Political activity and political participation of youth: problems and opportunities.pdf Классической теорией социально-политической ак-тивности признана модель участия, созданная С. Вер-бой и Н. Наем [1]. Согласно Д.В. Ольшанскому, соци-ально-политическая активность - это «деятельность социальных групп или индивидов, связанная с форму-лированием и выражением собственных потребностей и интересов, со стремлением изменить существующий политический или социально-экономический порядок и соответствующие политические институты» [2. С. 21]. С позиций политической психологии активность моло-дого человека в политике позволяет повысить само-оценку, удовлетворяя глубинные потребности лично-сти. Это отождествляется с «политической разрядкой внутренних психологических напряжений» [3. С. 118].О.М. Карпенко и И.А. Ломанов выделяют пять ком-понентов, составляющих, по их мнению, содержание политической активности. К ним относятся такие виды политической активности, как мыслительная, электо-ральная, стихийно-массовая, структурная и профессио-нальная [4. С. 135-143].Кроме того, ими выделяются индивидуальный и кол-лективный уровни социально-политической активности. Последний, в свою очередь, они делят на групповой (пер-вичные, малые группы молодёжи в политике), организа-ционный (уровень молодёжных организаций) и массовый (массовое политическое движение) [4. С. 144].В современной политологии политическая актив-ность молодёжи часто выражается через категорию «политическое участие». Так, например, по мнению О.Г. Щениной, политическое участие можно охаракте-ризовать как любую активность в сфере политики ин-дивидов и социальных общностей [5. С. 78].Можно сказать, что политическое участие молодё-жи обозначает деятельность, при помощи которой мо-лодые люди могут индивидуально или в рамках поли-тических партий, молодёжных движений, организаций, групп с разной степенью рациональности и институ-циализации, в различных конвенциональных либо не конвенциональных формах пытаться влиять на функ-ционирование, трансформацию или развитие полити-ческой системы, отстаивая этим свою субъектность в молодёжной политике.В соответствии с теорией рационального выбора молодой человек отдает предпочтение тому или иному кандидату либо партии, выбирает наиболее выгодный для себя вариант [6]. Однако реальность не соответст-вовала теории, и с этим связана модель ограниченной рациональности Г. Саймона. В соответствии с ней че-ловек не способен осуществлять выбор абсолютно ра-ционально: «Челночок не ищет самую острую иголку, он ищет иголку, которой можно шить» [6. С. 21]. При-нято рассматривать участие в выборах в качестве ос-новной формы политического участия. Однако в том случае, если возникают обоснованные сомнения в че-стности выборов вследствие: выявленных случаев фальсификации результатов волеизлияния граждан; неправомочного использования служебного положения чиновниками федерального и регионального уровней, участвующих в избирательных кампаниях; монополь-ного контроля над средствами массовой информации и коммуникации со стороны «партии власти»; дискрими-нации, административного давления на оппозиционные партии и кандидатов; недопущения партий и кандида-тов до участия в выборах; отсутствия на выборах меж-дународных наблюдателей и т.д. В этом случае у моло-дых людей возникает сомнение в легитимности выбо-ров и выборных органов, снижается электоральная ак-тивность, причем это, как показывают данные прове-дённых нами исследований, может коррелировать с активизацией иных форм политического участия моло-дёжи. По мнению ряда политологов, в современной России «…отмечается тенденция на сворачивание ре-ального участия молодёжи в политике, в управлении делами государства и общества» [5. С. 85].Не обладая возможностями господствующих групп, подчиненные группы молодёжи обречены на неучастие в институциональной политической жизни, что способ-ствует расширению социальной базы андеркласса. Бри-танский ювенолог П. Алларт определяет эту категорию «как группу молодёжи, самим обществом выбрасывае-мую за его границы» [7. С. 74].Отечественные политологи А.И. Ковлер и В.В. Смирнов считают, что политическое участие - это вовлеченность в той или иной форме членов общества на индивидуальной, классово-групповой или другой основе в политико-властные отношения, в процессе принятия решений и управления носящих политиче-ский характер [8].С.Н. Захаров рассматривает политическое участие как элемент политической культуры, как явление, обу-словленное уровнем экономического развития и со-стоянием (стабильность, переходность, кризис) обще-ства [9]. Д.В. Коннычев рассматривает политическое участие как свободную активность граждан, прямо или опосредованно влияющую на принятие тех или иных вариантов или альтернатив на различных уровнях по-литической системы [10]. Согласно определению М.М. Назарова, под политическим участием понима-ются действия людей или групп, предпринимаемые в целях выражения своих интересов и влияния на содер-жание принимаемых решений на различных уровнях реализации государственной власти [11. С. 47-59].50Особо следует отметить докторское диссертацион-ное исследование О.В. Сурововой «Политическая со-циализация Российской молодёжи в условиях транс-формации общества», в котором рассматриваются про-блемы политического участия молодёжи [12].В политологии выделяют различные типы полити-ческого участия. В частности, различают традиционное и нетрадиционное политическое участие (конвенцио-нальное и неконвенциональное). К традиционному ти-пу политического участия относятся те его формы, ко-торые строятся вокруг голосования, мобилизующего значительные политические ресурсы [13. С. 667].Нетрадиционный (неконвенциональный) тип пред-полагает использование неинституционализированных форм и методов борьбы [14. С. 15]. Также политическое участие подразделяют на автономное и мобилизацион-ное. В отличие от автономного, мобилизационное уча-стие носит принудительный характер. Стимулами поли-тической активности становятся страх, административ-ная дисциплина и т.п. Как правило, мобилизационное участие направлено на создание видимости поддержки политической системы, формируемого элитой образа национального или регионального лидера, национально-го проекта, и его целью является демонстрация предан-ности правящей элите, всенародного единства и одобре-ния проводимой политики. Такую модификацию поли-тического участия называют квазиучастием.С. Хантингтон и С. Липсет уточняют, что тип поли-тического участия в значительной мере определяется характером существующего политического режи-ма [15]. Разумеется, проблема политического участия не может быть рассмотрена без учета правовых основ. Правовая система, существующая в обществе, опреде-ляет границы и допустимые нормы политической ак-тивности.В ходе любого значимого социально-политического процесса, особенно переходного типа, совершенству-ются и возникают новые виды политического участия. В условиях постмодернистской либерализации обще-ственного мнения возникает необходимость дополни-тельной верификации норм политической активности. Причем административные репрессивно-принуди-тельные действия государственной власти по силовой закупорке политического поля для «несогласной моло-дёжи» в условиях постмодерна лишаются своей харак-терной для модерна эффективности и нередко приводят к её осмеянию, лишь дискредитируя официоз в глазах населения. Как следствие молодёжные активисты на-чинают прибегать к «непротивленческим», «шарпов-ским», «пародийным» акциям, постепенно вовлекаясь в деятельность оранжевых мондиалистских сетей [16].Одной из разновидностей протестного политиче-ского участия, получившего развитие в XXI в., стала модель ненасильственного сопротивления. Данная мо-дель, базирующаяся на гуманистических принципах Гандизма, имеет, однако, свою геополитическую подо-плёку и используется атлантистским блоком для уста-новления и реализации контроля над Евразией. Такая модель получила известность как технология оранже-вых революций или революций постмодерна. Эта по-литическая технология предлагает молодёжи отнестись к политике как к игре, веселому занимательному меро-приятию. Д. Шарп в своих работах, адресованных со-трудникам мондиалистских сетевых структур, рабо-тающих с активной молодёжью, раскрывает 198 меха-низмов реализации постмодернистской стратегии по-литического участия [17].Одной из, по-видимому, последних попыток осуще-ствления «оранжевых» революций на постстветском пространстве стали события в Кишинёве. Поводом этих событий стала победа коммунистов на выборах. Однако действительной причиной волнений является не внутренняя, но геополитическая подоплёка. Извест-но, что Воронин, как и президент Узбекистана И. Ка-римов накануне Андижанских событий, фактически заморозил участие своей страны (Молдовы) в структу-рах ГУАМа и, напротив, предпринял ряд активных ша-гов, направленных на сближение с Россией. Следстви-ем стало участие молодёжи в массовых несанкциони-рованных акциях, подготовка которых велась с исполь-зованием постмодернистских «сетевых технологий»: в Интернете, блогах, социальных сетях, на форумах [18].Протестное участие может перерастать в терроризм как оппозиционную деятельность экстремистски на-строенных индивидов, целью которых становится сис-тематическое применение насилия либо «ненасильст-венные действия» для дестабилизации властных струк-тур. Сегодня политическое участие молодёжи всё чаще приобретает сетевую форму.Её суть заключается в том, что главными элемента-ми модели политического участия молодёжи в новую эпоху должны стать: обмен информацией, максималь-ное расширение форм производства информации, дос-туп к информации, распределение информации и меха-низм обратной связи.Некоторые исследователи предпочитают говорить в этих условиях о становлении модели «сетевого обще-ства» (Р. Коллинз, Э. Гидденс, М. Манн, М. Граннове-тер). Обобщенная версия этого подхода применительно к современным условиям была предложена социологом М. Кастельсом, профессором Калифорнийского уни-верситета, изложившим свои идеи в трилогии «Эпоха информации». Он предлагает концепцию сетевого го-сударства как государства, наиболее подходящего для современной эпохи. Эта концепция представлена моде-лью единого экономического пространства при сохра-нении формального политического суверенитета вхо-дящими в него странами [19. С. 22]. В рамках нового типа социального порядка - «общества сетевых струк-тур» - принадлежность к той или иной сети выступает, согласно Кастельсу, в качестве «важнейшего источника власти» [20].Если в обществе модерна централизованная система контроля и целевое обрамление процесса считались вер-шинами легитимного анализа результатов и продуктов политического вмешательстве в жизнь общества по на-правлению «сверху вниз», то в условиях постмодерна, предполагающего децентрализацию и фрагментацию, данный подход ставится под сомнение. Поскольку в этих условиях присутствуют значительная дифференциация, большее число применяемых стандартов, увеличивается пространство для локальных маневров и адаптации.В постмодерне востребованы модели, которые при-нимают во внимание разнообразие, преодолевают фор-51мальные организационные преграды. Конструирование моделей такого рода требует первоочередного рас-смотрения процессов, а не стабильности, структурации, а не структуры [21. С. 3-4].В обществе постмодерна «Сеть» представляет со-бой информационное пространство, где формируются и реализуются стратегии политического участия моло-дёжи. Таким образом, «Сеть» включает в себя одно-временно различные составляющие, которые в модерне рассматривались изолированно. Стремительное разви-тие информационных технологий способствует созда-нию единого сетевого пространства, организованного на базе глобальных коммуникаций, жизнедеятельности «виртуальных» общественных объединений. Совре-менные объединения молодёжи эффективно функ-ционируют на основе корпоративных информационных сетей [22. С. 13].На наш взгляд, методологической основой для анализа сетевой модели политического участия молодёжи может выступать синергетическая парадигма, опирающаяся на четыре основных категории: нелинейность, необрати-мость, нестабильность и неравновесность [23. С. 72.]Современная политическая реальность «отнюдь не является ареной, на которой господствует порядок, стабильность и равновесие: главенствующую роль в окружающем нас мире играют неустойчивость и не-равновесность» [24. С. 30].В ходе исследования среди кузбасских студентов кузбасских вузов, проводимого в г. Кемерове и филиа-лах в феврале-мае 2009 (выборка 734 чел.; средний возраст опрошенных 19 лет, из них 55% - мужчины и 45% - женщины; учащиеся 1-го курса - 20%, 2-го кур-са - 23, 3-го курса - 21, 4-го курса - 17 и 5-го курса -19%), преподавателями и студентами факультета поли-тических наук и социологии Кемеровского государст-венного университета исследовалась проблематика социально-политической активности молодёжи Куз-басса.Одним из выражений политического участия явля-ется интерес к политике. «Позиция участия» в таком случае соответствует позиции «индивида, что-то знающего о политике и полагающего, что он может быть в ней активным» [25]. Как показали данные отве-та на вопрос «Интересуетесь ли Вы общественно-политической жизнью страны, своего региона, горо-да?», интерес к политике в Кемеровской области имеет выраженный характер. Так, 35,2% респондентов уве-ренно интересуются политикой, 19,2% - скорее инте-ресуются, чем нет, 21,6% - интересуются время от времени, 8,8% - скорее не интересуются, и только 3,2% не интересуются политикой вообще.Непосредственно регулярно принимающих участие в референдумах, выборах в органы государственной власти оказалось 36,8% респондентов, иногда прини-мающих участие - 23,2%, а 28% кузбасских студентов не принимают участия вообще.Анализ показывает, что для подавляющего боль-шинства студентов доминирующей ценностью оказа-лась личная свобода и независимость: о ней как о зна-чимой заявили 57,6% студентов.Результаты исследования доверия студенческой мо-лодёжи Кузбасса основным политическим институтампоказали, что Президенту РФ полностью доверяют 51,8%, скорее доверяют 19,6, «иногда доверяют» и «скорее не доверяют» по 14,9%. Губернатору Кузбасса «полностью доверяют» и «скорее доверяют» 60,2 и 25% соответственно, в то время как «иногда доверяют» и «скорее не доверяют» 8 и 7% соответственно. Главе города «доверяют» 48,4% опрошенных, «иногда дове-ряют» и «скорее доверяют» по 23, «скорее не доверя-ют» 4%. Государственной думе РФ «полностью дове-ряют» 9,6% опрошенных, и такой же процент респон-дентов ей «не доверяют» вообще. Скорее доверяют Государственной думе РФ 19,2, «иногда доверяют» 38,4%. Правительству «полностью не доверяют» -38,4%, «скорее не доверяют» 19,2%, «иногда доверя-ют» 19, «иногда не доверяют» 20, «скорее доверяют» 19% опрошенных. Низким уровнем доверия характери-зуются армия и СМИ. Им не доверяют 57,6 и 62% со-ответственно. Скорее доверяют армии 22,4%, иногда доверяют 20% опрошенных.Скорее доверяют СМИ - 28%, полностью доверя-ют - 10% опрошенных. Политическим партиям полно-стью доверяют 9,6% студентов, скорее доверяют 10,4, «иногда доверяют» 29, «скорее не доверяют» 20, «пол-ностью не доверяют» 30%. Местным законодательным органам «скорее доверяют» 25%, «иногда доверяют» 34%, а 41% студентов «полностью не доверяют». Ме-стным администрациям и государственным службам «скорее доверяют» 29,5%, «иногда доверяют» 20,5, «скорее не доверяют» 33,7, а 26,3% респондентов «не доверяют полностью». Правоохранительным органам «полностью доверяют» 15%, «скорее доверяют» 7,9, «иногда доверяют» 37,1, «скорее не доверяют» 26 и «полностью не доверяют» 14% опрошенных. ФСБ «полностью доверяют» 45%, «скорее доверяют» 16,7, «иногда доверяют» 23,3, «скорее не доверяют» 15%. Церкви «полностью доверяют» 28,8%, «скорее доверя-ют» 38,4, «иногда доверяют» 19,2, «скорее не доверя-ют» 9,6% респондентов. Сложно у Кузбасской моло-дёжи обстоят дела с показателем доверия к профсоюз-ным организациям, которым «полностью не доверяют» 28%, «скорее не доверяют» 34, «скорее доверяют» 18, «иногда доверяют» 20% опрошенных.Отметим, что тенденция снижения доверия к профсою-зам сохраняется в Кузбассе последнее время и, по мнению А.А. Зеленина, объясняется тем, что «сегодня профсоюзы даже работающими перестают рассматриваться как реаль-но действующие организации» [26. С. 164].Общественным организациям, действующим на территории Кемеровской области, «скорее доверяют» 23,6% опрошенных, «иногда доверяют» 26,4, «скорее не доверяют» 19%, 31% «полностью не доверяют».Исследования показывают, что наименьшую сте-пень доверия у студенческой молодёжи Кузбасса за-служили именно те институты, которые должны со-ставлять основу гражданского общества, - политиче-ские партии, местные законодательные органы, мест-ные администрации и государственные службы.Такая оценка властных и общественных институтов свидетельствует о их недостаточном влиянии на харак-тер происходящих в области процессов. А между тем государственная поддержка конструктивных общест-венных объединений молодежи может позволить вы-52строить поток их инициатив в относительно организа-ционное поле деятельности, где достигаются крупные общенациональные цели [27. С.15].Показатели по вопросу «В какой мере деятельность политических партий РФ отражает интересы избирате-лей?» таковы: 7,2% - полностью отражает, 43,2 - час-тично, 21,6 - скорее не отражает, 4% - совершенно не отражает и 6,4% респондентов затруднились ответить.Общероссийские параметры социально-поли-тической активности в условиях модернизации поли-тической системы сыграли немаловажную роль в структурировании политического сознания населения Кемеровской области.Следует отметить, что политическая активность мо-лодёжи Кемеровской области хотя и подчиняется об-щероссийским тенденциям, на региональном уровне приобрела свою специфику и особенности протекания.Условия политической социализации населения Кемеровской области составляют специфика, условия, закономерности и тенденции политической модерниза-ции и демократизации Кемеровской области, которые составляют институциональную и идеологическую основу для формирования регионального типа полити-ческой активности. Современная экономическая ситуа-ция вынуждает большую часть молодых людей, семьи которых имеют средний достаток или ниже среднего, совмещать учебу с работой. Кузбасс обладает огром-ным резервом активной молодежи, это, в первую оче-редь, студенты высших и средних учебных заведений.Анализ перечисленных фактов показывает, что в Кемеровской области политическое участие молодежи носит противоречивый характер. Этот процесс, с одной стороны, подчиняется основным тенденциям и законо-мерностям протекания современной политической мо-дернизации и социализации молодежи российского общества, а с другой - сочетает в себе элементы опре-деленных региональных социализирующих факторов и институтов, формирование и функционирование кото-рых определяет основные параметры региональной особенности политического участия.Прежде всего, выделим особенности условий для политического участия молодежи, существующих в трансформируемом обществе. Первостепенным усло-вием, разумеется, является политическая система, ее характер, устойчивость, стабильность.До сих пор не существует равноправия и равнове-сия ветвей власти [28. С. 31-34]. Неустойчива партий-ная система, в которой наряду с конституционной мно-гопартийностью все больше господствует одна пар-тия - партия власти; это делает фиктивной деятель-ность российского парламента и малоактивной инсти-туциональную политическую жизнь. Незавершенность переходного периода в развитии России на пути к де-мократическому обществу очевидна, отмечается отече-ственными и зарубежными авторами. Общая характе-ристика российской политической системы позволяет видеть наличие в ней многих слабостей, отступлений от норм демократии. Особым фактором, сильно ослаб-ляющим политическую систему России и бьющим по ее авторитету в глазах общества, молодежи в том чис-ле, является теневая сфера молодёжной политики. На-блюдается усиление навязываемого молодежи адми-нистративного патернализма со стороны государствен-ных структур, руководителей вузов, предприятий, си-ловых структур, политика сознательного снижения политической культуры, формирования массовой аморфности идеологических представлений; неверия в результативность общественной активности.Крайне редко кузбасская молодежь выступает на митингах или демонстрациях в качестве самостоятель-ного субъекта, обычно молодежные акции проводятся под патронажем «партии власти», региональных, мест-ных властей и, чаще всего, - в поддержку проводимых властью мероприятий. Напротив, молодёжные органи-зации, проводящие политические акции, идущие в раз-рез с политикой правящей элиты, всё чаще сталкива-ются с препятствиями в проведении мероприятий и преследованием активистов. Формально признавая ши-рокий набор прав и свобод, Российское государство крайне недостаточно обеспечивает возможности их практической реализации. Таким образом, очевидна противоречивость политической системы в направле-нии создания условий для политического участия мо-лодежи. Молодежь в очень незначительной степени допускается в представительные и исполнительные органы власти, молодёжь не имеет демократических рычагов влияния на властные структуры, большинство ее организаций несамостоятельны.Все это диктует необходимость превратить вопросы политического участия молодежи в приоритетное на-правление молодёжной политики государства, поскольку стихийное развитие ее политической активности чревато перерастанием в протестные формы, подобные тем, что наблюдались во Франции 2006 г. и Молдове 2009 г

Скачать электронную версию публикации