Face Covers in the Burial Procedure of the Yudinsky People in the Lower Tobol River Region.pdf Некрополи, бесспорно, являются уникальными комплексами, в которых нашли отражение разнообразные мировоззренческие установки населения. Археологически фиксируемые элементы погребально-поминального обряда позволяют приблизиться к пониманию основы мировосприятия древнего населения, к решению вопросов этно- и культурогенеза. Существует как ряд стандартных элементов обряда, которыми оперируют ученые при характеристике изучаемой культуры, так и специфических, которые встречаются значительно реже. К последним, несомненно, можно отнести погребальные маски (лицевые покрытия), которые бытовали в разное время во многих уголках мира. Применение разнообразных лицевых покрытий в погребальном обряде на рубеже эр широко распространяется на просторах Евразии (от Сирии и Причерноморья на западе, до Минусинской котловины на востоке) [1. C. 358]. В эпоху средневековья использование в погребальном обряде лицевых пластин и масок было распространено в Евразии на территории Прикамско-Поволжского региона, Паннонии, Западной Сибири. Первой обобщающей работой по погребальным маскам стала статья Е.П. Казакова, основанная на материалах Танкеевского могильника [2]. В качестве археологических аналогий танкеевским погребальным лицевым покрытиям исследователь приводит изделия со средневековых некрополей Волго-Уральского региона и Венгрии; их функции определены с опорой на этнографию обских угров Западной Сибири. При этом, вплоть до настоящего момента, нет специальных работ, отражающих такую специфическую деталь погребального обряда, как погребальные маски, у средневекового населения западносибирского региона. Ведь именно здесь происходил эт-но- и культурогенез аборигенного населения края -хантов и манси, у которого этнографами зафиксировано применение погребальных лицевых покрытий [3. Т. 1. C. 76-77; 4. С. 3; 5. С. 143]. Целью данной работы является введение в научный оборот материалов с крупнейшего некрополя юдинской археологической культуры - могильника Вак-Кур, свидетельствующих об использовании лицевых покрытий в погребальной обрядности юдинского населения Нижнего Притоболья на рубеже I-II тыс. н.э. К юдинской археологической культуре исследователи относят средневековые памятники южнотаежного и лесостепного Зауралья, в керамических комплексах которых присутствует шнуровой орнамент. Временные рамки существования культуры, по мнению одной части ученых, - X-XIII вв. н.э. [6. С. 175], по мнению других - VII-XIV вв. [7. С. 150]. С юдинской культурой ученые связывают этногенез манси [6. С. 175]. К погребальным памятникам относят 8 некрополей VI-XIII вв., среди которых наиболее полно изученными являются могильники: Пылаев-ский [8], Ликинский [9] и Вак-Кур [10-12]. Впервые об использовании наглазников и нагуб-ников, изготовленных из разрубленных на части медных блях, в двух погребениях Пылаевского могильника юдинской культуры написали Ю.М. Кутаков и А.В Старков [8. С. 138], однако детальный анализ расположения пластин (согласно описанию и планам погребений) [8. С. 132, 140], а также отсутствие следов окислов на зубах и лицевой части черепов (согласно проведенному антропологическому исследованию останков погребенных) [13. С. 147-148] не позволяют уверенно отнести обнаруженные в погребениях Пылаевского могильника пластины к деталям лицевого покрытия. Поэтому к настоящему времени единственным юдинским некрополем, на котором достоверно зафиксирован факт применения в погребальной обрядности лицевого покрытия является могильник Вак-Кур. Памятник находится в юго-восточной части ареала юдинской археологической культуры (Ярковский район Тюменской области, правобережье р. Тобол). К настоящему времени шестью раскопами исследовано 220 погребений могильника (раскопки В.А. Заха, М.А. Бусловой и А.А. Адамова). Датируется памятник X-XI вв. н.э. [10. С. 249]. Подавляющее количество захоронений некрополя нарушено постингумацион-ными проникновениями, в результате чего практически все останки погребенных и инвентарь смещены с первоначальных мест и находятся в могилах, в их заполнении и межмогильном пространстве [12]. Лишь 12 (5,5%) погребений могильника можно отнести к «непотревоженным»: 10 детских (младенческих?) захоронений, а также 2 взрослых, в которых анатомический порядок костей был нарушен уже к моменту погребения (вторичное и парциальное захоронения). Кроме того, почва могильника Вак-Кур - супесь -сохраняет лишь фрагменты крупных костей (преимущественно нижних конечностей), черепных коробок и зубов. Поэтому многие могилы не содержат костных останков. Материалы наиболее полно сохранившихся погребальных комплексов свидетельствуют о том, что умерших хоронили в неглубоких ямах по обряду ин-гумации, на спине, головой в западном и северозападном направлении. Характерной особенностью погребальной обрядности является поломка части сопроводительного инвентаря. На площади всех раскопов некрополя (в могилах и межмогильном пространстве) обнаружены небольшие медные пластинки, не являвшиеся обломками каких-либо готовых изделий. Они фигурировали в научных отчетах под наименованием «медные пластинки» или «обломки невыразительных бронзовых изделий». Лишь исследованное А.А. Адамовым в 2004 г. погребение под № 124 позволило определить их роль в погребальном обряде юдинского населения рубежа I-II тыс. н.э. и причислить к особой категории погребального инвентаря - металлическим элементам погребальных лицевых покрытий. Приведем описание данного погребального комплекса. Описание погребения № 124 (рис. 1, 2). Данный погребальный комплекс располагался на площади раскопа № 4 (северо-восточная окраина некрополя), в секторах 20 и 23. Могильная яма подпрямоугольной формы, ориентирована по линии СЗ - ЮВ, с отвесными стенками, размером 1,98 х 0,71 м и глубиной до 0,25 м от уровня материка (глубина от уровня дневной поверхности - около 0,6 м). Заполнение могильной ямы представлено светло-серой супесью. От погребенного ребенка 9-10 лет1 (судя по многочисленным бронзовым украшениям - девочки) в северозападном конце могилы находился только череп плохой сохранности (треснувший, несколько развалившийся), слегка повернутый на правый бок и лежащий, скорее всего, in situ. Возможно, погребение - парциальное и захоронена была лишь голова, т.к. костных останков на прилегающем к могиле пространстве не обнаружено; с другой стороны, размеры могильной ямы, а также фиксировавшаяся на дневной поверхности западина (находилась над центральной частью рассматриваемого погребения) могут свидетельствовать о захоронении целого тела. Рис. 1. Могильник Вак-Кур. План и разрез погребения N° 124 На черепе находилось 5 пластин, изготовленных из тонкой листовой меди (рис. 2: 1, 2, 6, 7). Две пластины располагались в глазных впадинах: правый наглазник не сохранился (он фиксировался лишь по следу окисла); левый наглазник подтрапециевидной формы со скругленными углами, наибольшей длиной 3,1 см, шириной - 2,4 см, толщиной около 0,08 см (рис. 1, 2: 6). Наротник также медный, трапециевидной формы (длина - 3,1 см, ширина - 2,4 см, толщина около 0,06 см); как на пластине, так и под ней сохранились фрагменты меха (рис. 1, 2: 2). На лбу обнаружено еще две пластины: продолговатая пластина длиной 6,3 см, шириной 1,7 см, толщиной 0,05 см располагалась примерно по центру лобной кости (рис. 2: 1); пластина округлой формы длиной 3,1 см, шириной 2,6 см, толщиной 0,08 см находилась над правой глазной впадиной, у височной кости (рис. 2: 7). Кроме пластин, на черепе и под ним находилось большое количество медных и бронзовых украшений (на плане не показаны изделия, находившиеся под черепом) (рис. 1, 2), благодаря которым сохранились фрагменты органики (волосы, мех, войлок, древесные волокна). По бокам от черепа обнаружена пара медных кольчатых серег (рис. 2: 5). Слева на черепе, в районе височной кости, находилась бронзовая височная калачевидная подвеска (рис. 2: 3). Также по обе стороны от черепа находились 3 пронизки-уточки (рис. 2: 4, 8) и 15 медных бусин (они были нанизаны на кожаные ремешки, вдетые в пронизки-уточки), вероятно являвшиеся украшением головного убора или прически (рис. 2: 9-16). К юго-востоку от черепа найден человеческий зуб, возможно, попавший в могилу вместе с засыпкой (рис. 1). Описание вещевого комплекса; поиск аналогий; датировка. По обе стороны черепа находились три пронизки-уточки (рис. 2: 4, 8), представляющие собой полые, двухсторонние, открытые снизу отливки в виде стилизованного изображения уточки. Небольшая головка, закрученная в виде петельки, изображена довольно схематично. На спине - отверстие для подвешивания. Тулово гладкое (2 экз.) или с обозначенными с помощью гладких валиков крыльями (1 экз., с привеской-лапкой), в нижней части основания, по центру, аходятся две петли (расположены поперек изделия) для лапчатых привесок. Большинство таких пронизок встречено на северо-западе Восточной Европы X-XI вв. [14. С. 19, рис. 4: 6-8]. Бронзовые пронизки с подвесками-«лапками» встречаются в могильниках X-XI вв. Верхнего Прикамья [15. С. 466, рис. 204: 11-13]. В небольшом количестве они найдены и на западносибирских памятниках рубежа I-II тыс. н.э. [16. С. 72-73]. Рис. 2. Могильник Вак-Кур. Инвентарь из погребения №124. Материал: 3 - бронза; остальное - медь Литая височная калачевидная подвеска (рис. 2: 3) из погребения № 124 декорирована с одной стороны девятью круглыми выступами разных размеров; щиток серповидной формы имеет выступы-«ушки» при переходу к дужке. Медные и серебряные калачевид-ные височные подвески / серьги встречаются в материалах памятников конца I - начала II тыс. н. э. Вет-лужско-Вятского междуречья [17. С. 133, рис. 27: 4-5, рис. 153: 6-7, рис. 184: 2, рис. 245: 3], Пермского Предуралья [18. С. 165, рис. 54: 14-16; 19. С. 54, рис. 1: 18-30], Европейского Севера [20. С. 34, рис. 4: 3, 22, с. 46] и Западной Сибири [21. С. 81, рис. 11, с. 85, рис. 29, с. 88, рис. 47]. Близких аналогий данной височной подвеске выявить не удалось. Подвески сходных форм, но без орнамента имеются среди материалов Рождественского могильника X-XI вв. в Верхнем Прикамье [15. С. 446, рис. 181: 20]. На этом же могильнике присутствуют и калачевидные височные подвески с кружковым орнаментом [15. С. 446, рис. 181: 22, 29]; похожий орнамент имеется на изделии из могильника X-XI вв. Барсов Городок в Сургутском Приобье [21. С. 88, рис. 47]. Таблица 1 Распределение металлических деталей погребальных лицевых покрытий на площади могильника Вак-Кур и их основные характеристики № раскопа Кол-во изученных могил Кол-во пластин Могилы, в которых выявлены пластинки (кол-во: взр./детск.) Пластины из межмогильного пространства (шт.) Материал пластин (шт.) Органика на/под пластинами (шт.) Пластины с орнаментом (шт.) Пластины с отверстиями (шт.) 1 10 8 5: 2/3 медь(8) мех (1) - - 2 23 20 7: 3/4 медь(20) мех (1) - 1 3 44 11 7: 5/2 медь (11) войлок (1) 7 1 4 69 31 11: 9/2 5 медь (22) серебро (9) войлок (2) мех (2) - 3 5 31 1 1: 1/0 серебро (1 шт.) - - - 6 43 3 1: 0/1 медь (3) - - 2 Всего 220 74 32: 20/12 5 медь (64) серебро (10) мех (4) войлок (3) 7 7 Две медные круглопроволочные кольчатые серьги диаметром около 3 см найдены по обе стороны от черепа (рис. 2: 5). Подобные украшения были достаточно широко распространены как территориально, так и хронологически. В погребении встречены медные бусины-«флакончики» (14 шт.) нескольких вариантов: без воротничка вокруг отверстий (11 шт., диаметр ту-лова от 1, 1,25 и 1,7 см) (рис. 2: 10-13) и с гладким воротничком вокруг отверстий (3 шт., диаметр ту-лова 1,4 см) (рис. 2: 14-16). Подобные бусины были широко распространены в X-XI вв. на территории Европейского Севера в древностях белоозерской и приладожской веси [20. С. 34, рис. 4: 19, с. 38-39; 22. С. 61, табл. 2: 7]; встречаются на памятниках Пермского Предуралья [15. С. 464, рис. 202: 14-16; 18. С. 141, с. 172, рис. 61: 6-10], Сургутского и Юганского Приобья [21. С. 82, рис. 15, 16; 16. С. 91, табл. 56: 28]. На одном ремешке вместе с вышеописанными бусинами находилась и одна двухчастная медная бусина (рис. 2: 9). Подобные изделия имеются среди материалов X-XI вв. Рождественского и Огурдинского могильников Пермского Предуралья [15. С. 464, рис. 202: 24, 25; 18. С. 173, рис. 62: 2], в могильниках Юганского Приобья [16. С. 91, табл. 56: 25], на памятниках XI - нач. XII вв. на северо-западе Восточной Европы [20. С. 34, рис. 4: 9, с. 40). Итак, по комплексу сопроводительного инвентаря погребение № 124 можно датировать второй половиной X - первой половиной XI вв. Судя по материалам детского погребения № 124, юдинское население использовало в похоронной обрядности лицевые покрытия, состоящие из мехового покрывала, а также металлических накладок (медных), которые располагались на глазах, губах и на лбу (продолговатая форма одной из пластин, обнаруженных по центру лобной кости, длинной стороной поперек нее, наводит на мысль о возможном использовании данной пластины в качестве накладки на нос, но смещенной с места, возможно, в момент погребения -при покрытии головы (тела) еще одним слоем меха). Характеристика элементов погребальных лицевых покрытий могильника. Кроме вышеописанного погребального комплекса разнообразные по форме металлические пластинки, не являющиеся фрагментами готовых изделий, обнаружены на площади всех шести раскопов могильника Вак-Кур (рис. 3, табл. 1). Косвенным подтверждением использования обнаруженных пластин в качестве лицевого покрытия является их залегание преимущественно в западной части могилы (район черепа), а также следы Общее количество найденных пластин - 74 шт. (с учетом материалов из погребения № 124). Подавляющее их количество находилось в заполнении 32 могил (20 взр., 12 - детск.2), в межмогильном пространстве найдено 5 пластинок. Материал: 64 накладки (86,5%) изготовлены из меди; 10 пластин (13,5%) - из серебра. Форма пластин самая разнообразная. Чаще всего они имеют вытянутую подпрямоугольную форму (рис. 3: 1, 3, 5, 7-10, 14, 19), встречаются также квадратные (рис. 3: 13, 14, 21), подовальные (рис. 3: 4, 6), трапециевидные (рис. 2: 2; 3: 11), подтреугольные с одним скругленным краем (сегментовидные) изделия (рис. 3: 17, 22), а также пластинки неправильных форм (рис. 3: 15, 16, 18). Пластины преимущественно гладкие, без орнамента. Лишь на 7 экземплярах имеется своеобразный декор: выемки на 3 изделиях (рис. 3: 4), жемчужины - на 1 экз. (рис. 3: 22), насечки в виде стежков на трех серебряных пластинках (рис. 3: 9, 10). Присутствие на 7 пластинах отверстий позволяет сделать предположение о том, что какая-то их часть могла нашиваться на меховое покрывало (рис. 3: 9, 10, 12). Фрагменты органики сохранились, кроме меха из погребения № 124, еще на некоторых пластинах (или под ними): мех (4 пластины), войлок (3 пластины) (табл. 1). Об использовании в качестве лицевого покрытия войлочной основы можно говорить лишь предположительно, так как они могут быть фрагментами выстилки могилы, или каких-либо других изделий. Например, под одной из пластин сохранился фрагмент шкуры, сшитой из кусочков, представляющей собой, вероятнее всего, остатки меховой одежды [11. С. 110]. Учитывая разграбленность некрополя, нельзя полностью исключать и возможность использования в качестве металлических деталей лицевого покрытия и готовых изделий3. Так, в погребении № 98 в непосредственной близости от черепа обнаружены 3 фрагмента от медной подвески с растительным орнаментом; в разрушенной западной части коллективного погребении № 84 (район головы) обнаружены 2 серебряных дирхема X в. с двумя пробитыми отверстиями на противоположных краях. Использование восточных монет зафиксировано на территории зеленой окиси на зубах погребенных (так, например, в имели зеленый цвет, при том, что ближайшие медные / погребении № 69 раскопа 3 зубы верхней челюсти бронзовые изделия находились в 0,6 м от них). Рис. 3. Могильник Вак-Кур. Металлические элементы погребальных лицевых покрытий. Материал: 4, 9, 10, 21, 22 - серебро; остальное - медь Пермского Приуралья в двенадцати погребениях Бая-новского могильника конца IX - нач. XI вв., где они клались на рот погребенных и, по мнению одного из исследователей некрополя, использовались вместо погребальных масок [23. С. 51, 53]. В эпоху средневековья разнообразные по форме и материалу погребальные покрытия использовались на территории Евразии населением Западной Сибири, Предуралья, Венгрии. В Предуралье данная черта погребальной обрядности зафиксирована в разнокультурных могильниках: - ванвиздинской культуры (VI-X вв.): в погребениях присутствуют серебряные наротники и наглазники с прорезями, а также золотые очкообразные наглазники с прорезями и наротник без прорези [24. С. 416, рис. 5: 6]; - ломоватовской культуры (VII-IX вв.): обнаружены вырезанные из тонких серебряных пластин очко-образные наглазники с узкими прорезями, в одном случае под ними зафиксированы остатки шелковой китайской ткани [25. С. 101, табл. VII: 12-13; 26. Табл. XXI: 33, 35]; - родановской культуры (вторая пол. X-XI вв.): выявлены серебряные маски с прорезями для глаз и рта (в одном случае глаза были обозначены чернью), имевшие по краю отверстия для пришивания на мягкую основу, а также серебряные и золотые наглазники и наротники с прорезями [15. С. 478-480; 27. С. 115, рис. 39: 1; 28. С. 99]. На Южном Урале в материалах Стерлитамакского могильника IX-X вв. имеются серебряные очкообраз-ные наглазники и одинарные пластины-наглазники с прорезями [29. С. 93, рис. 49: 1-3]. В древностях ранних булгар (IX-X вв.) выявлены серебряные маски с прорезями для глаз и рта, нашивавшиеся на шелковую ткань [30. С. 153, 158; 31. С. 265]. В Паннонии, в захоронениях IX-X вв., обнаружены погребальные маски, которые состояли из мягкого покрытия (кожа или ткань), поверх которого на месте глаз, рта (возможно и носа) накладывались или нашивались серебряные пластины преимущественно без прорезей, бляхи или пуговицы [32. С. 170; 33. С. 123, рис. 5: 1.2; С. 125]. В Западной Сибири погребальные лицевые покрытия встречаются в Сургутском Приобье в погребениях взрослых и детей в могильниках кучиминского этапа (конец VII - начало X вв.), кинтусовского этапа (X -первая половина XII вв.), а также в погребениях XIII-XV вв.; маска-покрытие состояла из куска меха или кожи, закрывавшего лицо, на месте глаз, а иногда еще рта и носа пришивались металлические накладки-пластинки [34. Т. 2. С. 282, 284, 287-288; 35. С. 47, 55]. К сожалению, сведений о форме пластин, о металле, из которого они были изготовлены, исследователями не приводятся. О материале металлических накладок можно судить из публикации материалов погребения № 14 середины X - начала XI вв. могильника Большая Умытья, в котором на лицевой части черепа, в области глазниц, были выявлены остатки тонкой серебряной фольги (Зыков и др., 2006, с. 218, ил. 5; с. 228). Также есть основания говорить об использовании серебряных наглазников населением, оставившим могильник X-XI вв., Барсов Городок [21. С. 106, рис. 131]; в погребении 83 (кости не сохранились) выявлено 2 серебряных округлых диска с орнаментом, которые, судя по описанию, оставленнному Ф. Мартином, лежали на черепе и являлись наглазными пластинками [21. С. 16-17, рис. 8]. В погр. 21 найдены «ленты для глаз» - 3 пластины из тонкой листовой бронзы, прямоугольной формы, размером около 4,7 х 1,1 см [21. С. 26]. В Нижнем Приобье в шести погребениях XIII в. могильника Зеленый Яр зафиксированы своеобразные покрытия на телах погребенных. Так, на лице взрослого мужчины (погр. № 27) находилось многослойное лицевое покрытие: к головному убору типа капора был пришито грубыми стежками 2 слоя меха ворсом вниз, а между ними находилась медная пластина от котла (четырехугольной формы, размером 27х24 см), обжимающая всю лицевую часть головы погребенного (с ее обратной стороны были сделаны 3 удара металлическим инструментом, в результате чего на лицевой (верхней) стороне имеются выпуклости, возможно, имитирующие лицо); поверх этого покрытия голова умершего была еще раз закрыла тонким оленьим мехом ворсом внутрь; еще несколько крупных медных пластин из раскатанных стенок котла располагались на теле мужчины, поверх меховой одежды [37. С. 108109, 113]. В погр. № 15 лицо ребенка было накрыто оленьим мехом ворсом наружу, к этому лицевому покрывалу изнутри была пришита бронзовая пластина, закрывавшая глаза. Пластина размером 11 х6 см представляла собой фрагмент медного котла [37. С. 73-77]. В Барабинской лесостепи в одном из погребений Усть-Тартасского курганного могильника в глазницах погребенного (взрослый) найдено по бронзовой бляшке в форме сердечка, перевитой серебряной проволокой и завернутой в тонкую полуистлевшую материю; данное погребение датировано IX-X вв. [38. С. 10-12]. В Тобольском Прииртышье найдена единственная на сегодняшний день в Западной Сибири маска-личина. Маска серебряная, без прорезей (черты лица -нос, рот, глаза, брови - показаны выступами); изделие предварительно датировано ранним средневековьем и отнесено к потчевашской культуре [39. С. 149, рис. 1]. В Томском Приобье А.П. Дульзоном на могильнике Басандайка в женском погребении XV-XVI вв. выявлены остатки погребальной маски: на голове погребенной имелось несколько слоев ткани, остаток шкуры мехом к лицу (лежал на ткани, над ним наглазник) на глазах медные овальные бляхи, на верхней челюсти прямоугольная пластина, на лбу и по бокам медные пластинки и бляшки, на ткань нашит бисер [40. С. 28-29, 81, табл. 66, 67]. Использование лицевых покрытий в XVIII-XIX вв. хантыйско-ненецким населением Нижнего Приобья документируют материалы могильника Халас-Пугор. Выявленные здесь лицевые покрытия состояли из тканевого, мехового, кожаного лицевого покрытия с нашитыми на месте глаз, рта или носа пуговицами, бляшками или бусинами [41. С. 94-99, 101, 103, 105, 107]. До этнографического времени подобная черта погребальной обрядности сохранилась у многих народов Сибири, в том числе и у обских угров. Зафиксированное у угров на рубеже XIX-XX вв. погребальное лицевое покрытие выглядело так: лицо умершего накрывали платком либо целиком закутывали голову большим куском сукна или обработанной оленьей шкурой ворсом внутрь; на месте глаз, рта и носа прикрепляют серебряные, медные монеты или пуговицы [3. Т. 1. С. 76-77]. Лицевые покрытия могильника Вак-Кур наиболее близки к материалам из средневековых погребальных комплексов Западной Сибири (несмотря на практически полное отсутствие подробного описания выявленных в некрополях металлических элементов лицевых покрытий), а также венгерских захоронений IX-X вв.: пластины гладкие, без вырезов, нашиты или уложены на месте глаз, рта, носа поверх мягкого лицевого покрытия. Разница между погребальными лицевыми покрытиями мадьяр и вак-куровскими наблюдается в материале, из которого изготовлены пластины (венгерские - из серебра, золота, а юдинские - из меди, реже - из серебра), а также в материале мягкого лицевого покрытия (венгерские изготовлены из ткани и кожи, юдинские - меховые). Бесспорное сходство зафиксированного на некрополе обычая использования своеобразной погребальной маски с этнографически описанными лицевыми покрытиями обских угров может служить дополнительным подтверждение в пользу отнесения юдинского населения Среднего Зауралья к коллективам, на основе которых проходил этно- и культурогенез угорских народов Сибири - хантов и манси. Применение в Прикамье и Башкирии наглазников и наротников (а не масок-личин) Е.П. Казаков объясняет дефицитом серебра [31. С. 267]. З.П. Соколова, изучавшая роль металла в обрядовой практике угров, также пришла к выводу, что первичны были полные маски, а позднее, из-за нехватки металла, последний начали использовать экономно: применяли монеты, пуговицы, бусины и т.д. [42. С. 41]. Материалы могильника Вак-Кур свидетельствуют о том, что нехватки в металле (меди) население не испытывало, так как даже после неоднократного ограбления могильника, на площади некрополя выявлено значительной количество металлических изделий. Вероятно, для осуществления благополучного «перехода» умершего в новое состояние достаточно было изготовить небольшие металлические пластинки. Но именно специально изготовить / создать. Видимо, для юдинцев очень важен был сам процесс (ритуал) создания изделия: ведь многочисленные медные и бронзовые украшения по каким-то причинам не подходили для этих целей. Этнографические материалы свидетельствуют о том, что магические обряды с использованием новых металлических отливок применялись обскими уграми для исцеления больных. Так, чтобы вернуть в тело больного одну из душ - is (из-за отсутствия которой он и занемог), делалась форма и отливалось изделие: если отливка удавалась, то душа возвращалась и человек выздоравливал [43. Т. 2. С. 37]. Таким образом, человек, создавая новые металлические изделия, мог влиять на судьбу такой метафизической субстанции, как душа. Исследователи неоднократно подчеркивали необычайно большую роль металла в обрядах и ритуалах обских угров [42. С. 39]. Обско-угорская этнография дает нам лишь отрывочные данные о назначении погребальных лицевых покрытий [Там же. С. 40]. Это объясняется особенностью культовой практики хантов и манси, заключающейся в большой сакральности, что особенно характерно для представлений о душе [44. С. 69]. И хотя об истинных функциях погребальных лицевых покрытий у юдинского населения мы можем лишь догадываться, необходимо учитывать двойственный характер отношения к умершими родственникам у обских угров, который достаточно ярко описал К.Ф. Карьялайнен: «Оставшиеся считают своим долгом заботиться о потребностях умершего, но, с другой стороны, испытывают сильный страх перед мертвыми. Оба эти чувства - любовь и страх - накладывают отпечаток и на обряды по отношению к умершему.» [3. Т. 1. С. 75]. Возможно, что, кроме функции своеобразной изоляции, отмечаемой исследователями [4. С. 3], погребальные лицевые покрытия способствовали продолжению / возрождению жизни. Подтверждением такой функциии лицевых покрытий, на наш взгляд, может служить один из элементов сохранившейся до наших дней древней церемонии обских угров - медвежьего праздника, сходство которого с похороннным обрядом неоднократно отмечалось учеными [3. С. 174; 45. С. 101; 46. С. 48, 53]. Во время этой церемонии медведь «просыпается» / оживает после наложения монет на его глаза [47. С. 169]. В культуре угров принято было обозначать глаза и рот (иногда уши) лишь у «существ» одушевленных, например, у изображения духа, умерших: обозначение деталей лица различными способами (наложение маски, процарапывание глаз и рта на лице металлического или деревянного изображения духа и т.д.) [42. С. 40]; а вот для кукол-игрушек в культурах многих народов была характерна безликость. Выводы. Малое количество выявленных могильников юдинской культуры, а также незначительное количество исследованных к настоящему времени погребений не позволяют говорить о применении погребальных лицевых покрытий на всей территории бытования юдинской археологической культуры. Но для юго-восточной части ареала юдинской культуры материалы могильника Вак-Кур дают неоспоримые свидетельства использования юдинским населением на рубеже I тыс. н.э. погребальных лицевых покрытий, состоящих из металлических наглазников и нагубников, налобников (и возможно, наносников), укладываемых / нашиваемых на меховое покрытие. Металлические пластинки не имеют прорезей для глаз и рта. Наглазники представляют собой отдельные для каждого глаза пластинки. Нагубники и наглазники являются отдельной категорией погребального инвентаря, специально изготавливаемой для совершения захоронения, и представляют собой медные или серебряные изделия преимущественно подпрямоугольной, подквадратной формы толщиной от 0,3 до 1,2 мм и средними размерами 3,5 х 1,5 см. Возможность применения погребальных лицевых покрытий в похоронном ритуале с большой долей вероятности может быть отмечена некрополей Западной Сибири позволит нам прибли-для 32 погребений, как взрослых, так и детских. зиться к пониманию духовной культуры предков Дальнейшее выявление и изучение средневековых обско-угорского населения.

Скачать электронную версию публикации