Bronzes from the Archekas burial mound on the Kiya River (Based on the materials from the excavation in the north-east o.pdf Введение В 1967 г. на горе Арчекас (правый берег реки Кия) А.М. Кулемзиным были обнаружены две земляные насыпи - курганный могильник Арчекас, или Арчекас-ские курганы I [1. С. 87; 2. С. 75] (рис. 1). С момента раскопок (1971) не прекращаются попытки специалистов определить культурно-хроноло-гическую принадлежность могильника и специфику населения, оставившего его [1; 3. C. 75; 4]. Уточнению противоречивых представлений об атрибуции Арчекасских курганов может способствовать анализ элементного состава цветного металла, из которого был изготовлен сопроводительный инвентарь исследованных А.М. Кулемзиным захоронений (автор статьи выражает признательность автору раскопок доктору культурологии, профессору Анатолию Михайловичу Кулемзину за разрешение провести отбор проб для анализа состава металла). Гора Арчекас: природно-географическая характеристика. Арчекасский кряж, или урочище Арчекас (Мариинский муниципальный район Кемеровской области - Кузбасса), расположен в природном районе южной тайги, в зоне перехода северной лесостепи Западно-Сибирской равнины к горным сооружениям Кузнецкого Алатау, представляя собой его крайнюю северо-западную точку [5. C. 112114]. Площадь геоморфологического участка составляет 1 615 га, диапазон высот - 135-251 м над ур. м. Расположен вблизи южной окраины города Мариинск. Главной водоносной артерией территории является река Кия - самый крупный левый приток р. Чулым. Для Арчекасского кряжа характерно сочетание разнообразных растительных сообществ и высокая пересеченность местности. На территории выделена ключевая ботаническая территория «Арчекасский кряж» [6. C. 59; 7. C. 52, 53], в 2019 г. учреждена особо охраняемая природная территория «Государственный биологический (ботанический) природный заказник “Арчекасский кряж”». 1 ■ < ' 1 2-я Пристань 1 ■ ■ Мариинс I 1 lblO 1 \\ 1 Ma pun иск |_Л. Ji i l t '....J L ■ f Арчекасскиё • 1 1 \\ i X, ^Гр^фганы ■. l s ° J 1 x Кемерово C 1 1 1 1 /4. 1 1 1 1 1 1 Усть-Чебула V ! 1 1 I...-..-. 3 1 Рис. 1. Местоположение курганного могильника Арчекас в урочище Арчекас Арчекасский археологический комплекс: история исследований Первые археологические обследования горы Ар-чекас были произведены в 1960-х годах И.И. Баухни-ком - учителем истории и краеведом из г. Мариинска. Им открыты и частично исследованы городище железного века Арчекас I (Мариинское) (1961), поселение эпохи бронзы и раннего железа Арчекас II (1961), поселение раннего железного века Арчекас V (1963), поселение эпохи бронзы Арчекас III (1965) [2. C. 73; 8; 9. C. 80]. В 1976 г. А.В. Циркиным были проведены раскопки городища Арчекас I [10] и небольшие разведывательные работы на поселении эпохи поздней бронзы Арчекас IV [2. C. 73]. В 1997 г. В.Н. Жарон-киным было открыто поселение переходного тагаро-таштыкского времени Арчекас VI и повторно обследовано поселение Арчекас V [9. C. 80; 11. C. 81]. В 2019 г. открыта вторая курганная группа на горе Арчекас - Арчекасские курганы II, предварительно датированная эпохой Средневековья [12. C. 16]. Ранее средневековый комплекс арчекасских древностей был представлен только отдельными предметами [8. Рис. 4, 7, 8; 12. С. 16]. Всего на Арчекасе известны десять археологических памятников - два курганных могильника, семь поселений и одно местонахождение датированных от эпохи неолита до Средневековья. Некоторые из объектов раскопаны полностью (курганный могильник Арчекас) или на значительной площади (городище Арчекас I). Небольшие работы разведочного характера проводились на поселениях Арчекас II, IV, V, Соколиное гнездо. В археологических публикациях гора Арчекас выступает как в известной степени обособленный район концентрации археологических местонахождений [8, 11] или относительно самостоятельный археологический комплекс в составе Среднекий-ского археологического микрорайона [13]. Культурно-хронологическая атрибуция Арчекасских курганов: краткая история вопроса Раскопки Арчекасских курганов произведены А.М. Кулемзиным в 1971 г. В двух земляных насыпях были исследованы захоронения 14 человек в бревенчатых склепах и одно грунтовое захоронение. В ходе работ обнаружены 20 глиняных сосудов, 60 бронзовых, серебряных, костяных и каменных изделий [1. C. 88-89]. В публикации материалов и в последующих статьях прослеживается несколько ключевых положений относительно понимания памятника автором раскопок: 1) нетипичность материального комплекса могильника Арчекас для скифского времени [4. C. 206]; 2) необычность для Южной Сибири сожжения склепа с последующим возведением кургана над догоравшими останками [1. C. 87-88]; 3) территориальная близость и синхронность с позднетагарски-ми погребениями при отсутствии типологической связи с последними [1. C. 97]; 4) датировка вещей по широкому кругу аналогий VI-III в. до н.э. [1. C. 94]. Относительно датирования Арчекасских курганов в историографии прослеживаются две концепции -ранняя (скифо-сарматское/тагарское время) и поздняя (таштыкское время). Ранняя концепция базируется на сходстве арчекасского сопроводительного инвентаря с тагарским, объясняемое его общескифской природой, а также на наличии соответствующих аналогий за пределами лесостепей Южной Сибири. В том и другом случае А.М. Кулемзиным установлена скифосарматская датировка [1. C. 97-98]. Г.Н. Курочкиным подвеска в форме бубенца из Арчекасских курганов приводится в качестве аналогий находкам из могилы 2 кургана 1 могильника Толстый Мыс V, датированной V-III вв. до н.э. (вторая половина сарагашенского этапа тагарской культуры) [14. C. 17, 20]. О.А. Мить-ко и Ю.В. Тетериным фиксируемая на Арчекасских курганах традиция сожжения погребальных сооружений именуется тагарской. Специалистами ее проявление датировано концом подгорновского - началом сарагашенского этапов [15. C. 137]. П.И. Шульга, А.П. Уманский и В.А. Могильников привели захоронения Арчекаса как пример памятника раннепазы-рыкского времени [16. C. 175]. В рамках поздней концепции А.М. Кулемзиным сделано заключение о том, что подожжение погребальной камеры на юге Сибири распространяется в позднетагарское время и широко применяется в таштыкской культуре [1. C. 94, 97]. На позднета-гарских аналогиях - предметах из Степановского и Аскыровского кладов, курганов на Лысой Горе у пос. Яя - основано предположение автора раскопок об арчекасских погребениях как о памятнике скифо-сарматского времени нового типа [1. C. 98]. Вопрос о необходимости уточнения датировки погребений на горе Арчекас в сторону омоложения поставлен Э.Б. Вадецкой. По ее наблюдениям, подлинные подвески в форме котелков, подобные тем, что были найдены в Арчекасских курганах [1. Рис. 43, 6], «известны в таштыкских склепах не ранее V в.» [3. C. 75]. Н.Ю. Кузьминым Арчекасские курганы датированы I в. до н.э.: «... учитывая присутствие таких предметов, как железные ножи, миниатюрный бронзовый котелок-подвеска, бронзовая подвеска в виде прорезного бубенца, сосуды со сливом и ручкой, сосуд кубковидной формы, а также наличие ногтевидного орнамента на сосудах» [17. C. 94]. Таким образом, результаты исследований погребального обряда и сопроводительного инвентаря захоронений Арчекасских курганов приводили специалистов к противоречивым выводам относительно хронологической принадлежности памятника, а круг аналогий охватывал период от VI в. до н.э. до V в. н.э. Применение естественно-научных методов для анализа элементного состава металла и имеющиеся знания о металлургических традициях Западной и Южной Сибири в I тыс. до н. э. - I тыс. н. э. могут способствовать уточнению хронологии курганов на горе Арчекас. Опыт изучения элементного состава бронз из Арчекасского археологического комплекса Результаты анализа элементного состава бронз из памятника Арчекасского археологического комплекса, как северной составляющей Среднекийского археологического микрорайона, публикуются впервые. Ранее специалистами приводились результаты исследований состава металла случайных находок с горы Арчекас. Так, были приведены сведения о металле предметов скифского времени различных категорий [11]. Данные получены в отделе геохронологии кайнозоя Центра коллективного пользования ИАЭТ СО РАН (г. Новосибирск) методом энергодисперсионной спектрометрии с применением электронного микроскопа Hitachi TM 3000 (Япония) с приставкой Bruker Quantax-70 (Германия). Исследование показало, что котел изготовлен из оловянной бронзы [11. Рис. 2. C. 81], три наконечника стрел - из оловянной бронзы, один - из сплава с незначительной примесью мышьяка [11. Рис. 3. С. 82]. Опубликованы также результаты анализа проб металла, небольшой серии котлов и их фрагментов, случайно найденных на Арчекасе в разное время и, как предыдущая коллекция, датированных скифским временем [18]. Методом атомно-эмиссионной спектроскопии с индуктивно связанной плазмой выявлен элементный состав меди, мышьяковой меди, мышьяковистой бронзы (в том числе для котла, для которого энергодисперсионный анализ показал оловянную бронзу) [18. C. 83]. Происхождение находок из мышьяковой меди и мышьяковистой бронзы связано коллективом авторов «с Минусинским горно-металлургическим центром Саяно-Алтайской горно-металлургической области, по терминологии Е.Н. Черных, или среднеенисейским очагом горного дела и металлургии в пределах Саяно-Алтайской металлургической провинции, по терминологии С.С. Миняева» [18. C. 83-84]. Бронзы Арчекасских курганов и их элементный состав Современную коллекцию медно-бронзовых изделий из погребений Арчекасских курганов составляют 12 предметов, хранящихся в Музее «Археология, этнография и экология Сибири» Кемеровского государственного университета (коллекция КМАЭЭ, 70, ОФ-А 69). Остальные предметы коллекции, полученной при раскопках, утрачены [19. Вып. 2. С. 52]. Ниже приводятся описания семи изделий из сплавов на основе меди, элементный состав металла которых проанализирован (вещи опубликованы А.М. Кулемзиным (1979), ниже предлагаются рисунки, выполненные С. Н. Леотьевым (рис. 2)). Нож № 69/6 (курган 2, одиночное погребение) (рис. 2, 1). Уменьшенный, c прямым обушком и кольчатым навершием, без выраженного перехода от рукояти к лезвию, у острия лезвийной части согнут. Общая длина 100 мм, ширина 15 мм, диаметр навер-шия 19 мм. Бляха-колесо № 69/12 (курган 2, коллективное погребение) (рис. 2, 2). Окружность, образованная широкой плоской полосой, соединяется в центре двумя перпендикулярными друг к другу прямыми полосами, примерно той же ширины, что и окружность. В месте пересечения полос на обороте помещается высокая подпрямоугольная петелька. Общий диаметр 53 мм. Рис. 2. Находки из погребений курганного могильника Арчекасские курганы: 1 - нож № 69/6 из оловянистой бронзы; 2 - бляха-колесо № 69/12 из мышьяковисто-оловянистой бронзы; 3, 4 - пряжки из оловянистой бронзы; 5, 7 - зеркала № 69/3 и № 69/7 из меди; 6 - кельт № 69/4 из мышьяковой меди Пряжка № 69/2 (курган 2, коллективное погребение) (рис. 2, 3). Плоская пластина с ажурными краями, один край прямой, отогнут в виде полутрубочки, рубчатый по лицевой стороне, с оформленными на обороте двумя петельками для крепления, по плоскости пряжка украшена двумя прорезями. Одной в виде длинного завитка, напоминающего запятую, и второй - каплевидной. Длина 49 мм, ширина 4 мм. Пряжка № 69/9 (курган 2, коллективное погребение) (рис. 2, 4). Большая часть плоскости, украшенной, по всей видимости, завиткам-прорезями, утрачена, прямой край отогнут в виде полутрубочки, на обороте сохранились лишь короткие шпеньки - возможно, остатки петелек для крепления. Длина 30 мм, ширина 25 мм. Зеркало № 69/3 (курган 1) (рис. 2, 5). Дисковидное, с высокой подпрямоугольной петелькой. Диаметр 47 мм. Кельт № 69/4 (курган 2, коллективное погребение) (рис. 2, 6). Литой, близкой к трапециевидной формы, профиль клиновидный, сечение втулки прямоугольное, по венчику у втулки выполнен валик для ее механического укрепления, без орнамента, в верхней трети орудия в обеих плоскостях помещены по отверстию разных размеров, утрачен фрагмент уголка лезвийной части. Общая длина 75 мм, ширина втулки 35 мм, ширина лезвия 45 мм, толщина 28 мм. Зеркало № 69/7 (курган 2, коллективное погребение) (рис. 2, 7). Дисковидное, петелька утрачена, плоскость диска вогнута. Диаметр 100 мм. Изучение элементного состава металла меднобронзовых изделий из Арчекасских курганов проводилось дважды. В 2013 г. - в Томском материаловедческом центре коллективного пользования Томского государственного университета методом рентгенофлюоресцентного анализа поверхности портативным анализатором металлов Innov-X Alpha SeriesTM (оператор А. В. Кузнецов) (табл. 1). В 2020 г. элементный состав проб металла этих же предметов был проанализирован в Центре коллективного пользования ФИЦ угля и углехимии СО РАН (г. Кемерово) методом атомно-эмиссионной спектроскопии с индуктивно связанной плазмой. Анализ произведен старшим научным сотрудником, канд. хим. наук Р. П. Колмыковым на спектрометре Thermo Scientific iCAP 6500 DUO (табл. 2). Таблица 1 Элементный состав металла медно-бронзового инвентаря курганного могильника Арчекасские курганы по данным рентгенофлюоресцентного анализа (основа - медь; содержание в мас. %, погрешность измерений 0,03-0,6%) Предмет Инвентарный № Участок анализа (№ анализа) Sn Pb Sb Fe Ni Зеркало 69/3 Сторона 1 (1) 0,05 нет 0,12 0,12 0,11 Сторона 1 (2) 0,09 0,12 0,22 0,25 0,5 Сторона 2 (1) нет нет 0,25 0,28 0,05 Сторона 2 (2) 0,06 0,09 0,11 нет 0,06 Сторона 2 (3) 0,09 0,1 0,17 0,06 нет Петелька (1) 0,19 0,18 0,37 0,05 нет Нож 69/6 (1) 2,34 0,17 0,1 0,29 0,05 (2) 2,59 0,26 0,15 0,34 нет (3) 2,42 0,2 0,14 0,3 нет (4) 1,96 0,15 0,13 0,3 0,05 Зеркало 69/7 (1) нет нет 0,27 0,08 нет (2) нет нет 0,16 0,1 нет (3) нет нет 0,22 0,09 нет (4) нет нет 0,21 0,05 нет Кельт 69/4 (1) 0,41 0,06 0,14 0,04 нет (2) 0,46 0,17 0,2 0,04 нет (3) 0,72 0,16 0,24 0,08 нет (4) 0,44 0,15 0,31 0,1 нет (5) 0,38 0,07 0,14 0,06 нет Бляха-колесо 69/12 Внешняя сторона (1) 1,34 0,22 0,22 0,08 нет Внешняя сторона (2) 1,54 0,32 0,17 0,07 нет Петелька (1) 1,51 0,66 0,24 0,25 нет Пряжка 69/2 (1) 2,52 нет нет 0,1 нет (2) 2,17 нет нет 0,07 нет Пряжка 69/9 (1) 7,5 нет 0,5 нет нет (2) 8,5 нет 0,5 нет нет (3) 8 нет 0,8 нет нет (4) 7,5 нет 0,5 нет нет Таблица 2 Элементный состав металла медно-бронзового инвентаря из курганного могильника Арчекасские курганы по данным атомно-эмиссионного анализа (основа - медь; содержание в мас. %, погрешность измерений 0,000013-0,08%) Предмет Инв. № Sn Pb As Sb Bi Fe Ni Бляшка-зеркало 69/3 0,1351 0,047 0,4731 0,261 0,0234 0,1264 0,0317 Нож 69/5 0,10968 0,0473 1,093 0,080 0,0686 0,0598 0,1185 Кельт 69/4 0,4054 0,1794 1,273 0,328 0,0664 0,1498 0,0234 Зеркало 69/7 0,0358 0,0000 0,3712 0,755 0,0591 0,1768 0,0000 Пряжка 69/11 1,3401 0,1549 1,5938 0,119 0,1264 0,1225 0,0738 Бляшка-колесо 69/12 1,3799 0,3977 1,983 0,335 0,0762 0,0632 0,1231 Нож 69/6 1,914 0,129 0,4218 0,159 0,0229 0,3511 0,0748 Пряжка 69/2 4,18 0,1405 0,64 0,206 0,0326 0,1624 0,0486 Пряжка 69/9 10,302 0,3003 1,228 0,812 0,0860 0,0378 0,117 Бляшка-зеркало 69/3 0,0000 0,0000 0,0717 0,1980 0,00374 0,0529 0,4525 Нож 69/5 0,0000 0,00367 0,0803 0,1201 0,00299 0,03886 0,0611 Кельт 69/4 0,0028 0,00152 0,10976 0,01994 0,000928 0,07432 0,0943 Зеркало 69/7 0,0000 0,0000 0,0260 0,00167 0,0000 0,01349 0,0732 Пряжка 69/11 0,0000 0,0000 0,0964 0,0024 0,0010 0,00267 0,0214 Бляшка-колесо 69/12 0,0063 0,0000 0,1431 0,0373 0,0000 0,08151 0,0191 Нож 69/6 0,0071 0,0000 0,0412 0,0000 0,0000 0,00203 0,0166 Пряжка 69/2 0,0000 0,0000 0,0868 1,764 0,02734 0,120 0,0980 Пряжка 69/9 0,0294 0,0000 0,0677 0,0000 0,0000 0,0140 0,0297 Результаты Сравнение полученных разными методами результатов показывает большую количественную чувствительность (до 10-5%) атомно-эмиссионной спектроскопии. Качественно отличается и набор определяемых методиками элементов. Существенным отличием является отсутствие мышьяка в составе металла, выявляемом методом рентгенофлюоресцентного анализа поверхности. По результатам элементного анализа проб металла предметов сопроводительного инвентаря из погребений Арчекасских курганов сделаны следующие статистические наблюдения. Примеси олова к меди содержатся в концентрациях от 0,0358% (зеркало № 69/7) до 10,302% (пряжка № 69/9). Граница легирования оловом намечена при содержании этой примеси от 1,3799% (бляха-колесо № 69/12). Примеси мышьяка к меди содержатся в концентрациях от 0,3712% (зеркало № 69/7) до 1,983% (бляха-колесо № 69/12), этот последний показатель трактуется как результат искусственного легирования меди мышьяком. Концентрации мышьяка 1,228% (пряжка № 69/9) и 1,273% (кельт № 69/4) трактуются как признак использования медных руд с повышенным содержанием мышьяка и позволяют именовать сплав мышьяковой медью. Металл двух предметов содержат рудные примеси сурьмы в повышенных концентрациях -0,755% (зеркало № 69/7) и 0,812% (пряжка № 69/9). Рис. 3. Соотношение типов сплавов металла сопроводительного инвентаря из погребений курганного могильника Арчекасские курганы В коллекции выделены следующие химико-металлургические группы сплавов на медной основе (ХМГ). 1. «Чистая» медь: зеркало № 69/3. К этой же группе отнесено зеркало № 69/7, металл которого содержит повышенные концентрации сурьмы. 2. Мышьяковая медь: кельт № 69/4. 3. Оловянистая бронза: нож № 69/6, пряжка № 69/2. К этой же группе отнесена пряжка № 69/9, металл которой содержит повышенные концентрации мышьяка и сурьмы. 4. Мышьяковисто-оловянистая бронза: бляха-колесо № 69/12. Таким образом, немногим более половины проанализированных изделий изготовлены из сплавов на основе меди, легированных оловом - из оловянистой и мышьяковисто-оловянистой бронзы (рис. 3). Учитывая имеющиеся знания о ранее проанализированных случайных находках с горы Арчекас, можно сформулировать маркирующий арчекасские материалы признак - отсутствие явно преобладающей рецептуры бронз. Элементный состав проанализированного металла небольшой коллекции медно-бронзовых предметов из курганов на горе Арчекас позволяет также сделать заключение - предметы одной категории изготовлены из сплавов одной металлургической группы, но с использованием меди из геохимически разных рудных источников. Так, оба зеркала медные, однако состав зеркала № 69/7 отличает повышенная (маркирующая месторождение) примесь сурьмы. Также из одного типа сплава - оловянистой бронзы -изготовлены пряжки. Однако металл пряжки № 69/9 отличают повышенные концентрации геохимических примесей сурьмы и мышьяка. Важным показателем для исследуемого металла из погребений выступает соотношение типов медно-бронзовых сплавов и сравнение по этому критерию с металлом других коллекций эпохи раннего железа. Так, по доле оловянистых бронз, равной 43%, наличию изделий из меди, мышьяковой меди и мы-шьяковисто-оловянистой бронзы арчекасский металл близок к коллекциям лепешкинского (заключительного) этапа тагарской культуры, проанализированным по материалам памятников Кия-Чулымского междуречья и датированным III-II вв. до н.э. [20. C. 18]. С составом металла последующего переходного тага-ро-таштыкского периода (II в. до н.э. - II в. н.э.) не позволяет проводить аналогии отсутствие вещей из мышьяковистой бронзы и относительно высокая доля металла, легированного оловом. По доле сплавов, не содержащих лигатуру олова, содержащих лигатуру олова менее 1%, в концентрациях 1-3% и более 3% металл из погребений Арче-касского могильника находит сходство с составом медно-бронзовых сплавов уюкско-саглынской культуры Тувы из могильника Суглуг-Хем III-II вв. до н.э. (подсчеты по: [21]) и кулайской культуры Верхнего Приобья из могильника Каменный мыс III-II вв. до н.э. (подсчеты по: [22]). Таким образом, анализ элементного состава бронз из курганов на горе Арчекас в Мариинской лесостепи позволяет говорить о его сходстве по соотношению типов медно-бронзовых сплавов и по различным показателям концентраций олова с бронзами из археологических памятников пространств от Верхнего Приобья до Тувы, датированных III-II вв. до н.э. Датировке Арчекасских курганов не ранее IIIII вв. до н.э. не противоречит наличие в числе сопроводительного инвентаря погребений следующих предметов, имеющих относительно поздние аналогии. 1. Бронзовый прямолезвийный нож с кольчатым навершием (№ 69/6, рис. 2, 1). По наблюдениям А.И. Мартынова, прямолезвийные ножи, у которых обух и лезвие идут почти параллельно друг другу, а ручка почти не выделена, связаны с поздними погребальными комплексами тагарской культуры III/II-I вв. до н.э., встречаются на всем пространстве тагар-ской культуры и в памятниках Тувы скифской эпохи [23. C. 39-40]. Арчекасский нож близок по форме железному ножу из кургана 11 могильника Бийск I березовского этапа большереченской культуры (II-I вв. до н.э.) [24. Рис. 4, 11]. Железные ножи с прямым лезвием и прямой спинкой, с нерасчлененными рукоятью и клинком, с кольцом на рукояти, по наблюдениям М.П. Завитухиной, копируют алтайские бронзовые ножи, а наиболее близкие им аналогии имеются среди ножей с кольцом из могилы у с. Большая Речка и второго Пазырыкского кургана [24. C. 99]. Интересно также наблюдение о том, что «в эпоху сооружения бийских курганов нож, возможно, перестал быть обязательной принадлежностью мужского костюма» [24. C. 99]. Возможно, этим следует объяснять нахождение арчекасского ножа в ногах погребенной женщины (?) [1. C. 94]. 2. Пряжки (прорезные бляхи). Экземпляр № 69/2 (рис. 2, 3) близок бронзовым элементам конской сбруи, найденным при скелете коня в кургане 12 могильника Бийск I березовского этапа большеречен-ской культуры (II-I вв. до н.э.) (рис. 4, 4), а также в могильнике Березовка (рис. 4, 5). Отличаются приведенные предметы большереченской культуры оформлением крепежной детали. Такие изделия отнесены М.П. Завитухиной к категории пронизей от седельных ремней со стилизованным растительным орнаментом, которые «по форме и орнаментации тождественны многочисленным деревянным украшениям из Баша-дара 2 и Туекты» [24. C. 101]. По описанию А.М. Кулемзина, такие ажурные пряжки изображают «голову грифона в алтайском зверином стиле, трансформировавшуюся в растительный орнамент» [1. C. 94]. Здесь же следует отметить, что для арчекас-ской бабочковидной бляхи [1. Рис. 45, 9] близкой аналогией также является находка из могильника боль-шереченской культуры Крохалевка-4 в лесостепном Приобье (бийский этап, VI - начало IV вв. до н.э.) [25. Рис. 19, 3]. 3. Бронзовый крюк [1. Рис. 43, 5], по наблюдениям М.П. Завитухиной, относится к числу бронзовых или железных изделий, распространенных с V в. до н.э., которые могут быть круглыми или четырехгранными и различаться по устройству верхнего конца. Два железных четырехгранных крюка найдены в кургане 12 могильника Бийск I березовского этапа большеречен-ской культуры [24. Рис. 3, 7, 8]. Крюки из бронзы известны в Западной и Центральной Туве [24. C. 98]. Бронзовый колчанный крюк в сочетании с костяными застежками-костыльками и железными ножами встречен при раскопках кургана 4 могильника Осин-цево 3, датированного III-II вв. до н.э. (начало березовского этапа большереченской культуры) [26. C. 90]. Железные крючки для подвешивания в составе поясных наборов известны в материалах кургана Новые Мочаги тесинской культуры степей Среднего Енисея [17. Табл. 56, 32, 33]. 4. Котловидная подвеска (рис. 4, 3). По классификации бронзовых миниатюрных подвесок-сосудов Южной Сибири, разработанной Ю.В. Тетериным, О.А. Митько и Е.А. Журавлевой, арчекасская находка относится к группе 1, типу 3, варианту 2 - подвескам-котлам, воспроизводящим металлические котлы с гладким туловом, поддоном или с петелькой для подвешивания, с вертикальными полукруглыми ручками, украшенными тремя гвоздевидными или заостренными выступами, имитирующими оформление ручек реальных бронзовых прототипов. Подвески такого облика отнесены к завершающему периоду хунно-сарматской эпохи и датированы II-VI вв. н.э. [27. C. 81, 88]. Большинство из них происходит из Минусинской котловины, Тувы, Горного и Степного Алтая, Верхнего Приобья, Прииртышья [27. C. 80, 85]. Наиболее близкие аналогии арчекасскому экземпляру - миниатюрные котелки из склепа 2 Ташебин-ского чаатаса (рис. 4, 1, 2), датированного VI - началом VII вв. н.э. Как и арчекасский, они подвешивались за колечко в нижней части поддона. Э.Б. Вадец-кой такие находки квалифицированы как редкие [3. C. 128, 243]. 5. Костяная пластинка, украшенная окружностями (концентрическими кругами) [1. Рис. 43, 10]. По типологии таштыкского орнамента, разработанной Л.Р. Кызласовым и Г.Г. Король для изделий из дерева, бересты и кости, такой декор относится к типу VI подтипу 1 [28. C. 20] и выполнялся на кости приемами циркульной и плоскорельефной резьбы [28. C. 54]. Для таштыкского орнамента концентрические круги на отличном от керамики материале, входят в поздний комплекс. Этот криволинейный элемент орнамента возник на территории Южной Сибири (на Алтае, в Туве, в Северной Монголии) в раннем железном веке и получил распространение в гуннскую эпоху, проникнув, в частности, в Хакасско-Минусинскую котловину в таштыкское время [28. C. 21]. 6. Глиняный сосуд, представляющий собой низкую банку с одной вертикально ориентированной налепной ручкой [1. Рис. 43, 16]. Он напоминает сосуды типа кружковидных, выделенных Л.Р. Кызласо-вым по материалам комплексов I - II этапов таштык-ской культуры (I в. до н.э. - II в. н.э.) [29. C. 49]. По наблюдениям специалиста, эти кружки горшковидной формы, с намеченным плечиком, слабо отогнутым венчиком, гладкие, низкие и широкие, с овальным отверстием в ручке для продевания пальца. Аналогичные глиняные кружки были широко распространены в гунно-сарматское время в Туве, Средней Азии, Нижнем Поволжье, на Кавказе. Сосуд с ручкой, но в форме закрытой банки, известен также по материалам тагарской культуры III в. до н. э. в северной лесостепи [23. Табл. 29, 35]. Как отмечено Л.Р. Кызласовым, в Туве ручки на сосудах появились в IV-III вв. до н. э. 7. Кубковидный сосуд на поддоне [1. Рис. 46, 23]. Такие сосуды характерны для позднетагарских и ран-неташтыкских погребений [1. C. 94]. Они впервые получили распространение на сарагашенском этапе и продолжили существовать в тесинский период и на всем протяжении таштыкской эпохи [30. C. 233]. По типологии Л. Р. Кызласова, относится к типу I кубковидных сосудов - сосуды на коническом поддоне без ручек - появившемуся в конце тагарского времени, существуя в переходное время и на протяжении всей таштыкской эпохи [29. C. 41]. По типологии глиняных сосудов тесинской культуры Н. Ю. Кузьмина, такие сосуды относятся к типу IX варианту 2 - сосуды на полом коническом поддоне с полусферическим туловом с широким устьем [17. C. 198]. Имеют они и более западные примеры. Сосуды на поддоне встречены в кургане 5 саргатского могильника Марково 1, в комплексе большереченского могильника Быстров-ка 1 (III-II вв. до н.э.) [25; 26. C. 103. Рис. 28, 6], большереченского могильника Новый Шарап-1 [25. Рис. 28, 5], могильника, атрибутированного каменской культурой, Новотроицкое-1 [16. Рис. 48, 2]. 8. Подвеска «бубенец» (рис. 4, 6) находит аналогии в материалах большереченского могильника Быстровка-1 (рис. 4, 7), в свою очередь выступая аналогией большереченскому экземпляру. Такие изделия именуются специалистами прорезными пустотелыми бубенчиками с петлей, имеют широкое распространение [25. Рис. 26, 3-16] и выводятся из ритуальных шумящих наверший столбов или повозок, превратившихся в подвеску к рубежу эр [25. C. 99]. 9. Два предмета из кургана 2, трактованные А.М. Кулемзиным как наконечники ремней [1. Рис. 46, 12, 13]. Эти изделия напоминают вещи, приводимые М. П. Завитухиной по материалам могильника Бийск I как предметы неизвестного назначения или костыльки - круглые в сечении бронзовые стерженьки с отверстием в верхнем конце [24. Рис. 4, 1316]. По наблюдениям специалиста, «являются принадлежностью погребального инвентаря только на территории Алтая и Тувы и довольно часто встречаются в курганах V-I вв. до н. э. Можно упомянуть о находке костыльков в Березовке, Туэкте, Сростках II, Западной и Центральной Туве» [24. C. 101]. Костяные застежки-«костыльки», как указывалось выше, известны по материалам могильника Осинце-во 3, курган 4, погребение 2 (III-II вв. до н.э.) [26. Рис. 47, 22, 23]. По Н.В. Полосьмак, изделия «хорошо известны в погребениях большереченской культуры: в Новосибирском и Барнаульском Приобье они найдены в памятниках бийского этапа (V-III вв. до н. э.). Обнаружены в памятниках сарматской культуры IV в. до н.э.» [26. C. 83]. Разнообразие материалов, из которых изготавливались «костыльки» (бронза, железо, рог), прослеживается по находкам изделий этой категории из могильников, атрибутированных каменской культурой - Новотроицое-1, 2 и 3 [16. Рис. 120, 1-12]. Немаловажным для решения вопросов хронологии является факт наличия в каждом из трех погребений курганного могильника Арчекас предметов из железа. По наблюдениям специалистов, в захоронениях как лесостепного Приобья, так и степных Минусинских котловин железо широко входит в обиход с III-II вв. до н.э. [25. C. 78; 26. С. 84; 31]. Рис. 4 (без масштаба). Некоторые аналогии находкам из погребений могильника Арчекас: 1-3 - миниатюрные котловидные подвески; 4, 5 - пряжки; 6, 7 - подвески-бубенцы; 1, 2 -Ташебинский чаатас; 3 - Арчекас; 4 - Бийск I; 5 - Березовка; 6 - Арчекас; 7 - Быстровка-1 [1, 2 - по: 3. Табл. 70 - изображения 3 и 4; 3 - по: 1. Рис. 43 - 6; 4 - по: 24. Рис. 7 - 6; 5 - по: 25. Рис. 23 - 2; 6 - по: 1. Рис. 46 - 17; 7 - по: 25. Рис. 27 - 3] Заключение По данным элементного состава медно-бронзовых сплавов, металлургическую традицию, фиксируемую по материалам Арчекасского могильника, можно охарактеризовать как переходную от оловянной к медно-мышьяковой. Такая производственная стратегия, в рамках которой ни олово, ни мышьяк не выступали в качестве явно преобладающей легирующей примеси, фиксируется для Западной и Южной Сибири по материалам могильников Серебряково I лепешкинского (заключительного) этапа тагарской культуры (Кия-Чулымское междуречье), могильника Суглуг-Хем уюкско-саглынской культуры (Тува) и могильника Каменный мыс кулайской культуры (Верхнее Прио-бье), датированных III-II вв. до н.э. Безусловную синхронизацию с этим историческим отрезком времени затрудняет состав предметного комплекса арчекасских погребений, в числе которого имеются вещи, бытовавшие на протяжении длительного периода существования культур скифосибирского круга (дисковидные зеркала, полусферические бляшки, бляха с грифонами, чекан с головкой грифона под бойком, кельты, крупные четырехгранные костяные наконечники стрел), а также наличие предметов, аналогии которым указывают на связи западной и восточной направленности - с населением большереченской культуры Верхнего Приобья, тагар-ской и таштыкской культур Среднего Енисея. Ареал последних включает гору Арчекас как периферию северо-западного лесостепного района культур скифского и гунно-сарматского времени с метрополией в степях Среднего Енисея. Для большереченской культуры Арчекас может рассматриваться в контексте пограничья Кузнецкой котловины с таежной зоной Западно-Сибирской низменности. С такого ракурса актуализируется гипотеза B. В. Боброва о лесостепи Кузнецкой котловины как о сезонном пастбище большереченцев [32. C. 43; 33. C. 275-286]. Соприкосновение верхнеобских и среднеенисейских культурных традиций отражено сплетением в материалах Арчекасских курганов верхнеобских аналогий со среднеенисейской традицией коллективных погребений - редких в скифское время на Верхней Оби [16. C. 134]. Не исключено оно еще и при том, что восточные границы распространения большереченской культуры, а также значение в ее развитии бассейна Ини и Притомья специалистами не выяснены [25. C. 104]. И хотя связь большереченцев с носителями тагарской культуры прослеживается слабо [25. С. 73], предположение В. В. Боброва и В. Н. Добжанского о том, что большереченская культура могла распространяться до предгорий Кузнецкого Алатау [34], находит косвенное подтверждение в наличии у арчекасских находок аналогий в числе материалов из памятников эпохи раннего железа Верхнего Приобья. Полученные данные об арчекасском металле позволяют полагать, что население, оставившее курганный могильник Арчекас, предметный комплекс которого имеет, помимо прочего, множество относительно поздних аналогий от II в. до н. э. до VI в. н. э., происходящих с пространств от Верхнего Приобья до Тувы, применяло архаичные для этого времени производственные стратегии составления меднобронзовых сплавов (без явного предпочтения оловянной или мышьяковой лигатур), характерные для III-II вв. до н.э.

Скачать электронную версию публикации