Ideological and political evolution of the right wing of the Constitutional Democrat Party (Cadet) in Siberia duringthe Revolution and Civil War in the publicistic heritage of V.A. Zhardetsky.pdf Валентин Александрович Жардецкий (1884-1920)главным недостатком была отвлеченность мышления,занимает особое место в ряду представителей кадет-мешавшая ему быть реальным политиком» [4. С. 234].ской партии в Сибири. После Февральской революцииПоказателем идейно-политической эволюции боль-скромный адвокат возглавил Омский комитет партии ишинства сибирских кадетов в переломную эпоху рево-Западно-Сибирский комитет Всероссийского союзалюции и гражданской войны служит публицистическоегородов. После прихода к власти большевиков он былнаследие В.А. Жардецкого, к статьям которого в «Си-одним из вдохновителей восстания юнкеров в Омскебирской речи» в то время без преувеличения было при-30 октября - 2 ноября 1917 г., одно время укрывал отковано внимание всей читающей Сибири. После Фев-преследований бывшего главу Временного правитель-ральской революции газета «Сибирская речь» (осно-ства князя Г.Е. Львова, а после свержения советскойванная в мае 1917 г.), в которой Жардецкий сразу сталвласти в Сибири первым выступил за применение во-одним из ведущих авторов (редактором до 1918 г. быленно-полевых судов против большевиков. С 1918 г.П.П. Емельянов), в числе первых отходит от демокра-Жардецкий становится редактором газеты «Сибирскаятической эйфории, характерной для российских либе-речь» - органа Восточного отдела ЦК партии кадетов.ралов некоторое время после падения монархии. Уже вВыдающийся оратор и публицист, Жардецкий сталиюне 1917 г. он пишет: «Революция зажгла вселенскийидеологом правого крыла сибирских кадетов и пер-факел братства народов. Но… светящийся факел этотвым из них открыто выступил за военную диктатуру вникого не согрел. Напротив, он стал распространятьавгусте 1918 г. на конференции партии в Омске. Привокруг себя удушливый чад внутренних распрей иКолчаке он становится товарищем председателя Вос-вражды, тяжелый туман интернационального обмана»точного отдела ЦК партии и идейным вдохновителем[5. 1917. 22 июня].Омского национального блока, объединившего каде-По существу, центр активности сибирских кадетов втов, правых социалистов, представителей буржуазииэтот период перемещается из Томска в Омск. Во главеи кооператоров, советником правительства КолчакаОмского комитета партии Жардецкий резко выступилпо вопросам печати и пропаганды и членом Государ-против усилившейся в 1917 г. пропаганды автономииственного экономического совещания. После паденияСибири, заявляя, что для нее нужны такие особенностиколчаковского режима Жардецкий был арестован вполитического и национального уклада, которыми Си-Иркутске, доставлен в Омск и расстрелян без судабирь не обладает, поэтому «не может быть и речи опостановлением ЧК в 1920 г. [1, 2].федеративном устройстве Сибири». К тому же, настаи-Яркие характеристики Жардецкого оставили вид-вал он, Сибирь неоднородна по своим экономико-ный кадетский идеолог, будущий основоположникгеографическим особенностям, в ней можно выделить«сменовеховства» Н.В. Устрялов и управляющий де-три части: Западную (Тобольская и Томская губернии илами Совета министров Колчака Г.К. Гинс. УстряловАкмолинская область), «Срединную» (Енисейская гу-вспоминал: «В Омске я застал его фанатиком государ-берния) и Восточную (Иркутская губерния и Якутия),ственности, злейшим «социалистоедом», свирепымдля каждой из которых (но не для Сибири в целом) воз-националистом, поклонником диктатуры и пламеннымможна (но не обязательна) лишь «культурно-обожателем Колчака. Я… искренне любил его как ин-хозяйственная автономия», но «Сибирская областнаятересного и бесспорно талантливого человека... Но в тодума с правами местного законодательства должнаже время не могу не признать основательности значи-быть отвергнута» [5. 1917. 21 мая]. По мере нарастаниятельной части бесчисленных нападок на него, как нав стране хаоса и анархии Жардецкий все резче оцени-политического деятеля. Его темперамент, нервность,вал политическую ситуацию и деятельность партий. Внесдержанность, удручающее отсутствие политическо-конце мая 1917 г. он писал: «Вот уже третий месяц, какго такта вредили не только ему самому, но, к сожале-мы пытаемся околдовать, заворожить всю страну пре-нию, и партии» [3]. Не менее интересна оценка, даннаякрасными словами, но что получается из этого, кромеЖардецкому Г.К. Гинсом: «Интересный, способный иодного говорения? Отечество несется на всех парусах кумный, но фанатичный человек, с искалеченными нер-гибели, к экономическому и финансовому краху, квами, крайней неуравновешенностью и несдержанно-анархии… а мы в это время, стоя на тонущем корабле,стью, Жардецкий был фанатиком диктатуры и Великойпроизносим свои заклинательные формулы, выносимРоссии. С самого момента появления в Омске адмираларезолюции, выкрикиваем лозунги и в этой словеснойон стал его горячим поклонником… Жардецкий поль-вакханалии кружимся, словно листья в ноябре» [5.зовался доверием адмирала и стал бывать у него. Его1917. 27 мая].85В этой связи особую тревогу вызывало разложение армии. «Наш враг, - писал Жардецкий, - сумел под личиной братания и жирных поцелуев усыпить бди-тельность и деятельность нашей армии… Вопиющий факт нашей измены демократической Европе (союзни-кам по Антанте. - В.Х.)… находит объяснение не толь-ко в гнусности ленинской пропаганды, но и в доверчи-вости малосознательного русского солдата». Призывая народ не верить заявлениям, будто бы «немецкий про-летариат против войны», он добавлял: «На самом деле немецкий пролетариат давно уже стал на точку зрения своей империалистической буржуазии и своего обо-жаемого монарха Вильгельма» [5. 1917. 16 июня]. Сравнивая российских социалистов с западными, В.А. Жардецкий отмечал, что на Западе социалистиче-ские партии издавна (в Германии - после отмены ис-ключительного закона против них в 1890 г.) росли и развивались в легальных условиях парламентаризма и профсоюзов, поэтому «вопросы государства, права, чувство законности были им не чужды», отсюда - пре-обладание патриотических тенденций среди них в годы мировой войны (то, что Ленин называл «социал-шовинизмом»). В России же «социализм родился и вы-рос в интеллигентском подполье. Власть гнала его не-щадно». Поэтому он «развивался с душой привычного бунтовщика», лишенный «опыта государственной и общественной работы», ненависть к царскому прави-тельству «заслоняла для него Русское государство». Патриотизм чужд русскому социалисту, утверждал Жардецкий, т.к. «он - гражданин мира и занят осчаст-ливить все человечество». Немногочисленные предста-вители русских социалистов (вроде Б.В. Савинкова и Г.В. Плеханова), занявшие в годы войны патриотиче-скую позицию, выглядели, по его словам, среди своих товарищей «белыми воронами, хорошо если чудаками, а то и «буржуями».Нарастание враждебности по отношению к социа-листам контрастировало с традиционной позицией ка-детов, хотя и критиковавших социалистические партии за «несбыточные утопии», но рассматривавших их как потенциальных союзников в борьбе с самодержавием (в отличие от октябристов). По статьям периода рево-люции можно наблюдать, как доминирующей в идео-логии кадетов (как сибирских, так и всей России) по-степенно становится идея государственности и буржу-азного характера революции. В.А. Жардецкий стано-вится идейным лидером этого направления в Сибири, развивая (применительно к новой эпохе) идеи автора знаменитого дореволюционного сборника «Вехи» П.Б. Струве.Анализируя причины наступающей анархии в усло-виях демократии, сибирские кадеты усматривали одну из них в народной психологии, лишенной в силу исто-рических особенностей политической культуры: «Об-щество, привыкшее столетиями ютиться по перегород-кам и полицейским камерам, на другой день после от-мены сословных и национальных ограничений создало себе новые - партийные и социальные» (здесь и далее курсив мой. - В.Х.). Они раскрывали произошедшую в народном сознании подмену понятий: «Первенствую-щее сословие - дворянство заменено новым первенст-вующим сословием - рабочим классом». Отмечая тра-86диционный для левых партий психологический прием направлять народную агрессию против искусственно раздуваемого образа врага, они проводили параллель между черносотенными еврейскими погромами доре-волюционной эпохи и развернувшейся в 1917 г. трав-лей Советами «буржуев». «Пока господствующие со-циалистические партии не откажутся от партийного шовинизма, - заключала «Сибирская речь», - пока обыватель не поймет, что холопство и хамство отвра-тительны и мерзки, хотя бы они проявлялись и в отно-шении к «его величеству совдепу»… революция будет бесплодна» [5. 1917. 22 авг.].Помимо психологических наблюдений, в цитиро-ванной статье привлекает внимание отмеченная тен-денция подмены одного сословного строя другим. Правда, в послефевральский период эта тенденция проявлялась еще только в действиях и стремлениях левых деятелей Советов и шедших за ними социальных низов, на практике она была реализована в полном объеме большевиками после Октября в форме «дикта-туры пролетариата». Но сам факт обращения на нее внимания еще за несколько месяцев до переворота го-ворит о предвидении дальнейшего развития ситуации, чего упорно не хотели признавать ни социалистические партии, ни сам глава Временного правительства А.Ф. Керенский.Более того, Жардецкий первым из сибирских каде-тов открыто делает сравнения - пока что частные -между дореволюционными и новыми порядками в пользу первых. Он во всеуслышание заявляет в Омской городской думе, что революция развалила не только армию, но и правоохранительные органы, ибо старая полиция, беря взятки и творя произвол, все же «худо-бедно справлялась со своими обязанностями», новая же милиция, страдая теми же пороками, не справляется [5. 1917. 22 сент.]. Забастовку железнодорожников в дни войны он прямо называет «государственной изменой», обвиняя социалистов и руководимые ими Советы, ко-торые «6 месяцев убеждали, что законно пользоваться затруднениями государства и предъявлять во время войны вымогательские требования к правительству… 6 месяцев разжигали аппетиты и усыпляли чувство ответственности перед Россией» [5. 1917. 30 сент.]. «Сибирская речь» называет социалистическую демо-кратию «революционной обывательщиной», которая действует по поговорке «на рубль амбиции, на грош амуниции» и «в момент величайшей национальной катастрофы ничего не может произвести, кроме беско-нечного словоизлияния».Под влиянием бесславного краха Временного пра-вительства Жардецкий писал в драматические дни ги-бели сибирской демократии в январе 1918 г.: «Весь пройденный пепелищем путь внушает жуткую мысль: хорош был старый дом наш - Россия», и вопрошал: «Не забавно ли в столь прискорбных обстоятельствах твердить затверженные в марте слова: демократия, об-щественность, завоевания революции, свобода, всеоб-щее и проч.», когда «надо спасти самую возможность государства в России, установить в ней порядок в са-мом грубом смысле этого слова (здесь и далее выделе-но мной. - В.Х.)… Довольно болтовни… Может быть, государство Русское ближайших столетий будетвесьма далеким от тех широких надежд, в которых ме-рещилось нам его будущее в марте 1917 г. Но это не-сравненно лучше, нежели если оно умрет совершенно. И мы можем спасти Россию только при условии, если поймем, что нам не по пути с ее врагами, с ее мсти-тельными пасынками - социалистами. Пусть они - по-томки Иуды Искариота - идут презренным путем сво-его духовного предка» [5. 1918. 21 янв.]. В этом отрыв-ке обращает на себя внимание, во-первых, то, что вра-гами России именуются уже не только большевики, но все социалисты. Правда, Жардецкий был одним из представителей правого крыла кадетской партии, дале-ко не все тогда еще стояли на столь решительной пози-ции. Но в дальнейшем их число стало расти. Во-вторых, характерен отказ этой части партии от идеи парламентарной демократии для России не на ближай-шие даже годы, а на длительный период, возможно, столетия. Несомненно, это был радикальный поворот в мировоззрении. В конце 1917 г. с первой страницы «Сибирской речи» исчезает прежний девиз: «Да здрав-ствует парламентарная демократическая республика», под которым газета выходила с момента своего осно-вания в мае 1917 г.В 1918 г. Жардецкий, ранее являвшийся ведущим журналистом «Сибирской речи», становится ее редак-тором. При нем «правый уклон» газеты усиливается. В отношении дебатов об устройстве антибольшевистской армии, развернувшихся с началом гражданской войны и падением советской власти в Сибири летом 1918 г., газета предупреждает о недопустимости повторения печального опыта «солдатской демократии» периода Временного правительства и цитирует фразу столпа французской либеральной политической мысли А. Ла-мартина: «Армия, которая рассуждает, подобна руке, которая стала бы думать» [5. 1918. 4 авг.]. Отношение к большевикам достигает высшего пика враждебности после провозглашения последними красного террора в сентябре 1918 г., последовавшего за покушением на В.И. Ленина. Само это покушение «Сибирская речь» комментировала так: «Смерть от раны была бы для Ленина слишком малым наказанием. Преступлениям его нет меры, и уйти от жизни без всенародного суда он не должен» [5. 1918. 4 сент.].Жардецкий становится лидером правого крыла си-бирских кадетов. Уже в июле 1918 г. на торгово-промышленном съезде в Омске он открыто заявил о необходимости «твердой единоличной власти». А всего через месяц, в августе, это мнение было официально утверждено резолюцией Первой (августовской) Вос-точной конференции партии. Против этой резолюции голосовало умеренно левое меньшинство делегатов, в том числе иркутские кадеты. Конференция оконча-тельно сформулировала отношение партии к распу-щенному большевиками Учредительному собранию, восстановление которого в прежнем виде (с преоблада-нием социалистических партий) признала недопусти-мым. В статье «Пределы соглашательства» об условиях коалиции с эсерами и другими умеренными социали-стами редактируемая Жардецким «Сибирская речь» указывала, что развал государства и армии и позорный Брестский мир подготовили «не один Ленин и Брон-штейн, а и Чхеидзе с Церетели, и Керенский с Черно-вым». Не желая повторения печальных результатов коалиции 1917 г., газета заявляла социалистам: «Если хотите, идите с нами (здесь и далее выделено мной. -В.Х.), но за вами, господа самарские и прочие «углуби-тели революции», мы не пойдем! Гибель России - это ваше дело, и быть вождями ее возрождения вы не имеете права!» [5. 1918. 5 сент.].Развивая мысль о приоритете национального начала над социальным, Жардецкий все чаще берет на воору-жение идеи, высказанные еще в 1909 г. в сборнике «Вехи» под редакцией П.Б. Струве. Признавая, что в свое время идеи авторов «Вех» не были оценены по достоинству большинством партии (включая ее лидера П.Н. Милюкова), «Сибирская речь» с горечью замеча-ет: «Мы много смеялись над немецким лозунгом «Гер-мания превыше всего», а между тем немцы с этим ло-зунгом сумели создать сильнейшее государство… мы же со своими широчайшими утопиями обратились в мировое позорище». Пытаясь соединить традиционное для кадетов западничество с национализмом, газета утверждала, что одно не противоречит другому, если рассматривать их как соединение двух здоровых праг-матических начал. Говоря о глубоком моральном кри-зисе, переживаемом русской интеллигенцией после революции, и призывая ее «отучиться смотреть на свою историю как на что-то исключительно мрачное», изжить неверие и пессимизм, Жардецкий провозгла-шал: «Спасение от них - только в национализме, кото-рый один может одухотворить и нашу полуумершую литературу» [6. 1918. 4 сент.]. Несомненно, резкое (да-же по сравнению с периодом Первой мировой войны) усиление националистического акцента в пропаганде было общей тенденцией в кадетской партии. Говоря о кризисе социалистического интернационализма («цим-мервальдизма»), кадеты выражали надежду на то, что в недрах сибирской кооперации зародится «крестьянская партия, чуждая всяких социалистических утопий… и налета эсеровщины», окрыленная национальным духом и способная стать достойным партнером Партии на-родной свободы.После августовской партконференции омские каде-ты развернули активную работу по консолидации ан-тисоциалистических сил и осенью 1918 г. создали так называемый Омский национальный блок, в который вошли 14 организаций: партийных - кадеты, Нацио-нальный союз (филиал Национального центра), энесы и близкий к ним Союз возрождения России, сравнитель-но небольшие группы наиболее правых представителей эсеров (группа «Воля народа», шедшая за Б.В. Савин-ковым) и меньшевиков (основанная Г.В. Плехановым группа «Единство») и общественных - Совет съездов торгово-промышленников, военно-промышленные и биржевые комитеты, некоторые кооперативы, предста-вители казачьих войск. Идейным вдохновителем блока стал В.А. Жардецкий. Кадеты играли организующую и ведущую роль в блоке. Его отделения были созданы: на Урале - в Екатеринбурге и Перми, в Сибири - в Иркут-ске, Барнауле и Бийске.Завершается в этот период и организационное объе-динение самих сибирских кадетов, ставшее необходи-мым в условиях гражданской войны и территориально-го разрыва страны. 9 ноября 1918 г. на территории, ос-87вобожденной от большевиков, был организован Вос-точный отдел ЦК партии кадетов под председательст-вом прибывшего из Москвы В.Н. Пепеляева. Товари-щами председателя были избраны В.А. Жардецкий и прибывший из Самары А.К. Клафтон, секретарем -А.С. Соловейчик. Фактическим органом Восточного отдела ЦК партии стала «Сибирская речь» под редак-цией Жардецкого. Немалую роль в пропаганде его идей играли также переехавшие из Уфы в Екатеринбург «Отечественные ведомости» под редакцией А.С. Бело-руссова-Белецкого - кадета и члена Национального центра, в прошлом - известного московского журнали-ста (по существу, «Отечественные ведомости» явля-лись новым изданием разгромленных большевиками в Москве «Русских ведомостей», виднейшим сотрудни-ком которых был Белоруссов-Белецкий).С приездом в Сибирь такого видного и энергичного деятеля партии, как В.Н. Пепеляев, работа по консоли-дации правых кадетов ускоряется, и направление в пользу диктатуры окончательно берет верх. 12 ноября Восточный отдел ЦК по докладу Пепеляева принял курс на диктатуру и осудил итоги Уфимского совеща-ния [6. С. 87]. 15-18 ноября 1918 г. в Омске прошла Вторая Сибирская конференция кадетской партии. Те-зисы доклада Пепеляева были приняты 16 ноября (за 2 дня до колчаковского переворота) подавляющим большинством голосов - 21 против одного [7]. Резолю-ция конференции гласила: «Партия должна заявить, что она не только не страшится диктатуры, но при извест-ных обстоятельствах считает ее необходимой… На Уфимском совещании государственные силы допусти-ли ошибку, пойдя на компромисс с негосударственны-ми и антигосударственными элементами (имелись в виду представители революционной демократии. -В.Х.)… Партия находит, что власть должна освободить страну от тумана неосуществимых лозунгов». Еще раньше Жардецкий назвал кадетских делегатов Уфим-ского совещания 1918 г., подписавших акт об учрежде-нии коалиционной Директории, «предателями и из-менниками» [8. С. 151].По поводу собравшегося на Урале съезда членов Учредительного собрания, состоявшего в большинстве из эсеров и занимавшего позиции социалистической демократии и интернационализма, в резолюции гово-рилось: «Партия не признает государственно-право-вого характера за съездом членов Учредительного соб-рания, и самый созыв Учредительного собрания данно-го состава считает вредным и недопустимым» [9. 1918. 18 нояб.]. Но еще раньше Пепеляева, на совместном совещании партийных комитетов 29 октября не кто иной, как В.А. Жардецкий, без обиняков заявил: «Эту Директорию блок решил извести, и он ее изведет» [5. С. 152]. «Сибирская речь» саркастически отмечала, что эсеры ненавистны всем жаждущим порядка, и наобо-рот, слишком «пресны» для тех, кто «обожжен соблаз-нами большевизма» [5. 1919. 30 янв.]. Подводя итоги их деятельности в Сибири, она аттестовала их как «ми-лостью чехов, получивших власть людей, имевших 2-летний стаж образования в уездном училище и 20-летний стаж каторги за грабежи» [4. 1918. 30 нояб.]. Газета Жардецкого не жалела красочных эпитетов для эсеров, называя их «политическими гермафродитами»,88«выкидышами русской революции», «мыльными пузы-рями» и «партией обезьяньего народа бандерлогов» (из «Маугли» Киплинга).Переворот 18 ноября 1918 г., приведший к власти Колчака, Жардецкий бурно приветствовал (хотя непо-средственно в его подготовку, в отличие от В.Н. Пепе-ляева, посвящен не был). С тех пор, по словам Г.К. Гинса, он становится одним из «трубадуров» дик-татуры. Колчак заявлял: «Полное уничтожение воен-ной живой силы противника - по отношению к таковой основной задаче все остальное должно получить харак-тер служебный» [5. 1919. 25 марта]. Подхватывая его мысль, «Сибирская речь» писала: «И лишь там, в Мо-скве, заколов дракона, можно будет думать о длитель-ных задачах национального и государственного суще-ствования» [5. 1919. 25 марта]. Руководствуясь в боль-шей степени законами внешней войны, белые вожди - а с ними и большинство кадетских лидеров - не пони-мали: в такой войне, как гражданская, для победы над внутренним врагом важно первым делом привлечь на свою сторону народ.Газета Жардецкого становится рупором великодер-жавного национализма. Вот характерная цитата: «Са-моопределение мелких народностей - одно из самых нелепых проявлений русской революции… Оторван-ные от великой России, они будут жалки и ничтожны, они не найдут в своей среде достаточного количества культурных и технических сил, не смогут самостоя-тельно построить ни одной железной дороги, открыть ни одной гимназии, ни одного университета» [5. 1919. 4 июня]. «Культурой господствующей, общегосударст-венной для нас является непоколебимо культура рус-ская, - писала «Сибирская речь», - основоположником которой является великорусское племя, а углубителями и дальнейшими творцами - в истинном содружестве все племена России, органично влившиеся в состав российской нации» [5. 1919. 14 янв.].В конечном итоге Жардецкий и шедшее за ним крыло партии оказались правее самого Колчака. В сен-тябре 1919 г. была опубликована грамота Верховного правителя о созыве Государственного земского сове-щания в качестве совещательного органа при диктато-ре. Еще в процессе обсуждения в «верхах» этого про-екта Жардецкий подал А.В. Колчаку записку, в которой настаивал на формировании проектируемого органа исключительно из назначенных членов. Однако после размышлений Верховный правитель отдал предпочте-ние идее А.С. Белоруссова-Белецкого, разработанной по его поручению в форму законопроекта министрами-кадетами Г.Г. Тельбергом и Г.К. Гинсом. В итоге вос-производился принцип старого Государственного сове-та: половина депутатов подлежала назначению Вер-ховным правителем, другая половина - избранию, при-чем расширенные права представительства предостав-лялись крестьянству и казачеству.«Идея демократии должна быть понимаема не в площадном смысле… Наиболее полезное и нужное для народа государственное и общественное устройство -то именно, которое соответствует данному, а не вы-думанному уровню его общественного и культурного быта и политического развития (выделено мной. -В.Х.)… Примерка сшитой не по плечу и бестолковымипортными государственно-правовой одежды была рус-ским народом испытана в 1917 г. Так или иначе, он эту одежду сбросил», - писала газета Жардецкого, добав-ляя, что не поняли этого только эсеры, вобравшие в себя «всю оскомину русской революционной словесно-сти» [5. 1919. 17 сент.].В социально-экономических вопросах по-прежнему четко прослеживалась классическая либеральная идео-логия кадетов. Образцом может служить статья Жар-децкого под названием «Индивидуализм или социа-лизм?» [5. 1919. 21 марта]. В ней блестящий оратор и публицист дает развернутое историческое обоснование преимуществ капитализма: «Девятнадцатый век был временем могучего цветения личного начала… царст-вом личной самодеятельности, был веком личного по-чина творчества, ответственности за себя», определил и защитил законодательно «наименьшее вторжение го-сударства в область внутренней жизни личности» и «принес человечеству, именно вследствие торжества глубоко производительного личного начала, высшие формы солидарности… в развитии великих государств-наций». Одновременно, отмечал автор, развитие капи-тализма привело к экономической интеграции, «явле-нию связанности отдельных национальных хозяйств в могучий международный оборот», дало импульс про-грессу техники, концентрации производства и в итоге способствовало росту национальных богатств.Идеи же социализма Жардецкий характеризовал как «великий парадокс девятнадцатого века», «веру убо-гих», поскольку имущественное уравнение лишает че-ловека стимула к производительной работе. Понятие «научный социализм» он аттестовал как лишенное смысла и саркастически приравнивал его к словосоче-таниям типа «мудрый идиот» и «красноречивый не-мой». Жардецкий напоминал, что именно развитие ка-питализма породило избыток доходов государства, сделавший возможным социальную помощь прави-тельств обездоленным; социалисты же увидели в этом «начало конца индивидуалистического общества» и стали пропагандировать уравнительно-распредели-тельный строй, который он аттестовал как «рай запу-ганного бездельника».Далее автор отмечал, что мировая война привела к колоссальному сдвигу всех ценностей и породила вре-менное вынужденное государственное регулирование хозяйственной деятельности. Однако в обстановке про-грессирующей разрухи увлечение социалистическим опытом, по словам Жардецкого, «угрожает расколотить надолго остатки хозяйственной системы», образец че-го, по его мнению, дал доведенный до абсурда больше-вистский эксперимент «военного коммунизма»: «Сча-стье улыбнулось павиану, и теперь он - большевик». «Павианский опыт социализма», как язвительно назы-вал его Жардецкий, лишь усугубил разруху. И он пола-гал необходимым и закономерным возвращение капи-тализма «на круги своя», предрекая: «Человечество, как феникс из пепла, будет воздвигнуто в новой красо-те силами человека, самодеятельной личности, творче-ской, смелой, отвечающей за себя, свободной и обеспе-ченной в своей свободе законом и устройством госу-дарства». Здесь четко прослеживается типичное для либеральной идеологии отождествление капиталисти-ческого уклада с личной инициативой и личной ответ-ственностью.С другой стороны, все большее внимание Жардец-кий уделял религии, что до революции было более ха-рактерно для октябристов. Называя революцию «страшным судом над интеллигентщиной», вынудив-шим ее обратить взоры к «царству Духа, а не Мате-рии», «Сибирская речь» заявляла: «Интеллигенция должна понять это, если она не желает быть выбро-шенной за борт истории, как ненужный груз. Несо-мненно, что нельзя творить русскую национальную жизнь без участия самого народа. И самый простой путь для того, чтобы перебросить мост от интелли-гента к крестьянину, лежит через религию» [5. 1919. 22 марта].Надежды на помощь церкви и религии усиливаются в критический переломный период июля-октября 1919 г., когда армия Колчака понесла серьезные пора-жения, но при этом фронт еще сохранял относитель-ную прочность. Все чаще в среде кадетов звучало мне-ние, что влияние церкви может оказаться важнее всего остального, включая проекты Национального собрания и даже помощь Антанты, поскольку может обеспечить духовное возрождение народа, его возврат к «корням». При этом еще резче, чем раньше, бичевались традици-онный интеллигентский атеизм и «академическое» за-падничество.Впоследствии на судебном процессе по делу колча-ковских министров (май 1920 г.) председатель Восточ-ного отдела ЦК кадетов А.К. Клафтон (сменивший на этом посту В.Н. Пепеляева, формально вышедшего из партии в связи со вступлением в правительство Колча-ка) говорил, что между Восточным отделом ЦК и Ом-ским комитетом партии во главе с Жардецким были серьезные разногласия, последний многих шокировал своей бескомпромиссностью [10. Л. 42, 124-125]. Бу-дучи рьяным сторонником диктатуры, Жардецкий пи-сал: «Теперь всем русским патриотам надлежит пом-нить, что у них нет иной обязанности, кроме обязанно-сти повиноваться власти Верховного правителя адми-рала Колчака» [5. 1919. 18 марта].Признавая, что сила большевиков - не только в красном терроре, но и в умело организованной пропа-ганде, он призывал отвечать достойной контрпропа-гандой, «удесятерить, довести до максимума возмож-ного напряжения… агитационную работу в прифрон-товой полосе», привлечь к этому делу всех журнали-стов [5. 1919. 11 июня]. «Сибирская речь» создавала постоянную рекламу Колчаку как «русскому Вашинг-тону», «мужественному борцу за Россию, государст-венному деятелю со взглядами широкими, с умом на-пряженным, с сердцем, бьющимся живой любовью к России» [5. 1919. 15 марта]. В газетных статьях, высту-плениях и обращениях политических партий и общест-венных организаций, поддерживавших белых, Колчака именовали «титаном», «витязем», «собирателем Земли Русской» [5. 1919. 15 июня].Если определять позицию сибирских кадетов в целом сравнительно с другими крупными их региональными группировками - московской, южной и заграничной, то ее можно условно назвать правоцентристской. Однако В.А. Жардецкий был, безусловно, лидером их правого89крыла. Он не дожил до окончательного разгрома Белогослужит характерным отражением идейной эволюциидвижения, т.к. был расстрелян практически одновремен-большинства кадетской партии в период гражданскойно с А.В. Колчаком в начале 1920 г. Трудно сказать, каквойны от классических принципов либеральной демо-сложилась бы его политическая эволюция дальше, нократии к великодержавному авторитаризму, составив-несомненно одно: его яркое публицистическое наследиешему основу идеологии белых.

Скачать электронную версию публикации