From the history relation between the state and the Russian Orthodox Church in the Baikal region of Siberia in the 30-th.pdf В современной историографии уделяется достаточное внимание проблеме церковно-государственных взаимоотношений в 20-30-е гг. XX в., в том числе и на региональном уровне [1-7]. В последнее время основной упор делается на различные аспекты проблемы 1920-х гг., тогда как именно 1930-е гг. были самыми трудными в истории Русской православной церкви.В сформировавшемся Советском государстве не могло быть идеологических противников. Особенно это касалось религиозных институтов. Однако РПЦ, подорванная экономически и лишенная имущества, продолжала функционировать, переживая определенное религиозное возрождение. Эскалация антирелигиозной борьбы первой половины 1930-х гг. свидетельствовала о том, что все предшествовавшие мероприятия советской власти оказались явно недостаточными, и потому антирелигиозная кампания приобретала все более жесткий и наступательный характер. Это проявлялось в многочисленных насильственных актах: закрытие культовых зданий, изъятие богослужебного имущества, аресты, обыски, преследования не только духовенства, но и простых верующих. Политика государства по отношению к религиозным институтам проявлялась в агитационно-пропагандистской, культурно-просветительской и особенно в административно-запретительной деятельности, которая в рассматриваемый период стала доминирующей.В то же время в первой половине 1930-х гг. в Русской православной церкви отмечается рост числа верующих. Это объясняется ростом недовольства большей части населения мероприятиями государства, проводимыми в рамках насильственной коллективизации, раскулачивания. Именно это способствовало появлению небывалого дотоле взаимопонимания, чувства единства и согласия между мирянами и духовенством. Отчеты о деятельности Бурят-монгольской обновленческой епархии за 1930 и 1932 гг. содержат сведения: Поднят авторитет священника, налицо его спайка с паствой. Богослужения ведутся исправно и верующие заметно больше стали посещать храмы, что показывает свечная торговля и причтовый доход. Количество треб не уменьшается, а наоборот, особенно крещений. Так, при Спасском Соборе бывало иногда по 2-4 крещения в день и по 1 почти ежедневно [8. Л. 4; 9. Л. 3]. Оценивая факты закрытия церквей и отхода некоторой части верующих, архиепископ Василий отмечал, что уход части духовенства - здоровый отсев. Малодушные - требоисправители уходят, а идейные остаются, глубоко верят в непреклонную истину, что церковь Христову не одолеют врата ада [9. Л. 10]. Стоит отметить, что в этот период ранее непримиримая борьба между обновленцами и тихоновцами постепенно пре-кращается. Остатки раскола выражались в административно-церковном подчинении, отдельные приходы подчинялись обновленческому церковному управлению, но большинство входили в состав Забайкальской епархии. Увеличивалось количество приходов, вернувшихся в лоно патриаршей церкви через очное или заочное покаяние.С июля 1930 г. руководителем Забайкальской епархии был назначен епископ Марк, перемещенный с владивостокской кафедры [9. Л. 2]. Верхнеудинское церковное управление как руководящий орган обновленческой церкви просуществовало до 1934 г. Протокол ликвидационного собрания от 10 ноября 1934 г. свидетельствует: Согласно распоряжению Священного Синода от 23.10.1934 г. упразднить Улан-Удэнскую епархию и присоединить ее к Иркутскому церковному управлению [10. Л. 8]. В середине 1930-х гг. осложнилась ситуация в религиозном вопросе. Это было обусловлено отсутствием специального органа, отвечавшего за развитие взаимоотношений церкви и советской власти, а также отсутствием закона по регулированию деятельности религиозных организаций. Отсутствие законодательства о религиозных организациях привело к тому, что вопросы о порядке и условиях регистрации обществ и групп, закрытии культовых зданий, налогообложению духовенства, осуществлению религиозной пропаганды и т.д. на практике разрешались различными ведомствами, результаты которых не были согласованными.Была расширена деятельность Постоянной культовой комиссии при Президиуме ВЦИК, функции которой распространялись на всю территорию страны. В апреле 1934 г. на объединенном заседании секретариатов ЦИК СССР и ВЦИК принимается решение об образовании при Президиуме ЦИК СССР Постоянной комиссии по культовым вопросам во главе с П.Г. Смидо-вичем. С 1935 г. комиссией руководил П.А. Красиков. В круг обязанностей комиссии включались: разработка проектов постановлений по вопросам, связанным с деятельностью религиозных организаций, рассмотрение жалоб и заявлений верующих и религиозных организаций, учет религиозных обществ, групп и духовенства и т.д. [11. С. 54].В отчетах комиссии обращалось внимание на пренебрежение законами со стороны местных исполкомов, председатели которых единолично закрывали храмы, даже не предупреждая верующих. Во многих РИКах не было даже специального органа, занимающегося церковно-госу-дарственными взаимоотношениями, а регистрацией религиозного общества и служителей культа занимался НКВД. Закрывая храм, власти не давали верующим времени на обжалование в высшие инстанции [12. С. 172].95Стремление центральной комиссии как-то упорядочить действия воинствующих атеистов стали вызывать недовольство и сопротивление со стороны местных органов власти. С 1935 г. право окончательного разрешения вопросов о закрытии культовых зданий было передано на места. Комиссии оставалось лишь право соответствующего оформления принятых решений, т.е. проведение их через Президиум ЦИК СССР. Ликвидационный процесс включал в себя изъятие культового имущества, снятие колоколов, усиленное налогообложение духовенства и религиозных организаций, непосредственное закрытие храмов. По данным НКВД на территории Восточно-Сибирского края уже в 1928 г. было закрыто 90 из 349 действующих церквей. В 1930-е гг. этот процесс набирает обороты.В фондах Государственного архива Российской Федерации (Р.-5263) Секретариата ВЦИК по делам культов находится большое количество дел о закрытии культовых зданий на территории Байкальской Сибири. Так, в 1935 г. решался вопрос о закрытии Кутуликской церкви Аларского района. В архивном деле содержатся выписки из постановлений собраний трудовых коллективов рабочих и колхозников, где решался вопрос о закрытии церкви: Кутуликская МТС - 94 чел; школа трактористов-бригадиров - 66; сельскохозяйственная артель им. Степана Разина - 60; с/х артель им. Сталина - 50; с/х артель им. Калинина - 85 чел.; учащиеся 7-го класса Кутуликской средней школы и др. [13. Л. 4, 37, 38, 40, 57, 158]. 29 ноября 1935 г. состоялось обследование финансовой деятельности церкви, о чем указывалось в специальном акте: .. .При производстве обследования кассовой книги запись по приходу не оправдывается никакими приходными документами, сбор пожертвований без всяких оправдательных документов... Скопившиеся деньги от церковных кружек высыпались, подсчитыва-лись без всякого составления акта... Религиозные ценности - свечи, кресты и пр. продавались с непомерными наценками (от 200% до 300%). Себестоимость одной свечи - 60 копеек, продается за 2 рубля... Акт записан для передачи в следственные органы с привлечением к уголовной ответственности лиц, виновных в запутанности финансовой деятельности общины и за нарушение финансовых законов [13. Л. 30]. 16 апреля 1936 г. Президиум ЦИК БМАССР удовлетворил ходатайство Аларского АИКа о закрытии церкви, что стало причиной обращений и жалоб со стороны верующих. В письме на имя М.И. Калинина отмечалось, что беззаконно попирается свобода веры, мы несем тяжелейшую обиду, наша община (1 042 верующих) повержена в неописуемую скорбь. Церковь закрыта, сорвали с колокольни купол, разобрали иконостас [13. Л. 6, 9, 15, 19]. В итоге, несмотря на все попытки верующих, Президиум ВЦИК 26 декабря 1937 г. на основе постановления Президиума ЦИК БМАССР утвердил закрытие Кутуликской церкви, а здание церкви передал под клуб [13. Л. 1].2 ноября 1936 г. на имя М.И. Калинина была подана жалоба от уполномоченной верующими православной общины Заларинской церкви Е.И. Орловой на председателя РИКа Лобанцева, который в ответ на просьбу верующих (420 чел.) о возможности осуществления богослужений в с. Задари ...запросил с нас 50 000 руб. оценочной суммы. При всякой попыткеходатайства верующими районные организации принимают репрессии в виде дознания и запугивания арестом [14. Л. 43-49].Наряду с закрытием культовых зданий ухудшалось положение священнослужителей. В Комиссию по культовым вопросам поступило заявление от служителя культа Попова Никодима Николаевича от 4 сентября 1936 г., согласно которому священника обязали государственными поставками в размере 3,63 центнера зерна, 4,80 центнера картофеля, 50 кг мяса [14. Л. 17]. Позднее нормы поставок мяса были увеличены до 90 кг, в случае неисполнения которых налагался штраф в размере 900 руб. В заявлении отмечалось: Я стар, инвалид, больной, работать не могу, ни скота, ни денег не имею... Троцкисты-зиновьевцы искореняются, а политика их здравствует... Я бы легче перенес, если бы меня казнили, легче положить голову на плаху или стать под расстрел, чем переносить издевательства, замаскированные и подносимые в виде законности. За веру в Бога, за верующих в него, коих очень много - я готов умереть, но ведь и умереть лучше сразу, скорее, чем мучиться, переносить издевательства и гноить в тюрьме без вины [14. Л. 17-21].Процедура закрытия церкви в с. Тайшет выглядела следующим образом. 2, 5 и 15 апреля 1936 г. церковь посетили три районных комиссии по осмотру храма, которые в качестве мотива для закрытия указали на необходимость проведения ремонта. Последним осмотром церкви комиссия определила ремонт в 20 000 руб., акта не вручила, сроков установлено не было. На основании этого РИК договор расторгнул и закрыл церковь... Местные органы имели целью не сохранение здание в надлежащем виде, а закрытие церкви. Тем более путь закрытия через наложение на религиозное общество ремонта гораздо легче, чем путь развития массовой воспитательной работы - указывалось в письме Восточно-Сибирского краевого исполнительного комитета [14. Л. 89]. В заявлении от верующих (1 500 чел.) подчеркивалось, что местные власти ...13 мая 1936 г. отобрали все церковное имущество, увезли на 3 подводах, книги и часть имущества побросали, свалили под сарай, обезглавили храм, посрубали колокола [14. Л. 83, 86].В то же время архивные документы свидетельствуют, что были единичные случаи возвращения культовых зданий религиозным общинам. 28 сентября 1936 г. была подана жалоба от 653 верующих с. Малышевка Балаган-ского района. 20 апреля после ареста священника Лю-бушкина Н.К. начались аресты и допросы членов церковного совета (20 человек)... Председатель церковного совета А.И. Кузьмина от угроз лишилась ума, была отправлена в больницу в Иркутск, где через несколько дней умерла, осталось четверо малолетних детей. 22 мая священник Любушкин был отправлен в Иркутск, был вызван член церковного совета Преловский Илья в управление НКВД, где ему было предложено немедленно сдать церковные ключи в Балаганский РИК, если не сдаст, получит 2 года... Зав. райфо Арановский при осмотре был в шапке, курил папиросы. Вторая комиссия переворочала все священные предметы, свечи выбросили. Наши религиозные чувства были оскорблены подобными действиями. При обыске были взяты церковные деньги 1 217 руб. 85 коп. для ремонта... [15. Л. 15-16]. Принимая во внимание факты нарушений со стороны96местной власти, 9 февраля 1937 г. Восточно-Сибирский краевой исполнительный комитет предложил Балаган-скому РИКу возвратить церковь в беспрепятственное пользование [15. Л. 18].В середине 1930-х гг. предпринимаются меры по сохранению научных и музейных ценностей при ликвидации молитвенных зданий. Это нашло выражение в принятии Постановления Президиума ЦИК БМАССР № 307 Об охране предметов музейного значения. Особое внимание обращалось на недопустимое отношение со стороны АИК - РИК, горсоветов и сомсельсоветов к охране имущества ликвидированных зданий. В результате существующей недооценки и безобразного отношения к охране имущества музейные ценности, имеющие нередко валютное значение подвергаются порче, истреблению и расхищению [16. Л. 39]. В качестве примеров приводились следующие факты расхищения, уничтожения культового имущества: ...Архив Посольского монастыря давно уничтожен бесследно, в Кях-тинском Соборе ...серебряные ризы, сделанные на средства местного кулачества, итальянскими художниками, имеющими большую ценность как художественная редкость, реализованы как серебро на лом, а некоторые оказались похищенными [17. Л. 59].Президиум ЦИК БМАССР предлагал председателям АИК-РИК и горсоветов под личную ответственность ...обеспечить охрану вещей музейного значения... установить систематическую проверку всех инвентарных книг и описей имущества, в случае расхищения привлекая виновных к судебной ответственности...предложить Наркомфину усилить контроль по учету и использованию культового имущества, подлежащего зачислению в госфонд [16. Л. 39].Во второй половине 1930-х гг. отмечается активность религиозных обществ. Это было вызвано принятием в 1936 г. новой Конституции СССР, ст. 124 которой гласила: В целях обеспечения за гражданами свободы совести церковь в СССР отделена от государства и школа от церкви. Свобода отправления религиозных культов и свобода антирелигиозной пропаганды признается за всеми гражданами. В соответствии со ст. 135 духовенство получило избирательные права наравне со всеми гражданами страны [18. С. 35].В оперативных сводках НКВД 1937 г. указывалось на активизацию верующих в связи с принятием Конституции. В постановлении Восточно-Сибирского крайкома ВКП (б) отмечалось: Деятельность религиозных организаций все больше и больше активизируется [19. Л. 5]. В докладной записке от 20 февраля 1937 г. представителя ЦС СВБ СССР МЛ. Кузнецова, составленной на основании проведенного им обследования антирелигиозной работы и деятельности религиозных организаций в Бурятии с 28 января по 17 февраля 1937 г., ситуация оценивалась следующим образом: В связи со сталинской конституцией церковники, ламы, попы, начетчики, спекулируя 124, 125, 136 статьями конституции, распространяют самые нелепейшие слухи, они говорят, что "церкви должны возвратитьверующим, сосланных попов вернуть" и т.д. [19. Л. 3]. В связи с ослаблением антирелигиозной борьбы во второй половине 1930-х гг. серьезной критике подверглась работа культовых комиссий. В этой связи Восточно-Сибирский краевой исполком отмечал: В районах края не выполняется постановление ВСКИКа по созданию районных культовых комиссий [20]. Члены комиссии выполняли свои обязанности по совместительству. Поэтому они не справлялись со своей основной функцией - контролем за соблюдением законности по отношению к религиозным конфессиям.В апреле 1938 г. Комиссия по культовым вопросам упраздняется. Оценивая ее деятельность, необходимо отметить, что ею в 1937 г. был разработан проект союзного законодательства Об отправлении религиозных культов и о молитвенных зданиях, но утверждения директивными органами он не получил. Это объясняется широко распространенным мнением большинства партийного и советского актива о необходимости полной ликвидации законодательства о культах и в частности Постановления ВЦИК и СНК РСФСР О религиозных объединениях от 1929 г. Именно с таким предложением к т. Сталину обратился Г.М. Маленков. Основанием для данного предложения стало мнение о том, что это Постановление создало организационную основу для оформления наиболее активной части церковников... в широко разветвленную организацию по всему СССР [21. С. 61]. Обстановка в стране коренным образом изменилась после известного февральско-мартовского пленума ЦК ВКП (б) 1937 г., санкционировавшего большой террор. Массовые политические репрессии захватили различные социальные, политические и профессиональные группы. Основным их мотивом было то, что церковь препятствует росту колхозов, торпедирует активность бедняцко-середняцких масс, ведет контрреволюционную, антисоветскую пропаганду. Активные сторонники сохранения религии, сопротивлявшиеся закрытию храмов, арестовывались, приговаривались к различным срокам заключения; часть из них была выслана за пределы края [21. С. 72].Источниковая база поставленной проблемы представлена в основном данными по изъятию ценностей, закрытию культовых зданий, материалами о репрессиях священнослужителей и верующих и др. Источники, отражающие внутреннюю жизнь церкви и религиозно-нравственное состояние населения Байкальской Сибири в 1930-е гг., по объективным причинам представлены в меньшей степени.Таким образом, опыт 1930-х гг. показал, что даже в самых тяжелых для религиозных организаций условиях, когда применялись со стороны государства исключительно репрессивно-карательные меры воздействия на церковь и духовенство, были закрыты почти все церкви и молитвенные дома, успехи воинствующего атеизма были весьма относительными, верующие становились внутренними эмигрантами и вели глубоко сокрытую религиозную жизнь.

Скачать электронную версию публикации