Romantic esthetics and poetics as the subject of M M. Baktin's reflection.pdf Специальных работ, посвященных рассмотрению эс-тетики и поэтики западно-европейского и русского ро-мантизма. М.М. Бахтиным написано не было. Наша за-дача реконструировать, систематизировать и представитьв эволюции высказывания философа по этой проблеме.Так, в ранней и методологически очень важной ра-боте «Автор и герой в эстетической деятельности»,создававшейся в 1920-х гг., выделяя три принципиаль-ных случая отклонения от прямого отношения автора кгерою, Бахтин опирается в качестве доказательства натип героя в романтической литературе. Это тот случай,когда «автор завладевает героем, вносит вовнутрь егозавершающие моменты» [1. С. 20]. Автобиографиче-ский герой романтического произведения завершаю-щую позицию автора о нем делает предметом своегопереживания, саморефлексии и преодолевает ее. От-сюда герой романтического произведения принципи-ально незавершим, «бесконечен для автора» [1. С. 21]и как выражение этой незавершимости декларируетсвою внутреннюю тайну , «через которую он мог бы ус-кользнуть и подняться над своею завершенностью» [ 1.С. 21]. О типологии романтического героя философподробно говорит в главе «Смысловое целое героя». Впостроении романтического характера важная рольотводится не категории судьбы, а воплощению опреде-ленной идеи, телеологии. Романтический герой, по оп-ределению Бахтина, «осуществляет некую идею, не-кую необходимую правду жизни, некий прообраз свой,замысел о нем Бога». Этот герой «скиталец, стран-ник, искатель (герои Байрона, Шатобриана, Фауст,Вертер, Генрих фон Офтердинген и др.), и все момен-ты его ценностно-смысловых исканий находят транс-гредиенгное определение как некие символическиеэтапы единого художественного пути осуществленияидеи. Лирические моменты в романтическом герое не-избежно занимают большое место. Та смысловая уста-новка. которая отложилась в романтическом характере,перестала бьпъ авторитетной и только лирически воспс-реживается» [1 С 157]. В романтическом характере,который понимается как особая форма взаимоотноше-ния героя и автора, позиция автора по отношению к ге-рою становится менее устойчивой, что приводит к сти-ранию границ в изображении героя и. что особенноважно, «ценностный центр переносится из границы всамую жизнь (познавательно-этическую направлен-ность) героя» [I.C. 157].Своеобразным дополнением к размышлениям уче-ного о романтическом герое могут служить и его лек-ции по истории русской литературы, прочитанные вВитебске и Ленинграде тогда же, в 1920-х гг. Говоря освоеобразии романтического героя у Байрона, Бахтинпишет: «Основная особенность творчества Байрона -резкое отличие в изображении героя от других персо-нажей В разных плоскостях движется их жизнь. ГерояБайрон рисует лирически, изнутри, второстепенных дей-ствующих лиц - эпически; они живут внешней жиз-нью. Поэтому герой нас завлекает, остальных пер-сонажей мы видим» [1.С. 386] В этой же работе философ-ско-эстетическое обоснование получает и учение о роман-тической иронии как о принципиальной неисчерпанное™субъекта в объекте, неисчерпанности «я-дтя-себя» в «я-дтя-друтго», как постоянном преодолении всякой завер-шенности. конечности, обьективации субъекта в словес-ном художественном творчестве [1С. 36-37].В это же время ученый определяет своеобразие по-строения романтического образа как оксюморонногообраза. «В романтизме. - пишет он, - оксюморонноепостроение образа: подчеркнутое противоречие междувнутренним и внешним, социальным положением и сущ-ностью, бесконечностью содержания и конечностьювоплощения» [I. С. 177-178].Одновременно с Бахтиным другой философ его кру-га, В.Н. Волошинов, в статье «Слово в жизни и слово впоэзии», опубликованной в 1926 г., также касается во-просов романтической эстетики. В этой работе иссле-дователь выделяет три типа взаимоотношений автора,героя и читателя в художественном произведении. Го-воря о роли читателя-слушателя, который является«необходимым внутренним моментом произведения»[2. С. 83], исследователь обращает внимание на харак-терное для романтической литературы типологическоеродство автора и героя, которые противостоят читате-лю. создавая тем самым некую заданную модель ху-дожественного произведения. Философ говорит поэтому поводу следующее: «Интересное явление можнонаблюдать в романтизме, где часто автор как бы за-ключает союз с героем против слушателя (Фр. П1ле-гелъ - «Люцинда», в русской литературе отчасти «Ге-рой нашего времени») [2. С. 81 ].В 1930-40-е гг. ученый обращается к изучению ро-мана как знакового жанра литературы Нового времени.В этот период к центре внимания философа, как из-вестно. оказываются три взаимосвязанные проблемы:«1) новый образ человека: 2) радикальное изменениепространственно-временной картины мира: 3) свое-образие слова в романе» [1. С. 395].Романтический дискурс Бахтина выстраивается вэто время вокруг четырех основных проблем. Одна изних касается теории романа у Новатиса и ФридрихаШлегеля. Так, в примечании к статье «Из предысториироманного слова», написанной в 1940-х гг., автор рас-сматривает йенских романтиков в числе первых теоре-тиков романного жанра в западно-европейской литера-туре. С точки зрения йенцев. роман является ведущимжанром литературы новой эпохи, и его отличительнаяособенность видится в смешении поэзии и прозы, раз-личных поэтических и прозаических жанров. И не слу-чайно главный герой присутствует в их романах как «не-кое лирическое событие» [3. С. 112]. Об -этой особенно-сти романа размышляет Новалис во «Фрагментах»: «Недолжен ли роман охватить все виды стиля в их последо-вательности, разнообразно объединенной общим духом?»,«Романист стремится с помощью событий и диатогов,размышлений и описаний создать поэзию подобно тому ,как лирический поэт создает ее через чу вствования, мыс-ли и образы» [4. С. 100, 101]. О диалогической природеромантической эстетики и современного романа пишети Фр. Шлегель на страницах журнала «Атенеум» и взнаменитом «Письме о романе»: «Романтическая по-эзия должна также частью смешать, частью со-единить поэзию и прозу, гениатьность и критику, «ис-кусственную» поэзию и «естественную» поэзию, при-давать поэзии жизненность и дух общительности, ажизни и обществу - поэтический характер...»; «Едвали я могу представить себе роман иначе, как смесьрассказа, песен и других форм» [4. С. 56, 65]. В статьеБахтина «Формы времени и хронотопа в романе», соз-дававшейся в 1937-1938 тт., автор отмечает как харак-терную черту романа новой эпохи субъективную игруавтора со временем и пространством. Распавшийся хро-нотоп чудесного мира в рыцарском романе возрожда-ется затем, как пишет автор, в форме «субъективнойигры с пространственно-временными перспективами в последующей истории романа: у романтиков(например, «Генрих фон Офгердинген» Новалиса), усимволистов, у экспрессионистов, отчасти у сюрреали-стов» (5. С. 305]Другая проблема затршивает вопросы эстетики и по-пики исторического романа эпохи романгизма и здесьцентральной фигурой оказывается Вальтер Скотт. Генезисисторического романа эпохи романтизма видится, по мне-нию автора в романе греческого типа с авшпюрным вре-менем. в котором исключительное внимание уделяетсяслучаю. Далее, как полагает исследовате.ть, через посред-ство «г отического романа» и историческою романа барок-ко отдельные элеменп»! их поэтики проникают и в истори-ческий роман Вальтера Скотта, «определив некоторыеособенности его: закулисные действия таинственных бла-годетелей Tc[

Скачать электронную версию публикации