The Ural Republic of 1993 in the discourse of the scientific community.pdf Введение В начале 1990-х гг. в России происходили процессы, оказавшие значительное влияние на последующее общественно-политическое развитие страны. После распада СССР российское общество было поставлено перед необходимостью решения проблемы асимметрии Федерации. Политолог из Колумбийского университета Ст. Солник отмечал, что после провозглашения в 1991 г. независимости России многим казалось, что начавшийся процесс фрагментации Советского Союза перехлестнется и на территорию самой Российской Федерации. Заявления большинства бывших автономных республик о своем суверенитете, казалось бы, подтверждали эти предположения [1. P. 69]. В 1993 г., когда велись работы по созданию проекта Конституции Российской Федерации, целый ряд областей и краев Российской Федерации попытались выровнять свое положение с национальными республиками и получить статус республик. Такие попытки были предприняты Архангельской, Вологодской, Вятской, Иркутской, Новосибирской, Ростовской, Свердловской, Читинской областями, Красноярским краем, г. Санкт-Петербургом и другими регионами России. Однако реальные очертания получила только Уральская республика. Попытка создания этого административного образования произвела сильное впечатление на современников и решительную негативную реакцию федерального центра. Воспринятая тогда Б.Н. Ельциным как проявление сепаратистских тенденций, Уральская республика стала явлением, породившим широкий спектр оценок исследователей, с неким налетом нелегальности. Иначе как самоцен-зурой нельзя было объяснить отсутствие статьи «Уральская республика» в «Уральской исторической энциклопедии» [2]. 1 июля 1993 г. Свердловский областной Совет народных депутатов провозгласил Уральскую республику, приняв Декларацию об изменении статуса Свердловской области. 27 октября 1993 г. областным Советом была принята Конституция Уральской республики, а 30 октября она была опубликована в «Областной газете» и, соответственно, вступила в силу. 31 октября Указом № 1 глава администрации Свердловской области Э.Э. Россель возложил на себя обязанности губернатора Уральской республики. 9 ноября 1993 г. Президент РФ Б. Н. Ельцин подписал Указ № 1874 «О прекращении деятельности Свердловского областного Совета Народных Депутатов», а 10 ноября появился Указ Б.Н. Ельцина № 1890 об отстранении от должности главы администрации Свердловской области Росселя. На этом история Уральской республики завершилась. В литературе порой можно встретить довольно спорные утверждения о том, что сейчас о существовании Уральской республики пытаются забыть, полностью отсутствуют научные публикации по этой теме, о том, что в публицистических изданиях проводится мифологизация «екатеринбургского феномена» и т.п. [3. C. 149]. На самом деле об Уральской республике за почти 30-летний период, который прошел после ее появления на политической карте Российской Федерации, накоплен значительный массив литературы, и не только публицистической, но и научной. Интерес к проблеме возник по горячим следам происходивших событий. Уже в 1993 г. студентам дневного отделения Уральского кадрового центра г. Екатеринбурга был прочитан лекционный курс «Региональное и муниципальное управление на Урале в переходный период», в котором были проанализированы исторические, экономические, политические предпосылки процесса образования Уральской республики. В следующем году было опубликовано учебное пособие по данному курсу [4]. Об актуальности изучения проблемы в наше время свидетельствует хотя бы такой факт, что в сентябре 2021 г. в МГУ им. М.В. Ломоносова была защищена диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук по истории Уральской республики [5]. К изучению истории Уральской республики обращаются специалисты различных отраслей научных знаний: политологи, правоведы, историки, филологи, культурологи и др. Среди работ, специально посвященных этой проблеме, преобладают историки [5, 69] и политологи [3, 4, 10, 11]. Об Уральской республике пишут и зарубежные исследователи [1, 12-14]. Для изучения истории Уральской республики имеется достаточная источниковая база. Обнародование документов об Уральской республике начал по горячим следам происходивших событий А.Д. Кириллов, который в 1995-1997 гг. работал в администрации губернатора Э.Э. Росселя начальником информационно-аналитического управления, а в 1997-2000 гг. был советником губернатора Свердловской области по политическим вопросам. В 1997 г. им была опубликована книга [15], в которой помещены важнейшие документы из истории Уральской республики. Некоторые из них до сих пор остаются неизвестными исследователям данной проблемы. К настоящему времени вышли мемуары политиков, активно участвовавших в создании Уральской республики [16, 17], а также их сподвижников [18, 19] и противников [20]. Изданы и другие источники личного происхождения участников политического процесса в Свердловской области начала 1990-х гг. [21-23]. Почему именно Уралу удалось довести идею республики до реализации? Ответ на этот вопрос во многом зависит от специализации автора. Политологи связывают этот вопрос с поведением элит. Н.А. Комлева пишет: «Свердловск -родина и место многолетней работы первого Президента России, в окружении которого в то время было особенно много людей, которые не только работали вместе с ним в Свердловске, но и были связаны с губернатором Э. Росселем и непосредственным окружением последнего. Влиятельные земляки находились и в иных московских экономических и политических структурах. Иначе говоря, идею, которая возникла не только на Урале, легче всего было реализовать именно здесь» [10. С. 22]. М.А. Фадеичева подчеркивает, что после распада Союза ССР политика Москвы в отношении Урала приобрела характер нового колониализма. Она пишет: «Урал до сих пор остается московской колонией, причем колонизация усиливается. Метрополия и колония относятся к обществам разных типов. Москва представляет собой постиндустриальное общество. Урал - общество индустриальное. Для него характерны: крупное машинное производство, развитие промышленности, расширение доли городского населения, распространение городского образа жизни, включающего в себя традиционные деревенские черты, на все слои населения; более половины населения занято в промышленности. Колонизация Урала с начала 1990-х гг. возобновилась и приобрела черты неоколониализма. Отношение Москвы и Урала может быть отнесено к модели “внутреннего колониализма”, что находит выражение в экономическом, этнокультурном и политическом отношении» [24. С. 46-48]. Историки и культурологи Е. Ю. Казакова-Апкаримова, А.Э. Мурзин, И.Я. Мурзина основывают изучение этого вопроса на этнокультурных особенностях Уральского региона, настаивая на существовании некоей уральской идентичности [25-27]. Т. В. Соловьева в своей статье напрямую связывает идею Уральской республики с опытом Сибирского областничества периода Гражданской войны в России, отмечая, что «проектируемый флаг Уральской республики (три равновеликие горизонтальные полосы: белого, зеленого (малахитового) и черного цветов) больше напоминает бело-зеленый флаг ВСП (Временного Сибирского правительства)» [8. С. 295]. Большое внимание авторы уделяют соотношению понятий «региональная идентичность», «региональная самоидентификация» и «региональное самосознание». Общим в позициях и выводах указанных работ можно считать утверждение о том, что определенно различимые на «русском пространстве» региональные идентичности и культуры не противостоят общероссийской идентичности и российской культуре, а соотносятся с ними в своем локальном проявлении как частное с общим. М. П. Крылов даже особо выделил в одном из итоговых выводов своей работы фразу: «Региональная идентичность нетождественна сепаратизму» [28]. М. А. Фадеичева пишет, что в этнокультурном отношении уральцы представляют собой общность, имеющую признаки этноса, что фиксируется в самоназвании - этнониме «уральцы» и этническом самосознании, отражающем особенные свойства народа, зафиксированные в этнических стереотипах. Этностереотипы сложились в отношении уральского характера. Главной чертой уральского характера является терпение, которое дополняется упорством, суровостью, крепостью, прямодушием и почти первобытной простотой. Принято считать, что крепкое уральское здоровье позволяет быть уральцам особенно выносливыми. Очевидно, что этностереотипы, как укоренившиеся в сознании штампы, не обязательно адекватны действительности [24]. Н. А. Комлева указывает: «Во время разработки идеи Уральской республики стал складываться и любопытный миф об особом уральском этносе - носителе будущей новой формы российской региональной государственности. Любопытно в этом процессе то, что миф немедленно нашел достаточно прочную поддержку в кругах уральских бизнесменов, соединив две линии своего формирования - «сверху» и «снизу». Некоторые ученые Уральского регионального отделения РАН, а также губернатор Свердловской области в местной электронной прессе стали проводить мысль о том, что уральцы отличаются от остальных россиян антропологически, психологически и по своим деловым качествам. Но только в конце XX в. уральцы получают возможность стать самостоятельным экономическим и политическим субъектом и до некоторой степени восстановить историческую справедливость [10. С. 20-21]. Исследователи полагают, что миф об особом уральском этносе представлял собой теоретическое обоснование необходимости уравнивания прав титульных этносов национальных республик и «уральского этноса» путем создания особой Уральской республики как формы этнической, а не региональной государственности. Причины создания Причины, побудившие власти Свердловской области к созданию Уральской республики, являются предметом дискуссий на протяжении последних десятилетий. В научном сообществе до сих пор не утихают споры о том, что это было: сепаратистский демарш свердловских областных властей, акт одностороннего неподчинения центру или отчаянная попытка уральцев обратить внимание федерального центра на неравноправные статусы, права и полномочия субъектов, составляющих Российскую Федерацию? Дискурс по этому вопросу подогревается тем, что на разных позициях стоят сторонники центральных властей и сторонники политического руководства Свердловской области. Политические противники Уральской республики стремление уральцев к политической самостоятельности, желание влиять на порядок распределения ресурсов в свою пользу однозначно расценивают как сепаратизм. Один из сподвижников Б. Н. Ельцина Р. Г. Пихоя пишет: «Двоевластие, свойственное федеральной власти в течение значительного времени 1993 г., объективно стимулировало сепаратистские тенденции в стране. В Свердловской области в июле 1993 г. была провозглашена Уральская республика. Сибирское соглашение - объединение областей - демонстрировало политические претензии. На Дону, в Ростовской области, звучало требование о восстановлении на Дону казачьей национально-государственной автономии. В национальных республиках полным ходом принимались законы, отличающиеся от федеральных» [29. С. 478-479]. Таким образом, автор не только обвинял создателей Уральской республики в сепаратизме, но и не видел принципиального различия в их действиях и в действиях руководителей национальных республик России. Московский политолог Т. К. Алябьева считает, что развитию политического сепаратизма в стране способствовали меры, принятые Президентом РФ Б. Н. Ельциным в начале 1990-х гг., в частности его указ «О либерализации внешнеэкономической деятельности на территории РСФСР» (1991 г.) и постановления Правительства «О лицензировании и квотировании экспорта и импорта товаров (работ, услуг) на территории РФ» 1992 г. и «О введении экспортного тарифа на отдельные товары, вывозимые с территории РФ» [30]. По мнению уральского политолога Н. В. Панкевич, создатели Уральской республики отстаивали сецесси-онистскую модель федерализма, требовали последовательной передачи на региональный уровень всего объема государственных полномочий [31. С. 132]. Многие авторы полагают, что действия руководства Свердловской области не противоречили намерениям центральных властей реформировать государственный строй и экономику новой России и не ставили перед собой политические цели. А. П. Минеев пишет: «Вопреки устоявшемуся в памяти стереотипу Вологодская и Уральская республики не были явлениями сепаратистской направленности» [32. С. 81]. Известный российский политолог и этнограф Э. А. Паин считает, что создание Уральской республики не представляло реальной опасности для целостности России, поскольку данное территориальное образование не имело признаков суверенного государства. По его мнению, конституция Уральской республики, в отличие от конституций национальных республик в составе России, безоговорочно признавала верховенство «российского права и федеральной государственной власти на своей территории» [33]. И. В. Осипов пишет: «Решения свердловских властей, во многом опиравшиеся на традиции уральского регионализма, были тесно связаны с выдвинутыми на рубеже 1980-1990-х гг. проектами децентрализации государства, движением краев и областей за повышение своего статуса в рамках Российской Федерации, поисками путей выхода из поразившего страну социально-экономического и политического кризиса» [5]. Для уточнения намерений руководства Свердловской области обратимся к источникам. Об отсутствии сепаратизма в своих действиях естественно свидетельствовали сами участники политического процесса на Урале. Глава администрации области Э. Э. Россель заявлял: «Нам не нужен суверенитет, но очень нужны экономическая и законодательная самостоятельность» [34]. А.В. Гребенкин, возглавлявший в то время Свердловский областной совет, говорил в интервью: «...слово “республика” означает в первую очередь форму правления и вовсе не тождественно государству. Мы создали типичную конституцию штата, земли, характерную именно для субъекта неделимой Федерации. 16-я статья специально формулирует отказ от всяких признаков суверенитета» [21. С. 4]. Показательно, что Указ президента № 1874 от 09.11.1993 г. о роспуске Свердловского облсовета не содержал в качестве основания сепаратизм. Формулировка была иной: «Изменение в одностороннем порядке конституционно-правового статуса Свердловской области и присвоение областным советом полномочий представительного (законодательного) органа государственной власти республики в составе Российской Федерации» [35]. Большинство исследователей к причинам возникновения Уральской республики относят особенности отношений между федеральным центром и регионами в РФ. Об этом пишут как зарубежные, так и российские авторы. Ст. Солник отмечает, что проводимая в отношении субъектов Федерации фискальная политика носила селективный характер. «При распределении доходов в наиболее проигрышном положении чаще всего оказывались русские области и края» [1. P. 69]. Российские авторы Н.А. Комлева, Э. Крюков, Д. Леонтьев, А. П. Минеев, С. В. Мошкин и другие указывают на то, что основной причиной создания Уральской республики, с точки зрения региональных властей, была необходимость выравнивания статусов различных субъектов Российской Федерации в правовом, политическом и экономическом отношениях [10, 11, 32, 36, 37]. Желание руководства «повысить статус» Свердловской области до того уровня, который имели национальные республики, подтверждается и самими участниками политического процесса. Руководитель коллектива по разработке конституции Уральской республики А. В. Гайда вспоминает: «Во время бесед с областным руководством неоднократно поднимался вопрос изменения статуса нашего региона. Тем более что Конституция РСФСР позволяла это сделать. Напомню, по действовавшему тогда Основному закону существовали субъекты разного статуса - автономные республики, края и области. И у каждого из них был свой юридический, политический и, что самое главное, экономический статус. А мы вели разговор о том, что если все россияне - жители одной страны, то нужно, чтобы их статус был одинаковым. Так появилась идея создания Уральской республики» [22]. А.Д. Кириллов так характеризует ситуацию, предшествовавшую провозглашению Уральской республики: попытки Э. Росселя «пробить» президентские указы, расширяющие сферу компетенции области, не привели к существенным результатам. Области катастрофически не хватало финансовых средств, при этом республики, входившие в состав России, продолжали получать средства из федерального бюджета, значительно сокращая процент собственных отчислений [7. С. 44-45]. Большинство исследователей главной причиной возникновения идеи Уральской республики считают экономическую целесообразность. С точки зрения А.С. Рябова, сторонники республики не преследовали какие-либо политические цели, стремились в первую очередь к защите экономических прав региона [3. С. 157]. Н.А. Комлева указывает на то, что ликвидация СССР привела и к разрушению хозяйственных связей. Предприятия Свердловской области, в том числе военно-промышленного комплекса, прекратили взаимодействие с таким странами, как Украина, Армения, Литва, Латвия, Эстония, Казахстан. Результатом стало сокращение производства [10. С. 24]. Т. В. Соловьева считает, что создание Уральской республики в 1993 г. было попыткой объединить территории Урала в экономически сильное территориальное образование. События 1991-1993 гг. на государственном уровне привели к тому, что экономические связи были нарушены, хозяйственное развитие, как и материальное положение граждан, оказалось на очень низком уровне. Для того чтобы в будущем иметь большую самостоятельность в экономической и законодательной сферах, руководством Свердловской области была выдвинута идея преобразования области в республику [8. С. 293]. Интересную мысль высказывает испанская журналистка, многие годы проработавшая в СССР и в России, Пилар Бонет. Еще в 1994 г., по горячим следам произошедших событий, она писала: «Уральская республика явилась логическим развитием Ассоциации экономического взаимодействия республик и областей Уральского региона, созданной в 1991 г. при содействии Ельцина. Она соответствовала декларациям Ельцина, с которыми он в 1990 г. объездил вдоль и поперек всю Россию» [12]. Политологи пытаются рассмотреть попытку создания Уральской республики как один из типов внутреннего конфликта. По мнению А. Г. Здравомыс-лова, это был статусный конфликт, в основе которого находились требования к расширению административно-управленческих полномочий в регионе [38]. Однако Н. А. Комлева полагает, что попытка территориального самоопределения в виде создания Уральской республики - это более чем попытка разрешения статусного конфликта. Это один из типов требований самоопределения [10. С. 24]. Таким образом, большинство исследователей склоняются к экономическим причинам возникновения Уральской республики. Проблему урегулирования статуса можно считать лишь инструментом разрешения более глубоких экономических противоречий. Причины ликвидации Уральской республики Зарубежные и многие российские исследователи связывают причины неудачи реализации идеи Уральской республики, несмотря на высокую степень ее проработки и подготовленности, с поведением московской политической элиты. Ст. Солник отмечает, что судьба Уральской республики наглядно продемонстрировала как помехи, стоявшие на пути региональной интеграции, так и широкие возможности маневрирования, которыми располагали федеральные власти в Москве [1. Р. 73]. По мнению Н. А. Комлевой, идея не была реализована, во-первых, из-за того, что влиятельнейший лоббист данной идеи в Москве Г. Э. Бурбулис - земляк как президента, так и губернатора Э.Э. Росселя - в 1993 г. уже лишился своего поста государственного секретаря при Президенте России. Во-вторых, она указывает на то, что события начала октября 1993 г. укрепили позиции президента и центральной исполнительной власти в целом. К субъектам Федерации, слишком свободно ведущим себя в отношении центра, были применены санкции, в частности, вышел указ президента, предусматривавший финансовые кары неплательщикам федеральных налогов [10. С. 23]. А. Дуняшин пишет: «Против создания Уральской Республики было окружение Бориса Ельцина. В частности Сергей Шахрай, в то время председатель Госкомитета по делам федерации и национальностей, и Сергей Филатов, руководитель администрации президента России. Они считали, что обретение областью с преимущественно русским населением республиканского статуса является шагом к распаду России» [39]. Многие исследователи указывают на то, что в федеральном центре вызывала опасение личность Э. Э. Росселя, лидера движения за создание Уральской республики. Н. А. Комлева указывает, что Россель точно нашел движитель своего пути на политический верх -естественно возникшее общероссийское движение регионов к самостоятельности и смягчению форали-стичности (т. е. правовой неравновесности субъектов Российской Федерации и связанного с этим стремления к выравниванию правовых и экономических параметров их существования) Федерации [10. С. 23]. А. В. Гайда в интервью «Областной газете» в 2014 г. говорил: «Пошли разговоры, что Россель, дескать, собирается создавать армию, вводить свои деньги и выходить из состава России» [40]. Большая часть исследователей указывает на объективные причины неудачи «екатеринбургского феномена», прежде всего на то, что провозглашение Уральской республики произошло в неудачное время, когда в России происходили судьбоносные события. Среди причин неудачи реализации идеи Уральской республики Н. А. Комлева называет то, что напуганное как фактическим отделением от России Чечни, так и слухами о возможном отделении других регионов, включая Уральский (вспомним также, что Татария не подписала вместе с другими субъектами федерации Федеративного договора, чем усугубила фора-листический характер нашей формы государственного устройства), руководство страны решило задушить реализацию подобных идей в зародыше [10. С. 23]. А. Дуняшин указывает, что особенно негативно провозглашение Уральской республики стало расцениваться в Москве после событий 3-4 октября 1993 г., связанных с роспуском Верховного Совета и последующим подавлением попытки вооруженного сопротивления их сторонников. После этих событий роль федерального центра возросла, республики стали постепенно утрачивать ряд привилегий, предоставленных им предшествующими договорами. В новой Конституции о суверенитете республик уже не упоминалось, их уравнивали, по крайней мере формально, с областями [39]. По словам А.Д. Кириллова, оппоненты Уральской республики считали, что «в условиях политического кризиса и экономических катаклизмов действия Свердловского областного Совета не способствуют укреплению единства России, а выборы Губернатора Уральской республики могут привести к разрыву единой системы исполнительной власти в области» [41]. Причины ликвидации проекта Уральской республики часть исследователей относят на счет особенностей политических интриг и борьбы в окружении Ельцина. В то же время большая часть доводов звучит в пользу причин более объективных, связанных с опасениями федеральных элит поставить под угрозу единство Российской Федерации. Доводы основателей проекта о неприемлемости на Урале этнического и территориального сепаратизма не воспринимались в Москве как значимые. Такая особенность восприятия может быть объяснена с точки зрения теории онтологической безопасности. А.В. Худайкулова и Н.Я. Неклюдов пишут об этом так: «Люди склонны к обеспечению безопасности личностного “я”. Но подобные ощущения определенности и стабильности они хотят проецировать и на внутренний общественный порядок, и международную систему в целом» [42. С. 131]. Внутренний порядок России в 1993 г. подвергался сильнейшим вызовам со стороны таких факторов, как экономический кризис, политическое противостояние Президента России и Верховного Совета, сепаратистские настроения в национальных республиках. В этих условиях стремлением федеральных элит стало острое желание немедленно прекратить эксперименты и вернуться к привычной, «рутинной» картине федеративных отношений. Оценка общественно-политических и правовых последствий ликвидации Уральской республики Исследователи указывают на парадокс: несмотря на эфемерность существования Уральской республики, она оказала существенное влияние на развитие политического процесса не только в Уральском регионе, но и в России. И.В. Осипов пишет: «Попытка создания Уральской Республики закончилась неудачей, но она оказала определенное влияние на политические процессы в стране. Ссылаясь на позицию краев и областей, их стремление к равноправию в рамках Федерации, центр получил возможность более последовательно отстаивать свою позицию в ходе полемики с национальными республиками» [5. С. 20-21]. А. Д. Кириллов отмечал: «Во многом благодаря деятельности политиков Урала к концу 1993 г. принятием Конституции Российской Федерации был снят вопрос о правовых основах федерализма в России, являвшийся главным элементом концепции нового федерализма, нашедшего воплощение в провозглашении Уральской республики. Уральская республика стала немаловажным политическим фактором, обусловившим дальнейшие политические коллизии на Урале» [15. С. 131]. Один из разработчиков Конституции РФ 1993 г. С.М. Шахрай, вспоминая события на Урале, признавал, что эта история «сыграла на руку нам, разработчикам проекта Конституции» [43]. По мнению политика, «именно попытка Свердловской области в одностороннем порядке изменить свой конституционный статус поставила точку в дискуссиях о целесообразности “иерархии статусов” и привела участников разработки проекта новой российской Конституции к пониманию необходимости юридического закрепления равноправия всех российских регионов и включения в текст Основного закона единого понятия -“субъект Российской Федерации”» [44]. Назначенный временно исполняющим обязанности главы администрации Свердловской области Валерий Трушников в первом же своем интервью в новом качестве обратил внимание на то, что «в только что опубликованном проекте Конституции РФ, в статье 5, появился тезис о равноправии, равенстве всех субъектов Федерации. И предусмотрено законодательное право областей. Думаю, что в этом есть позитивный смысл проделанной работы» [45]. Ст. Солник отмечает, что с начала 1996 г. давление на федеральные власти русских регионов, требующих уравнения с республиками, продолжало нарастать. С введением выборности губернаторов последние становились более независимыми: препятствовать их совместным действиям было теперь уже сложнее, особенно после того, как реорганизованный Совет Федерации стал их регулярно созываемым форумом. Автор высказывал предположение: «Не исключено, однако, что со временем, в результате возрастающей институализации региональных экономических ассоциаций, противостояние республик и регионов сменится расколом между областями» [1. P. 75-76]. До 1996 г. двусторонние договора заключались только с автономиями, что давало основания остальным членам Федерации заявлять, что такого рода соглашения стали исключительной прерогативой этнических республик. В январе 1996 г. Ельцин подписал аналогичные договора со Свердловской, Калининградской, Оренбургской областями и Краснодарским краем. Н. А. Комлева указывает: В начале 1996 г. был подписан Договор о разграничении предметов ведения и полномочий между органами власти Российской Федерации и органами государственной власти Свердловской области. В текст Договора вошли многие положения, соответствующие ныне действующему Уставу области, формулировки которого, надо отметить, много мягче и осторожней, чем былые «фанфары независимости» Конституции Уральской республики. Правда, при всей осторожности формулировок Устав области и Договор преследуют те же цели, что и во времена разработки идеи Уральской республики. Модифицированная в Договоре о разграничении полномочий между федеральным центром и Свердловской областью идея Уральской республики закрепляет и расширяет права элит, продолжая общеисторическую линию развития России, которая всегда строилась «с крыши», с создания политических скреп, а не с осуществления общего экономического интереса [10. С. 26]. И.В. Осипов пишет: «Идеи проекта Уральской республики продолжали жить в общественном сознании и в дальнейшем сыграли заметную роль в общественно-политической жизни уральского региона» [9]. Британский историк-славист и русист П. Дьюкс отмечает, что «принятая в 1993 г. Конституция России наделила субъекты достаточно широкими правами в части формирования собственных органов управления. Свердловская область в полной мере воспользовалась этими правами, в связи с чем вопрос о создании собственной республики утратил прежнюю остроту» [13]. По словам И.В. Осипова, «ликвидация Уральской Республики не остановила процесс становления региональной модели власти в Свердловской области. Многие идеологи и активисты движения за создание республики вскоре вернулись на высокие посты в регионе. Формировавшаяся в области система управления во многом соответствовала тем положениям, которые были намечены в Конституции Уральской Республики. Дальнейшее общественно-политическое развитие Свердловской области и Урала в целом в значительной степени определялось влиянием событий и процессов, разворачивавшихся в начале 1990-х гг.» [5]. Заключение Подводя итоги обзору научной литературы, можно сделать ряд выводов. Феномен Уральской республики уже около тридцати лет, с момента своего возникновения, продолжает вызывать интерес исследователей. Несмотря на то, что эта тема связана с «токсичной» проблемой сепаратизма, авторы ищут объяснения и в основном позитивно оценивают этот опыт. Они выделяют несколько тезисов, которые раскрывают причины, почему именно Урал становится местом проведения столь необычного «сецессионист-ского» эксперимента. С одной стороны, местные элиты сохранили связь, в том числе идейную, с реформаторской командой бывшего регионального лидера Б.Н. Ельцина, рассчитывая на его поддержку в продвижении реформ на местах. С другой стороны, сыграла свою роль своеобразная уральская идентичность, на существовании которой настаивает ряд исследователей. В любом случае региональное своеобразие присутствовало, вдохновляясь опытом первого Президента России. Большинство исследователей отмечают, что причины, подтолкнувшие местные элиты к созданию Уральской республики, вполне прагматичны. Прежде всего, это сложившийся в момент ослабления центральной власти тренд развития сепаратистских настроений в стране. Наиболее яркими здесь могут служить примеры Чечни и Татарстана. Одним из важнейших выделяют «форалистический» характер (сложившаяся на тот момент правовая неравновесность) регионов России, требовавших компенсации. Такие требования были вызваны ухудшением экономической ситуации в ходе проводившихся радикальных реформ. Свердловская область как регион-донор требовала справедливого распределения ресурсов. Уральская республика, просуществовавшая, по разным оценкам, от недели до нескольких месяцев, была ликвидирована по нескольким причинам. Свердловские элиты, в частности Г.Э. Бурбулис, утратили в тот момент влияние на президента. Но гораздо более значимым фактором следует считать сильную обеспокоенность кремлевских элит политической нестабильностью в стране, связанной с конфликтом президента и Верховного Совета России, а также угрозой распада государства, наиболее ярко проявившейся в Чечне. Последствия уральского эксперимента большинство исследователей данной проблемы оценивают положительно. Несмотря на напряженный диалог сторон, очень важно, что он состоялся. Уральским элитам удалось донести до федерального центра понимание необходимости равноправия регионов, что позволило создать более устойчивую модель Федерации.

Скачать электронную версию публикации