Features of the family and legal status of a married person in the Russian Federation and in the post-Soviet space.pdf Введение Во всем мировом сообществе к числу особых социальных ценностей относится брак, о чем свидетельствует содержание общепризнанных норм международного права, в частности, в ст. 16 Всеобщей декларации прав человека [1], в ст. 112 Конвенции по защите прав человека и основных свобод (Европейская Конвенция по правам человека) [2]. В Российской Федерации в настоящее время, прежде всего, в связи с внесением поправок в действующую Конституцию РФ [3], создана прочная и надежная нормативноправовая база для придания браку должной социальной и правовой значимости. В силу п. «ж.1» ч. 1 ст. 72 и ч. 1 ст. 114 Конституции РФ брак определяется как добровольный союз мужчины и женщины и подлежит защите и сохранению в числе традиционных семейных ценностей на уровне Российской Федерации и ее субъектов, что обеспечивается Правительством РФ. Неоценимая социальная и правовая значимость брака состоит в том, что он создает у вступивших в него лиц особый правовой статус, представляющий собой совокупность прав и обязанностей не только между лицами, состоящими в браке, т.е. между супругами, чем нередко ограничиваются как нормативные, так и доктринальные определения понятия брака. Объем правового статуса личности, состоящей в браке, значительно шире; его структура и содержание как раз и составляют предмет настоящего исследования. Основная цель данной работы состоит в выявлении и приведении в систему всей совокупности прав и обязанностей личности, вытекающих из брака, что в свою очередь должно быть отражено как в развернутой научной, так и в законодательной дефиниции брака, емкой по содержанию и в то же время просто для восприятия всеми адресатами, которым оно должно быть направлено в виде нормы, содержащейся в семейном законодательстве. Между тем приходится констатировать, что в доктрине семейного права, несмотря на наличие довольно многочисленных работ, посвященных проблемам брака, довольно затруднительно выделить исследования, касающиеся характеристики правового статуса лиц, состоящих в браке, из которого можно было бы получить достаточно полное и четкое представление о правах, обязанностях, ограничениях и запретах, связанных с браком, и о тех законодательных актах и конкретных правовых нормах, в которых они закреплены. Думается, что в этом состоит одна из причин, по которым авторитет брака как социального феномена, как правового института, как основы создания семьи во всем мировом сообществе, в том числе в РФ, не достиг той высоты, при которой он должен был бы и мог бы в полной мере выполнять свое предназначение в обществе. Так, по данным Федеральной службы государственной статистики Российской Федерации, если в 2014 г. в РФ было заключено 1 225 985 браков (8,4 браков на 1 000 человек населения), то в 2019 г. -950 167 (6,5 на 1 000 человек), в 2020 г. - 770 857 (5,3 на 1 000 человек). Статистика фиксирует также увеличение числа разводов. Если в 2016 г. было расторгнуто 61,7% от общего числа заключенных браков, то в то в 2019 г. -67,4%, в 2020 г. - 73,25% [4]. Более того, довольно значительная часть населения РФ отказывается от государственной регистрации брака, не имея полного представления о преимуществах брачного союза по сравнению с внебрачным сожительством, о чем в дальнейшем многим приходится горько сожалеть. Невозможно умолчать и о том, что широкое распространение в обществе, в том числе в юридической печати, получило мнение не только о явной недостаточности правовых средств для защиты прав лиц, поддерживающих семейные отношения без регистрации брака, но и об определенных преимуществах внебрачных отношений как формы создания семьи и о перспективах его дальнейшего развития. В частности, высказано суждение о том, что внебрачные отношения являются «альтернативой брака» [5. С. 2327]. Как представляется, имеются все основания надеяться на то, что приведенная в настоящем исследовании полная (насколько это возможно в его рамах) развернутая характеристика правового статуса лица, состоящего в браке, будет способствовать снижению градуса заботы о защите интересов внебрачных партнеров как таковых, если, разумеется, не идет речь о недостаточности правовых гарантий для защиты прав и законных интересов рожденных у них несовершеннолетних детей. Изложенные в данной работе результаты получены с помощью ряда принятых в юриспруденции методов исследования, таких как догматический, структурно-функциональный, нормативный, а также сравнительно-правовой, особенно там, где законодательство РФ оценивалось в сравнении с законодательством сопредельных стран, ранее входивших в состав СССР, имеющих в ряде случаев весьма ценные законодательные решения. Всё это в значительной мере способствовало получению результатов, сформулированных в виде рекомендаций по дальнейшему совершенствованию законодательства РФ, регламентирующего семейно-правовой статус лиц, состоящих в браке. Понятие семейно-правового статуса, его место в структуре правового статуса лица, состоящего в браке Поскольку семейно-правовой статус является частью специального правового статуса лица, состоящего в браке, в свою очередь входящего в состав общего правового статуса личности, основы которого закреплены в ст. 64 Конституции РФ, то к исследуемой правовой категории имеют самое непосредственное отношение все проблемы, касающиеся сущности и содержания этого наиболее общего понятия. Известно, что как в общей теории права, так и в теории гражданского права однозначное определение этого понятия отсутствует. Вряд ли целесообразно описывать все позиции, высказанные по данному вопросу; отметим лишь, что едва ли не большинство авторов связывали правовой статус личности с правосубъектностью, причем высказывал и прямо противоположные суждения. Одни ученые утверждали, что правовой статус является элементом правосубъектности, по крайней мере, применительно к субъектам гражданского права [6. С. 87]. Другие, напротив, определяли правосубъектность как элемент правового статуса [7. С. 135]. Предпочтительной представляется третья позиция, согласно которой данные категории, несмотря на их практически неразрывную взаимосвязь, имеют право на самостоятельное существование [8. С. 22]. Если, к примеру, гражданская правосубъектность понимается как «определяемая законом мера способности (свободы и необходимости) лица к участию в гражданских правоотношениях [9. С. 106], то правовой статус личности можно определить как совокупность ее конкретных прав и обязанностей, закрепленных в законе, которые лицо может реализовать на практике [10. С. 17] (как говорится, «здесь и сейчас»). В науке также нет единого мнения в вопросе о соотношении понятий «правовой статус» и «правовое положение» личности. Уважая мнение ученых, проводящих различия между этими понятиями [11. С. 118], автор данной работы исходит из того, что указанные понятия равнозначны и что в их разграничении, по крайней мере, в целях данного исследования, нет никакой практической необходимости. Таким образом, в равной степени можно говорить как о правовом статусе, так и о правовом положении лица, со стоящего в браке, включая в данное понятие и так называемые статутные права, или правовые состояния, такие как пол, возраст и иные психофизические и социальные свойства личности. Вполне оправдано также словоупотребление «Брачная правосубъектность», если иметь в виду под этим понятием юридическую возможность вступать в брак, состоять в браке и расторгать его, иметь все права, вытекающие из брака и абстрактно присущие каждой личности, независимо от тех социальных ролей, которые выполняет конкретное лицо, состоящее в браке, или определенная группа лиц, о чем более подробно будет говориться далее. Если брачную правосубъектность, включающую брачную правоспособность и дееспособность, можно отнести к отраслевой, т.е. семейной, правосубъектности, то понятие «правовой статус лица, состоящего в браке» значительно шире и определяется не только возрастными границами, состоянием здоровья и действием принципа моногамии, но и целым рядом других обстоятельств, прежде всего, характером выполняемых данной личностью конкретных социальных ролей. Определяя масштаб или границы действия понятия «правовой статус лица, состоящего в браке», следует констатировать, что относительно общего правового статуса личности, закрепленного в Конституции РФ и в соответствующем текущем законодательстве, исследуемое понятие является менее масштабным, т.е. правовой статус лица, состоящего в браке, безусловно является специальным, поскольку его действие распространяется на определенный круг субъектов. В то же время его можно определить как общий правовой статус, как своеобразное собирательное понятие, если исходить из возможности выделения в нем различных групп субъектов, объединенных общим правовым состоянием (например, возрастом) либо определенными социальными ролями (например, лица с семейными обязанностями, военнослужащие, жены (или вдовы) военнослужащих, государственные гражданские служащие и т.п.). В самом общем виде правовой статус лиц, состоящих в браке, можно определить как межотраслевой. При этом на всех указанных лиц распространяется семейно-правовой статус как совокупность прав и обязанностей, закрепленных нормами семейного права, поскольку брак является прежде всего семейным союзом (семейной общностью) и порождает права и обязанности прежде всего, между лицами, вступившими в брак. как известно, такие лица именуются супругами. Все лица, вступившие в брак, в той или иной мере обладают хотя бы минимумом прав и обязанностей, закрепленных нормами гражданского права, т.е. гражданско-правовым статусом, хотя бы в объеме норм наследственного права. На практике гражданско-правовой статус супругов значительно шире, как будет описано далее. Что касается правового статуса лица, состоящего в браке, закрепленного в других отраслях права, то, как уже неоднократно отмечалось, объем прав и обязанностей зависит от той конкретной социальной роли, которую выполняет это лицо. Важно в подобных случаях, чтобы закон связывал наличие у лица соответствующих прав и обязанностей именно с наличием у него брака. Речь идет о трудоправовом статусе лиц, состоящих в браке, статусе пенсионеров, военнослужащих, о статусе государственных и муниципальных служащих, судей, работников правоохранительных органов и иных лиц, если состояние их в браке изменяет объем их прав и обязанностей по сравнению с такими же категориями лиц, не состоящих в браке. При этом при решении вопроса о том, вступать или не вступать в брак, или вопроса о выборе соответствующей работы необходимо иметь в виду, что брак не обязательно расширяет объем прав лица; напротив, с его наличием могут быть связаны определенные дополнительные обязанности, ограничения и запреты, могущие распространяться не только на само лицо, осуществляющее такой выбор, но также на его супруга (супругу), совершеннолетних детей и его свойственников, т.е. на родителей, совершеннолетних детей, братьев и сестер супруга. Достаточно значимым представляется вопрос о том, входят ли в структуру правового статуса вообще и правового статуса лица, состоящего в браке, в частности правовые гарантии, обеспечивающие реализацию и защиту субъективных прав и исполнение юридических обязанностей, составляющих его содержание. Сложность решения данного вопроса состоит в неоднозначной трактовке как самого термина «правовые гарантии», так и их предназначения, правовых и иных средств их выражения и т.п. Так, Д.С. Ксенофонтова отмечает, что разнозначное понимание в научной литературе как самого термина «Правовые гарантии», так и их роли в правопонимании препятствует некоему единообразному пониманию сущности правовых гарантий как таковых. Автор подчеркивает, что правовые гарантии рассматриваются как элементы различных механизмов, а именно механизма правового регулирования, механизма реализации норм права, механизма осуществления прав и исполнения обязанностей, механизма социально-юридического обеспечения прав, механизм гарантирования реализации прав и обязанностей и т.п. [12. С. 37-40], а также, что весьма примечательно для целей настоящего исследования, - в качестве элемента правового статуса [13. С. 52-53]. Думается, что именно в этом качестве они могут выступать лишь при условии их выраженности в виде правовой нормы [14. С. 17] и если содержанием этой правовой нормы является субъективное право или юридическая обязанность. На возможность такого положения, когда одно субъективное право гарантируется с помощью другого субъективного права или с помощью обязанности, справедливо обратил внимание Д. М. Чечот, отмечая, что субъективное право или его защита связаны с взаимодействием многих других субъективных прав и обязанностей, возникающих в рамках правового института, отрасли права и, наконец, системы всего права в целом [15. С. 49-50]. К примеру, право супругов на заключение брачного договора гарантируется их правом сообща распоряжаться имуществом, являющимся общей совместной собственностью супругов, и единолично распоряжаться собственностью каждого из них; в свою очередь это право гарантируется правом человека на заключение брака, являющимся одним из элементов общего правового статуса личности (ст. 64, п. «ж.1» ч. 1 ст. 72 Конституции РФ). Итак, правовой статус лица, состоящего в браке, определяемый как совокупность прав и обязанностей, основанных на браке, включает в себя круг вытекающих из брака семейных прав и обязанностей, связанных с браком гражданских прав, обязанностей, ограничений и запретов, жилищных, трудовых, пенсионных прав, служебных прав, обязанностей, ограничений и запретов, распространяющихся на членов семьи, основанной на браке. Его структурными элементами являются также гарантии реализации и защиты прав и исполнения обязанностей, вытекающих из брака, выраженные в виде иных субъективных прав и обязанностей. Динамика семейно-правового статуса лица, состоящего в браке Правовой статус лица, состоящего в браке, прежде всего его семейно-правовой статус, возникает (создается) в момент государственной регистрации брака, а потому следует констатировать, что правоотношения по поводу заключения брака, указанные в гл. 3 СК РФ [16], не входят в содержание данного правового статуса, точно так же, как и права и обязанности лиц, обещавших вступить в брак, но в дальнейшем отказавшихся от его заключения, т. е. образующие институт помолв-ки1. К чести законодателей указанных стран, а также в КоБС Республики Беларусь, ст. 20 [22], необходимо отметить наличие норм, прямо устанавливающих, что с момента государственной регистрации брака вступившие в него лица приобретают взаимные права и обязанности, что несомненно придает высокую степень значимости моменту и процедуре государственной регистрации брака. Статья 23 СК Украины предусматривает право на брак как одно из общепризнанных прав человека, входящих в состав общего правового статуса личности. При этом право состоять в браке и право расторгнуть его являются в то же время важными субъективными семейными правами. Лицо, вступившее в брак, обладает правовым статусом состояния в браке в течение всего периода его существования, независимо от фактического прекращения семейных отношений и от длительности раздельного проживания со своим супругом (супругой), в том числе и в случае признания одного из супругов по заявлению другого безвестно отсутствующим. Исключение составляют семейно-правовые акты тех стран, в которых установлен режим отдельного проживания супругов (сепарация). Так, согласно ст. 119, 120 СК Украины, по заявлению супругов или иску одного из них суд может постановить решение об установлении для супругов режима отдельного проживания в случае невозможности или нежелания жены и (или) мужа проживать совместно. Режим отдельного проживания прекращается в случае возобновления семейных отношений или по решению суда на основании заявления одного из супругов. Установление режима отдельного проживания не прекращает прав и обязанностей супругов, установленных законом или брачным договором. В случае установления режима отдельного проживания имущество, приобретенное в будущем женой и мужем, не считается приобретенным в браке; ребенок, рожденный женой после истечения 10 месяцев, не считается происходящим от ее мужа. В силу ст. 3.73 ГК Литвы один супруг может обратиться в суд с просьбой о подтверждении проживания порознь, если по причине конкретных обстоятельств, хотя и не зависящих от другого супруга, совместная их жизнь стала далее невыносимой (невозможной) или может по существу повредить интересам их несовершеннолетних детей, или если супруги не заинтересованы продолжать совместную жизнь. Оба супруга могут обратиться в суд с совместной просьбой о подтверждении проживания порознь, если они заключили договор о последствиях раздельного проживания, в котором предусматриваются вопросы места жительства несовершеннолетних детей, их содержания и воспитания, а также вопросы раздела имущества супругов и их взаимного содержания. Признание лица безвестно отсутствующим является основанием расторжения с ним брака в органах ЗАГС, независимо от наличия несовершеннолетних детей, а фактическое прекращение семейных отношений между супругами и их раздельное проживание дает право суду признать приобретенное каждым из них имущество его (ее) раздельной собственностью, что является не прекращением семейно-правового статуса лица, состоящего в браке, а лишь изменением его объема. Пока существует брак, лицо, состоявшее в нем, наследует по закону после смерти другого супруга, за исключением случая, когда в силу п. 2 ст. 1117 ГК РФ [23] по требованию заинтересованного лица суд отстраняет от наследования по закону граждан, злостно уклонявшихся от выполнения лежавших на них в силу закона обязанностей по содержанию наследодателя. При жизни обоих супругов, если брак не прекращен, никто из них не вправе вступить в новый брак под страхом его недействительности. Это правило применяется и к супругу, признанному безвестно отсутствующим или даже объявленному умершим, поскольку брак в случае признания лица безвестно отсутствующим вправе расторгнуть в упрощенном порядке не само это лицо, а его супруг, а в случае объявления лица умершим по решению суда брак считается прекращенным также для супруга такого лица. К числу правоизменяющих юридических фактов, влияющих на объем правового статуса лица, состоящего в браке, могут относиться самые разнообразные жизненные обстоятельства, с которыми закон связывает возникновение, изменение или прекращение определенных прав или обязанностей, установление различных ограничений и запретов, связанных с браком. Такими фактами могут быть, к примеру, назначение на определенную должность или наоборот, освобождение от должности, вселение одного из супругов в жилое помещение другого супруга, разумеется, рождение общего ребенка и т.д. Некоторые из подобных правоизменяющих юридических фактов, как будет указано далее, оказывают на брачносемейные отношения настолько неблагоприятное влияние, что служит для других лиц поводом к отказу от государственной регистрации брака, что отнюдь не способствует повышению его авторитета в обществе. Как известно, брак, если он был для конкретных супругов пожизненным (в буквальном смысле слова) союзом, прекращается смертью одного из супругов. Однако, как представляется, переживший супруг частично сохраняет свой прежний правовой статус, пока не примет наследства, не откажется от него или пока не истечет срок для его принятия. Правда, со смертью супруга лицо (вдова, вдовец) считается не состоящим, а состоявшим в браке, в связи с чем может приобрести такие права, каких у него не было в период существования брака, например, право на компенсацию вреда и на выплату пенсии в связи со смертью кормильца. При расторжении брака он считается прекращенным с момента, определенного в ст. 25 СК РФ. В части 1 данной статьи установлено, что брак, расторгаемый в органах записи актов гражданского состояния, прекращается со дня государственной регистрации расторжения брака в книге регистрации актов гражданского состояния, а при расторжении брака в суде -со дня вступления решения суда в законную силу. Между бывшими супругами, расторгнувшими брак, в определенных законом случаях также могут сохраняться права и обязанности, приобретенные в прежнем браке. В частности, нетрудоспособный бывший супруг, нуждающийся в материальной помощи, сохраняет право на получение алиментов от другого супруга в прежнем браке до вступления его в новый брак. Он вправе требовать алименты от бывшего супруга, обладающего необходимыми средствами, и после расторжения брака, если он стал нетрудоспособным в течение года после его расторжения либо если брак существовал длительное время, бывший супруг вправе предъявить требование о выплате алиментов также по достижении пенсионного возраста не позднее пяти лет после его расторжения. Если алименты выплачивались в связи с уходом за общим ребенком до достижения трехлетнего возраста или за ребенком-инвалидом, их выплата будет продолжаться и при вступлении получающего их супруга в новый брак, до достижения ребенком соответственно трех лет, до достижения ребенком-инвалидом 18 лет, а если ребенок является инвалидом с детства I группы, то их выплата продолжается в течение всего периода его инвалидности. Лицо, расторгнувшее брак, может быть призвано к наследованию после смерти своего бывшего супруга как его нетрудоспособный иждивенец (ст. 1148 ГК РФ), а в случае, если бывший супруг завещал свое имущество другим лицам, то бывшему супругу-наследнику выделяется обязательная доля (ст. 1149 ГК РФ). Такая ситуация может возникнуть тогда, когда бывший супруг наследодателя получал от него алименты ввиду нетрудоспособности. Довольно непросто определить судьбу правового статуса лица, состоявшего в браке, после признания его недействительным (гл. 5 СК РФ). Дело в том, что в силу ч. 4 ст. 27 СК РФ брак признается недействительным со дня его заключения. Данная норма, как может показаться, дает все основания полагать, что как правовой статус лица, состоящего в браке, в целом, так и его семейно-правовой статус считается не возникшим, т.е. лицо, брак которого продолжался несколько лет и в конечном итоге, был признан недействительным, считается не только не состоящим, но и не состоявшим в браке. В действительности это не так, что следует из смысла большей части норм, регламентирующих общий правовой статус лица, состоящего в браке. Во-первых, признание брака недействительным оказывает влияние практически лишь на семейный правовой статус лица, состоящего в браке, о чем свидетельствует п. 1 ст. 30 СК РФ: «Брак, признанный судом недействительным, не порождает прав и обязанностей супругов, предусмотренных настоящим Кодексом». Данная норма дает основания для вывода, что на нормы других отраслей права требование об аннулировании прав и обязанностей, приобретенных в браке, автоматически не распространяется. Согласно ч. 4 ст. 45 СК Украины, лицо, вселившееся в жилое помещение в связи с регистрацией брака, «не приобрело права на проживание в нем и может быть выселено». В законодательстве РФ никаких иных последствий, кроме тех, которые предусмотрены ст. 30 СК РФ, прямо не предусмотрено. В частности, не содержится подобная норма и в ЖК РФ [24] в числе оснований выселения из жилого помещения, как принадлежащего собственнику, так и предоставленного в порядке социального найма жилого помещения. Подобная ситуация не приводится и в Пленумом Верховного Суда РФ в порядке толкования жилищного законодательства [25]. Во-вторых, далеко не всегда возможно аннулирование даже семейных прав, приобретенных в браке, с момента заключения брака. Соответствующие права могут быть прекращены только на будущее время. Действительно, невозможно аннулировать обязательства, участником которых был один из супругов, сменивший фамилию при вступлении в брак, а затем вынужденный перейти на свою прежнюю фамилию в связи с признанием брака недействительным. Более того, с супруга, по вине которого брак признан недействительным, по смыслу ст. 116 СК РФ невозможно истребовать алименты, выплачиваемые ему другим супругом по причине его нетрудоспособности в течение ряда лет. Правда, в силу ч. 3 ст. 45 СК Украины алименты, выплаченные лицу, по вине которого брак признан недействительным, подлежат возврату как полученные без достаточного правового основания в соответствии с ГК Украины, но не более, чем за три последних года. Но приведенная норма является исключением в семейном законодательстве на всем постсоветском пространстве. Поэтому можно утверждать, что при признании брака недействительным аннулируется лишь актовая запись о браке, но не права и обязанности, порождаемые браком. Что касается прав и обязанностей супругов, то таковые фактически аннулируются в рамках брачного договора, если он был заключен. Другие права и обязанности либо прекращаются на будущее время, к примеру, выплата алиментов, либо трансформируются из семейных в гражданские (раздел имущества), либо приобретают односторонний характер (раздел имущества по нормам семейного права по просьбе добросовестного супруга и выплата ему алиментов), либо остаются в неизменном виде (например, сохранение приобретенной в браке фамилии за обоими супругами, не знавшими о наличии препятствий к заключению брака). В число вызовов современности входит определение судьбы брака как семейного союза и, как следствие, - определение семейно-правового статуса лица, состоящего в браке, в случае смены пола одним из супругов. Хотя, в отличие, к примеру, от СК Молдовы [26], законодательство РФ и других стран ближнего зарубежья не содержит прямого запрета однополых браков, тем не менее в РФ, как отмечалось ранее, брак на конституционном уровне определен как союз мужчины и женщины. Законодатель исходит из того, что брак имеет не только социальную, но также биологическую основу; с учетом этого брак важен не только для упорядочения сексуальных отношений в обществе, но как наиболее благоприятный фактор для выполнения семьей репродуктивной функции. Таким образом, смена пола, приводя к возникновению однополых союзов, лишает брак его основного предназначения. К сожалению, в СК РФ вопрос о судьбе брака после смены пола одним из партнеров не решен, хотя операции по изменению пола и иные методы гормонального воздействия на организм человека с этой целью продолжаются в течение уже ряда десятилетий. Такое положение уже давно вызывает среди ученых справедливую критику [27. С. 130]. При обсуждении данной проблемы в юридической печати высказано две основных позиции: 1) брак, заключенный до перемены пола одним из супругов, должен быть признан недействительным, поскольку не является союзом мужчины и женщины [28]; 2) брак должен быть расторгнут в порядке, установленном для расторжения брака с лицом, признанным недееспособным [29. С. 77], поскольку перемена пола должна рассматриваться как «гражданская смерть». Оба предлагаемых варианта представляются неприемлемыми. Основания для признания брака недействительным отсутствуют потому, что брак изначально был заключен как союз мужчины и женщины, с соблюдением всех требований, касающихся как условий вступления в брак, так и формы его заключения. Он также не может быть расторгнут, так как ни один из партнеров по такому браку может не пожелать его расторжения. Вести речь о его расторжении как бы с недееспособным лицом также неприемлемо, поскольку лицо, сменившее пол, действовало вполне осознанно и вполне возможно, по медицинским показаниям. Оптимальным представляется иное решение: брак должен быть прекращен по ст. 16 СК РФ, в связи с чем необходимо предусмотреть в данной статье перемену пола как самостоятельное основание его прекращения наряду со смертью одного из супругов и с расторжением брака. В завершение анализа динамики правового статуса лица, приобретенного в браке, можно констатировать, что прекращение брака и признание его недействительным далеко не всегда автоматически прекращает возникшие из брака права и обязанности; некоторые из них прекращаются сразу, другие - по прошествии определенного периода, некоторые могут оставаться за данным лицом пожизненно. Содержание семейно-правового статуса лица, состоящего в браке Лицо, состоящее в браке, связано со своим супругом собственно супружескими, детско-родительскими отношениями, а в определенных случаях также отношениями по усыновлению, отношениями по опеке и попечительству и отношениями свойства, т.е. отношения с родственниками своего супруга. Но прежде всего, супруги связаны между собой отношениями по поводу собственно брака как юридического факта, в силу которого возникают и продолжаются все названные выше правоотношения. В связи с этим все правоотношения, составляющие содержание семейноправового статуса супругов, как это следует из структуры и содержания СК РФ и почти всех семейноправовых актов стран ближнего зарубежья, подразделяются на брачные и супружеские. При этом брачные правоотношения после вступления в брак могут возникнуть по поводу его расторжения и признания недействительным. Понятно, что такое деление носит весьма условный характер и способствует более глубокому проникновению в сущность семейноправового статуса супругов. Например, раздел имущества супругов возможен не только при расторжении брака, но и в период состояния в браке, а брачный договор и соглашение об уплате алиментов могут быть заключены на случай расторжения брака и существовать за пределами правового статуса супругов. Условный характер деления правоотношений супругов на брачные и супружеские подтверждается тем, что не все семейно-правовые акты стран, расположенных на постсоветском пространстве, придерживаются такой градации. В частности, семейноправовой акт Казахстана именуется: «Кодекс Республики Казахстан о браке (супружестве) и семье» [30], и такое словосочетание «брак (супружество) применяется во всех соответствующих нормах. Таким образом, в данном семейно-правовом законе понятие «брак» и «супружество» применяются как идентичные. Однако условный характер деления правоотношений на брачные и супружеские не снижает их теоретической значимости для семейно-правовой доктрины. Нормы семейного права, закрепляющие собственно супружеские права и обязанности, как если бы никаких других семейных отношений у них не возникло, размещены в гл. 6-9 СК РФ. Содержащиеся в них права и обязанности супругов традиционно классифицируются на личные и имущественные. Если имущественные отношения регулируются хотя и в разной степени подробно, но все же примерно по одной схеме (законный и договорный режимы имущества супругов, раздел имущества супругов, обязанности супругов по предоставлению содержания, ответственность супругов по обязательствам), то регламентация личных прав и обязанностей супругов существенно различается. В СК РФ к собственно личным семейным правам супругов относится лишь право на выбор фамилии при вступлении в брак, при его расторжении и в какой-то мере - при признании брака недействительным. Закрепленные в ст. 32 СК РФ права на выбор места жительства и рода занятий являются частью общего правового статуса личности и не зависят от состояния лица в браке, хотя их закрепление в нормах семейного права вполне оправдано. Что касается обязанностей супругов, то, несмотря на отсутствие санкций за их неисполнение кем-либо из супругов, их закрепление представляется необходимым, так как конкретизирует действие принципа равноправия супругов в семье. Относительно права на выбор фамилии супругов при вступлении в брак, в частности, права именоваться двойной фамилией, следует отметить, что, во-первых, в ряде сравниваемых государств (КоБС Беларуси, СК Украины) установлен более демократичный порядок конструирования двойной фамилии, а также возможности перемены фамилии не только при вступлении в брак, но и в течение брака; во-вторых, в силу ст. 28 ФЗ «Об актах гражданского состояния» [31] в РФ при построении двойной фамилии фамилия жены присоединяется к фамилии мужа, что представляется проявлением дискриминации, чем нарушается установленный ст. 19 Конституции РФ принцип равноправия женщины с мужчиной. Невозможно обойти молчанием также тот факт, что в ряде стран ближнего зарубежья законодатель не стесняется закреплять в нормах семейного права такие личные права супругов, которые, по выражению, ставшему своеобразной аксиомой, «есть ничто без аппарата принуждения, способного обеспечить их реализацию», в частности, право материнства, право отцовства, право каждого из супругов на образование, на индивидуальное развитие, на взаимное уважение и др. (ст. 49-56 СК Украины), право на представительство друг друга (ст. 3.32 ГК Литвы) и т. п. С сожалением следует констатировать, что при установлении имущественных прав и обязанностей супругов так же, как и при регламентации права именоваться двойной фамилией, в РФ, как и в большинстве стран ближнего зарубежья, допускается нарушение принципа равенства супругов в семье. Доказательством служат нормы о праве жены (бывшей жены) требовать содержания от мужа (бывшего мужа) в период беременности и после рождения общего ребенка до достижения им возраста трех лет (ст. 89, 90 СК РФ). При этом, в соответствии с буквальным текстом Закона, не придается значения такой возможной ситуации, при которой уход за общим ребенком осуществляет муж или бывший муж либо третьи лица, к примеру, родители или иные родственники мужа (бывшего мужа), организации, в которые жена или бывшая жена передала ребенка на воспитание. Жена (бывшая жена) до недавнего времени продолжала получать алименты от мужа или бывшего мужа. В настоящее время судебная практика сориентирована на более справедливый подход к решению данного вопроса. Пленум Верховного Суда РФ [32] разъяснил по данному вопросу следующее: в случае, если уход за общим ребенком супругов до достижения им возраста трех лет осуществляется отцом ребенка, а мать ребенка устранилась от его воспитания и содержания, исходя из аналогии закона (ст. 5 СК РФ) указанный супруг (бывший супруг) вправе обратиться в суд с иском к супруге (бывшей супруге) о предоставлении содержания до достижения ребенком возраста трех лет. Вряд ли стоит доказывать необходимость законодательного закрепления этой важнейшей с точки зрения гендерного равенства нормы. В настоящее время норма о праве любого из супругов требовать содержания от другого супруга (бывшего супруга) при фактическом осуществлении ухода за новорожденным ребенком закреплена в ст. 85, 86 СК Украины, в ст. 77, 78 СК Молдовы и в ст. 29 КоБС Беларуси. Семейно-правовой статус супругов как родителей выражается прежде всего в действии презумпции отцовства мужа матери ребенка. Она состоит в том, что, если ребенок родился от лиц, состоящих между собой в браке, а также в течение установленного законом срока (в большинстве семейно-правовых актов - в течение 300 дней) с момента расторжения брака, признания его недействительным или смерти мужа матери ребенка, отцом ребенка признается муж (бывший муж) матери ребенка, если не доказано иное. Отцовство в данном случае удостоверяется на основании актовой записи о браке. Чрезвычайно важным представляется вопрос о начальном моменте действия данной презумпции не только ввиду установления момента возникновения родительских прав и обязанностей супругов (бывших супругов) (ст. 47 СК РФ), но также для определения периода действия права жены (бывшей жены) на получение содержания от мужа (бывшего мужа) весь период ее беременности. Практически все семейноправовые акты стран ближнего зарубежья предусматривают, что это право действует с момента, когда становится возможным констатировать наличие беременности, что в настоящее время стало возможным в самые ранние сроки беременности. При этом законодатель, судебная практика и наука семейного права объясняют необходимость наличия указанного права жены или бывшей жены тем, что, хотя формально муж (бывший муж) еще не является отцом будущего ребенка, его отцовство уже предполагается, а потому на него возлагается не только нравственная, но и юридическая обязанность заботиться о здоровье как матери будущего ребенка, так и самого ребенка. Отсюда можно сделать вывод, что презумпция отцовства мужа матери ребенка начинает действовать в самом начале беременности, независимо от того, что супруги или бывшие супруги

Скачать электронную версию публикации