The Activities of Jacob Beam as the US Ambassador to Poland and the Problem of the Development of US-Polish Relations Du.pdf Известный американский дипломат Джейкоб Динли Бим родился в 1908 г. в семье профессора Принстонского университета. Ему суждено было сделать блистательную дипломатическую карьеру, неоднократно оказываясь в стратегически важных районах мира и принимая участие в разрешении большого количества международных проблем [1. P. 18]. С 1934 по 1940 г. он занимает пост третьего секретаря посольства США в Берлине, во время Второй мировой войны служит вторым секретарем посольства в Лондоне, после войны консультирует американскую оккупационную администрацию в Германии. В течение 1949-1953 гг. он сменил ряд назначений в Индонезии, Югославии и СССР. После объявления американского посла Джорджа Кеннана персоной нон грата, в течение нескольких месяцев Бим фактически исполняет обязанности главы американской дипломатической миссии, не занимая при этом должности посла. Находясь на этом посту, дипломат регулярно информировал Вашингтон о политической ситуации в Москве после смерти И.В. Сталина. В 1953-1957 гг. мистер Бим возглавлял Центральноевропейский отдел госдепартамента, который занимался проблемами Центральной и Восточной Европы, пока наконец в 1957 г. не получил назначение на должность посла США в Варшаве. Учитывая то обстоятельство, что польскому направлению внешней политики в Вашингтоне придавали в это время особое значение, должность посла в Польше была довольно ответственной. После смерти И. В. Сталина в Польше, как и в других странах социалистического блока, стартовал процесс десталинизации, сопровождавшийся экономическими и политическими реформами, ограничением всевластия спецслужб, а также началом реабилитации жертв репрессий. Кульминацией обострившийся политической борьбы в руководстве ПНР стал приход к власти в октябре 1956 г. реформаторского режима В. Гомулки. В качестве реакции на случившиеся политические изменения, в госдепартаменте возобладала точка зрения о целесообразности оказания экономической помощи «национал-коммунистическому» режиму Гомулки, проводившему реформы, направленные на частичную либерализацию политической и экономической систем страны. Сторонникам этой точки зрения польский лидер виделся в качестве своеобразного «нового Тито», готового пойти если не на полный разрыв с Светским Союзом, то по крайней мере способного проводить существенно более независимый политический курс [2. С. 95-97]. По мысли сотрудников госдепартамента, поддержка подобного рода «национал-коммунисти-ческих» режимов должна была привести к ослаблению социалистического блока и создать предпосылки к возможному падению коммунистических режимов в будущем. Центрально-европейский отдел принимал активное участие в разработке новой политики. Поэтому неудивительно, что после того, как она принесла первые плоды в виде подписания 7 июня 1957 г. польско-американского экономического соглашения и встал вопрос о назначении нового посла в Варшаве, на эту должность был выбран непосредственно глава данного отдела. К этому можно добавить то обстоятельство что новый американский посол уже был знаком с «альтернативной», не подконтрольной СССР версией социализма. Работая в американской миссии в Белграде с апреля 1951 по ноябрь 1952 г., он участвовал в организации экономической и военной помощи режиму Й. Тито, который в тот момент находился в конфронтации с СССР [3]. Теперь по заданию Вашингтона Д. Бим должен был заниматься тем же самым в отношении режима Гомулки, правда, на этот раз речь шла исключительно об экономической помощи, ни на какое сотрудничество в военной сфере Варшава не была согласна. В своих мемуарах американский посланник упоминает, что он по возможности старался поддерживать отношения не только с политическими деятелями, занимавшими высокие посты в правительстве, но в том числе с теми политиками, кто занимал исключительно партийные должности. Интересно отметить, что В. Гомулка описывается в мемуарах как человек «закрытый», избегавший контактов с западными дипломатами: «Он (Гомулка. - А.Д.) был недоступен на большом приеме, где любой западный человек, двигавшийся в его направлении, перехватывался сотрудниками службы безопасности или Министерства иностранных дел» [4. P. 81]. Первым американским политиком, принятым лидером Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) стал Ричард Никсон, посетивший Варшаву с визитом 2-5 августа 1959 г. Введу недоступности лидера ПОРП для западных дипломатов, Биму в основном приходилось вести дела с сотрудниками министерства иностранных дел ПНР, среди которых в первую очередь он упоминает Юзефа Виневича: «...Юзеф Веневич, заместитель министра иностранных дел по американским делам, который шесть лет прослужил послом в Вашингтоне. Остроумный и иногда находчивый человек, он усердно работал, чтобы улучшить американо-польские отношения, заранее предупреждая нас о настроениях Гомулки и его периодических вспышках гнева. Эту же услугу предоставлял так же Витольд Трампчински, тогдашний министр внешней торговли» [4. P. 82-83]. Несколько реже американскому послу удавалось встретиться с председателем Совета министров Юзефом Циранкевичем, а также с министром иностранных дел Адамом Рапацким, который, по его словам, был, не слишком дружественно настроен по отношению к США из-за поддержки Вашингтоном политики правительства К. Аденауэра. Характерной чертой политической системы ПНР, о которой упоминает Д. Бим, было формальное разделение государственных и партийных органов власти. Нередко во время переговоров польская сторона всячески подчеркивала разницу между позицией правящей Польской Объединенной Рабочей Партии и позицией польского государства, которые не следовало смешивать. 21 ноября 1957 г. ПОРП присоединилась к заключительной резолюции совещания коммунистических и рабочих партий, проходившего в Москве, составленной в антиамериканском духе. Когда сотрудники государственного департамента потребовали объяснений этого недружественного шага от посла ПНР Рамуальда Спасовского, посол заявил, что эта декларация выражает позицию партии, а не государства [5. P. 702-703]. Эта была стандартная отговорка, которую периодически использовали польские дипломаты в подобных случаях, однако такие объяснения, как правило, не выглядели убедительно. Так же польские дипломаты стремились заверить своих американских коллег, что Министерство иностранных дел в ПНР существенно больше независимо в своей политике от правящей партии, нежели то имеет место в СССР и других странах блока. Однако Д. Бим и его подчиненные не были склонны доверять подобного рода заявлениям [4. P. 82]. По-видимому, американский посол прекрасно понимал, что партия в коммунистической системе играла ведущую роль, исходя из чего говорить о независимости друг от друга государственных и партийных структур не представлялось возможным. Определенным разочарованием для Вашингтона в это время стало начатое со второй половины 1957 г. постепенное сворачивание реформ в ПНР. Несмотря на то что тенденция на постепенный пересмотр реформ нарастала медленно, она не могла не вызывать определенного беспокойства в Вашингтоне. Гомулка не стал «новым Тито», на что так рассчитывали в госдепартаменте и, несмотря на более независимую политику от СССР по ряду направлений, в сравнении с предшествующим периодом, остался в числе бесспорных союзников Кремля. Во внутренней политике «контрреформы» коснулись в первую очередь наступления на свободу слова и ограничения низовой демократии. При этом более либеральный курс в отношении католической церкви сохранялся, вышедший на свободу в октябре 1956 г. кардинал С. Вышинский пользовался огромным авторитетам, а отдельные католики, сотрудничавшие с режимом, были допущены к выборам в Сейм и получили несколько депутатских мандатов. В деревне после роспуска коллективных хозяйств продолжали успешно развиваться частные хозяйства. Несмотря на частичный отказ от реформ, польский коммунистический режим по-прежнему оценивался как более либеральный по сравнению с аналогичными политическими системами в других странах. Интересно, что на эту оценку не повлияло, ни закрытие главного оппозиционного издания - «Попросту», сопровождаемое подавлением выступивших против этого студентов в октябре 1957 г., ни роспуск в 1958 г. рабочих советов, ставший сильнейшим ударом по низовой демократии, ни постепенное ужесточение цензуры. В директиве Совета национальной безопасности от 14 апреля 1958 г. (СНБ 5808/1) были определены основные цели и задачи политики США в отношении Польши. В документе утверждалось, что тесная связь с СССР и членство в Варшавском договоре препятствуют достижению Польшей действительной независимости в обозримом будущем. Эта страна на сегодняшний день является «полунезависимой». Но даже в таком статусе она подрывает монолитность советского блока и ставит под сомнение универсальный характер некоторых аспектов советского коммунизма. «Следовательно, полунезависимая Польша с потенциалом постепенного перехода к полной независимости, без того, чтобы подвергать угрозе уже достигнутые успехи, лучше всего соответствует интересам США» [6. P. 112]. Наиболее эффективными инструментами проведения американской политики назывались торговля, пропаганда и сотрудничество в культурной сфере. Согласно документу, режим Гомулки по состоянию на весну 1958 г. продолжает оставаться реформаторским. При этом наблюдалось усиление цензуры. Сохранение непростой экономической ситуации существенно ослабило энтузиазм населения по отношению к политике правительства по сравнению с октябрем 1956 г. Вместе с тем никто не хотел возвращения репрессивного режима и рассматривал существующее положение как лучшее по сравнению с периодом сталинизма. Как следствие, политика по оказанию экономической помощи в целом показала свою эффективность и должна была быть продолжена. Именно благодаря ей удалось достигнуть определенных успехов в переориентации польской торговли на Запад. Если в 1954 г. на долю капиталистических стран приходилось всего 30% общего объема польской торговли, то на сегодняшний день эта цифра выросла до 40%. В целом США должны быть готовы при необходимости увеличить объем оказываемой экономической и технической помощи с целью поощрения Польши проводить политику, которая будет способствовать достижению целей США [6. P. 114]. Таким образом, курс руководства ПОРП на сворачивание реформ не привел во время второго срока Д. Эйзенхауэра к серьезному ухудшению польско-американских отношений. Напротив, американская политическая элита по-прежнему оценивала режим В. Гомулки, как в целом заслуживающий американской поддержки, а экономические и культурные связи между двумя странами продолжали укрепляется. За годы службы Д. Бима в качестве посла в ПНР было подписано несколько двухсторонних экономических соглашений, благодаря которым польско-американ-ские отношения вышли на новый уровень. Перечислим только некоторые из них. Согласно договору от 15 февраля 1958 г., Варшава получила кредит в размере 25 млн долл., а также возможность приобрести сельскохозяйственную продукцию за национальную валюту на сумму в 73 млн долл. Экономическое соглашение от 10 июня 1959 г. предполагало закупку сельскохозяйственных товаров, необходимых для польской экономики, на общую сумму в 44 млн долл. Самым крупным экономическим соглашением стал договор от 21 июля 1960 г. на общую сумму в 130 млн долл. [7. S. 251, 273-274]. Вероятно, наибольшим достижением этого периода стало урегулирование вопроса о компенсациях за национализированную собственность американских граждан и предоставления Польше режима наибольшего благоприятствования в торговле. Договоренность о начале переговоров о выплате компенсаций за собственность американских граждан была достигнута еще во время заключения экономического соглашения между Соединенными Штатами и Польшей в июне 1957 г. Одной из основных проблем на переговорах, как и следовало ожидать, стало отсутствие единой оценки количества и стоимости собственности, национализированной в первые послевоенные годы. Американцы рассчитывали на получение компенсаций в размере 125 млн долл., с чем категорически не были согласны представители ПНР. С 4 по 28 мая 1959 г. прошло 15 технических встреч между американскими и польскими экспертами, в ходе которых так и не удалось ликвидировать всех противоречий. В конце концов госдепартамент начал склонятся к тому, чтобы пойти на серьезные уступки и снизить размеры запрашиваемой выплаты до 80-70 млн долл. При этом Вашингтон был заинтересован в том, чтобы выплата происходила как можно в более короткие сроки, желательно в течение 1520 лет, а первые транши были как можно более высокими. Варшава же, напротив, стремилась к тому, чтобы растянуть платеж на как можно больший хронологический период. 26 июня Генрих Котлицкий в ходе встречи с Бимом предложил компенсацию в размере 20 млн долл., что было существенно меньше ожиданий американской стороны. На следующей встрече, состоявшийся в июле 1959 г., Бим сообщил о том, что Вашингтон готов согласиться на компенсации в размере 75 млн долл., но это оказалось неприемлемо уже для польской стороны [8. P. 176-177]. 15 сентября 1959 г. в Варшаве состоялось заседание политического бюро ПОПР, на котором было принято решение об увеличении предлагаемой Вашингтону суммы компенсации с 20 до 40 млн долл. Взамен, по мнению лидеров Рабочей партии, следовало требовать введение режима наибольшего благоприятствования в торговле и продолжения политики предоставления кредитов. Необходимо было добиться зависимости суммы, ежегодно выплачиваемой в качестве компенсации, от размера польского экспорта в США [9. S. 338-339]. Согласно этой идее, от суммы экспорта должен был выплачиваться определенный фиксированный процент, и, таким образом, размер выплаты каждый год получался бы разный. Аналогичный принцип был заложен в соглашениях о компенсациях за национализированную собственность, подписанных с Францией Великобританией и другими странами. 28 сентября Котлицкий сообщил Биму о готовности своего правительства увеличить предлагаемую сумму компенсаций до 32 млн долл. В своем меморандуме Диллону Колер отмечал, что это предложение «самое обнадеживающее событие на переговорах на сегодняшний день. Мы сомневаемся, что поляки согласятся на урегулирование в размере 50 миллионов долларов, но мы не считаем, что 32 миллиона долларов являются их окончательным предложением» [10. P. 231]. При этом идея польской стороны привязать размер ежегодной выплаты к размеру экспорта в США оказалась абсолютно неприемлемой, так как в Вашингтоне настаивали на установлении фиксированной суммы ежегодных выплат. Параллельно вновь стал подниматься вопрос о возможности новых поставок в ПНР на общую сумму 58,5 млн долл. Политбюро ПОРП, принимая решение об увеличении суммы компенсаций, надеялось этой уступкой ускорить получение новых кредитов. Американская сторона, не вполне удовлетворенная размером предлагавшийся суммы, в октябре согласилась на продажу 200 тыс. т корма для скота за национальную валюту на сумму 10,6 млн долл., плюс 1,2 млн на покрытие транспортных расходов. 10 ноября 1959 г. соглашение нашло свое отражение в подписанном обеими сторонами договоре. Возможность продолжения сотрудничества зависела в первую очередь от того, удастся ли достичь прогресса в переговорах о компенсации за национализированную собственность. В ходе дальнейших встреч сумма предлагаемой компенсации выросла до 38 млн долл. Колер даже рассматривал в своем меморандуме возможность достижения соглашения, если Варшава согласится на выплату 39 или 39,5 млн [11. P. 266]. Однако в госдепартаменте еще некоторое время сохранялась надежда на получение большей суммы. Вместе с тем никаких возражений против предоставления ПНР режима наибольшего благоприятствования и размораживания активов ее граждан в американских банках в случае успешного завершения переговоров не было. Только летом переговоры вошли в финальную стадию, когда 16 июля 1960 г. был подписан окончательный вариант договора, по которому Польша обязалась выплатить компенсацию американским гражданам в размере 40 млн долл. Выплаты должны были продлиться 20 лет (по 2 млн долл. в год) начиная с 1961 г. За их распределением среди получателей компенсаций следила Комиссия по урегулированию иностранных претензий (Foreign Claims Settlement Commission) [12. P. 928]. Практически сразу же после заключения соглашения в американских банках были разморожены счета граждан ПНР на общую сумму в 2 млн долл. После урегулирования вопроса о компенсациях для американских граждан, наконец, было убрано основное препятствие в переговорах о получении Польшей статуса наибольшего благоприятствования в торговле. Эта мера должна была позволить существенно снизить торговые пошлины на польский экспорт (который по состоянию на 1959 г. составлял 31,7 млн долл.) и сделать его более конкурентоспособным на американском рынке. В сентябре 1960 г. К. Гертер рекомендовал президенту не откладывать этот вопрос, а как можно скорее добиться положительного решения в связи с тем, что все условия Вашингтона были выполнены. Не лишним будет упомянуть, что предоставление режима наибольшего благоприятствования так же вытекало из директивы СНБ 5808/1 1958 г. [13. P. 928]. Однако Д. Эйзенхауэр, опасавшийся, что данная проблема будет использована на ноябрьских выборах, решил отложить это решение до окончания предвыборного цикла. 17 ноября 1960 г. Дуайт Эйзенхауэр объявил о восстановлении режима наибольшего благоприятствования в торговле для Польши, который был приостановлен 5 января 1952 г. Решение вступило в силу 16 декабря и было опубликовано в бюллетене госдепартамента за 5 декабря 1960 г. Здесь же публиковалось письмо президента министру финансов Роберту Андерсону, в котором сообщалось, что с 16 декабря 1960 г. ограничительные меры, наложенные на импорт из социалистических стран, больше не должны применяться к импорту с территории Польши и районов, находящихся под временным управлением Польши [14. P. 7]. Данное решение имело среди своих последствий укрепление экономических связей между двумя странами. В частности, между ними значительно вырос торговый оборот с 462 млн долл. в 1960 г. до 625 млн долл. в 1961 г., а польский экспорт в США вырос на 12,4% в 1961 г. и на 19% в 1962 г. соответственно. Всего в течение 1957-1961 гг. для приобретения американских товаров Польшей было получено кредитов на общую сумму более чем 420 млн долл., что стало существенным вкладом в модернизацию её экономики [15. S. 149]. Помимо выстраивания отношений с Польшей на Д. Бима была возложена еще одна важная миссия. В разгар «Второго кризиса тайванского пролива» госдепартамент поставил перед дипломатом задачу инициировать начало переговоров в Варшаве с представителями КНР. Как известно, после победы коммунистов в гражданской войне в Китае Соединенные Штаты не пошли на установление дипломатических отношений с провозглашенной в 1949 г. Китайской Народной Республикой. Основной комплекс противоречий был связан со стремлением материкового Китая установить контроль над Тайванем, который являлся в тот момент союзником США. В августе 1955 г. в Женеве стартовали американо-китайские переговоры. Китайская сторона стремилась добиться дипломатического признания, американская - освобождения граждан США, удерживаемых в КНР, и отказа от применения силы в Тайваньском проливе. Единственным соглашением, которого удалось достигнуть на этом этапе, стал договор о взаимной репатриации гражданских лиц. После его подписания переговоры зашли в тупик и были окончательно свернуты в декабре 1957 г. [16. С. 122]. Начиная с 23 августа 1958 г. армия КНР начала обстрел подконтрольных Тайваню групп островов Цзиньмэнь и Мацзу, в результате чего обстановка в Тайваньком проливе резко дестабилизировалась. Между авиацией двух стран периодически начали завязывается воздушные бои. В ответ на это США ввели свой флот, имевший в том числе ядерное оружие на борту, в Тайваньский пролив. Американский президент Д. Эйзенхауэр в сентябре 1958 г. подтвердил готовность его страны применить тактическое ядерное оружие, если конфликт будет разрастаться. Мир оказался на грани большой войны. В сложившихся условиях Вашингтон стал искать возможность возобновления переговоров с коммунистическим Китаем. В качестве места переговоров на этот раз была выбрана Варшава. Из мемуаров американского посла следует, что задача проведения переговоров была возложена на него госдепартаментом еще до начала кризиса вокруг Тайваня 4 августа 1958 г. [4. P. 118]. Однако неспешность китайской стороны, принципиальные разногласия по поводу места провидения переговоров, а также случившийся политический кризис позволили им начаться только в середине сентября, когда острота противостояния в Тайваньском проливе начала спадать. Посол КНР Ван Пин Нан предлагал использовать для переговоров здания китайского и американского посольств, что было неприемлемо для Вашингтона, так как могло рассматривается как одна из форм дипломатического признания, на что американцы не были готовы пойти. Предложение нейтральной Швейцарии использовать ее посольство в свою очередь было отвергнуто Ваном. В итоге польская сторона выступила в качестве посредника, предоставив помещение для переговоров. Если верить утверждениям Бима, в здании были установлены прослушивающие устройства, и вся информация о содержании бесед, становилась достоянием польских спецслужб и, возможно, передавалась в СССР [4. P. 123]. Тем не менее американской делегации пришлось с этим смирится, так как другого места для переговоров не было, а здания посольств, как уже было сказано, не подходили для этого. Переговоры отчасти способствовали деэскалации ситуации вокруг Тайваня. 6 октября 1958 г. представители КНР заявили о прекращении огня. Помимо этого, в ходе китайско-американских встреч не удалось достигнуть других значимых результатов. Американская сторона не смогла добиться от представителей Китая отказа от применения силы в Тайваньском проливе. Посол КНР Ван увязывал это с выводом всех американских военных с Тайваня, являвшегося территорией Китая, которую, по его словам, незаконно «оккупирует» армия США. Разрешение конфликта с националистами Чан Кайши, по утверждению китайского посла, являлось внутренним делом его страны, в которое Соединенные Штаты не должны были вмешивается. Д. Бим в свою очередь настаивал на том, что у его правительства есть договор об обороне с правительством Китайской республики (Тайвань). На основании этого договора там и присутствуют американские военные. Д. Бим проводил переговоры с китайской стороной в течение нескольких лет вплоть до сентября 1961 г., когда был окончательно отозван в Вашингтон [4. P. 145-146]. В 1950-x гг. администрация президента Д. Эйзенхауэра стремилась добиться улучшения польско-американских отношений. Данное стремление было вызвано тем, что пришедший в октябре 1956 г. к власти в Польше В. Гомулка воспринимался американской элитой как реформатор, способный на проведение более независимой от СССР политики и допустивший серьезные шаги в сторону частичной либерализации политической системы в ПНР. Д. Бим, назначенный в этот период послом США в Польше, всячески способствовал налаживанию контактов между двумя странами. За годы его службы было подписано несколько крупных соглашений между ПНР и США, удалось разрешить многолетнюю проблему выплаты компенсаций американским гражданам за их национализированную собственность. Также в этот период Польше удалось получить режим наибольшего благоприятствования в торговле с США. Важной составляющей дипломатической миссии Бима стало проведение переговоров с представителями коммунистического Китая, с которым Соединенные Штаты не поддерживали в тот момент дипломатических отношений. Несмотря на то что в ходе переговоров так и не удалось достигнуть каких-то конкретных соглашений, сам факт их наличия способствовал деэскалации ситуации в Тайваньском проливе.

Скачать электронную версию публикации