Cyberspace as a New Crime Environment.pdf В последнее время активно ворвалась в правовое, информационное и социальное поле новая категория - киберпространство (виртуальное пространство, инцидентное компьютерное пространство и т.д.), которое стало новой средой для возникновения, существования и развития преступности (киберпреступности). С развитием информационно-телекомму никационных технологий преступность в киберпространстве в последнее десятилетие стала одной из острейших проблем не только для Российского государства, но и для всего мирового сообщества. Все чаще и чаще преступные посягательства совершаются в новой среде - киберпространстве (например, хищения денежных средств с электронных счетов - фишинг). Можно отметить, что киберпреступность стала новой генерацией преступников, имеющей существенные отличия от «классических» преступников, вызванные именно спецификой киберпространства. Преступников, действующих в киберпространстве, в большинстве своем характеризует высокий интеллектуальный и образовательный уровень. Они раньше других (и уж точно раньше правоохранительных органов) берут на заметку новые концепции, связанные с постоянной трансформацией и изменением киберпространства: блокчейн, распределенное хранение информации, удаленная работа на ином устройстве с использованием своего только как «печатной машинки», даркнет с его специфическими характеристиками (тунельной маршрутизацией, «луковичным» принципом шифрования, анонимизацией пользователей и т. д.). Они используют новые методы совершения преступлений: фишинг, торговля «карженными» товарами, взлом аккаунтов и подмена личности владельца, DDOS-атаки и т.д. Преступность в сети также характеризуется специфическими особенностями, непосредственно связанными с киберпространством: трансграничность, возможность формирования преступных групп анонимно или из малознакомых лиц, геймификация совершения преступлений (многие рассматривают свою деятельность как игру, взлом защищенного сайта - как вызов)», дистанционность совершения «классических» преступлений (например, дистанционная торговля наркотиками), возможность автоматизации целых этапов совершения преступлений, возможность перехвата управления и использования в преступных целях частных и государственных устройств (что особо опасно становится с учетом расширения круга применения беспилотных и иных автоматизированных устройств), использование игровой среды (сетевых компьютерных игр) для преступной коммуникации, а также перемещения или легализации (отмывания) денежных средств, полученных преступным путем. Преступления в киберпространстве оставляют специфическую следовую картину, о чем будет сказано дальше в нашем исследовании. Специфичность киберпреступности связана в первую очередь с особенностями киберпространства как нового пространства совершения преступлений. Однако, несмотря на то что преступность активным образом развивается в новой среде - в киберпространстве, среди научного сообщества нет единства во мнении относительно не только содержания новой среды преступности, но и самого ее наименования. Так, некоторые авторы используют оборот «виртуальное пространство» [1], другие - «киберпространство» [2-6], третьи - «информационная сфера» («среда») [7]. Имеются также компромиссные мнения, рассматривающие киберпространство и виртуальное пространство как тождественные понятия [8]. Однако, несмотря на схожесть данных терминов, они существенным образом разнятся. Виртуальная реальность представляет собой искусственную среду, совокупность ощущений человека, созданных посредством использования им различных технических, электронных устройств [9], в то время как кибернетическое пространство представляет собой обобщенное наименование упорядоченной в соответствии с определенными протоколами автоматизированной обработки информации системы программных средств и документальных файлов, расположенных в памяти электронных цифровых устройств или электронной цифровой информации, находящейся в процессе передачи любым доступным способом, либо информации, распределенной в компьютерной системе или сети. Философы, социологи, криминалисты, специалисты в IT-технологиях, ученые и практики предлагают свои подходы применительно к своим целям и своим дисциплинам. Между тем данный феномен (киберпространство) продуцирует появление новой сетевой культуры, правосознания, а также новых видов правонарушений. С учетом специфики этого нового пространства в науке высказывались предложения о формировании новой комплексной дисциплины «ки-берология». «Киберология» должна быть именно комплексной дисциплиной, включающей знания психологии, философии, социологии, права, математики, физики и техники, связанных непосредственно с кибернетическим пространством, а именно с его историей возникновения и развития, функционирования, обеспечением кибернетической безопасности [10. С. 85]. Некоторые авторы вообще считают киберпространство абстракцией. Подобное суждение высказывает Г.А. Атаманов [11]. Однако каким образом форма бытия реальных предметов может быть условной, абстрактной? Впервые упомянул симбиоз кибернетики и пространства Уильям Гибсон в новелле «Сожжение Хром» (1982 г). Именно данный ученый впервые осмелился сделать предположение о взаимодействии (взаимовлиянии) компьютера и нервной системы его пользователя. Позднее Дж. Барлоу рассматривал два уровня киберпространства: первый уровень - уровень обмена информацией, которая происходит в форме программных кодов, порожденных непосредственно киберпространством; второй уровень - уровень виртуальной жизни, которая порождена в процессе обмена между аватарами (объекты, представляющие в виртуальном мире пользователей) информацией [12. С. 28]. Отсутствует единый подход среди правоприменителей не только отечественных, но и зарубежных. Так, Верховный Суд США в одном из решений указывал, что киберпространство представляет собой некий уникальный носитель, уникальность которого заключается в том, что он, не находясь на какой-либо определенной территории, доступен через информацион-но-т елекоммуникационную сеть «Интернет» каждому в любой точке мира [13]. Такой подход не добавляет легкости пониманию содержания данного феномена. В документах Пентагона, по данным И.М. Попова, киберпространство представляет собой находящийся внутри информационной среды глобальный домен, который состоит из сети информационнотехнологических инфраструктур, включая информационно-телекоммуникационные сети, в частности информационно-телекоммуникационную сеть Интернет, компьютерные системы, встроенные процессоры и контроллеры [14]. Недостатком подобного подхода нам видится увеличение неопределенности при его использовании. Оборот «глобальный домен внутри информационной среды» подразумевает наличие в ней иных сущностей и объектов (доменов?) кроме киберпространства. «Контроллеры и процессоры» в контексте данного определения не имеют жесткой «привязки» к аппаратной или программной части компьютеров. Соответственно, не понятно, включается ли в данное определение аппаратная сторона - составные части компьютерного устройства. Неясно, что вообще понимается под информационной средой, частью которой является киберпространство (ноосфера? Совокупность любых информационных объектов?). Межу тем классический принцип логики -принцип Оккама - требует не умножать сущности без необходимости. В.А. Крайванова определяет киберпространство как «событийно-предметное пространство Интернета» [15]. Однако о каких предметах идет речь, она не ут очняет. Подчеркивают значение сети Интернет и некоторые другие авторы. Так, А.В. Нестеров предлагает рассматривать термин «кибернетическое пространство», тождественный термину «интернет-пространство», который, как правило, используется для обозначения на определенной территории наличествующей национальной юрисдикции [16. С. 14]. Как сферу социальной деятельности, связанной с оборотом информации в информационно телекоммуникационных сетях, в том числе в сети Интернет, определяет киберпространство И.М. Рассо-лов[17. С. 33]. Д.В. Грибанов, напротив, предлагает понимать под кибернетическим пространством не некую сферу социальной деятельности, а непосредственно совокупность общественных отношений, связанных с информацией, которая обрабатывается посредством ЭВМ [18]. И.М. Дзялошинский выделяет три концепции, три подхода к пониманию кибернетического пространства: во-первых, кибернетическое пространство -обычное пространство, имеющее место расположение и границы. Во-вторых, кибернетическое пространство представляет собой пространство информационных взаимодействий (в данном случае анализируемый термин тождествен терминам «информационное поле», «информационное пространство»). В-третьих, под кибернетическим пространством понимается совокупность социальных структур, которые между собой соединены информационными отношениями (отношениями, связанными с информацией (сбор, обработка и т.д.) посредством глобальных компьютерных сетей) [19]. Нам киберпространство представляется многоаспектной категорией, имеющей философское, социальное, психологическое, криминалистическое, уголовноправовое, криминологическое и иные измерения. Между тем, как указывают большинство ученых, кибернетическое пространство необходимо рассматривать посредством комплексного подхода, где кибернетическое пространство представляет собой сложное явление, состоящее из системы элементов [2-4]. К особенностям киберпространства можно отнести дигитализацию, виртуализацию реальности, интерактивность, гиперссылку и функцию распространения [20. P. 45]. Дигитализация, или цифровизация всех сфер человеческой жизни, выражается в активной оцифровке всей аналоговой информации. Виртуализация реальности выражается в продуцировании новой реальности существования со своим этикетом, культурой, отсутствием границ, воспроизводством в кибермире отдельных социокультурных процессов реальности, а также проявлением своих собственных. Интерактивность приводит к тому, что пользователь становится активным участником построения киберпространства, внося в него новые знания и тексты, меняя старые и т.д. Это расширяет простор обмена знаниями и достижениями. Гиперссылки позволяют скреплять различные текстуальные и медиаположения вместо краткой отсылки к ним, формируя квазиединый продукт, потенциально имеющий все возможности для раскрытия именно того смысла, который хочет в него вложить автор, и включающий все необходимое для понимания всех смысловых слоев. Кроме того, в глобальном плане гиперссылки обеспечивают единство и взаимосвязь элементов интернета. Функция распространения при этом означает, что при доступе поисковых систем к новой информации она становится доступной неограниченному кругу пользователей. В криминалистическом аспекте категорию «киберпространство» можно рассматривать как инцидентное пространство электронных устройств. Спецификой этого пространства является информационное взаимодействие находящихся в нем объектов и действий пользователя, оставляющее в результате электронного следового контакта специфическую группу следов, именуемую виртуальными или электронно-цифровыми. Как отметил Е.П. Ищенко, особенностью данных следов является их многокомпонентный характер [21. С. 186]. В криминалистике концепция «киберпространство» прозвучала впервые в диссертации В. А. Мещерякова, в которую он включает не только системы автоматизированной обработки информации программных средств, но и объекты реального мира, помещения, в которых располагаются ЭВМ и их системы, непосредственно сами ЭВМ и т.д. [5. С. 44]. Похожего подхода придерживались и некоторые другие авторы [6]. Нам представляется, что в данном случае В.А. Мещеряков и другие производят смешение кибернетического и реального пространства. Неужели комната, пока в ней стоит компьютер, будет являться элементом киберпространства, а как только компьютер вынесли за порог - перестает? А во время прохождения дверного проема будет переходное состояние? То же самое можно сказать про технические комплексы обеспечения ее деятельности (системы связи, электропитания, заземления и т. п.). Неужели пока в электропитание, заземление, системы связи подключены к компьютеру, он - элемент киберпространства, а когда то же самое подключение произведено к факсимильному аппарату - нет. Важным вопросом в указанном контексте является также то, что современные смартфоны и планшетные устройства представляют собой те же компьютеры в миниатюре, с чуть другой основной направленностью специализации функций. Пользователь смартфона за день может находиться во множестве помещений. Можно отметит, что В. А. Мещеряков, на наш взгляд, ошибочно при определении киберпространства, имеющего по определению, информационную структуру, во главу угла ставит именно материальные элементы. Под кибернетическим пространством мы понимаем обобщенное наименование упорядоченной в соответствии с определенными протоколами автоматизированной обработки информации системы программных средств и документальных файлов, расположенных в памяти электронных цифровых устройств или электронной цифровой информации, находящейся в процессе передачи любым доступным способом, либо информации, распределенной в компьютерной системе или сети. При этом аппаратные средства, обеспечивающие существование киберпространства, нам представляются внешними по отношению к данной системе объектов. Однако и киберпространство, без расположенной в нем хотя бы базовой указывающей на определенные протоколы, используемые в данном объекте, тип файловой системы и т.д., нам представляется невозможным. Данная базовая информация может нести на себе следы входа в киберпространство, уничижения элементов в нем. Материальный аспект киберпространства подчеркивается различными авторами, однако мы остаемся на позиции того, что компьютерные, электронные, мультимедийные устройства являются не частью киберпространства, а лишь «ключами» к нему «порталами» входа. Социальный аспект киберпространства выражается в том, что это пространство социального коммуникационного взаимодействия индивидов, организации определенных целевых сообществ, сетевых взаимодействий, построения новых идентичностей. Информационный аспект киберпространства наиболее показателен - киберпространство выражается в бесчисленных потоках цифровой информации. При этом информация в киберпространстве, с одной стороны, динамична и легкоизменима, например, изъятие или изменение определенной информации в ки-берпространтсве открытых источников при необходимости, для имеющих соответствующие возможности (властные, финансовые или технические) не представляет большой сложности, как и активная информационная атака, измененной информацией. Это несложно заметить по активному вмешательству в историю. Однако и скопировать, сохранить определенные информационные «артефакты», обнародовать их может любой, даже не самый опытный пользователь. Кроме того, любое вмешательство в информационный массив оставляет в материальных «ключах» к нему (компьютерных и иных устройствах) соответствующие электронные цифровые следы. Информационную составляющую киберпространства выделяет и Е. С. Шевченко (несмотря на подчеркивание аппаратной стороны), указывая на то, что кибернетическое пространство представляет собой область взаимодействия различного уровня систем [12. С. 37]. Кроме того, как мы уже отмечали ранее, кибернетическому пространству присущи виртуальные (электронно-цифровые) следы, которые отражают любые действия в кибернетическом пространстве [22. С. 43]. Данные следы авторами именуются по-разному - и цифровые, и электронные, и бинарные и электронноцифровые [23-28]. Их исследование требует специфических рекомендаций, отраженных ранее в трудах многих авторов [29-32]. Казалось бы, выявление виртуальных следов в киберпространстве говорит о его сущности как специфического, но все же пространства, имеющего определенную протяженность. Это дает некоторым авторам возможность говорить о кибергеографии. При этом мерилом расстояния в кибергеографии будет либо время соединения между компьютерными устройствами, либо количество переходов по гиперссылкам [33, 34]. Однако прогресс в компьютерных технологиях неминуемо сокращает время соединений. Количество же переходов по ссылкам также вряд ли может быть мерилом киберрасстояния, поскольку переход на практически любой сайт большого интернета возможен через поисковую систему. Что же касается глубокого и теневого интернета, то их специфика требует специализированных программ или хаббов - шлюзов, прямой же переход по ссылкам из большого интернета в них невозможен. Представляется, что киберпространство имеет объем, но не имеет расстояний. Любой объект киберпространства занимает определенный информационный объем, но этот объем не снижает скорости перехода к другим объектам и значит, не может быть мерилом расстояния. Связь географии киберпространства с реальным миром может прослеживаться на уровне доменных имен первого уровня и IP-адресов. Однако это связь достаточно условна: российские пользователи могут создавать свои объекты в киберпространстве в доменах иных стран и наоборот; домен, выделенный СССР («.su»), заморожен, но уже созданные и не перенесенные в домен РФ («.ru» или «. рф») страницы продолжают функционировать, в отличие от СССР; существуют международные доменные зоны - .com, .net, .org, .edu и другие IP-адреса также могут носить динамический характер и не соответствовать конкретной точке земной поверхности. Существование киберпространства обусловливается возможностью размещения в нем информации в определенной форме. Для этого необходимы программные средства («вспомогательная» информация), уже находившиеся на данном устройстве или «прошитые» в аппаратной части (CMOS, BIOS, средства, делящие пространство записи информации на кластеры, и т.д.). В криминалистических целях определение данной вспомогательной информации относится, скорее, к осмотру определенного материального носителя электронной информации и вряд ли может рассматриваться как осмотр киберпространства. Термин «осмотр киберпространства», по логике, должен иметь целью определение законов функционирования данного киберпространства (используемых протоколов и т. д.) и осмотр объектов в этом киберпространстве. При этом первый элемент существенного значения для следствия практически никогда не имеет, не устанавливается и не исследуется. Поэтому можно отметить, что как таковой осмотр киберпространства не производится, а имеет место осмотр электронного цифрового объекта в киберпространстве. Задачами криминалистики на современном этапе формирования и освоения киберпространства нам представляются: дальнейшее криминалистическое исследование электронной цифровой информации, включая такие специфические формы ее хранения, как облачное и распределенное, разработка тактических аспектов производства следственных действий, направленных на обнаружение и изъятие доказательств в электронно-цифровом инцидентном пространстве, а также иного использования киберпространства в правоохранительных целях. Относительно структуры киберпространства интересным представляется мнение М. Кастельса, выделяющего четыре материальных слоя пространства потоков [35. С. 386]. С точки зрения доступности киберпространство может быть разделено на большой интернет (основной интернет), глубокий интернет (часть интернета, не индексируемая поисковыми системами) и теневой интернет - даркнет (часть интернета, хоть и подключенная к общей сети, но не видимая без специальных программных средств). Кроме того, имеются корпоративные, государственные и региональные сети, а также сети, существующие параллельно Интернету: Fidonet, Usenet, Bitnet. Интернет можно рассматривать как связующее звено между ними. Содержательно мы дифференцируем киберпространство на взаимопроникающие кластеры: развлекательный (включающий игровую, коммуникационную, текстовую, медийную и комбинированные части и др.); экономический; информационный; научнообразовательный; военный; криминальный. Обязательным субъектом киберпространства является человек-пользователь. По крайней мере, пока не существуют саморазвивающиеся программы и искусственный интеллект, достигшие уровня самостоятельного, а не запрограммированного целеполагания. Любые аналитические, вредоносные или иные программы запускает человек, и итоговая цель их функционирования входит в орбиту его целей. С психологической точки зрения специфика киберпространства выражается в изменении психологического содержания взаимосвязей: преступник -предмет преступления (потерпевший), которые превращаются во взаимосвязь: преступник - электронное устройство (сети) - потерпевший (предмет преступления) [12. С. 82]. Существенную роль играет и мнимая сетевая анонимность (когда общение происходит под вымышленными никнеймами), отстраненность, дистанцированность, возможность в любой момент прервать общение и добавить собеседника в черный список либо вообще заблокировать его, что приводит к «эффекту онлайн-дезингибиции» [36]. Следует отметить, что с социально-психологической точки зрения происходит активное взаимопроникновение киберпространства и реальности. Так, активно развиваются игры, имитирующие обычную жизнь (например, Second Life, Sims и другие многопользовательские ролевые игры). Социальные институты открывают свои филиалы в кибернетических мирах. Так, в виртуальном мире Second Life присутствуют Гарвард, Стэнфорд, университеты Хьюстона, Огайо, Нью-Йорка, вузы Ирландии, Нидерландов и Израиля [37-39]. Швеция, Эстония и ряд других стран открыли свои посольства в Second Life. В этой связи верно отмечает Р. М. Узденов, что информационнотелекоммуникационная сеть Интернет, компьютерные технологии стали неотъемлемой частью современного общества, создав новый его вид - виртуальное сообщество. Данное обстоятельство породило как позитивные, так и негативные процессы и явления [40]. Причиной или предметом преступлений в реальном мире становятся виртуальные взаимоотношения. В виртуальных играх и чатах для общения и в связи с ними совершается множество реальных преступлений: мошенничество при продажах виртуальных предметов, оскорбления, экстремистские высказывания. И мы перечислили только проблемы, касающиеся развлекательного сегмента киберпространства. Социальная сфера киберпространства также не является прямым отражением реальности. Многими отмечается, что Сеть стимулирует появление новой ментальности, характерной для нарождающихся коммуникационных сообществ (интернет-сообществ) и опирающейся на объективные процессы расширения выбора во всех областях - от политики до стиля жизни, вытеснения иерархических организаций сетевыми, вытеснения представительной демократии демократией непосредственного участия, прямого гражданского действия или даже «облачной демократией» [41]. Киберпространство Сети становится местом появления и развития саморегулирующихся и самопреобразую-щихся социальных сообществ. Отдельный вопрос - правовое регулирование киберпространства (виртуального пространства, сетевого пространства и т.д.). Недостаточное правовое регулирование, в том числе уголовно-правовое, влечет появление новых форм преступного поведения, выходящего за рамки уголовного законодательства, которые позволяют виновным, действующим в виртуальном пространстве, извлекать преступную прибыль, причиняя вред гражданам, организациям и целым государствам. Отсутствие целенаправленного уголовно-правового воздействия приводит к появлению новых видов преступности. Использование информационного пространства в преступных целях способствует совершению преступлений посягающих на различные объекты уголовно-правовой охраны. Уголовноправовая охрана киберпространства зачастую затрагивает разные сферы уголовно-правового противодействия. В настоящее время международное сообщество выработало ряд международных документов, которые тем или иным образом затрагивают правовое регулирование киберпространства, киберпреступности, ее предупреждение и борьбу с ней [42]. В Бангкокской декларации «Взаимодействие и ответные меры: стратегические союзы в области предупреждения преступности и уголовного правосудия», принятой на 11-м Конгрессе ООН по предупреждению преступности и уголовному правосудию (Бангкок, Таиланд, 18-25 апреля 2005 г.), указывается на необходимость создания системы национальных мер и развития международного сотрудничества по противодействию киберпреступности. Европейская конвенция о преступности в сфере компьютерной информации (Будапешт, 23 ноября 2001 г.) справедливо обязывает государства совершенствовать законодательство в области криминализации неправомерного доступа к компьютерной системе; неправомерный перехват с использованием технических средств, не предназначенных для общего пользования компьютерных данных; умышленное неправомерное повреждение, удаление, ухудшение качества, изменение или блокирование компьютерных данных с причинением ущерба; умышленное создание неправомерно серьезных помех функционированию компьютерной системы путем ввода, передачи, повреждения, удаления, ухудшения качества, изменения или блокирования компьютерных данных; подлог с использованием компьютерных технологий; мошенничество с использованием компьютерных технологий; деяния, связанные с порнографией несовершеннолетних, и другие деяния, связанные с незаконным использованием устройств. Вопросами киберпреступности на международном и национальном уровне занимались различные ученые [43-53]. Термин «кибер» означает то, что относится к виртуальной реальности, к информационным, информационно-коммуникационным технологиям. Анализ уголовно-правовой доктрины в рассматриваемой части позволяет констатировать, что в настоящее время в теории уголовного права принято использовать различные термины: «киберпреступ ность», «компьютерная преступность», «преступность в сфере компьютерной информации», «интернет-преступность», «преступность в сети Интернет», «информационная преступность», что является, несомненно, негативным явлением, ибо создает путаницу в терминологическом аппарате. По мнению некоторых авторов, термин «киберпреступность» шире терминологии «компьютерная преступность», поскольку связана с использованием компьютеров и информационных технологий и глобальных сетей [54]; большинство ученых эти понятия используют как синонимы. Термины «компьютерная преступность», «преступность в сфере компьютерной информации» несколько уже по своей смысловой нагрузке, чем термин «киберпреступность», суть которых сводиться к преступлениям, совершенным с помощью компьютера, компьютерных систем, а также иных средств доступа к киберпространству. Подобные суждения высказывают и зарубежные исследователи [55]. Киберпреступность представляет собой совокупность преступлений, которые совершаются не только с помощью компьютера или иных средств доступа к киберпространству (с помощью компьютера и иных средств доступа к киберпространству могут быть совершены и такие преступления, в которых компьютер был применен не по основному своему назначению, в частности, нанесение человеку удара компьютером), а непосредственно в киберпространстве. Компьютерные, электронные, мультимедийные устройства являются не частью киберпространства, а лишь «ключами» к нему, «порталами» входа. Компьютерная преступность, преступность в сфере компьютерной информации, является лишь составной частью киберпреступности. Киберпреступность включает в себя не только преступления, посягающие на отношения, складывающиеся в сфере нормального оборота компьютерной информации, но и на иные охраняемые уголовным законом общественные отношения, непосредственно совершаемые в кибернетическом пространстве [56. С. 106]. Исходя из этого следует констатировать, что особенностью киберпреступности как самостоятельного виды преступности выступает место их совершения - кибернетическое пространство. Киберпреступность охватывает значительный круг преступлений, совершаемых в киберпространстве. Она может посягать на жизнь и здоровье человека и гражданина, его собственность, общественную безопасность и т.д. Ее появление связано с глобализацией информационных процессов и интеграцией преступности и кибернетического пространства, в связи с чем киберпреступность по своей сути является составной частью киберпространства и ее существование немыслимо без него (вне кибернетического пространства не может существовать кибернетическая преступность). Термины «киберпреступность» и «интернет-преступность», «преступность в сети Интернет» также нельзя признать тождественными, ибо киберпространство составляют и иные информационнотелекоммуникационные сети (например, «FidoNet» либо частные локальные сети). В связи с этим интернет-преступность и преступность в сети Интернет, преступления, совершаемые с помощью информационно-коммуникационных технологий также являются частью киберпреступности. Таким образом, следует констатировать, что термин «киберпреступность» выступает наиболее общим термином по отношению к вышерассмотренным терминам. Киберпреступность не стоит на месте, она постоянно развивается, изобретаются более изощренные способы совершения киберпреступлений, наносящие значительный ущерб государству, обществу и конкретной личности, который, по мнению ученых, в 2021 г. может составить 6 трлн долл. [57. С. 555], в связи с чем необходимо совершенствовать меры предупреждения и борьбы с киберпреступностью. На основании вышеизложенного следует констатировать, что кибернетическое пространство представляет собой обобщенное наименование упорядоченной в соответствии с определенными протоколами автоматизированной обработки информации системы программных средств и документальных файлов, расположенных в памяти электронных цифровых устройств или электронной цифровой информации, находящейся в процессе передачи любым доступным способом, либо информации, распределенной в компьютерной системе или сети. Недостаточность правового регулирования кибернетического пространства влечет совершение преступлений, посягающих на различные общественные отношения, охраняемые действующим уголовным законодательством Российской Федерации, совершаемые в кибернетическом пространстве посредством компьютерных, электронных, мультимедийных устройств входа, именуемых киберпреступностью.

Скачать электронную версию публикации