Dictionary Definitions of Explanatory Dictionaries as a Source of Information about Soviet Everyday Life (On the Example.pdf Данное исследование представляет собой опыт рассмотрения толкового словаря как источника информации о советской повседневности, в частности о такой ее предметной сфере, как одежда. Предпринятое исследование имеет междисциплинарную природу, поскольку использует методологические наработки лингвосемиотики, антропологической и когнитивной лингвистики. Начиная со второй половины ХХ в. в связи со сменой исследовательской парадигмы в гуманитарных науках одним из основных объектов их изучения становится человек как участник экономических, социальных, общественно-политических, культурных и коммуникативных процессов. Фокус внимания уче-ных-гуманитаристов перемещается с общества, глобальных и масштабных событий - революций, войн, политической борьбы и прочего - на микромир человека, обыденные и бытовые «вещи», которые его окружают и в которые он погружен. Интерес к сфере человеческой обыденности способствует появлению в гуманитарных исследованиях такой предметной области, как феномен повседневности. Теоретико-методологическая база изучения феномена повседневности формировалась в недрах зарубежной и отечественной истории, культурологии, антропологии, социологии, философии, этнографии, семиотики, в работах таких исследователей, как П. Бергер, М. Блок, Ф. Бродель, П. Бурдье, Г. Гарфин-кель, Э. Гуссерль, Т. Лукман, А. Людтке, Л. Февр, А. Щюц, А.Я. Гуревич, Л.Г. Ионин, И.Т. Касавин, Г.С. Кнабе, Н.Н. Козлова, М.М. Кром, В.Д. Лелеко, Ю.М. Лотман, И.Б. Орлов, Ю.А. Поляков, Н.Л. Пуш-карёва, С.П. Щавелёв, Н.Л. Чулкина, И.Ф. Янушкевич [1. С. 8-29; 2. С. 6]. В течение последнего десятилетия феномен повседневности являлся востребованным объектом исследований отечественных историков (Л.А. Сазонова, 2009; А.А. Рогач, 2009; Н.В. Чаус, 2011; Т.Б. Бармина, 2010; А.В. Мордвинцева, 2010; Н.В. Обрезкова, 2011; Н.И. Баишев, 2016; С.Д. Багдасарян, 2017; В.М. Коре-нюк, 2017), философов (С.Н. Боголюбова, 2009; И.В. Албаева, 2010; И.П. Полякова, 2011) и культурологов (Т.В. Глазкова, 2009; И.А. Манкевич, 2011). Лингвисты также не обошли вниманием сферу повседневности. В рамках лингвистических исследований можно говорить о двух подходах к изучению данного феномена: лингвокультурологическом и лингвосеми-отическом. В соответствии с первым подходом информация о повседневной практике и субъективном опыте обрабатывается, структурируется и подводится под определенные единицы знания - концепты, фрагменты языковой картины мира и др. [3-5]. Второй подход базируется на позиционировании сферы повседневности как особого рода семиотической системы, пространство которой формируется с помощью комплекса вербальных и невербальных знаков [1, 6]. Анализ некоторого количества определений повседневности, раскрывающих ее сущность с точки зрения онтологического подхода - «бытовые навыки, свойственные человеку в его обыденной жизни, привычки, совокупность материальных вещей и духовных понятий, которые он использует практически каждодневно» [7. С. 117]; «совокупность привычных социальных взаимодействий, укладов жизни, правил обихода, это - ткань человеческих отношений» [8. С. 9]; «процесс жизнедеятельности индивидов, развертывающийся в привычных общеизвестных ситуациях на базе самоочевидных ожиданий» [9. С. 122], -позволяет выделить следующие интегральные признаки повседневности: 1) безусловная необходимость для каждого человека; 2) повторяемость, доходящая до цикличности / ритмичности времени и обыденных событий; 3) замкнутость; 4) консервативность обыденных начал жизни и форм культуры; 5) усредненность, соразмерность «рядовому человеку»; 6) массовидность распространения обыденных феноменов; 7) отнесенность к частной жизни, приватному, противопоставленность публичному, официальному, институциализированному [10. С. 15-17]. По мнению С.Б. Кожевникова, повседневность «имплицитно обладает смысловыми структурами, схемами регламентации, системами оценок и предпочтений» [11. С. 37-38], что делает возможным ее рассмотрение как организованной системы, поддающейся структурированию и теоретическому описанию. К настоящему времени исследователями феномена повседневности разработаны варианты теоретической модели / семиосферы / концептосферы повседневности. Так, В.Д. Лелеко считает, что теоретическая модель повседневности должна включать вещно-предметный ряд, событийный ряд и набор сценариев поведения, повседневных ритуалов, предполагающих гендерную и возрастную дифференциацию [12. С. 100]. Е.В. Плетнёва описывает фрагменты русской и французской языковых картин мира, метафорически отражающих повседневность в пределах понятийных сфер «Гастрономия», «Костюм», «Интерьер» [4]. Модель мира повседневности носителей русского языка, по мнению Н.Л. Чулкиной, формируется совокупностью констант-концептов повседневности, которые занимают ядерное или периферийное положение в языковом сознании русских. Автор считает, что концептосфера повседневности в сознании носителей русского языка включает такие концепты, как дом / жилище (квартира, кухня, дача); семья; работа, учеба; отдых, досуг, развлечения; социальные роли, маски (начальник); «вещный мир» (предметы мебели); типичные ситуации (пребывание дома / на работе / на отдыхе, в транспорте, в школе, поездка на дачу, работа на даче и пр.) [5. С. 132-232]. H.И. Курганова, моделируя концептосферу повседневности, считает, что процесс ее структурирования «должен осуществляться на основе параметров, соразмерных человеку и человеческой жизни» [3. С. 89]. К последним, по мнению автора, относятся временная ось; пространственная ось; тип отношений между людьми, различными социальными и профессиональными группами; витальные потребности, а модель концептосферы выглядит следующим образом: I. Временная ось: СЕМЬЯ, ШКОЛА, РАБОТА. 2. Пространственная ось: ДОМ, РОДИНА, МИР. 3. Ось взаимоотношений: СЕМЬЯ, ДРУЗЬЯ, ЧУЖИЕ. 4. Ось витальных ценностей: ДОМ / ЖИЛИЩЕ, ОДЕЖДА, ЕДА [3. С. 89]. И.А. Манкевич отмечает, что «без особых оговорок к "повседневному" можно отнести только то, без чего человек не может обойтись ни дня без потерь для себя в физическом, интеллектуальном и нравственном отношениях. Но в общем случае - это воздух, еда, одежда, дом, общение с внешним миром» [2. С. 53]. С.В. Воробьёва, изучая способы представления концептосферы повседневности в английской лингво-культуре эпохи позднего Средневековья, констатирует, что концептуальное пространство повседневности состоит из двух уровней - макро- и микросреды. Макросреда повседневности отражает отношения человека с внешним миром и репрезентируется концептами WORK, LEISURE, WAR, FAITH; микросреда (внутриличностный и внутрисемейный мир человека) - концептами HOME, CLOTHES, FOOD [1]. Анализ точек зрения на содержательное наполнение сферы повседневности позволяет выделить в ее структуре предметно-вещную, деятельностно-событийную и личностно-функциональную составляющие. На вещно-предметном уровне сферы повседневности типичным и обязательным предстает такой элемент, как одежда, поэтому ее выбор как предметной сферы исследования считаем очевидным и обоснованным. Р. Барт указывает на существование трех ипостасей одежды: одежда-образ, отображенная на фотографиях или рисунках; одежда-описание - одежда, описанная, преображенная в речь; реальная одежда, являющаяся моделью, прототипом для первых двух видов [13. С. 24-25]. Изучение описания одежды как «технического средства, служащего для иллюзорного превращения вещей в язык» [13. С. 29], позволяет проследить, как язык участвует в оязыковлении «вещной» картины мира на уровне такого сегмента, как вестиментарная система. Процесс и результат вербализации мира вещей и вестиментарной системы как его части зафиксирован в таких текстовых источниках, как периодические издания; источники личного происхождения / эго-документы (дневники, письма, мемуары, свидетельства, воспоминания современников и очевидцев событий); тексты художественной литературы и фольклора; устные свидетельства, интервью и пр. [14. С. 54-55; 15. С. 19-24; 16. С. 24-31]. Вышеприведенный перечень источников можно расширить, включив в него такой вид текста, как толковый словарь. Традиционно он считается необходимой эмпирической базой лингвистических исследований, выполненных в русле системно-структурного подхода. Однако смена научной парадигмы в лингвистике предоставила возможность рассматривать его не просто как способ фиксации основных понятийных сфер действительности, но и как квант информации, средство хранения и трансляции накопленных и обработанных человеком знаний об окружающем мире, результат вербальной концептуализации мировоззренческих категорий и культурно-исторических реалий. «Каждый толковый словарь отражает свое время. Описывая лексический состав языка определенной эпохи, словари отражают и ее философию, идеологию, совокупность этических ценностей, присущих носителям языка в период создания каждого из них. Каждая новая эпоха, связанная со значительными общественно-политическими и экономическими изменениями, требует своих словарей » [17. С. 54]. Известно, что толковый словарь представляет собой корпус словарных статей, каждая из которых обычно состоит из таких информативных зон, как лексический вход, грамматическая информация, стилистические пометы, дефиниция, языковые иллюстрации. В части передачи информации о мире вещей наиболее открыты такие зоны, как стилистические пометы, языковые иллюстрации и дефиниции, эксплицирующие семантическое содержание лексемы. Словарные дефиниции наименований одежды в толковых словарях русского языка советского периода находятся в центре предпринятого исследования и выступают его объектом. Предмет - качественно-количественное содержание словарных дефиниций наименований одежды в толковых словарях русского языка советского периода. Целью исследования является экспликация информации о советской повседневности на уровне такого элемента, как одежда, путем сопоставительного анализа качественного и количественного содержания словарных дефиниций наименований одного предмета одежды в разных толковых словарях русского языка советского периода. При выполнении исследования основными методами были такие, как метод лексикографического анализа (для выявления качественно-количественного содержания словарных дефиниций наименований одежды); дифференциальный анализ, предполагающий методику сопоставлений (для сопоставительного анализа качественно-количественного содержания словарных дефиниций наименований одного предмета одежды в разных толковых словарях); метод интерпретации (для авторского истолкования и объяснения результатов сопоставительного анализа качественно-количественного содержания словарных дефиниций наименований одежды). Источниковой базой исследования выступают толковые словари русского языка, изданные в советский период отечественной истории: Толковый словарь русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова (СУ) [18], Словарь современного русского литературного языка в 17 т. (БАС) [19], Словарь русского языка в 4 т. (МАС) [20], Словарь русского языка С.И. Ожегова (СО) [21]. В ряде случаев для сопоставительного анализа привлекается словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х гг. «Новые слова и значения» (НСЗ-60) [22]. Материалом исследования являются 479 субстантивных лексем, именующих 160 предметов одежды, которые отобраны методом сплошной выборки из вышеуказанных толковых словарей. Лексема отбиралась при наличии в словарной дефиниции инвариантной лексемы-маркера одежда (например, юбка -«женская одежда, облегающая фигуру от талии книзу» [20. Т. 4. С. 773] (юбка ^ одежда); куртка - «короткая верхняя одежда на застежке» [21. С. 316] (куртка ^ одежда)) или лексем, отстоящих от инвариантной лексемы одежда на расстоянии одного шага в родо-видовой цепочке: костюм, кофта, куртка, пальто, перчатка, платье, рубашка, штаны, шуба, чулок (например, ветровка - «куртка из плотной ткани для защиты от ветра» [21. С. 81] (ветровка ^ куртка ^ одежда); рукавица - «род перчаток с одним пальцем (для большого пальца руки); варежки» [20. Т. 3. С. 739] (рукавица ^ перчатка ^ одежда); сарафан - «3. Легкое женское платье без рукавов» [19. Т. 13. С. 185] (сарафан ^ платье ^ одежда)). Таким образом, аналитическая логика работы, основанная на сопоставительном анализе словарных дефиниций наименований одного предмета одежды в разных толковых словарях советского периода, позволяет из горизонтальной плоскости исследования одного словаря переместиться в вертикально-хронологическую плоскость, проследить изменяемость / неизменяемость содержательного наполнения словарных дефиниций наименований одежды в разных словарях и на этой основе реконструировать устойчивые зоны или трансформации пространства повседневности советского человека на уровне тех сфер, которые коррелируют с одеждой. Словарная дефиниция рассматривается нами как разновидность описания предметов одежды, как результат вербализации вестиментарного кода. В ней, с одной стороны, отражается упрощенное представление о предмете одежды, содержащее указание на небольшое количество отобранных типологических признаков, с другой - это количество признаков является достаточным, чтобы идентифицировать предмет одежды и отличить его от другого. Словарные дефиниции наименований одежды в толковых словарях аккумулируют типологические признаки, характеризующие предметы одежды с разных сторон: - субъект ношения (по возрасту: взрослый / ребенок; по полу: мужчина / женщина); - функциональное назначение (защита от дождя / защита от пыли / защита от ветра); - сфера использования (гражданская / форменная / рабочая / домашняя / праздничная / спортивная); - материал изготовления (по составу: хлопок / шерсть / мех / кожа / парусина / бархат / трикотаж / сукно / полотно; по структуре: легкий / плотный / жесткий / тонкий / мягкий; по цвету: красный, белый, хаки, серый, синий с белым; по рисунку: в клетку / в полоску); - особенности фасона (по силуэту: узкий / широкий / облегающий / свободный / в талию / сборчатый; по длине: выше колен / до колена / выше бедра / до середины икры; по наличию деталей и отделки: застежка / манжеты / воротник / карманы / без рукавов / бретели / пояс); - способ изготовления (шитая / вязаная / стеганая); - способ ношения (самостоятельный предмет одежды / часть ансамбля одежды); - положение по отношению к другой одежде (верхняя / нижняя). При сопоставительном анализе изменения качественного и количественного наполнения словарных дефиниций наименований одежды наиболее четко обнаруживаются на уровне таких типологических признаков одежды, как «Сфера использования одежды», «Субъект ношения одежды (по гендерному признаку)», «Особенности фасона одежды». Типологический признак «Сфера использования одежды», а точнее его качественно-содержательное наполнение, информирует о том, в какой сфере она используется и для какого вида деятельности предназначена, например: - футболка - «тонкая трикотажная спортивная рубашка с отложным воротником и короткими рукавами» [18. Т. 4. С. 1126]; «спортивная трикотажная рубашка с отложным воротником» [19. Т. 16. С. 1601]; «трикотажная спортивная рубашка» [20. Т. 4. С. 588]; «спортивная трикотажная рубашка с рукавами» [21. С. 856]; - халат - «2. Одежда такого покроя, обычно домашняя, для больных и т.п. 3. Широкая одежда такого покроя, надеваемая во время работы поверх обычного платья» [18. Т. 4. С. 1130]; «3. Производственная одежда свободного покроя, надеваемая во время работы поверх обычного платья» [19. Т. 17. С. 13]; «2. Одежда, обычно домашняя или производственная, запахивающаяся спереди или сзади» [20. Т. 4. С. 590]; «домашняя и рабочая одежда, запахивающаяся или застегивающаяся сверху донизу.» [21. С. 857]; - фрак - «род сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [18. Т. 4. С. 1112]; «парадный сюртук с вырезанными спереди полами и длинными фалдами сзади» [19. Т. 16. С. 1546]; «род парадного сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [20. Т. 4. С. 582]; «род парадного сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [21. С. 855]. Интерпретация. Результаты анализа словарных дефиниций наименований одежды, в которых актуализируется типологический признак «Сфера использования одежды», позволяют реконструировать круг основных сфер повседневной деятельности советского человека: работа (халат); спорт (майка, плавки, тенниска, трусы, футболка); дом (пеньюар, пижама, тужурка, халат); выход в свет (наряд, фрак). Исходя из количества номини-руемости реалий, можно предположить, что популярным видом досуговой деятельности советского человека являлся спорт. Самой низкой номинативной плотностью характеризуется такая сфера использования одежды, как выход в свет. В качестве парадной, праздничной одежды позиционируется лишь фрак. К слову, в словарях имеется лексема наряд, которая именует праздничную, нарядную одежду недифференцированно, обобщенно: наряд -«одежда (преимущественно женская), костюм; то, во что рядятся, наряжаются» [18. Т. 2. С. 418]; «одежда, то, во что одеваются (лучшая, праздничная)» [19. Т. 7. С. 468]; «то, во что наряжаются; одежда» [20. Т. 2. С. 391]; «2. Красивая, нарядная одежда» [21. С. 390]. Тема праздника хотя и присутствует в языковом сознании советского человека, однако детально не осмысляется. Возможно, праздничное времяпрепровождение было не популярно, не одобрялось в обществе, для него не было поводов, на него не оставалось времени. Анализ качественно-содержательного наполнения типологического признака «Сфера использования одежды» в лексикографическом описании предметов одежды, являющихся элементом военной формы основных частей вооруженных сил Советского государства (военнослужащих и моряков), объективирует оппозицию военная - гражданская одежда. Наименования военной одежды составляют относительно большую группу лексических единиц (бушлат, гимнастерка, китель, матроска, мундир, тельник / тельняшка, форменка, френч, шинель): - бушлат - «матросский балахон из парусины» [18. Т. 1. С. 211]; «род верхней одежды моряков, куртка особого покроя» [19. Т. 1. С. 714]; «матросская суконная куртка» [20. Т. 1. С. 128]; - гимнастерка - «род верхней рубашки с прямым воротом, принятой в войсках как форменная одежда» [18. Т. 1. С. 560]; «верхняя рубашка с прямым воротом, принятая как военная форменная одежда» [19. Т. 3. С. 102]; «верхняя рубашка из плотной ткани с прямым воротом, принятая как военная форма» [20. Т. 1. С. 310]; «верхняя рубашка из плотной ткани, обычно с прямым стоячим воротом, принятая в Советской армии до 1969 г. как военная форменная одежда» [21. С. 134]; - френч - «куртка военного образца с четырьмя нашитыми снаружи большими карманами, носимая с ременным поясом» [18. Т. 4. С. 1117]; «военная куртка в талию с четырьмя накладными карманами и хлястиком сзади» [19. Т. 16. С. 1563]; «куртка военного образца в талию с четырьмя наружными накладными карманами и хлястиком сзади» [20. Т. 4. С. 584]; «куртка военного образца в талию, с четырьмя большими накладными карманами (на груди и боках)» [21. С. 855]. Интерпретация. Высокая номинативная плотность военной сферы использования одежды (ни одна другая сфера использования одежды (досуг, праздник, работа и пр.) не номинирована в такой степени) и видовое разнообразие форменной одежды - куртка (бушлат, китель, форменка, френч), рубашка (гимнастерка, матроска, тельник / тельняшка), пальто (шинель) - свидетельствуют о детальном осмыслении этого фрагмента действительности, а значит, о важности данной сферы для Советского государства и общества: на уровне государственных интересов военная сфера и соответственно военные «профессии» являются стратегически важными / данные «профессии» популярны и востребованы в советском обществе / данные «профессии» являются почетными. Анализ количественного содержания лексикографического описания одного предмета одежды в разных словарях на уровне типологического признака «Сфера использования одежды» фиксирует процессы трансформации словарных дефиниций за счет появления или, напротив, элиминации данного типологического признака, объективируя изменение сферы использования одежды в действительности. Так, в БАС и более поздних словарях в словарной дефиниции лексемы фрак появляется новый типологический признак - «парадный», указывающий на изменение статуса фрака с точки зрения сферы использования: из повседневной одежды он превращается в парадную, в то время как в СУ сфера использования этого предмета одежды не была дифференцирована: - фрак - «род сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [18. Т. 4. С. 1112]; «парадный сюртук с вырезанными спереди полами и длинными фалдами сзади» [19. Т. 16. С. 1546]; «род парадного сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [20. Т. 4. С. 582]; «род парадного сюртука с вырезанными спереди полами и длинными узкими фалдами сзади» [21. С. 855]. Противоположная тенденция наблюдается в отношении словарной дефиниции лексемы мундир, которая именует предмет одежды, изначально носившийся как парадный. В словарных дефинициях МАС и СО наблюдается элиминация типологического признака, актуализирующего сферу использования одежды: - мундир - «военная или гражданская форменная парадная одежда с золотым или серебряным шитьем» [18. Т. 2. С. 279]; «форменная, обычно парадная одежда» [19. Т. 6. С. 1386]; «военная или гражданская форменная одежда (для верхней части тела)» [20. Т. 2. С. 311]; «военная или гражданская форменная одежда» [21. С. 367]. В более поздних лексикографических источниках (ср. БАС - МАС, СО) в словарных дефинициях лексем майка и тенниска изменяется количество типологических признаков в сторону уменьшения: утрачивается признак, указывающий на специальную, узкую сферу использования этих предметов одежды: - майка - в СУ лексема отсутствует; «летняя спортивная трикотажная рубашка без рукавов» [19. Т. 6. С. 500]; «трикотажная рубашка без рукавов и воротника с большим вырезом» [20. Т. 2. С. 216]; «трикотажная, обычно нижняя, рубашка без рукавов и воротника (первоначально спортивная)» [21. С. 337]; - тенниска - в СУ лексема отсутствует; «спортивная рубашка с короткими рукавами, обычно трикотажная» [19. Т. 15. С. 278]; «легкая верхняя рубашка с короткими рукавами, обычно трикотажная» [20. Т. 4. С. 353]; «легкая верхняя рубашка с короткими рукавами, обычно трикотажная» [21. С. 792]. Интерпретация. Изменение количественного состава словарных дефиниций объективирует трансформации экстралингвистической природы, происходящие в мире людей, общества, в частности появление новых потребностей, изменение жизненного уклада советского человека и т.п. Так, ускорение темпа и ритма жизни, появление новых видов деятельности могли стать причиной де-актуализации особого фасона фрака (который, к слову, со временем не поменялся), ставшего непригодным к ежедневной носке, из разряда повседневной одежды перешедшего в разряд парадной - одежды, надеваемой по особому случаю. В отношении словарной дефиниции лексемы мундир примечательно, что одновременно с типологическим признаком «Сфера использования одежды» из нее исчезает типологический признак «Особенности фасона одежды (по наличию деталей и отделки)» -указание на декоративное украшение мундира золотым и серебряным шитьем. Возможно, получив более скромное внешнее оформление, лишившись декоративных элементов, мундир демократизировался, оставшись форменной военной или гражданской одеждой, но для повседневной носки. Деспециализация, расширение сферы использования спортивной одежды репрезентирует социальные новации: спорт перестает быть приоритетной сферой досуговой деятельности советских людей / данные предметы одежды по причине их практичности и удобства начинают надевать не только для занятий спортом, но и для повседневной носки / меняются модные тенденции в одежде: появляется спортивный стиль. Типологический признак «Субъект ношения одежды (по гендерному признаку)» наполнен информацией о гендерной маркировке одежды и в словарных дефинициях эксплицируется лексемами мужской и женский. В более поздних лексикографических источниках (МАС и СО) в словарных дефинициях лексем куртка и брюки сопоставительный анализ их количественного содержания фиксирует элиминирование типологического признака, указывающего на гендерную принадлежность данных предметов одежды - только для мужчин. Если в словарной дефиниции гендерная принадлежность предмета одежды не актуализирована, то по умолчанию он может носиться представителями обоих полов: - куртка - «короткая верхняя мужская одежда, застегивающаяся наглухо» [18. Т. 1. С. 1555]; «короткая, наглухо застегивающаяся верхняя мужская одежда» [19. Т. 5. С. 1880]; «короткая, наглухо застегивающаяся верхняя одежда» [20. Т. 2. С. 154]; «короткая верхняя одежда на застежке» [21. С. 316]; - брюки - «верхняя мужская одежда нижней половины тела, штаны» [18. Т. 1. С. 195]; «верхние мужские штаны общепринятого покроя» [19. Т. 1. С. 659]; «верхняя одежда, покрывающая ноги и нижнюю часть туловища» [20. Т. 1. С. 119]; «верхние штаны» [21. С. 66]. Интерпретация. Утрата словарной дефиницией типологического признака «Субъект ношения одежды (по гендерному признаку)» репрезентирует исчезновение строгой закрепленности предмета одежды за определенным субъектом ношения по гендерному признаку - мужчиной или женщиной, что может свидетельствовать как об изменениях в обществе, имеющих отношение к субъекту ношения одежды (перераспределение функциональной нагрузки на представителей полов в советском социуме в сторону повышения общественного статуса женщин, стирание различий между социальным положением и имиджем мужчины и женщины (ср.: брюки как символ маскулинизации)), так и об изменениях, имеющих отношение к предмету одежды (изменение модных стандартов и трансформация модных тенденций в советском костюме как важнейшем элементе материальной культуры). Куртка и брюки как предметы одежды становятся универсальными, появляются в повседневном гардеробе и советских женщин. Типологический признак «Особенности фасона одежды» актуализирует информацию о внешней форме предмета одежды, которая определяется кроем деталей и отделкой. Следует отметить, что данный типологический признак по сравнению с рассмотренными выше в меньшей степени соотносится с миром человека и характеризует предмет одежды как «вещь в себе». Вместе с тем сопоставительный анализ словарных дефиниций некоторых лексем все же позволяет эксплицировать информацию экстралингвистической природы. Качественно-содержательное наполнение типологического признака «Особенности фасона одежды (по длине)» несет информацию о длине предмета одежды (выше колен / до колена / выше бедра / до середины икры и пр.), а при сопоставительном анализе словарных дефиниций - об изменении фасона одежды на уровне длины: - бикини - в СУ, БАС, МАС лексема отсутствует; «женский купальный костюм, состоящий из бюстгальтера и трусов, не закрывающих бедра» [22. С. 72]; «женский купальный костюм: узкий бюстгальтер и плавки, не доходящие до талии» [21. С. 53]; - шорты - в СУ лексема отсутствует; «брюки до колен» [19. Т. 17. С. 1509]; «брюки выше колен» [20. Т. 4. С. 726]; «род коротких (не доходящих до колен) брюк» [21. С. 896]. Интерпретация: Изменение длины указанных предметов одежды обнаруживает тенденцию к увеличению / уменьшению обнаженных участков тела человека, что может репрезентировать появление новых веяний в моде (пляжной, досуговой, спортивной), а также изменение эстетических и морально-нравственных норм общества в плане укрепления / ослабления пуританских взглядов, образа или уклада жизни путем ее наполнения новыми видами деятельности. В соответствии с лексикографическим описанием бикини 60-х гг. ХХ в. отличается от более позднего варианта этого предмета одежды высотой нижней части, которая в словарной дефиниции СО «подросла» на несколько сантиметров по вертикальной оси тела человека: предмет одежды, «не закрывающий бедра», воспринимается как более откровенный и смелый, чем предмет одежды, «не доходящий до талии». Фасон шорт по длине, напротив, меняется в сторону укорачивания: до колен - выше колен - не доходящий до колен. В словарных дефинициях лексемы комбинезон меняется качественно-содержательное наполнение типологического признака «Особенности фасона одежды (по наличию деталей и отделки)»: - комбинезон - «производственный костюм, представляющий собой комбинацию куртки и брюк у авиаторов, шахтеров и др.» [18. Т. 1. С. 1419]; «производственный костюм, представляющий собой соединение куртки и брюк» [19. Т. 5. С. 1225]; «костюм, представляющий собой соединение куртки и брюк» [20. Т. 2. С. 81]; «костюм, представляющий собой соединение верхней части одежды и брюк» [21. С. 287]. Интерпретация. Если в более ранних словарях (СУ, БАС, МАС) в качестве верхней части комбинезона позиционировалась только куртка, то в СО его верхняя часть представлена недифференцированно, значит, в ее качестве могли выступать различные виды плечевых изделий - блузка, жилет, майка, рубашка, футболка. Разнообразие фасонов и многообразие вариантов конструирования комбинезона может свидетельствовать о трансформациях, имеющих место как в мире людей (появление новых потребностей и видов деятельности у членов общества), так и в мире одежды (появление новых модных практик). Результаты проведенного исследования позволяют сделать следующие выводы. Сопоставительный анализ качественного и количественного содержания словарных дефиниций наименований одного предмета одежды в разных толковых словарях русского языка советского периода является способом экспликации информации о советской повседневности в тех ее зонах, которые в большей степени коррелируют с одеждой. Таких зон выделяется две - «Уклад и образ жизни советских людей» и «Социальные взаимодействия в советском обществе». Содержательную основу словарных дефиниций наименований одежды составляют типологические признаки одежды, которые характеризуют ее с разных сторон и в разной же степени соотносятся с экстралингвистическими данными: одни интровертивны в том смысле, что содержат характеристику предмета одежды как «вещи в себе», другие, наоборот, «развернуты» к действительности и миру людей, сообщаются с ними, динамично реагируют своим качественным и количественным наполнением на изменения в реальности, а значит, являются источниками информации о ней. К последним относятся такие типологические признаки, как «Сфера использования одежды», «Субъект ношения одежды (по тендерному признаку)», «Особенности фасона одежды». Сопоставительный анализ наполнения словарных дефиниций наименований одежды на уровне вышеперечисленных типологических признаков демонстрирует как устойчивость содержания словарной дефиниции, что эксплицирует представление о типизированных повседневных практиках, так и трансформацию лексикографического описания на уровне качественно-содержательного наполнения типологических признаков одежды или их количества, что репрезентирует динамические процессы в пространстве советской повседневности в тех ее зонах, которые соотносятся со сферой одежды. Информацию о такой зоне пространства повседневности, как «Уклад и образ жизни советских людей», формируют словарные дефиниции наименований одежды с типологическими признаками «Сфера использования одежды» и «Особенности фасона одежды». В результате сопоставительного анализа их качественного и количественного содержания эксплицируется информация о зоне «Уклад и образ жизни советских людей» следующего порядка: - определяются основные сферы повседневной деятельности советского человека (одежда для работы, спорта, дома, выхода в свет); - выделяются приоритетные сферы деятельности, значимые для советского человека, общества и государства (высокая номинативная плотность и видовое разнообразие одежды для военной и спортивной сфер); - отмечается изменение жизненного уклада советских людей за счет появления новых потребностей и видов деятельности, ускорения темпа и ритма жизни (расширение или изменение сферы использования одежды, демократизация сферы использования одежды, опрощение ее внешнего вида); - наблюдаются изменение модных тенденций, появление, зарождение новых стилей и модных практик в одежде (расширение сферы использования одежды, изменение фасона, появление новых конструкций одежды); - имеет место изменение эстетических и морально-нравственных норм советского общества (варьируется характеристика одежды по таким признакам, как длинная / короткая, открытая / закрытая). Информация о зоне «Социальные взаимодействия в советском обществе» формируется словарными дефинициями наименований одежды с типологическим признаком «Субъект ношения одежды (по гендерному признаку)». Их анализ объективирует следующую информацию о данной зоне советской повседневности: - отмечается изменение социального взаимодействия между субъектами гендерных отношений путем перераспределения социально-функциональной нагрузки на представителей полов в советском социуме (расширение гендерной маркировки одежды); - имеют место изменение модных тенденций, появление, зарождение новых стилей и модных практик в одежде (расширение гендерной маркировки одежды). Толковый словарь как средство описания предметных форм объективирует результаты вербализации мира вещей и мира человека и является источником информации о них. Интерпретация результатов анализа словарных дефиниций наименований одежды в толковых словарях русского языка советского периода подтверждает наличие связи сферы советской повседневности как микроуровня жизни человека с макроуровнем - жизнью Советского государства (идеологией, культурой, эстетикой, уровнем развития технологий и пр.) и обусловленность первого вторым. Опыт изучения вестиментарного кода, вербализи-рованного толковыми словарями, позволяет получить информацию более глубокую, чем можно было предположить, а именно «восстановить трудноуловимую и эмоционально подвижную атмосферу времени, понять совершенно конкретные импульсы общественного поведения» [23. С. 14]. Лексикографическое описание предметов одежды является источником информации не только о собственно костюме как важнейшем элементе национальной материальной культуры, традициях ношения одежды, модных тенденциях в одежде, но и о процессах, напрямую не связанных с миром одежды, происходящих в социальной сфере, свидетельствующих об образе жизни и видах деятельности людей, эстетических и моральных стереотипах, появлении новых потребностей.

Скачать электронную версию публикации