The Metaphorical Term Gnezdo and Its Derivatives in Russian.pdf Введение в проблему. Обращения к метаязыку лингвистики выявляют высокую степень метафориза-ции в процессах терминообразования в этой отрасли знаний, свойственную также лингвистическим текстам в целом (исследовательское поле, склонять слово, выступать в прямом значении) [1-3]. Как пишет Е.А. Селиванова, «метафора служит источником расширения знаковых ресурсов терминосистемы, а также орудием научного поиска и познания в данной специальной сфере, средством уточнения и дифференциации понятийного аппарата языкознания» [2. С. 80]. Метафорические термины, отражая взаимодействие наивной и научной картин мира, «позволяют без дефиниции указать на какое-то свойство вновь открытого» [4. С. 74], что нередко осуществляется с помощью определений, далеко не всегда переносного типа: словообразовательная цепочка, семантическое поле, основа слова и др. Сказанное выше свидетельствует об актуальности обращения исследовательского интереса к гнезду как к одному из подобных терминов1, породивших большое количество составных специальных номинаций в ряде научных направлений лингвистики. Гнездами в современном языкознании называют разного рода совокупности номинативных единиц на основе семантической или формально-семантической общности - тематические, лексико-семантические группы, парадигматические ряды, но чаще - объединения однокоренных слов. Подобное рассмотрение обосновано осознанием русистикой системности и социальности как основополагающих свойств языка (прежде всего лексики), с первых шагов своего становления обратившей внимание исследователей не к отдельным словам, а к их объединениям. Именно таким образом А.А. Потебня представляет в этимологических заметках историю ряда групп слов, в том числе наименований поселений и угодий, что позволило ему через рассмотрение однокоренных образований (селина, оселя, проселок, селище и др.) и слов одного тематического ряда (деревня, починок, ополье, около-док и др.) выявить в них общие закономерности эволюционного развития семантики [6. С. 1-48]. С этим согласуется высказывание М.М. Покровского, определившего во многом в своих работах программу будущих семасиологических исследований: «История значений известного слова будет для нас только тогда понятной, когда мы будем изучать это слово в связи с другими словами, синонимичными с ним, а главное, принадлежащими к одному и тому же кругу представлений» [7. С. 75]. Такое обозначение групп, образуемых генетически близкими единицами, вытекает из переносного значения существительного гнездо - 'некое объединение по общности происхождения, деятельности, значимости, среде обитания, расположению и т.п. кого-, чего-л.': лексическое, словообразовательное; дворянское, культурное, литературное гнездо, гнездо поэтов, птенцы гнезда Петрова; картофельное гнездо и др. Отмеченное значение развилось из 'род, потомство' (с древнерусской эпохи), позже - 'семья' (конец XVII в.), тогда же - 'группа растений, развившихся из одного корня' [8. С. 43]. Это подтверждает мнение ученых о том, что в терминосистемах русского языка весьма активно представлены образы семьи, рода [2. С. 79]: дочерняя фирма, материнские говоры, общий род, женская рифма и др. Как образно отмечал А.Н. Тихонов, «русское слово живет в родственном окружении, семейно, и познать его до конца невозможно без глубокого изучения родственных связей и отношений» [9. С. 75]. Указанные близкие метафоры (гнездо, семья, корень) нашли отражение и в лингвистической терминологии: «ГНЕЗДО - англ. family of words, фр. famille de mots. Группа слов, происходящих от одного корня или объединяемых современными морфологическими или семантическими связями» [10. С. 105]. Данное определение свидетельствует о неполной специализации термина, выражающейся в его широкой семантике, необходимости уточнения последней через определения, как следствие - о возможности обозначения этим словом разнородных языковых явлений. Так, О.С. Ахманова выделяет гнезда лексические (дружить с товарищем, дружный с товарищем, дружба с товарищем), синонимические (идти, брести, плестись, тащиться), словарные («группа морфологически объединяющихся слов, представляемых в виде одной словарной статьи»), где отсутствие толкований или приведенные иллюстрации не позволяют четко дифференцировать названные типы, а также словообразовательные и этимологические - не только без определения, но и без примеров [Там же]. В более позднем словаре Д.Э. Розенталя и М.А. Теленковой как термин дается сочетание гнездо слов с более узким значением - 'группа однокоренных слов' [11. С. 52]. Эта семантика отмечена у слова гнездо в Справочнике Ж.Ж. Варбот и В.Ф. Журавлева [12], как специальное (в лингвистике) - в «Новом словаре русского языка» Т.Ф. Ефремовой [13. С. 317]. Исследование. Материалом для настоящего исследования послужили лингвистические работы преимущественно XXI столетия, в которых были использованы составные термины на основе переносного значения указанного существительного, всего около 150. Его подбор осуществлялся на основе поисковых запросов «гнездо в лингвистике», «лингвистическое / языковое / словарное гнездо», «гнездо слов» и подобных. Предпочтение в отборе отдавалось научным работам квалификационного типа (диссертациям, авторефератам), а также исследованиям, содержащим развернутые дефиниции предлагаемых терминов, относящихся прежде всего к проблемам номинации - сфере научных интересов авторов, что отражено в списке использованной литературы. Анализ показал активное вовлечение слова гнездо в терминосферу русистики, причем исключительно в составе терминов с адъективными определителями: гнездо генетическое, корневое, лексическое, образное, словообразовательное, этимологическое, языковое и др., а на их основе - историческое корневое, лексико-словообразовательное, корневое словообразовательное гнездо и др. Все они представляют группировки дериватов (с общим или частично совпадающим составом единиц) вокруг исходного корня (непроизводного слова, генератива), различающиеся, как правило, аспектами (задачами) их описания. Сложившаяся в лингвистике многоименность, при которой термины в силу неоднозначного понимания могут образовывать оппозиции семантического тождества, пересечения (эквиполентности) или включения, требует определить семантический объем каждого из них и установить по возможности иерархические отношения в этом терминологическом сегменте. Данная задача обоснована прежде всего практическими нуждами в ясном представлении границ предмета исследования, что осознается как важнейшее требование культуры научных описаний во многих работах, напр.: «Очевидна необходимость разграничения понятий словообразовательное гнездо и гнездо однокоренных слов, или корневое гнездо» [14. С. 95]2. Из указанных выше активнее всего в языкознании употребляется термин словообразовательное гнездо (СГ), которое определяется как «упорядоченная отношениями производности совокупность однокорен-ных слов» [15. С. 270]. Создавая с единомышленниками Словообразовательный словарь русского языка, А.Н. Тихонов, чьим трудам русистика во многом обязана разработкой теории СГ, осознал необходимость выделения еще одной комплексной единицы деривации - корневого гнезда слов (КГ), которое образуют однокоренные производные двух или более СГ (под-гнезд КГ), возглавляемые единицами со связанными корнями типа заслонить - прислонить, закупорить -откупорить - раскупорить, говядина - говяжий, география - геодезист и др. Он писал: «Эти слова состоят из одинакового числа морфем, но они не могут служить друг для друга производящей базой, служа вершиной разных СГ, но их наличие позволяет выделять в них корни, приставки, суффиксы» [15. С. 271]. Таким образом, СГ и КГ, помимо объема своих составов, различаются типом вершин (непроизводное слово со свободным корнем - в первом случае, членимое со связанным корнем - во втором), основанием выделения (СГ выделяются на уровне словопроизводства, КГ - на морфемном). По мнению ученого, КГ образуются утратой исходного слова, в результате чего производные первого шага деривации становятся вершинами для своих подгнезд, или заимствованием (брахикардия, брахицефал и др.) [Там же. С. 274]. Вполне логично, что первый путь образования КГ привлек к ним внимание историков языка [16, 17], что столь же ожидаемо привело к расширению семантики данного термина3: «Корневым гнездом называется совокупность всех слов языка, имеющих общий корень. КГ может быть выделено на различных этапах существования языка (синхроническое) или может объединить в себе все исторически родственные слова (диахроническое, историческое)» [20. С. 32]. Диахро-нисты стали называть им не только гнезда с исходными словами вида впрячь - запрячь - распрячь, присутствовать - отсутствовать; вынудить - принудить и подобными, осознаваемыми на современном этапе однокорневыми единицами и потому снабженные в словообразовательных словарях с участием А.Н. Тихонова отсылочной пометой ср. к родственным вершинам (запереть ср. отпереть), что и служит показателем их отнесения к общему КГ, но и включать в их число дериваты гнезд типа занять, понять, приятель [21. С. 43], а также грусть - груда, лопасть - лопата, горе - гореть и др. [16. С. 297], родство которых уже требует специальных обоснований. Как следствие диффузности значения термина последний вновь начинает обрастать атрибутами. Так вводится понятие корневого словообразовательного гнезда (КСГ) - «особой комплексной динамической единицы словообразования, объединяющей лексемы с общим историческим корнем, который носителями живого языка зачастую не воспринимается в качестве самостоятельной корневой морфемы вследствие утраты между этимологически родственными словами живых семантических и словообразовательных связей [17. С. 61]. Это определение соответствует трактовке термина историческое корневое гнездо (ИКГ) или просто историческое гнездо (ИГ) в трудах Л.Г. Яцке-вич и ее учеников: «комплексная динамическая система слов, имеющих общий этимологический (исторический) корень» [22. С. 146], развитие которой идет одновременно по осям синхронии и диахронии и допускает утрату родственных связей между единицами некогда единого КГ. Последние термины близки понятию этимологическое гнездо (ЭГ), определяемого Ж.Ж. Варбот как «совокупность всех слов, происходящих от одного и того же слова (или корня), в их зависимости друг от друга и в хронологической последовательности через цепь словообразовательных отношений, из которых, однако, некоторые не осознаются говорящими вследствие фонетических изменений слов, преобразования их структур или расхождения их значений: брать - собирать - сбор - собор - забор - беременная» [23. С. 89]. При этом в анализе конкретного материала объем состава одного и того же ЭГ может существенно разниться, поскольку допускает включение лексических ресурсов всех славянских языков или же только одного языка - напр., русского. В последнем случае возможно также его ограничение единицами, потерявшими в ходе исторического развития семантическую связь с вершиной гнезда: «Далее в работе термин "этимологическое гнездо" будет использоваться преимущественно в узком значении, а именно как обозначение той части этимологического гнезда (в широком смысле термина), где утрачены мотивационные отношения с исходным корнем» [24. С. 10]. Выделение отмеченных типов указывает на значимость для единиц данного терминологического сектора не только оснований для объединения в гнездах номинативного материала, но и аспекта их изучения. Например, факт мотивационных связей между единицами групп, учитываемый всеми исследователями, получает специфическое освещение в разноаспектных работах - как при синхронном, так и диахронном подходе. Так, для лексиколога принципиально важным является определение обстоятельств появления слов, их семантики и места в лексической системе на основе установления парадигматических, синтагматических, иерархических и иного типа отношений с другими номинативными единицами языка, для дери-ватолога - это способы, модели образования слов и их продуктивность, задачи построения СГ на основе принципа формально-семантической выводимости производного из производящего и др., для этимолога - реконструкция праформы слова и его исходной семантики на базе сопоставления с единицами родственных языков и т.п. В частности, В.В. Виноградов, обосновывая необходимость разработки проблем исторической лексикологии, подчеркивал: «Историко-лекси-кологическое изучение слова нельзя отожествлять и сливать с историко-этимологическим. Последовательность и ход изменений значения слова, разъяснение тех реальных исторических условий, в которых протекали эти изменения, остаются по большей части за пределами этимологического исследования» [25. С. 39]. Различать задачи исследования ЛГ и СГ в силу разнородности оснований для объединения в их состав производных единиц призывали А.Н. Тихонов [26. С. 148-161], И.В. Евсеева [27. С. 145-147] и др. В то же время в литературе неоднократно высказывалась мысль о продуктивности совмещения различных подходов к описанию генетически однородного языкового материала [27. С. 147; 28. С. 17], следствием чего стало выделение гнезд лексико-словообразовательных (ЛСГ) (иначе: толково-словообразовательных - ТСГ) [27, 29, 30 и др.] и эти-молого-словообразовательных (ЭСГ) [31]. Так, М.С. Ачаева определяет ЛСГ как «структурно-семантическое целое», элементарной единицей которого выступает лексический дериват, а совокупность последних «рассматривается как факт не только словообразовательной, но и лексико-семантической системы языка» [30. С. 25]. Если в основу изучения ЛСГ положены семантический и деривационный подходы, то ЭСГ - генетический и деривационный, первое изучается преимущественно в аспекте синхронии, второе - только в диахронии. По мнению Е.Ю. Красоткиной, ЭСГ есть ЛСГ определенного этапа развития, представленное в исторической динамике [29. С. 3]. При этом важно помнить, что подобные гнезда позволяют углубить выводы комплексного анализа: «Ценность реконструкции гнезд нового типа заключается в том, что такие гнезда способны отражать не только связи од-нокоренных слов в одном языке, но и межъязыковые связи» [31. С. 138]. В лексикографии идея совмещения указанных аспектов описания реализовалась в толково-словообразовательных словарях [13] и отчасти в этимологических типа «Этимологический словарь славянских языков. Праславянский лексический фонд», издаваемом Отделом этимологии и ономастики Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН с 1974 г. Антропоцентрическая парадигма современной лингвистики, обратившая внимание исследователей к языку как средству отражения восприятия и осмысления человеком окружающего мира и своего места в нем, в определенной степени «сгладила» принципиальность последней классификации, сделав главным объектом изучения номинативную организацию лексических подсистем, образуемых составом любого из названных гнезд, а предметом - когнитивную интерпретацию их семантических структур. Так, Е.С. Куб-рякова справедливо считала акт номинации «ословли-ванием и означиванием мира новых структур знания, закреплением и объективацией неких концептуальных объединений, рождаемых в актах познания и оценки мира» [32. C. 407]. Это высказывание прозвучало в адрес словных дериватов (мотивологиче-ский аспект не может не апеллировать к языковому сознанию, а генетическое родство слов отражает связность мира), но оно справедливо и в отношении номинативных единиц более сложной структуры, прежде всего - фразеологизмов, которые также могут быть представлены в лингвистике гнездами - фразеологическими (ФГ). Одно из первых определений ему было дано В.Л. Архангельским: «Фразеологическое гнездо объединяет фразеологические единицы (ФЕ), имеющие в своем составе одно и то же слово в качестве стержневого компонента и реализующие различные виды лексических значений этого слова» [33. C. 64]. Необходимость группировки фраземики вокруг опорной лексемы (гнездового слова, фразеолекса, фразеокомпо-нента и др.) родилась из практических нужд лексикографии, требующих ее систематизации при подаче в толковых (общих и собственно фразеологических) словарях, а также из общих задач исследования линг-вокультурологического пространства языка. В факте выделения и в дальнейшей разработке теории ФГ легко можно усмотреть аналогию с гнездами слов. В настоящее время и этот термин характеризуется неоднозначностью, что обусловлено, с одной стороны, различным пониманием сути фразеологии и ее границ, с другой - разнородными основаниями для включения ФЕ в ФГ. С первым связана попытка развести понятия фразеологических и фразеообразовательных гнезд, допускающих включение в свой состав, помимо собственно ФЕ, разного рода составных наименований, лишенных образности, типа левая рука [34]. В соответствии со вторым подходом, в гнездо могут быть объединены фразеологизмы на основе общего слова (на босу ногу, со всех ног, ни в зуб ногой и др.) [35] или же общности корневой морфемы в отдельных компонентах фразем (втереть очки, натереть бока, протереть глаза, вытирать ноги (об кого), тертый калач) [24. С. 231-241]. Еще более широкое понимание этого термина представлено в диссертации Н.А. Власовой «Фразеологическое гнездо с вершиной ГЛАЗ в общенародном языке и говорах», включившей в его состав не только выражения с указанным словом и его дериватами (глазки, глазички, глазищи), но и с их синонимами (буркалы, гляделки, зенки, талы и многие др.) [36]. Не требует доказательств утверждение, что данный тип гнезда допускает те же аспекты изучения, что и словные объединения. Осознание общих функций у слов и ФЕ, возможности однотипных подходов к их описанию вполне логичным образом привели к формированию новой комплексной языковой единицы - лексико-фразеологического гнезда (ЛФГ), узко понимаемому как совокупность гнездовой лексемы (или ее отдельного ЛСВ, если слово многозначно) и набора ФЕ, непосредственно мотивированных этой исходной единицей4, широко - как совокупность всех лексических и фразеологических дериватов, восходящих к общей для них вершине [38]. Синонимами широкому пониманию ЛФГ служат термины лексико-фразеологический комплекс (ЛФК), породивший новый жанр лексикографического труда - словарь одного слова [39], деривационно-фразеологическое гнездо (ДФГ) [40. С. 82-83], максимально широко - деривационное гнездо (ДГ), включающее составные наименования нефразеологического типа (житель деревни; тот, кто пришел последним) [41]. Последние термины обоснованы представлением номинативной деривации (деривационной ономасиологии, номинатики, ономатики)5 как процесса порождения разноструктурных номинативных единиц следующими способами: 1) морфологическим - на базе имеющихся в языке лексических единиц и аффиксальных средств (лексической деривацией, собственно деривацией); 2) лексико-семантическим - путем семантической и лексико-семантической трансформации имеющихся в языке слов и фразеологических сочетаний (семантической деривацией - развитием полисемии); 3) синтаксическим - на основе свободного словосочетания (лексико-синтаксической деривацией) [43. С. 89]. При этом словообразование составляет ядерный, но не единственный тип деривации, а фразеодерива-ция понимается разными исследователями различно: как реализация фразеобразующего потенциала вершинного слова (уже - его отдельного ЛСВ: со всех ног, идти в ногу со временем - нога) [35] или всех дериватов ЛФГ (рука: легкая рука, схватить за рукав, солнце в рукавицах), что соответствует понятию ЛФК [39]. Принципиально иное понимание фразеологической деривации представляется как образование ФЕ на базе других ФЕ, что может пониматься широко -как любые формальные трансформации последних (валить в кучу - свалить в кучу, заблудшая овца - заблудшая овечка, выбить из колеи - выбиться из колеи, держать нос по ветру - нос по ветру, грош цена - грош цена в базарный день) [44. С. 54] или узко (переменить декорации - перемена декораций, волей или неволей - вольный или невольный, бить баклуши -битье баклуш), где, подобно аффиксальному транспозиционному словообразованию, происходит смена категориального значения при сохранении логико-понятийной семантики фразеологизма [45. С. 243]. Если базовый фразеологизм допускает неединственный вариант своего формального преобразования (день и ночь - дневать и ночевать, денный и нощный, денно и нощно), совокупность последних образует гнездо, тоже названное деривационнонным (ДГ) [Там же. С. 244]. Результаты исследования. 1. Рассмотренный материал продемонстрировал активное вовлечение существительного гнездо в терминосферу ряда направлений русистики, подтвердив тот факт, что метафори-зация относится к числу значимых способов лингвистического терминообразования. При этом широкая семантика, ее слабая специализация дают основания для отнесения гнезда к лингвистическим квазитерминам, семантика которых в обязательном порядке должна уточняться с помощью атрибутивной лексики. Функция последней - обозначить основания для объединения единиц в гнездо и по возможности охарактеризовать подход к изучению последних, ср. ЛГ и СГ или ФГ; СГ и ЭГ; СГ и ДГ. 2. Являясь согипонимами по отношению к гиперониму гнездо, составные термины противопоставляются друг другу разными своими сторонами. Так, ЛГ и СГ, совпадая в материале, различаются лишь аспектами его представления, противоположная картина наблюдается в случае с КГ и СГ: объем единиц разный, аспект же может быть общим, а СГ и ЭГ различаются и тем и другим. Многозначность части созданных терминов этого (детерминирующего) типа (КГ, ДГ, ФГ) еще более усложняет их корректное использование в учебном и научном общении. Это порождает «вторичные» специальные наименования вида ЛФГ, ЛСГ (ТСГ) и ЭСГ, отражающие расширение объекта исследования и комплексный характер его описания. Сужение объема значения подобных терминов конкретными исследовательскими задачами неизбежно ведет к развитию у них полисемии, что нарушает требование однозначности, предъявляемое к специальной лексике. Однако нельзя не признать, что поиски комплексных единиц анализа, разработка новых подходов к их описанию развивает лингвистическую науку в целом и такое ее отдельное направление, как лексикография. 3. Идеальным выглядит составной термин, выражающий как тип объединяемого материала, так и общие задачи его описания. Это позволяет отнести к наиболее удачным продолжающие оставаться однозначными термины словообразовательное и этимологическое гнездо, указывающие на основания объединения лексических единиц, одновременно - на базовые, а в течение долгого времени - практически единственные (формально-структурный / генетический) аспекты исследования6. Таковым же представляется вводимый в последнее время термин номинативное гнездо (НГ), которым возможно заменить термин деривационное гнездо (ДГ) в его самом широком значении, поскольку номинация совмещает в себе значения процессуальное (называние) и результативное (единицы наименования), т.е. может обозначать как круг вовлекаемого в исследование материала, так и подход к его изучению. Возможно, более точным будет терминологическое сочетание номинативно-деривационное гнездо: совокупность разноструктур-ных производных номинем, восходящих к общей вершине, допускающих различные формально-семантические аспекты их описания, связанные с называнием (формальные типы единиц, отражение в их содержании номинативно-познавательной деятельности носителей языка и др.). 4. Поиски «объяснительной силы» составными терминами на основе имени с диффузным значением вызываются научными интересами лингвистов и конкретными задачами их исследования, результатом чего становится появление вида гнездо текстов, образное, семантическое, семантико-деривационное (СДГ), историко-деривационное гнездо (ИДГ) и др., которые не рассматривались в настоящей статье, но работы с их использованием легко обнаруживаются в интернет-пространстве. Существование новых терминов может быть оправдано лишь их особым содержанием либо необходимостью замены ими ставших многозначными прежних наименований. Выражением терминологического кризиса могут служить работы, в которых отказываются от подобного типа терминов, используя в названиях определения описательного типа вроде «слова с корнем рух- в истории русского языка», «гнезда однокорен-ных слов группы 'времена года'» и подобные. В целом же, расширение специальных знаковых ресурсов, в том числе за счет метафор и составных наименований, развивает терминосистему языкознания, служа динамичным показателем поиска научной мысли. ПРИМЕЧАНИЯ 'См.: «Чтобы вникнуть в природу русского языка, выявить особенности его формально-структурного устройства, необходимо глубоко и всесторонне исследовать жизнь гнезда» [5. С. 111]. 2 Доказательством также может служить запятая в приведенной выше цитате из работы О.В. Ивасюк перед союзом в значении отождествления: «гнездо однокоренных слов», или «корневое гнездо» [14]. 3 О принципиальной значимости этого шага говорят названия, напр., работ [18, 19]. 4Т.е. фразеологической парадигмы [37. С. 88], по сути - это и есть ФГ в узком понимании. 5См., напр., работы [42; 43. С. 236]. 6Все более частые замены их в современных работах на термины деривационное гнездо [46], генетическое или историческое гнездо [47] нельзя признать удачными в силу широко понимаемой семантики производящих основ для последних.

Скачать электронную версию публикации