True and untrue stories o f t h e Tomsk's kremlin.pdf Высится над речкой Ушайкой невдалеке от ее впаденияв р. Томь «знатной вышины пригорок». Это южная оконеч-ность Воскресенской горы, место, где по преданию в 1604 г.был основан Томск, а на самом деле располагался пусть ине первый, построенный уже в 1648 г., но самый мощныйи величественный в истории Томска кремль - администра-тивно-политический, общественный, военно-оборонитель-ный центр тогдашнего города. Южный мыс Воскресенс-кой горы является единственным в Томске памятникомархеологии федерального значения, недра которого пред-ставляют земляной архив, где хранятся не рукописи, а куль-турные напластования середины XVII - XVIII вв., запечат-левшие самые ранние из известных на сегодня «страниц»истории средневекового Томска. Археологические матери-алы стали тем недостающим звеном, которое состыковалоразрозненные исторические детали в единую цепь, чтопозволило восстановить целостную картину жизни сред-невекового Томска, в чем-то более конкретную, полную,верную, чем прежние представления.Все более отдаляясь от нас во времени, прошлое под-час преподносит сюрпризы, «вдруг» обнаруживая неве-домые грани, и ставит непредвиденные проблемы. Пол-ной неожиданностью на новом витке научных исследо-ваний стал вопрос о месте основания города.Из глубины веков пришло к нам знание о том, чтоТомск изначально был построен на южном мысе Вос-кресенской горы. Для увековечивания этого события в1966 г. на мысе был поставлен памятный камень с над-писью: «На этом месте в 1604 г. был основан городТомск». Если проследить передачу сведений ретроспек-тивно: от современных исследователей к предшествен-никам, мы неизбежно дойдем до Герарда Фридриха Мил-лера - маститого ученого, по праву носящего имя «отцасибирской истории», который собрал громадный архивписьменных документов, написал путевые заметки о ме-стах, поселениях и народах, им виденных, создал фунда-ментальный труд «Описание Сибирского царства». Имен-но Г.Ф. Миллер стоял у истоков историографической тра-диции, согласно которой Томск был основан на южноммысе Воскресенской горы.Миллер побывал в Томске в 1734 г., своими глазамивидел и посещал возвышающийся на мысу кремль, по-строенный в 1648 г., и отметил:«А та крепость, котораястояла до этого времени на том же самом месте, былапостроена в 7112 (1604) г.»(курсив м о й . -М ..)[!. С. 73].Историк не подтвердил свое суждение архивными дан-ными или ссылками на опрос старожилов, но, видимо,не последнюю, если не решающую, роль сыграли егособственные наблюдения и рекогносцировочная оценка.Место под строительство кремля в 1648 г. в городском70ландшафте было выбрано столь удачно, что вопрос о его,возможно, другом размещении в прошлом, вероятно, ине возникал.В начале 1780-х гг. кремль перестал существовать,но память о месте, некогда им занимаемом, продолжалажить, вплоть до настоящего времени, что и предопреде-лило априорность признания южного мыса Воскресен-ской горы местом основания Томска среди ученых, кра-еведов, обывателей. Когда в 1910 г. П.М. Головачевымбыла опубликована, а в 1953 г. З.Я. Бояршиновой пере-печатана в уточненной редакции «Роспись Томскому го-роду и острогу» 1627 г. [2. С. 44-45], описание городапопросту наложили на южный мыс и этот документ сталвосприниматься как бесспорное доказательство перво-начального местоположения Томска. В 1954 г. по «Рос-писи» Н.М. Петровым был сделан макет города первойчетверти XVII в. [3. С. 59-78], на десятилетия ставший«визитной карточкой» старого Томска.Однако «Роспись» непригодна для непосредственноговоспроизведения облика Томска без привлечения допол-нительных источников прежде всего потому, что не даеториентировки города по сторонам света, который имеетвесьма приблизительные географические привязки: «отУшайки реки», «от болота», «от Томи реки». Описаниеявлялось обязательным приложением к чертежу, на ко-торый наносились необходимые топографические и пла-нировочные координаты. При отсутствии чертежа (а чер-тежи XVII в. по Томску не сохранились) город теряетпространственную ориентацию, свободно дрейфуя ваморфно обозначенных географических границах.Потому-то наложение макета города на топографиюмыса стало для Н.М. Петрова «камнем преткновения»:юго-западная площадка мыса в его реконструкции нахо-дилась вне стен города, что в военно-оборонительномотношении недопустимо, ведь «пустой» участок стано-вился удобным плацдармом для взятия города. Впослед-ствии «лишнюю» часть мысана макете убрали, чтобы невозникали ненужные вопросы. Н.М. Петров признавал,что предложенный им план является только вариантомрасположения первоначального Томского города и ост-рога, в который могут быть внесены исправления и уточ-нения, особенно в связи с продолжением архивных изыс-каний и проведением квалифицированных археологичес-ких раскопок на Воскресенской горе.Н.М. Петров мог избежать ошибки, если бы его вы-бор не ограничился единственным документом, а охва-тил более широкий круг источников. Еще в 1903 г. выш-ла обстоятельная статья видного ученого-архивистаН.Н. Оглоблина с выдержками из «Наказной памяти»1649 г., где, в частности, сообщается, что в 156 (1648) годрешено по государеву указу и «градской сказке» перене-сти Томской «город» на новое место и уже была начатапостройка нового «города». Но между главным воево-дой О.И. Щербатым и вторым воеводой И.Н. Бунаковымвозник разлад по поводу того, где и как строить новыйкремль. Бунаков за неправильную, с его точки зрения,постройку «лаял» князя, во время болезни Щербатогомешал работе, а затем и остановил ее совсем. Второйвоевода собирался с весны строить «город» на другом,избранном им месте, а не на том, которое избрали князьОсип и градские люди. Они не послушались Бунакова,отстаивая и продолжая начатую стройку [4. С. 8].«Наказная память» свидетельствует, что оба воеводыпредлагали пусть и разное, но новое, по отношению к ста-рому, местоположение города-кремля. Н.Н. Оглоблин далпутеводную нить, ведущую к открытию знаменательногофакта строительства Томского кремля в 1648 г. на новомместе. Но лишь спустя 85 лет разногласия по поводу выбо-ра места под город были освещены в трудах Н.Н. Покров-ского, доказавшего на базе большого количества источни-ков факт существования различных мнений о размещениигорода. Выбор места под кремль в 1647-1648 гг. вызвалширокий резонанс среди томичей, внес раскол в среду вла-стей и жителей при определении того, где «быть пристой-но городу» [5. С. 100,105,112]. Этот вопрос обладал стра-тегической важностью, поскольку эффективность функци-онирования кремля в качестве городского центра во мно-гом определялась его местоположением. Сколь бурно ниразвивались события, каков бы ни был оставшийся неиз-вестным вариант (или варианты) размещения нового цен-тра, реальный выбор был сделан в пользу южного мысаВоскресенской горы.Археология дала ответ и на закономерно возникающийвопрос: почему первостроители Томска не использовалинесомненные преимущества мыса, оптимально соответ-ствующие требованиям, предъявляемым к местоположе-нию центра города - кремля? Потому что на южном мысенаходился татарский могильник XVI - начала XVII в., на-личие которого и стало препятствием для размещения здесьгорода. Расположение культурных слоев указывает на то,что захоронения были произведены в период, предшеству-ющий сооружению кремля в 1648 г. [6. С. 77-79]. Русские,знавшие, что мыс являлся погребальным памятником еуш-тинцев, сочли невозможным использовать это место длязакладки в 1604 г. государева города.Являлось ли наличие татарского могильника весомойпричиной для того, чтобы пожертвовать столь ценнойстроительной площадкой? Чтобы убедиться в этом, не-обходим небольшой экскурс в историю присоединения«Томской землицы» к Русскому государству, в которойотразились характерные черты, свойственные процессуколонизации Сибири конца XVI-XV1I в.Освоение томских земель началось задолго до офици-альной постройки государева города и было весьма эффек-тивным. Уже первые насельники края в последнее десяти-летие XVI в. сумели наладить контакты с местным населе-нием. Это обеспечило успешный характер дипломатичес-кой миссии Василия Фомича Тыркова, организованнойтобольским воеводой С.Ф. Сабуровым. Важнейшими ве-хами плодотворной работы русской миссии стало строи-тельство в 1601 г. временного укрепленного острога, в1603 г. обращение еуштинского князца Тояна (тогдашнегохозяина томских земель) к царю Борису Годунову спросьбой «быти под нашею высокую рукою и велети в вот-чине его в Томи поставити город», что и было сделано в1604 г.: «город зделали со всеми крепостьми сентября в27 день». Эта дата отмечается как День рождения Томска.Если цели русской стороны в деле присоединенияновых земель очевидны, то чем руководствовался главаеуштинского народа Тоян, когда «подвергнул он себя совсем своим родом и со всеми подданными, которых чис-лом 300 человек было, самодержавной Российской влас-ти»? Поездка Тояна к царю произошла не под давлени-ем, а стала ответом на предложение русской дипломати-ческой миссии, что явилось актом государственной зна-чимости, который продемонстрировал взаимное уваже-ние и заинтересованность сторон. Тоян показал себя не-дюжинным политическим деятелем, сделавшим добро-вольный, всесторонне продуманный, а также тактическии стратегически точно рассчитанный выбор: российскоеподданство предоставляло надежную политическую ивоенную защиту, стабильное существование на льготныхстартовых условиях в виде отсрочки уплаты ясака, раз-витие торгово-экономического, культурногообмена, вперспективе же вхождение в состав России работало насохранение еуштинцев как народности; и сегодня при-умножившиеся в числе потомки Тояна живут на томскойземле, не утратив своей самобытной культуры.Окончательную точку в вопросе поставили археоло-гические раскопки, в ходе которых со всей очевиднос-тью обнаружилось отсутствие на мысе культурных на-пластований с руинами города первой половины XVII в.Памятник датируется не ранее чем серединой XVII в. ипредставляет собой остатки кремля, построенного в1648 г. Выбранная площадка настолько точно соответ-ствовала статусу административного, военного, градооб-разующего центра города, что этот «знатной вышиныпригорок», где кремль разместили только в 1648 г., по-степенно стал ассоциироваться с местом основания Том-ска, единственным, раз и навсегда определенным.Полученный археологией результат, опровергающийустоявшееся представление, имеет большую ценность:состоялся переход от мифа, увековеченного в камне, кдействительной истории. Если заблуждения 1950-х гг.можно оправдать и объяснить недостатком источникови несовершенством научной методики, то поддаватьсяинерции мышления, отсиживаться сегодня в старых«окопах», когда линия фронта науки ушла далеко впе-ред, нельзя. Как ни трудно расставаться с привычныммифом, необходимо это сделать, отдавая дань уваженияучителям за их труд на пути познания, нужно убрать сдороги камень и двигаться дальше.В 2000 г. на раскопки Томского кремля попал нынеживущий в Москве профессор Виктор Михайлович Пет-ров, окончивший Томский госуниверситет. Подробно обовсем расспросил, с искренним интересом рассмотрелнаходки, раскопы и, оглядев высокие отвалы земли, зак-рывшие памятный камень, выдал афоризм: «Вы закопа-ли камень, но откопали истину», которая оказалась весо-мее пятитонной глыбы красного железняка.Исторические источники однозначно свидетельству-ют о том, что в 1648 г. центр города был перенесен нановое место и Томский кремль впервые был построен наюжном мысе Воскресенской горы, который с этого вре-мени закрепился в живой памяти поколений как истори-ческое ядро города.Факт отсутствия до середины XVII в. русского городана южном мысе Воскресенской горы, где находились захо-ронения предков томских татар, убедительно доказываетвысокую меру государственной ответственности людей,выполнявших царский указ о строительстве «в Томи» го-рода. Они не могли и не должны были действовать необду-манно, допустить грубую ошибку, разместив на удобной,выгодной площадке город, не посчитавшись с наличиемздесь могильника. Такой шаг перечеркнул бы все усилияпредшествующих лет, восстановил еуштинцев против рус-ских, привел к вооруженному конфликту, наиболее вероят-ным исходом которого было бы взаимное истребление, чтокрайне затруднило бы и отодвинуло на неопределенноевремя строительство важного опорного пункта русскойколонизации в Томской волости, а значит, и закрепление заРоссией земель далее к юго-востоку.Процесс основания Томска как одного из крупнейшихцентров русского освоения сибирского края являетсявыразительным и в чем-то поучительным примером обо-юдовзвешенного и поэтому успешного решения важнойи сложной государственной задачи.К середине XVII в., по прошествии более чем четырехдесятилетий, изменилась политическая ситуация и архи-тектурно-планировочная среда, прочно закрепилось поло-жение Томска как важнейшего форпоста русской колони-зации. Если в конце XVI - начале XVII в. Томская волостьявлялась вотчиной еуштинского князца Тояна, то, отдав в1604 г. себя и своих людей под «высокую руку» БорисаГодунова, Тоян признал, что отныне верховное право навладение Томской землицей принадлежит «белому царю».В соответствии с этим постепенно упрочивалось домини-рующее положение русского города во всей округе. По меревсе более тесного окружения городской застройкой юж-ный мыс Воскресенской горы утрачивал для аборигенно-го населения функцию древнего погребального места пред-ков, освященного памятью потомков, да и сама память ис-чезла тем быстрее, чем скорее укреплялся и разрасталсярусский центр. Выбор южного мыса Воскресенской горыпод строительство нового «города» был не только правиль-ным, но наилучшим, поскольку кремль помещался в са-мый центр городского ландшафта, что обеспечивало егогосподство в архитектурно-планировочной среде, отража-ло и подчеркивало суть кремля как объединяющего цент-ра, который доминирует, направляет и вместе с тем спла-чивает в единое целое многогранную жизнь города.Верность принятого решения зачастую приобретаетсилу очевидности лишь со временем, когда становитсяузнаваемым, повседневным, привычным настолько, чтокакой-либо другой вариант просто немыслим, хотя по-началу вызывает непонимание, неприятие и даже ост-рое сопротивление. Именно такие метаморфозы про-изошли в общественных взглядах на место, занимаемоекремлем. В момент выбора площадки под строительствотомичи находились в разногласии, которое перешло вконфронтацию, а затем в открытый конфликт. За после-дующие неполные сто лет стало общепринятым и усто-ялось мнение о выгодной позиции города-кремля, кото-72рое емко выразил Г.Ф. Миллер: «Что надлежит до мес-та, которое под Томск выбрано, то и по долговременномискании лучшаго и способнейшаго в тамошней страненайти не можно бы было» [7. С. 318].Обратимся теперь непосредственно к кремлю 1648 г.,более столетия являвшемуся городским центром, благода-ря которому зафиксировано общеизвестное, хотя и не пер-вое, историческое местоположение Томска, сыгравшеенаиболее значительную роль в его истории. Для началаразберемся с терминологией: почему «кремль», а не «ост-рог» или «крепость»? Термин «кремль» в наибольшей сте-пени соответствует историческому содержанию объекта ивыполняемым им функциям. Кремль-град, кремль-город-центральная планировочная часть города, его админист-ративное ядро, малый «город», имеющий собственные ук-репления. Согласно статусу городского центра кремль за-нимал господствующее положение на высоком «красном»яру, выгодное с военно-тактической точки зрения, высту-пал главной архитектурно-силуэтной доминантой, служилважнейшим узлом городских магистралей, расположениеего ворот было органично связано с основными дорогами,ведущими в разные части поселения.Кремль играл роль композиционного центра, основно-го градообразующего фактора. Поэтому здесь располага-лись резиденция воеводы - первого административноголица города и подчиненной ему громадной округи, съез-жая изба, в которой велись текущие дела, принимали гос-тей, просителей, аманацкая изба, где держали важных за-ложников, склады и амбары, где хранилось самое ценное-казна, пороховое зелье, хлебные запасы. Наконец, в крем-ле находилась главная Соборная церковь во имя Живона-чальной Троицы - замечательное творение народного твор-чества. «В вышину церковь до шатра тринадцат сажен,шатер на церкве в вышину до шеи семи сажень в трехар-шинную сажень» - итого 20 сажен, или более 43 м, а вмес-те с главкой 48-51 м. Такая высота ставит Троицкую цер-ковь в ряд наиболее значительных русских шатровых цер-квей, таких как, например, Владимирская церковь в с. Бе-лая Слуда и Воскресенская в с. Пияла[8.С. 89-93;9.С.29].Неслучайно та-кая высокая доминанта стояла именно вкремле. Неприложимы к городскому центру термины «кре-пость», сужающий его роль до военно-оборонительнойфункции, и «острог», обозначающий посад, в котором жилаосновная часть горожан. До сих пор в списке памятниковистории и культуры, охраняемых государством, южный мысВоскресенской горы значится как «Томский острог», чторасходится с исторической действительностью. Неграмот-ное применение этих терминов искажает подлинную сутьи значение кремля в жизни средневекового города.Кремль являлся сердцем города, ритму биения кото-рого подчинялась жизнь горожан в обыденной повсед-невности и в экстремальных ситуациях, и руководящейглавой, выступавшей проводником государственной по-литики. Ярким свидетельством значимости кремля былосуществование специального ритуала закладки города,начинавшегося с освящения его территории. Согласно«Закладному чину» в первую очередь расчерчивали кре-постные стены и освящали их основание, а затем ужеопределялись места храмов и государственных постро-ек, особого освящения удостаивались планируемые вхо-ды в город. Город являлся священным местом, он охра-нял христиан и нес людям благодать. Старинный ритуалбыл соблюден при закладке в 1647 г. нового Томскогогорода-кремля: в честь начала строительных работ от-служили торжественный молебен, освятив территориюбудущего города и его укреплений [5. С. 100, 156].Судьба последнего в истории Томска кремля с самогоначала сложилась драматично: его строительство в 1648 г.шло в обстановке конфронтации и открытых столкнове-ний горожан.Заглянем в затянувшуюся предысторию обновлениятомского городского центра. Уже в начале 1620-х гг., че-рез 16-17 лет после основания города, из-за конструк-тивных недостатков томские укрепления обветшали.В 1622 г. воеводы писали: «По государеву указу веле-но ... в Томском сделати новой город, а старый весь раз-валился». В последующие годы официальные докумен-ты пестрели сообщениями о плохом состоянии городс-ких укреплений. К 1646 г. старый город «до остатку сгнили развалился». Несмотря на столь вопиющее положение,усугубляемое нестабильностью внешнеполитическойситуации, томские воеводы бездействовали, деньги, вы-сылаемые Москвой на городовое строение, тратились надругие нужды, как и заготавливаемый лес. Причина зак-лючалась не столько в нерадении воевод, сколько в со-противлении «томских всяких людей» возведению ново-го города, для которых строительная повинность быланелегким бременем. Сопротивление томского мира невыливалось в открытую мятежную форму, но имело от-кровенно протестный характер. Поэтому, например, во-евода Н.И. Егупов-Черкасский на упреки в свой адрес онеисполнении указа царя «делать город и острог» отве-чал: «До нас де люди были да не сделали, а я де со всемилюдьми з городом, не хочу остужатца» [10. С. 97].Неизвестно, сколько бы еще откладывалось «городо-вое строение», не сыграй свою роль субъективный фак-тор - деловая инициатива нового главного воеводы князяОсипа Ивановича Щербатого. Щербатый, вероятно, сам на-просившийся в Томск, рассматривал свое воеводство какстартовую площадку для дальнейшего карьерного роста.Движимый честолюбивым стремлением отличиться, Щер-батый сделал ставку на «городовое ставление». Ему нужнобыло заручиться поддержкой сторонников, каковых средигорожан явно не доставало.Строительство путем отрабо-ток с привлечением недовольных, противодействующихтомичей могло сорвать все дело. Князь Осип действуетбыстро, напористо, жестко. Используя «административныйресурс», первый воевода собирает с населения деньги вкачестве денежной повинности (задержать служилым лю-дям жалование при его статусе не составляло труда) и на-нимает плотников, связывая их юридическими договорны-ми обязательствами. Щербатый просчитал преимуществаподрядного метода, который позволял осуществить по-стройку важного государственного объекта, уменьшивтрудо- и времязатраты: ведь строительство велось арте-лью в сроки, оговоренные в подрядной, нарушение ко-торых оборачивалось для плотников денежным начетоми разрывом договора.Решение Щербатого становится тем более понятным,что заключение подряда сулило ему личную выгоду. Ко-рыстолюбие главного воеводы, несмотря на то что чело-битные изобилуют жалобами на его злоупотребления,нашло документальное подтверждение именно по эпи-зоду дачи взятки от плотников в размере 88 руб. 65 коп.Конфронтация обострялась, и томский мир в мае 1648 г.отстранил Щербатого от воеводства [5. С. 135, 158].Но заслуга О.И. Щербатого в решении «перезревшей»проблемы строительства нового кремля (вместе с учинен-ной им прибылью в местную казну на 2071 руб.) оказаласьв глазах Москвы весомее его злоупотреблений, а деятель-ность на томском воеводстве получила положительнуюоценку, за что князь Осип был награжден. По сути, с томс-кого воеводства начался для О.И. Щербатого серьезныйрост его карьеры. В 1650-е гг. он входил в свиту царя, имелдлинный ряд военных назначений; в 1660 г. князю Осипубыла оказана царская милость - произведение из дворян вдумный чин окольничего; он пользовался покровитель-ством влиятельных особ, многократно бывал у большогогосударева стола на самых почетных местах [10. С. 96,97;5. С. 366,367]. Верен оказался стратегический прицел, сде-ланный О.И. Щербатым на Томской земле, точно опреде-лены приоритеты деятельности, потому и осуществилисьего честолюбивые замыслы.Итак, проявив недюжинную административную волю,главный воевода О.И. Щербатый нанял артель плотни-ков во главе с П. Терентьевым и осенью - в начале 1647 г.(в XVII в. год начинался с 1 сентября) приступил к стро-ительству кремля. Уже в начале 1648 г. Щербатый отра-портовал в Москву, что работы закончены «в малые не-дели окроме тех ден, что мешал делать воровством сво-им Илья Бунаков» [10. С. 97]. Указанный срок - «малыенедели» - состоял только из рабочих дней, в него не вошлипростои из-за срывов в работе в ходе восстания горожанв 1648 г. Фактически на возведение города (исключаяперерывы) потребовалось заметно меньше года.Неискушенному читателю срок может показатьсяневероятным. Однако в русском деревянном зодчестве втечение веков был наработан богатейший опыт скорост-ного строительства монументальных сооружений. «ГрадМосква дубов срублен бысть» за зиму 1339/40 гг. (за 4 ме-сяца); постройку города Свияжска в 1551 г. «свершили вчетыре недели», при этом город имел стены длиной око-ло 3 км, высотой до 8 м, 18 башен, 7 ворот, более 370 по-строек; в 1593 г. г. Пелым с 7 башнями поставили за двенедели, а г. Березов - за одно лето; в 1685 г. за 5 днейпостроили острожную стену в г. Тобольске; в 1709 г. ме-нее чем за месяц был построен Бикатунский острог и т.д.В государственном деле создания городов вопрос о сро-ках строительства был чрезвычайно важен не только дляцентральной власти, стремившейся оперативно создатьсеть надежных опорных пунктов колонизации, но и дляместных жителей, для которых город был благодатным,защищенным жизненным пространством в окружающемнеизвестном и потому опасном мире. Строительство Том-ского кремля явилось подтверждением общероссийскойи общесибирской практики строить «скоро и споро».Как выглядел новопостроенный кремль? Попыткивосстановления его облика были сделаны А.И. Поповым[И. С. 8-21] и В.И. Кочедамовым [12. С. 60-65,100], ноиз-за неполноты и неточности данных выполненные имимодели разошлись с историческим оригиналом. Толькопоявление археологических источников позволило вме-сте с письменными, картографическими, изобразитель-ными материалами создать адекватную реконструкциюоборонительных сооружений кремля 1648 г., которыевыступали главным формообразующим элементом в об-лике средневекового города.Кремль имел в плане оптимальную для организацииобороны и рационального использования внутреннейтерритории подпрямоугольную форму, вытянутую по осисевер - юг. Кремль 1648 г., хотя и превосходил по разме-рам своего предшественника, был невелик: «мерою вдлину 50, а поперег 30 трехаршинных сажен», или108765 м. Небольшие размеры кремлей, не рассчитанныхна размещение в них жилецких дворов, были характер-ны для сибирских городов, даже в сравнительно боль-ших городах протяженность крепостных стен редко пре-вышала 300 саженей. Пример Томска в этом отношениитипичен. Необходимо учитывать также, что габаритыкремля ограничивались размерами мыса.Стены нового кремля были срублены в тарасной тех-нике и состояли из двух параллельных продольных стен,которые соединялись через 3,6-4 м поперечными пере-рубами. Это была сплошная монолитная стена из цеписрубов, каждое звено которой жестко и прочно соедине-но со смежной клетью. Но надежность тарасной конст-рукции могла быть сведена на нет из-за осыпания грун-та, что грозило разрушить стены и башни.Для укрепления откосов мыса было найдено неслож-ное, но действенное и грамотное инженерное решение.Нижние венцы стены (от 5 до 8) закладывались в предва-рительно выкопанные траншеи и утрамбовывались землей.Так создавался каркас, изнутри удерживающий склоны отразрушения. Подземная часть стены представляла собойобруб, заглубленный в материк на 1-1,5 м и опиравшийсяна дополнительные столбы-стулья. Обруб укреплял скло-ны и одновременно служил опорой наземной части стены.Обруб Томского кремля 1648 г., полностью впущенный вматериковую толщу мыса, являлся новаторской по замыс-лу конструкцией. Кстати, название «Обруб» сохранилосьза одной из старейших томских улиц, идущей вдоль берегар. Ушайки у южного подножия Воскресенской горы, а ис-токи этого названия уходят в век семнадцатый.Наземная часть тарасной стены, являвшаяся прямымпродолжением подземной, делилась на нижний ряд сру-бов высотой в 20 венцов и выступающий над ним верх-ний ряд срубов из 8 венцов, так называемый облам. Меж-ду нижним и верхним рядами срубов была щель в 20-25 см для подошвенного обстрела врага в случае его про-рыва к стенам. С внутренней стороны обламных срубовшла галерея, подъем на которую осуществлялся по при-ставным лестницам. Стена была покрыта стропильнойкрышей. Общая высота наземной части стены Томскогокремля (без обруба) составляла около 7 м (рис. 1).Важным элементом оборонительной системы крем-ля являлись башни. Их было семь: четыре угловые в вы-соту по 13 и 17,5 м, башня-колокольня (18 м) и две во-ротные - Спасская и Воскресенская. Главной башнейТомского кремля была проездная Спасская, что тради-ционно для сибирских городов и острогов: главные про-ездные башни именовались во имя иконы Христа Спаси-теля, расположенной над воротами. Размещение Спас-ской башни в южной стене подчеркивало ее важность,именно южная стена была развернута лицом к нижнемуРис. 1. Внешний фасад тарасной стены Томского кремля(реконструкция автора)острогу, который постепенно становился основной се-литебной территорией. Спасская башня (20 м) была чутьниже северной Воскресенской (21,5 м), но из-за болеевысокого рельефа в южной части мыса не уступала ввысоте противоположной северной. Башни выступали залинию стен не менее чем на 1,5-2 м, что было необходи-мо для ведения эффективного флангового огня.И еще такой существенный элемент обороны крем-ля, как околобашенные бастионы или раскаты для круп-нокалиберных пушек, выступавшие по углам южной сте-ны. Бастионы, дополнявшие традиционные крепостныестены и башни, являлись новым для Сибири приемомфортификации. Выдвинутые вперед бастионы в сочета-нии с башнями позволяли вести перекрестный загради-тельный огонь, расширяя при этом площадь обстрела.Томск стоял на перспективном пути развития отече-ственной фортификации. Соединение традиционных иновых прогрессивных элементов защиты, рассчитанныхна активное сопротивление, а также своеобразие тарас-ной обрубной конструкции ставят Томский кремль1648 г. в ряд с лучшими образцами русского оборонно-го зодчества (рис. 2).По завершении строительства кремля князь О.И. Щер-батый отписал в Москву: «И такова,государь, города об-разцом в Сибири ... нет», что подразумевало нечто особое,примера (образца) которому не найти среди сибирских го-родов и острогов. Конечно, Щербатый стремился произве-сти должное впечатление в Сибирском приказе и оттенитьсвою роль в строительстве города [10. С. 97]. Но суть онпередал верно: кремль 1648 г. являлся одной из наиболеемощных и передовых крепостей Сибири, что соответство-вало высокому рангу Томска в иерархии сибирских горо-Рис. 2. Вид Томского кремля с панорамы г. ТомскаИ.-В. Люрсениуса (1734-1740 гг.)дов. Спустя почти столетие Г.Ф. Миллер, осмотревшийкремлевские укрепления, был поражен мастерством замыс-ла и качеством работ по его воплощению и подчеркнул,что и в его дни при небольшом ремонте они вполне спо-собны выполнять свое назначение.Кому же принадлежал замысел столь замечательный,что он вызвал восхищение компетентного и независимогоученого через 100 лет, кто этот смелый новатор, претво-ривший в жизнь передовые инженерно-строительные идеи,давшие основание для горделивого отчета воеводы? Под-линным вдохновителем, непосредственным организатороми руководителем «городового ставления» был уже упоми-навшийся глава плотничьей артели Петр Терентьев.В обстановке городского восстания плотники, и в пер-вую очередь П. Терентьев, стали заложниками конфрон-тационной ситуации: нанявшись на городовое строитель-ство, артельщики с неизбежностью попали в лагерь сто-ронников О.И. Щербатого, настаивавшего на денежнойформе городовой повинности, чем противопоставилисебя большинству томского мира, ратовавшего за отра-боточную форму. И.Н. Бунаков подверг П. Терентьеважестоким, даже по меркам XVII в., пыткам за его выс-тупление против мирской челобитной о постройке горо-да «головами своими, а не деньгами». После «стрясок»Терентьев едва выжил, даже принимал предсмертноесоборование и причащение. Арест и болезнь Терентьеване раз приводили к остановке работ, чем и объясняетсяудлинение сроков строительства.В отличие от обласканного властью О.И. ЩербатогоП. Терентьев не был по достоинству награжден, напро-тив, серьезно пострадал из-за того, что его использовалив своей борьбы враждовавшие воеводы. Но Петр Терен-тьев заслужил главную награду - репутацию градостро-ительного мастера, удостоившись действительно народ-ного звания - «Петруша-Горододел». С этим почетным изаслуженным званием казак по сословию, плотник поремеслу, талантливый инженер-строитель по призваниюПетр Терентьев вошел в историю.Возведенный в 1648 г. кремль был настоящим долго-жителем и просуществовал до рубежа 1770/80-х гг. Про-стая и вместе с тем прочная конструкция обруба-фунда-мента обеспечила кремлевские укрепления запасом проч-ности по меньшей мере на 120-130 лет, показав высо-кую культуру инженерной мысли русских зодчих. Впе-чатляющее долголетие Томского кремля является отли-чительной чертой не только местной истории, но имеетобщесибирское значение как наглядный пример внуши-тельных потенциальных ресурсов деревянных сооруже-ний при условии грамотного инженерного решения кон-структивной задачи и его добротного исполнения.Вплоть до начала XVIII в. Томск подвергался частымнападениям, поэтому его кремль, представлявший глав-ную цитадель, должен был служить крепким щитом.Мощная и устойчивая стеновая конструкция, прямыеочертания стен, равномерно расставленные башни с силь-ным выносом в сторону поля, выступающие бастионы,обламные щели, бойницы на разных уровнях обеспечи-вали ведение многоярусного разнонаправленного пере-крестного огня на дальних и ближних дистанциях, неоставляя «мертвых» непростреливаемых участков. Вза-имосвязь элементов оборонительной системы Томскогокремля позволяла вести активную защиту по всему пе-риметру, превратив кремль в надежно защищенную кре-пость, так ни разу и не взятую врагом.Последний в истории Томска кремль-долгожитель,построенный в 1648 г., с его внушительным силуэтом илаконичной монументальной выразительностью, орга-ничной вписанностью в архитектурно-планировочнуюсреду достойно представлял исторический облик сред-невекового Томска.Примерно с середины XVIII в. кремль утрачивает зна-чение городского центра, который постепенно переме-щается вниз. Покинутый кремль начинает ветшать и вначале 1780-х гг. старые укрепления за ненадобностьюразбирают.История Томска и история его кремля, занимавшегоположение «города в городе», связаны неразрывно. Напол-нение прошлого Томского кремля конкретным содержани-ем, восстановление его исторического облика расширяюти углубляют представление о самом Томске, в 400-летнейистории которого кремль возглавлял и объединял, направ-лял и защищал жизнь нескольких поколений томичей.

Скачать электронную версию публикации