], С.К. Романовский [6]) рассмотрены формы взаимодействия советских исследователей с зарубежными коллегами. Однако в последнее время эта тема становится все более популярной в связи привлечением широкого круга источников, среди которых выделяются архивные документы и путевые заметки исследователей в жанре тревелог. Удаленность от центральных крупнейших научных и образовательных учреждений Российской империи, от границ с развитыми странами обусловила особую потребность Приенисейской Сибири в научных контактах в XIX в. Визиты зарубежных исследователей и путешественников на территорию региона определили одни из первых направлений связей среди регулярных контактов. Первые экспедиции иностранных ученых в Прие-нисейскую Сибирь известны с первой половины XVIII в. благодаря именам Д.Г. Мессершмидта, Г.Ф. Миллера, И.Г. Гмелина, Г.В. Стеллера, И.Э. Фишера, затем П.С. Палласа, И.Г. Георги, И.П. Фалька и др. Каждый из них внес серьезный вклад в изучение восточной части России, их труды до сих пор не утратили своей научной значимости [7. С. 4-5]. Хотя это были экспедиции по поручению Императорской Академии наук, пользовавшиеся методами европейской науки, но не создавшие научных контактов с регионом. В первой половине и середине XIX в. с образованием Енисейской губернии в ее пределах появились иностранные путешественники, например, археолог и лингвист М.А. Кастрен [8], писатель и живописец Т. Аткинсон [9], норвежский астроном и физик Х. Ганстен, представляющие уже европейскую науку. Позже английский путешественник и этнограф А. Мичи [10. С. 96], шведский археолог и ориенталист Ф.Р. Мартин [11] также интересовались не только объектом их изучения, но и налаживали контакты с представителями местной администрации и формирующейся интеллигенцией. Причины становления международных коммуникаций региона в последней трети XIX в. кроются в обширном комплексе проблем, которыми стали вопросы развития местной экономики, организации условий и путей сбыта продукции, установления торговых связей с европейскими губерниями России и за границей. Енисейской губернии требовалось развитие промышленности, которая нуждалась в выявлении местных ресурсов для организации производства: минеральных, топливных, лесных, водных и др. Нужно было разведать месторождения полезных ископаемых, составить карты местностей для прокладки дорог и т.д. [12. С. 87]. С развитием торговли, освоения поиска ресурсов и рынков сбыта, требовавших снаряжения научно-военных и научно-торговых экспедиций, экономика во многом способствовала становлению и развитию международных контактов. На мобильность населения и исследователей повлияло интенсивное развитие инфраструктуры: закупка и строительство пароходов, освоение Северного морского пути, прокладывание дорог, возведение Транссибирской железнодорожной магистрали, которые ускорили и сделали более комфортным передвижение как на пути к Сибири, так и по территории научных изысканий. Кроме того, экономическое развитие региона шло при участии иностранного капитала [13]. Прямым выходом представителей Енисейской губернии к зарубежным контактам стало участие во Всемирных выставках, где сибиряки часто представляли промышленные и сельскохозяйственные товары, образцы полезных ископаемых, флоры и фауны, архитектурные объекты, предметы этнографии и археологии [14]. Но для установления научных связей Приенисейской Сибири требовался достаточный уровень развития самой науки и образования, наличие авторитетных ученых, научных обществ, университетов, способных заинтересовать зарубежных коллег. Но из-за отсутствия научных центров в период формирования просвещенной интеллигенции Приенисейская Сибирь интересовала иностранных исследователей во многом как объект изучения. Это время в мировой науке характеризуется началом активного исследования «открытого мира», благодаря которому шло становление наук и складывание научных дисциплин. Обращение к востоковедению побудило не только иностранных ученых посещать Сибирь, но и сибирских исследователей изучать Центральную и Среднюю Азию, среди которых необходимо выделить экспедиции Н.М. Ядринцева, Г.Н. Потанина, Д.А. Клеменца. Л.Б. Ус, рассмотревшая причины международных научных связей Сибири, отмечает, что важной предпосылкой в зарождении коммуникаций является изменившаяся геополитическая роль региона, политика государства, связанная с экономическим развитием Сибири и деятельность Императорского РГО [1. С. 45-46]. Русское географическое общество, основанное в 1845 г., уже показало свою эффективность в объединении представителей местной интеллигенции, чиновничества, мещанства, крестьян, любителей изучения края [15. С. 102]. Сибирский отдел (СОРГО) был создан в Иркутске в 1851 г. и стал первой общесибирской общественной научной организацией, занимающейся изучением Сибири [16. С. 211]. Затем встал вопрос об открытии в Красноярске подотдела Восточно-Сибирского отдела Императорского РГО, но он затянулся до 1901 г. Для проведения исследований губернии потребовалось создание специального учреждения, которое занялось бы курированием научной работы в регионе. Работы иностранцев были малодоступны для российских ученых, иногда противоречили их планам, часто способствовали вывозу естественнонаучных, археологических, этнографических коллекций за границу [17]. Местная интеллигенция, как и политические ссыльные, превращаясь в любознательных исследователей, открывала музеи (Минусинский, Енисейский, Ачинский, Красноярский), которые стали своеобразными центрами науки и просвещения. Роль представителей местной интеллигенции, купечества, духовенства, крестьянства и мещанства в исследовании Енисейской губернии рассмотрена в монографии В.В. Хориной, отметившей также развитие науки в деятельности городских музеев, научных обществ, Енисейского губернского статистического комитета, общественных организаций [18]. Большое значение имело открытие в 1888 г. Императорского Томского университета [19], привлекшее в Сибирь зарубежных исследователей, в том числе китайских путешественников Ю.С. Мяо и А. Жуей, проезжавших по Российской империи, интересовавшихся археологическими находками в Красноярске [20]. В последней трети XIX в. Приенисейская Сибирь приняла множество зарубежных ученых. Среди иностранцев, посетивших ее, были американский журналист Дж. Кеннан и художник Д. Фрост, изучавшие систему ссылки в Российской империи [21]. Енисейскими древностями особенно интересовались финские ученые А.Э. Альквист, Й.Р. Аспелин, Л.О. Гейкель, искавшие прародину своего народа в Минусинско-Хакасской котловине. Энтомологи Эмберг и Гаммер-штрем изучали фауну беспозвоночных в Минусинском округе [22. С. 8]. Ряд экспедиций, занимающихся изучением и освоением Северного морского пути, были представлены шведами, финнами, немцами, англичанами, среди которых имена известных ученых и путешественников: А.Э. Норденшельд, А. Лунгстрем, Ф.Р. Чельман, А.И. Стуксберг, Г. Тэль, Е. Альмквист, Ф. Трибом, Г.В. Арнель, И. Сальберг, М. Бреннер [23], Э. Дальманн [24. С. 101], Дж. Виггинс [25. С. 347], Г. Сибом [26], Дж. Прайс [27]. Все чаще стали прибывать иностранцы вне состава научных экспедиций, такие как бельгийский минералог Калонн для ознакомления с минеральными богатствами Сибири [28. С. 5], французский лингвист Ж. Легра [29], датский поданный С. Патерссон [30], англичане П.А. Бойлинг [31. С. 110], А. Попхем [32. P. XV], шведский журналист Дж. Стадлинг [33] и др. В XIX в. Российская империя была открыта для иностранцев, власти помогали зарубежным путешественникам, которые находили поддержку местной администрации, оказывавшей содействие в их пути на территории губернии. Письма и телеграммы полицмейстеру и окружным начальникам похожи по содержанию. 18 апреля 1897 г. из Иркутска информировали, что министр внутренних дел просит оказать возможное содействие «едущему в Сибирь для этнографических исследований французскому поданному Лаббе прошу исполнения» [34. Л. 21]. Известие такого же содержания было отправлено Красноярскому полицмейстеру, Енисейскому, Ачинскому, Канскому, Минусинскому, Усинскому, Туруханскому окружным исправникам, когда член французского географического общества Поль А. Лаббе отправился в путешествие по Сибири. Енисейский губернатор просил окружных исправников и полицмейстера оказать содействие «французскому журналисту Карону, отправляющемуся в Сибирь для изучения рынков, которыми, с проведением железной дороги, может воспользоваться французский экспорт» [Там же. Л. 74]. Известно, что еще один французский профессор Жюль Легра в это время совершал путешествие по Сибири. У Енисейского губернатора просили содействия для «сына известного французского экономиста, Поля Леруа Болье, офицера запаса французской артиллерии и сотрудника выдающихся французских повременных изданий, Пьер Леруа Болье» [Там же. Л. 119-119 об.]. Члены королевского Лондонского географического общества Джон Александр Гай и Джемс Виктор Берн Мордох просили «внимания и содействия, так как ехали в Сибирь с научной целью» [Там же. Л. 127]. В августе 1897 г. содействие потребовалось германскому генерал-губернатору Северной Африки майору фон-Виссману «едущему в сопровождении доктора Бумиллера в Сибирь, и следующим в Алтайские горы для охоты» [34. Л. 153]. В сентябре 1897 г. предупредили о визите английских подданных: «Эдгар Швабе [Швеб], Павел Кромптон [Бромптон] предполагают проехать по железной дороге Ачинск и Красноярск, посетить Минусинск, Енисейск, дальше проехать Иркутск. Прошу содействовать к облегчению их путешествия» [Там же. Л. 172]. Аналогичные распоряжения поступили о содействии для Пьера Жерар Далем Гильнюс [Там же. Л. 173], австрийского подданного Евгения Зичи с шестью венгерскими учеными, которые отправились в путешествие «с научной целью, по Сибири до Владивостока, прося об оказании этим путешественникам возможного внимания и содействия» [Там же. Л. 189]. Как следует из писем и телеграмм, первая просьба шла от направляющей зарубежной организации, в России рекомендацию давал министр внутренних дел, затем генерал-губернатор или губернатор информировали окружных исправников и полицмейстеров. Только за 1897 г. визиты в Енисейскую губернию намеревались нанести порядка двадцати иностранных путешественников. Точные цели визитов многих неизвестны, кто-то интересовался археологией и этнографией, другие - экономикой и новой железнодорожной магистралью, третьи были проездом в другие регионы. Вместе с тем интерес иностранцев возрос не только к изучению региона, его природным ресурсам, экономике, проводимой политике, историческим особенностям, народонаселению, древностям, но и к результатам исследований местных ученых. Французский археолог Жозеф де Бай прибыл в Красноярск, заинтересовавшись открытием палеолита на Афонтовой горе И.Т. Савенковым. Местные исследователи установили реальные научные контакты c Ж. де Баем, поддерживавшиеся обследованием археологических стоянок в окрестностях Красноярска, обменом коллекциями, перепиской, награждениями почетным знаком [35]. Причины становления международных коммуникаций Приенисейской Сибири представляют собой сложный комплекс политико-экономического и социокультурного развития, опирающегося на становление науки благодаря появлению интеллигенции, формирующей исследовательские центры региона. Его международные связи свидетельствуют о включении провинциальных исследователей в европейский и мировой научный процессы, а также, о развитии науки в регионе, претерпевшей влияние зарубежных исследователей. Посредством экспедиций, переписки с ведущими учеными, обмена научной информацией, расширения сферы исследований и повышения их качества произошла аккумуляция исследовательских сил Приенисейской Сибири в последней трети XIX в. Международные научные связи явились феноменом, показавшим миру необходимость изучения Сибири и серьезность работ местных исследователей.

Скачать электронную версию публикации