The Structure of State-Owned Wine Shops in the Early 20th Century (On the Materials of the Kurgan Uyezd).pdf Социально-экономические преобразования конца XIX в. в России были ознаменованы серьезным реформированием винной торговли - учреждалась казенная монополия взамен старой акцизной системы. С момента введения монополии спирт, произведенный винокуренными заводами, покупался государством и проходил очистку на казенных винных складах или в специальных ректификационных отделениях частных заводов. Реализация алкоголя производилась в казенных винных лавках. В большинстве европейских губерний империи монополия была введена в 1894 г., но на территории Сибири начала действовать с 1902 г. Курганский уезд относился к Тобольско-Акмолинскому акцизному управлению. На 1907 г. в селах и деревнях Курганского уезда функционировала 51 казенная лавка, 5 лавок располагались в городе Кургане [1]. Отметим, что такое соотношение справедливо для всех округов Сибири. В первые годы после введения монополии в Сибири насчитывалось 1 194 лавки, из них 131 находились в городах [2. С. 167]. Такая диспропорция объясняется наличием в городской инфраструктуре большого количества частных питейных заведений (пивные и портерные лавки, трактиры, питейные дома), в отличие от сельской местности, где государственная лавка чаще всего была единственным источником получения алкогольной продукции. Функционал частных заведений подразумевал розлив алкоголя и его потребление в помещении, в специально оборудованной зоне для посетителей, в то время как казенная винная лавка являлась исключительно местом торговли: распитие спиртных напитков внутри было строго запрещено. Подразумевалось, что такая мера будет способствовать процветанию культуры домашнего пития. Однако результатом этого стало повсеместное употребление только что купленной продукции прямо около «казенки». Исследователи отмечают, что до введения монополии такого разгула уличного пьянства не фиксировалось, и только после данной реформы «безобразие вылилось наружу», «пьянство перенеслось из кабака на улицу» [3. С. 371; 4. С. 27; 5. С. 47; 6. С. 18; 7. С. 124]. Очевидно, что территория вокруг новооткрытых монополий вошла в пространство повседневности населения. Она превратилась в составной элемент инфраструктуры поселения - привычный глазу как покупателя, так и работников лавок; стала популярной пространственной локализацией повседневной жизни. Это утверждение будет справедливо в большей мере для алкоголизированного контингента, однако и остальная часть населения вынужденно обратила внимание на данные точки торговли: дома, в которых были устроены «монопольки», пусть и в негативном контексте, но все же зафиксировались в сознании современников. Казенные лавки работали ежедневно с утра до вечера (за исключением праздничных дней), и внутреннее убранство торгового зала становилось неотъемлемой частью жизни находившихся там продавцов. Помимо этого, они проживали в том же здании, в смежных комнатах и вели хозяйство на приусадебной территории. Так, мы можем констатировать, что весь комплекс построек на участке можно трактовать, как места и производственной, и частной повседневности. Для Курганского уезда реализация монопольной реформы закончилась в 1915 г. ликвидацией сети лавок, а арендуемые для них помещения стали выполнять другие роли, не сохранив характерного убранства и декора. Таким образом, актуальность исследования заключается в осуществлении нами первой попытки в отечественной исторической науке детальной реконструкции внешнего и внутреннего облика винной лавки как элемента пространства повседневности населения и производственной повседневности продавцов вина в начале XX в. Корпус письменных источников по истории алкогольной монополии традиционно анализируется с точки зрения получения новой информации в ключе остросоциальных проблем (алкоголизация населения России и поиски ее причин, а так же путей решения в прошлом нашей страны). Данная работа - попытка расширить информационный потенциал используемых источников: делопроизводственной документации акцизных управлений. Особенность указанных документов заключается в том, что монопольная реформа установила единые требования к организации торговли на всей территории страны, а значит, полученные нами данные в равной степени могут быть актуальными как для Курганского уезда, так и для любого другого региона, в чем и заключается научная значимость работы. Практическая применимость состоит в возможности использования результатов исследования авторами, занимающимися смежными проблемами, без ограничения по территориальному признаку. Помимо письменных источников нами были использованы изобразительные источники (картины, фотографии, планы), что позволило визуализировать образ казенных лавок. В отечественной исторической науке накоплен немалый опыт по изучению истории изготовления и потребления алкоголя в экономических, социальных, политических аспектах. Достаточно полно изучен и период казенной винной монополии: особенности введения реформы [2, 8-10]; уровень государственного дохода [11, 12]; социальные отклонения и повышение уровня преступность в связи с алкоголизацией [13-15], незаконного оборота алкоголя [16, 17], общественной и государственной борьбы с алкоголизмом [18-22]; архитектурные особенности казенных винных складов [23-25]. В некоторых вышеперечисленных работах встречались краткие характеристики помещения казенной лавки, более детально разработаны вопросы строительства и обустройства складов. Однако вопрос облика лавки ни разу не становился объектом пристального научного интереса, отсюда поставленная нами цель - реконструкция устройства казенных винных лавок в начале XX в. Задачи исследования заключаются в рассмотрении 1) экстерьера; 2) интерьера казенной винной лавки; 3) определении ее места в повседневной жизни населения (продавцов и покупателей) в указанный период. Отметим, что наша статья - первый шаг на пути изучения данного объекта в ключе истории пространства повседневности и производственной повседневности, поэтому требуется продолжение исследования. После введения монополии в регионах началась активная работа по организации акцизных управлений, выбору мест для строительства винных складов, подбору персонала. Особое внимание уделялось поиску помещений для торговли, которые удовлетворяли бы всем требованиям Управления. Отметим, что все изученные нами документы содержали крайне скудное описание самого здания лавки. К примеру, в «Актах осмотра» домов всего две строчки описывают состояние постройки: дом бревенчатый, из березового леса, крыша крыта тесом (либо железом). Также оговаривается, что строение должно быть «безусловно сухим и теплым» [26. Л. 42 об.]. По правилам у входа должны иметься типовая вывеска («Казенная винная лавка № _ ), фонарь. Графические источники показывают две разные картины городской и сельской среды. В городе лавки часто располагались в каменных / полукаменных зданиях, в то время как в деревнях - в деревянных избах. Естественно, это определялось характером застройки поселения, однако отсюда возникает интерес исследования пространственной локализации: городских потребителей спиртного окружала развития инфраструктура, в которой «казенка» была частью урбанизированного пространства. Она находилась среди других торговых заведений, на шумных улицах, в то время как сельские «монопольки», при их аналогичной «вписанности» в ландшафт, стали центром внимания не столько из-за высокой степени алкоголизированности населения (напротив, многие исследователи отмечали больший уровень пьянства горожан), сколько из-за получения обычным домом статуса общественного места. Такой дом мог арендоваться у местного населения или строился заново с учетом нужд Акцизного управления. Здание должно было состоять из: а) предназначенного для торговли помещения с выходом на улицу и иметь внутренний тамбур; б) помещения для хранения запасов вина и порожней посуды; в) квартиры для продавца, состоящей из комнат, кухни, чулана, сеней, отхожего места. В распоряжении продавца был «двор и необходимые хозяйственные постройки: сарай для скота, ледник и погреб, навес для дров, для порожних ящиков и посуды, соломы, и отхожее место» [26]. Отопление дома должно было осуществляться посредством трех печей, при этом одна из них - с плитой в квартире торговца для приготовления пищи. На примере печного отопления можно проследить, как работники сталкивались с бюрократическими неувязками. На ст. Лебяжье лавка была открыта, вопреки требованиям, с двумя печами в торговом зале. Продавец Григорий Авласенков, который замерзал в своей служебной квартире, с сентября 1910 г. пытался добиться от Управления средств на выкладку третьей печи и дрова [27. Л. 19]. И только в конце зимы разбирательство было окончено, а Авла-сенков получил выплаты, но лишь за один зимний месяц. Обустройству той части дома, где проживал продавец, уделялось достаточно внимания, однако большинство пунктов все же отражали беспокойство о сохранности продукции, нежели об удобстве сотрудников. Так, строго оговаривалось, что лавку необходимо защитить от проникновений в ночное время. На всех окнах должны иметься наружные ставни, а окна в торговом зале и кладовке - быть снабжены еще и внутренними ставнями. Что касается декора помещения, то полы рекомендовалось окрасить «палевой масляной краской с употреблением сильно обожженной охры», стены в жилом помещении и в лавке должны быть обиты дранью и гладко замазаны глиной, чтобы их можно было оклеить обоями или окрасить [28. Л. 26]. В актах осмотра и приемки помещений единственная строка заполнялась от руки - цвет использованной краски. Нами были встречены следующие варианты: желтый цвет [Там же], цвет дерева [29. Л. 9], цвет ореха [30. Л. 26]. Главной доминантой в помещении лавки был прилавок. Его описание во всех документах занимает значительную часть текста. Он был сделан из соснового, березового или елового сухого дерева. Было четко прописано условие его расположения: прилавок устанавливался таким образом, чтобы он делил собой помещение на две части, т.е. во всю ширину или длину торгового помещения. Очевидно, что эта мера была предпринята для предотвращения возможности проникновения покупателей за прилавок, где хранились товар и выручка. Примечательным является следующее указание: в городских лавках верхняя доска прилавка должна быть обита цинком или линолеумом, а в сельских - достаточно покрыть масляной краской [26. Л. 42 об.]. Связано ли это с большим потоком покупателей в городе (и соответственно большей изнашиваемостью казенного имущества) или с санитарно-гигиеническими нормами, остается вопросом. Норма для высоты прилавка устанавливалась в 22 вершка, что составляет 97 см и при среднем росте продавца являлось оптимальным. От прилавка к потолку шла решетка, состоящая из рамы с поперечными переплетами, в которые вставлена сетка. В той части помещения, где находились покупатели, не должно было быть мебели, так как формат заведения не предполагал долгого нахождения их в лавке. По сути, посетитель попадал в пустое помещение, разнообразие в интерьер вносили только располагавшиеся на стенах часы, икона, объявление о правилах торговли и ценах. Это подтверждают и изобразительные источники. Картина Н.В. Орлова «Освящение монополии» (1904) примечательна тем, что художнику удалось охватить самые важные элементы обустройства лавки (рис. 1). Мы видим пустое торговое помещение с окрашенными светлой краской стенами. Прилавок разделяет помещение на две части: действие картины происходит в части, предназначенной для покупателей. Как и требовалось, нет никакой мебели, но на видном месте висит список цен. Оставшееся помещение (для продавца) скрыто от зрителя, но мы можем видеть часть прилавка (с переплетами, в которые вставлена решетка), а за ним, на стене, икону. Художник изобразил интересный момент: в лавку входит покупатель. На улице, судя по свету в окнах, солнечный день, но из-за двери, не до конца закрытой посетителем, свет не проникает: этому препятствует тамбур, наличие которого было обязательным условием работы лавки. Рис. 1. Картина Н.В. Орлова «Освящение монополии» (1904 г.) Обмен продукцией и деньгами происходил через отверстие с отворяющимися дверцами в решетке. Со стороны продавца в прилавке было два ящика, закрывавшихся на замки, где хранились деньги. На стене за прилавком располагались полки с товаром, там же должны находиться стулья. Из торгового помещения шел ход в кладовую, в которой хранились запасы алкоголя. Далее распологался переход в квартиру продавца, который мог обустроить свое служебное жилье по собственному желанию, в то время как вещи, находившиеся в торговом помещении, были казенными и числились на балансе казенного склада. За «испорченное и утраченное имущество» ответственность несли продавцы: действовала система штрафов. Изношенное и устаревшее «из-за длительного использования» имущество подлежало замене [31. Л. 10]. Его либо уничтожали, либо продавали с торгов [29. Л. 19]. В фонде Акцизного управления сохранился акт приема помещения, арендуемого под лавку, с планами внутреннего устройства дома и двора, которые позволяют представить расположение помещений и строений на территории участка [26. Л. 43 об.] площадью 31^25 м1. Помимо дома в распоряжении продавца были помещение для скотины, ледник и два амбара (рис. 2, 1). Дом в форме буквы «П» имел три входа: центральный (вход с тамбуром с улицы для покупателей) и два служебных (в запасное помещение и в квартиру продавца) (рис. 2, 2). Автор чертежа отметил размерные характеристики входной двери (195*85 см) и окон (124*58 см), что позволяет детально реконструировать устройство дома (рис. 2, 3, 4). Рис. 2. План внутреннего устройства дома и двора помещения, арендуемого под лавку Отопление осуществлялось при помощи трех пе- продавца состояла из двух чистых комнат и кухни. чей. Одна из них, как и требовалось, была русской Она сообщалась с торговым залом и запасным помепечью с плитой «при кухне», вторая отапливала жи- щением. Комната, отведенная для торговли, была лые комнаты, третья - торговую площадь. Квартира 2,50 м в ширину и 5 м в длину, высота потолков 2,50 м. Прилавок делил помещение на две части, за ним располагались две двери: одна вела в квартиру продавца, другая - в кладовку. Решетка шла от прилавка до потолка [26. Л. 42 об.]. За спиной продавца располагались полки с товаром (рис. 2, 5)2. Ширина двух нижних составляла 62 см, ширина остальных -44 см. Толщина полки - не менее 3 см. Помощник управляющего, составивший описание дома, от руки вписал в типовой бланк расстояние между полками: нижняя крепилась на высоте 53 см от пола, остальные отставали друг от друга на 36 или 27 см. Таким образом, продавец среднего роста легко доставал товар с 1-5-й полок, а вот 6-я полка находилась примерно на уровне 210 см. Отсюда, вероятно, появилось требование иметь за прилавком «табуреты и стулья» (именно во множественном числе): не только для отдыха торговца, но и для использования мебели в качестве лесенки. Обязательным условием было определенное расстояние от края полок до края верхней доски прилавка. В данном случае оно было соблюдено: продавец имел достаточно свободного пространства для выполнения торговых манипуляций (106 см), но было ли ему в таком «закутке» уютно, остается вопросом. Графическая зарисовка А.А. Чикина иллюстрирует «внутренность» одной из казенных лавок в Санкт-Петербурге, подтверждая унифицированность внутреннего устройства торговых заведений данного типа (рис. 3). Можно разглядеть полки за спиной продавца, заставленные ровными рядами бутылок, икону, которая, судя по всем встреченным нами источникам, всегда находилась за прилавком, дверь, ведущую в запасную кладовку. Рис. 3. Графическая зарисовка А.А. Чикина «Внутренность казенной лавки» Однако Управлению не всегда удавалось найти помещение, отвечавшее всем требованиям. В этом случае договор заключался с «нетипичным» зданием. В с. Казаркинском арендуемый дом был «13 на 7 аршин с пристроенной кутьей» [32. Л. 43]. Помощники управляющего отмечают, что хозяин, «человек низшего чина Лопырев», малоимущий и содержать помещение в должном состоянии не способен. Было предложено вернуть старого контрагента (причина разрыва договора не упомянута), так как он согласен построить новое помещение для найма за 200 рублей годовой оплаты [Там же. Л. 66]. Нужно отметить, что арендная плата была очень высока; так, в Курганском уезде она составляла 200240 рублей в год [26. Л. 4; 29. Л. 41, 50; 32. Л. 9]. Поэтому желающих сдать дом в аренду было много, а Управление в свою очередь строго следило за арендодателями. Нам встретился только один случай отказа от предложения аренды - крестьянин с. Макушинско-го Созон Петрович Суслов не подписал договор аренды из-за низкой арендной платы [32. Л. 45]. Хозяин дома должен был проводить ремонт всех помещений, а в случае невыполнения - выплатить неустойку в размере полугодовой оплаты [26. Л. 44]. За соблюдением условий договора со стороны хозяина следили помощники управляющего Акцизного управления. Из служебной переписки можно понять, какие нарушения встречались: отсутствие наружных ставней, отсутствие «сообщения между помещениями», отсутствие постройки для лошадей [1. Л. 17; 30. Л. 32; 33. Л. 64]. Если хозяин сам исправлял все недочеты, то писал уведомление на имя управляющего [30. Л. 34]. В противном случае у Управления были способы оказать влияние на нерадивого хозяина. К примеру, Управление «угрожало» хозяину дома в с. Гладковском провести ремонт самостоятельно, при этом используя те материалы, которые покажутся им «наиболее подходящими» (судя по тону письма, подразумевалось «наиболее дорогими»), а оплата за этот ремонт будет вычтена из следующей арендной платы [Там же. Л. 78]. Санкции не применялись только в двух случаях: при расторжении договора по обоюдному согласию сторон и в случае смерти арендодателя. Например, наследники хозяина помещения в с. Марайском Игнатия Дмитриевича Шихалева после его смерти не смогли сделать ремонт дома, в следствие чего договор был расторгнут без каких-либо последствий для семьи Шихалевых [32. Л. 135]. В конце XIX в. система акциза сменилась монополией, однако, как и прежде, винная лавка (частная она или государственная) являлась местом встреч населения. Вопрос внешнего облика лавки (особенно в сельской местности) требует более детального изучения, привлечения новых источников информации, в том числе поиска редких или неизвестных до сих пор графических источников, эго-документов, фондов полицейского надзора. Казенная винная лавка, пусть и на небольшой временной отрезок, вошла в пространство повседневности человека, став для жителей города одним из мест получения спиртосодержащей продукции, а для населения маленьких деревень - единственным, что, несомненно, сделало «казенку» одной из важных пространственных локализаций. Помимо этого она была источником дохода для арендодателей и работников, в частности продавцов вина. Жизнь торговца ограничивалась помещением лавки: ежедневная работа, проживание в соседней с торговой комнате, охрана продукции в ночное время, ведение хозяйства на приусадебном участке. Высота полок, количество печей, качество замков на дверях и засовов на окнах - все это становилось частью его обыденного существования, которая влияла на изменение образа жизни. По сути, место работа одновременно являлось и жилищем, что формировало восприятие отдельных, с нашей точки зрения, пространств (торгового помещения и квартиры продавца) как единого пространства жизни. ПРИМЕЧАНИЯ 1 Здесь и далее перевод совершен из расчета 1 сажень = 2,13 м, 1 аршин = 0,71 м, 1 вершок = 4,45 см, 1 дюйм = 2,54 см. Конечные цифры округлены для удобства восприятия. 2 Авторская реконструкция части помещения, в котором находился продавец, произведена на основании описания лавки и приложенного к нему плана [26. Л. 42, 42 об., 43, 43 об.].

Скачать электронную версию публикации