Transformation of constitutional and legal relations in the context of the introduction of modern technologies.pdf Введение Современные реалии показывают стремительное развитие технологий, которое затронуло практически все сферы жизни общества. При этом вполне привычные классические процессы переходят в электронную среду. Это же обстоятельство коснулось и конституционно-правовых отношений. Безусловно, необходимо констатировать факт появления новых субъектов, обусловленный функционированием самих технологий [1], однако в большей степени имеет место трансформация существующих. При этом интеграция инновационных разработок далеко не всегда упрощает реализацию правоотношений. В некоторых случаях взаимодействия сторон только усложняются [2], однако делается это во имя других благ. Например, дополнительных возможностей, получения более подробной информации, истории субъекта, с которым планируется развитие общественных отношений и т.д. В результате возникает большое число цифровых и иных, непривычных для классического юриста объектов правоотношений [3], в соответствии с этим формируются новые общественные отношения, участниками которых выступают новые субъекты. Трансформация конституционно-правовых отношений в образовательной сфере Современная юридическая доктрина, основываясь на ст. 43 Конституции Российской Федерации, нередко относит данную сферу общественных отношений с концептуальной точки зрения к тем, которые урегулированы нормами конституционного права. Сам образовательный процесс в настоящее время претерпевает существенную цифровую трансформацию. Как и многие другие области общественной жизни, данная система общественных отношений была вынуждена активно использовать современные технологии из-за ограничительных мер, связанных с пандемией новой коронавирусной инфекции [4]. Некоторые наработки по данному вопросу уже имели место, однако карантин послужил серьезным стимулирующим фактором [5]. Некоторые специалисты утверждают, что в отдельных случаях дистанционное образование эффективнее классического [6], хотя, конечно, основная масса педагогов и руководителей в образовательных организациях разного уровня придерживаются обратной точки зрения. Даже после преодоления любых эпидемиологических трудностей задел на все большую интеграцию современных технологий в образование сделан. Проблема в данном случае кроется еще и в том, что сравнительно резкое введение режима повышенной готовности застал врасплох преподавателей, которые не просто не имели собственных онлайн-курсов, но и слабо себе представляли сущность их организации и факт существования таковых в принципе, в том числе в своем или других вузах. Кроме того, большое число специалистов сферы просвещения достаточно солидного возраста, в связи с чем они достаточно далеки от технической составляющей данного процесса. Этими и рядом других причин обусловлен скепсис, с которым учебное сообщество встретило дистанционное образование. Тем не менее здоровье нации и каждого отдельного человека в частности представляется большим приоритетом, поэтому, очевидно, в описанных условиях придется продолжить дальнейшую работу, при этом прилагая максимум усилий для повышения качества усвоенных знаний, умений и навыков обучающимися. Даже в периоды спада темпов роста заболеваемости общество должно быть готово к новым вызовам подобного рода. К тому же накопленный опыт активно проявляет себя и показывает эффективность в части реализации программ дополнительного образования, развития сетевых магистерских программ, реализации научно-обучающих мероприятий и т.д. Разработчики инструментов реализации образовательных программ в дистанционном формате и педагоги не стоят на месте - выдвигают инициативы по принятию разного рода программных документов по дальнейшей цифровизации образовательной среды, повышению грамотности педагогов для организации этой работы, предлагаются даже самостоятельные платформы с целью установления общих условий ведения обучения разных категорий лиц [7. С. 306], активно применяются игровые симуляторы для обретения тех или иных навыков у обучающегося [8]. Если с преподаванием в средней и высшей школе все более или менее определено, то гораздо сложнее ситуация с дошкольным образованием. Тем не менее технологические, организационные и правовые предложения имеют место в сфере не только передачи знаний, но и воспитания [9], которое, в свою очередь, актуализируется в процессе становления зрелого российского и мирового общества. Таким образом, классический субъект конституционных правоотношений, представлявшийся реальным только в очном формате, частично переходит в цифровую среду. Преподаватель постепенно превращается из субъекта передачи знаний в создателя определенного контента, блогера. Если он занимается научной деятельностью, то его работы в большинстве своем находятся в сети Интернет с теми или иными условиями доступа, что также меняет его авторский правовой статус [10]. С точки зрения правового регулирования также необходимо развести педагога, присутствующего в аудитории, на которого распространяются нормы, касающиеся его поведения, взаимоотношений с обучающимися, в интерактивном режиме действуют другие правила. Поэтому преподаватель в дистанционном формате и очном - это два различных субъекта конституционных правоотношений, так как фактически они обладают разным правовым статусом. Кроме того, каждый из них по-своему справляется с цифровой средой [11]. Отличаются по своему статусу и обучающиеся. Так, согласно ч. 3 ст. 16 Федерального закона от 29 декабря 2012 г. № 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации» применение технологий дистанционного образования недопустимо в отношении отдельных категорий, определяемых компетентными органами государственной власти1. В данном случае выделяются педагоги, которые осуществляют образовательный процесс только в очном формате, и все остальные. Соответственно, и обучающиеся разделяются по такому принципу. Данная ситуация обусловливает определенную трансформацию субъектного состава тех отношений, которые, казалось бы, считаются устоявшимися, однако эпидемиологическая ситуация в меньшей степени, а развитие современных технологий - в большей, внесли свои коррективы. Модернизация общественных отношений в сфере информационной безопасности Ряд статей Конституции Российской Федерации защищает различную информацию, являющуюся частью правового статуса личности. Все большее значение в современных условиях приобретают базы данных, которые концентрируют огромное количество информации о каждом человеке, что влечет за собой определенные угрозы и риски [12]. При этом лицо, о котором ничего не известно, не дававшее согласия на обработку своих персональных данных, в настоящее время существенным образом отличается от того, информация о котором широко распространена по различным базам данных. Даже если как субъекты права они могут быть признаны одинаковыми, то как объекты правового воздействия со стороны других субъектов, ожидающих ответной реакции, - отличаются. Такого рода конституционно-правовые отношения могут возникать по инициативе операторов данных или иных правомочных субъектов. Указанное обстоятельство вводит большое количество различий как в сам правовой статус субъектов, так и в порядок его реализации. Важными акторами в рассматриваемых правоотношениях выступают те, кто управляет базами данных. При этом таких субъектов значительное количество хотя бы по той причине, что на практике имеет место большое число разного рода миграций баз данных, приложений и других технических инструментов управления ими [13]. В результате люди становятся заложниками IT-технологий и организационных процессов с их использованием. Алгоритмы и другие технические средства принятия разного рода решений неодушевленными субъектами ставят большое количество вопросов об истинном субъекте правоотношений. В Европейском парламенте уже обсуждаются инициативы, связанные с необходимостью придания роботу «человеческого лица», а в зарубежной доктрине ведется спор о том, считать ли его физическим или юридическим лицом [14]. При этом отдельные аспекты ставят в тупик противников определения искусственного интеллекта в качестве субъекта права, например, в случаях, когда последний самостоятельно создает объекты охраны авторского права2. Современные технологии более рациональны при выборе того или иного варианта поведения, человек же может учесть иные факторы, воздействующие на его психологическое состояние, индивидуальные аспекты и пр. [15]. В настоящее время необходимо делать выбор между эмоционально нестабильным человеком или роботом, основывающимся на сухих фактах в процессе принятия решения. При этом необязательно впадать в крайности, говоря о том, что роботы вскоре полностью заменят человека, так как вполне допустимо гибридное участие. Так, развивающиеся технологии электронных судей в реальной практике воспринимаются, скорее, как помощники, а не альтернатива судьям. Последние исследования показывают, что люди в большей степени доверяют человеческому решению [16], несмотря на коррупционную составляющую, ошибочные действия и пр. Не прекращается процесс создания новых баз данных [17], а существующие постоянно пополняются самой различной информацией, концентрируя сведения не только о людях, но и о погоде, состоянии экологии, логистике и пр. В результате такие объемы делают базы данных объектом преступной деятельности. Поэтому важным субъектом в данном случае выступает не только тот, кто управляет системами, но и тот, кто их защищает [18]. И здесь опять же можно наблюдать нового субъекта - защитника [19], обладающего совершенно другими функциями и свойствами, нежели привычный для всех охранник материальных ценностей или общественного порядка. При этом государство постоянно стремится создавать максимальное число условий для сохранности информации, находящейся в банках данных, но, так как она с течением времени обретает все большую ценность, а технологии развиваются гораздо стремительнее, чем под него адаптируется законодательство, то злоумышленники все больше и больше находят необходимые средства для реализации своих злодеяний. Таким образом, меняется не просто субъектный состав правоотношений, но и образ тех, кто сохранил свое место в привычной системе. Борьба с преступностью постепенно перебирается с улиц в помещения, оборудованные компьютерной техникой с доступом к информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Влияние цифровых финансовых активов на субъектный состав правоотношений Наиболее прогрессивные изменения правоотношений с использованием современных технологий наблюдаются в сфере финансовых операций и соответствующего обслуживания населения - это и бесконтактные способы оплаты, электронные банкинги, цифровые финансовые платформы и т.д. Даже сами деньги ученые-цивилисты делят на стандартные и электронные, а относительно последних имеет место спор -выступают ли они объектом или обязательством. В последнем случае однозначно необходимо говорить о новом самостоятельном субъекте права [20]. Федеральный закон от 31 июля 2020 г. № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» определил понятие и порядок оборота цифровой валюты3. Однако практика реализации данных норм пока представляется далекой перспективой, так как подзаконное правовое регулирование еще не выработано, естественно, отсутствует и правоприменительная практика. Да и действующие положения законодательного акта, по мнению А.В. Шамраева, требуют определенной корректировки для их последующего действенного применения [21]. Введение криптовалюты, цифрового рубля и пр. не влечет за собой единообразия в общественных отношениях, связанных с оборотом денежных средств [22]. Но тем не менее продавец и покупатель онлайн или в физическом своем выражении будут отличаться по набору прав и обязанностей, а первые, вероятнее всего, станут все активнее развиваться, увеличивая объем своих обязательств. Получить кредит сегодня можно не выходя из дома, не отрываясь от своего мобильного телефона и тут же потратить заемные средства [23], даже не переписываясь или иным образом общаясь с человеком, несмотря на весьма стремительное изменение нормативного регулирования данной сферы общественных отношений, вводящего разного рода правила, ограничения [24] и т.д. Все это меняет и субъектов, участвующих в соответствующих отношениях. Данное обстоятельство меняет, например, собственное позиционирование людей в социальных сетях, претендующих на получение кредита [25] или для устройства на более престижную и/или высокооплачиваемую работу [26-28]. При этом организации все больше используют такого рода инструменты [16], анализируют цифровые следы людей для получения максимально объективного представления о человеке. Администраторы или владельцы интернет-ресурсов, на которых можно оставлять какую-либо социальную активность, в некоторых случаях несут серьезную юридическую ответственность за тот контент, который соответствующим образом формируется [29]. Ряд описанных обстоятельств не позволяет в полном объеме реализовать волю субъектов и обеспечить их правовой статус, что также трансформирует субъекта правоотношений как такового. Кредитные договоры, заключенные в обычном и электронном формате [30], также отличаются [31], наделяя субъектов правовых отношений разными правовыми статусами в процессе их заключения. Заключение Современные технологии продемонстрировали свою актуальность и востребованность. Существует большое количество публикаций даже в такой, казалось бы, противоречивой сфере, как их использование в сельском хозяйстве [32]. Охват самих общественных отношений, подвергшихся трансформации из-за развития тех или иных технологий, на сегодняшний день весьма обширный. В данной работе была осуществлена попытка показать трансформацию субъектов правоотношений в связи с этим, а показать это удалось на примере лишь немногих сфер жизни общества. Главный вывод, к которому пришел автор, - это то, что имеет место большая зависимость определения субъекта права от тех отношений, в которые он вступает, с какими субъектами он соотносится и при каких условиях это происходит. Субъект права - это тот, кто обладает правами, но пока активно ими не пользуется. Когда происходит правореализация, он становится субъектом правоотношений, и здесь будет иметь огромное значение то, какой набор полномочий находится в распоряжении такого актора. По данному критерию субъектов права, похожих друг на друга, большое количество, а субъектов правоотношений - нет, так как в каждом отдельном правоотношении будут различаться наборы прав и обязанностей, формирующих собой правовой статус. Трансформация общественных отношений в отдельных сферах это ярко демонстрирует. В результате существенным образом меняется субъектный состав конституционно-правовых отношений, привычные акторы, реализуя свой функционал в другом формате, с использованием современных технологий, фактически становятся другими субъектами, возникают новые элементы правового статуса и условия его реализации. Поэтому правоприменителю, да и законодателю необходимо учитывать указанные обстоятельства в процессе управления обществом.

Скачать электронную версию публикации