Publications about assassination attempts on Alexander II in Tomsk Provincial Sheets.pdf История «Томских губернских ведомостей» после«Ад», о цели неудавшегося цареубийства («произвести«дела областников» традиционно связывается с разме-общее волнение и революцию в государстве»), о суще-щением в неофициальной части газеты статей краевед-ствовании в Петербурге и Москве социалистическихческого, этнографического и статистического характе-кружков и разногласиях между ними, о планах освобо-ра секретарем томского статистического комитета кня-ждения Н.Г. Чернышевского из сибирской ссылки, озем Н.А. Костровым. Однако газета, являясь единст-попытках устройства рабочих коммун, о готовящемсявенным местным периодическим изданием, не утрати-«хождении в народ», об общенародном характере зе-ла своего общественного значения, оперативно осве-мельной собственности при социализме, о связи рус-щая события не только городской жизни, но и внутри-ских социалистов с польскими повстанцами и с други-политического и международного характера.ми «вредными деятелями» - «учредителями различныхВ качестве отдельной темы, которая волновала всенеразрешенных правительством обществ, бесплатныхрусское общество и о которой рассказывала неофици-школ, читален, артелей и т.п. ассоциаций».альная часть «Томских губернских ведомостей», вы-Нельзя дать оценку события, не рассказывая о нем. Вполняя свою функцию местного правительственногорезультате у провинциального обывателя, не имевшегооргана, можно выделить публикации о покушениях надругих источников информации, создавалась картинаАлександра II.широкого и опасного заговора против монархии (чем иО первом из них - выстреле Д.В. Каракозова 4 ап-воспользовалось правительство для проведения арестовреля 1866 г. - в Томске стало известно уже на следую-неугодных лиц и усиления «охранительных» начал).щий день благодаря телеграфной связи (открытой вДля читателя же, умеющего читать между строк иТомске в 1863 г.). По получении этого известия в бла-пропускающего вполне понятные оценочные суждениягородном собрании был произнесен тост за здравиео первом русском террористе («злодей», «зловредныеимператора, а утром 6 апреля по окончании литургии иучения социализма и т.п.), статья представляла собоймолебна министру внутренних дел П.А. Валуеву от-«политинформацию» о ходе «освободительной борьбы»правлена верноподданническая телеграмма. Об этомс самодержавием.было напечатано в «Томских губернских ведомостях» вВидимо, ситуация невозможности и неслыханности№ 14 от 15 апреля (предыдущий выпуск был сдвоен-происшедшего (русский дворянин, не поляк, стреляет вный - № 12-13 от 25 марта - 8 апреля) на последнейПетербурге в царя-реформатора, царя-освободителя)странице под заголовком «Извещение».требовала подробного рассмотрения личности этого мо-Об имени преступника и его принадлежности клодого человека и среды, его породившей.«крайним социалистам» было сообщено в следующемВ результате следствие, квалифицировав покушениеномере (№ 15-16 от 22-29 апреля). При этом ссылкаКаракозова как преступление и доказавшее отсутствиедавалась не на центральные издания, а на телеграммусмягчающих вину обстоятельств, так и не вскрыло при-министра внутренних дел вятскому губернатору, опуб-чины его, упомянув только, что продолжительность иликованную в «Вятских губернских ведомостях». Этопоследовательность действий злоумышленника «исклю-сообщение было подано как новость на первой страни-чает всякую возможность приписывать действия сиице неофициальной части.ненормальному состоянию умственных способностей».В дальнейшем тема получила освещение на основеПриговор суда по делу Каракозова был опубликован вперепечаток из официальной «Северной почты». Чита-№ 37 от 23 сентября.тель подробно информировался об обстоятельствахТак, в 1866 г. в связи с экстраординарным происше-покушения, чувствах радости жителей Петербурга поствием на страницах неофициальной части «Томскихповоду чудесного спасения императора, личности кре-губернских ведомостей» впервые появились статьи, нестьянина Осипа Комиссарова, отведшего в сторону«относящиеся до местности», но освещающие полити-руку стрелявшего (№ 18, 13 мая; статья занимала 1 1/3ческие события общероссийского характера. Поставщи-газетного листа).ком информации, комментариев и соответствующихВсе прошедшие события в зарифмованной форменастроению власти оценок стала открытая в 1862 г.пересказывались в стихотворении Н.П. Жандра «4 ап-П.А. Валуевым умеренно-либеральная «Северная почта»реля 1866 г.» (№ 19, 20 мая; 3/4 листа). Но самая боль-(в 1869 г. реорганизованная в «Правительственный вест-шая по объему публикация (2 1/4 листа) была озаглав-ник»).лена «О преступнике Каракозове и его сообщниках»Начало издания «Северной почты» сопровождал(№ 35, 9 сентября; № 36, 16 сентября).циркуляр Министерства внутренних дел, допускающийИз статьи, также перепечатанной из «Северной поч-перепечатку из нее статей в неофициальной части гу-ты», можно было узнать о революционной группебернских ведомостей, «имеющих особое руководящее100или пояснительное значение». В 1863 г. было разрешено перепечатывать из официальных изданий «политические известия», «правительственные распоряжения» и «руко-водящие статьи по предметам внешней политики и внутреннего управления». Хотя это узаконение «в виде опыта» касалось только Костромской, Саратовской, Тамбовской, Курской и Черниговской губерний, но, по-видимому, было распространено на все местные офици-альные издания. Заимствование статей из головного ор-гана избавляло их от повторного просмотра на местах. Предусматривалось лишь «наблюдение» за такими пе-репечатками со стороны вице-губернатора [1. № 40271].После дела о «сибирских сепаратистах» от томских ведомостей невозможно было ожидать чего-то больше-го, кроме перепечаток из центральной газеты. Хотя развернуть тему покушения в отношении Сибири было можно - Осип Комиссаров, пожалованный потомст-венным дворянством, был сыном сибиряка (правда «по неволе») - И.А. Комиссарова, немедленно освобож-денного из ссылки в Енисейской губернии и чество-ванного в Красноярске как «отец спасителя государя».По поводу происшествия не менее верноподданни-ческие, но более талантливые стихи написал Н.А. Не-красов, который в Томске был известен гораздо более, чем Н.П. Жандр. Хотя, возможно именно необходи-мость подбора и редактирования такого рода материа-лов стала причиной замены редактора неофициальной части газеты А.Р. Николаева (временно занявшего этот пост после ареста Д.Л. Кузнецова и совмещавшего его с другими должностями) Н.И. Стефановым. Он стал редактором неофициальной части газеты с № 12-13, вышедшего 8 апреля 1866 г.Н.И. Стефанов был назначен редактором, начальни-ком газетного стола и смотрителем типографии губерн-ского правления 14 февраля 1864 г. Однако редактором неофициальной части газеты до апреля продолжал оста-ваться Д.Л. Кузнецов. В предыдущий период эти долж-ности также не совмещались. Например, М.С. Пра-воламский был первым начальником газетного стола, смотрителем типографии и редактором ведомостей, а неофициальная часть газеты находилась в ведении Ф.С. Мещерина. Н.И. Стефанов стал первым, кто испол-нял и должность смотрителя типографии, и редактора как официальной, так и неофициальной частей.Ко дню спасения жизни государя «Томские губерн-ские ведомости» обращались еще неоднократно. Об открытии в начале 1867 г. на средства купца И.А. Тол-качева церкви в Мариинской женской гимназии статью написал новый редактор Н.И. Стефанов, который не пожалел хвалебных слов в адрес жертвователя и его супруги - попечительницы гимназии. В благочестивом жанре, соответствующем должности, расставил при-оритеты между духовным и светским началами в обра-зовании отец законоучитель Вакх Гуреев: «…никакие учебные пособия, никакие библиотеки, ученые кабине-ты и другие образовательные и воспитательные средст-ва и способы не могут иметь такого великого значения и влияния в учебном заведении, как Храм Божий…» (1867, № 2).Такой нарочитый клерикализм вполне отвечал представлениям общества о вмешательстве божествен-ного провидения в судьбу начатых в стране реформ,тем более если учитывать, что Закон Божий был среди первых предметов в системе русского образования.Сам «знаменательный день 4 апреля» также празд-новался в Томске и сопровождался сбором пожертво-ваний в пользу бедных (1867, № 15). Автором заметки, помещенной на последней странице ведомостей, был И.Ф. Русанов, редактировавший неофициальную часть газеты в 1862 г. Еще через год в 1868 г. было сообщено об открытии богадельни в селе Назаровском Ачинского округа Енисейской губернии, в которой в столовой комнате был повешен портрет Комиссарова-Костромского (1868, № 17).Повод для новых тревожных публикаций появился очень скоро. 25 мая 1867 г. польский эмигрант Антон Березовский стрелял в Александра II во время его ви-зита в Париж, на Всемирную выставку.27 мая в 13.30 председатель томского губернского правления М.Н. Берестов получил соответствующую телеграмму министра внутренних дел, которая была немедленно напечатана в особом прибавлении к № 20 томских ведомостей от 26 мая.В следующем номере от 2 июня газета вновь писала о торжественных богослужениях о здравии монарха в церквях всех вероисповеданий, об атмосфере праздни-ка, в которую погрузился город и о посланных в столи-цу об этом телеграммах.Никаких подробностей о покушении на этот раз не сообщалось, только спустя два месяца в № 29 от 28 июля из № 143 «Северной почты» был перепечатан текст о предании Березовского суду, из которого ясны были мотивы его поступка. Об окончании процесса и о приговоре сообщалось в № 146 «Северной почты», но в томскую газету эта информация не попала.Возможно, что в сравнении с аналогичным делом Каракозова наказание было слишком мягким - с уче-том «облегчительных обстоятельств» Березовский был приговорен к пожизненной каторжной работе в Новой Каледонии.В память об этом событии в Барнауле 26 июня 1868 г. была заложена часовня (1868, № 39). На цере-монии присутствовал находившийся в городе великий князь Владимир Александрович. В № 32 от 12 августа 1872 г. по этому поводу были напечатаны стихи горно-го инженера и поэта А.Н. Таскина.Третье покушение на императора, когда 2 апреля 1879 г. в него стрелял А.К. Соловьев, уже не было оформ-лено в виде экстренной новости. В № 16 от 28 апреля 1879 г. лишь указывалось, что «в ознаменование дня чу-десного спасения жизни его величества» жители Бийска открыли подписку на строительство церкви Александра Невского и на устройство городского, вместо сущест-вующего приходского, училища (1879, № 16).О попытке взрыва императорского царского поез-да 19 ноября 1879 г. и о взрыве в Зимнем дворце 12 февраля 1880 г. в неофициальной части «Томских губернских ведомостей» также не говорилось ниче-го. В № 7 от 14 февраля 1881 г. лишь вновь сообща-лось о благотворительной акции, приуроченной к известию о сохранении «священной жизни госуда-ря» - учреждении ежегодного сбора в пользу ране-ных и больных воинов в 2 коп. с души крестьянами г. Ануйска (1881, № 7).101Через месяц в официальной части № 11 от 15 марта 1881 г. было опубликовано распоряжение о создании 12 февраля Верховной распорядительной комиссии по сохранению государственного порядка и общественного спокойствия.Покушение на императора из события экстраор-динарного превращалось в обыденное, едва ли не рутинное. Чудесное спасение уже не воспринима-лось и не отмечалось как всенародный праздник, о котором можно было подготовить восторженный материал и объявить о благотворительной подписке. Когда на жизнь государя посягали террористы-одиночки, их действия можно было объяснить фана-тизмом или местью со стороны поляков, но вызов со стороны идейной организации, возможности которой подтверждались дерзостью покушений и еще более преувеличивались слухами, повлек за собой не толь-ко туманные объяснения о «заблуждающейся моло-дежи», но и ограничение информации из центра со-бытий. Местным властям предписывалось ужесто-чить цензурный контроль, чтобы «издаваемые в гу-бернии газеты не печатали никаких известий и рас-суждений относительно чрезвычайных событий (по-кушений на императора, аресте террористов и пр.) и ограничивались только перепечатками из Прави-тельственного вестника».О финале «охоты на царя» узнаем из официальной части № 10 от 7 марта 1881 г., вышедшего в черной траурной рамке, где на первой странице приводились телеграммы Министерства внутренних дел томскому губернатору.Более подробно о произошедших событиях сообща-лось только через месяц: в неофициальной части № 14 от 4 апреля 1881 г. в рубрике «Сведения из газет» со-держалась корреспонденция «Московских ведомостей» о самом теракте, присяге Александру III и панихиде в Исаакиевском соборе.В последующих № 15-21, в той же рубрике, приво-дились рассказ (по сути интервью с места событий) полицмейстера А.И. Дворжицкого, описание церемо-нии прощания с императором, казни народовольцев. Местных материалов не было.Тональность публикаций подчеркивала всеобщую скорбь и негодование по поводу случившегося. Осо-бенно трогателен рассказ «Петербургского листка» о возложении венка на грудь «Отца и Благодетеля» при-бывшими в Петербург крестьянами (1881, № 16). Раз-говорный стиль, как результат записи беседы с участ-ником депутации, придавал статье более естественный, доверительный и эмоциональный характер: «Тут я уж и помню то мало (на глазах рассказчика снова выступили слезы): пали мы все на колени и зарыдали… Сдвинул те венки поближе к ногам, а мужицкий то, мужицкий то венок прямо к нему на сердце. Как то есть были мы у него на сердце целую жизнь, так и после смерти наша благодарность легла к нему на мученическую грудь. И так это нас тронуло, что мы опять заплакали… И лежит наш Царь-Мученик в гробу с кротким и любящим ли-цом, точно заснул он Батюшка. Образ Спасителя в ру-ках у Него, цветы вокруг головы, и столько благости на Его лице, столько доброты и любви, что будь каменное сердце, и то дрогнуло бы при виде этого мученика».102Однако за прошедшие с первого покушения 15 лет русское общество и печать изменились. Даже в про-винциальной официальной газете религиозный монар-хический пафос соседствовал с натуралистическими описаниями телесных повреждений и физического уга-сания императора, который представал не как «Венце-носный Вождь», а как обычный человек, испытавший в последние минуты своей жизни нестерпимую боль и мучительные страдания: «…государь терял сознание, от потери крови, которая сочилась из оборванных мус-кулов обеих голеней. Эти мускулы и составляли единст-венную связь между стопою и коленями обеих ног, ибо кости голени были раздроблены и вышиблены взрывом» («Санкт-Петербургские ведомости»); «Ноги его величе-ства ниже колен были раздроблены. Не было ни брюк, ни сапог, ни кальсон, а виделась окровавленная масса, состоящая из мяса, кожи и костей. Кровь лилась страш-но» («Петербургский листок»); «В семь часов утра [пе-ред погребением] придворный фотограф С.Л. Левицкий, пользуясь великолепным утренним освещением, сделал вполне удавшийся негатив» («Голос»). Наконец, в за-вершении приводился «План места, где смертельно ра-нен государь-император» (1881, № 15).Описание сцены казни народовольцев также было вы-полнено в стилистике зрелища, развертывающегося во времени шаг за шагом, с участием солдат, палачей, свя-щенников, народа и самих осужденных, с вниманием к их поведению и внутреннему состоянию в ходе исполнения приговора (1881, № 18). Правда управляющий казенной палатой М.А. Гиляров, исполнявший функции цензора вместо отсутствующего губернатора В.И. Мерцалова, вычеркнул те абзацы (1/5 статьи), в которых осужденные на казнь описывались как активные персонажи и еще жи-вые люди, смотревшие по сторонам, переговаривающие-ся, улыбающиеся и бодро входящие на эшафот. Вот Ры-саков «что-то заговорил, но барабанный бой прервал его речь», Михайлов «поспешил сам оттолкнуть скамейку и тяжестью своего тела вырвал веревку из рук палача». Ге-роизация поведения цареубийц, допущенная в централь-ных газетах, показалась Гилярову чрезмерной.«Печать всю, и столичную и местную, кроме катков-ских «Ведомостей», он считал излишнею и вредною», -такую характеристику о Гилярове оставил Е.В. Корш в воспоминаниях «Восемь лет в Сибири» [2].«Сибирской газете», по совпадению начавшей изда-ваться с 1 марта 1881 г., также досталось от временно исполнявшего обязанности цензора. Необходимо отме-тить, что в «Сибирской газете» события, произошед-шие на набережной Екатерининского канала, также освещались на основании официальных телеграмм и перепечаток, но более подробно, с рассказами очевид-цев, врачей, детализацией всех обстоятельств подго-товки и совершении покушения, включая способ уст-ройства бомбы (1881, № 2-9). Суд над народовольцами также занимал значительное место (1881, № 10-17).Знакомство с показаниями обвиняемых могло вполне вызвать сочувствие террористам и их идеям, но «Сибир-ская газета» ничего не прибавляла от себя, публикуя про-пущенные цензурой статьи «Правительственного вестни-ка» и «Порядка». Вряд ли газета, с ее первоначальным редакционным составом, бросала тем самым скрытый вызов властям: «В этом молчании выразилось и сочувст-вие единомышленникам, и осуждение правительства, исой разнообразных впечатлений, мы ограничимся вприверженность традициям революционно-демократи-настоящее время приведением этого адреса» (далееческой прессы» [3. C. 74]. К тому же на второй стра-следует текст адреса).нице № 2 от 8 марта 1881 г. находим вполне опреде-Так, пореформенным журналистским сообществомленный комментарий к рубрике «Телеграммы «Си-не только удовлетворялся понятный обывательскийбирской газеты»: «Факты, сообщенные в вышеприве-интерес к такого рода подробностям, но и формирова-денных телеграммах, говорят сами за себя. Волную-лись определенные вкусы и ожидания от газетного тек-щие общество чувства вылились в составленном, подста как предоставляющего возможность стать очевид-первыми же впечатлениями, адресе Томской город-цем и наблюдателем драматической и «царапающей»ской думы государю-императору. Подавленные мас-восприятие картины.

Скачать электронную версию публикации