The tactic of emotional amplification of argumentation in the written discourse of the humanities.pdf Постановка проблемы Коммуникативно-прагматический подход к исследованию аргументации фокусирует внимание на динамическом (процессуальном) аспекте этого многомерного лингвокогнитивного феномена. Актуализируется понимание аргументации как интеллектуально-коммуникативной деятельности, производимой в определенном социокультурном контексте и нацеленной на убеждение адресата в истинности (приемлемости) обосновываемого положения, «на устранение разницы во мнениях с адресатом» [1. Р. 38]. При этом подчеркивается когнитивная природа аргументации, воздействующий эффект которой предполагает изменение ментального состояния реципиента, его модели мира. Ключевую роль в этом процессе играет «внутренняя когнитивная карта мира», находящаяся в сознании человека в виде «убеждений, ценностей, установок, языка, воспоминаний и других психологических фильтров». Отсюда следует, что изменению эмоций, реакции, мышления адресата сообщения должно предшествовать изменение его внутренней когнитивной карты [2. С. 7-8]. Функционирование описанного механизма аргу-ментативной деятельности обеспечивает ее тактикостратегическая организация - иерархическая система когнитивно-коммуникативных действий трех уровней, концептуализируемых как аргументативная стратегия (общая линия аргументативного поведения, определяемая прагматической установкой аргумента-тора); аргументативная тактика (стратегически мотивированное коммуникативное действие); аргумента-тивный прием (способ построения высказыва-ния/текста, реализующий определенную тактику) [3. С. 146]. Специалисты сходятся во мнении, что аргументация по-разному проявляется в различных областях социокультурного взаимодействия (см., напр.: [4-8]). На основании этого можно полагать, что специфика стратегического уровня аргументирования (характер аргументативных действий, принципы их отбора) детерминируется определенным типом дискурсивной практики. Отсюда необходимость изучения процедуры аргументативного воздействия («стратегического дизайна» аргументации, по выражению Ф.Х. ван Ее-мерена и П. Хоутлоссера [9]) в многообразных форматах дискурса. На решение этой важной задачи нацелены разного рода лингвориторические и лингвокогнитивные исследования (обзор см. в [3. С. 23-36]), привлекающие к рассмотрению аргументативной деятельности такие критерии, как ситуативность, интерактивность, целесообразность, убедительность, эффективность и др. (см., напр.: [10-14]). Заметим, что в русскоязычном сегменте лингвистической аргументологии прагматически ориентированные исследования представлены, в основном, квалификационными научными работами, находящимися в рамках риторики и стилистики1. Процедура обоснования изучается в различных коммуникативных контекстах, чаще всего - политическом, юридическом, публицистическом, реже привлекается материал научных (преимущественно технических) текстов. Стратегический дизайн гуманитарного научного дискурса, аргументативного по своей сути, до сих пор оставался вне поля зрения ученых, что стимулировало наш интерес к данному исследовательскому объекту. Особенно актуальным представляется изучение в аргументологическом аспекте научной статьи как основной формы интеллектуально-коммуникативного взаимодействия представителей гуманитарного сообщества. Положение об аргументативной природе научного дискурса дает основание утверждать, что надежные критерии описания и оценки научногуманитарной продукции (в частности статьи) невозможно получить без анализа представленной в научном тексте аргументации [15]. Методология и материал исследования Важно отметить, что современные аргументологические исследования принципиально интердисциплинарны. Это означает, что необходимым условием продуктивности анализа аргументации служит объединение методологических возможностей различных интеллектуальных областей. Так, исследования, проводимые в русле аргументативной лингвистики (именно к таким принадлежит данная статья) предполагают привлечение знаний смежных когнитивных наук (в частности, логики, психологии), а также применение актуального лингвофилософского методологического инструментария (положения о диалектике объективного и субъективного в познавательной и коммуникативной деятельности, о гносеологическом своеобразии гуманитарного познания, о диалектической связи языка и мышления, о воздействующем потенциале всякого использования языка, о социокультурной детерминированности вербальной коммуникации и др.). В нашем понимании лингвистическая теория аргументации представляет собой систему научных идей, отражающих различные аспекты аргументативного дискурса: структурный, концептуальный, вербальный, логический, прагматический. Все эти аспекты так или иначе вовлекаются в лингвистический анализ аргументации. Очевидно, что доля и степень выраженности каждого из них коррелируют с потребностями конкретного исследования (специфика темы, объем проблемы, характер цели и задач). При этом методологической константой анализа аргументации, как «когнитивной универсалии» [3. С. 51]), выступает когнитивный подход. Он служит основой, с которой вариативно сочетаются иные аналитические компоненты. Когнитивно-прагматическое исследование аргументации в письменном дискурсе гуманитарных наук позволило нам построить ее динамическую модель, которая, будучи частью конвергентной концепции аргументации (см.: [3, 16]), отражает закономерности стратегической организации научно-гуманитарной аргументативной практики. Тактико-стратегические ресурсы научной коммуникации многообразны. Очевидно, что способы их систематизации определяются параметрами деления, которые, в свою очередь, зависят от методологических предпосылок исследования. В соответствии с конвергентной теорией, если в качестве исходного таксономического критерия принять доминирующий канал убеждающего воздействия (рациональный/эмоциональный) и учитывать ценностную природу обоснования в гуманитарных науках (см., напр.: [17-19]), то в результате можно выделить две аргу-ментативные макростратегии: рационально ценностного и эмоционально-ценностного воздействия [3. С. 159-160]. Правомерность такого деления основывается на положениях программных лингвистических работ, сформировавших фундамент антропоцентрической парадигмы. В частности, Ш. Балли, высказывая идею естественного проявления в коммуникации «рассудка и чувств», выступающих «в самых различных пропорциях», утверждает, что с точки зрения практического исследования «каждый речевой факт обладает... логической или эмоциональной доминантой»; ее выявление предполагает ответ на вопрос, «выражает ли данный речевой факт прежде всего идею или прежде всего чувство» [20. С. 182-183]. Проблема взаимосвязи рационального и эмоционального в аргументативном дискурсе, неизменно актуальная для теории аргументации, рассматривается, например, в: [10, 12, 14, 21, 22]. В зоне нашего внимания - стратегия эмоционально-ценностного воздействия. Одним из способов ее реализации служит тактика эмоционального усиления аргументации, которая и является объектом данного исследования. Номинация указанной тактики, будучи (как и всякий термин) условным образованием, согласуется с общепринятыми положениями, а именно: 1) убеждающее воздействие осуществляется в двухканальном режиме; 2) интенсивность каждого из каналов (рационального/эмоционального) не является величиной постоянной. Цель статьи - раскрыть специфику коммуникативного воплощения названной тактики в письменном дискурсе гуманитарных наук, иными словами, прояснить, каким образом ментальная установка на эмоциональное усиление аргументации реализуются в научно-гуманитарной коммуникативной практике. Для этого необходимо: выявить и систематизировать приемы, подчиненные данной тактике; установить их прагматический потенциал; определить условия их эффективного использования в письменной научно-гуманитарной коммуникации. Цель и задачи исследования отражают естественное для выбранного объекта совмещение когнитивного и прагматического подходов. Кроме того, демонстрируют исследовательскую установку на интеграцию дескриптивного и нормативного измерений аргументации и, соответственно, попытку не только описать реальные коммуникативные процессы, но и оценить их. Принятая в работе методология обусловливает использование качественных методов исследования. Дескрипция осуществлялась на основе описательного метода (в совокупности всех его составных частей: наблюдение, обобщение, интерпретация, классификация), а также с применением функциональнокоммуникативного и контекстуального анализа. Для выделения и характеристики конституентов аргументации (высказываний/пропозиций) привлекался пропозициональный анализ (метод лингвистической и логической прагматики). Восстановление пропущенных компонентов аргументации производилось посредством формально- и неформально-логической реконструкции. В оценочной квалификации аргументирующих рассуждений был задействован процедурный аппарат теории коммуникации, неориторики, прагмалингвистики, логики, дискурсологии. Источником эмпирического материала послужили русскоязычные статьи по пяти гуманитарным направлениям (социология, психология, культурология, лингвистика, журналистика), опубликованные в рецензируемых научных журналах за 2001-2019 гг. Фактологический корпус насчитывает 175 текстов, общий объем которых составляет около 70 п. л. При отборе источников материала соблюдался принцип паритетности: каждая из пяти научных дисциплин представлена 35 текстами. Результаты и их обсуждение Взаимодействие в аргументативном дискурсе рационального и эмоционального служит источником реализации прагматического потенциала аргументирующего рассуждения. Для достижения убеждающего эффекта продуцирующий субъект аргументации апеллирует к когнитивным структурам реципиента, активизируя одни и блокируя другие. Закономерно, что усиление рационального воздействия ослабляет эмоциональное и наоборот. Тактика эмоционального усиления аргументации предполагает выбор коммуникативно-речевых действий, которые актуализируют эмоциональную доминанту восприятия сообщения. Обратим внимание, что понятие «эмоционального» используется здесь в широком значении, которое охватывает комплекс многообразных психических процессов и состояний. Такой подход согласуется с позицией исследователей, признающих «ошибочным сводить эмоциональный эффект текста... лишь к возникновению у человека эмоций» и рассматривающих «собственно эмоции» как одну из форм, относящихся к сфере эмоционального [23. С. 192]. При этом важно подчеркнуть, что все формы эмоционального так или иначе воспроизводят отношение человека к миру и отражают субъективную ценность для индивида тех или иных реалий. Таким образом, интенсификация эмоциональной доминанты аргументативного сообщения означает акцентирование его психологического аспекта (субъективного, личностного, экспрессивного) и, соответственно, ослабление аспекта логического (объективного, критического, денотативного). В письменном научно- гуманитарном дискурсе такая когнитивная установка реализуется на трех уровнях - структурном, вербальном и метатекстовом - с помощью соответствующих субтактик. 1. Структурное усиление аргументации Средством аргументативного воздействия служит текст, который понимается в широком семиотическом плане как объединенная по смыслу совокупность языковых и невербальных знаков. Аргументативный текст имеет определенную структуру, позволяющую объективировать механизм убеждающего воздействия: на основе принятия выдвигаемых аргументато-ром утверждений (доводов) аудитория склоняется к принятию нового утверждения (тезиса), учитывая логическую и прагматическую связи между пропозициями. Установка на эмоционально-ценностное воздействие побуждает аргументатора использовать такие приемы структурной организации дискурса, которые позволяют психологически усилить аргументирующее рассуждение. В научно-гуманитарной коммуникативной практике особое структурирование дискурса неотделимо от языковой репрезентации, поэтому уместно, на наш взгляд, говорить о структурновербальной усиливающей субтактике. Данную субтактику в общем виде можно определить как манипулирование (оперирование) концептами: отбор и компоновка номинаций, значимых для определенного аргументативного контекста, осуществляются пропонентом с таким расчетом, чтобы обеспечить эмоциональную вовлеченность воспринимающего субъекта и соответствующую интенсификацию убеждающего воздействия. Манипулирование концептами включает аргумен-тативные приемы трех видов. 1.1. Акцентирование ключевых концептов -многократное повторение в аргументирующем рассуждении слов и выражений с соответствующей семантикой. Примером использования этого приема может служить фрагмент статьи по культурологии, автор которой обосновывает тезис о ценностно-культурной функции массового праздника: (1) Обрядово зрелищные формы массовых праздников сохраняют и передают традиции, нормы, эстетические идеалы и нравственные ценности, информационные ориентиры... Массовые празДники и зрелища активизируют и интенсифицируют культурную жизнь, прежде всего потому, что открыто утверждают основные, доминантные для празднующего сообщества ценности, характерные для данной культуры. Массовые праздники и зрелища являются одним из институтов, призванных охранять, пропагандировать и обновлять ценности культуры... Праздник через обновление ценностей, напоминание важных событий, связанных с ним, выполняет роль мощного механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение. (НИК2. С. 7). Эмоциональное усиление аргументации в (1) достигается за счет концентрированной подачи концептуально маркированных слов и выражений: повторение их в нескольких смежных доводах способствует тому, что внимание реципиента подсознательно заостряется на идее о ценностной природе массовых праздников и, таким образом, ускоряется процесс принятия этой идеи. Еще один пример - из социологической статьи: (2) В отличие от России Украина последние годы пребывает в стагнирующей неопределенности. Из действующей неопределенности будущее расплывается в тумане новых неопределенностей. Следовательно, пока «страна без буДущего» - с Украиной может случиться всякое, даже непредвиденное. Как в точке бифуркации (СА6. С. 98). Обосновывая точку зрения о неопределенности социально-политической ситуации в Украине, пропонент прибегает к акцентированию ключевого понятия «неопределенность». Насыщенность дискурсивного фрагмента языковыми репрезентантантами указанного концепта, их контактное расположение фокусируют внимание на тезисе, выражающем определенную оценку ситуации. Это, в свою очередь, облегчает процесс встраивания данного оценочного тезиса в когнитивноаксиологические структуры адресата. Описанные тактические действия обеспечивают эмоциональную поддержку аргументации. Как показывают примеры (1) и (2), прагматика акцентирования доминантных концептов связана с тем, что аргументация переориентируется с убеждения на внушение: снижается критичность, сознательность воспринимающего субъекта за счет активного воздействия на его подсознательные психические процессы (в частности, стимулирование непроизвольного внимания, запоминания). 1.2. Создание определенного эмоциональноценностного фона дискурса путем вовлечения в него оценочных языковых средств. Этот прием регулярно применяется для обоснования нормативноаксиологических суждений. Задача сформировать у реципиента положительный образ ситуации побуждает аргументатора включать в структуру посылки комплекс позитивно-характеризующих высказываний. В случае каузальной аргументации необходимый прагматический эффект - создание образа «радужных перспектив» - достигается, в частности, благодаря концентрированному употреблению вербализаторов позитивных следствий: (3) Качественное образование, с одной стороны, выступает условием инновационного развития страны и позволяет оптимизировать решение социальных и экономических проблем... способствует эффективному включению социума в мировые экономические, социальные и иные виды практик... Во-вторых, в условиях растущей неопределенности и энтропии социальных процессов повышается значимость образования как института, способного вносить вклад в прогнозирование будущего и предотвращение глобальных рисков и угроз. Образование в современном мире рассматривается как ключ к решению глобальных нравственных, экологических и других проблем, стоящих перед человечеством (СА2. С. 315). Особое структурирование дискурса - использование системы позитивно-оценочных доводов -передает пафос аргументатора, отстаивающего точку зрения о важной роли инновационного образования в условиях глобализирующегося мира. Формированию противоположной (отрицательной) оценки ситуации способствует насыщение аргументирующих высказываний негативно-оценочными номинациями. Причем воздействующий эффект приема возрастает прямо пропорционально плотности такого рода языковых единиц: (4) Современное разрушение идентичности как наиболее болезненное и зримое проявление антропологического кризиса обнаруживает себя в различных формах депрессии и апатии, бессмысленной жестокости, различных формах зависимости и беспомощности, стремлении убежать от реального мира, в проявлениях избыточной властности и агрессии, разных формах нигилизма и нарциссизма, в алкоголизме и наркомании, сексуальных и гедонистических извращениях. Все это ведет к негативной личностной автономии, к ощущению безвременья, дезинтеграции жизненных смыслов и отсутствию жизненных планов и стратегий, т.е. к потере идентичности. Даже наши «Богом данные» онтологические идентичности имеют массу отрицательных свойств и могут подвергаться деградации и деструкции (НИК3. С. 28). Тезис, заявленный автором в заголовке статьи (Кризис личностной идентичности в постсовременной культуре), подкрепляется множеством негативно заряженных доводов. Очевидно, что такое «сгущение красок» позволяет максимально активизировать эмоциональный канал субъекта, воспринимающего аргументацию, и существенно усилить перлокуцию убеждения. На действенность приема, который заключается в создании позитивного/негативного эмоциональноценностного контекста коммуникации, обращает внимание известные аргументологи (см., напр.: [11, 13, 14, 24]). Так, по мнению канадского ученого Д. Уолтона, «выбор терминов с эмотивными значениями может быть персуазивной аргументативной тактикой». Ее механизм в аргументации связан с тем, что «путем тщательного отбора терминов с эмотивными значениями говорящий существенно усиливает воздействующий эффект, вызывая позитивное или негативное отношение аудитории» [24. Р. 161]. Действительно, фокус внимания адресата смещается с критического анализа тезиса и доводов на их оценку. Это означает, что ослабляется логическая связь пропозиций, а приоритетной становится прагматическая связь, основанная на чувственном восприятии аргу-ментативной ситуации. Формированию определенного психологического фона дискурса способствует эксплицитное называние аргументатором эмоциональных состояний, реакций, вызванных теми или иными ситуациями, событиями. Как правило, такие номинации используются при отрицательной характеристике включенных в обоснование фактов: Особую озабоченность вызывает..., А это тем более обидно., Особо критично выгляДит., Особенно тревожит тот факт, что., Не меньшую тревогу вызывает..., Ситуация в области психического зДоровья еще более уДручающая, Мы можем оценить упомянутый выше Дисбаланс как трагический, К сожалению, это направление нахоДится в крайне неуДовлетворительном положении и т. п. Прагматика подобных выражений связывается с их способностью вызывать прямой (непосредственный) эмоциональный эффект, основанный на эмпатическом восприятии адресатом аргументации тех чувств и эмоций, которые описываются продуцирующим субъектом с помощью эмотивно-оценочных языковых средств. Обращают на себя внимание аргументативные конструкции, обладающие скрытой эмоциональностью, например: (5) Совершенно непонятно, как можно вырастить хороших математиков или физиков, если у них не буДет развитого воображения, знания основ мировой культуры... Чему удивляться, если молоДежь вполне серьезно считает, что патриотизм был только в войну, а сейчас он не нужен, а в некоторых ответах его вообще называют «религией Для бешеных» (СА3. С. 483). Обосновывая значимость формирования общественной нравственности, автор статьи в (5), очевидно, рассчитывает на эмоциональный отклик аудитории. Этот расчет оправдывается, в том числе, благодаря непрямым (косвенным) речевым действиям. На основе принципа взаимной имплика-тивности оценок («та или иная оценка данного факта имплицирует обратную оценку соответствующего отрицательного факта» [25. С. 20-21]) выводятся структурные модификации, семантически эквивалентные исходным: Совершенно непонятно, как можно = Понятно, что нельзя; Чему уДивляться, если = НеуДивительно (естественно), что. Такие преобразования актуализируют экспрессивный план высказывания, а потому прагматически значимы в аргументативном контексте. 1.3. Противопоставление концептов - построение аргументации на основе концептуально противоположных понятий. Интенсифицирующий эффект достигается за счет контрастности пропозиций, образующих аргументативную конструкцию. К такому приему прибегают авторы статьи по психологии, обосновывая положение об угрозе терроризма: (6) Терроризм является одной из наиболее острых проблем современного общества... События последних десятилетий показали его тотальный, всепроникающий характер, практически изменивший современный мир. Если раньше террор был достаточно локальной проблемой, касавшейся либо географически, либо экономически ограниченных областей, социальных страт, этносов, то сейчас ни один человек не может чувствовать себя полностью защищенным от действий вездесущих террористов (НПЖ3. С. 27). Ядро аргументации в (6) формируется на базе оппозиционных концептов «прошлое» - «настоящее», «локальный» - «тотальный», вербализуемых различными способами. При этом очевидно стремление авторов текста не просто выразить личное отношение к характеризуемым явлениям, но и «встроить» свои ценности в когнитивную картину мира адресата. В этом случае срабатывает известный психологический механизм заражения, позволяющий активизировать структуры подсознания и таким образом эмоционально усилить обоснование. Концептуальное противопоставление, реализующее принцип контраста, способно обеспечить значительный эмоциональный эффект. В этом позволяет убедиться следующий фрагмент полемической статьи по журналистике: (7) Газеты и социумы районов как бы существуют в параллельных мирах. Мир первых - это тишь и гладь, да божья благодать: парадные отчеты о делах начальников различных ведомств и учреждений, победные реляции и рапорты представителей различных уровней власти, официальные церемонии и нормотворчество. Мир вторых полон реальных каждодневных сложностей и животрепещущих проблем: молодежная безработица и молодежный экстремизм, наркомания и алкоголизм, нелегальная миграция, плохая работа ДЕЗов, наконец, конфликты по повоДу парковок... и многое другое. Но даже слабым эхом вся эта социальная проблематика не доносится со страниц районных и муниципальных газет (ВМУ-Ж2. С. 80). Рассуждение в (7) представляет собой критическую аргументацию. Точка зрения пропонента, его субъективная оценка описываемой ситуации выражаются здесь в эксплицитной форме, с включением в аргументативную конструкцию контрарно-оценочных высказываний. Критика региональных газет строится аргументатором на базе фактуальных доводов, апеллирующих к реальности. Однако в результате предпринятых когнитивноречевых действий происходит явное смещение прагматического акцента с номинативного, событийного плана дискурса на его субъективный, экспрессивный план. Рационально-логический канал восприятия нейтрализуется, соответственно, эмоциональный канал становится доминантным. Это и обеспечивает психологическую убедительность аргументирующего рассуждения. Как было показано, в гуманитарном дискурсе эмоциональное усиление аргументации на структурном уровне сопряжено с усилением концептуальным. Манипулирование концептами имеет высокий прагматический потенциал, что подтверждается эмпирически, а также отмечается специалистами. Так, Д. Уолтон «эмотивные термины» относит к «персуазивному языку», а построенные на их основе аргументы называет обманчивыми (deceptive arguments) [24. Р. 161164]. Такая оценочная интерпретация данной субтактики накладывает определенные ограничения на применение ее в научной аргументативной практике. Нормативный аспект предполагает соблюдение правил аргументации как рациональной коммуникативной деятельности. В случае их нарушения возможна подмена интеллектуального воздействия психологическим, т.е. внушение, что квалифицируется как ар-гументативная ошибка [3. С. 216-217]. В каждом из приведенных примеров (1)-(7) тактическая адекватность использованных приемов определяется с учетом критериев разумности, целесообразности и соразмерности. 2. Вербальное усиление аргументации Доминирующая стратегия обоснования влияет не только на построение аргументативного дискурса, но также на выбор приемов вербальной репрезентации результатов научного исследования. На вербальном уровне эмоционально-ценностное усиление аргументации реализуется в двух субтактиках: психологического акцентирования и применения парааргументации. 2.1. Психологическое акцентирование предполагает введение в дискурс языковых элементов, способных внушить адресату уверенность в правоте аргу-ментатора. Стратегическая оправданность такого рода коммуникативных действий базируется на понимании того, что естественным способом создания ощущения уверенности у воспринимающего субъекта (в соответствии с механизмом психологической заразительности) является демонстрация пропонентом собственной убежденности. В письменной научной коммуникации гуманитарии используют широкий репертуар языковых приемов, обладающих эмоционально-психологическим зарядом. Он реализуется благодаря способности вербальных средств манифестировать заложенные в ар-гументативном сообщении чувственные посылы (прежде всего уверенность), транслировать соответствующие эмоциональные состояния, настроения, создавать определенную тональность речи и, таким образом, влиять на психические процессы восприятия и понимания. Для гуманитарной аргументативной практики характерны выражения со значением очевидности, достоверности факта (знания), передающие категорическую уверенность: Безусловно; Конечно (же); Несомненно; Разумеется; Естественно (что)...; Ясно, что...; Понятно, что...; Очевидно, что...; С очевидностью обнаруживает (демонстрирует).; Вряд ли у кого вызывает сомнения...; Не вызывает сомнения тот факт, что.; Факты не оставляют сомнений в том, что...; Стоит ли говорить, что...; Излишне говорить, что...; Бессмысленно отрицать, что...; Никто не станет отрицать.; Примеры... настолько многочисленны, что это уже не требует обоснования и др. Усилению психологического воздействия способствует расширение стандартных аргументативных вербализаторов за счет интенсифицирующих лексем: достоверно установлено; убедительно показывает (демонстрирует, подтверждает); со всей очевидностью свидетельствует; совершенно очевидно (понятно), что.; представляется совершенно бесспорным; однозначно положительный момент; не вызывает никаких сомнений, что...; ...с полным основанием можно отнести.; Данный факт является убедительным свидетельством; ...можно смело отнести к числу.; определенно можно утверждать, что.; безусловно позитивными являются следующие факторы и под. (8) На практике это означает необходимость отказаться от принятой в научной практике характеристики устной литературной речи в терминах двух градаций - кодифицированный - разговорный (компрессированный). Основанием же для этого является тот непреложный факт, что литературные некодифици-рованные формы образуют шкалу переходов не только в плане фонетическом, но и в нормативном (ФН1. С. 19); (9) Такое (аксиологическое. - Т.С.) мышление, вне всякого сомнения, дает исследователям опыт свободы, которая также становится ценностью в научном процессе (ВСПбУ. С. 146). Прагматическая роль подобных выражений становится очевидной, если провести мысленный эксперимент и элиминировать входящие в их состав интенсифицирующие компоненты (выделены полужирным шрифтом). Функцию эмоционального усиления аргументации выполняют кванторы общности (всякий, каждый, любой, все, всегда, никто, никакие, никогда, ни один) и близкие к ним по значению слова-интенсивы (обязательно, непременно, чрезвычайно, совершенно, абсолютно, непреложно(ый), вездесущий, катастрофически(ий), беспрецедентно(ый), (принципиально) невозможно и др.). Подобные языковые единицы могут использоваться в составе ар-гументативных маркеров, как в примерах (8) и (9), либо употребляться в качестве самостоятельных приемов, акцентирующих точку зрения аргумента-тора, стимулирующих психологическое воздействие приводимых доводов: (10) Профессиональная деятельность журналиста в современных условиях немыслима вне рамок законодательства о СМИ (ВБГУ. С. 60); (11) ...мир оказался... в ситуации, где вообще нет никаких правил, где ты или кто угодно другой могут оказаться жертвой в любой момент и в любом месте. Войны, где нет никакой логики... а опасность подстерегает в любом месте, и нет никакого верного способа защиты. (НПЖ3. С. 27) (см. также пример (6)). Еще одним приемом выражения безапелляционности суждений является активизация вербальных форм отрицания. Насыщение аргументирующего рассуждения средствами негации, создавая экспрессивный фон общения, реализует расчет на эмоциональный отклик реципиента: (12) . отнесение филологии к чему-то однозначно гуманитарному характерно. и для специалистов. Эти представления не смогли разрушить ни структурализм, ни «хомскианская революция». (ФН2. С. 5); (13) Выступление национальной сборной Республики Беларусь по хоккею. повергло в шок страну. Оказалось, что у самой главной команды страны нет ни лидеров, ни патриотизма, ни мотивации (СА6. С. 478). Максимальный воздействующий эффект достигается благодаря концентрированному применению названных акцентирующих средств: (14) Право властей на информирование местной общественности о своей деятельности привело к тому, что страницы местной прессы до предела забиваются однотипной официальной информацией, абсолютно ничего не дающей ни уму, ни сердцу Это, в сущности, и не газеты, а своего рода клоны. Они не отличаются друг от друга ни по внешнему виду, ни по содержанию. В них нет ни одного живого слова, ни одной заметки, затрагивающей местные проблемы. (ВМУ-Ж2. С. 80). Категорическая уверенность передается контактным употреблением модальных предикатов, а также семантически близких либо эквивалентных глагольных словоформ в различных временных модусах: Такое обучение может и должно способствовать...; Речь может и должна идти о...; Важно и можно преодолевать; Этой проблемой всегда была, есть и будет...; Здесь ряд номинаций... был открыт, открыт и открытым будет; Никто, кроме психологов, эту работу профессионально не делает и не сделает (см. также пример (23)). В дискурсивной практике рассмотренные выше коммуникативно-речевые приемы создают повышенную напряженность, динамизм, способствуют экс-прессивизации аргументирующих рассуждений, что так или иначе затрагивает сферу эмоционального. Психологически значимым является выбор глаголов и их производных с аргументативной семантикой, имеющих модальное значение достоверности, убежденности: Приведенные примеры доказывают, что...; В том, что... лишний раз убеждает; Развитие идеи... убеждает в том, что...; Пристальное изучение... убеждает в том, что... и под. Очевидно, что лексемы доказывать, убеждать обладают значительно большим прагматическим потенциалом, чем синонимичные показывать, подтверждать, свидетельствовать. Эмоциональное воздействие аргумента возрастает в случае сочетания нескольких прагматически сильных лексических единиц с аргументативной семантикой: (15) Практика убедительно доказала, что для того, чтобы сделать инновационный прорыв, любое поставившее перед собой такую цель общество должно выполнить как минимум три следующих условия... (СА5. С. 211). Сознательное либо неосознанное стремление ар-гументатора психологически усилить обоснование выражается в использовании авторизированных конструкций, включающих различные средства вербального усиления. Они многообразны, отличаются разной степенью регулярности, некоторые приобретают статус дискурсивных клише, другие несут отпечаток авторской индивидуальности: Я убежден, что.; Глубоко убеждены, что...; Мы можем с уверенностью констатировать (утверждать), что.; Мы уверены, что совершенно оправданно...; Определенно можно утверждать, что...; Безусловен, по нашему мнению, факт, что.; У нас есть все основания считать (что)...; Думаем, что так было и буДет всегДа и др. Очевидный эмоционально-интенсифицирующий характер приведенных выражений связан с тем, что они, явно эксплицируя уверенность, убежденность продуцирующего субъекта, оказывают непосредственное воздействие на чувственную сферу субъекта воспринимающего. Совмещение подобных речевых конструкций в аргументативном тексте увеличивает его убеждающий эффект: (16) На наш взгляд, мы имеем все основания считать Всемирную паутину самостоятельным виДом бизнеса... В настоящий момент мы можем с уверенностью сказать, что PR-бизнес всерьез и наДолго обосновался в сфере Интернета (ВМУ-Ж1. С. 62). Включение в дискурс авторизированных структур, содержащих языковые показатели пропозициональной установки и маркирующих тезис, демонстрирует желание пропонента придать своему мнению характер субъективно-истинного знания. Убеждение адресата в достоверности этого мнения/знания основывается на актуализации эмоциональных реакций - соучастия и доверия. Приемы психологического акцентирования, направленные на формирование отношения к факту, на привлечение к нему особого внимания, выступают как неизменный атрибут научно-гуманитарной аргументации. Однако нельзя исключать, что такие речевые действия могут служить средством психологического давления на реципиента, особенно при повышенной их концентрации. В гуманитарном аргументативном тексте интенсивность речевого акта может варьироваться от предположения до уверенности, что обычно фиксируется языковыми средствами. При этом необходимо учитывать следующий принцип аргументирования: «Чем больше та степень уверенности, с которой выдвигается та или иная точка зрения, тем более веские доказательства должны быть приведены в ее пользу» [26. С. 192]. В случае отсутствия надежных доводов интенсифицированная вербализация тезиса расценивается как способ навязать адресату определенную модель ситуации, т.е. как внушение. Подтверждение своего вывода о возможности незаконного (манипулятивного) применения усиливающих обоснование вербальных (преимущественно лексических) средств находим в исследованиях других ученых. Так, Т. Б. Радбиль, рассматривая метаязыковые механизмы языкового манипулирования сознанием в обыденной речи и в медиадискурсе, заключает, что «в принципе любое эксплицитное выражение истины на лексическом уровне имеет значительный манипулятивный потенциал» [27. С. 435] (см. также: [28, 29]). 2.2. Для эмоциональной поддержки обоснования ценностных суждений активно привлекается параар-гументация2 - составляющие дискурса, которые выполняют «квазиаргументационные функции»: такие языковые средства позволяют реализовать убеждающую цель аргументации за счет актуализации ее эмоционально-психологического, ценностного, эстетического потенциала. В гуманитарных текстах используются многообразные риторические приемы, в том числе тропеиче-ские средства. Заметим, что данные, полученные в ходе нашего исследования, фактически опровергают мнение Э. Лассан об «отсутствии риторики» в современной научной прозе, о «формализации и унификации» научных текстов (см.: [31]), по крайней мере, применительно к жа

Скачать электронную версию публикации