Term Formation in the Aspect of Epistemological Transparency (Based on the "Oil and Gas Processing" Russian Term Syste.pdf Постановка проблемы исследования Современное терминоведение эффективно использует когнитивный подход в изучении функционально-семантической специфики термина (Л.М. Алексеева, М.В. Володина, Е.И. Голованова, В.М. Лейчик, В.Ф. Новодранова, С.П. Хижняк). Новое направление в этой области исследований - когнитивное терминоведение - обращается к изучению знаниевой структуры термина: «Отличие принципов и методов когнитивного изучения языка, в данном случае терминов и других единиц профессиональной коммуникации, от традиционного подхода обусловлено выдвижением на передний план проблем соотношения языковых структур с ментальными структурами, отражающими особенности человеческого опыта и деятельности, вопросов представления в языке различных типов знания - обыденного и научного, ассоциативно-образного и рационально-логического» [1. С. 5]. Термин в рамках этого подхода понимается как единица, сформированная на пересечении профессиональной когниции и профессиональной коммуникации, и это определяет его наиболее важную функцию - гносеологически ориентирующую, или когнитивную [1. С. 49]. Еще в первой половине XX в., на заре терминоведения, Д.С. Лотте определил гносеологическую ценность термина как соответствие его терминологического и «буквального» значений: если «буквальное» значение терминологического слова создает правильное представление о научном понятии - это «правильно ориентирующие термины», если создает препятствие правильному пониманию - это «ложно (неправильно) ориентирующие термины», термины, в которых не распознается буквальное значение относятся к «нейтральным» [2. С. 12]. В работах современных исследователей [1, 3-10] эта идея была проинтерпретирована в аспекте «внутренней формы термина», но последовательное развитие она получила именно в русле когнитивного подхода. Принципы единства и целостности гносеологической деятельности, лежащие в основе изучения самых различных языковых структур, дают возможность снять ограничение, связанное с функциональной «локализацией» термина, увидеть генетическую близость процессов концептуализации и гносеологии в обыденном познании и научной деятельности и, соответственно, глубинную связь терминосистем и национального языка, что соответствует в итоге принципам гносеологического «комфорта» и «эпи-стемного доступа» [11, 12] в отношении объекта научного описания. Конечно, международная научная коммуникация предъявляет требования к унификации терминосистем, однако само выдвижение подобных требований указывает на вторичность этого процесса: национальные терминосистемы формируются, в первую очередь, в рамках профессиональной деятельности в пределах национального языка. В этих условиях термин, как языковая единица, «обслуживающая» определенный тип деятельности, должен отвечать требованию гносеологического «комфорта» для эффективного использования ресурсов памяти. Эти установки определяют появление в рамках национальной науки особых тер-миноэлементов и моделей терминообразования, свойственных только данному языку и обладающих высокой степенью информативности для его носителей: термин, «являясь единицей языкового и профессионально-научного знания... становится выразителем процессов, принадлежащих языковому сознанию, когда общеязыковая информация трансформируется в информацию терминологическую» [9. С. 314]. Этот тезис становится исходным во всех работах в области когнитивного терминоведения [1, 6-15]: «. Особенность терминов заключается в том, что в них закреплен результат не пассивного, а живого, активного отражения, в содержание которого включена человеческая практика, профессиональная деятельность. Именно в такой сознательно выстраиваемой специалистами терминологии необходим особый механизм ориентирования. Этот механизм естественным образом актуализирован во внутренней форме термина, которая позволяет понять его содержание без контекста и вне контекста. Внутренняя форма термина отражает особенности профессионального сознания и служит источником активизации метаязыковой деятельности специалистов. В единицах терминологической номинации получают обозначение фрагменты человеческого опыта или знания, которые включены в определенный вид деятельности, вследствие чего они соответствующим образом осмыслены и интерпретируются [7. С. 75]. В аспекте внутренней формы особенно активно изучается метафорическая терминология, исследуются метафорические модели различных научных областей: медицины, экономики, информатики, нефтегазового дела, лингвистики, педагогики, геологии, психологии и др. [6, 11-23]. Однако когнитивный потенциал других способов деривации в пополнении терминосистем еще только начинает изучаться. В этой связи особую значимость представляют работы [1, 7, 8, 24-26], выполненные в русле когнитивного подхода к анализу словообразовательных структур и организации терминосистем. Становление нефтегазовой отрасли в России совпало со становлением терминоведения как научного направления и в период с середины до конца XX в. осуществлялось по преимуществу лексикографическое описание этой области. В конце XX в. существенно активизировалось развитие отрасли, усилились международные контакты, что, повлекло за собой и интерес терминоведов к описанию терминосистмы, обусловленное, в том числе, и проблемами перевода. Нефтегазовая терминология русского языка была исследована в лексикографическом [27, 28], структурно-семантическом [29-33], сравнительно-сопоставительном [34], дискурсивном [35], полевом аспектах [36], была описана семантическая диффузия в английском и русском технических терминах на материале нефтегазовой терминологии [37], исследованы модели метафорической концептуализации в терми-нообразовании нефтегазовой отрасли [15]. Аспекты деривации в рамках этой предметной области были рассмотрены в работах А. К. Сулеймановой (русскоязычная терминосистема нефтяного дела) [38], С.В. Калининой (на материале английской терминосистемы) [39], И.О. Краевской (модели префиксации терминов нефте-газопереработки) [26]. Наиболее близкой к нашему исследованию является работа А.К. Сулеймановой, так как в ней последовательно описана деривационная специфика термино-системы. Но, во-первых, она посвящена описанию другой терминосистемы, во-вторых, автор ставил перед собой иную задачу - задачу описания деривационной специфики, и, в-третьих, анализ нашего материала показал в некоторых случаях существенные расхождения с результатами, представленными в работе А.К. Сулеймановой. Кроме того, необходимо отметить, что терминология области «Нефтегазопереработка» как отдельная терминосистема рассматривалась единично [26]. Все названные выше исследовательские проекты фокусировались на терминологических единицах, связанных с добычей нефти и газа. Однако терминосистема любой предметной области развивается и расширяется вместе с развитием этой области, равно как и любая лексическая подсистема национального языка. «Нефтегазопереработка» - новое направление, находящееся на этапе становления, при этом она рефлек-сируется специалистами как самостоятельная область с начала 10-х гг. XXI в. и, соответственно, требует изучения именно в связи с активным ее развитием. На этапе становления находится и исследуемая термино-система, с актуальностью и необходимостью научного описания которой непосредственно столкнулся один из авторов этой статьи в ходе профессиональной переводческой деятельности. Именно необходимость решения прикладных задач заставила учитывать и исследовать изменения, произошедшие в профессиональном подъязыке этой отрасли. На настоящем этапе развития терминосистемы «Нефтегазопереработка» можно говорить о ее синтетичном характере: она включает некоторые термины, общие для всей нефтегазовой отрасли, общехимическую терминологию, термины из области химии нефти и газа, а также новые терминологические единицы, специфичные только для профессиональной деятельности, связанной с переработкой нефти и газа (см. описание источников материала ниже). В этой связи встает проблема определения границ данной терминосистемы при формировании выборки терминологических единиц, источников пополнения, основных структурно-грамматических параметров, а также процессов деривации. Эти проблемы решаются в ходе описания терминосистемы, но главной для нас является проблема формирования семантики термина этой области в гносеологическом аспекте. Поэтому цель настоящей статьи состоит в выявлении и описании семантических структур, задействованных при образовании терминов отрасли «Нефтегазопереработ-ка» в аспекте их гносеологической «прозрачности». Методология, методика и модель анализа материала Теоретико-методологической базой данного исследования послужили труды зарубежных и российских ученых в нескольких научных областях. Базовым методологическим подходом, объединяющим целый ряд методологических направлений, в нашем исследовании выступает когнитивное терминоведе-ние, которое весьма продуктивно восприняло идеи из области когнитивной лингвистики: теорию фреймов и концептуально-фреймовый анализ, когнитивное словообразование, теорию концептуальной метафоры, теорию блендинга. Основоположник теории фреймов М. Минский, рассматривая в своей статье проблему концептуальной организации знаний, вводит понятие «фрейм» как одну из моделей такой организации [40]. Эта модель была принята научным сообществом, в том числе лингвистическим, как наиболее эффективная в представлении семантической организации языка [41]. В российской лингвистике фреймовая структура понимается как «структура данных для представления стереотипных ситуаций, особенно при организации больших объемов памяти» [42. С. 187]. В работе Е.С. Кубряковой, посвященной когнитивным аспектам словообразования, отмечается принципиально категорирующий характер этой области лингвистических единиц: процессы образования новых лексем рассматриваются как способы моделирования семантики на основе действующих в языке словообразовательных категорий и типов, а словообразовательные единицы - как реализующие ориентирующую функцию [43. С. 16-17]. На этот же аспект указывают авторы работ в области когнитивного словообразования, в которых успешно применяется понятие «фрейм»: для описания механизмов моделирования смыслов в процессе текстового функционирования синкретичного деривата [44], фреймового моделирования единиц словообразовательной системы [45-48]. С.П. Хижняк отмечает, что ономасиологические аспекты терминообразования тесно связаны с вопросом категоризации, обзор работ, посвященных терми-нообразования показывает, что можно говорить об избирательном использовании словообразовательных средств для обозначения специальных понятий в разных терминосистемах. В данном случае речь идет именно о семантическом потенциале словообразовательных моделей, которые «могут принадлежать как общелитературному языку, так и собственно терминологическому фонду» [8. C. 132]. «В разных терми-носистемах категоризация осуществляется с преимущественным использованием определенного инвентаря суффиксов для маркирования ономасиологического базиса, который играет ведущую роль в терминологической категоризации. Словообразовательное значение обозначает тип отношений между двумя категориальными значениями, одно из которых воспринимается в качестве ономасиологического базиса обозначаемого, а другое - в качестве его ономасиологического признака» [8. C. 132-133]. Фреймовый анализ предполагает исследование принципов структурирования и отражения определенной части человеческого опыта, знаний в значениях языковых единиц, а также способы активации общих знаний, обеспечивающих понимание в процессе языковой коммуникации. Семантика форманта в этом случае рассматривается как фреймовая структура, входящая в качестве слота в общую семантику термина и моделирующая определенный категориальный признак. Чтобы определить значимость фреймовых структур и понятийных областей, наиболее вовлеченных в процессы метафорического терминообразования, потребовалось обращение к методологическому подходу, представленному в рамках теории концептуальной метафоры [49] и метафорического терминоведения [13-23], ориентированному на выявление метафорических моделей, которые репрезентируют метафорические термины. Теория фрейма и теория концептуальной метафоры получила развитие в теории блендинга Дж. Фо-конье и М. Тернера [50-52], которая была успешно применена в работе Т.Ю. Лопатиной [53] об инте-гративной семантике синтаксических конструкций N + N и использована в анализе многокомпонентных терминов. Стоящая перед нами цель требовала системного подхода к формированию методики и модели описания фреймовых структур терминов. Поэтому мы считаем необходимым представить всю модель анализа полностью. На первом этапе была произведена выборка терминов отрасли «Нефтегазопереработка» из соответствующих словарей и текстовых источников [5460] и зафиксировано их терминологическое значение. Всего для анализа было отобрано 611 терминов. На последующих этапах было осуществлено их описание: 1) в тематическом аспекте; 2) в синтактико-грамматическом аспекте с последующей семантической интерпретацией; 3) в аспекте происхожения; 4) в деривационном аспекте. Модель описания в последнем случае выглядит следующим образом: 1. Терминологическая номинация. 2. Терминологическое значение. 3. Описание термина: а. Способ словообразования; б. Модель фреймовой структуры: Слот 1 (грамматическое значение); Слот 2 (словообразовательное значение); Слот 3-n (исходная фреймовая структура: семантика мотивирующей единицы). В ходе реализации этого этапа использовался дефиниционный анализ для определения терминологического значения; структурный - для описания синтаксической структуры термина; деривационный - для определения способа образования термина, метод моделирование фреймовой структуры термина и метод метафорического моделирования. При определении семантической функции формантов мы опирались на классификацию, представленную в работе [47. С. 106]. На третьем этапе был осуществлен сопоставительный анализ фреймовых структур, определен тип соотношения, осуществлена количественная обработка данных и определены доминирующие структуры. Результаты анализа Тематические группы. Дефиниционный анализ терминов показал, что в рамках исследуемой терми-носистемы выделяются несколько тематических подгрупп, представленных на рис. 1. Система подгрупп отражает специфику профессиональной деятельности в рамках этой предметной области. Рис. 1. Количественное распределение тематических подгрупп терминосистемы «Нефтегазопереработка», % Синтактико-грамматические структуры. Анализ синтактико-грамматической структуры терминов показал, что наиболее продуктивны однокомпонент-ные («N»: вязкость) - 63%; двухкомпонентные модели («Adj + N»: полярный растворитель) - 23%; «N + N»: зауглероживание катализатора) - 5%. Полученные данные не противоречат результатам, представленным в работе А. К. Сулеймановой [38]. Рассмотрение общего массива терминов показало, что большая их часть относится к такой части речи, как имя существительное (см. табл. 1), что также вполне соответствует общей тенденции к доминированию терминов-существительных, отмечаемой исследователями самых различных терминосистем. В двухкомпонентных моделях функцию базового термина, определяющего основную частеречную семантику всего терминологического сочетания, также выполняет существительное, а функцию терминооб-разовательного форманта - прилагательное, существительное или причастие. В этой структуре термина «формант находится в препозиции к исходному термину (право - уголовное право), в постпозиции (арест - арест имущества) или занимает промежуточную позицию между компонентами исходного составного термина (вынесение приговора - вынесение неправосудного приговора)» [8. С. 136]. Таким образом, можно говорить о частеречной семантике имени существительного как базовой в терминосистеме «Нефтегазопереработка». Обращаясь к собственно словообразовательной семантике терминов, следует предварительно обсудить способы пополнения терминосистем в аспекте ориентирующей функции термина. Источники пополнения терминосистемы. В работе А.В. Суперанской, Н.В. Подольской, Н.В. Васильевой выделяются четыре основных источника образования терминов: 1) заимствование иноязычного термина; 2) формирование термина на базе международных терминоэлементов; 3) терминообразование на базе ресурсов своего языка (семантическая и словообразовательная деривация, калькирование) [61. С. 172]. Различные источники имеют разный потенциал в аспекте гносеологической «прозрачности» семантики термина. Как уже говорилось выше, наибольшим потенциалом обладают термины третьей группы - образованные на основе ресурсов родного языка. Однако можно говорить и о том, что определенным потенциалом в силу активного функционирования в научной и профессиональной областях обладают и термины (и их компоненты) второй группы, этимологически связанные с интернациональными терминологическими единицами. Рассмотрим, каково соотношение заимствованных и исконных терминов в исследуемой терминосистеме. Наиболее продуктивным источником формирования однокомпонентных терминов являются иноязычные элементы: термины, образованные на базе международных элементов, - 46%, заимствованные термины -31%, исконные - 23%. Полученные нами данные расходятся с результатам, представленным в работе А.К. Сулеймановой: «Лексическим материалом в процессе создания терминов нефтяного дела чаще всего являются исконно производящие основы, крайне редко заимствованные слова» [38. С. 133]. Полагаем, что эта ситуация связана с довольно длительной ориентацией нефтегазовой отрасли на добычу природных ресурсов, в то время как сфера «Нефтега-зопереработки» ориентирована на химические превращения органических структур, что обусловливает большое количество межсистемных заимствований из химической номенклатуры, которая, в свою очередь, базируется на латинском и греческом языках. Второй частотной структурной моделью является двухкомпонентная комбинация «Adj + N», на основе которой образовано 140 терминов. Наиболее часто встречается структура «Прилагательное на базе международного элемента + русское существительное» (вакуумное масло, ароматические соединения, азео-тропная смесь). В 17% терминов оба компонента принадлежат лексике русского языка (печное топливо, кубовый остаток, щелочная очистка), в 16% компонент-прилагательное образован на базе международного элемента, а компонент-существительное заимствован из иноязычных терминосистем (газовый бензин, нефтяной кокс, каталитический крекинг). В 13% терминов оба компонента образованы на базе международного элемента (пентановая фракция, гетерогенный катализатор, азеотропная ректификация). В 8% терминов компонент-прилагательное является исконно русским, а существительное - заимствованное (горюче-смазочные материалы, жидкий парафин, жирный газ). В 5% терминов компонент-прилагательное принадлежит лексике русского языка, а компонент-существительное образован на базе международного элемента (прямогонная фракция, сернокислотная экстракция, проточный реактор). При этом для компонентов-существительных, принадлежащих данной структурной модели, наиболее продуктивным источником образования являются ресурсы русского языка (57% от общего количества компонентов-существительных). Являются заимствованными 24% компонентов-существительных, 19% образованы на базе международных элементов. Для компонентов-прилагательных продуктивным источником формирования являются международные элементы (70% от общего количества компонентов-прилагательных) и только 30% компонентов-прилагательных - исконно русскими. Третьей по частотности моделью является двух-компонентная структура «N + N». Наиболее продуктивной комбинацией источников формирования (30%) для данной структурной модели является такая, в которой главный компонент-существительное принадлежит лексике русского языка, а зависимый компонент-существительное образован на базе международного элемента (зауглероживание катализатора, рубашка реактора). В 23% терминов главный компонент является заимствованным из других терминоси-стем, зависимый компонент - исконно русским (про-дукт сгорания, колонна сероочистки, температура плавления). В 20% терминов оба компонента принадлежат лексике русского языка (масло для выключателей, датчик потока, светимость пламени). В 10% терминов главное существительное образовано на базе международных элементов, а зависимое существительное является заимствованным (пероксид бен-зоила, эрозия металлов, нитрат церия). В таких терминах, как пероксид водорода, спектроскопия в УФ, главный компонент образован на базе международного элемента, а зависимый - исконно русский, они составляют 7% от общего количества терминов. Аналогично в 7% терминов главный компонент является исконно русским существительным, а зависимый компонент - заимствованным существительным (соединения металлов, окись алюминия). Только в 3% терминов оба компонента образованы на базе международных элементов (реактор гидродесульфуриза-ции). Таким образом, и в данной структурной модели наиболее продуктивным источником формирования главного компонента является лексика русского языка (57% терминов). Заимствованная терминология является источником образования для 23% главных компонентов-существительных, международные элементы - для 20% главных компонентов. Наиболее продуктивный источник формирования зависимого компонента-существительного - лексика русского языка (50%). Иноязычные элементы послужили источниками формирования для 40% зависимых компонентов, иноязычная терминология - для 10%. Какое значение это имеет для гносеологической «прозрачности» термина? В работе Т.Ю. Лопатиной [53] компоненты синтаксической конструкции «N + N» рассматриваются как концептуальные пространства, на основе которых создается новое ментальное образование -бленд, обобщающее определенные признаки. При этом «бленд сжимает информацию о концептах и превращает межпространственные отношения во внутрипространственные, являясь той новой концептуальной областью, которая фиксирует смысловое содержание конструкции N + N» [53. С. 175]. При образовании бленда одна из формирующих его концептуальных структур является базовой, а вторая актуализирует компоненты смысла, или определенные слоты, сужая варианты смысловой интерпретации конструкции» [53. С. 175]. Полагаем, что сказанное вполне справедливо может быть отнесено и конструкциями типа «Adj+N». Рассматривая с этой точки зрения наш материал, можно говорить о том, что в обоих типах двусоставных терминов доминируют модели, включающие русский компонент, а это, в свою очередь, создает условия эпистемической доступности к формируемому интегративному ментальному пространству, создаваемому на основе двух вводных концептов. Заимствованный компонент, как правило, выполняет роль форманта. Подводя краткий итог, можно говорить о том, что преобладание русскоязычных единиц свидетельствует о существенной гносеологической прозрачности терминов данной предметной области. Способы терминообразования. На следующем этапе мы обратились к анализу способов терминооб-разования в аспекте семантической организации терминологического значения и его ориентирующей функции. В этом случае в поле нашего анализа попадают термины, образованные на базе русскоязычных и международных элементов, так как на уровне заимствованной лексики нельзя говорить о деривации, что обусловливает полное отсутствие семантической «прозрачности». Работы в области терминообразования показывают, что деривация в русских терминосистемах основана на тех же моделях, что и в языке в целом. Можно говорить о морфологических и неморфологических способах терминообразования на базе исконных и международных элементов. На рис. 2 представлены все способы терминообразования в рамках исследуемой терминосистемы. Способы образования новых единиц, вне зависимости от функциональной области, также различаются в отношении гносеологической «прозрачности». Способом, которым образуются наименее «прозрачные» единицы, можно считать аббревиацию: для правильного оперирования терминологией необходимо знать значение аббревиатур. Например, не будучи специалистом, невозможно понять, что могут значить следующие единицы и какой тип объектов, процессов или веществ они номинируют: СОТС, СЖТ, СУГ, ББФ, МТБЭ, ДБТ, БТ, АН, ОСС, ДТБП, ДМДБТ, ПБ, ДМФА, СС, ПАВ, АГФУ, УФ и под. Максимально «прозрачной» внутренней формой обладают терминологические единицы, образованные с помощью семантической деривации, таковых в исследуемой тер-миносистеме выявлено 95. Остальные термины, образованные другими способами, располагаются между этими полярными точками семантической «прозрачности». Рассмотрим, задействованные в данной области модели в аспекте их частотности (табл. 1). Данные, представленные в табл. 1, очевидно показывают, что наиболее активно в данной области суффиксальное терминообразование, как и в терминологии нефтяного дела в целом [38. С. 134]. Рассмотрим далее функционирующие здесь словообразовательные типы в порядке убывания их активности. Суффиксация. Итак, из всех суффиксальных словообразовательных типов, представленных в Русской грамматике [62], в исследуемой терминологии отмечены лишь немногие. Более половины терминологических единиц образованы от глагола (52%), еще 40% - от существительного и только 8% - от прилагательного. В табл. 2 представлены количественные данные о суффиксах, задействованных в процессах терминообразования. Предваряя дальнейший анализ, хотим также уточнить, что форманты-категоризаторы, обозначающие частеречную семантику, были рассмотрены нами только в этом аспекте: прилагательные и причастия, образованные от различных основ за счет присоединения суффиксов, рассматривались совокупно как содержащие формант с признаковым значением и, соответственно, реализующие фреймовую структуру «признак, обозначенный мотивирующей основой». Основное наше внимание было обращено на единицы, фреймовая структура которых была в большей степени определена словообразовательными типами, поэтому главным образом внимание в данном разделе сосредоточено на образовании терминов-существительных. Таблица 1 Количественное распределение способов терминообразования по частеречной принадлежности термина Термин / Способ Аббревиация Сложение Суффиксация Префиксация Префиксально-суффиксальный Семантическая деривация Общее количество Существительное 29 46 289 69 7 80 520 Прилагательное 15 158 15 13 201 Причастие 2 14 2 18 Общее количество 29 63 461 84 7 95 2 Таблица Количественное распределение суффиксальных морфем ™jци)к-1 0 Hjчор/ер к-2 тель ант/ент чик ник ат ивость т- 60 36 26 16 5 3 45 15 8 7 3 2 18 10 14 7 Как можно убедиться, данные, представленные выше, показывают, что в рамках терминосистемы существует определенная избирательность в отношении формантов. Значительно чаще других задействован префикс -ни]-/-ени]-. С его помощью от основы глагола образованы единицы, фреймовая структура которых содержит слот «отвлеченное действие, процесс»: защелачивание, обезвоживание, окисление, помутнение, сгорание, удаление, фильтрирование и т.п. Частотность данного суффикса зафиксирована во многих терминосистемах, в том числе в юридической и нефтегазовой [8. С. 132-133; 38. С. 134]. Названный выше смысловой признак реализуется также при образовании терминов с помощью суффикса -ци]-, но значительно реже: ароматизация, газификация, дистилляция, одорация, перколяция, фильтрация. Еще реже в процессы терминообразования вовлекается русский суффикс -к- с этим же значением (в табл. 2 обозначен как к-1): добавка, обработка, осушка, очистка, перегонка. С помощью нулевой суффиксации этот слот реализован при образовании 16 терминов: выход светлых нефтепродуктов, электронный перенос, что специфично для данной терми-носистемы [38]. Единичны термины, образованные от существительного + суффикс -и]-: спектроскопия, хроматография; глагола + -ч-: подача. В целом семантический признак «отвлеченное действие, процесс» представлен в исследуемой терминосистеме наиболее последовательно. Стоит при этом обратить внимание на отглагольное происхождение практически всех единиц этой группы, что указывает на терминологизацию действий, процессов и состояний, значимых для исследуемой терминосистемы. Вторым по значимости семантическим признаком выступает «орудие или предмет, производящее действие». Этот слот наиболее последовательно реализуется за счет форманта -ор-/-ер-: абсорбер, барботер, детандер, ингибитор, катализатор, лубрикатор, регенератор, экстрактор и под. При этом может происходить перестройка морфемной структуры. Например, термин барботер образован от термина барботаж (от фр. Barbotage), где суффикс -age также был заимствован и инкорпорирован в структуру русского языка, но не стал продуктивным. Поэтому суффикс -ер присоединяется к основе «барбот». Барботер - аппарат для осуществления процесса барботажа, например, для очистки газа от механических примесей при пропускании его через слой жидкости [57. С. 56]. Несколько менее активен русский суффикс -к- (в табл. 2 обозначен как к-2) с тем же значением (инструмент, устройство, механизм): задвижка, заслонка, мешалка, насадка, горелка. Только восемь терминов образовано с привлечением суффикса -тель: испаритель, питатель, выключатель, семь терминов - при помощи суффикса -ант/-ент: абсорбент, одорант, и единично использование суффиксов -ник, -чик: отстойник, датчик. Третий слот - «объект, возникающий в результате действия» реализуется с помощью суффиксов -ат, -ив(о): абсорбат, дистиллят, комбинат, фильтрат, топливо. И последний семантический признак, последовательно реализованный во фреймовых структурах за счет суффиксов, - «отвлеченный признак, состояние». Он включается во фреймовую структуру с помощью суффиксов -ость, -та: сортность, испаряемость, светимость, зольность, теплота. Таким образом, мы видим, что к процессам терми-нообразования в данной предметной области суффиксальные морфемы привлекаются в разной степени. Анализ показал, что базовыми для исследуемой тер-миносистемы выступают четыре семантических признака, рассмотренные выше. Их количественное распределение таково: - «отвлеченное действие, процесс» - 146 терминов (53%); - «орудие или предмет, производящее действие» -80 (29%); - «объект, возникающий в результате действия» -28 (10%); - «отвлеченный признак» - 21 (8%). При этом стоит отметить неравную активность суффиксов, репрезентирующих близкую семантику. В работе А.К. Сулеймановой, рассматривающей суффиксальные модели, представлено иное частотное распределение суффиксов [38. С. 134-135]. Семантическая деривация. Привлечение в область терминологии единиц общенационального языка - один из последовательно реализуемых способов терминообразования. Исследование целого ряда тер-миносистем русского языка показало обязательное наличие метафорического фрагмента. Не стала исключением и изучаемая предметная область. Привлечение уже готовой единицы, представляющей известную фреймовую структуру, превышает гносеологическую доступность терминологической номинации, хотя и нарушает требование «однозначности» термина. В данном случае нельзя говорить о формантах, вносящих определенные семантические компоненты, так как вся единица может рассматриваться в качестве такого форманта. При этом ее исходная фреймовая структура (исходное значение) является «организатором» терминологического значения, выступая «донором» [49] значимых для номинации семантических компонентов. Анализ позволил выявить следующее распределение понятийных областей, послуживших донорами при терминообразовании (рис. 3). Артефакт 11% Рис. 3. Количественное распределение исходных понятийных областей в процессах метафорического терминообразования Данные, полученные на нашем материале, показывает иное распределение, нежели в работах [15, 38], посвященных терминологии, связанной с добычей нефти и газа. Наиболее часто в процессы терминооб-разования предметной области «Нефтегазопереработ-ка» привлекаются фреймовые структуры, связанные с пищей. Речь здесь идет по преимуществу о продуктах питания: масло, соль, молоко и под. Вместе с тем привлекается и номинации вкусовых признаков: кислый. Рассмотрим в качестве примера термин компрессорное масло. Он обозначает химическое вещество, «применяемое для узлов и механизмов поршневых и роторных компрессоров, турбокомпрессорных машин и холодильных компрессоров» [57. С. 15]. Словарь [63] дает следующее толкование слова «масло»: «Жировое вещество, получаемое из молока домашних животных, из семян, цветов или плодов некоторых растений и из веществ минерального происхождения». Для уточнения «наивного» значения этого слова мы обратились к Русскому ассоциативному словарю [64] и выяснили, что первой и наиболее частотной выдачей на запрос «масло» стала ассоциация «сливочное», что свидетельствует о первичности фреймовой структуры «продукт питания» в языковом сознании носителей русского языка. Поэтому термин, содержащий лексему масло, может быть проинтерпретирован как метафорический. Отметим при этом, что фреймовые структуры терминов данной группы никогда не сохраняют слоты, связанные с питанием и указанием на вкусовые качества, актуализируются только свойства вещества. Второй по значимости стала область «Физические действия», на основе фреймовых структур этого типа образуются по преимуществу термины, номинирующие процессы и оборудование: перегонка, каплеот-бойник, электронный удар, гашение первичных продуктов и т.п. В этом случае, как правило, актуализируются слоты, связанные с результатом действия, сами параметры действия не вовлекаются в формирование нового значения. Фреймовые структуры, связанные с представлениями об артефактах, занимают только третье по частотности место. Типы фреймовых структур в этом случае соответствуют зафиксированным ранее: поглощательная колонна, сушилка, нефтеловушка, рубашка реактора, рукав, котел-утилизатор, тарелка и под. Активация слота «результат действия» прослеживается и при формировании терминологического значения на основе фермо-вых структур, связанных с социальными действиями (четвертая по частотности модель). Самое частотное действие в данном случае - «обмен» и «передача»: теплообмен, массоотдача, датчик. Значимыми в аспекте частотности привлечения можно назвать и фреймовые структуры, связанные с представлениями о жидких веществах. Уточним, что, как привило, они привлекаются для формирования терминов, связанных с движением газа (проточный реактор), а также способами обработки (сушка). Области «пространство» и «человек» привлекаются реже и это, как правило, фреймовые структуры, представляющие границы пространства, положение, способы его изменения, социальные роли. Другие области, представленные на рис. 3, привлекаются для создания единичных терминов, поэтому здесь мы не останавливаемся на их подробном анализе. Кроме заимствований из национального языка в исследуемой терминосистеме обнаруживаются единицы, привлеченные из других научных областей. Межсистемные заимствования предполагают переход из одной терминосистемы в другую, формирование полисемичного термина, такие заимствования также могут быть рассмотрены как метафорическая деривация. Рассмотрим подробнее процесс транстерминологизации на примере термина орошение, заимствованного из сферы «Сельское хозяйство». Согласно экологическому энциклопедическому словарю, «орошение» - это ирригация, подвод воды на поля, испытывающие недостаток влаги, с целью улучшения водного режима растений. Орошение улучшает тепловой режим почвы и стимулирует происходящие в ней микробиологические процессы [65]. В исследуемой сфере орошение неиспаряющееся - «технологический поток ректификационной или абсорбционной колонны, предназначенный для отвода тепла в верхней части колонных аппаратов и создания нисходящего потока жидкости. Предпочтительно отбирается на 23 тарелки ниже вывода ректификата и после охлаждения в теплообменниках и (или) холодильниках принудительно насосом возвращается на верхнюю тарелку колонны. Тарелки, на которых организовано неис-паряющееся орошение, работают как теплообменники смешения» [57. С. 46]. Обе единицы ука

Скачать электронную версию публикации