Chekist, participant in hostilities, publicist: To the biography of Boris Antonovich Yankovsky.pdf Постановка проблемы Наполненная динамичными и драматическими событиями первая половина ХХ в. для российского государства и общества стала временем формирования человека с новым мировоззрением. Современное академическое осмысление этих процессов активно ведется сквозь историографическую призму личностно-человеческого видения (см., напр.: [1, 2]). В число факторов, определявших политические и социальные процессы указанного периода, вошли войны. В связи с этим изучению эпохи во многом способствует военная антропология - активно развивающееся в наши дни актуальное междисциплинарное направление, ориентированное на всестороннюю репрезентацию феномена человека на войне или в армейском социуме. Причем исследователи обращаются не только к выдающимся личностям, все чаще уделяя внимание не менее показательным фигурам рядовых участников событий (см. об этом: [3, 4]). В текущую четверть века остро обнажился связанный с национальной безопасностью вопрос сохранения исторической правды. Наиболее популярными, «традиционными» темами для фальсификаций, информационных спекуляций стали Русская революция, Великая Отечественная война, а также российские спецслужбы. Необходимость введения в научный оборот и грамотной академической интерпретации источников по этим вопросам для противодействия указанным негативным явлениям отмечают ведущие отечественные историки, в их числе - А.М. Плеханов, А.А. Зда-нович, Ю.З. Кантор (подробнее см.: [5-7]). Вниманию читателя предлагается биография Бориса Антоновича Янковского, чье личностное и профессиональное становление состоялось в условиях политических катаклизмов и сталинской модернизации общества. Круг выявленных по вопросу источников не слишком широк (неопубликованные эгодокументы - анкета, автобиографии 1925, 1938 и 1958 гг. и мемуары), но он позволяет проанализировать судьбу и аспекты социальной адаптации советского человека, связавшего свою жизнь с армией и спецслужбами. Подчеркнем, что подобные исследования сопряжены с рядом сложностей, связанных с подчас негласным характером работы героя, труд-нодоступностью источников, их неполнотой и субъективностью содержания. Но, как показывает практика работы, обращение именно к документам ведомственного хранения позволяет существенно обогатить представления историков об эпохе (см., напр.: [8. С. 714-715]). Поскольку советские автобиографии 1920-1950-х гг. часто содержат намеренно искаженные сведения и неточности, следует подчеркнуть, что использованные в исследовании эго-документы заслуживают доверия. Во-первых, социальное происхождение нашего героя, его раннее сиротство, добровольное вступление в Красную гвардию для той эпохи были идеальными условиями продвижения пассионарного человека в советском социуме. Во-вторых, Янковский длительное время находился на чекистской и партийной работе на должностях, где за кадрами осуществился строгий надзор. На протяжении всей жизни к нашему герою у власти не возникло «неудобных вопросов», которые в условиях эпохи сталинизма могли бы прервать карьеру или даже жизнь. Это свидетельствовало о «чистой биографии» человека. В-третьих, в исследовании использованы эго-документы 1920-х и 1950-х гг. В их содержании нет значимых расхождений, что также свидетельствует в пользу достоверности сведений из использованных в исследовании документов. Солдат революции Борис Антонович Янковский - второй ребенок в семье столяра - родился 30 ноября / 13 декабря 1903 г. в Тифлисе (с 1936 г. Тбилиси). У мальчика были брат Сергей (1901 г.р.) и сестра Мария (1906 г.р.). Около 10 лет Янковские жили, скитаясь, и в 1913 г. обосновались в Калуге. В 1914 г. для Бориса начались суровые жизненные испытания. В действующую армию был мобилизован его отец, который с фронта домой не вернулся. Мать, вынужденно пойдя работать в прачечную и отдав дочь в ученицы портнихе, настояла на том, чтобы ее второй сын учился в высшем начальном училище в Москве. Но череда трагедий продолжилась: в августе 1917 г. Сергей, Борис и Мария Янковские остались полными сиротами. К тому времени брат нашего героя жил самостоятельно, сестра осталась у швеи. Борис же первое время воспитывался у соседей , но вскоре они заставили его искать себе заработок. Подросток стал чистильщиком обуви, затем занялся уличной продажей газет, мыл крылья автомашин на заводе «Рено», являясь вместе с тем учеником электромонтера [9. Л. 36; 10. Л. 10]. В условиях начинавшейся Гражданской войны для бойкого юноши социальным лифтом стала военная служба. В январе 1918 г. он вместе с одним из своих товарищей добровольно вступил в красногвардейский отряд тульских железнодорожников, который летом 1918 г. влился во 2-й Советский ударный полк РККА. Стоит сказать, что служа в те годы на должностях рядового и младшего комсостава, он получил богатый боевой опыт, который, несомненно, помог выжить и тогда, и спустя четверть века. Борис поочередно являлся ординарцем штаба отдельной пластунской бригады при Всеукраинской ЧК, пешим разведчиком 2-го Советского ударного полка, 180-й бригады, пулеметчиком пулеметной команды 1-го батальона, командиром отделения ружейно-пулеметного парка, затем пулеметной команды 3-го батальона 540-го пехотного полка 60-й стрелковой дивизии (впоследствии переименован в 210-й полк 24-й Самаро-Сибирской стрелковой дивизии). Он воевал с 15 лет: против немецких войск, отрядов Махно, Ангела, Григорьева, войск УНР (в районах Киева, Фастова, Казатина, Жмеринки, Балты), против частей ВСЮР (близ Чернигова, Нежина, Черкасс, Бобринской), участвовал в советско-польской войне (близ Тернополя, Зборова и Перемышля), боролся с бандитизмом в Подольской губернии. Борис Янковский почти всегда находился на передовой, что подчас было крайне рискованно. Так, в июне 1918 г. южнее Кременчуга он попал в плен к «зеленым» повстанцам, но смог бежать вместе с тремя бойцами. В июле 1919 г. в бою под с. Московцы близ Жмеринки в составе батальона его пленили петлюровцы, но в составе большой группы красноармейцев он вновь бежал. Выйдя к своим в Чернигове, был зачислен в 180-ю бригаду РККА. В апреле 1920 г., после контузии под Дунаевцами, Борис лечился в Одессе и вновь вернулся в строй. В 1920-1921 гг. он перенес сыпной и возвратный тиф [9. Л. 34]. Во время Гражданской войны в России обычной практикой в случае попадания в плен был переход на сторону захватившей стороны, поэтому побеги из плена свидетельствовали об идейной стойкости Бориса Антоновича, убежденно вставшего на сторону красных. В августе-ноябре 1921 г. наш герой учился на 92-х Уманских пехотных курсах РККА. 18-летний курсант Янковский участвовал в операции по разгрому отрядов Махно. На завершающем этапе Гражданской войны в западных приграничных районах РСФСР шло переформирование войск и сил для организации охраны государственной границы. Поэтому вполне логично, что молодой, но проверенный в боях крас-ком в июне1922 г. был переведен в погранвойска и до 1930 г. служил по линии ОГПУ. Его должности и обязанности на границах с Польшей и Румынией были разнообразны, сочетая оперативную и административную работу: групповод заставы, начальник заставы 2-го взвода 20-го отдельного пограничного батальона, сотрудник пограничного надзора Сатановского погранотделения, сотрудник секретно-оперативной части, переписчик строевой части 20-го Волочиского погранотряда. Здесь же он подал заявление о вступление в комсомол, но прошение рассмотреть не успели. Пограничник Янковский проявил и свои творческие навыки, участвуя в художественном оформлении клуба и ленинского уголка [9. Л. 34]. В 1923 г. в ознаменование 5-летия РККА Бориса Антоновича наградили серебряным портсигаром, а к 10-летию ОГПУ в 1927 г. - письменным прибором [10. Л. 12 об.]. Однако молодой человек, желая продолжить образование, 9 мая 1925 г. уволился с военной службы и отправился в Москву. Вынужденно жил месяц в ночлежном доме, готовясь к поступлению на рабфак одного из вузов. Голодая, не найдя своего места в гражданской жизни, в июне 1925 г. Янковский вернулся на службу, будучи направлен в Тобольский политизолятор на должность младшего надзирателя, с 1926 г. продолжил службу старшим делопроизводителем; в 1929 г. был переведен в Верхне-Уральский политизолятор; в том же году стал кандидатом в члены ВКП(б). Чекистскую службу Борис Антонович совмещал с заочным обучением на рабфаке. В этот период в личной жизни нашего героя произошли важные события: в1926 г. он женился на Стефании Антоновне Большаковой; девушка была младше своего избранника на 5 лет. В 1927 г. Янковский вступил в ВКП(б), а в 1928-1929 гг. прошел обучение в вечерней совпартшколе 2-й ступени [9. Л. 34; 10. Л. 11]. Очевидно, фронтовая бытность, контузия, перенесенный дважды тиф, а также общие условия жизни существенно повлияли на здоровье молодого человека. Уже 1926 г. врачи диагностировали у него миокардит, невроз сердца, туберкулез и общую неврастению [9. Л. 34]. Как отмечает историк А.Г. Тепляков, расстройства нервной системы и психики наряду с алкоголизмом входили тогда в число профессиональных заболеваний сотрудников ОГПУ, являясь прямым следствием посттравматического синдрома и подчас весьма напряженной службы [11. С. 266]. Мы допускаем, что именно состояние здоровья могло стать причиной недопущения нашего героя на должности оперативного состава и назначения в пенитенциарную систему ОГПУ. Из чекистов в рыцари пера В июне 1930 г. Янковский из-за расстроенного здоровья (врачи диагностировали потерю 25% трудоспособности) оставил службу в ОГПУ, был зачислен на учет запаса РККА по должности начальника пулемета и направлен на биржу труда [9. Л. 35]. В течение последующих 13 лет наш герой активно посвящал себя исключительно мирной работе, найдя применение творческим талантам. Со 2 августа по 26 октября 1930 г. он заведовал городским и культурно-бытовым отделами редакции Тобольской окружной газеты «Советский Север». С 30 октября 1930 г. по 1 июля 1931 г. возглавлял магазин культтоваров Тобольского городского районного потребительского общества (с 6 апреля 1931 г. - Тобольского межрайонного потребительского союза). Как отмечал сам Борис Антонович, мотивом к переходу в структуру МРПС стало опубликование «Шести условий Сталина» (комплекса мер по хозяйственно-политическому развитию советского государства). Он тогда был рекомендован на должность директора культобъединения и с 16 октября 1931 г. заведовал оргмассовым сектором местного МРПС [10. Л. 11 об.]. В тот период в судьбе нашего героя произошло неприятное событие, которое в условиях ужесточавшейся общественно-политической обстановки могло стоить ему не только карьеры: «за антикоммунистическое поведение и несдержанность» (хулиганство во время нервного припадка в кабинете секретаря Тобольского райкома) 6 августа 1931 г. он был исключен из партии [10. Л. 10 об.]. Вполне очевидно, что одной из причин инцидента могли стать последствия фронтовой контузии. Сам Янковский сожалел о проступке. Он пытался восстановиться в партии, подавал апелляции, но дело осталось без решения. После ликвидации системы МРПС наш герой с 17 апреля 1932 г. поступил личным секретарем начальника вновь организованного Нижне-Иртышского управления речного транспорта с центром в Тобольске, а в ноябре того же года ушел работать в газету пароходства «Обь-Иртышский водник» (позднее «Советский Иртыш»). Занимал различные должности, поднимаясь по ступеням карьерной лестницы: журналист, литературный сотрудник, собственный корреспондент, заведующий отделом, заместитель редактора и ответственный редактор. С 5 февраля по 1 июня 1936 г. заведовал приемной радиостанцией редакции окружной газеты «Тобольская правда». Затем вновь трудился в редакции «Советского Иртыша». В связи сокращением штата 13 октября 1937 г. потерял работу [10. Л. 11 об.]. Еще с осени 1936 г. супруги Янковские проживали в Омске, где наш герой получил жилье по адресу: ул. Каинская (с 1959 г. ул. Успенского), д. 14, кв. 5. До 16 октября 1938 г. Борис Антонович - уже опытный журналист - являлся консультантом сектора печати Омского облисполкома, откуда ушел по собственному желанию [10. Л. 4 об., 5 об., 8, 9]. Истинная причина данного решения по источникам не прослеживается. Надо сказать, что еще в чекистскую бытность Янковский проявлял общественную активность: в 19251929 гг. являлся членом Тобольского городского совета депутатов трудящихся, членом бюро Окружного комитета МОПР, состоял во Всесоюзной ассоциации пролетарских писателей. Отсюда становится очевидным его стремление к интеллектуальной деятельности. При этом молодой человек не оставлял и мысли об учебе, а работа в редакции и рост в должностях благоволили тому, что в 1939-1941 гг. Борис Антонович успел пройти неполный курс заочного обучения в Ленинградском государственном институте журналистики им. В.В. Воровского [12. Л. 1]. Однако 28 августа 1941 г. вуз упразднили - причиной тому стали Великая Отечественная война и надвигавшаяся блокада города на Неве. Эта эпохальная военная драма ХХ в. стала рубежным событием для миллионов советских граждан. Но еще в течение года Борис Янковский продолжал свою мирную деятельность. Как работник, задействованный в сфере транспорта и вместе с тем отвечавший за идеологическую часть, с началом войны он получил освобождение от призывав армию. Сталинский доброволец О последующих событиях своей жизни наш герой в автобиографии 1958 г. лаконично укажет: «В июле 1942 г., отказавшись от брони, добровольцем вступил в организуемую тогда в Омске 75-ю Сталинскую добровольческую бригаду сибиряков-омичей. На фронте было присвоено звание лейтенанта. С первого же наступательного удара участвовал в боях с гитлеровскими захватчиками» [12. Л. 3 об.]. В другом фрагменте мемуаров читаем: «Части бригады формировались и сосредоточивались в лагере Черемушки, в 12 км южнее города Я считал своим долгом вступить в 75-ю бригаду. Вначале мне было отказано, но заведовавший тогда отделом кадров [Омского] обкома [ВКП(б)] Л.И. Кузик дал свое согласие, и меня направили в распоряжение политотдела формировавшейся 75-й бригады За два неполных месяца пребывания в Черемушках 75-я Сталинская добровольческая отдельная стрелковая бригада сибиряков-омичей прошла известную военно-политическую подготовку, вплоть до маневровых учений, близких к боевой обстановке» [12. Л. 9-11]. Как и в годы Гражданской войны, фронтовая бытность нашего героя оказалась динамичной и полной опасностей. В составе своего соединения (с апреля 1943 г. бригада вошла в 65-ю гвардейскую стрелковую дивизию) он воевал на Калининском, Западном, 3- м Белорусском, 1-м и 2-м Прибалтийских фронтах. Получил три ранения и три контузии. Занимал строевые должности: комиссара отдельного стрелкового батальона, командира артиллерийской батареи, заместителя командира артиллерийского дивизиона по политической части. Рискуя жизнью на передовой наравне с бойцами и командирами, политработники бригады обеспечивали стойкость подразделений в бою. Вспоминая о первых сражениях бригады в конце 1942 г., Борис Антонович описал следующий случай из своей богатой фронтовой биографии: «Ранним утром наша пехота, оседлав северную коммуникацию врага, стала занимать по радиусу закругления его ближайшую линию второго пояса обороны, т.е. начала заходить в тыл. На противоположной окраине города другим частям нашего корпуса не удалось выполнить точно такой же маневр для того, чтобы взять город в кольцо. Отбив их наступление, противник сосредоточил весь огонь своей обороны по батальонам 75-й бригады. Этот огонь был настолько сильным, что наши подразделения начали отходить, сдавая занятые позиции. В 200-300 м находились политотдельцы. Надо было восстановить порядок, дисциплину и вернуть взятое. По приказу начальника политотдела пом[ощник] начальника политотдела по комсомолу т.[оварищ] Магицкий был брошен от имени командования и политотдела в 1-й отдельный стрелковый батальон. Я -в 3-й отдельный батальон, инструктор политотдела т.[оварищ] Степанков (точно не помню) - во 2-й или 4- й батальон. Под артиллерийским и минометным огнем и шрапнелью мы пошли в боевые порядки, навели революционный порядок и дисциплину, вторично заняв северную дорогу. Приказ был выполнен, и мы оставались в частях для выполнения последующих приказов» [12. Л. 13-14]. Следует подчеркнуть, что в условиях войны наш герой сумел с пользой для дела реализовать свой творческий потенциал. После формирования 56-й гвардейской стрелковой дивизии встал вопрос об издании дивизионной газеты. Командование заметило талант Янковского, и порядка 1,5 лет он являлся заместителем редактора, ответственным редактором дивизионной газеты «Защитник Родины», успешно справляясь со своими обязанностями. Помимо литературного таланта на фронте Борис Антонович проявил склонность к историописанию. Уже в 1943 г. ему пришла идея начать работу над историей бригады / дивизии. Сохранилась рукописная тетрадь, озаглавленная «Боевой путь 65-й Гвардейской Сталинской стрелковой дивизии сибиряков 19-го Гвардейского Сталинского стрелкового корпуса сибиряков». В декабре 1943 г. она была передана на рассмотрение командованию. К тетради приклеен обрывок бумаги с рукописной резолюцией начальника политотдела 65-й дивизии гвардии полковника Ф.Я. Макарова: «т.[оварищу] Янковскому. Начало хорошее. Желательно отдельные тексты сократить. Продолжайте в том же духе» [13. Обложка]. В написанной на фронте тетради содержатся основные структурные элементы будущей машинописной 157-страничной рукописи «Опыт партийно-политической работы в годы Отечественной войны (1942-1945 гг.)», которую подготовил политотдел 65-й гвардейской стрелковой дивизии в марте-мае 1946 г. [12]. Победной весной 1945 г. мундир гвардии капитана Янковского украшали заслуженные фронтовые награды: 3 ордена Красной Звезды, 2 медали «За боевые заслуги», медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» [13. Л. 3 об.]. Личность Бориса Антоновича как офицера ярко характеризуют орденские наградные листы: « постоянно выполняет боевые задания редакции непосредственно на огневых позициях, на наблюдательных пунктах. Недавно в момент боя вместе с другими офицерами батареи принимал активное участие в отражении вражеской контратаки, личным примером воодушевлял бойцов. При обстреле и бомбежке авиации будучи сам раненым, организовал под бомбежкой вынос и отправку тяжелораненых в санчасть; отказавшись сам от лечения в медсанроте, продолжал , выполняя задания редакции» [14. Л. 48]. В другом документе читаем: « находясь на огневых позициях, принимал участие в отражении нескольких танковых и пехотных атак противника; будучи на прямой наводке, давал указания целей орудийным расчетам и лично из автомата истреблял немцев» [15. Л. 97]. С весны 1945 г. гвардии капитан Янковский состоял в резерве Политуправления Ленинградского фронта (с 24 июля 1945 г. -военного округа). Венные годы тяжело сказались на здоровье нашего героя. По причине двустороннего туберкулеза легких и последствий контузий Бориса Антоновичав августе 1946 г. демобилизовали, сняв по инвалидности и с военного учета [13. Л. 3 об.]. Мирная нива советского публициста Фронтовик-орденоносец получил направление на должность заместителя директора Омского судостроительного завода. Но, видимо, административный пост его тяготил. Янковского по его просьбе Омский обком ВКП(б) перевел на довоенное место работы - ответственным секретарем в редакцию газеты «Советский Иртыш». Однако не все в мирной жизни Бориса Антоновича тогда складывалось гладко. В 1949 г. по провокационному доносу его ненадолго исключили из партии, коллегия партийного контроля при ЦК ВКП(б) перевела его в кандидаты за невыдержанность. В 1953 г. Янковского восстановили в правах члена партии с ноября 1941 г. С июня по октябрь 1949 г. он являлся инструктором Омского городского союза кооперативных артелей инвалидов, числясь штатно контролером артели «Трудовик». Около года не работал по болезни. С сентября 1950 г. недолгое время был выпускающим редактором, затем заведующим отделом рабочей молодежи областной газеты «Молодой сталинец». С марта по сентябрь 1952 г. являлся выпускающим редактором основного периодического издания региона - газеты «Омская правда» [13. Л. 3 об.]. Уйдя из газеты, до мая 1955 г. Янковский работал на заводе п/я № 2 (затем завод № 373, ныне ПАО «Сатурн»): контролером, старшим техником, помощником начальника цеха. Но как сам в мемуарах искренне заявлял наш герой, «потянуло вновь к литературной деятельности». Несмотря на неурядицы судьбы, он не оставлял творческих идей, что в непростых жизненных условиях, вероятно, становилось спасением для души. Одним из крупных его достижений стала книга «На Иртышской магистрали», посвященная истории пароходства [16]. При оценке литературного дарования Бориса Янковского необходимо принять во внимание контекст событий культурной революции в СССР. В результате успешной реализации политики ликвидации безграмотности в определенной социальной среде популярными были «почины» «быть призванными в литературу», но часто это не означало наличия больших литературных дарований у энтузиастов писательского фронта, и люди без дарований, как правило, в этой деятельности надолго не задерживались, уходили и реализовались в чем-то другом. Наш герой потратил на агитационно-пропагандистскую и литературную работу большую часть своей яркой жизни, по сути, сознательно посвятив ее этому. Очевидно, что на данном поприще Янковский находился на «своем месте» и занимался «своим делом». Его послевоенные публикации, востребованные в обществе, являются наглядным тому подтверждением. С мая 1955 г. Борис Антонович вновь вернулся на привычную стезю: стал литературным сотрудником в редакции «Омской правды», а уже с июня был назначен заместителем ответственного секретаря. Но в силу расстроенного здоровья и возраста большая нагрузка сильно утомляла уже немолодого мужчину. Он не раз требовал перевода на изначальную должность, но ходатайства оставались без внимания, что, несомненно, тяготило просителя. Дело закончилось скандальным уходом. В марте 1956 г. Янковскому Центральный райком КПСС Омска объявил строгий выговор («за выпивку») [13. Л. 2 об.]. Очевидно, сказывались болезни и последствия ранений ветерана двух войн, его вредные привычки, а также стресс, снимавшийся типичным «фронтовым методом». Здесь стоит помнить и о том, что для клинической картины туберкулеза характерна эмоциональная неустойчивость больного, которая усиливается на фоне приема алкоголя; схожим образом на поведении пациента могут отражаться и контузии [17. Контузия, Туберкулез], каковых у Янковского было три. В мае-августе 1956 г. Борис Антонович заменял ушедших в отпуск работников газеты «Молодой сталинец». С сентября он вновь поступил литературным сотрудником в редакцию «Советского Иртыша». На 1958 г. наш герой проживал в Омске вместе с женой по прежнему адресу [13. Л. 2 об.]. Б. А. Янковский умер в Омске 21 ноября 1964 г. Заключение В условиях Русской революции 15-летний сирота, который, несомненно, являлся пассионарной личностью, вступил добровольцем в РККА и сделал свою жизнь достаточно успешной и интересной. Следует подчеркнуть, что благодаря своему происхождению Борису Янковскому не нужно было делать в Гражданской войне для многих сложного выбора стороны конфликта. У него была очевидная жизненная перспектива с большевиками, и, несмотря на юный возраст, он сделал для себя правильный выбор. Военная служба в РККА, советских органах безопасности стала для него социальным лифтом и повлияла на формирование взглядов. Пребывание в плену в годы Гражданской войны не надломило, а, скорее, с азартом закалило нрав. Янковский стойко переносил все тяготы службы и, как следствие, жизненные неурядицы. Участие в войнах, несмотря на общий благоприятный и героический исход, наложило на характер и психику героя повествования особый посттравматический отпечаток, приводя к личностным расстройствам, а также весьма серьезным служебным и бытовым проблемам. Десятилетняя успешная служба в органах ВЧК-ОГПУ, уход из них, благополучная адаптация к гражданской жизни в 1930-х гг. опровергают тиражированный миф о том, что в 1937-1938 гг. были уничтожены в значительном большинстве «старые чекисты» (см., напр.: [18. С. 198]. В числе других экссотрудников советских спецслужб Борис Янковский успешно пережил массовые политические репрессии в СССР. На протяжении всей своей жизни он был полезным для государства человеком, опытным и нужным специалистом печатного слова и защитником Родины. В историографии описаны примеры подобных незаурядных современников Янковского (в том числе омичей), служивших в органах безопасности, избежавших политического преследования и нашедших себя в гражданской сфере (см., напр.: [19-21]). Следует подчеркнуть, что наш герой был интровертом. Его служба в органах ВЧК-ОГПУ выработала привычку давать о себе минимум информации, поэтому во многих случаях трудно оценить, как Б.А. Янковский воспринимал изменения в своей карьере и современные ему события. Часто ответом на проблемы в его жизни было злоупотребление спиртным. В 1920-х гг. пьянство было широко распространено среди чекистов, с его помощью «загонявших внутрь» имевшиеся проблемы и «молча» отвечавших на неудобные вопросы (подробнее см.: [22]). Борис Антонович был разносторонней личностью, творческой и вместе с тем боевой натурой. Он умел воевать, имел навыки выживания, но не являлся «человеком войны». Военный социум не повлиял на гражданскую профессию, но гражданская профессия и творческие задатки влияли на военную службу: неслучайно наш герой успешно занялся на фронте творческой работой, играя ведущую роль в издании дивизионной газеты, и инициировал написание политотделом истории своей воинской части. Примечательно, что в силу творческих способностей и открытости характера Борис Янковский стал участником формирования коллективной исторической памяти о Великой Отечественной войне, не только поучаствовав в написании истории своей воинской части, но и подготовив о ней содержательные воспоминания. Однако, даже будучи убежденным сторонником советского строя, он не оставил мемуаров о братоубийственном противостоянии Гражданской войны в России. Как многие бывшие фронтовики, наш герой тяжело встраивался в послевоенное общество, испытывая очевидные сложности при «выходе из войны»; плохое состояние здоровья отрицательно влияло на возможности поствоенной социальной адаптации. И здесь Бориса Антоновича спасала его творческая натура. Литературный талант обеспечил интересной и любимой работой, давая смысл жизни и, вне всяких сомнений, продлив ее нашему герою.

Скачать электронную версию публикации