N.Luhmann' system theory: on the possibility of operationalization of some basic concepts.pdf Замысел предлагаемой статьи навеян как ситуацией, сложившейся в современной социологической теории, так и традицией прикладных социально-политических исследований. Я сознательно сгущаю краски не с "прокурорской" целью драматизировать реально сложившуюся в исследовательской практике ситуацию, но лишь желая максимально акцентировать проблему. Не вдаваясь в подробности, можно заключить, что наличную ситуацию с полным правом можно сравнить с образом телеги, поставленной впереди лошади, как минимум в двух смыслах. Во-первых, в смысле опережающего развития прикладных изысканий в области социологии для политиков в силу оформившихся и возобновляющихся практических нужд, формирования устойчивого рынка, осознания полигиками информационного и рекламного потенциала социологии и др. Во-вторых, потому, что необходимые теоретические посылки и обобщения если не индуцируются напрямую из полученных в конкретных случаях практических результатов, то, во всяком случае, практически не артикулируются. Признавая относительную автономность теоретических и прикладных ппудий, нельзя не заметить, что подобная традиция объективно делает теоретико-методологической базой многих прикладных исследований завуалированный или нерефлектируемый здравый смысл. Иными словами, забываются вполне достойные памяти и ставшие аксиоматичными принципы построения научного знания М. Вебера, а именно: адекватности интеллектуальной интуиции и адекватности нашему гомологическому знанию [1]. В реальности же во многих программах социально-политических исследований практически отсутствует "сверхзадача", реализация которой предполагает, как минимум, рефлексию на предмет теоретико-методологической (а не только методической) фундированности исследования, а также интенцию на собственно научный (а не только практический) результат последнего. Проблема усугубляется также объективной динамикой политического поля, требующей серьезного осмысления и переосмысления таких ключевых понятой, как социальная система, политическая система, власть и др. Попытка обозначить возможные пути выхода из описанной ситуации путем операционально-содержательной интерпретации некоторых понятий системной теории Никласа Лумана и является целью данной работа. Одной из главных новаций Лумана следует назвать отход от автаркической трактовки общества (социальной системы), когда последняя включает в себя экономическую, социальную и другие системные образования в качестве составляющих общественное целое подсистем. Для Лумана общество является системой, рядоположенной всем остальным социальным системам, которые одновременно представляются - потенциально и актуально - внешней средой общества, при этом весьма далекой от любой хаотичности и случайности. В нашем случае, т.е. применительно к области псефологии, это означает, по мнению Н. Лумана, отказ от сложившегося понимания политического как альтернативы естественному состоянию, как сферы собственно человеческого существования или как экономически обусловленной целостности [2]. В новом значении общество приобретает автономию по отношению (в частности) к политической системе, что позволяет - вполне в духе принятого разделения на систему и жизненный мир и в то же время особым образом - объяснять то, что обычно называют "нерациональным" поведением избирателей в поле политики, а также феномены политической инфляции и дефляции. В свете сказанного введенное Лума-ном понятие комплексности означает два существенных момента. Во-первых, перевод проблемы тождества системы в сферу дискурса, где, собственно, и конституируется система. Другими словами, через самонаблюдение л самоописание ("аутопойесис") система обозначает собственное содержание, границы и структуру [3], Постулируемый тем самым эмерджентный характер системо-образования позволяет изначально расширить горизонт проблемного поля исследования и избежать традиционного презентизма при моделировании структуры электоральных предпочтений. Последняя, как правило, привязывается к объективистски трактуемым детерминантам, прежде всего - социально-демографическим характеристикам респондентов. В этом случае элиминируются такие существенные факторы влияния на выбор, как эмоционально-оценочный компонент и особенности механизмов категоризации в целом, фактор дальности-близости, культурно-стилевые параметры электорального поведения и многое другое. Однако речь не идет только о возможном и необходимом при программировании исследования переходе от социально-классовой парадигмы к жизненно-стилевой; лумановс-кая интерпретация - и в этом ее особенность - позволяет осуществить анализ ксенофобических параметров электоральных предпочтений, механизмов легитимации насилия, степени алармизма, наконец, модусы референции опрашиваемых, как в контексте конкретного семантического поля, так и в контексте субъективных атрибуций. В этой связи становится очевидной не только теоретическая, но и операциональная значимость предлагаемых немецким социологом механизмов аутопойе-сиса. К примеру, использование дихотомий тавтологического и парадоксального, семантического и структурного может оказать неоценимую услугу для выявления ключевых индексичных высказываний, основных бинарных оппозиций, жизненномирных регионов, в границах которых формируется и осуществляется политический дискурс. Во-вторых, принципиально важным для исследовательской практики в области псефологии представляется осмысление вводимых Н. Луманом понятий избирательности и контингентности [4]. Здесь речь идет о том, что система общества сама выбирает себе окружение; более того, именно через конституирование пограничных системных образований она только и осуществляет самоотождествление. При этом указанная избирательная активность признается Луманом и за сис-темами-окружением. В результате системное поле предстает океаном флуктуации системных включений-исключений, динамичного процесса изменения границ и содержаний систем. Поясним это на примере. Отдельные группы избирателей относительно властных структур могут проводить разделение по линии регионализма ("центральная власть тормозит развитие на местах") или принадлежности к клану ("депутат-медик поможет нам, медицинским работникам"); оценочных суждений (аморализм власти) или рационального обоснования ("объективно можно рассчитывать только на..."). Указанное разделение может базироваться на позитивной ("мы хотим") или негативистской ("мы не хотим") интенциях; на персона-листическом (личная привлекательность конкретной персоны) или формальном (привлекательность программы) принципах. Понятно, что указанные границы всегда подвижны, текучи, укоренены в языке и не зависят напрямую от устойчивых статусных позиций, корреляция с которыми осуществляется "по случаю". Как видим, подобная трактовка существенно расширяет наши возможности, она включает в проблемный горизонт микрологический аспект: ситуативные особенности, такие важные характеристики микросоциальных контактных групп, как объем, степень открытости, глубина дифференциации и иерархизации, принятый характер нормативности и другие [5]. Вместе с тем указанная трактовка позволяет по-новому подойти к феномену социального действия, которое рассматривается не в традиционном веберовском "векторном" значении, как субъективная направленность в модусе калькуляции успеха [6], но в контексте атрибуции, т.е. в подлинно коммуникативном значении [7]. Только такой подход способен помочь содержательно анализировать, к примеру, феномен слухов, не ограничиваясь лишь констатацией их роли в формировании электоральных предпочтений. Только такой подход может позволить оценить реальную степень влияния социально-демографических характеристик на источники, характер и направленность политического выбора с учетом опосредованности указанного влияния в целом и колебаний его интенсивности в каждой конкретной ситуации. В широком значении описанный подход открывает возможности более корректного сочетания различных метод ик в практике псефологических исследований, в частности опросных методик, построения семантических рядов, контент-анализа и др. Все сказанное не является апологетикой единственного теоретического конструкта в противовес другим. В конце концов выбор методологии допауется наличной проблематикой и в этом смысле чужд всякого теоретического фундаментализма. Хочется лишь еще раз отметить саму необходимость теоретического обоснования, рефлексии по поводу онтологических и методологических оснований программы исследования как его необходимого компонента и этапа.

Скачать электронную версию публикации