The metatext as the artistic whole's type (to the problem's standing).pdf В рамках современной парадигмы гуманитарногознания, характеризующейся повышенным вниманием кфеномену текстуальности, исследование составныхтекстовых образований (метатекстов) - от ансамбле-вых структур древнерусской словесности до произве-дений постмодернизма - становится одним из акту ал ь-184ных направлений литературоведения. Между тем по-нятие «метатекст», несмотря на частотность употреб-ления, до сих пор остается недостаточно разработан-ным. Во многом это предопределено сложностью са-мого феномена текста, который может интерпретиро-ваться и предельно узко - как явление лингвистическое,и предельно широко, Последнее, расширенное, понима-ние позволяет ввести в орбиту исследования не тольковербальные тексты, но и многочисленные явления куль-туры. имеющие знаковый характер и обладающие при-знаками структурности и воспроизводимости. В услови-ях, когда свойство текстуальности проецируется настоль разнородный круг феноменов, понятие текст, содной стороны, обнаруживает стремление к универсали-зации своих признаков, с другой же стороны, оно заост-ряется на дифференцирующих моментах.Исследование метатекстовых образований в этойсвязи требует учета основных положений теории тек-ста, особенно принимая во внимание тот факт, что поустановившейся научной традиции под метагекстомпонимается текст, описывающий другой текст (тексты)и/или производящий над ним (ними) критическуюрефлексию. Поскольку нами это понятие используетсярасширительно для обозначения составных (ансамбле-вых) литературных форм, то необходимо не толькоуточнить функциональный статус, но и акцентироватьхудожественное своеобразие метатекста в системе ка-тегорий, описывающих феномен текстуальности.Современная теория текста отталкивается в опре-делении опорных признаков своего предмета от языко-знания. Необходимость категории текста возникает влингвистике при описании взаимодействия языка иречи как системы виртуальных парадигматических от-ношений элементов и как ее синтагматической реали-зации, связанной с отбором и расположением элемен-тов. В пределах от фонемы до предложения степеньсвободы элементов достаточно мала, и языковые огра-ничения чувствуются в максимальной степени. Затопри переходе к фразовым и сверхфразовым единствамсвязь между языковой парадигматикой и речевой син-тагматикой становится все более сложной. Последняяприобретает самостоятельную ценность и требует осо-бых категорий описания. Понятие высказывания за-полняет эту лакуну, фиксируя, с одной стороны, еди-ницу членения речевой деятельности, с другой - спо-соб ее внутренней организации.Высказывание принято определять как «то. что в зву-чащей речи заключено между паузами достаточной дли-ны, а в речи письменной - между точками» [19. С. 7],иными словами, это отрезок речи между перерывами вкоммуникации (от фразы до развернутого речевогоцелого). Коррелятом понятия высказывания выступаетв лингвистике текст. Со стороны внутренней структу-ры высказывание обладает актуальным членением,обеспечивающим его законченность, связность и спо-собность выполнять коммуникативные функции. Вы-сказывание является носителем информации, а потомуподразумевает возможность выделения известного всообщении (темы) и еще неизвестного, сообщаемого(ремы), динамическое сочетание которых образует про-позицию. Высказывание, осмысленное подобным об-разом, тяготеет к развертыванию в сверхфразовое един-ство, поскольку тема-рематические отношения под-вижны и в процессе коммуникации требуют при со-хранении семантической преемственности все новых иновых актуализаций. Коррелятом данного аспекта ка-тегории высказывания служит понятие текстуально-сти, акцентирующее уже не членимоегь, а связностьречетворческой деятельности в формальном (явлениякогезии и когерентности) и содержательном (системапресуппозиций) планах. Таким образом, языковедче-ский подход предполагает осмысленную последовате-льность (связность) и законченность (цельность) в ка-честве основных качеств текста.Закономерно, что вопрос о метатекстовых образо-ваниях возникает в лингвистике только при рассмот-рении функциональных аспектов речи Текст, воспри-нятый как цепь относительно независимых и отграни-ченных друг от друга высказываний, способен сохра-нять свою цельность и связность лишь в контекстеособых коммуникативных структур. Так, образцомлингвистического метатекста в его описательно-реф-лексивной функции будет словарь, дающий дефиницииотдельным языковым единицам или категориям и со-стоящий из завершенных в себе речевых отрезков-дес-крипций. Это метаязык, зафиксированный в текстуаль-ной форме, с соответствующим приматом парадигма-тических связей над синтагматическимиВ своем повествовательном измерении метатекстпредстает в виде связной последовательности авто-номных текстов-высказываний, воспроизводящих (илиимитирующих) отдельные речевые акты. Вопрос о со-циокультурной сущности таких актов и особенностяхих текстуального оформления возник в связи с иссле-дованием речи как дискурса и оказался связан с про-блемой единиц речевой коммуникации. В отечествен-ной лингвистике она была поставлена М.М. Бахтинымкак вопрос о речевых жанрах, «относительно устойчи-вых типах высказываний», имеющих специфическое«тематическое содержание, стиль и композиционноепостроение» |2 С. 249). Поскольку, с точки зренияученого, «смысловые связи внутри одного высказыва-ния носят предметно-логический характер», а«смысловые связи между разными высказываниямиприобретают диалогический характер» (3. С 312], тосоставной текст (метатекст) имеет социокультурнуюприроду и возникает в живом обшении. во взаимодей-ствии субъектов речи К настоящему моменту мета-текст в его повествовательном плане интерпретируетсяв лингвистике как реализация определенной речевойстратегии (интенции), которая, в свою очередь, скла-дывается из системы речевые тактик, актуализирую-щих те или иные речевые жанры [5; 10). Подчеркнем,впрочем, что повествоватслыюе закрепление здесьвторично, поскольку процесс речевой коммуникацииимеет динамическое членение и границы текстов-вы-сказываний. как и самого метатекста, оказываютсяразмытыми. Структура текста, таким образом, имеетсобственные, в сравнении с высказыванием, законо-мерности в формальном и смысловом планеК последним обращена семиотика, которая изучаетсистемы, хранящие и передающие информацию. В еерамках текст трактуется как определенным образом ор-ганизованное сообщение. Основной структурной еди-ницей сообщения, носителем информации, выступаетзнак, традиционно описываемый следующим образом:«Знак есть знак десигната для интерпретатора в тойстепени, в какой интерпретатор учитывает десигнаггблагодаря наличию знака» [17. С. 46] Иными словами,функционирование знака в качестве смыслового цело-го обсспсчивастся специфическими отношениями, во-первых, означаемого и означающего в знаке (семанти-ческий аспект), во-вторых, знаков друг к другу (син-тактический аспект), в-третьих, знака и адресанта со-общения (прагматический аспект). Поскольку знакобретает значение (значимость) только в знаковой сис-теме, а последние имеют различную природу, то воз-никает необходимость ввести промежуточное поня тие,описывающее сферу реального функционирования зна-ка, каковым является выражение.Семиотика склонна рассматривать текст как слож-ное выражение, делая акцент на его парадигматике.Предметом анализа здесь становится смысловая струк-тура выражения/текста, т.е. дискурс. В лингвистикедискурс понимается в качестве промежуточного звенамежду языком и речью, Э. Беявенист, в частности, оп-ределяет дискурс как речь, присваиваемую говорящими конституирующую его как субъекта [4. С. 293]. Всемиотике понятие «дискурс» приобретает иное значе-ние, это взгляд на текст с точки зрения его смысловойобу-словленности, его системы пресуппозиций. В об-щераспространенной практике при семиотическомрассмотрении дискурса обращается внимание на «то,какие классификации объектов мира и какие семанти-ческие связи между ними устанавливаются» [19.С. 36] в тексте. В современной семиотике, однако,сформировался и более специфический подход, так на-зываемый «анализ дискурса», разработанный М. Пешё.Его предметом являются тексты, «произведенные винституционных рамках, которые накладывают силь-ные ограничения на акты высказывания; наделенныеисторической, социальной, интеллектуальной направ-ленностью» [18. С. 27]. Анализ дискурса, таким обра-зом, нацелен не на конкретный текст, а на тип текста,обусловленный той или иной дискурсной формацией.В практике семиотических исследований понятиеметатекста как раз и фиксирует типические аспектыпо-рождения и функционирования текстов. С даннойточки зрения метатекстом может считаться любая сис-тема текстов, использующая единый код. Метатекст,таким образом, является абстрактной конструкцией,моделью данного класса текстов, реализующих языкопределенной знаковой системы: «Если взять группуизоморфных в каком-либо отношении текстов и опи-сать их как единый текст, то подобное описание будетпо отношению к описываемым текстам содержатьтолько системные элементы» [14. С. 64]. В современ-ной семиотике наиболее разработанными являются дваподхода к описанию метатекста: анализ повествова-тельной грамматики, сосредоточивающийся на выяв-лении нарративных структур тех или иных жанров,дискурсов, культурных «текстов» (от ВЛ. Проппа доА.-Ж. Греймаса), и анализ семантики, ориентирован-ный на систему пресуппозиций какого-либо дискурса(от А. Белого до М. Фуко).Особым вопросом при описании метатекста являет-ся наличие в культуре артефактов, изначально имею-щих моделирующий статус, своеобразных «текстов-матриц» (см.: [16]). Это, например, священные тексты,источник символического языка данной культуры, тск-сты-«образцы» и тексты-«кодексы» (манифесты лите-ратурных групп и направлений). Особенно сложным186становится анализ так называемых автометатекстов(например, произведений JT. Стерна, М. Пруста, X. Кор-тасара), создающихся одновременно и как конкретныйтекст, и как его описание. Этот аспект проблемы за-ставляет обратиться к функциональным особенностямтекста, поскольку статус метатекста названные явле-ния получают только в системе коммуникации.Семиотика изначально учитывала коммуникатив-ное измерение знака, тезис о его произвольности былвыдвинут еще Ф. де Соссюром, но предметом при-стального рассмотрения оно стало во второй половинеXX в. в связи с концепцией «смерти субъекта» и кри-зисом универсализирующих подходов к знаковым сис-темам. Презумпцией семиотики, эксплицированной иразвернутой затем структурализмом в целостную кон-цепцию, была принципиальная упорядоченность про-цесса коммуникации с точки зрения субъекта. Текст,интерпретированный как сообщение, представлял со-бой сумму информации, адекватная дешифровка кото-рой оказывалась возможной, во-первых, благодаряхотя бы частичной тождественности кода (кодов), ис-пользуемого отправителем и получателем, и, во-вторых, благодаря единству кода (или иерархичностисистемы кодов). Тем самым текст в процессе общенияпредставал как прозрачный и идентичный себе (цело-стный).Метатекст в рамках данной концепции осознавалсяв качестве идеального образца коммуникации. Нали-чие «текстов-матриц» и автометатекстов, материали-зующих виртуальные информационные структуры, вособенности подтверждало мысль об упорядоченностии даже целенаправленности культурного общения. Ка-тегорией, фиксирующей онтологический статус мета-текста, явилось понятие «семиосфера» (или «инфосфе-ра»), под которой понималось единое глобальное ин-формационное пространство человеческой культуры.В качестве составного образования метатекст являлсобой модель взаимодействия различных языков, при-сущих отдельным своим частям/текстам, поэтомуфункционирование метатекста было изоморфно функ-ционированию семиосферы.По мысли Ю.М. Лотмана, семиозис активнее всегопроисходит в диалогических объединениях объектов сразными кодами: «Как можно теперь предположить,четкие и функционально однозначные системы в ре-альном функционировании не существуют сами посебе в изолированном виде Они функционируют,лишь будучи погружены в некий семиотический кон-тинуум, заполненный однотипными и находящимисяпа разном уровне организации семиотическими обра-зованиями» [13. С. 6]. Метатекст, будучи составлен-ным из ряда самостоятельных текстов и тем самым раз-деленным сетью границ, актуализировал функцию по-следних быть механизмом перевода информации из од-ной системы кодирования в другую. Ю.М. Лотман за-ключал из этого, что «поскольку транслируемый текст иполученный на него ответ должны образовывать с неко-торой третьей точки зрения единый текст, а при этомкаждый из них, со своей точки зрения, не только пред-ставляет отдельный текст, но имеет тенденцию бьпътекстом на другом языке, транслируемый текст должен,упреждая ответ, содержать в себе элементы перехода начужой язык» [13. С. 16]. Таким образом, в рамках кон-цепции управляемой коммуникации метатекст являлсятекстом с повышенной иерархичностью информацион-ной структуры и особой установкой на постояннуютрансформацию смыслов, динамичностью семиозиса.Проблема коммуникации приобрела особое значе-ние в постструктурализме, обнаружившем непрозрач-ность знака и, следовательно, текста. Введенное Ж. Ла-каном понятие «скользящее означающее», позднее раз-вернутое Ж. Дерридой в концепцию «следа», разрыва-ло референтные связи знака и превращало текст в ин-формацию прежде всего об отношениях его соб-ственных элементов Выражение сообщало о самомсебе, и, соответственно, субъект терял возможностьконтроля над ним. В рамках такого подхода коммуни-кация имеет по преимуществу деконструирующий ха-рактер, поскольку текст, носитель смысла, предстаеткак неидентичный себе. Со стороны адресанта в неговторгается стихия индивидуального и коллективногобессознательного, со стороны материала над текстомдоминируют безличные дискурсивные структуры, на-конец, адресат, обладая расщепленным сознанием, неспособен конституировать сообщение как целое, а реа-гирует лишь на отдельные его сигналы, произвольноих связывая. Таким образом, iюстструктуралистская се-миотика постулирует текст не как иерархию кодов, акак пространство их взаимодействия, «игры», и пред-метом ее преимущественного внимания в противовесметатексту становится явление интергекстуальности.«текста без границ», «универсума текстов» (Ж. Деррида)Современное литературоведение, вынужденное учи-тывать истолкование природы и признаков текста, вы-работанное в рамках как лингвистики, так и семиоти-ки, находится в наиболее сложной ситуации. Художе-ственный текст является вторичной знаковой систе-мой, и переход от материального носителя сообщения(речевой синтагмы) к заложенному в нем смыслу име-ет в литературе опосредованный и конвенциональныйхарактер, сопротивляющийся сведению к лингвистико-семиотическим бинарным моделям В результате при-ходится «отказаться от представления о том. что тексти художественное произведение - одно и то же Текст -один из компонентов художественного произведения художественный эффект в целом возникает из со-поставлений текста со сложным комплексом жизненныхи идейно-эстетических представлений» [12. С 24-25].Литература условна, она творит из речевого материалаособую действительность, которая «воссоздает эстети-ческое явление полноты бытия и указывает навозможность произведения сосредоточенно отражать всвоей внутренней жизни закономерности существова-ния и развития мира в целом» [6. С. 123]. По этой при-чине литературоведческая интерпретация понятия«текст» дедуктивна, т.е. исходит из примата свойствпроизведения как целого над свойствами его отдель-ных уровней, в том числе речевых. В итоге основнымспособом дефиниции текста в литературоведении ста-новятся подчеркивание того, что организует его худо-жественную целостность.Литература ориентирована в своей основе на соз-дание произведений, которые замкнуты в границах исловесного ряда, и художественного мира. Презумпцияцелостности, наследие классической эстетики, застав-ляет подходить к любому художественному тексту какявлению интегральному, имеющему единый смысл испецифическую связность Это невольно входит в самопредставление о художественности литературы: тек-сты составные, например сборники или журналы, мо-гут быть осмыслены в качестве специфически литера-турных только при постулировании их внутреннегоединства, в противном случае они «выталкиваются» изсферы эстетического и соположение их частей воспри-нимается как обусловленное посторонними фактора-ми. Только в рамках постклассической эстетики воз-никли попытки нарушить эту закономерность и ос-мыслить поэтический текст как не вписывающийся впредставление об имманентной целостности. Это ипозволило сделать метатекст (ансамбль текстов) объ-ектом самостоятельного литературоведческого рас-смотрения.Составные образования присутствовали в литера-туре с древнейших времен, стоит назвать хотя бы«киклические» поэмы Древней Греции или сборникиустойчивого состава Древней Руси («Пролог», «Злато-уст», «Златоструй» и др.). и широко распространены всовременной словесности, но исследованы они в каче-стве особого типа текста достаточно слабо. Между темспецифичность их структуры и функций в литератур-ном процессе как раз и привлекает внимание к целост-ности произведения Последнее обладает текстовымединством, закрепленностью своих компонентов, оностремится к предельной уникальности, единичности,утверждается в своей способности стать замкнутоймонадой, что мы и фиксируем в понятии «художест-венный мир».В противовес отдельному произведению метатекстзаведомо дискретен, он не имеет имманентного един-ства допускает - в пределах авторских намерений -вариации состава и расположения своих частей, прин-ципиально разомкнут в ингергекстуальное простран-ство. Отсюда его целостность становится структурновыделенной, а часто и проблематичной Это обстоя-тельство заставляет рассмотреть спектр основных при-знаков художественного текста в их отношении к про-блеме целостности.Наиболее элементарным и общепризнанным свой-ством литературного текста является его оттраничен-ностъ, наличие начата и конца речевой цепи, синтаг-мы По определению Ю.М. Лотмана, «в этом отноше-нии текст противостоит, с одной стороны, всем мате-риально воплощенным знакам, не входящим в его со-став, по принципу включенности - невключенности. Сдругой стороны, он противостоит всем структурам сневыделенным признаком фаницы - например, иструктуре естественных языков, и безграничности(«открытости») их речевых текстов» 114. С. 62]. Текстреализует свое художественное качество благодарясвоеобразию взаимной детерминации элементов позаданной индивидуальной норме, что предполагаетналичие механизмов отделения «своего» от «чужого»:функционирование произведения оказывается тесносвязанным с особой семантической ролью границы.Так, текст повседневной речи «полиструктурен», иединство ему придает тождественное гь субъекта вы-оказывания в рамках данного коммуникативного акта.В противовес этому целостность текста художествен-ного прежде всего обеспечивается наличием имма-нентных «фильтров», превращающих аморфное про-странство речевого общения в устойчивую (но не гер-метичную) смысловую структуру.Признаком литературной завершенности текстаслу-жит. таким образом, предзаданная его началом иконцом особая структурность. Раскрывая диалектиче-скую сущность этой структурности, А Ф. Лосев в ра-боте «Диатектика творческого акта» мотивируетпринципиальную функцию границ в эстетическом це-лом органической природой его «качества», сопря-гающего становление и его результат (II]. Художест-венное произведение есть энергийнос, выразительноеединство, открывающееся для восприятия и осмысле-ния в своей определенным образом организованной иконечной оболочке, но одновременно уводящее в своюглубину, в пределе - к апофатическим и нерасчлени-мым истокам целостности В этом смысле литератур-ный текст противостоит и всему сугубо изменчивому(речи), и всему сугубо статичному (языку).В современном литературоведении существует триосновных подхода к проблеме художественной орга-низации произведения. Один из них. структуралист-ский. исходит из презумпции единства, утверждая, что«текст - инвариантная система отношений» [14 С. 62],связывающая отдельные элементы Основным вопро-сом в рамках данного подхода является функциональ-ная соотнесенность однотипных и разнотипных еди-ниц произведения, образующих различные уровни тек-ста. При многомерной соподчиненности любой эле-мент текста включен в определенные связи с другимии, тем самым, не может быть абсолютно внесистем-ным Структурализм, таким образом, применительно ктексту исходит из презумпции тотального детерми-низма. Вопрос может ставиться только о качестве это-го детерминизма, либо ориентированного на законыфункционирования данного типа текстов, либо на ин-дивидуальную структурность данного текста. В пер-вом случае внесистемные компоненты можно игнори-ровать. во втором приходится выяснять их функцию,встраивая в систему отношений второго порядка. Таквозникает проблема перехода от одной структуры кдругой, решаемая в рамках генеративной поэтики че-рез выявление общего контекста, т.е. системы отноше-ний. в рамках которой гетерогенные структуры стано-вятся гомогенными.Материатьным воплощением таких систем являет-ся метатекст. Еще Ю.М. Лотман обратил внимание наособый эффект, возникающий при включении одноготекста в состав другого, когда оба. будучи разделен-ными границей/рамкой, сохраняют свою собственнуюструктурность. Феномен «текста в тексте» определяет-ся ученым как «специфическое риторическое построе-ние. при котором различие в закодированности разныхчастей текста делается выявленным фактором автор-ского построения и читательского восприятия текста»[15. С. 431]. По мнению Ю.М. Лотмана. важнейшейфункцией этого приема является повышение условно-сти, но, как представляется, можно выделить и его не-фикциональные аспекты, например жанровую унифи-188кацию, создание стереоскопичности изображения. Бу-дучи продолженным, этот ряд выводит к обшей осо-бенности метатекста - генерировать новую художест-венную структуру, сохраняя ключевые особенностистарых, первичных. Метатекст, таким образом, являет-ся механизмом образования сложных художественныхсистем, выступая как своеобразное функциональноепространство, адаптирующее произведение к его ок-ружению.Второй подход к художественному тексту акцен-тирует не статический, а динамический характер егоцелостности. г>ют подход в основном сформировалсяв рамках постструктурализма, и ведущей в нем являет*ся категория ст ановления. Устранение из понятия«структура» представления о ее доминанте («центре»),произведенное Ж. Дерридой. сосредоточило вниманиена текучести текста и приблизило его понимание клингвистическому. Главенствующей в порождении ифункционировании произведения становится своеоб-разно понятая речевая среда, определяемая как сово-купность дискурсивных практик художественной ифункциональной литературы. Это возвращает художе-ственному произведению статус высказывания, суще-ствующего только в определенной системе коммуни-кации. Но, с другой стороны, это делает особо острымвопрос о границах текста и его специфической струк-турности, поскольку процесс коммуникации лимити-руется достаточно условно и отсюда возникает опас-ность растворения художественного произведения впотоке его трансформаций и преобразований, в «игреписьма». Именно эту сторону литературы подчеркива-ло введенное К). Кристевой и разработанное Р. Бартомпонятие интертекстуальности: «Каждый текст являетсяинтертекстом, другие тексты присутствуют в нем наразличных уровнях в более или менее узнаваемыхформах: тексты предшествующей культуры и текстыокружающей культуры Каждый текст представляетсобой новую ткань, сотканну ю из старых цитат» (цитпо [9. С. 226])Таким образом, отношение текста к другим тек-стам. составляющее сущность ансамблевых комплек-сов. изначально находилось в поле зрения постструк-|уралистского литературоведения Тем не менее онодостаточно долго рассматриваюсь вне связи с пробле-мой художественной целостности, предполагая «смертьсубъекта», естественного творца любой интенциональ-ности/завершенности. Однако реатьный текст не пред*ставляст собой сплошной поток знаков, он конечен иобладает границами, а следовательно, имеет «фатьт-ры». лимитирующие вторжение в него инородных об-разований. Это и послужило импульсом к дальнейшейразработке проблемы межтекстовых отношений, про-изведенной Ж. Женеттом [1| В его концепции видытекстуальных взаимодействий соотнесены с опреде-ленным уровнем художественного целого. Отсюдаансамбль произведений, система целых, становитсяпространством актуализации основных типов межтек-стовых отношений: иигертекстуальности (точечногоналожения текстов друг на друга или их «вклинива-ния» друг в друга), паратекстуальности (связи текстасо своими композиционно обособленными сопровож-дающими элементами), метате кету ал ьности (различ-ного (или не целостного) художественного образова-ния здесь, как и в рамках структуралистского подхода,остается открытым, поскольку и статика, и динамикамежтекстуальных связей сама по себе еще не исчерпы-вает эстетической специфики целого.Третий, в отечественном литературоведении преоб-ладающий, подход к проблеме художественной органи-зации разграничивает понятия цельности (завершенно-сти) и целостности. «Целостность предполагает некуюбесконечность - будь то беспредельность внутреннегомира произведения или бесконечность внутреннего ми-ра человеческой личности. Понятие же завершенностиполагает, напротив, обнаружение при помощи эстетиче-ского анализа в этой бесконечности некоего предела; этоопределение целостности» [8. С. 15] Целостность эсте-тического объекта есть явление первичное, это в равнойстепени итог и исток творческого акта. М.М. Гиршманхарактеризует процесс творчества как «трехступенча-тую систему отношений:1) возникновение целостности как первоэлемента,как зерна развивающегося художественного организма;2) развертывание, становление целостности в систе-ме соотнесенных и взаимодействующих друг с другомсоставных элементов произведения,3) осуществление целостности в законченном и цель-ном единстве литературного произведения» [7. С. 53]Противоречие между статикой и динамикой эстети-ческого объекта, включающего в себя и текстуальныйкомпонент, в рамках данной концепции преодолеваетсяориентацией на минимальное достаточное основаниеего бытия, существующее «за», «пред» и «поверх» про-изведения, никогда не приобретая исчерпывающего вы-ражения, но и не присутству я в нем только «виртуаль-но». Таким образом, задача всякого анализа художест-венной организации - отыскать в многообразии систем-ных связей доминанту, без которой данная целостностьтеряет свою идентичность и не может функционироватьв реальном историко-литературном процессе.Ближайшим аналогом метатекста с учетом сказанно-го является взаимодействие личностей, их диалог, пред-полагающий, по М.М. Бахтину, соотнесенность не толь-ко высказываний-текстов, но и заявленных ими целост-ных личностных позиций. Чем большим своеобразием ивнутренней законченностью обладает произведение, темглубже оно проявляет собственную значимость, способ-ность сказать свое неотменимое слово о мире. Для диа-лога важны имеющиеся различия в точках зрения, важнапринципиальная несводимость одной позиции к другой.Диалог является не только пространством су шест-вования метатекста. но и его активной счыслообра-зующей силой. Без общей диалогической системы ко-ординат, интегрирующей различия, не могла бы воз-никнуть упорядоченность состава и структуры ансамб-левых образований. Если учитывать, что целостностьпроизведения рождается в соотнесении с другими ли-тературными целыми и одновременно в отталкиванииот них, то функции диалога помогают наметить меха-низм смысловой связности метатекста. Диатогическоеобщение имеет три фазы: утверждение личностнойпозиции - ее деструкция с точки зрения «другого» -восстановление ее целостности в новом контексте.Отмена изолированной в себе системы смыслов ивозникновение из нее иной, штсрытой системы составля-ет импульс движения метатекста. На начальном лапеотдельные целые представляют собой единственно ре-альные эстетические объекты, а метатекст - неэсгетиче-ски й их уровень, техническое объединение текстов. Вдальнейшем ситуация меняется, Если в исходном со-стоянии метатекст характеризовался как «избыток», не-что лишнее по отношению к данности произведений, тона следующем уровне он являет собой требующий вос-полнения «недостаток», «потребность»: произведениялишаются своей эстетической определенности и цельно-сти и представляются «строительным материалом» ново-го становящегося (но еще не ставшего) целого.Наконец, на высшем диалогическом уровне и про-изведению. и ансамблю произведений вновь возвраща-ется статус целого Метатекст обретает существованиекак соотнесенность ценностных позиций, минимальныхоснований бытия отдельных художественных целых. Онприводил' к итоговому синтезу основные структурно-содержательные антиномии своих частей, предполагаямаксимально возможную жбкость межтекстовых связейпри наличии, однако, единых координат завершенияНа наш взгляд, «органический» подход к проблемехудожественной целостности с его ориентированностьюна диалогические отношения между произведениямиспособен наиболее глубоко и адекватно выявить своеоб-разие метатекста Какой бы трактовке ни подвергалосьпонятие художественного целого, представая как жест-кая сгруктура или ризома, оно обращает внимание наспособность литературы подходить к своим референтамс точки зрения и\ ограниченности и определенности, ноодновременно и взаимосвязанности. Мир, воссоздавае-мый в слове, и конечен, н открыт. В этом смысле мета-текст предстает моделью самой литературы, выступая«местом встречи» разнообразных текстов-высказываний.Предпринятая попытка сопоставления лингвистиче-ских, семиошческих и литературоведческих подходов кпроблеме гекстуалынчли создает, таким образом, реаль-ную почву для понимания природы и функций мегатексга.11о в своей специфике метатекст возможно описать, толькоучитывая повествовательное и комму никативное измере-ние литературы семантику, создающую литературностьтекста, т.е. его свойство быть целостностью, прагматику,заставляющую алллов л»гтературной коммуникации опе-рировать с текстом как целым, и синтактику, задающуюнарративное разворачивание текстуального целого.

Скачать электронную версию публикации