Genesis of the historico-sociologic concept of N. A. Berdyaev.pdf В марте 2004 г. исполняется 130 лет со дня рождения вы-дающегося отечественного мыслителя, публициста и обще-ственного деятеля Николая Александровича Бердяева (1874-1948). Эта памятная дата, безусловно, усилит и без того нео-слабевающий интерес к различным аспектам жизни и творче-ства философа. В этой связи представляется целесообразнымобратить внимание читателей на важный, но недостаточно изу-ченный этап его мировоззренческой эволюции - время форми-рования историко-социологических взглядов молодого Бердя-ева - Бердяева критического марксиста (1898/1899-1900 гг.).Анализ данного сюжета позволит получить более адекватноепредставление не только о генезисе философских, а в особен-ности историософских, идей мыслителя, но и о специфике вос-приятия марксизма российской интеллигенцией конца XIX -начала XX в.Н.А. БЕРДЯЕВ И КРИТИЧЕСКИЙ МАРКСИЗМСамые первые суждения Н.А. Бердяева об обществеи его развитии представлены в статье «Ф.А. Ланге и кри-тическая философия», первоначально опубликованной в1899 г. в органе немецкой социал-демократии в журнале«Новое время» (в России в 1900 г.) и вызвавшей интересгерманских марксистов, и в ставшей не менее известнойна родине философа монографии «Субъективизм и объек-тивизм в общественной философии. Критический этюдо Н.К. Михайловском» (1900 г.). Последняя работа наи-более полно отражает ранние исторические взгляды мыс-лителя периода его увлечения критическим марксизмом.Не претендуя на создание целостного психологичес-кого портрета Н.А. Бердяева или исчерпывающую харак-теристику русского марксизма, обозначим психологичес-кие и социокультурные причины обращения философа кучению К. Маркса с последующей его критической ин-терпретацией. Интерес Н.А. Бердяева к марксизму былво многом закономерным этапом его формирования какличности и как философа. Он был обусловлен и индиви-дуальными особенностями психики мыслителя, и общи-ми тенденциями развития российской общественноймысли конца XIX в.Будучи человеком с богатым внутренним миром итонкой душевной организацией, Н.А. Бердяев остро ощу-щал психологический дискомфорт и духовное одиноче-ство и в кругу семьи, и в мире военно-бюрократическойаристократии, к которому он принадлежал по рождению,и среди однокашников по Владимирско-Киевскому ка-детскому корпусу. Чувство «неукоренённости» в окружа-ющем мире вылилось у интеллектуально одарённого исклонного к рефлексии юноши в напряжённые философ-ские размышления, характеризующиеся ранним созна-нием того, «что мир, общество, цивилизация основанына неправде и зле» [1. С. 112], и страстным желанием «нетолько познать истину и смысл, но и изменить мир со-гласно истине и смыслу» [1. С. 89]. «Ещё до моего по-ступления в университет и до встречи с марксистскимикругами у меня определились революционные и социа-листические симпатии» [1. С. 116]. Именно эта мировоз-зренческая установка предопределила его разрыв с внеш-не регламентированным, но внутренне бездуховным «тра-диционным аристократическим миром» и поступление вКиевский университет Св. Владимира (1894 г.).Российское студенчество конца XIX в. находилось всложном материальном положении и испытывало серь-ёзные правовые ограничения. Во многом благодаря это-му данная социальная группа являлась одной из наибо-лее политически активных частей отечественной интел-лигенции. Как отмечают исследователи, «в России вплотьдо февраля 1917 г. существовало два непримиримых по-люса: самодержавие и радикальная интеллигенция сосвоей молодой частью» [2. С. 3]. Бурная студенческаяжизнь, тесно связанная с освободительным движением,существенно расширила интеллектуальные горизонтыН.А. Бердяева. Поиски философской системы, способнойрешить взаимосвязанные для мыслителя задачи позна-ния и гармонизации бытия, неизбежно направляли его влоно марксизма, различные интерпретации которого ока-зывали в 90-е гг. XIX в. серьёзное влияние на теоретико-методологические и общественно-политические пред-ставления значительной части русской интеллигенции.«Во всех высших учебных заведениях студенты и курси-стки разделились на два враждебных стана - марксистови народников, - и пошла между ними перманентная сло-весная канонада ...», - писал об идейно-политическойситуации, сложившейся в высшей школе России в рас-сматриваемый период, известный отечественный исто-рик А.А. Кизеветтер [3. С. 157].Ёмкая и важная для дальнейшегоанализа взглядовфилософа характеристика, объясняющая социально-пси-хологические предпосылки этой популярности идейК. Маркса, содержится в работе российского социал-де-мократа, журналиста и философа Н.В. Вольского (Н. Ва-лентинова). «Мы обеими руками хватали марксизм по-тому, - вспоминал он, - что нас увлекал его социологи-ческий и экономический оптимизм, эта фактами и циф-рами свидетельствующая крепчайшая уверенность, чторазвивающаяся экономика, развивающийся капитализм(отсюда внимание к нему), разлагая и стирая основу ста-рого общества, создают новьге общественные силы (сре-ди них и мы), которые непременно повалят самодержав-ный строй со всеми его гадостями. Свойственная моло-дости оптимистическая психология искала и в марксиз-ме находила концепцию оптимизма» [4. С. 50].На эвристическую значимость тех или иных положе-ний концепции К. Маркса указывал в этот период ицелый ряд известных ученых-обществоведов, филосо-фов и общественных деятелей - С.Н. Булгаков, Н.И. Ка-реев, В.О. Ключевский, М.М. Ковалевский, П.Н. Милю-ков, Д.М. Петрушевский, Г.В. Плеханов, А.Н. Савин,П.Б. Струве, Е.В. Тарле, М.И. Туган-Барановский и ряддругих представителей научной общественности[5. С. 349-350]. В частности, П.Б. Струве с восторгомписал: «Нетрудно вполне отчётливо увидеть, какие ве-ликие умственные течения сливаются в один мощныйпоток в духовном творчестве автора «Капитала». В,о-пер-вых, идеалистическая немецкая философия плюс её по-зитивистическое отрицание в лице Фейербаха, во-вто-рых, французский социализм, и, в третьих, английскаяполитическая экономия» [6. С. 64].Вступив в студенческий марксистский «Центральныйкружок саморазвития», а затем, став членом организо-ванного в 1896 г. киевского «Союза борьбы за освобож-дение рабочего класса», Н.А. Бердяев быстро освоилмарксистскую литературу, с головой окунулся в практи-ческую деятельность: читал лекции и доклады, перево-зил из-за границы нелегальную литературу, встречалсяв Швейцарии с Г.В. Плехановым и Л.И. Аксельрод, кон-тактировал с рабочими. Впоследствии сам мыслительвыделил целый комплекс причин своего юношеского ин-тереса к марксизму: «1) я не мог примкнуть к социалис-там-народникам или социалистам-революционерам, какони стали именоваться. Мне был чужд психологическийтип старых русских революционеров. Я не был народ-ником по своим взглядам (здесь и далее пункты выделе-ны мною. - К.Ш.). 2) Кроме того, меня отталкивал пункто терроре, к которому я всегда относился отрицательно....3) В марксизме меня более всего пленил историософ-ский размах, широта мировых перспектив. ... 4) Марк-сизм конца 90-х годов был, несомненно, процессом ев-ропеизации русской интеллигенции, приобщением её кзападным течениям, выходом на большой простор...5) Марксизм раскрывал возможности победы револю-ции, в то время как старые революционные направле-ния потерпели поражение. У меня была потребность осу-ществить в жизни свои идеи, я не хотел оставаться от-влечённым мыслителем. ... 6) Киев был одним из глав-ных центров социал-демократического движения тоговремени, там была подпольная типография, издаваласьреволюционная литература, были сношения с эмигра-цией, группой Плеханова, Аксельрод и В. Засулич»[1. С. 118, 120].В то же время в «революционном мире» мыслительстолкнулся с философской необразованностью, атмосфе-рой интеллектуального доктринерства, стремлением рас-сматривать мировоззренческие проблемы с точки зренияполитической целесообразности. По мнению Н.А. Бер-дяева, это неизбежно wq\\BQ№\o ^ких оснований марксизма, потере им статуса полноцен-ной философской концепции. Позднее, в своей знамени-той статье в сборнике «Вехи» Н.А. Бердяев так охаракте-ризовал данную психологическую особенность русскойлеворадикальной интеллигенции: «Прежде всего броса-ется в глаза, что отношение к философии было так жемалокультурно, как и к другим духовным ценностям: са-мостоятельное значение философии отрицалось, фило-софия подчинялась утилитарно-общественным целям.Исключительное, деспотическое господство утилитарно-морального критерия, столь же исключительное, давя-щее господство народолюбия и "пролетаролюбия", по-клонение "народу", его пользе и интересам, духовнаяподавленность политическим деспотизмом, - все это велок тому, что уровень философской культуры оказался у насочень низким, философские знания и философское раз-витие были очень мало распространены в среде нашейинтеллигенции» [7. С. 24-25].Последовавший 12 (25) марта 1898 г. арест по делукиевского «Союза борьбы за освобождение рабочегокласса» и дальнейшее двухлетнее следственное разбира-тельство навсегда отстранили мыслителя от практичес-кой революционной деятельности, дав ему возможностьосуществлять дальнейшую теоретическую разработкувзглядов К. Маркса (содержащих не только комплимен-тарную взглядам Н.А. Бердяева характеристику развитиякапиталистического социума, но и проникнутые оптимиз-мом прогноз общественного развития и социальный иде-ал) с учётом последних достижений философской мыс-ли конца XIX в.Раннее знакомство с философской классикой (преждевсего с трудами И. Канта, оказавшими наибольшее влия-ние на бердяевское мировоззрение); антидогматизм какодна из характерных особенностей мышления философа;прослушанные Н.А. Бердяевым лекции профессора Киев-ского университета кантианца Г.И. Челпанова, которыйчитал и необязательный курс критики марксизма, а такжев целом присущий российской философской культуре кон-ца XIX - начала XX в. повышенный интерес к различнымшколам западно-европейского кантианского и неокантиан-ского движения стимулировали пересмотр мыслителемфилософских оснований марксизма.Наряду с этим тесное общение Н.А. Бердяева сП.Б. Струве и М.И. Туган-Барановским - лидерами крити-ческого направления в русском марксизме; ревизия теоре-тических и политических идей К. Маркса немецкими со-циал-демократами (Э. Бернштейн) и достаточно широкоераспространение в России в конце XIX в. идей немецкого«этического социализма» (К. Форлендер.Л. Вольтман) спо-собствовали тому, что философ по-новому взглянул и наидейно-политическую составляющую этого учения. Тем са-мым, к 1898-1899 гг. Н.А. Бердяев окончательно перешёлна позиции критического марксизма.Критический марксизм был не долгим по временисуществования (1893-1901 гг.), но значимым по сутифилософским и общественно-политическим течениемрусской общественной мысли, представленным имена-ми П.Б. Струве (основоположник и идеолог течения),М.И. Туган-Барановского, С.Н. Булгакова, Н.А. Бердяе-ва и С.Л. Франка. В сфере идеологии это направлениетата™ \\ са-мосознания, рождённым на пересечении целого рядапроцессов: усвоения русской интеллигенцией марксиз-ма, отрицания российской социал-демократией народни-ческой историософии и политической программы, идей-но-теоретического и социально-политического оформле-ния либерализма в России [8. С. 287-288]. Поэтому вобщественно-политических взглядах критических марк-систов органично соединялись как требования улучше-ния материального и социального положения рабочегокласса и развития производительных сил общества, таки стремление к демократическим свободам и защите правличности, отрицание революционной борьбы. В областифилософии и историософии данное течение характери-зовалось, по выражению его идеолога, «стремлениемсочетать идеи критической философии с жизнеспособ-ными основными теоретическими и практическими иде-ями Маркса» [9. С. 5].Как и произведения других критических марксистов,прежде всего П.Б. Струве и М.И. Туган-Барановского,имевшие наибольший общественный резонанс, моногра-фия Н.А. Бердяева «Субъективизм и объективизм в об-щественной философии. Критический этюд о Н.К. Ми-хайловском» имела двоякую направленность. С однойстороны, мыслитель включился в возобновлённуюП.Б. Струве дискуссию с народниками о путях и спосо-бах дальнейшего развития российского общества (воз-можность и желательность капитализма в России). Мас-сированное идеологическое наступление на народниче-ство было начато ещё в 80-х гг. XIX в. группой «Осво-бождение труда». Толчком к новому всплеску споровмежду марксистами и представителями народничествапослужила публикация в 1893 г. в еженедельнике«Sozialpolitisches Centralblatt» полемической статьиП.Б. Струве «К вопросу о капиталистическом развитииРоссии», основные идеи которой были развёрнуты авто-ром на страницах монографии «Критические заметки квопросу об экономическом развитии России» [10. С. 146,169-170]. Не случайно объектом философской критикиН.А. Бердяева стали личность и творчество (взаимосвязьмежду философскими, социологическими и идейно-по-литическими взглядами) Н.К. Михайловского - одногоиз признанных идеологов народнического движения.С другой стороны, учёный, также как и другие критичес-кие марксисты, стремился соединить «известные обще-ственные взгляды (т.е. марксизм. - K.LLI.)» с философс-ким идеализмом [11. С. 217].Вместе с тем, и это вполне естественно, книга мысли-теля обладала и присущими только ей особенностями.В отличие от П.Б. Струве и, особенно, М.И. Туган-Бара-новского, которые рассматривали марксизм, в первую оче-редь, в качестве социального и политэкономического уче-ния и, соответственно, подвергали критике экономическиеи социологические идеи народничества, Н.А. Бердяев ка-сался более широкого круга проблем. В частности, извест-ный исследователь бердяевской философии В.А. Кувакинподчёркивал, что работа учёного «Субъективизм и инди-видуализм в общественной философии» затрагивала «са-мые различные вопросы - от специальных проблем гносе-ологии до проблем общества и личности, общественно-го процесса и идеала, этики и философии истории»[12. С, 142]. При этом Н.А. Бердяев существенно реинтер-претировал марксистскую философию истории, вступив вполемику с ортодоксальными сторонниками ученияК. Маркса. В качестве системообразующего элемента, обес-печивающего внутреннюю связь и функционирование дан-ных представлений, выступало социологическое понима-ние исторического процесса.СОЦИОЛОГИЗИРОВАННАЯ ИСТОРИЯ:НАУЧНАЯ ТЕОРИЯИЛИ ОБОСНОВАНИЕ «СОЦИАЛЬНОГОИДЕАЛА»?Исходным пунктом бердяевских размышлений о харак-тере и направленности истории было желание не простовыявить те или иные закономерности общественного раз-вития, а построить систему «объективной правды», кото-рая бы органично сочетала правду-истину и правду-спра-ведливость, когда субъективные представления мыслите-ля о сути и надлежащем ходе исторического процесса пол-ностью соответствуют объективным тенденциям социаль-ной динамики [ 13. С. 131]. Таким образом, как это не пара-доксально, можно говорить о сходстве социально-психо-логических (ментальных) оснований концепции мыслите-ля и критикуемых им идей Н.К. Михайловского.По мнению известного итальянского слависта профес-сора Венецианского университета В. Страда, такая уста-новка интеллигентского сознания была обусловлена обще-европейским процессом секуляризации христианской ре-лигии (конец XVIII - начало XX в.), который в России но-сил особый общественный характер и отличался значитель-ной продолжительностью и интенсивностью. «Новым ин-ститутом, частично заменившим духовенство среди город-ского меньшинства русского населения стала интеллиген-ция. Она была своего рода светским священством, взяв-шим на себя заботу о справедливости и истине в соедине-нии с радикальной общественной практикой, которая темсамым приобретала абсолютное этическое, а не прагмати-чески политическое значение» [14. С. 30].Принимая во внимание бурное социально-экономи-ческое развитие российского общества второй полови-ны XIX в. и западно-европейского индустриального со-циума XIX в., а также демонстрируя своё духовное и об-щественно-политическое единство с отечественнымисоциал-демократами, Н.А. Бердяев рассматривал в каче-стве основания собственных исторических представле-ний своеобразно интерпретированный марксизм, уделяв-ший наибольшее внимание именно социально-экономи-ческому субстрату исторического процесса. «Историчес-кий материализм, - указывал мыслитель на особенностисвоего подхода к этой доктрине, - социологическое (вы-делено Н.А. Бердяевым. - К.Ш.) учение по преимуще-ству и выгодно отличается в этом отношении от другихнаправлений» [13. С. 179]. Давая терминологическиепояснения, философ писал: «Выражение "историческийматериализм", конечно, лучше совсем уж бессмыслен-ного словосочетания "экономический материализм", новсё-таки неудачно. Слово "исторический" здесь не годит-ся, потому что это - доктрина социологическая, а не ис-торическая, слово же "материализм" неудачно потому, чтоосновой исторического процесса с этой точки зрениявовсе не является "материя"» [13. С. 257-258]. Очевид-но, что подобная социологическая трактовка марксизмане совсем адекватно отражала суть этого учения, а былаполемически направлена против народников, которые,опираясь на знаменитое письмо К. Маркса к Н.К. Михай-ловскому, полагали, что сам немецкий философ не верилв существование абстрактных законов общественногоразвития, а его теория была историческим очерком гене-зиса капитализма в Западной Европе [15. С. 45^16].По мнению Н.А. Бердяева, исторический процесс со-вершается в строгом соответствии с положениями «исто-рического материализма» [13. С. 187]. Вместе с тем, фило-соф характеризовал данную концепцию как «учение, малоразработанное в своих философских и гносеологическихоснованиях» [13. С. 241]. Современному читателю, кото-рый часто воспринимает марксизм исключительно как ис-ториософскую систему, такое понимание учения К. Марк-са может показаться внутренне противоречивым. Однакосами отечественные адепты марксизма конца XIX - нача-ла XX в. рассматривали его именно как научную теорию.«Социологическое учение Маркса, известное под названи-ем экономического (исторического, диалектического) ма-териализма или материалистического понимания в исто-рии, генетически связано с метафизическим материализ-мом, но, по своему существу, является независимым от ка-кой-либо метафизической доктрины и есть построение,относящееся исключительно к сфере положительной на-уки» [16. С. 664]. В условиях «гносеологического перево-рота», связанного с различными интерпретациями фило-софии И. Канта, слабость марксистского философского исоциологического методологического инструментария не-избежно заставляла Н.А. Бердяева детально разрабатыватьметодологическую проблематику собственной концепции.Критикуя «субъективный метод» народнической со-циологии, мыслитель отстаивал возможность объектив-ного познания исторической действительности. Считаянаивной марксистскую «теорию отражения», мыслитель,тем не менее, аналогичным образом исходил из тожде-ства бытия и мышления [13. С. 102; 17. С. 237, 241].В отличие от гносеологии ортодоксального марксизма этаидентичность объяснялась учёным сосуществованием впсихике познающего субъекта двух типов сознания: об-щечеловеческого трансцендентального и субъективногопсихологического. Вслед за И. Кантом и представителя-ми марбургской школы неокантианства Г. Когеном иА. Рилем Н.А. Бердяев полагал трансцендентальное со-знание вместилищем логических и этических a priori,служащих предпосылками и инструментами всякого че-ловеческого познания [13. С. 195, 172, 184; 17. С. 229-230]. Среди них философ особо выделял идею внутрен-ней законосообразности изучаемых процессов и явленийобщественной жизни (логическое a priori) и идею соци-ального прогресса, связанного с наличием общеобяза-тельной цели (этическое a priori) [13. С. 186].Это стремление к обоснованию всеобщих законов иориентиров общественного развития было для мыслите-ля, с одной стороны, частичной рецепцией неокантианс-кой теории ценностей, с другой - актуализацией позити-вистских идей закономерности и прогрессивности исто-рического процесса, выступавших в качестве контраргу-мента идее своеобразия России в ходе полемики крити-ческих и ортодоксальных марксистов с народниками,которая давала возможность говорить о сущностномединстве социокультурных процессов, происходящих вроссийском и западно-европейском обществах.178Вместе с тем обоснование бытия этих a priori, игра-ющих важную онто- и гносеологическую роль в истори-ческой концепции Н.А. Бердяева, осуществлялось учё-ным скорее средствами религиозной веры, нежели науч-ной методологии. В частности, он писал: «Различие меж-ду худшим и лучшим, между добром и злом дано a prioriнашему трансцендентальному сознанию, мы сами вно-сим в исторический процесс регулятивную идею обще-обязательной цели, и на этом незыблемом основании мысанкционируем его, как прогресс. Человек, как самоцель,царство человечности, человеческой силы и сознатель-ности - вот наша путеводная звезда. Истинность этойидеи не может быть доказана, как не может быть до-казана всеобщая применимость принципа причинности(выделено мною. -К.Ш.), но без этого априорного прин-ципа мы были бы нравственно слепы и не умели бы от-личить в окружающей нас жизни справедливого, чело-вечного и прогрессивного от несправедливого, бесчело-вечного и реакционного» [13. С. 145-146].Степень проникновения указанных a priori в созна-ние познающего и действующего индивида, считалН.А. Бердяев, находится в прямой зависимости от каче-ственных параметров его психологического сознания(опираясьна идеи баденской школы неокантианства,В. Вундта и Ф. Ницше, он говорил о примате практичес-кого разума над теоретическим), т.е. стремлений и жела-ний человеческой личности. Содержание психологичес-кого сознания, полагал мыслитель, обусловливается дву-мя моментами. Во-первых, принадлежностью индивидак одному из общественных классов (феодалы, буржуа-зия, пролетариат) по рождению, во-вторых, влиянием наличность настроений и стремлений того класса, взглядыкоторого человек начал разделять в результате приспо-собления к социальной среде, т.е. к современному этойличности психологическому взаимодействию отдельныхклассов [13. С. 110-111, 174, 201].Таким образом, объективность анализа общественно-го развития, как и у ортодоксальных марксистов, в ко-нечном счёте оказывалась у философа зависимой, в пер-вую очередь, от классовой психологии познающегосубъекта. Но при этом создавалось впечатление, что гно-сеология Н.А. Бердяева, а следовательно, и его истори-ческая концепция опираются на гораздо более прочныйи широко признанный в России и Западной Европе в кон-це XIX - начале XX в. фундамент философии И. Канта.Это давало мыслителю право говорить о возможностине релятивного, а объективного познания процессов иявлений общественной жизни, постулировать наличиевсеобщих исторических закономерностей. Однако ис-пользованные учёным способы аргументации нагляднодемонстрируют подчинённую роль его методологичес-кого инструментария.Конец XIX в. стал для отечественной и мировойсоциологической мысли временем кризиса биолого-натуралистических теорий общественного развития[18. С. 92]. Поэтому, критикуя применение биологичес-ких абстракций и аналогий при анализе общества, кото-рое, по мнению Н.А. Бердяева, было присуще Н.К. Ми-хайловскому как представителю первого позитивизма,мыслитель подчёркивал особый статус социальной ре-альности. «Несомненно, что социальный процесс естьчастный случай общего процесса жизни, - писал он, -что в нём также господствует принцип борьбы за жизньи приспособление к условиям существования, как и впроцессе зоологическом, но, тем не менее, социальныеявления представляют принципиально новый класс яв-лений, это высший продукт космического и органичес-кого развития» [13. С. 241].Стремясь к идеальным культурным ценностям, уде-ляя большое внимание внутреннему миру человека, фи-лософ разделял убеждения сторонников психологичес-кого направления в социологии, занимавшего в концеXIX - начале XX в. ведущие позиции в отечественнойсоциологической мысли [19. С. 63; 20. С. 111-128]. Сво-дя сущность социального к психике, он подчёркивал, чтоисторический процесс «целиком совершается в психи-ческой среде» [13. С. 149]. Возможно, интерес Н.А. Бер-дяева к психологической составляющей общественногоразвития сформировался под влиянием именно Н.К. Ми-хайловского, который, как полагают исследователи, былпионером социально-психологической науки в России.Не случайно, вспоминая свои юношеские годы, учёныйписал: «Из идеологов народнического социализма про-шлого я читал главным образом Н.К. Михайловского.Я ценил его как социолога, хотя его философские осно-вы мне казались слабыми» [1. С. 116].При этом, находясь на позициях психологическогомонизма, Н.А. Бердяев критически относился к любымпопыткам противопоставить в рамках общественногоразвития «материальное» и «идеальное» (базис и над-стройку). «Исторический материализм, монистическийпо своему духу, не должен видеть внутри историческо-го прогресса дуализма духа и материи, психического ифизического; для него есть только единое (выделеноН.А. Бердяевым - К.Ш.) социальное, и это единое с фи-лософской точки зрения есть психическое» [13. С. 151,152], - отмечал мыслитель. Тем самым, методология учё-ного, сформировавшись под ощутимым влиянием идеа-листической философии (неокантианство, философияжизни), значительно отличалась от гносеологическихпостроений отечественных обществоведов-позитивистов(Н.И. Кареев, П.Н. Милюков), которые хотя и признава-ли значимость психологии в жизни социума, в то же вре-мя настаивали на равнозначности материального и иде-ального факторов общественного развития.Большое значение для философа имела историчностьнаших представлений о сознании различных социальныхи этнических групп. Как подчёркивал мыслитель, «пси-хологический метод требует, чтобы мы понимали и объяс-няли психологию людей и их действия на арене историине со своей субъективной точки зрения, а с точки зренияих исторической эпохи» [13. С. 152-153].Подход Н.А. Бердяева к анализу социальной струк-туры общества сформировался под влиянием идейК. Маркса и Г. Зиммеля. Опираясь на ключевые для на-уки об обществе конца XIX - начала XX в. термины «со-циальное взаимодействие» и «социальная группа»[21. С. 12-13], он рассматривал любой социум как «пси-хическое взаимодействие личностей, возникшее на по-чве преследования совместных целей» [13. С. 216]. Вборьбе за своё существование, полагал Н.А. Бердяев,люди «становятся друг к другу в определённые обще-ственные отношения» [13. С. 159-160], образуя так на-зываемую «социальную среду» - совокупность соци-альных учреждений [13. С. 201]. В то же время, наполняяпонятие «социальная группа» конкретным содержанием,учёный прежде всего акцентировал внимание на деленииобщества на классы и межклассовых противоречиях[13. С. 110-111, 142, 173-174]. С этих позиций философ,как и другие ортодоксальные и критические марксисты, ука-зывал на теоретическую слабость идеи народников о су-ществовании двух элементов любого социума - народа иинтеллигенции. «Расчленение общества на "интеллиген-цию" и "народ" до такой степени не выдерживает социо-логической критики, что даже критиковать его не стоит»[13. С. 287], - подчёркивал Н.А. Бердяев.Говоря об историческом процессе, философ, как и прихарактеристике общественной структуры, строил своиразмышления на основе сочетания представленийК. Маркса и Г. Зиммеля, а также Г. Спенсера. Как и дляК. Маркса, история для Н.А. Бердяева была двуединымпроцессом: борьбы человека с природой для поддержа-ния жизни и постоянной борьбы классов (борьбы чело-века с человеком) [13. С. 173-174]. «Важнейшей фило-софско-социологической заслугой Маркса мы считаем тумысль, что отношение человека к человеку определяет-ся отношением человека к природе. Иначе это можновыразить так: общественные отношения людей опреде-ляются степенью власти над природой. Эту власть, этомогущество мы и называем производительными силами.Отсюда экономический вывод, что производственныймомент господствует над всеми остальными» [13. С. 242].Стремясь выжить, человек противопоставлял приро-де рукотворный мир - социальную среду. Согласно мыс-лителю, её качественные параметры находились в пря-мой зависимости от уровня развития производительныхсил. Полемизируя с ортодоксальными марксистами, по-нимавшими под этим термином прежде всего средствапроизводства [22. С. 127], Н.А. Бердяев, подчёркивал, чтопроизводительные силы не являются «неким фатумом,лежащим вне живого человека и со стороны управляю-щего им» [13. С. 173]. По его мнению, они были и оста-ются всего лишь отражением растущего сознания чело-века, а степень их совершенства - зримым проявлениеммеры власти человека над природой [13. С. 185].Вслед за Г. Спенсером и Г. Зиммелем, важнейшимследствием развития производительных сил учёный счи-тал социальную дифференциацию - постоянное нарас-тание и усложнение социальной среды [13. С. 203],которые проявляются не столько в социальном неравен-стве, сколько в «факте общественного разделения труда»[13. С. 201]. Социальная дифференциация имела проти-воречивые последствия.С одной стороны, она вела к появлению антагонисти-ческих общественных групп и классов (рабы и рабовла-дельцы, крестьяне и феодалы, буржуазия и пролетариат).Корень социальных противоречий философ видел в огра-ниченности «типической классовой психологии» (но неотдельных представителей того или иного класса). «Напри-мер, крупный землевладелец-аристократ, - пояснял своюмысль Н.А. Бердяев, - привык смотреть на жизнь сквозьособенные очки, его своеобразная психика, которую онвсосал в себя с молоком матери, мешает ему понять кре-стьянина, держит его душевную жизнь. Также чужд длянего городской буржуа, выскочка-капиталист, на которогоон не может не смотреть свысока, пока, наконец, сила жиз-ни не заставит его склонить гордую голову. Типичный сынтретьего сословия - буржуа не может понять и прочувство-вать жизни рабочего, его горестей и радостей, его стремле-ний к лучшему будущему, так как его собственные стрем-ления органически направлены к сохранению того поряд-ка жизни, который обеспечивает за ним место "хозяинаисторической сцены", а его воззрения санкционируют этистремления» [ 13. С. 111].С другой стороны, полемизируя с народническим иде-алом однородного общества (простой кооперации), фи-лософ указывал, что рост социальной дифференциацииспособствовал и способствует всё большему проникно-вению в сознание человека указанных a priori существу-ющих идеалов абсолютной истины и справедливости.«Для социологии в личности нет другого содержания,кроме того, которое вкладывает в неё социальная среда»[13. С. 201],-отмечал Н.А. Бердяев. Поэтому «личностьтем более дифференцирована и разнородна, тем болееразвита, чем разнообразней, чем дифференцированнееокружающая её социальная среда, чем более она подвер-гается воздействию разнородных сил» [13. С. 202].Другими словами, несмотря на социальные противо-речия, мыслитель, как и другие критические марксисты,был уверен в закономерности и прогрессивности обще-ственного развития. «Историческая действительностьзнает самые ужасные унижения человека, и причинойэтих унижений часто считается прогресс. Это оптичес-кий обман. Цель и результат прогресса всегда есть воз-вышение человечества; всякое унижение есть только при-знак того, что прогресс ещё многого не успел сделать»[13. С. 188]. Поэтому Н.А. Бердяев также подчёркивалэволюционный (механистический) характер социальныхизменений и считал логически нелепыми разделяемыеортодоксами теории «социальной катастрофы» и «обни-щания рабочего класса» [13. С. 120, 180], уделяя в отли-чие от народников и от ортодоксальных марксистов ос-новное внимание демонстрации плюсов становящегосякапиталистического общества [13. С. 296-298].Отмечая универсальность исторического процесса,обусловленногоэкономическим развитием и процесса-ми социальной дифференциации, философ почти ниче-го не говорил о локально-исторической специфике тогоили иного общества. Мыслитель выделил только однудуальную оппозицию, противопоставляя западно-евро-пейскую и восточную цивилизации. Взаимные отличияданных социумов объяснялись Н.А. Бердяевым не при-родными и социокультурными условиями их существо-вания, а недостаточным по сравнению с Западной Евро-пой и США уровнем развития производительных сил наВостоке и, соответственно, слабой социальной диффе-ренциацией восточных обществ, которая, по мнениюучёного, была источником господствующего там соци-ального неравенства, неразвитости и недифференциро-ванное™ человеческой личности [13. С. 205].Эволюционируя, общество проходит в своём разви-тии ряд этапов. Не предлагая читателю чёткой периоди-зации, Н.А. Бердяев, тем не менее, говорил как о после-довательно сменяющих друг друга первобытнообщин-129ном, рабовладельческом, феодальном и современном емукапиталистическом периодах.В рамках каждого этапа общественного развития (заисключением первобытного общества) сосуществуютантагонистические классы. Стремления и желания пред-ставителей одного из них - исторически прогрессивногокласса всегда в наибольшей степени согласуются с тен-денциями социального прогресса. На капиталистическойстадии, с точки зрения мыслителя, в качестве такого клас-са выступал пролетариат. «Городской рабочий, - убеж-дал своих читателей Н.А. Бердяев, - который по г. Ми-хайловскому есть только "палец от ноги общественногоорганизма", несравненно развитее, дифференцированнеекрестьянина, его жизнь богаче, у него есть обществен-ные и умственные запросы, которых не знает крестья-нин, на которые не наводит его сельская жизнь. В диф-ференцированной общественной среде города зарожда-ется та прекрасная человеческая индивидуальность, ко-торой принадлежит будущее, которую мы ждём и во имякоторой работаем» [13. С. 204].В то же время показательно, что под капитализмомН.А. Бердяев понимал социально-экономический строй,основанный не на частной собственности на средствапроизводства и наёмном труде,а скорее, на крупном ма-шинном производстве. Существенное влияние на точкузрения мыслителя по данной проблеме могла оказатьпозиция П.Б. Струве, который выделял широкое (мено-вое хозяйство) и узкое (развитие крупного централизо-ванного производства) значение термина «капитализм»[23. С. 282]. Косвенно это нашло своё отражение в бер-дяевской оценке буржуазии. По мнению философа, яв-ляясь прогрессивной общественной силой в момент пе-рехода от феодализма к капитализму, к концу XIX в. онасрослась с отживающими формами общественности, ста-ла препятствием на пути социального прогресса[13. С. 187]. Подобное негативное отношение философак буржуазии может быть объяснено неспособностью се-мьи мыслителя вписаться в новые экономические отно-шения. Несмотря на то что отец мыслителя A.M. Бердя-ев (1837-1916) долгое время был председателем правле-ния Киевского земельного банка, Н.А. Бердяев писал осемье своих родителей: «Она уже вышла из крепкого,оформленного быта и менее всего приспособилась к но-вому, буржуазному быту» [1. С. 20].Примечательно, что во многом следуя теоретически-ми построениями П.Б. Струве, учёный не разделял егоотношения к государству и его роли в общественнойжизни. В то время как П.Б. Струве рассматривал госу-дарство не только в качестве механизма господства тогоили иного класса, но и в качестве всеобщего организато-ра порядка [23. С. 53], Н.А. Бердяев совсем не упоминалоб этом важном социальном институте. Такая позициямогла быть обусловлена анархическими чертами миро-воззрения философа. «Моим основным аффектом, кото-рый первее и сильнее всех умственных теорий и всехосознанных верований, было с детства присущее мнеотвращение к государству и власти. Иногда мне кажется,что тут сказывается феодальная закваска» [1. С. 113], -вспоминал мыслитель.Таким образом, преодоление кризиса идентичности,пережитого мыслителем в юношеском возрасте, проис-ходило в условиях острейших дискуссии о возможностии желательности капиталистического развития России.Это предопределило преимущественный интерес фило-софа к онтологической проблематике (теории историчес-кого процесса) и присущие его творчеству предельноширокие исторические обобщения.Внимание к внутреннему миру человека, стремлениек абсолютным культурным ценностям, с одной стороны,и бурное развитие российской экономики и связанные сним кардинальные изменения социальной структуры - сдругой, обусловили появление системы идей, в рамкахкоторой характеризовались не обособленные «материаль-ные» или «идеальные» стороны

Скачать электронную версию публикации