The legal personality of the juridical person in the Russian criminal procedure.pdf В соответствии с российским законодательством в уголовном процессе могут принимать участие как граждане, так и коллективные образования, в том числе юридические лица. Между тем правовому положению организаций в уголовно-процессуальной науке уделяется незаслуженно мало внимания. Объектом подробного исследования, как правило, становятся отдельные участники уголовного судопроизводства (потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик) [1-3 и др.] либо личность (физическое лицо) в целом [4-5 и др.]. Кроме того, большая часть уголовно-процессуальных норм, регламентирующих правовое положение участников уголовного судопроизводства, касается, главным образом, индивидуальных субъектов и не всегда может быть применена к юридическим лицам, выступающим в том же качестве.В то же время юридические лица являются одной из излюбленнейших тем в цивилистической науке. Связанные с ними вопросы традиционно вызывают высокий интерес и подвергаются активному обсуждению среди ученых-правоведов. Это, бесспорно, свидетельствует об актуальности и достаточно большой сложности рассматриваемой правовой категории.Данное обстоятельство обусловливает необходимость детального исследования вопросов участия организации в уголовном процессе. Представляется, что наиболее точно определить специфику правового положения юридического лица в уголовном судопроизводстве можно, проанализировав особенности его правосубъектности в данной области общественных отношений [6. С. 161].В первую очередь, следует подробно остановиться на понятии правосубъектности. Российское законодательство не пользуется данным термином, в то время как в юридической науке, преимущественно в области общей теории права и отдельных её отраслей, уже давно ведутся споры о том, какое место необходимо отвести этому правовому институту. В области уголовного процесса изучению этого понятия (особенно в части правосубъектности юридических лиц) уделяется значительно меньше внимания. В связи с этим при рассмотрении данного вопроса приходится обращаться в первую очередь к трудам теоретиков права и ученых-цивилистов. На основе обобщения изложенных ими точек зрения можно выделить три основных подхода к определению понятия правосубъектности.Первое направление рассматривает правосубъектность как единство право- и дееспособности, т.е. как праводееспособность. Однако даже в рамках данного подхода отсутствует единое представление о сущности правосубъектности. Например, Н.В. Витрук полагает, что она является правовым эквивалентом человеческой воли [7. С. 16]. По мнению же С.С. Алексеева, право-субъектность - это свойство, которое по своей природе неотъемлемо от лица, практически то же самое, что и «субъект права» [8. С. 139].В соответствии с другой точкой зрения содержание правосубъектности следует рассматривать более широко. В частности, в него необходимо включать также права и обязанности, непосредственно вытекающие из действия законов. При такой трактовке правосубъектности она во многом совпадает с понятием правового статуса [9. С. 102].Сторонники третьего подхода к определению правосубъектности признают, в основном, что праводееспособность образует содержание этого понятия, однако вместе с тем учитывают, что имеются реальные общественные отношения, участниками которых являются правоспособные, но недееспособные субъекты. В частности, так обстоит дело в гражданском праве с правосубъектностью физических лиц, где она непосредственно связана с гражданской правоспособностью и наличие такой правоспособности необходимо и достаточно для признания гражданина субъектом права [10. С. 20]. Например, отмечается, что субъектом гражданского права и, следовательно, лицом, обладающим правосубъектностью, является ребенок, хотя он и недееспособен.Учитывая множественность точек зрения на природу правосубъектности в юридической науке, первоочередной задачей является выработка наиболее приемлемого для исследуемой темы определения данного понятия.Категории правоспособности и дееспособности были впервые выделены в теории гражданского права в силу того, что способность к обладанию гражданскими правами и обязанностями не всегда сочетается со способностью своими действиями эти права и обязанности осуществлять. Позже эти понятия нашли отражение и на законодательном уровне. Так, в соответствии с п. 1 ст. 17 ГК РФ способность иметь гражданские права и нести обязанности (гражданская правоспособность) признается в равной мере за всеми гражданами. Согласно п. 1 ст. 21 ГК РФ способность гражданина своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их (гражданская дееспособность) возникает в полном объеме с наступлением совершеннолетия, т.е. по достижении восемнадцатилетнего возраста. Гражданское процессуальное законодательство содержит аналогичное определение дееспособности с некоторыми уточнениями, призванными приспособить данную категорию для гражданского судопроизводства (ч. 1 ст. 37 ГПК РФ). В отношении юридических лиц данные термины применяются в том же значении, что и в отношении граждан, с особенностями, о которых будет сказано ниже.127Хотя большинство представителей юридической науки в целом придерживаются аналогичных подходов к пониманию право- и дееспособности [11. C. 7; 12. C. 223 и др.], дискуссионным является вопрос о воз-можности участия в правоотношениях субъекта, ли-шенного дееспособности, но обладающего правоспо-собностью. По мнению одних ученых, поскольку пра-восубъектность сочетает в себе оба этих элемента, в процессуальные отношения с судом могут вступать только те лица, которые сами обладают дееспособно-стью [13. C. 46-48]. Другие полагают, что субъектами процессуальных правоотношений могут быть также процессуально недееспособные лица [14. C. 20]. Хотя обе приведенные точки зрения высказываются пред-ставителями науки гражданского процесса, кажется, что подобные аргументы не теряют актуальности и в сфере уголовного судопроизводства.Соглашаясь со сторонниками второго подхода, по-скольку лицо вправе осуществлять свои процессуаль-ные права и обязанности не только лично, но и через представителя (при отсутствии необходимой дееспо-собности), полагаем, что дальнейшее рассуждение по этому вопросу следует оставить за рамками настоящей работы. Очевидно, что у юридического лица правоспо-собность и дееспособность неразрывно связаны между собой и возникают одновременно, как правило, в мо-мент его государственной регистрации (п. 3 ст. 49, п. 2 ст. 51 ГК РФ) [15. C. 35]. Таким образом, у данных субъектов возможность обладания правами всегда сов-падает с возможностью их осуществления, следова-тельно, разделение в составе правосубъектности юри-дического лица таких элементов, как право- и дееспо-собность для целей настоящей работы представляется нецелесообразным.Что касается более широкого понимания правосубъ-ектности (включения в неё наряду с право- и дееспособ-ностью также прав и обязанностей), то следует согла-ситься с авторами, подвергающими критике подобную точку зрения. Не следует отождествлять правосубъект-ность, т.е. способность быть субъектом права, с право-вым статусом, включающим в себя конкретные права и обязанности, а также ряд других элементов, поскольку в данном случае имеет место чрезмерное расширение данного понятия, вследствие чего оно утрачивает каче-ственную определенность [11. C. 16].Таким образом, наиболее обоснованной представ-ляется позиция тех ученых, которые рассматривают правосубъектность как единство право- и дееспособно-сти («праводееспособность») или, другими словами, отождествляют её с признанием лица в качестве субъ-екта права [8. C. 139].Как было сказано выше, категория правосубъектно-сти юридического лица исследуется, главным образом, в гражданско-правовой и гражданско-процессуальной литературе. Между тем данное понятие, как и «право-способность» и «дееспособность», не является исклю-чительно гражданско-правовой категорией, оно широ-ко используется и в других отраслях права. В связи с этим представляется справедливым суждение о нали-чии у юридического лица не только гражданской и гражданско-процессуальной правосубъектности. Оно является участником также и иных правоотношений, в128том числе административных, трудовых, уголовно-процессуальных и т.д. [16. C. 98, 141], следовательно, должно обладать соответствующей правосубъектностью.Следует обратить внимание на точку зрения С.С. Алексеева, который различает общую, отраслевую и специальную правосубъектность. При этом общая правосубъектность рассматривается как способность лица в рамках данной политической и правовой систе-мы быть субъектом права вообще; под отраслевой по-нимается способность быть участником правоотноше-ний той или иной отрасли права (гражданского, граж-данско-процессуального, уголовно-процессуального и т.д.); специальная правосубъектность заключается в способности лица быть участником лишь определенно-го круга правоотношений в рамках данной отрасли права [8. C. 144].Данный подход нашел отражение и в уголовно-процессуальной науке. В частности, Б.А. Галкин и Л.Д. Кокорев при характеристике правоспособности и дееспособности участников уголовного судопроизвод-ства выделяют два вида правоспособности - общую и специальную. Учитывая то, что указанные авторы рас-сматривают лишь сферу уголовного судопроизводства, очевидно, что под общей правоспособностью подразу-мевается способность иметь права и нести обязанности в рамках уголовного процесса, т.е. отраслевая право-способность [17. C. 94-97; 18. C. 101-108].На наш взгляд, изложенные позиции имеют весьма существенное значение для изучения уголовно-процессуальной правосубъектности, поскольку отра-жают её сложную структуру. Придерживаясь данного подхода, можно утверждать, что юридические лица также обладают, соответственно, общей, отраслевой (в том числе уголовно-процессуальной) и специальной (в том числе в рамках уголовного судопроизводства) пра-восубъектностью. При этом последняя проявляется, например, в способности юридического лица быть по-терпевшим, гражданским истцом или другим участни-ком уголовного судопроизводства.Таким образом, уголовно-процессуальная право-субъектность юридического лица является одним из проявлений его общей правосубъектности и представ-ляет собой возможность быть участником уголовного судопроизводства, являться субъектом уголовно-процессуальных прав и обязанностей. Рассматривае-мую категорию следует определить как способность иметь права и нести обязанности, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, а также осуществ-лять их лично или через представителя.Поскольку обладание соответствующей правосубъ-ектностью является важнейшей предпосылкой вступ-ления лица в уголовно-процессуальные правоотноше-ния, большое значение имеет определение момента возникновения и прекращения такой правосубъектно-сти именно у юридического лица.Следует признать, что юридическое лицо создается, функционирует и прекращает действовать в соответст-вии с нормами гражданского права. Поэтому оно мо-жет участвовать в гражданских, административных, налоговых, трудовых и прочих отношениях лишь после признания его соответствующим субъектом права и только до тех пор, пока не будет прекращена его дея-тельность в установленном законом порядке. Четкое определение и фиксация данных моментов осуществ-ляется через процедуру государственной регистрации. Акт государственной регистрации юридического лица подтверждает появление нового субъекта права (а так-же изменение его статуса и ликвидацию), удостоверяет законность его возникновения (изменения или прекра-щения его деятельности) [19. C. 126-127]. Поскольку, как было установлено выше, правосубъектность отра-жает возможность лица быть субъектом права, то, по-видимому, она берет начало с момента создания юри-дического лица, т.е. внесения соответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц. Аналогичную позицию по вопросу определения мо-мента возникновения у юридических лиц гражданской процессуальной правоспособности и дееспособности обосновывал Д.М. Чечот [20. C. 24]. Полагаем, что данную точку зрения вполне можно использовать и в уголовном процессе.Таким образом, возникновение и прекращение у юридического лица уголовно-процессуальной право-субъектности непосредственно связано с появлением (прекращением) у него гражданской, гражданско-процессуальной, а также иных видов правосубъектно-сти. Более того, УПК РФ, в отличие от гражданского и гражданско-процессуального законодательства, не со-держит упоминания ни о правосубъектности, ни об од-ной из её составных частей (право- и дееспособности). В связи с этим неизбежно возникает вопрос о самостоя-тельности и самоценности категории уголовно-процессуальной правосубъектности юридического лица.В литературе высказывается мнение о том, что пра-восубъектность юридического лица в областях трудо-вого и финансового права носит производный харак-тер. Оно становится работодателем и налогоплатель-щиком в связи с деятельностью, направленной на дос-тижение целей, установленных законом либо его учре-дительными документами. Определение круга юриди-ческих лиц, их учредителей есть предмет гражданского права [21. C. 33]. Логически продолжая данную мысль, можно сделать предположение о производном характе-ре и уголовно-процессуальной правосубъектности.Для проверки высказанного суждения обратим внимание на некоторые аспекты правосубъектности юридического лица в гражданском праве. На основа-нии действующего законодательства в гражданско-правовой науке делается вывод о том, что правоспо-собность юридических лиц, по общему правилу, явля-ется целевой (специальной, ограниченной), допускаю-щей их участие лишь в определенном, ограниченном круге гражданских правоотношений [22. C. 237-242]. Однако коммерческие юридические лица, за исключе-нием унитарных предприятий и иных видов организа-ций, предусмотренных законом, могут иметь граждан-ские права и нести гражданские обязанности, необхо-димые для осуществления любых видов деятельности, не запрещенных законодательством, т.е. они наделены универсальной правоспособностью, что дает им воз-можность участвовать практически в любых граждан-ских правоотношениях.Таким образом, не вдаваясь во все подробности классификации видов правосубъектности юридическихлиц в гражданском праве, можно сделать обобщающий вывод, что в зависимости от организационно-правовой формы юридического лица и от вида осуществляемой им деятельности объем его правоспособности и соот-ветственно правосубъектности в имущественном обо-роте может быть различным.В гражданском праве вопрос о видах правоспособ-ности имеет не только теоретическое, но и большое практическое значение, поскольку в соответствии со ст. 173 ГК РФ сделка, совершенная юридическим ли-цом в противоречии с целями деятельности, опреде-ленно ограниченными в его учредительных докумен-тах, либо юридическим лицом, не имеющим лицензию на занятие соответствующей деятельностью, может быть признана судом недействительной по иску этого юридического лица, его учредителя (участника) или государственного органа, осуществляющего контроль или надзор за деятельностью юридического лица, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заве-домо должна была знать о ее незаконности.Смоделируем ситуацию, когда другой стороной в та-кой сделке будет являться физическое лицо, имеющее умысел на совершение преступления путем осуществле-ния данной сделки. Повлияет ли в описанной ситуации отсутствие гражданско-правовой правоспособности у юридического лица на совершение сделки на возмож-ность привлечения его в качестве потерпевшего по уго-ловному делу? Полагаем, что нет. Ведь первоочередное значение для возбуждения уголовного дела будет иметь наличие в действиях гражданина признаков состава пре-ступления, а для признания юридического лица потер-певшим - причинение вреда его имуществу указанным преступлением. Недействительность же сделки будет иметь последствия лишь в гражданском праве. В частно-сти, п. 1 ст. 167 ГК РФ предусматривает, что недействи-тельная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействитель-ностью, и недействительна с момента ее совершения.Следовательно, уголовно-процессуальная правосубъ-ектность хотя и связана с гражданско-правовой, посколь-ку они возникают одновременно (с момента государст-венной регистрации) и прекращаются в момент заверше-ния ликвидации юридического лица, однако их нельзя отождествлять. Представляется, что нет достаточных ос-нований для вывода о производном характере правосубъ-ектности юридического лица в уголовном судопроизвод-стве. По большому счету, уголовно-процессуальная пра-восубъектность юридического лица, в отличие от граж-данско-правовой, всегда носит универсальный характер, в том смысле, что не зависит от организационно-правовой формы, целей и видов его деятельности.Таким образом, можно выделить следующие осо-бенности уголовно-процессуальной правосубъектности юридического лица.Во-первых, она представляет собой единство его право- и дееспособности. Оба этих элемента в рамках рассматриваемой категории тесно связаны между со-бой, возникают и прекращаются одновременно и сов-падают по объему.Во-вторых, момент возникновения (прекращения) уголовно-процессуальной правосубъектности у юриди-ческого лица четко определен моментом внесения со-129ответствующей записи в Единый государственный реестр юридических лиц.В-третьих, уголовно-процессуальная правосубъектность юридического лица является самостоятельной правовой категорией и имеет существенные особенно-сти, отличающие её как от правосубъектности иных участников правоотношений, так и от правосубъектности в других отраслях права. Изложенное подтверждает, что рассмотренная проблема заслуживает отдельного внимания и дальнейшего подробного исследования.ЛИТЕРАТУРА

Скачать электронную версию публикации