Personification of tge political elite in the Sovet public opinion:from sacredness to annexation.pdf Сразу отметим, что персонификация - понятие неновое и достаточно известное в отечественной науке.Введением в научный оборот понятие обязано Влади-миру Васильевичу Крылову. Персонификация предпо-лагает, что благодаря рассмотрению какой-либо темы нафоне био1рафии людей исторические факты из кон-кретных. узко ограниченных рамок переходят в состоя-ние. при котором способны осве1ить отдельные сторо-ны общественной жизниКритерием отбора фактов для последующего исполь-зования в работе служит их предметно-вещественная ха-рактеристика. В 1993 г. в свет вышла оригинальная статьяА.И. Ф>рсова (1|, посвяшенная роли персонификации фак-тов в илч'чении индустриальной цивилизации. За отпра-вную точку исследования А. И. Фурсов предлагал братьфакт труда человека Сама по себе личность, пусть дажеочень одаренного исторического лица его не волновалаЧеловек рассматривался двояко. Во-первых, как носительконкретных биографических данных, которые обычно за-писываются в паспорт, энциклопедический словарь и пр.Во-вторых, как лицо, занятое конкретной деятельностью,которое способно повлиять на ход развития социальной иполитической жизни страны Во втором случае жизнь изу-чаемой персоны наполняется целым рядом второстепен-ных фактов. Они могут быть совершенно никчемнымиили, напротив, достаточно сильно гипертрофированнымипо отношению к общему биографическому портрету пер-соны. В то же время только эта «трудовая повседневность»должна итересовать историка. По мнению А.И. Фурсова,человек во в|>смя выполнения конкретного профессио-нальною занятия повторно проходит свой жизненный пуп»от «пуля до самого конца». Иногда в условиях экстремаль-ного характера люди отступают от своих жизненных прин-ципов, и в результате в «цепи» биофафических событийобразуются некие жизненные анклавы. Историки могутнаблюдать за судьбой человека и выделять те факты обще-ственной жизни, которые коренным образом влияли наизменение образа мышления изучаемой персоны.Гипотеза исследования. Используя теорию о непре-рывности языка и сознания А.Ф. Лосева [2], на основештсьменных источников мы попытались проследить, какиз одного социально-исторического понятия вытекаетдругое, подчиняясь влиянию общественного восприятия,и в таком сочетании возвращающееся на свое прежнееместо для повторного направления, но уже по иной тра-ектории. В практическом применении это позволит апри-орно предопределять формирование новых тематическихс тереотипов еше до того, как они станут доминирующи-ми тенденциями в общественном сознании. Математиче-ский способ доказательства гипотезы подробно раскрыт вкниге Д. Хейса, посвященной патанализу в статистикеГрафически гипотеза исследования представлена нарис. 1, где 1тредогтределенность общественного мненияпоказана траекторией текстовой петли [3].Рис IОбозначенные цифрами символы следующие.Под номером I подразумевается первоначальныйобъем публикаций в прессе слухов и сплетен на задан-ную тему, которые «открывают» какое-либо направле-ние и не могут в силу своей абстрактности обладать мак-симальным количеством отрицательных, положитель-ных и нейтральных категорий. Здесь еще нет четко сло-жившейся схемы идеологической и смысловой направ-ленности, а есть только самые общие контуры той илииной проблемы, вобравшие в себя множество несвязан-ных между собой понятий, закрепившихся в общест-венном мнении в определенное время.Под номером 2 фигурирует небольшое число газетныхпубликаций или анекдотов, по какой-либо причине вызы-вающее резонанс в общественном мнении. Временныерамки такого периода обычно зависят от конкретных по-литических и экономических факторов развития стрздгыСтрелка номер 3 демонстрирует возврат на началь-ный период развития сложившихся под влиянием об-щественного мнения понятий и императивов. Такойвозврат характеризует собой частичную регрессию «но-воявленных» понятий. В Советском Союзе одной изпричин возврата темы на прежнее место в обществен-ном мнении всегда было «забалтывание» наиболееболезненных вопросов представителями партийногоруководства. Получалось, что замыкающие любой по-литико-нравственной темы всегда ассоциировались сГенеральным секретарем и членами высшей номен-клатуры КПСС. Темы, вызывавшие в обществе непод-дельный интерес, заканчивались персонифицирован-ными оценками и связывались с деятельностью либомосковского, либо областного секретаря партии.После того как обратная связь «осуществилась»,старые понятия, получившие в общественном мненииперсонифицированную окраску, изменили свою кате-гориальную направленность как по качеству, так и подинамике циркулирующих слухов Последовательно заэтим приняли другой лексический оборот общие суж-дения. что наглядно изображено пунктирными линия-ми, поменявшими траекторию направления (номер 4).В связи с этим задачи анализа решаются в следую-щем порядке:а) Сбор и распределение архивного материала посодержанию и составу «заключается в составлениилексических корпусов», позволяющих изучать «внут-реннее взаимодействие» [4] между выделенными потексту смысловыми понятиями. Решение этого пунктаосуществлялось через контент-анализ всех используе-мых в работе документов.б) Выделение из общего массива смысловых поня-тий наиболее главных, объективных направлений, ха-рактерных для определенных временных периодов.При этом использовался комплексный подход, где учи-тывались категориальные данные контент-анализа, дан-ные удельногоВ данном случае за У взят конкретный удельныйвес понятий, обсчитанных при помощи контент-ана-лиза. На линии X фиксировались хронологическиерамки того или иного понятия. Для наглядности пони-мания в координате не указаны математические и хро-нологические параметры. Это не столь важно. Дело втом, что речь идет об усредненных показателях за вто-рую половину XX в. Главное - это то, что в общест-венном мнении произошла дифференциация понятийна положительные (со знаком плюс) и отрицательные(со знаком минус) категории.В общественном мнении Союза совершенно по-иному. подчеркнуто резко, выделялся образ Генераль-ного секретаря компартии И В. Сталина Чаще всегоИ В. Сталина сравнивали но аналогии с В И. Лениным,реже критиковали Тем не менее характеристики нико-гда не были прямолинейными и однозначными Если впримерах, раскрывавших образ генсека, и не преобла-дало негатива, то сдержанность н эмоциях присутство-вала всегда Это дало основание не ставить схематич-ный образ И В. Сталина в один ряд с другими именамисоветских руководителей. Его образ находился на пери-ферии общественного мнения, и в т>и святи И В Ста-лин ассоциировался с нейтральными эмоциональнымихарактеристиками, например I (олигбюро Центральныйорган власти СССР сам по себе вызывал немного реп-лик и толкований в обществе, поэтому тс понятия, ко-торые каким-либо образом ассоциировались с Полит-бюро, занимали достаточно скромное положение впересудах.Как ни странно, в число понятий, воспринимавших-ся со знаком минус, попадали руководители краевого,областного и районного масштабов Ещё больше не-терпения и слухов вызывали безликие фигуры, кото-рые в общем составе представлялись широкой публикев качестве ответственных работников секретариатов, об-комов и горкомов. По нормам партийной иерархии всеэти люди подпадали под общее определение номенкла-туры. Па языке аппарата КПСС [6] номенклатуру вос-принимали в качестве «системы учёта и распределенияответственных работников и их резерва» [7. С. 20]. Внеформальной обстановке на номенклатурщика смот-рели и с восхищением, и с чувством легкого пренебре-жения, что обычно было вызвано сплетнями о «лизо-блюдстве» последних. В любом случае такой человекявлялся живым феноменом одной из сторон социать-но-политической жизни советского общества и имелправо входить в управляющий аппарат страны. При-близительно в схожем тоне писат о номенклатуре в1978 г. диссидент П. Абовин-Егидес [8].Человек, входивший в круг аппаратно-избраннойэлиты, был вынужден подчиняться внутренним «пра-вилам игры», что хорошо понимали все граждане Со-ветского Союза. В этой связи номенклатура, партийно-бюрократическая прослойка, занимала в обществе какформатьног так и неформально нишу не своих и нечужих [9], а просто обезличенных персон, в присутст-вии которых лу чше всего держать язык за зубами. 'Этоне означает, что номенклатурщиков боялись. Напро-тив, именно работники, входившие в систему номенк-латуры, являлись распространителями особого стиляповедения, позднее получившего в народе интерпрета-цию в выражениях: «Будьте осторожны», «На Вашемместе я не стал бы». В своих автобиографических за-метках «Крутой маршрут», написанных после XX съез-да КПСС, Е.С. Гинзбург называет поведение партий-ной номенклатуры боязливо-властвующим середняче-ством. Внешне спокойные и радушные, внимательныеи деловые номенклатурщики в минуту опасности все-гда готовы строить «ложные силлогизмы» и упихиватьвсех к «дверям НКВД» [10. Л. 16]. Вот как Е.С. Гинз-бург оценивает понятие «они», вобравшее в себя образыноменклатурщиков, региональных руководителей и тех,кто был готов подстраивать жизнь под требования бояз-ливо-властвующих. Речь идет о репрессиях 1930-х гг.;«Все должны были делать вид, что изуверские силло-гизмы отражают естественный ход всеобщих мыслей.Достаточно было кому-нибудь задать вопрос, разобла-чающий безумие, как окружающие или возмущались,или снисходительно усмехались, третируя спрашиваю-щего, как идиота» [10. Л. 24].По мнению А.Д. Сахарова, после Второй мировойвойны в СССР образ поведения, названный Е.С. Гинз-бург огражением «естественного хода всеобщих мыс-лей», перестает быть чертой элитной партийной про-слойки и нивелируется общественным мнением в об-щепризнанную всеми норму жизни [9]. Весьма инте-ресно л акая форма персонификации прослеживается напримере «разговоров» о И В Сталине.В фонде № 560 (опись 1) РГАСПИ хранится дело № 2под общим заглавием «Записки Богдановича И А - Тра-урные годы». Сам Иван Алексеевич Богданович в1930-е гг. прошел через систему сталинских тюрем илагерей. После реабилитации жил в Рубцовске, в Ал-тайском крае. Придерживался пацифистких взглядовна внешнюю политик)' СССР и Советской армии Онне только критиковал культ личности, но и предлагал вмарте 1964 г. лишить И В. Сталина всех наград, званийи переместить его irpax на общее кладбище. Вместокритики культа личности умершего Сталина он считалнеобходимым привлечь к ответственности тогда ещёздравствовавших В М. Молотова Г.М. МаленковаЛ.М. Кагановича, Н А Булганина за соучастие в нару-шении советской законности. В своих воспоминанияхН А. Богданович попытался дать анализ обособленно-го. если можно так выразиться, восприятия образа Ста-лина советской общественностью. Противоречивый об-раз Ста_1гина в общественном мнении «народа» связан стем. что «многим, очень многим людям было неудоб-но. до крайности неудобно за свое преклонение передним и его именем». Им ничего не оставалось, как за-молчать А те, кто не знают Траурных лет, могут оли-цетворять генсека с идеалом, рассуждал И. А. Богдано-вич [I I. Л. 3]. В итоге все стыдливо замолчали и пре-вратили «изуверство» в повседневное мировоззрениеПодобных воспоминаниям И.А. Богдановича при-меров немного. Основная масса корреспондентов, пи-савших на имя секретарей ЦК, мыслила куда болееконкретно, однако от этого образ И В. Сталина и дру-гих членов Политбюро мало чем отличался от фактожа«Траурных лет». Писали о беспринципности и безы-дейности различных политических течений в партиикак в 1920-х гг., так и во времена «оттепели», называяреформы «всего лишь борьбой за власть». СмещениеЛ.П. Берии в обществе посчитали «своеобразным двор-цовым переворотом», затянувшимся до 1957 г [11. Л. 21,22-25].Среди таких категориальных понятии оказывалисьобожествленные лидеры, возведенные в ранг святогопочитания события из истории КПСС. Кроме того, жи-вой интерес вызывали конкретные номенклатурныеработники, особенно «первые» лица государства.ОБЛИК ГЕНСЕКАИ ХАРАКТЕР ПОНЯТИЯ «ОНИ»В Советском Союзе в разговорах на политическиетемы образ В.И. Ленина и принципы демократии счита-лись «братьями-близнецами», не подлежащими критикеи сомнениям. Первый председатель СНК был вне обсу-ждения. Это правило не распространялось на ближай-шее окружение вождя, em соратников и приемниковВообще Генеральный секретарь КПСС никогда не об-суждался отдельно от всех прочих советских начальни-ков. Скорее всего, облик генсека служил лексическимфоном, на основе которого происходило сравнение сти-лей и методов работы отдельных руководителей.Вслед за рассуждениями о демократичности ленин-ского руководства «кухонные» беседы затрагивали органвысшей политической власти в стране - Политбюро. Поданным уголовных дел Свердловского КГБ, члены По-литбюро практически всегда фигурировали в довери-тельных беседах как обезличенный инсфумент советско-го руководства При этом «в народе» подмечали, что пер-вые фигуранты из членов Политбюро стремились подра-жать и ориентировать свой образ поведения на И В. Ста-лина [12]. Получалось очень скомканно, поэтому' их все-гда называли не по именам, а обезличенным местоимени-ем «они». Они не дадут ему, они съедят его и т.п.В материалах Иркутской парторганизации зафик-сирован эпизод зимы 1984/85 гг. Один из руководите-лей Иркутской области выступал перед рабочими иин-женерами местного завода Слушали его оченьвнимательно, а после выступления обсуждали. Ауди-тории запомнилось то, что левая рука областного ру-ководителя не сгибалась и даже создавалось впечат-ление, что она ссохлась. Это придавало выступавше-му, в представлениях заводчан. некоторое сходство сЛениным. Вслед за лестным сравнением особо «осве-домленные» стали вспоминать, что начинал он ещёпри В.М. Молотове в Монголии. И этот факт, что на-зывается, повысил деловой рейтинг руководителя.Сразу же за фразами, подчеркивавшими его способ-ности, информатор услышал пресловутое «они» при-близительно в следующей интерпретации: он ведьуже пожилой, ему, наверное, около семидесяти, ониему всегда мешали работать, вот, значит, и состарили.Под словом «они» подразумевались все прочие «отцыобласти и города».В года пересфойки редактор журнала «Огонек»В.А. Коротич следующей фразой передает смысл этогообезличенного «они»: «Старик, ну ты - гений. То, чтоты написат - это с ума сойти. Но вот эти идиоты там,ты понимаешь». Далее, за словом «они» виднелисьшеренги совершенно безыдейных чиновников [13].Фразы, объяснявшие смысл этого множественного«они», как правило, заканчивались итогом бессмыс-ленности какого-либо начинания в политике, в творче-стве, в хозяйственной жизни общества. Любая дея-тельность противопоставлялась партийной номенкла-туре, которая была способна свести на нет не толькореальные дела но и человеческую жизнь. Об этом убе-дительно писали с мест в ЦК партии и в главные идео-логические журналы, например «Журнал ЦК КПСС»,«Агитатор».ОБЛИК «СНЯТОГО» ЛИДЕРАВторой по значению темой, преобладавшей в общест-венном мнении и связанной с персонификацией, яв-лялись «судачества» о некогда деловом, но невинно сня-том лидере партии. Примером может служигь книга вос-помшмний ЛМ. Кагановича [14J. Обычно, когда в сред-ствах массовой информации или на партийных собрашгяхобъявлялось об уво,льне1гии или отставке некогда все-сильного политического лидера, военного или хозяйст-венного руководителя, он сам и его ближайшее окруже-ние «находились в тунике». Точно такой же тупик насту-пал для советского общества в большинстве своём «незнавшего, как объяснить происходящее» [15]. Такую ин-формацию становиюсь невозможно гласно толковать иоткрыто, без всякой опаски задавать волновавшие вопро-сы. В результате разговоры об опальном .шдере продол-жали будоражить страну, но уже в десакратьной форме,связанной с пренебрежением к советской власти. Напри-мер. после событий 1953 и 1957 гг. по стране ходити час-тушки, где в нарочито искаженном свете представлялисьдостижения в космосе и возможный полет на Луну. Ванекдотах все небесные светила представлялись не иначекак снятые со своих прежних постов лидеры сталинскогоПолитбюро, находившиеся в вымышленной зоне Рольохраны там выполняли космонавты Так. Василий Пар-менович Шаповалов, старший сержант Советской армии,написал в 1957 г по мотивам одного анекдота стихи, зачто по;гучил фи года лагерей по статье УК 58 - 10 ч. Вотнебольшой офывок:Есть у нас умы большие,Хоть взять бы Жукова в пример,А Маленков? Есть и другие,Но их звезда не в СССР.А может быть, для коммунистовВы там построите дворец.Чтоб наша партия садистовТуда взлетела наконец (16].Насколько серьезно можно воспринимать подобныепримеры, судить читателю Безу словно, несмофя на ши-рокую распросфаненностъ аналогичных опусов, ниВ.П. Шаповалов, ни KTO-JTH6O другой, распространяв-ший в обществе анекдоты десакратьного характера, невлияли на умы советской общественноеги В то жесамое время подобные В П. Шаповалову люди форми-ровали в общественном мнении стереотип «судачест-ва», когда в принципе за безобидными матерными час-тушками скрывалась важнейшая проблема СССР - от-сутствие гласности. Ядреный язык постепенно превра-щался в инструмент помощи негласного политическо-го общения, что давало властям лишний повод прятатьсудебные дела о гласности под Уголовный кодекс.Страх быть не1травитьно понятым или, возможно, по-пасть в тюрьму за высказывания десакрального характеразаставлял людей искать заступничество у «опекунов», вы-ступавших от имени крупных советских министерств и ве-домств Например, член Политбюро Н А. Вознесенский в1948 г. сделал 1тредположение, что нездоровые антисоци-альные явления в обществе! гном мнении - это лишь при-меры неэффективных рычагов хозяйствования. Отсутствиеблагоприятттых условий жшни для народа толкало отдель-ных личностей к расггространению негативной информа-ции о Советском юсударствс. Главными виновникамипроисходящего Н А. Вознесенский назвал руководителейобластных и районных партит тых оргаютаций, не же-лавши ОТХОДИТЬ от позиции административно-кома>щно-го нажима в социальных вопросах (17]. Начавшийся про-цесс обновления комсомольских и парт иных районныхорганизаций в конце 1947 - начале 1948 г. косвенно под-тверждает это предположение Никакого крупного изме-нения не предполагалось вноешъ во всю систему государ-ственного строители: 1ъа 118| I Ipocro руководи гелей сред-ней) звена обязывали согласовывать свои действия по со-циально-бытовому блоку во1ф1К*ов с вышестоящими ор-ганизациями и по возможности корректировать не-гласные высказывания в угоду политической конъ-юнктуре. М.С. Восленский называет такой феномен об-ликом массовой «клиентелы» [7. С. 29], т.е. общественны-ми группами, потенциально готовыми на тесную взаимо-связь с партийной номенклатурой. Такую же мысль выска-зывал в годы перестройки академик М. Афанасьев, объяс-няя лим гибкость советского общественного мнения.Причины, объединившие в одно целое персонифи-кацию общественного мнения СССР и некие формыдесакратизации (отторжения) политической элиты стра-ны, лежали во вседозволенности номенклатуры

Скачать электронную версию публикации