Main problems of the USA aesthetics in the end of 20 century.pdf Искусство в настоящее время наиболее бурно раз-вивается в музыке и живописи. А сами музыка и живо-пись особенно актуальны в Америке. Нью-Йорк - Мек-ка «художественного и музыкального неоавангарда» [1. С. 5]. Кроме того, Нью-Йорк становится центром теат-рального авангарда. Из всего объема проблем амери-канской философии искусства выделим две основные группы. Первую можно назвать гносеологической: как определить понятие «искусство» и чем оно отличается от других, сходных с ним понятий? Вторую группу можно назвать проблемами отношения к художествен-ному неоавангарду. Художественная критика послед-них лет терпимо относится к новшествам в сфере ис-кусства. Тем не менее произведения бывают столь ра-дикальны, что возникает вопрос: может и должна ли эстетика принимать «любое предложение художника»? [1. С. 11]. Каждое ли произведение может быть при-знано художественной ценностью?Анализ первой группы проблем начнем с исследо-вания статьи Д. Дики «Определяя искусство» [2].Д. Дики заявляет, что произведение искусства должно быть обязательно артефактом и необходимо учитывать скрытые характеристики произведения ис-кусства для его определения. Дики ставит вопрос о том, может ли произведение искусства быть создано природой. Некоторые исследователи это признают, ссылаясь на то, что мы иногда называем красивой скульптурой кусок дерева, извлеченный из болота. Ди-ки отрицает такой подход. Произведение искусства должно быть артефактом, трудом человеческих рук.Можно ли вообще дать определение произведению искусства? Дики утверждает, что само понятие «произ-ведение искусства» как родовое по отношению к кон-кретным видам должно быть определено. Главный смысл произведения искусства - артефактность. Это первое. Второе: произведение искусства должно иметь социальный статус, быть общественным. И третье: оно должно иметь свойство, «невыставленное напоказ» [2. С. 245]. Проанализируем эти утверждения. Джордж Дики ссылается на статью Артура Данто «Мир искус-ства». Данто пишет: «Искусство нуждается в чем-то таком, что глаз не может обнаружить» - в художест-венной ауре. Иметь то, что не видно глазу, - это свой-ство артефактов. Это неуловимая атмосфера художест-венного произведения.Исходя из этого, Дики утверждает: произведение искусства должно стать «кандидатом для оценки» [2. С. 246]. Не все в мире становится кандидатом для оцен-ки. Таковым не является, например, обратная сторона картины. Кандидаты для оценки - все, что выставлено в храмах, на площадях, в музеях. Однако многие худо-жественные произведения никогда не попадают в му-зеи, а некоторые никто не видел, кроме самого худож-ника. Поэтому, согласно Дики, сам художник присваивает своему произведению статус кандидата для оценки.Однако когда продавец сантехнического оборудо-вания выставляет на продажу свой товар, он тоже предлагает, чтобы мы его оценили. Тем не менее, со-гласно Дики, это не будет присвоением статуса «кан-дидата для оценки». Речь идет о том, что товар сантех-ника не имеет назначения быть произведением искус-ства, в отличие от картины М. Дюшана «Фонтан», на которой изображен унитаз, и это изображение является официально оформленным произведением искусства, т.е. ему присвоен статус кандидата для художествен-ной оценки. Можно сказать, что к товару сантехника мы имеем корыстный интерес, тогда как «Фонтан» Дюшана вызывает незаинтересованный интерес и со-зерцается бескорыстно (С.С.).Наконец, Д. Дики делает вывод: «Произведение ис-кусства есть объект, о котором некто сказал: Я наре-каю этот объект произведением искусства. И я думаю, что это, скорее всего, так и есть. Так что любой может сделать произведением искусства свиное ухо, но, ко-нечно, это не означает, что получится шелковый коше-лек» [2. С. 251].Более актуальной нам представляется вторая группа проблем: может ли критика в современных условиях принять любое предложение художника? В этой связи рассмотрим две статьи: М. Итон «Искусство и неискус-ство» и Т. Бинкли «Против эстетики».Маршия Итон начинает с того, что ей удалось пе-режить в Копенгагене в 1971 г., когда она занималась проблемами эстетики. В том году имела место выстав-ка в Луизианском музее искусств, получившая боль-шой резонанс. Несколько художников, если их можно так назвать, разрезали лошадь на куски, «разложили по банкам и выставили это в музее» [3. С. 271]. Многие видевшие это были оскорблены, что нашло отражение в средствах массовой коммуникации.В то время М. Итон находилась под влиянием идей Л. Витгенштейна и считала определение философских понятий пустой тратой времени. Но произошедшее в музее сильно изменило ее точку зрения. Она решила определить, что такое искусство и чем оно отличается от неискусства.Разумеется, сказать, что все, сделанное человеком, -искусство, будет неправильным. Только те объекты будут предметами искусства, которые попадают в «ху-дожественный мир». Этот термин означает наличие таких институтов, как музеи, выставки, фондовые агентства, наличие профессионалов и любителей, по-требляющих произведения искусства и т.д. Итон при-водит интересный пример, объясняющий, как предмет становится произведением искусства: точно так же, как человек становится рыцарем, женой или преступником.55В рыцари посвящают. Жену венчают. Преступника осуждают. Иными словами, нужен некий институт, который договаривается с обществом о статусе какого-либо человека или вещи. Такой подход к делу издревле называется конвенционализмом от слова «конвен-ция» - договор. Итон пишет: «Это касается и… произ-ведения искусства» [3. С. 273].Разумеется, недостаточно, чтобы кто-то, пусть даже авторитетный человек, сказал: вот это - произведение искусства. Необходимо также, чтоб он привел аргумен-ты для такой точки зрения. Люди говорят об искусстве. Они дают ему определения. Так как же можно опреде-лить искусство? Каковы необходимые и достаточные условия, отделяющие искусство от неискусства?Вряд ли кому-нибудь приходит в голову заботиться о цвете швабры. Но колорит картины имеет громадное значение для ее восприятия. С другой стороны, зная, что мы рассматриваем картину в художественном му-зее, мы не будем обращать внимание на изнанку по-лотна. Глыба камня в центре города может мешать проезду или проходу и будет тем самым раздражать обывателя. Одним словом, продолжает Итон, мы должны настроиться на восприятие художественного произведения, вникнуть в его сущность. Это не означа-ет, что раздражение исчезнет. Я помню, как Булат Окуджава иронично говорил по поводу дискуссии о сносе Старого Арбата примерно следующее: «Если снести Кремль, как удобно будет машинам проезжать по центру Москвы». Стало быть, полагаю, в произве-дении искусства должно быть что-то возвышенное, даже священное, что заставляет относиться к нему с трепетом и преклонением.Итон дает следующее определение произведению искусства: «1) X есть артефакт; 2) X обсуждается таким образом» [3. С. 275], что история его создания заслу-живает внимания и признания со стороны критики. Как видно, Итон в чем-то идет вслед за Дики.Быть артефактом - означает быть чем-то, сделан-ным человеком. Например, человек поднимает кусок бревна, спиливает его, приносит домой и вешает на стену. Итон пишет: «Произведение искусства есть с необходимостью результат человеческой деятельности или манипуляций» [3. С. 276]. С другой стороны, про-изведение искусства, в отличие от продукта природы, не может быть создано случайно и быть естественным. Оно создано специально и является искусственным.Однако не все артефакты - произведения искусства. В эстетическом опыте, пишет Итон, мы заинтересова-ны во внутренних свойствах объекта, который мы со-зерцаем. Свойства эти могут быть как приятными, так и неприятными, как чувственными, так и интеллекту-альными. Например, хорошо исполненное произведе-ние Баха вызовет приятное чувственное переживание. А плохая книга - неприятное интеллектуальное пере-живание. Иногда необходима специальная квалифика-ция, чтобы отделить высокое произведение искусства от неудачного. Однако человек с адекватными чувст-вами и мышлением может и без образования отличить высокое произведение искусства от плохого. Здесь важно, чтобы был эстетический объект, иначе не будет и отклика. «Чтобы восприятие было возможным, про-изведение должно быть доступным» [3. С. 277-278].Артефакт должен привлечь к себе внимание, заинтере-совать. При этом надо иметь в виду тенденцию, в кото-рой создано художественное произведение. Итон вво-дит термин «традиция», которую понимает как «осо-бую форму жизни» (термин Л. Витгенштейна), меняю-щуюся в зависимости от обстоятельств. Традиции оп-ределяют значимость тех или иных вещей, а также что важно оценивать и учитывать в оценке произведения искусства, а что - нет. Нельзя замыкаться только на собственных традициях, надо знать и чужие, чтобы не обеднять свои.Традиция определяет условия критики: что можно оценить как высокое произведение искусства, а что -как низкое. Кроме того, важно, какой культуре принад-лежит традиция: в одной культуре артефакт считается гениальным, в другой - нет.Итон приводит интересный пример: понятие «ше-девр» существовало не всегда. Оно возникло в XIII в. и означало, что создавший его человек достиг искусства мастера. Шедевр мог быть вещью, как, например. Кар-тина или стол; или событием, как, например, бритье бороды. Сейчас мы вкладываем в слово «шедевр» дру-гой смысл: это кульминация в творчестве художника. И мы можем сказать, что перед нами шедевр, если он является артефактом, достойным критики.Чем же отличается хорошее произведение от плохо-го? Поп-музыка или «мыльные оперы» не являются шедеврами, потому что в ходе их восприятия притуп-ляются чувства и ум. «Великое искусство обогащает» [3. С. 285], вознаграждая за восприятие.Вернемся к лошади, разбитой на куски и помещен-ной в сосуде. Безусловно, это - артефакт. Но как быть со вторым условием - шедевральностью? Критика об-ращала в данном случае внимание на внешние качества и смысл артефакта: этично ли поедание мяса? Итон относит этические вопросы в внешним проблемам про-изведения искусства. Если бы речь шла о форме, цвете и композиции, то обсуждались бы эстетические, т.е. внутренние, свойства.Если же мы обратимся к самим эстетическим свой-ствам данного артефакта, возникнет вопрос: высокие они или низкие? Сопоставимы ли они с картинами Рембрандта, фугами Баха, пьесами Шекспира? Итон однозначно отвечает: нет. Ибо произведение рассчита-но на то, чтобы вызвать шок. Но шок быстро проходит, а с ним проходит и эстетическая эмоция. С другой сто-роны, внимание зрителя не только не вознаграждается, но не учитывается вовсе. Перед нами объект, не обла-дающий никакой ценностью. Только артефакт, вызы-вающий «богатое переживание», является «подлинным произведением искусства» [3. С. 287].Раскол артефактов на художественные и нехудоже-ственные побудил, судя по всему, Т. Бинкли написать статью о соотношении эстетики и искусства с целью показать, что не все эстетическое художественно и не всякое искусство эстетично.Бинкли указывает, что Кант в «Критике способно-сти суждения» определяет эстетику как «изучение спе-цифической человеческой деятельности, затрагиваю-щее восприятие эстетических качеств, таких как красо-та, покой, выразительность, единство» [4. С. 298]. Эс-тетика в этом смысле не является наукой об искусстве,56она исследует художественный опыт человека, создан-ный эстетическими объектами. Иногда говорят, что если эстетика - это наука не только об искусстве, то, во всяком случае, искусство - самое важное для эстетики. Все эти рассуждения Бинкли считает неверными. И вот почему.Статья Бинкли «написана под влиянием двух произ-ведений Марселя Дюшана: «L.H.O.O.Q» и «L.H.O.O.Q Shaved» (На первом изображена Мона Лиза с подрисо-ванными усиками и бородкой, он втором - та же Мона Лиза, но «побритая»). Откуда, спрашивает Бинкли, из-вестно, что это произведения искусства? Оттуда, гово-рит он, что они занесены в каталог. «Если вы отрицаете, что это так, то объясните, почему названия в каталоге Ренуара считаются произведениями искусства, а назва-ния в каталоге Дюшана не являются таковыми» [4. С. 290]. И почему демонстрация полотен Ренуара - это художественная выставка, а «показ Дюшана - нет, и так далее». На вопрос о том, что такое «L.H.O.O.Q», Дюшан отвечает: «Эта Мона Лиза с усами и козлиной бород-кой является комбинацией редимейд и эпатирующего дадаизма» [4. С. 291].Как писал «Мону Лизу» Леонардо? Он взял холст, краску и определенным образом нанес краску на холст, рассуждает Бинкли. Вот перед нами Джоконда и ее фон. Можно со сколь угодной точностью описывать произведение искусства. Однако при этом вы не полу-чите о нем адекватного представления. Представление о художественном произведении, считает Т. Бинкли, дает либо оригинал, либо хорошая репродукция. При этом назначение репродукции не в том, чтобы точно воспроизвести произведение искусства, а в том, чтобы дать представление о том, как оно выглядит.Итак, «L.H.O.O.Q» - репродукция «Джоконды» с усами, бородкой и подписанная буквами. То, как вы-глядит «Мона Лиза», важно. Я не смогу вам рассказать о ней, я могу ее только показать. Творение Дюшана, напротив, можно не показывать, достаточно рассказать о нем. Работа Дюшана - это репродукция «Моны Ли-зы» с подрисованными усиками и бородкой. Вообще говоря, не имеет значения, как это выглядит - изящно или нет. Имеет значение другое: какая здесь зашифро-вана информация, какая идея выражается? И что же такое «L.H.O.O.Q Shaved»?Дюшан разослал приглашения на собственную вы-ставку. И это приглашение было украшено фотографи-ей игральной карты, на которой была изображена Мона Лиза и подписано: «L.H.O.O.Q Shaved». Т. Бинкли пи-шет: «Это произведение выглядит как Мона Лиза, а Мона Лиза выглядит как это произведение Раз-личия в том, как они выглядят, имеют незначительное художественное значение, если таковое вообще имеет-ся». Произведение Дюшана так же эстетично, как «портрет математика в книге по алгебре есть часть ма-тематики» [4. С. 293].Что же такое эстетика? Это та часть философии, кото-рая связана с искусством. В XVIII в. Александр Баумгар-тен ввел это слово для наименования «науки о воспри-ятии». Баумгартен противопоставил «чувственные вещи» («эстетические сущности») и вещи умопостигаемые («аб-страктные сущности»). Эстетика должна была исследо-вать первые (произведения искусства). Таким образом,эстетика превратилась в «философию искусства», в отли-чие от этики, ставшей «философией морали».Кант ввел понятие «незаинтересованного интереса», согласно которому эстетический опыт имеет целью сам себя и лишен «практического интереса». Получается, что эстетический предмет - иллюзия, поскольку его реальность - «реальность незаинтересованного воспри-ятия», и она «становится оторванной» от практической реальности. Например, изображенную на холсте коро-ву мы видим, но подоить не можем (пример Бинкли). Поскольку прекрасное существует не только в искусст-ве, но и в природе, эстетика изучает и красоту в приро-де, что противоречит ее определению как «философии искусства». Многими до сих пор эстетический объект считается вещью переживаемой: он должен быть или увиден, или услышан, или осязаем, или переживаем духовно. Но чувственные качества противоположны психическому переживанию как физическое - духов-ному. Бинкли цитирует исследователя Монро Бердсли: «Когда критик говорит, что поздние картины Тициана обладают поразительным ощущением воздуха и ясно-стью колорита, он говорит об эстетическом объекте. Но когда он говорит, что Тициан использовал темно-красный подмалевок… он (критик) говорит о физиче-ских объектах» [4. С. 296-297].Бинкли пишет, что чувственность как основной признак эстетического объекта опровергается наличи-ем художественной литературы. Само литературное произведение состоит из лингвистических элементов, которые неосязаемы. Это особый элемент эстетическо-го опыта. Искусство, согласно парадоксальному утвер-ждению Бинкли, «не нуждается в том, чтобы быть эс-тетичным» [4. С. 305].«L.H.O.O.Q Shaved» - видимость «Моны Лизы». Если простить Дюшану эту шутку, оказывается ос-корбленной «Мона Лиза». В «L.H.O.O.Q» Дюшан до-бавил только усики и козлиную бородку. Но это - над-ругательство. Устранив факт надругательства, не вос-становить достоинства полотна Леонардо, поскольку изначально оно поругано, тогда как оригинал получа-ется вторичным продуктом. Как пишет Бинкли, «ше-девр иронически осмеивается во второй раз через уничтожение благородства, в чем была повинна L.H.O.O.Q. Первое произведение делает Джоконду смешной, второе разрушает ее» [4. С. 305].Бритая «Джоконда» лишена эстетических свойств и представляет собой кусок окрашенного полотна. Дю-шан создал искусство, не являющееся эстетическим. Начертания, сделанные им, передают информацию, а не вызывают эстетический образ, подобно начертанию треугольника в учебнике по геометрии (пример Бинк-ли). Осмеяние Дюшаном личности Джоконды есть ос-меяние собственной личности. Бинкли пишет: «Не все художественные произведения являются личностями. Но если не личность, тогда что же есть произведение искусства?» [4. С. 308]. Это творение. Чтобы возникло произведение искусства, достаточно, чтобы художник сказал: «Эта вещь - творение». Бинкли утверждает сле-дующее: «Создать искусство - означает, в принципе, вы-делить нечто (объект, идею) и сказать об этом: «это про-изведение искусства», внеся в каталог как художествен-ное произведение». При этом любой человек может быть57художником, если он следует художественным конвенци-ям. Для создания художественного произведения не обя-зательно что-нибудь делать. Достаточно придумать. На-пример, подписать буквы к репродукции «Джоконды».Бинкли приводит еще один интересный пример: ху-дожник Роберт Барри объявил о том, что его выставка состоится в Амстердаме в 1969 г. и будет продолжаться в течение двух недель. Но в дверях выставочной гале-реи он велел повесить объявление: «Для выставки га-лерея будет закрыта». Итак, ничего не выставляется.Бинкли замечает, что кажется нелепым, что худож-ником может быть тот, о ком так говорят в СМИ. Тем не менее это так. Бывает хорошее или плохое искусст-во, хорошие или плохие художники, профессионалы или любители. Но это, по Бинкли, не важно в художе-ственном отношении. Искусство - это конвенция. С од-ной стороны, искусство - это дисциплина, как «мате-матика, экономика, философия». Но с другой стороны, «часть недавней истории искусства содержит в себе ослабление конвенций» [4. С. 310]. Поэтому произве-дение искусства - это не личность, а творение, подобно тому, как есть творения в науке или философии.Помещение унитаза на полотно, а затем - в картин-ную галерею под названием «Фонтан» превращает его в произведение искусства: он помещен в другой кон-текст: из restroom в художественный музей. Итак, про-изведение искусства - это творение, о котором услови-лись, договорились, что это - творение. Как пишет Бинкли, «если смешно, не обязательно тривиально» [4. С. 314]. И далее: «Эстетика имеет дело с эстетиче-ским опытом, а не с искусством. Все, от музыки до ма-тематики может быть рассмотрено эстетически». Это есть и в искусстве, и в природе. И наоборот, искусство не всегда эстетично.

Скачать электронную версию публикации