The 1867 All-Russian Exhibition - a new stage in the development of ethnographic science.pdf Разница между русской этнографией и западной антропологией заключается не только во времени их зарождения, но и в мотивациях и практической направленности. Российское народоведение (этнография) зародилось как эмпирическое и практическое знание. В его основе лежало самопознание и консолидация народов Российской империи. Внимание этнографии в восемнадцатом и первой половине девятнадцатого столетия было обращено либо на отдельный народ, либо на имперскую галерею народов. Западная антропология, напротив, синтезировала общий ход эволюции человека из фрагментов различных культур. Не отдельные люди, а развитие культурных стадий народов мира фигурировало в работах западных эволюционистов [1. С. 13]. Это различие ярко проявилось на первой Всероссийской этнографической выставке 1867 г. в Москве. Следует отметить, что во второй половине XIX в. этнографическая наука прочно утвердилась не только в Западной Европе и Америке, но и в России. За этот период был накоплен огромный фактический материал, что способствовало появлению обобщающих аналитических работ, теоретических концепций, возникновению этнографических обществ и специальных периодических изданий, созданию музеев и выставок. Неслучайно первая Всероссийская этнографическая выставка состоялась в Москве в 1867 г. К выставке был приурочен съезд ученых из зарубежных славянских стран: Сербии, Хорватии, Словении, Болгарии, Польши, Чехии и Словакии. Славянские ученые прислали на выставку многочисленные экспонаты материальной культуры своих народов. Поводом для Славянского съезда в России стала идея славянской взаимности, единства языков и культур славянских народов. Этноинтеграционные тенденции были связаны с новыми вспышками сопротивления западных и южных славян германизации, мадьяризации и османскому игу. Российская империя, будучи в то время единственным славянским независимым государством, поддерживала славянские страны. Основная научная и просветительская цель выставки - продемонстрировать огромное разнообразие народов необъятной Российской империи и соседних зарубежных славянских стран. Анатолий Петрович Богданов (1834-1896), молодой профессор Московского университета, в то время уже был известным антропологом и зоологом (рис. 1). Он стал идейным вдохновителем, организатором и автором оригинального плана и программы Московской этнографической выставки 1867 г. Мысль о необходимости проведения выставки в России возникла у Богданова в 1862 г., после вторичного посещения Всемирной выставки 1851 г. в пригороде Лондона - в прекрасном Хрустальном дворце Сиденгама. За Лондонской выставкой последовала целая череда других: в Париже - в 1867, 1878 и 1889 гг., в Филадельфии и Чикаго - в 1876 и 1893 гг.; в Москве - в 1867, 1872 и 1879 гг. Богданов считал, что для успеха мероприятия необходима фундаментальная организационная и общеобразовательная поддержка, для которой он посчитал необходимым создание нового научного Общества любителей естествознания при Императорском Московском университете с широким составом. Такое Общество было основано в 1863 г. Рис. 1. Анатолий Петрович Богданов Следующим важным шагом стало получение помещения для выставочной экспозиции. Я обнаружила ранее неизвестные и неопубликованные документы в Центральном государственном архиве Москвы (ЦГАМ). Они помогли более полно осветить историю выставки. В архиве отложился документ 1865 г., подписанный президентом Общества любителей естествознания Г.Е. Щуровским, в котором содержалась просьба разрешить проведение этнографической выставки в московском Экзерциргаузе (Exzierzirgauz -здание Манежа в Москве). После этого в 1865 г. было получено разрешение императора на проведение выставки в Московском Манеже (рис. 2). Рис. 2. Московский Манеж (Exzierzirgauz) Затем был разработал программный план. К просьбе о проведении выставки А.П. Богдановым был приложен текст этой программы: «Каждая группа племен, представленная на выставке, должна быть размещена в географической последовательности. Посетители выставки, начавшие осмотр с жителей полярных стран, постепенно переходят на тропики... Группы разных племен могут быть окружены типичными растениями и животными той или иной местности... Для организации такой выставки по приблизительным подсчетам нужно собрать 20 тыс. рублей серебром. Эта сумма необходима, потому что потребуются экспедиции специалистов и художников на Север и Юг России, которые должны будут изготовить оригинальные манекены (фигуры в полный рост) из представителей разных племен, зафиксировать народные костюмы и различные предметы быта» [2]. С 1865 г . по весну 1867 г . была проделана колоссальная работа по сбору и оформлению всей грандиозной выставочной экспозиции. Главой организационного комитета выставки был назначен заместитель директора Румянцевского музея в Москве, известный меценат Василий Андреевич Дашков (1819-1896) (рис. 3). Рис. 3. Василий Андреевич Дашков Он пожертвовал 18 тыс. рублей серебром на организацию выставки (после ее закрытия ему сполна возвратили эту сумму). Итак, летом 1865 г. были окончательно решены вопросы о размещении выставки в Манеже, дате ее открытия весной 1867 г. - и об оказании помощи ее организаторам и кураторам. В течение двух лет - с 1865 г. и до весны 1867 г. шла гигантская по своему размаху работа по собиранию и оформлению огромной выставочной экспозиции. Под руководством В.А. Дашкова и при помощи А.П. Богданова состоялось 45 заседаний организационного комитета, утвердившего дополнения и корректировки, внесенные в план, также были созданы пять специальных комиссий: экспедиционная по отбору на натуре типичных фигур из представителей разных народов; художественно-оформительская для создания фонда декоративных и архитектурных аксессуаров; фотографическая по составлению коллекций портретов и фотографий для скульпторов; ботаническая для природного фона и, наконец, финансовая для выработки правил взноса денег юридическими и физическими лицами [3. С. 259-294]. Известный историк, славист, архивист, профессор Московского университета Нил Александрович Попов (1833-1891) стал инициатором создания на выставке специального славянского отдела (рис. 4). Ему было поручено установление контактов с зарубежными учеными и отслеживание сбора, изготовления и доставки в Москву многочисленных экспонатов из земель, населенных западными и южными славянами Центральной и Юго-Восточной Европы [4. C. 53]. Кроме того, он был одним из инициаторов серии торжественных мероприятий для славянских гостей в Москве и Санкт-Петербурге, получивших название Славянский съезд [5. С. 19; 6]. Рис. 4. Нил Александрович Попов Общество любителей естествознания при Московском университете организовало благотворительную акцию для сбора дополнительных средств. Профессора прочитали серию публичных лекций по различным историческим, этнографическим и антропологическим вопросам. В них приняли участие известные ученые: А.П. Богданов, И.Д. Беляев, И.К. Бабст, Н.А. Попов, С.М. Соловьев, М.П. Погодин и др. Первая Всероссийская этнографическая выставка открылась 23 апреля 1867 г. За два месяца ее посетило около 90 тыс. человек, что вызвало большой общественный резонанс не только в России, но и в различных странах Западной Европы. Среди посетителей были люди разных социальных категорий и профессий: любители этнографии, студенты российских учебных заведений, видные ученые и общественные деятели из различных культурных центров России и зарубежья. Почетными гостями были: академики Российской академии наук В.П. Безобразов, Л.Н. Майков; от вузов - проф. Ф.И. Буслаев, К.Н. Бестужев-Рюмин, В.И. Ламанский, М.П. Петровский, В.И. Григорович и др. Литературнохудожественные круги представляли поэты Ф.И. Тютчев, А.Н. Майков, А.П. Плещеев, композиторы М. А. Балакирев, Н. Г. Рубинштейн и др. Количество зарубежных славянских гостей, прибывших из стран, находившихся под властью АвстроВенгерской и Османской империй, было впечатляющим (81 человек). В список гостей вошли известные борцы за свободу и независимость своих стран, историки, лингвисты, писатели, переводчики и журналисты, юристы, биологи, медики, а также представители духовенства и купечества и даже студенты. Открытие выставки было очень торжественным. Отслужили молебен, Великий князь Владимир Александрович был объявлен Почетным председателем выставки. 24 апреля выставку посетил император Александр II со свитой, наследником цесаревича и его супругой Марией Федоровной. Почти 3 часа они с интересом знакомились с экспозицией, Александр II поблагодарил организаторов выставки и одобрил идею ее проведения. Экспозиция выставки была похожа на красочное театрализованное представление. На специальных помостах было размещено около 300 искусно изготовленных манекенов в традиционной народной одежде (рис. 5, 6). Основная экспозиция (первый отдел) состояла из трех подотделов [3. С. 30]. В первом подотделе были представлены манекены аборигенных народов. Рис. 5. Бродячие или дикие тунгусы в чуме (Бродячие или лесные тунгусы возле чума). Источник: Всероссийская этнографическая выставка 1867 г. Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, в составе Императорского Московского университета: исторический очерк структуры выставки, описание и перечень предметов, которые были на выставке, и протоколы выставки. Заседания комитетов по структуре выставки. М. : Тип. М.Н. Лавров и К °, 1878, II, 93 с., 19 л. il; 32 (Известия Общества любви естествознания, антропологии и этнографии. Т. 29 [вып. 1]. С. 88 Рис. 6. Группа башкир у кибитки. Источник: Всероссийская этнографическая выставка 1867 г. Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, в составе Императорского Московского университета: исторический очерк структуры выставки, описание и перечень предметов, которые были на выставке, и протоколы выставки. Заседания комитетов по структуре выставки. М. : Тип. М.Н . Лавров и К °, 1878, II, 93 с ., 19 л . il; 32 (Известия Общества любви естество -знания, антропологии и этнографии. Т. 29 [вып. 1]) С. 76 Они обитали на огромных просторах России - от Аляски, Сибири и окраин европейской части Русского Севера до Кавказа и Крыма, Прибалтики, Средней Азии (30 групп и 116 манекенов). Восточные славяне - русские, украинцы и белорусы (10 групп и 118 манекенов), а также западные и южные славяне Центральной и Юго-Восточной Европы - составляли второй и третий подотделы. В процессе подготовки выставки 1867 г. собирались не только предметы, фиксировалась информация о вещах и их владельцах, выполнялись зарисовки и фотографии. Для изготовления манекенов и демонстрации народного костюма были приглашены скульпторы: профессор Н.А. Рамазанов, академик С.И. Иванов, а также художники М.Л. Севрюгин, Я.М. Яковлев, С.П. Закревский, А.М. Любимов, Гейзерт. Они работали на основании фотографий, полученных из разных регионов России и зарубежных славянских стран, а в некоторых случаях делались с натуры. В третий подраздел вошли западные и южные славяне Центральной и Юго-Восточной Европы. Выставка впечатляла своей красочностью и праздничным колоритом: 62 манекена, представляющих разные национальные типы, знакомили публику с чехами, моравами, словаками, поляками, кашубами, словенцами, хорватами, сербами, черногорцами, македонцами и болгарами. Все экспонаты были выполнены в натуральную величину, передавали как физический тип и народный костюм уже сложившихся народностей, так и основные черты племенных групп и локальных этнических общностей. Часто сделанные со слепков лиц или фотографий реальных людей, они производили неизгладимое впечатление подлинности и оригинальности разнообразных типов. Также были тщательно подобраны аутентичные аксессуары одежды, головные уборы и украшения. Поражал посетителей и декоративный фон. Манекены были окружены разнообразными красочными экзотическими растениями, скрупулезно подобранными с учетом особенностей климатических зон. Макеты заснеженных горных вершин, в натуральную величину срубы, глинобитные мазанки, юрты, чумы, караваны, инструменты ремесленников, охотников, рыбаков и даже чучела животных -оленей, лошадей и собак - подчеркивали и без того красочные картины [7]. Второй общий этнографический отдел демонстрировал 400 комплектов будничной и праздничной мужской и женской одежды; 1 200 предметов домашнего быта, моделей построек и орудий труда, 2 000 рисунков и фотографий; более 500 различных музыкальных инструментов, в том числе гусли, тамбурин, губной орган (варган), глиняные и деревянные свистульки и даже алеутские кастаньеты из клювов птиц и шаманские бубны. Посетителей привлекала коллекция лубочных картин, альбомы старинной одежды этнографических и субэтнических групп чешских ганаков, далматинцев и придунайских болгар; литографии австрийских славян (чехов, словаков, хорватов и словенцев), сербов и русинов Южной Венгрии, многочисленные фотографии жителей Триединого королевства Хорватии, Славонии и Далмации, чешских депутатов пражского сейма, изгнанных из него в самом начале образования дуалистической монархии Австро-Венгрии. 2 000 предметов приобрели и передали для подготовки выставочной экспозиции священник русской посольской церкви в Вене М.Ф. Раевский (1811-1884) (рис. 7), чешский поэт и переводчик К.Я. Эрбен, славонский фабрикант Ф. Лай, сербский национальный деятель Б. Петранович и черногорский архимандрит Н. Дучич. Третий антропологический отдел с археологической коллекцией был создан в основном на личные средства А.П. Богданова. Он состоял из 1 500 экспонатов, в том числе 600 черепов, множества анатомических рисунков, 23 антропологических инструментов, среди которых были краниологические устройства: кефалометр Ансельма и краниометр Брока. В археологическую коллекцию вошли извлеченные из курганов предметы (ядра, монеты и другие археологические артефакты - всего 300 единиц), старопечатные издания. Этот отдел был в основном предназначен для специалистов данного профиля. Кратко остановимся на экспозиции русских, украинцев, белорусов, западных и южных славян. Экспозиция русских отличалась тем, что была задумана как демонстрация разнообразия форм экономической деятельности крестьянского и городского населения нескольких центральных губерний России. Для этого были созданы три постановочные экспозиции: производственная, ярмарочная и сельскохозяйственная. Первые две привлекли наибольшее внимание посетителей. Изба с тремя окнами зажиточного крестьянина-ремесленника и купца впечатляла не только своими естественными размерами, но и внутренним убранством: лубочные картины XVII в., икона, размещенная в углу, кровать, покрытая одеялом из разноцветных лоскутков. Известно, что они были подарены профессором Московского университета, историком русской литературы Н.С. Тихонравовым. На выставке в эту избу заходили Александр II и великая княгиня Мария Федоровна. Рис. 11. Михаил Федорович Раевский Двор хижины был забит телегами, колесами, метлами, табуретами, а рядом с домом находился торговый магазин со всеми видами изделий из дерева, кожи, меди, олова и стекла. Он изобиловал товарами, удовлетворяющими повседневные нужды крестьян: ткацкими изделиями, крестами различной конфигурации, украшенными медью и финифтью; игрушки, зеркала, дешевые стеклянные серьги и даже очки по десять рублей за дюжину. Все эти товары свидетельствовали о широком развитии русского кустарного производства. Особенно живописной была ярмарочная сцена (рис. 8). По ярмарке можно было походить, посмотреть на народные костюмы. Большое оживление вызывали манекены, изображающие людей разных профессий: здесь были кузнец, извозчик, продавец книг, лубка и ложек, мальчик-продавец кваса, старик, водящий медведя, и др. Манекены в основном были изготовлены по рисункам и фотографиям из разных регионов России и зарубежных славянских стран (рис. 9, 10) [8. C. 78-79]. Следом за русской шла экспозиция украинцев и белорусов. Украинцы были представлены шестнадцатью манекенами в народных костюмах из Харьковской, Воронежской, Киевской, Подольской, Черниговской губерний, задействованными в сюжетных сценах из жизни крестьян, а также макетом мазанки в натуральную величину. Рис. 9. Цветная иллюстрация. Слепой певец-серб и дети. Сербия. Крагуевский округ. Фотография Т.Л. Митрейтера. Коллекция РЭМ Рис. 8. Российская ярмарка. Источник: Всероссийская этнографическая выставка 1867 г. Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, в составе Императорского Московского университета: исторический очерк структуры выставки, описание и перечень предметов, которые были на выставке, и протоколы выставки. Заседания комитетов по структуре выставки. М. : Тип. М. Н. Лавров и К °, 1878, II, 93с., 19л. il; 32 (Известия Общества любви естествознания, антропологии и этнографии. Т. 29 [вып. 1]). С. 9 Белорусов изображали шесть фигур, задействованных в жанровых сценах, представляющих домашний быт и основные занятия крестьян Могилевской губернии. Экспозиция южных и западных славян поражала красочностью и праздничным колоритом. 62 манекена знакомили зрителей с чехами, моравами, словаками, поляками, кашубами, словенцами, хорватами, сербами, черногорцами, македонцами и болгарами. Все манекены также были выполнены в натуральную величину, головы были из воска. Рис. 10. Крестьянская девица Архангельского уезда, 20 лет. РЭМ. Русские № 8764-368 Фигуры были сделаны со слепков лиц или фотографий реальных людей. Мастерски подобраны аксессуары к одежде, головные уборы и украшения. Над экспозицией работала огромная команда скульпторов, художников и фотографов. 62 манекена (16 групп) демонстрировали народные костюмы зарубежных славян. Дарители и коллекционеры из числа зарубежных гостей выставки сделали все, чтобы она была максимально полной и разнообразной. Примечательно, что многие экспонаты представляли местные этнические группы, различающиеся одеждой, ритуалами и особенностями диалекта. Процесс формирования этнической идентичности славянских народов осложнялся территориальной разобщенностью, языковыми особенностями, политическим и национальным подчинением и угнетением. Отметим, что впервые вопросы существования различных типов этнических сообществ, «местных» названий и диалектов были подняты П.-Ю. Шафариком, автором выдающихся произведений «Славянские древности» (1837) и «Славянские описания народов» (1842), переведенных на русский язык О.М. Бодянским в 1841 и 1848 гг. Исследования первых русских университетских славистов И.И. Срезневского, О.М. Бодянского, П.И. Прей-са и В.И. Григоровича, путешествовавших по землям южных и западных славян, заострявших внимание в том числе и на существовании локальных этнических групп, стали важной вехой в истории этнографической славистики [9. C. 60-102]. Чехи и словаки, расселявшиеся в XIX в. в Богемии, Моравии, Словакии, Славонии, Австро-Венгрии и отчасти в Пруссии и Галиции, были изображены на выставке в народных праздничных костюмах, собранных Эрбеном, Лаем и Раевским. Фигуры чешских крестьян из Домажлицкого уезда, представляли местную этническую группу ходов (или булаков) - они были расселены вдоль границы, защищая чешские земли от баварских немцев. Их костюмы являлись отголоском старинной одежды и отражали влияние новой городской культуры (кожаные и замшевые брюки, меховые шубы и шапки). Вторая сцена знакомила с мужским и женским костюмами из окрестностей Пльзеня, третья группа - с ганаками и словаками из Моравии (из окрестностей Кромержижа и Подивина). Этнографическая группа чехов-ганаков была представлена манекенами, сделанными по слепкам и фотографиям реальных людей. Семь фигур демонстрировали словацкий костюм Южной Моравии и Венгрии. Лица манекенов, также воспроизведенные с живых персонажей, впечатляли достоверностью. Польская экспозиция состояла из четырех групп: великополян из пограничья с Восточной Пруссией и Познанью, поляков-краковян из Келецкой губернии, поляков-мазуров - жителей Варшавского уезда, поля-ков-курпов (курпиков) Ломжинской губернии. Традиционная одежда, предметы домашнего быта и фотографии из Царства Польского были подарены кн. В.А. Черкасским, генералами А.И. Рожновым и Н.А. Буцковским, бароном Н.В. Медемом, коллежским советником А.А. Жерве. Словенцы выглядели очень экзотично и колоритно. Разбросанные по землям Каринтии, Штирии и Крайны, которые были частью Австро-Венгрии, они делали все возможное, чтобы защитить свою самобытную этническую культуру. Праздничная сцена сельской свадьбы локальной этнической группы сло-венцев-зилян (из Зильской долины на границе с Италией) была прислана католическим священникам Ма-тией Маяром (1809-1892) [10. С. 70-76], выдающимся словенским общественным деятелем, филологом и этнографом (рис. 11). Рис. 11. Матия Маяр (Зильский) Епископ отказал ему в поездке в Москву, но ему удалось отправить в подготовительный комитет выставки в 1866 г. фотографии и рисунки с изображением главных героев словенской свадьбы (4 мужчин и 2 женщин из Зильской долины (рис. 12)). Маяр сопроводил экспонаты подробным текстом, который представлял собой не просто описание всех деталей свадебной церемонии, а целый трактат, в котором излагались его взгляды на историю и обычаи словенцев [11. C. 75-76]. В этой композиции внимание привлекал старинный обряд «разбивания бочки» (символ счастливого брака и потери девственности невестой в первую брачную ночь). В хижину, украшенную живописной резьбой по дереву, можно было войти, а свадебная сцена была устроена так, чтобы зрители могли лично участвовать в действии. Рис. 12. Словенские свадьбы в Зильской долине, фотография с экспозиции этнографической выставки в Москве, 1867 г. Несмотря на все препятствия, Маяру удалось приехать в Россию и побывать на выставке в Москве. В XIX в. хорваты жили в Триедином королевстве Хорватия, Славония и Далмация, которое сначала находилось под властью Габсбургской монархии, а с 1867 г. - под властью дуалистической Австро-Венгерии; они были расселены частично в Истрии, на Военной границе и на западе Герцеговины. Здесь существовало множество субэтнических групп хорватов: морлаки, загорцы, буньевцы, чичи, личане, безь-яки и др. В экспозиции были представлены загорцы (загорянин и загорянка), граничары Слуинского полка и хорваты Центральной Загребской жупании (окрестности г. Карловац). Важную роль в приобретении народных костюмов сыграло «Общество истории и языка» в Загребе. В хорватской экспозиции зрителей больше всего привлекала группа граничаров Военной границы -территории, искусственно созданной в середине XVI в. в связи с опасностью продвижения Османской империи в глубь Европы. К концу ХУШ в. область Военной границы простиралась от берегов Адриатики до Карпат. Пограничники военных поселений на южных границах Австро-Венгрии несли военную службу, за что были освобождены от ряда феодальных повинностей. Экспозиция - 4 манекена в военной амуниции, славонские народные костюмы, коллекция фотографий, музыкальных инструментов - в основном была приобретена на деньги гостя выставки Ф. Лая и священника М.Ф. Раевского. Сербы были расселены в Сербском княжестве, вассальном Османской империи, а также в Боснии и Герцеговине. Часть их проживали в Австрии и на юге Венгрии. В ХУЛ-ХУШ вв. из Австрии сербы переселялись в Россию, где образовался Славяносербский уезд Екатеринославской губернии, жители которого тоже были представлены в экспозиции. В сербской экспозиции (14 фигур) особенно колоритной была группа, изображающая слепого гусляра в окружении 14 крестьян из разных регионов княжества на фоне монастырской стены. Манекен певца был выполнен по слепку и фотографии одного служителя сельской церкви. Дарителями костюмов и некоторых предметов были князь Михаил Обренович, священник Й. Милутинович, писатель, историк, общественный деятель Б. Петранович. Идея этой сцены принадлежала Н. А. Попову, который в 1862-1864 гг. по собственной инициативе объездил многие славянские земли. Маленькая Черногория привлекала русскую публику как практически единственный непокоренный уголок на Балканах - оплот свободы и независимости для всех южных славян, веками сражавшихся с османскими и австрийскими захватчиками. Исконные черногорские земли (Бока-Которская, или Которский регион), имевшие большое значение для черногорцев как выход к морю, с 1815 г. вместе с Далмацией входили в состав Габсбургской монархии. Находясь в состоянии постоянного противостояния между Османской империей и Австро-Венгрией, Черногория в XIX в. оставалась преимущественно крестьянской страной с элементами родоплеменных отношений. К черногорцам, живущим в бухте Которского залива, относили локальную этническую группу бокез-цев. Здесь же расселялись и другие группы: доброй-цы, парастчане, рисанцы. Поэтому неслучайно в черногорской экспозиции присутствовали фигуры двух бокезцев, в одежде которых чувствовалось итальянское влияние (со второго десятилетия ХУ в. по конец ХУШ в. эти земли входили в состав Венецианской республики). Также были представлены черногорцы из внутренних частей страны в старинных праздничных одеждах (мужчины с кинжалами и пистолетами; женщина с характерным массивным народным поясом, украшенным тремя рядами сердоликов и серебряными ножницами на поясе). Их фигуры на фоне высоких горных вершин выглядели суровыми и величественными. Народные костюмы были подарены князем Черногории Николаем, княгиней Даринкой и архимандритом Н. Дучичем. Болгары были представлены манекенами в женской и мужской одежде из Тырновского округа, македонцы - 12 комплектами одежды из Битольского района и левого берега реки Струмы [12. С. 120]. Приезд славянских гостей в Россию оставил глубокое и яркие впечатления как у них, так и у российской общественности. Выставка пробудила глубокое осознание общих интересов, культурного единства и братства славянских народов, помогла им сблизиться и помочь друг другу [13. C. 23]. Этнографическая выставка в Москве закрылась 19 июня 1867 г. За два месяца работы ее посетили 83 048 человек, среди которых были представители всех стран Европы и всех социальных слоев населения [14. C. 30]. Подводя итог скажем, что Всероссийская этнографическая выставка 1867 г. открыла новый этап в развитии этнографической науки в России. На основе собранных экспонатов был создан первый этнографический музей в Москве. Выставка способствовала основанию в 1868 г. Этнографического отдела Императорского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии при Московском университете. Таким образом, русская этнология громко провозгласила себя отдельной наукой. Кроме того, была продемонстрирована мощь имперской России и многообразие входивший в ее состав народов, этнических и конфессиональных групп. Она способствовала сплочению и культурному единению южных и западных славян вокруг России. Драгоценное собрание выставки до сих пор хранится в Российском этнографическом музее (РЭМ) в Санкт-Петербурге.

Скачать электронную версию публикации