A Woman's Position in Serbia in the Second Half of the 19th - Early 20th Centuries and Manifestation of Trends to E.pdf Изучение положения женщины в традиционном обществе - это всегда интересная исследовательская задача. Особенный интерес она приобретает, когда мы обращаемся к обществу, которое переживает процессы модернизации. При этом положение женщины всегда являлось одним из важнейших маркеров (показателей) тех изменений, которые происходили в условиях общественной трансформации. В этом отношении история Сербии второй половины XIX - начала XX в. дает нам отличный материал для постановки подобной исследовательской задачи. Для формирующегося сербского княжества вторая половина XIX столетия - это начало процесса догоняющей модернизации (вестернизации). Сложности и «гримасы» сербской модернизации активно изучаются в историографии [1]. Однако такая исследовательская проблема, как изменение положения женщины в условиях модернизационных трансформаций пока только ставится [2, 3]. Вместе с тем важность изучения данной проблемы нельзя недооценивать - «весь XIX век для женщины - это поиск ее социальной идентичности, между признанием и отрицанием ее права на существование в качестве субъекта, гражданки, члена общества» [4]. Применительно к Сербии XIX в. мы имеем дело с традиционным, патриархальным, крестьянским обществом. Естественно, это сказывалось и на положении женщины, которая была не равноправна с мужчиной по определению - как в быту, так и на законодательном уровне. Наибольшим образом неравноправие проявлялось, конечно же, в деревне, где статус женщины определялся традицией функционирования такого общественного института, как задруга (община) [5]. В данном объединении четко прописывались права и обязанности мужчин и женщин. Было конкретно определено, что «главой» женской половины в доме являлась «редуша», которая занималась приготовлением пищи, уборкой, прислуживала за столом, присматривала за детьми. Конечно, неравноправие женщины в Сербии не было абсолютным и преувеличивать его не стоит. По меткому замечанию одного из современников, «у сербов жена и подчинена мужу, но она никогда не унижается до положения рабыни» [6. С. 49]. И самому простому сербскому крестьянину не были чужды восхищение женской красотой, почитание матери, сестры. Можно вспомнить традицию побратимства и по-сестримства. В сербском народном фольклоре сохранилось немало пословиц и поговорок, где образ женщины представлен с положительной стороны: «Дом покоится на жене, а не на земле» [6. С. 49], «Хорошая жена пустой дом делает полным», «Более ценно то, что жена сэкономит, чем то, что муж заработает», «Мужчина не может стать мужчиной, пока его жена не крестит» и др. [7] Таким образом, некая основа для повышения статуса женщины в сербском обществе существовала. Вестернизация изменила многие традиционные институты сербского общества. Но, проникновение в деревню модернизационных начинаний происходило крайне медленно и вызывало сопротивление. Очевидно, что основные изменения в устоявшемся укладе крестьянского мира должны были происходить в городе. Именно здесь наблюдается размывание традиций, внедрение не характерных для общества мировоззренческих практик. Это не могло не коснуться и статуса женщины в сербском «мужицком» царстве. Именно в городе прозвучало слово эмансипация: «Сербская женщина все еще живет под деспотией мужа, но в Белграде она значительно эмансипировалась...» [8. С. 58]. В чем же проявились тенденции к эмансипации в сербском городе? Для русских путешественников, посещавших Сербию во второй половине XIX в., важнейшим критерием эмансипированности городской женщины стали осознание последней своего неравноправного положения и попытка преодолеть данную ситуацию [3]. И, наоборот, покорность, необразованность сельской девушки не позволяли ей осознать свое положение: «В крестьянской семье женщина работает поистине как вьючное животное. но, к сожалению, ее умственное развитие так не широко, что она даже не осознает своего унизительного положения, считая его совершенно в порядке вещей. и только среди более образованных кругов Сербии в женщинах пробудилось чувство человеческого достоинства, и они требуют для себя человеческих прав.» [9. С. 593]. В чем же еще проявлялась эмансипация? Прежде всего, в том, что жительница города могла себе позволить пренебречь некоторыми устоявшимися традициями. Например, не шить самой одежду на собственную свадьбу, а заказать у портного [10. С. 407408], при наличии прислуги проводить дни в безде-лии, пренебрегая домашними обязанностями, или не целовать руку мужчине при встрече, или стать инициатором развода, что в общине было представить достаточно сложно. Показательно, что изменения в традиционном положении женщины происходили не только в Сербии, но и в других балканских землях. В Черногории современники также отмечали некоторые изменения в статусе женщины: «... местные нравы смягчаются. Теперь вы видите мужей с женами, гуляющих и нежно воркующих, тогда как 15 лет назад черногорец счел бы за великий позор для себя появиться на улице с женой» [11. С. 72]. Медленно, но менялось и законодательство в отношении статуса женщины в обществе. Вопрос законодательства Сербии XIX в. довольно непрост для понимания. Дело в том, что начиная с 30-х и вплоть до 70-х гг. XIX в. в Сербии действовали как бы две законодательные традиции - традиционная османская и формирующаяся национальная. И хотя первая со второй половины столетия становилась все более формальной, нельзя игнорировать ее влияние на сербское общество. О непростом положении женщины в исламском обществе всем известно, и, конечно же, женщины-христианки не могли быть более свободными в нем, чем женщины, исповедующие ислам. Однако в период танзимата принимается Гюльхайский хатт-и шериф (1839 г.), который должен был уравнять в правах мусульманское и немусульманское население и дополнял его хатт-и хумаюн (1856 г.) [12]. В частности, в хатт-и хумаюне 1856 г. содержалось подобное утверждение: «. все подданные моей империи, без всякого различия, будут принимаемы в гражданские и военные школы правительства, если только удовлетворят условиям возраста и экзамена, определенным в органических регламентах сих школ» [13]. Относилась ли данная норма к женщинам, сказать сложно, тем не менее нельзя не отметить определенную тенденцию к сближению правового статуса мусульманского и немусульманского населения в империи. Однако уже к концу 60-х гг. XIX в. зависимость Сербии от Порты становилась сугубо формальной, а к концу 70-х гг. сербы даже формально перестали быть поданными султана. Поэтому с этого времени нет оснований говорить о влиянии османского законодательства на сербскую действительность. Что касается формирующегося национального сербского законодательства, то по его нормам еще к середине века статус женщины был однозначным. Так, в Гражданском законнике 1844 г. указывалось, что «жена обязана слушаться своего мужа, исполнять его приказания, следовать за ним и жить с ним, где он заблагорассудит; помогать по мере своих сил в хозяйстве, в приобретении и, в особенности, в сохранении имущества, смотреть за порядком и чистотой в доме, заботиться в особенности о детях, содержать и сохранять их в чистоте и благонравии» [2. С. 31]. Конституция 1869 г. не внесла серьезных изменений в данную ситуацию. Согласно данному нормативно-правовому акту женщина не только не расширяла перечень своих прав, а закрепляла за собой «второстепенное» положение: избирать депутатов на скупщину могли только представители мужского населения и на особых условиях (возрастной и налоговый ценз), она даже не имела основных гражданских свобод, включающих свободу слова, печати, личности и т.д. В противовес главному сборнику законов страны 1869 г., спустя почти 20 лет принимается Конституция 1888 г. Современники, а позже и историки, по праву назовут ее «наиболее демократической из всех бывших в Сербии» [14. С. 205]. Стоит принять во внимание, что она уравнивала мужское и женское население в основных гражданских правах: провозглашалась свобода личности, печати, собраний и союзов. Вводилось всеобщее избирательное право, позволяющее женщине участвовать в политической жизни государства. Следовательно, наблюдается значительный успех в официальном признании и установлении различных прав и свобод женщин Сербии в конце XIX в. Необходимо, однако, несколько разграничить то, что было de jure и то, что было de facto. Даже если мы сейчас посмотрим на современное общество, все ли население ответственно принимает участие в выборе главы государства, города, состава парламента и т.д.? Тем более в XIX в. - большинство женщин, прежде не интересовавшихся политической жизнью общества, попросту не пользовались своими избирательными правами, но, тем не менее, ими наделялись. Много ли женщин тотсас начали формировать (или вступать в уже существующие) собрания и союзы с целью донести до общества и отстоять свои идеи, дискутировать на политические темы? Скорее этими правами активно, насколько это возможно, пользовалась просвещенная женская «элита», которая обучалась в университете в Белграде или за рубежом и которая больше подверглась влиянию Запада и России. Затрагивая инокультурное влияние, отдельно хотелось бы остановиться на «размывании» некоторых традиций и обычаев, связанных с ролью женщины в сербском обществе. Русские путешественники, посещавшие Сербию во второй половине XIX - начале XX в. отмечают, что даже в деревне видоизменяются и исчезают некоторые традиции. Русский этнограф И.С. Ястребов в своем труде «Обычаи и песни турецких сербов» неоднократно сетовал на то, что многие традиции и обычаи перестают соблюдаться молодым поколением сербских девушек [10. С. 96-97]. Эти записи относятся к 60-80-м гг. XIX в., когда он служил русским консулом в Сербии. Он отмечает, что меняется и поведение сербских девушек: «Недале - как 15 лет тому назад - даже в домах с ними нельзя было не только говорить, но и видеться. Только в последнее время, благодаря цивилизаторской деятельности учителей, женщины начали принимать гостей, показываться им, подавать руку, и даже перестали целовать руку каждому встречному, поперечному...» [10. С. 295]. Впрочем, тут же И.С. Ястребов указывает, что речь идет об отдельных случаях, в целом же образ жизни сельской девушки мало изменился. Надо учитывать, что русский этнограф путешествовал по так называемой Старой Сербии (Косово и Метохия - города Печ, Призрен и др.), где уже тогда был очень высок уровень влияния мусульманских традиций в быту. Не случайно автор отмечает, что здесь «образ жизни сербской христианки не многим отличается от мусульманок» [10. С. 294]. Даже внешне их порой было сложно отличить, и после случая, когда мусульманин напал на женщину-мусульманку, приняв ее за христианку, власти особым распоряжением установили различия в одеждах христианок и мусульманок [10. С. 295]. Менялась не только одежда, но и традиционные приемы ее изготовления, например вышивка. Здесь интересным представляется сохранившийся этнографический материал [15]. Современные исследователи отмечают, что закат народной орнаментики связан с трансформацией традиционной культуры под влиянием европейских нововведений в моде. В этой ситуации ключевую роль сыграло проникновение на сербский сельский рынок товаров фабричного производства, заменивших трудоемкие аналоги домашнего ткачества и женского рукоделия. «Наши старые народные узоры теряются и исчезают, а их места занимают современные и чужие, несоответствующие нашему народу» [15. С. 59]. К началу XX в. были утраченные многие знания, связанные с традиционной сербской вышивкой, этот своеобразный язык был непонятен новому поколению сербских рукодельниц. Государство весьма своеобразно реагировало на подобную деформацию традиции. В конце XIX в. в сербских газетах все чаще стали писать о том, что появившиеся в магазинах «предметы роскоши» негативно влияют на поведение женщин, что наносит удар по патриархальным ценностям сербской семьи. Поэтому в конце XIX в. на законодательном уровне пытались ограничить перечень товаров, продаваемых в сельских магазинах. В частности, разрешалась продажа расчесок и мыла, но запрещалась продажа зеркал [16. С. 82]. Подобные меры являлись, видимо, попыткой сохранить от разрушения сельскую задругу -большесемейную общину. Однако в городе к началу XX в. масштаб изменений традиционного сербского общества был довольно ощутим, и их уже было не остановить. Это проявилось и в поведении горожанок, о чем пишут, например, русские эмигранты: «Всюду настоящие парижские туалеты, альпийские тросточки на прогулках, кинг-чарльзы и похожие на волков немецкие овчары в шикарных автомобилях, меха, драгоценности. Мужчины в галошах, дамы в меховых ботиках! И вместе с тем, само собою, нездоровая волна всяких танцулек, непристойных фокстротов и прочее и прочее, о чем лучше и не говорить» [17. С. 161]. «Белградскую студентку трудно отличить от демомондки (дамы полусвета): короткое платье, шелковые чулки, разукрашенное помадами и шминкой до безобразия лицо, разговор о балах, о танцах, платьях и кавалерах, мечта выйти богато замуж - вот занятия белградской студентки» [18. С. 391-392]. Таким образом, углубляясь в тему инокультурного влияния, стоит отметить усиливающееся веяние западной моды, которая допускала и даже поощряла во внешнем виде некоторую светскость, шик, использование косметики, а также в среде развлечений - танцы. Последние благодаря деятельности русских женщин стали играть огромную роль в самореализации сербок в данный период. Первоначально балетом занимались лишь «низы общества» - дочери слуг, основной целью которых было получение субсидий. Несколько позже благородные семьи, интеллигенция полностью вытеснили «детей кухарок» из этой области [17. С. 165]. Соответственно, можно сделать вывод, что в начале XX в. девушки имеют шанс проявить себя в сфере культуры, заниматься искусством, а не только работать по дому или преподавать науки в школе. Развитие женского образования - это, безусловно, один из ключевых вопросов в попытке оценить степень эмансипации женщин в Сербии во второй половине XIX - начале XX в. Проблеме развития образования в Сербии в Новое время посвящено достаточно большое количество литературы [19]. И здесь сложилось достаточно устойчивое понимание, что главной проблемой являлось несоответствие прилагаемых государственных усилий и итогового результата - в традиционном сербском обществе существовало сильно осознанное и неосознанное сопротивление попыткам государства ввести всеобщее начальное образование. Так, в 1883 г. был принят закон о всеобщем бесплатном и обязательном образовании. Но, к сожалению, он не привел к видимым результатам, процент грамотных в 1890 г. оставлял желать лучшего - 14%, в 1900 г. - 21%, в 1911 г. ситуация несколько меняется в положительную сторону - 30% [20]. Особенно сильно сопротивление со стороны общества наблюдалось в сфере женского образования. В этом смысле показательна дискуссия, которая развернулась на Скупщине вокруг открытия Высшей женской школы в 1879 г. Депутаты от крестьян с трибуны заявляли буквально следующее: «От такой школы больше веет духом аристократии и барства, чем духом труда, и это в то время, когда нам и нашей стране необходимы хозяйки, хорошие супруги и матери, а не фальшивые баре и аристократы.» [19. С. 99]. В 1902 г. один из крестьянских депутатов заявлял с трибуны, «что от женского образования всегда было больше вреда, чем пользы.» [Там же]. В этой ситуации не стоит удивляться словам сельских обывателей, которые приводит в своих воспоминаниях П.А. Ро-винский: «Хотят, чтоб мы своих девочек туда (в школу) посылали. Это еще к чему? Да моя дочь и дома выучится всему, что ей надо. Выдам я и без того свою дочь за лучшего человека, войдет она в богатый дом, в полное хозяйство; не книжки ей тогда читать.» [21. С. 82]. И здесь мы вновь находим некое сопряжение традиций в разных балканских землях. А.Ф. Гильфер-динг в своем описании путешествия по Боснии (г. Сараево) приводит реплику, которую он услышал от одного боснийского купца: «.какая надобность девушке учиться? Будет знать грамоту, так станет писать любовные письма молодым людям.» [22. С. 128]. Вполне объяснимо, что система женского образования в Сербии развивалась преимущественно в городах, где в нем возникала потребность. Еще в законнике 1844 г. говорилось о важности развития женского образования. В 1846 г. было выпущено специальное постановление о женских школах, а еще в 1845 в г. Парачин открывается первая женская школа [23. С. 534-535]. В 1883 г., как уже говорилось, выходит закон о всеобщем образовании. Открывались новые школы, где не только обучали женщин, но и где обучали сами женщины. Так, Е.И. Витте отмечает, что в некоторых частных женских гимназиях «преподавание почти все в руках женщин. и в этом сербы опередили нас.» [24. С. 363]. К концу столетия система женского образования в Сербии была представлена начальными женскими школами, рядом частных пансионов, а также Высшей женской школой (в двух городах - Белграде и Крагуе-ваце). На рубеже 80-90-х гг. в Сербии насчитывалось около 60 женских начальных школ, где обучалось около 8 тыс. учениц. Кроме того, был целый ряд частных школ, где также обучались девочки [25]. Большой проблемой для продолжения высшего образования для девушек являлось отсутствие, до 1905 г., гимназического образования, которое было условием для поступления в вуз. Только в 1906 г законом вводится возможность совместного обучения девочек и мальчиков. В 1913 г. в Белград из Черногории был переведен Мариинский девичий институт [26]. Весьма показателен тот факт, что после 1882 г. из числа всех студентов, отправленных за границу на обучение, 5% были женщины [23]. Развитие системы начального, среднего и высшего образования в городе способствовало появлению отдельных ярких личностей, образованных женщин, которые своей деятельностью одновременно и символизировали, и продвигали те изменения, которые происходили в сербском обществе. Найти примеры ярких и успешных женщин в сербском «мужицком царстве» XIX столетия не так просто. Что наполняло публичную сферу сербского княжества в Новое время? Политика да война! На протяжении большей части столетия вы не найдете здесь следов женщины. Лишь к концу XIX - началу XX вв. можно говорить о каком-то влиянии женщины в публичной политике сербского княжества. Наталья Обренович (Кешко), Драга Обренович (Луневица) -по крайней мере, этим двум женщинам суждено было сыграть определенную роль в политической истории Сербии на рубеже эпох [27]. Только к концу столетия в публичной сфере сербского княжества (королевства) все чаще можно встретить женское присутствие. Мы находим упоминание женщин в различных сферах общественной жизни: Драга Лёчич - первая женщина-сербка, получившая степень доктора медицины (в Цюрихском университете), супруга Раша Милошевича, одна из основателей Радикальной партии Сербии [23]; Миловук Екатерина (1844-1913) - педагог и директор Высшей женской школы в Белграде, автор ряда учебников и пособий для школ [28; 29. С. 226.]; Елена Дмитриевич (1862-1945) - известная писательница; Исидора Се-кулич (1877-1958) - писательница, учитель, переводчик, первая сербская женщина-академик, первая женщина, возглавившая Союз писателей Сербии [30]; Милица Томич (1859-1944) - сербская писательница, феминистка, журналистка и политик, как депутат в 1918 г. участвовала в работе Великой народной скупщины в Нови-Саде [31]. В своих произведениях сербские писательницы открыто поднимают женский вопрос, темы, связанные со свободой женщины. Отправляясь в путешествия, они подчеркивают, что «прошли времена, когда женщины не путешествовали одни», «мы надышались драгоценного воздуха свободы», «мне это кажется женским капризом: что хочу - сделаю, любой ценой.» [30. С. 286]. Логичным выражением подобных настроений стал роман Е. Дмитриевич «Новые женщины». В 1911 г. другая известная персона Милица Томич основала журнал «Женщина», который выходил до 1921 г., в нем пропагандировались идеи эмансипации и феминизма в сербском обществе [31]. Успехи в сфере образования открывали перед прекрасным полом новую проблему - трудоустройство. Мужчины-работодатели негативно относились к найму женщин. Так, бывшие студентки, обучавшиеся за рубежом и в Белграде, по приезде сталкивались с отказом и были вынуждены кардинально менять место жительства. Одна из первых, кто взялся за решение данной проблемы, - Д. Лёчич, начавшая в 1903 г. работу над юридическим проектом по равному трудоустройству мужчин и женщин [23]. Еще одним результатом должно было стать организационное оформление общественной борьбы женщин. В 1903 г. в Белграде была основана женская организация «Коло српских сестара» [32]. Изначально она ставила своей целью достижение равноправия женщин, и получила особую известность благодаря благотворительной, национально-патриотической и просветительской деятельности. Первая председатель организации -Савка Суботич. В ходе войн начала XX в. ее члены выступали в роли сестер милосердия [29. С. 475]. В 1910 г. уже упоминаемая Милица Томич открыла «Сербский женский читальный зал» в Нови-Саде, где могли собираться женщины разных слоев. Годом позже было основано Благотворительное общество женского читального зала «Посестриме» [31]. Деятельность успешных женщин оказала огромное влияние на изменение положения женщин в обществе, на развитие процессов эмансипации в дальнейшем. Таким образом, подводя итоги по теме развития эмансипации женщины в сербском обществе во второй половине XIX - начале XX в., необходимо отметить, что расширение прав прекрасной половины населения только наметилось. И, безусловно, стоит согласиться с современником, который заметил, что «сербский народ еще далек от эмансипации женщин в том виде, в каком стремятся к ней некоторые философы и политики запада.» [6. С. 49]. Отчасти эмансипация в Сербии развивалась как инициатива сверху, через активизацию законодательной верхушки «мужицкого царства», ориентирующейся на западноевропейские идеи, ценности, образцы и опыт. По большому счету, женская эмансипация становилась своеобразным последствием проникновения в сербское общество западных ценностей. De jure вводились гражданские свободы, политические права, право на получение образования и трудовую деятельность. Но традиционное сербское общество к данным веяниям готово не было. Что-то внедрялось медленно, что-то вызывало сопротивление. Значимым показателем и одновременно двигателем женской эмансипации стало развитие системы образования. Из числа образованных сербских женщин выделялись наиболее яркие личности, деятельность которых есть показатель процессов эмансипации снизу. Однозначно можно утверждать, что во второй половине XIX в. была заложена основа серьезного изменения положения женщины в перспективе, но уже в XX в.

Скачать электронную версию публикации